Текст книги "Муки любви"

Автор книги: Памела Бэрфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Она притянула его к себе. Их губы слились, а его рука скользнула вниз по ее животу и дальше. У Мег перехватило дыхание, и она отпрянула, будто ее обожгло.

– Больно? – нахмурился Джек.

– Да нет, просто я слишком долго не занималась любовью. Привыкнуть надо. Оставайся со мной этой ночью, – сказала Мег и дернула молнию на его джинсах.

К той минуте, когда он сбросил с себя остальную одежду, его возбуждение достигло высшей точки. Он нырнул под одеяло и вскинул на нее глаза.

От этого взгляда у Мег томительно сжало мышцы внизу живота. Да, он по-прежнему властен над ней.

Мег опрокинула его на спину. Его грудь бурно вздымалась, а напряженный взгляд следил за малейшим ее движением. Мег потянула одеяло, обнажая его тело.

– Я скучала по тебе, – шепнула она и склонилась над ним, целуя его предплечья и касаясь грудью заросшего жесткими волосами торса.

Он сглотнул и дрожащими руками погладил ее волосы и плечи. Она видела, каких усилий ему стоило удержаться от того, чтобы не повалить ее на спину и не овладеть ею с тем же безудержным пылом, как это было в гостиной.

Кончиком языка Мег медленно водила вокруг его соска, исторгая у Джека сдавленные вздохи.

Минуту спустя она приподнялась и села на Джека верхом. Может, это их последняя ночь…

– Я хочу тебя, – прошептала Мег, – хочу, чтобы ты был во мне…

Глаза Джека мгновенно запылали огнем вожделения, и их тела слились.

Мег закрыла глаза от наслаждения, которое волнами захлестывало ее.

– Ты улыбаешься?

Она томно открыла глаза, ее улыбка стала шире.

Как она прожила без этого два года?

Джек с прищуром глядел на свою бывшую жену.

– Ты так прекрасна сейчас! – Он легко провел пальцами по ее лицу, помедлив у пылающих ноздрей, у приоткрытых губ.

Мег протяжно застонала, а в следующую секунду ее настиг ослепительный взрыв острейшего наслаждения.

Мег широко распахнула глаза, чтобы увидеть, как меняется в эту минуту лицо Джека. Ее завораживали жизненная мощь и красота этого мужчины, который никогда не переставал любить ее.

Наконец силы оставили их. Они лежали, слившись воедино и сотрясаясь от последних, угасающих судорог страсти. Несколько минут спустя их дыхание выровнялось.

– Я люблю тебя, Джек, – прошептала Мег с закрытыми глазами. – И всегда любила.

Он погладил ее лоб. Только под его пальцами она вдруг поняла, что отчего-то хмурилась.

– Я хочу, чтобы ты улыбалась, когда говоришь о любви, – произнес Джек. – Хочу, чтобы любовь ко мне радовала тебя. Когда-то это было именно так, ты же знаешь. Когда-то я делал тебя счастливой.

«Я смог бы делать это опять. Только позволь», – хотелось добавить ему. Вместо этого он вымолвил:

– Я никогда не переставал любить тебя.

Слезы брызнули сквозь сжатые веки Мег и заструились по лицу. Он вытирал их кончиками пальцев.

– Не надо, Мег. Не плачь, любимая. Я не стою твоих слез.

Она рывком открыла глаза и ткнулась головой в его грудь.

– Не говори так. Я пролила по тебе потоки слез, мерзавец. Не смей говорить мне, будто ты их не стоишь!

Он издал лишь протяжный смущенный вздох. Они всматривались друг в друга при мягком свете ночника. Джек заглядывал в ее глаза, пытаясь проникнуть в сокровенные мысли.

– Прежде чем ты решишь что-то, – наконец произнес он, – забудь про деньги Пита. У тебя не было за душой ни гроша, когда я влюбился в тебя. Я мечтал о твоем возвращении с того дня, как ты…

– Я знаю, что тебе не нужны деньги Пита, – прервала его Мег. – Я знаю, что нужна тебе только для секса.

Его губы дрогнули, и он произнес:

– Так долго, пока мы будем в этом нуждаться. – Джек выключил ночник у изголовья, прижал к себе Мег и натянул одеяло.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Хочешь? – спросил Джек, сунув Уинстону под нос сосиску на вилке.

Какое-то время адвокат пялил отекшие, налитые кровью глаза на предлагаемую сосиску, а потом отвернулся.

– Нет, – проскрежетал он, насилу ворочая языком. – Спасибо. – На него было жалко смотреть: серый цвет лица, спутанные волосы…

– Тогда яичницу, – не отступал Джек.

Уинстон откинулся на спинку стула и здоровой рукой отпихнул от себя тарелку. В горле у него забурлило, а над верхней губой проступили капельки пота. Казалось, что его сейчас вывернет наизнанку. Весь вчерашний день бедняга потягивал шотландское виски; Джек заранее знал, какая ожидает его расплата за такую дозу выпитого спиртного.

– Папа, у мистера Кента болит голова, – сказала Мари и макнула в яичницу-болтунью ломтик поджаренного хлеба.

– У вас и живот болит, мистер Кент? – спросила Нора.

– Невероятно, – буркнул адвокат.

– Вот – вы можете съесть мою овсянку, – Нора придвинула к бедняге полную чашку дымящейся клейкой каши. – Овсянка помогает, когда болит живот.

– Однажды я чем-то отравилась, – пустилась в разговор Мари, – а мама сказала, что когда меня вырвет, то сразу полегчает, поэтому я сунула в рот два пальчика, меня вырвало, а потом действительно полегчало. Может, просто нужно, чтобы вас вырвало, мистер Кент?

– Чтобы вас вылвало, мистел Кент, – повторила за ней, как попугай, Дейзи.

Шум, с которым Уинстон отодвинул подальше от стола стул, потонул в веселом возгласе Мег:

– Умираю от голода! – Мег с порога окинула лучистым взглядом сидящих за столом, лишь на секунду задержав глаза на получившем отставку женихе. – Пахнет сосисками? Обожаю сосиски!

Она медленно прошествовала к стулу напротив Джека. Ее походка была чуть скованна, но величава.

Уинстон резко повернул голову и метнул в Джека оскорбленный взгляд.

Он все знал.

– Извините меня, – сказал Уинстон с суровым лицом. – Меня мутит от одной только мысли о завтраке.

Он встал и задвинул стул, всеми силами пытаясь сохранить хотя бы видимость достоинства. Мег с крайней осторожностью опустилась на стул, скосив глаза на его тарелку с нетронутой яичницей.

– Ты не будешь есть? – спросила она.

– Нет, но не тревожься. Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем удовлетворить твой грандиозныйаппетит.

– Прекрасно! – обрадовалась Мег и переложила яичницу из его тарелки в свою, после чего добавила несколько сосисок и тостов.

Джек с улыбкой вспомнил, что после занятий сексом у Мег всегда пробуждался аппетит. Удивительно, как ей удалось сохранить стройность фигуры.

Едва Уинстон скрылся за дверью, Мег лукаво улыбнулась Джеку.

– Чувствует себя паршиво, да?

– Наверное, пошел за аспирином, – кивнул Джек.

Мари и Нора объявили, что уже поели. Джек велел им отнести за собой тарелки в раковину. Девочки хотя и с ворчанием, но подчинились. Дейзи вприпрыжку поскакала за ними. Мег перехватила ее на ходу и тщательно вытерла салфеткой лицо и руки, хотя малышка ни секунды не могла постоять спокойно и все время норовила выскользнуть.

– Кстати, как ты себя чувствуешь после вчерашнего? Мы немного переусердствовали… – сказал Джек и, не договаривая остального, красноречиво улыбнулся.

Мег слегка покраснела.

– Не знаю, что ты хочешь сказать. Я чувствую себя прекрасно.

Она убрала перепачканную яичницей салфетку, которая была заправлена во время завтрака за воротник Дейзи, и напутственно шлепнула кроху ладонью по мягкому месту. Дейзи тут же умчалась вдогонку за сестрами.

– Разве я не предупреждал, что не оставлю тебя в покое? – спросил Джек, наливая кофе своей бывшей жене.

– У нас есть более важные темы для разговора, – заметила она, опустив взгляд на яичницу у себя на тарелке.

– Что это за более важные темы, чем секс?

– Убийство.

Теперь уже он покосился на открытую дверь.

– Что у тебя на уме? – спросил Джек, понизив голос и склонившись над столом.

– Паром прибудет за нами… – она глянула на свои ручные часики, – часа через три. Мы попросим капитана вызвать по рации полицию. Потом придется ждать полицейского катера и отвечать на разного рода вопросы. И неизвестно, что там будет еще.

Джек скорчил недовольную гримасу.

– Надеюсь, что сегодня мы сможем убраться с этого острова.

Теперь уже она склонилась над столом и прошептала:

– Нужно решить, что мы скажем полиции.

– О чем?

Мег вновь посмотрела на открытую дверь.

– О наших подозрениях. Если кто-то в этом доме убил моего дядю, то я не желаю, чтобы это сошло ему с рук! Однако подозрение может пасть на любого из нас. Ты не подумал об этом?

– Думал, – мрачно признался он.

Джек беспокоился не за себя – у него все внутри переворачивалось от мысли о том, что Мег могут допрашивать как подозреваемую.

– Ты угрожал дяде Питу перед свидетелями, а я наследую его состояние. Тот, кто действительно виновен, без колебаний укажет пальцем на одного из нас или даже на обоих.

– Поэтому ты хочешь опередить его.

– Или ее. Есть какие-нибудь соображения о том, кто преступник?

– Уйма. И есть одна вещь, которая не дает мне покоя.

– Какая?

– В пятницу поздно вечером, после того как ты ушла на прогулку, Таня сказала, что о чем-то там она позаботилась. «Предприняла шаги», – кажется, так она выразилась. Понятия не имею, что это значит.

– Пришло, наверное, время узнать, – заметила Мег, поднося к губам чашку с кофе и многозначительно вскинув брови.

Придется применить свои мужские чары для того, чтобы выудить у хозяйки дома сведения.

От такой мысли его бросило в дрожь.

Джек был вынужден почти два часа дожидаться, пока Таня и Нил натешатся друг другом в одной кровати. Он уже начал беспокоиться, как бы паром не причалил к берегу раньше, чем у него будет возможность поболтать с Таней наедине.

Нил выскользнул из комнаты хозяйки первым. Примерно минут двадцать спустя появилась и Таня. Короткий золотистый свитер и тесные багряные леггинсы, заправленные в черные сапожки на высоких каблуках, облегали ее пышные формы.

У спуска лестницы Джек схватил ее за руку. И шепнул на ухо:

– По-моему, сейчас самое время кое о чем поговорить.

Она улыбнулась.

– Позволь прежде глотнуть кофе.

Джек нетерпеливо сжал ей руку.

– Я сказал – сейчас.

Эта маленькая демонстрация мужской грубости произвела желаемое впечатление. Казалось, что Таня вот-вот расплавится, как плитка шоколада, оставленная на солнце.

– Надень куртку, – велел он.

– На улице так холодно! – заметила Таня с угасшим лицом.

– Надень куртку, – повторил Джек. И многозначительно добавил: – В доме невозможно уединиться.

На улице действительно было холодно. Небо затянули тучи, все предвещало дождь. Джек надеялся, что хляби небесные не разверзнутся хотя бы до той поры, пока полиция не закончит здесь своих дел. Таня плотнее укуталась в куртку на собольем меху и неверной поступью проследовала за Джеком на лужайку.

Он провел ее в сарай для инструментов, где они нашли защиту от ветра.

Таня сразу метнулась к нему на грудь, но он выставил вперед руки и удержал женщину на расстоянии.

– Давай условимся кое о чем прямо сейчас, – предостерег ее Джек. – Здесь мужчина я. Хочешь быть лидером, тогда возвращайся к тому мальчику, с которым забавляешься.

– Но я так долго ждала тебя! – запричитала Таня, задыхаясь.

– И еще подождешь. Ты будешь ждать, пока я не решу, что ты готова. Ни одна женщина не прикажет мне, что делать. И когда делать. Уяснила?

Она кивнула.

– Сначала, – продолжал Джек, – мы должны сверить наши показания – до того, как появятся полицейские.

– Зачем? Мы оба знаем, что к чему. Ты сделал свою часть работы, а я – свою. Теперь остается только сидеть и смотреть, как развиваются события.

– Мег скажет полицейским, что кто-то подбросил ей в вещи кольцо и завещание, – нащупывал почву Джек.

– Разумеется, скажет. Разве не так же поступил бы на ее месте любой подозреваемый? Уверена, что и полицейские воспримут ее слова как увертку. Зачем нам во все это вмешиваться? Я замерзла. Мне нужно, чтобы кто-то меня согрел. – Она недовольно надула губы. – Послушай, не стоит волноваться, – добавила вдовушка. – Никто не поверит Мег. Даже ее жених думает, что она виновна.

– Ладно, давай вернемся к кольцу и завещанию. Когда ты подложила их в комнату Мег?

С минуту Таня взирала на него с поджатыми губами и каменным выражением лица. Неужели внутренний голос подвел Джека? Неужели улики в вещи Мег подбросил Нил?

Впрочем, есть еще Уинстон. Джек не воспринимал его всерьез как подозреваемого, однако все возможно…

– Почему мы не оставим эту тему? – полюбопытствовала Таня.

– Потому что меня это возбуждает.

На сей раз он по-настоящему завладел ее вниманием.

– Я завожусь от мысли о том, что ты всех обставила. Настоящая Мата Хари. – Он оперся плечом о стену сарая, сунул руки в карманы куртки и смерил ее взглядом. – Хочу от тебя услышать, как ты проделала это. Каждую подробность. Ничего не пропускай.

– С чего начать? – спросила она, блеснув глазами.

– С самого начала. С первой ночи. Что случилось, когда вы с Нилом оставили меня в гостиной и поднялись наверх?

– Ладно. Прежде всего я коснулась языком его уха…

– Я не о том. Что произошло после?

– Мы отправились в постель. Каждый в свою постель, – тут же поправилась она. – Когда я подкрадывалась к своей комнате, то увидела что-то странное в конце коридора. Нил забрал фонарь, поэтому я проскользнула к себе в спальню за свечой и тут обнаружила, что Пита нет в кровати. Он спал, когда я шла к тебе в гостиную. Как бы то ни было, меня не покидало странное чувство, и я вышла со свечой в коридор. И ничуть не удивилась, обнаружив Пита там, на чердачной лестнице.

– Он был уже мертв?

– Конечно.

Если Таня говорит правду, то виновным мог быть Нил. Вот только как он сумел поднять отца с постели, заманить на чердак и спихнуть с лестницы, пока в гостиной Таня пыталась соблазнить на диване своего гостя? Не слишком убедительная версия.

– Значит, ты первая обнаружила Пита, – сказал Джек.

Таня кивнула.

– И ничего не предприняла?

– Как ничего?

– Никого не разбудила, не подняла шум…

– Если бы я сделала это, то каждый бы подумал, что кольцо взяла я.

– Кольцо?

– Вот именно. Я прикинула: зачем мне делиться с Нилом?

– Значит, ты уже знала о переправленном завещании, – догадался Джек, выпрямившись в полный рост.

– Верно. Пит ходил к своему адвокату недели две назад, и не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, зачем. Я думала, что мы были осмотрительны, я и Нил, но, кажется, Пит все разнюхал. – Она пожала плечами. – Так или иначе, но, когда появилось новое завещание, я сняла с него копию.

– Которую и подбросила в вещи Мег вместе с кольцом. Когда? В пятницу?

– Ага. Пока вы с Уинстоном рубили дрова, а Мег вместе с Дейзи принимала ванну. Нил смотрел по телевизору футбольный матч в своей комнате. Ну как, ты еще не разогрелся?

– Почти. Зачем ты пожертвовала кольцом? Ведь оно тянет на тысячи баксов.

– Ты знаешь, зачем, – ответила она. – Неужели, по-твоему, я в самом деле допущу, чтобы тебя опять упекли в тюрьму? После того, что ты совершил ради меня?

Джек постарался, чтобы внезапная догадка не отразилась на его лице. Покачивая бедрами, Таня приблизилась к нему и положила руки ему на грудь.

– Ради меня ты пошел на убийство, – промурлыкала она. – Подвернулся случай – и ты воспользовался им. Ради нас обоих ты сделал то, что нужно. И я сделала то, что нужно, – ради того, чтобы спасти тебя.

Она попыталась обхватить его за шею. Джек поймал ее руки и с плохо скрываемым гневом отодвинул Таню от себя.

– Но почему Мег? Почему не Нил или Уинстон?

– Из-за денег, конечно. Ты не мог знать, что по новому завещанию Пит ничего мне не оставлял, но я-то знала. И знала, что если Мег угодит в тюрьму за убийство Пита, то ее лишат права наследства. Тогда все отойдет ко мне. Даже если не миновать дележа наследства с Нилом, то все равно это куда лучше, чем половинка того кольца.

Джек подозревал, что Таня подстроила ловушку для Мег, руководствуясь не одной лишь алчностью. Расчетливая вдова устраняла соперницу. В конце концов, шансы Джека примириться с бывшей женой, посаженной за решетку, уменьшались.

Усилием воли не дав гневу вырваться наружу, Джек отвернулся от Тани. И тут же увидел человека, бросившегося на него сзади. Джек отскочил бы в сторону, заметь он нападавшего секундой раньше. Нил оказался на удивление сильным и по-юношески проворным, несмотря на похмелье после выпитого накануне. Он хлестал Джека тем, что подвернулось под руку, а Джек отбивался, также хватаясь за что ни попадя. Мощный удар пришелся ему в челюсть. Таня между тем обрушила на пасынка потоки визгливой брани.

С помощью нескольких ловких приемов Джек уложил противника на пол. Однако юноша, с багровым от гнева лицом, все еще продолжал сопротивляться.

– Брось, Нил, – сказал Джек, сплевывая кровь на пол. – Таким способом ты ничего не докажешь.

– Ты убил моего отца! Я все слышал, ты, сукин сын! Ты убил его! Чтобы получить его деньги и жениться на этой шлюхе!

– Что?! – взвизгнула Таня.

Должно быть, Нил подслушивал их разговор из другого угла сарая.

– Я не убивал его, – заявил Джек. – Это версия твоей мачехи. И если ты подслушивал с самого начала, то знаешь, что Мег также невиновна. А теперь угомонись!

Джек расчетливо ослабил свою хватку и отступил от поверженного противника. Нил тут же вскочил на ноги, глядя на стоявших в сарае с нескрываемым отвращением.

– Вы оба задумали провернуть это дело, да? Забить старика и поделить все, что он нажил с таким трудом?

Нила трясло от возмущения. Невозможно подделать ту боль, которую Джек видел в его глазах. Родственные чувства оказались крепки, несмотря на натянутые отношения между отцом и сыном, на предательство и враждебность. Горе Нила было подлинным, а не игрой убийцы.

– Ты назвал меня шлюхой? – допытывалась Таня, гневно уперев руки в бока.

Мужчины не обращали внимания на ее слова.

– Ты, Вулф, жалкий, глупый, безмозглый бывший зек, который думает, будто сумеет замести следы после убийства, – сказал Нил. – Все слышали, как ты угрожал Питу. У тебя нет алиби, зато есть мотив и орудие преступления. Когда здесь появятся полицейские, с тобой будет кончено. Я с удовольствием полюбуюсь на то, как ты покинешь остров в полицейском катере, в наручниках.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Нил никак не повзрослеет, – заметила Мег, прикладывая влажный платок к опухшей и посиневшей губе Джека. – По-прежнему чуть что – лезет в драку, как мальчишка.

Джек следил за выражением ее лица, пока она с любовной чуткостью ухаживала за ним. Вряд ли Нил сейчас окружен такой же ангельской заботой. Наверное, сидит с заплывшим красным глазом в горьком одиночестве. Сидит в своей берлоге, потягивая для утешения какое-нибудь крепкое пойло.

Злобное пророчество Нила разъедало мысли Джека. Я с удовольствием полюбуюсь на то, как ты покинешь остров в полицейском катере, в наручниках. Когда, много лет тому назад, Джек вышел на свободу, он дал себе клятву, что никогда не попадет в тюрьму опять. Долгое время он перекраивал свою жизнь, открыл собственное дело, завел семью. Разве мог он предвидеть, что принятое в последнюю минуту приглашение провести праздник с родней Мег обернется угрозой потерять все, чего он с таким трудом добился? Джек представил, как Пит Стэнтон с вилами в руках ехидно вглядывается в него из преисподней и мерзко хохочет.

Нил был прав, обрисовав картину преступления так, как ее увидят полицейские. Джек – бывший зек, угрожал покойному при свидетелях. Мотив, отсутствие алиби, орудие преступления – все подбиралось одно к одному, как в игре «Убийца-победитель».

Даже если предположить, что Пит упал с лестницы не после удара бейсбольной битой по голове, то все равно можно изобразить все так, будто его толкнул Джек. В конце концов, вопреки сказанному им Мег, он был на чердаке; там повсюду отпечатки его пальцев. И он нисколько не сомневался, что Таня первой укажет на него. Но слава Богу, что можно вытащить из ловушки Мег.

– Значит, Нил не убивал его, – сказала Мег, нахмурив брови. – И Таня, похоже, тоже – раз она столь уверена, будто это сделал ты. А что, если…

Она не договорила и подняла глаза к потолку кухни – над ними располагалась спальня, где боролся с похмельем Уинстон.

– По-твоему, он мог бы это сделать? – спросил Джек.

– Раньше я так не думала, но теперь уже не уверена. Что до двух остальных, то они выглядят непорочными, как свежевыпавший снег.

Джек хмыкнул.

– По-моему, Уинстон неспособен на такое. Он – самоуверенный тупица. Но даже если он пронюхал про исправленное завещание и потом устранил твоего дядю, чтобы жениться на состоятельной женщине, то ведь тогда он должен был бы помалкивать о своих подозрениях на твой счет. Как бы ни была одурманена алкоголем его голова, он должен был бы лезть из кожи вон, лишь бы обелить тебя и удержать.

– Что-то не похоже, что он сильно огорчился, когда я разорвала помолвку, – заметила Мег, поморщившись. – Джек, мне кажется, он действительно думает, будто убийца – это я.

Ее голос дрогнул. Джеку тоже стало за нее больно. Все-таки она доверилась Уинстону, связывала с ним свое будущее. Теперь-то Джек знал, что она никогда не любила адвоката, однако уважала его и не ожидала предательства. А ведь он предал ее в ту минуту, когда она особенно нуждалась в его поддержке и вере.

– Дети все еще наверху, в детской? – спросил Джек.

Она кивнула.

– Строят модель железной дороги. Я собиралась позвать их на второй завтрак.

– Пусть играют. Самое время побеседовать взрослым.

– Ради этого ты всех нас позвал сюда? – проворчал Уинстон. – Сказать, что мы все невиновны?

Джек только что изложил свои аргументы, тщательно доказав, что некого заподозрить в убийстве Пита Стэнтона, человека, которому многие желали смерти.

Нил глубже откинулся в любимом мягком кресле своего покойного отца и спросил, уставившись на Джека одним глазом (другой заплыл и не открывался):

– Почему мы должны верить в то, что убийца – не ты, Вулф? Только потому, что ты так сказал? На полицейских это здорово подействует.

Таня сидела на диване, храня молчание, сложив кренделем руки и скрестив ноги. У нее был хмурый вид, и Джек знал, почему. Не только потому, что ради нее он не пошел на убийство, но и потому, что обманом вытянул из нее все секреты. Теперь каждый знал про кольцо и завещание и про ее попытку подставить Мег.

– Мне все равно, веришь ты или нет, – ответил Джек. – Я просто не хочу, чтобы полиция стала свидетелем поднятого нами гама, того, как мы обвиняем друг друга, не в состоянии ответить на самые простые вопросы.

– Самый простой вопрос – это… – начала Мег, и Джек закончил за нее усталым голосом:

– …почему Пит полез на чердак?

– Похоже, что он умер без посторонней помощи, – добавила Мег. – Свалился с лестницы по каким-то причинам. Таня, как у него было со здоровьем? Например, с сердцем?

– Откуда я знаю! Что я ему – мама?

– Я задам вам простейший вопрос, на который желал бы получить ответ, – оживился Уинстон. – Почему наш общий приятель, присутствующий здесь, – здоровой рукой он указал на Джека, – воспротивился тому, чтобы мы осмотрели его вещи? Странное поведение для человека, которому нечего прятать.

Вчера казалось, будто Уинстон убежден в невиновности Джека или, по крайней мере, не хочет подозревать его в преступлении за недостаточностью улик. Но, разумеется, это было до того, как Джек провел ночь с женщиной, которую адвокат считал своей невестой.

Глаза всех устремились на Джека в ожидании ответа. Всех, кроме Мег.

– Джек совершенно не причастен к смерти Пита, – заявила она; ее лицо покраснело, что делало Мег на редкость привлекательной. – Нам всем известно, что этот дурацкий обыск затеяла Таня, преследуя собственные цели. Возможно, Джек просто разгадал ее замысел и не пожелал участвовать в идиотском спектакле.

Джек был тронут ее заступничеством, однако не мог принять предлагаемую ею помощь. Он помнил выражение ее лица в ту минуту, когда отказался перетряхивать перед остальными свои пожитки. Теперь у него не было выбора. Оставалось только пройти через все это.

– Лучше поздно, чем никогда, – сказал Джек, сходил за своим походным рюкзаком, выволок его на середину комнаты и дернул на нем молнию.

– Джек, в этом нет необхо… – запротестовала было Мег, но он перебил с мрачной улыбкой:

– Есть. А кроме того… – он извлек одежду и показал всем, что лежит на дне рюкзака, – полиция все равно сунет сюда нос.

– Фотоальбом? – удивилась Таня, когда Джек вытащил из рюкзака сворованную вещь.

Старенький альбом лег на журнальный столик. Обложка альбома истрепалась по углам.

– Джек… Я не понимаю, – недоумевала Мег. – Это то, что ты не хотел нам показывать?

Он заставил себя смотреть ей в глаза и объяснил:

– Я случайно наткнулся на альбом на чердаке. Я приехал сюда раньше вас, в четверг, и поднялся на чердак, чтобы подыскать детям какие-нибудь старые игрушки.

Мег обиженно моргнула.

– Ты же сказал мне, что никогда не был на чердаке.

Она раскрыла альбом посередине и увидела снимок, на котором она, десятилетней девочкой, строит из песка на пляже замок. На большинстве остальных фотокарточек также была запечатлена Мег, от малолетнего возраста до поры девичества. Она всегда была любимой племянницей Пита.

– Я не хотел, чтобы ты узнала о том, что я стащил альбом, – сказал Джек. – Я подумал, что если не могу быть с тобой, то хотя бы завладею этими снимками. Как-то неловко было сознаться в такой сентиментальности. Довольно жалостливая история, да?

– Ага, братец, – вздохнула Таня.

– Что еще ты стянул у моего покойного отца, Вулф? – спросил Нил.

Джек не сводил глаз со своей бывшей жены и обращался только к ней:

– Я говорил тебе прошлой ночью, что не совершил ничего противозаконного с тех пор, как вышел из тюрьмы шестнадцать лет тому назад. История с альбомом – единственное исключение. Если бы я попросил альбом у Пита, то он наверняка расхохотался бы мне в лицо.

Мег взяла альбом с журнального столика и уложила в рюкзак Джека.

– Ладно, теперь это – моя собственность, поэтому будем считать, что альбом – мой подарок тебе.

– Ах, как трогательно, – сухо заметил Уинстон. – Теперь нам известно, что делал на чердаке Джек, однако главное все еще неясно: что вынудило Пита лезть туда среди ночи?

– Кто-нибудь проверял его карманы, прежде чем передвигать тело? – спросила Мег.

Мужчины озадаченно переглянулись.

– На нем был халат поверх пижамы, – сказал Джек. – Что-то я не заметил никаких карманов.

– Пит показывал мне этот халат по возвращении из Гонконга, – пояснила Мег. – Пит очень гордился им. Халат сшили с учетом его пожеланий. За подкладкой сделали два боковых кармана.

В воцарившейся тишине одна и та же мысль пришла в голову каждому. Наконец Таня произнесла вслух.

– Э… не пора ли обшарить его карманы, а?

– Пора, – сказал Джек.

– Нет, только не ты, – оживился Нил. – Я не доверяю тебе.

– Тогда пошли со мной, – предложил Джек, пожимая плечами.

– Пусть его карманы осматривает полиция, – заупрямился Нил. – Ты только нарушишь следственную процедуру.

– Однако дело выглядит так, что никакого преступления не было, – возразил ему Уинстон. – По-моему, большинство из нас согласны с этим, даже если ты против, Нил. Я поддерживаю предложение Джека. Если мы будем сложа руки дожидаться полиции, то в гибели Пита полицейские наверняка усмотрят криминал, во всяком случае, на первых порах. Что сулит большие неудобства всем нам. Тогда как если мы представим им четкие ответы на все интересующие их вопросы, то убережем себя от больших трат времени и нервов. Я рассуждаю разумно?

– Вы совершенно правы, господин адвокат, – признал Джек, отдавая должное здравомыслию и справедливости человека, у которого были все основания ненавидеть его до глубины души и который легко мог принять сторону Нила, чтобы серьезно досадить Джеку.

– Пойдемте туда все вместе, – предложила Мег.

– Нет, спасибо! – сказала Таня. – Я остаюсь здесь и присмотрю за детьми.

– Нет никакой необходимости подвергать дам… – проговорил адвокат, вновь демонстрируя здравый смысл, однако Мег подняла руку и прервала его:

– Уинстон, я ценю твою галантность, но со мною будет все в порядке. В самом деле.

– Мег… – засомневался Джек.

– Ради Бога, Джек! Я не упаду в обморок.

Она действительно не упала в обморок, но далось ей это с превеликим трудом. Она стояла в дверях лодочного сарая, дыша медленно и глубоко, пока мужчины снимали брезент с тела Пита, лежавшего на полу. Мег трясло так сильно, что, казалось, ноги вот-вот подогнутся.

– Разберись тут, – бормотал Джек, сидя на корточках возле покойника и шаря рукой по подкладке просторного халата Пита. – Карманы.

Джек нащупал один из них на левой стороне и ничего там не обнаружил. Перешагнул через тело и сунул руку в карман на правой стороне.

– Давай, – торопил его Нил, задыхаясь от нетерпения, – это место нагоняет на меня…

При взгляде на лицо Джека он сразу же замолчал. Джек медленно вытащил руку из кармана и продемонстрировал всем свою находку.

Крохотный пистолет из никеля, начищенный до блеска, с деревянной ручкой. Пистолет полностью умещался на ладони Джека.

– О Господи! – выдохнула Мег, а вслед за ней и Уинстон.

Нил присвистнул, протяжно и низко.

– Это баретта, двадцать пятый калибр, – объявил Джек, присматриваясь к оружию. – Не слишком мощный, однако с близкого расстояния из него можно убить. – Джек нацелил пистолет в пол и проверил магазин. – Заряжен… – Оттянул назад каретку и заглянул в дуло. – Полный боекомплект.

– Что это значит? – спросила Мег дрожащим голосом.

Она обхватила себя руками, борясь с удушливой волной страха.

– Это значит, что Пит приготовился стрелять, – ответил Уинстон с мрачным выражением лица.

Нил протянул руку к пистолету, но Джек оказался проворнее.

– У тебя нет права на эту вещь! – прорычал Нил.

– Теперь он принадлежит Мег, – спокойно произнес Джек.

Она подняла разведенные ладони со словами:

– Я бы хотела, чтобы ты держал его пока у себя.

Джек разрядил оружие и вместе с пулями положил в свой карман.

– Как же мы не заметили этой вещицы, когда несли тело? – удивился Уинстон.

– Что же, шелк простеган, – сказала Мег. – Да и дядя Пит плотного телосложения. Такое крохотное оружие в потайном кармане – ничего странного, что вы не заметили его.

– А ну-ка посмотрим, не приготовил ли для нас Пит еще каких-нибудь сюрпризов. – Джек опять запустил руку в карман халата. – Нет… Да! – Джек вытащил маленький медный ключик. – Чуть не упустил. Нил, как по-твоему, что можно им открыть?

– Не знаю.

– А если и знаешь, то мне не скажешь, верно?

Нил угрюмо молчал. Мужчины накинули на Пита брезент, гуськом вышли из сарая и заперли за собой дверь, после чего устало потащились к дому.

– Я ни разу не был на чердаке, – сказал Уинстон. – Там есть что-нибудь, закрывающееся на замок?

Та же самая мысль посетила и Джека. Мег поняла это по его глазам.

– Там есть сейф, – вымолвил Джек. – Старый сейф, встроенный в стену. Скорее всего, он открывается ключом, а не с помощью шифра.

– Вот как, – обрадовался Уинстон. – Полагаю, что мне не нужно спрашивать, куда мы держим путь теперь.

Хозяйка дома присоединилась к ним, когда они направились на чердак. Джек под пристальными взглядами остальных вставил ключ в замочную скважину сейфа. Ключ подошел в точности. Тяжелая стальная дверца, скрипнув ржавыми петлями, отворилась.