Текст книги "Муки любви"

Автор книги: Памела Бэрфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Мое – что?

– Твое седалище, дорогая, – галантно ответил Уинстон, присаживаясь на диван рядом с Мег и бодро похлопав ее по бедру, плотно обтянутому джинсами. – С той минуты, как мы сюда приехали, ты мало двигаешься, и я подумал, что тебе не помешала бы оздоровительная вечерняя прогулка на свежем воздухе, чтобы утрясти эти сэндвичи с индейкой и привести в форму…

– …мое седалище, – иронично закончила Мег, удивляясь, когда это она успела располнеть.

Дейзи елозила у нее на коленях, сжимая в руках книжку.

– Мам, где твое седалище? – спросила кроха. – Я хочу увидеть твое седалище!

Джек, прислонившись к камину, наблюдал за тем, как Мари и Нора играли на ковре. Он бросил на Мег беглый вежливый взгляд. Чересчур вежливый. Она знала, что он подслушивает ее разговор с Уинстоном.

– Мои раздавшиеся бедра подождут, – сухо сказала Мег. – Я обещала Дейзи, что мы почитаем ее любимый рассказ.

– Я хочу увидеть твое седалище! – приставала Дейзи, подпрыгивая на материнских коленях.

Уинстон пощекотал девочку под подбородком со словами:

– У нас будет вдоволь возможности полюбоваться им, милочка. Седалище станет еще больше, если мама будет тянуть с прогулками.

Что за муха его укусила? Мег почувствовала на себе пристальный взгляд Джека. Его слабая улыбка, уголком рта, выражала и раздражение, и смех, и безграничное терпение сразу. Как в старые добрые времена.

Даже не посмотрев в сторону Уинстона, Мег произнесла:

– Осмотр форм маминого тела отложим до следующего раза. А сейчас – почитаем. – Она обняла Дейзи и открыла книжку. – «Поначалу у Бартоломью не было пятисот шляп. А была…»

– Мег…

– Что на этот раз? – раздраженно спросила Мег, оборачиваясь к Уинстону.

Адвокат ткнул пальцем в ее левую руку, которой она нервно теребила прядь волос.

– По-моему, это слабость… – Он замялся. – По-моему, это дурная привычка – то, что ты играешь со своими волосами. Разумеется, я понимаю, как трудно отказаться от старых привычек.

– Поэтому ты решил мне помочь.

– Пожалуй, да.

– Пожалуй, не стоит.

Уинстон покосился на Джека, который, казалось, был полностью поглощен тем, что происходит на игровой доске у девочек. Выгнув бровь, Уинстон заметил строгим голосом:

– Если ты не избавишься от этой неряшливой привычки, то мне придется делать тебе замечания.

Неряшливой? Это уж слишком. Мег не понимала, почему жених вдруг превратился в ее личного воспитателя. Впрочем, в ту минуту она и не желала ничего понимать. Встав и усадив Дейзи на колени к адвокату, Мег заявила:

– Мистер Кент хочет почитать тебе, золотце, твою любимую книжку, а мама идет на прогулку растрясать это ужасное, огромное седалище. Одна.

Она гордо прошествовала к вешалке у входной двери, схватила свою белую куртку и просунула руки в рукава.

Едва дверь за нею захлопнулась, Уинстон бросил на Джека беспомощный взгляд. Джек понимал, что ему следует проявить жалость и признаться адвокату, что он зло над ним подшутил. Однако вместо этого он ободряюще поднял вверх оба больших пальца.

Что там люди говорят о любви и войне?

– Папа, я читаю мистелу Кенту, – сказала Дейзи с гордостью.

– Здорово! – кивнул Джек. – Книжка длинная?

– Ага. Очень длинная. Много-много слов.

– Счастливчик мистер Кент.

Наверху взъерошенный Нил вывел Таню из ее комнаты. Таня тут же окинула Джека жадным взглядом, не заметить который было невозможно. Она лениво спустилась вниз по ступенькам, а Нил остался в коридоре, склонившись над перилами и наблюдая за происходящим в гостиной. В его руке вновь виднелся бокал вина.

Дейзи с великим рвением «читала» историю про Бартоломью, перескакивая пальчиком от слова к слову и угадывая их значение по памяти. Уинстон время от времени поглядывал на дверь, за которой скрылась Мег.

– Посмотли, мистел Кент, – сказала Дейзи, сунув ему под нос картинку. – Все больше и больше шляп. Кололь селдится. Посмотли. Ну посмотли же!

– Да. Что за мошенник этот Бартоломью!

Адвокат предусмотрительно полистал книгу, чтобы проверить, сколько осталось до конца, и вздохнул.

Таня, виляя задом, приблизилась к Джеку с укором:

– Ты избегаешь меня.

– Чертовски верно подмечено.

У Джека больше не было сил щадить чувства этой женщины, если та вообще имела хоть какие-то чувства. Таня подошла еще ближе.

– Нам нужно поговорить. Наедине, – сказала она с многозначительным взглядом.

– Глупости. Я и не мечтаю утешить тебя в твоем горе. – Джек посмотрел на Нила, который потягивал вино, устремив на них угрюмый взгляд. – Пусть этим занимаются те, кого недавняя смерть повергла в столь же глубокую скорбь, как и тебя.

Таня ухмылкой дала ему понять, что уловила сарказм.

– Если тебя беспокоит то, что я с ним, сделай так, чтобы этого не было, – произнесла она с вызовом.

Джек увел ее от девочек. И тихо проговорил – так, чтобы услышала одна Таня:

– Держись от меня подальше.

– Пока, наверное, это лучше всего, – вздохнула Таня. – Я понимаю, что нам нужно сохранять осторожность. Я только хочу, чтобы ты знал: я тоже не сидела сложа руки. То, что сделано, скоро сработает.

Она покинула Джека, лукаво улыбнувшись ему на прощание. Он молча выругался ей вслед и задумался над тем, какие скверные сюрпризы еще ожидают его.

Уинстон и Дейзи склонили головы над книжкой. Джек тихо прошел через гостиную и взял с вешалки свою хлопчатобумажную куртку.

Холодный бриз с моря трепал волосы и проникал под одежду. Джек пересек сумрачную поляну, отыскивая тропку в свете полной луны. Добрался до верхних бревенчатых ступеней лестницы и пристально всмотрелся оттуда в темный пляж. В заливе царил штиль. Тихие волны с шелестом накатывали на песок. Лунный свет отливал серебром на чернильной поверхности воды, уходившей далеко за горизонт к невидимому северному побережью Лонг-Айленда. Где-то там бурлил в каждодневных заботах большой и многолюдный мир.

На берегу моря Джек всегда находил успокоение в запахах, звуках, огнях. Так же, как и Мег. Интересно, знает ли Уинстон о том, что ищет его невеста в прогулках по побережью?

Светлые, растрепанные ветром волосы Мег и ее белая куртка маячили на дальнем конце пляжа, там, где скала волнорезом вдавалась в залив. Мег напоминала светящегося ангела, который парил над водой.

Джек спустился по грубой бревенчатой лестнице и пошел к скальному выступу. Стал осторожно переступать с одного гладкого камня на другой, пока не оказался примерно в двадцати футах от Мег. Тогда он замер на месте, не решаясь нарушить ее одиночество.

Джек уже попятился назад, но тут услышал свое имя и поднял голову. Мег стояла к нему вполоборота.

– Не уходи, – попросила она.

Как она узнала, что он здесь? Она не могла слышать его шагов из-за ветра и плеска волн. Наверное, просто почувствовала его присутствие. Джек улыбнулся и остался стоять на месте, подумав про себя: «Ты опять полон надежд, Вулф».

Они замерли друг возле друга, стоя на камнях. Волны хлестали о скальную породу у их ног, орошая воздух мелкой водяной пылью. Крепкий бриз бил в лицо, рвал одежду, ерошил волосы. Оба хранили молчание. Стоя рядом с единственной женщиной, которую он любил, ощущая притяжение полной луны и завораживающие первозданные ритмы природы, Джек был готов поверить, что теперь он счастлив и умиротворен.

– Хорошо, что ты пришел сюда, – наконец промолвила Мег. – Я надеялась, что ты придешь. Легкая улыбка скользнула по ее губам и угасла вместе со словами: – Как по-твоему, до воскресенья включат телефон?

– Кто знает?

Взгляд Мег был устремлен куда-то вдаль.

– Жутко, когда думаешь о дяде Пите, лежащем в сарае для лодок. Хорошо бы это поскорее кончилось, – произнесла она.

– Потерпи немножко.

Она поморщилась.

– Еще сутки и еще полдня, если не включат телефон. Паром вернется в воскресенье, после двенадцати.

Они вновь замолчали. Минуту спустя Джек почувствовал на себе взгляд Мег и… какую-то затаенную в нем тревогу.

– Давай выкладывай, – сказал он.

– Что?

– То, что тебя гложет. Что я натворил на сей раз?

Она сделала глубокий вдох и вымолвила:

– Скажи мне, ты поднимался на чердак?

– Зачем? – спросил он, ощутив легкий болезненный укол в сердце. – Что я должен был там увидеть?

– Ты можешь просто ответить на мой вопрос?

Разве он когда-либо раньше лгал Мег по-настоящему? Вряд ли. Он заставил себя посмотреть ей в глаза и произнес:

– Я ни разу не поднимался туда. У меня никогда не было для этого причин. Разве что взобрался на ступеньку-другую чердачной лестницы, когда мы перетаскивали Пита. Почему ты спрашиваешь?

Строгими и чуть печальными глазами Мег следила при лунном свете за выражением его лица.

– Знаешь, я поднималась туда, – сказала Мег. – После… после того, как вы перетащили Пита. Я нашла там бейсбольную биту.

– Так, – вымолвил он после короткой паузы.

– В этом… – Она пожала плечами, – в этом нет ничего подозрительного. Просто старая деревянная бита.

– При определенных обстоятельствах я бы сказал, что это довольно подозрительно. Что заставило тебя думать, будто я поднимался на чердак?

Мег опять пожала плечами, даже не взглянув на него. Джек взял ее за плечо и развернул лицом к себе.

– Скажи, что у тебя на уме, Мег. – Его голос прозвучал резче, чем он хотел. Мег попыталась выскользнуть из-под его руки, и тогда Джек схватил ее за оба плеча. – Ты думаешь, что это был я, – проговорил Джек, сжимая ее крепче. – Думаешь, я убил его. – Мег закрыла глаза, и он встряхнул ее. – Скажи! Ты так думаешь? Скажи! Ты так думаешь? Скажи! – Его обожгла боль: Мег поверила… в то, что он способен на убийство. Его Мег! – Это потому, что я, черт побери, бывший зек. Я способен на все, верно?

– Нет. – У Мег задрожал подбородок.

– Ты боишься меня, Мег?

– Нет! Нет, Джек, конечно же, нет! – Ее глаза до краев наполнились слезами. – Как я могу бояться тебя после всего, что между нами было? Ты… ты отец моих детей.

– Я угрожал ему. Ты слышала. Все слышали.

Мег помотала головой.

– Мне все равно. Ты никогда бы не сделал ничего подобного. Ты совсем другой. На такое не способен мужчина, которого я… – Она резко умолкла.

Джек едва устоял на ногах от головокружительного чувства облегчения.

– Не буду отрицать то, что я ненавидел его, Мег. Этот человек слишком многое у меня отнял. В ту минуту, когда я угрожал ему, я действительно верил, будто способен на такое.

– Но ты не способен, – сказала Мег. – Ты ни за что бы не осуществил свою угрозу. – Она спрятала руки в карманы куртки и устремила взгляд на искрящийся в лунном свете залив. – Я готова выслушать твою историю.

– Какую?

– Ты знаешь.

Теперь, когда она проявила желание услышать про его тюремное прошлое, он не знал, с чего начать.

– Мне было пятнадцать лет, – приступил Джек, поглаживая подбородок, – а Митчу двадцать один. Я рассказывал тебе о Митче.

– Единственное, что мне известно о твоем брате, так это то, что он всю свою взрослую жизнь то сидит в тюрьме, то выходит оттуда.

– По большей части сидит. И если тюремные власти будут построже и перестанут отпускать под честное слово, то в ближайшее время он не появится на свободе… Я всегда равнялся на него, пока был маленьким. Благоговел перед ним. Знаешь, мой отец бросил семью еще до моего рождения. Митч заменил мне его. – Джек помолчал. – Но то, что я сделал… Я знал, что делаю. Даже дожидаясь в фургоне с включенным мотором, когда Митч вломится в магазин крепких напитков с пистолетом в руках. Магазин этот был в двух шагах от моего дома. Владельцем был тощий хилый старик – чуть ли не ста лет от роду.

Мег терпеливо слушала с непроницаемым выражением на лице.

– Я вышел из машины посмотреть сквозь большое окно витрины, что творится внутри. – Джек поморщился. – И был потрясен, когда увидел, как Митч в своей дурацкой маске лыжника тычет пистолетом в лицо старику. Я как будто впервые увидел моего брата без прикрас. Мелкий хулиган. Неудачник.

– Он… он застрелил хозяина магазина?

Джек помотал головой.

– Старик вытащил из-под прилавка огромный старый револьвер. Антикварная вещь. Наверное, времен первой мировой войны. Митч просто окаменел и уставился, как идиот, на ствол этой пушки. И старик выстрелил в него. Я подскочил к брату и потянул за воротник. Митч выл, ругался и был весь в крови. Старик стоял у двери со своей огромной пушкой и целился прямо в меня.

Мег взволнованно поднесла руку ко рту.

– А потом я увидел, как изменилось его лицо. Он узнал меня.

– На тебе не было маски?

– Нет. Мег, я знал этого старика с малых лет, мы жили по соседству. Никогда не забуду, как он смотрел на меня, опуская револьвер.

– Что случилось потом?

– Я сел за руль. Гнал фургон, лавируя между машинами, и орал на Митча. Он не хотел, чтобы я вез его в больницу. Когда минут через пять нас сцапали полицейские, я вздохнул с облегчением.

– Но тебе же тогда было лишь пятнадцать. Как могли посадить тебя в тюрьму в таком возрасте?

– В моем случае окружной прокурор мог ограничиться семейным кодексом, но он из кожи вон лез, чтобы представить меня как отпетого хулигана. Прокурору был нужен показательный пример. И меня осудили по статье уголовного кодекса. От пятнадцати до сорока пяти месяцев содержания под стражей. Посадили, правда, на минимальный срок. И пятнадцать месяцев дали условно. Но если я проведу за решеткой еще хотя бы месяц, то буду лишен избирательных прав.

– Вот почему Пит обратился в службу частного сыска.

Джек утвердительно кивнул.

– Только для того, чтобы разлучить нас?

– Это был его персональный выпад против меня.

После некоторого колебания Мег спросила:

– А ты… ты совершил еще что-нибудь? После того случая?

– Нет. Если бы не Митч, то я не пошел бы на преступление. Это не оправдание, – поспешно добавил Джек. – У меня нет оправданий. Я только хочу, чтобы ты поняла, как все случилось.

– Кажется, теперь я понимаю. Спасибо, что рассказал.

– Спасибо, что выслушала.

– Я понимаю, почему ты утаивал от меня свое прошлое.

Ему не следовало спрашивать, но Джек все-таки спросил:

– Это что-нибудь изменило бы? Если бы я рассказал тебе обо всем при нашей первой встрече?

– Я сама задавала себе такой вопрос. Правда в том, что я просто не знаю…

Осознавала ли Мег, что кроется за ее словами? Значит, он ей не безразличен, как она хотела себя уверить?

– Достаточно откровенно, – сказал он. – Похоже, мое прошлое действительно больше не имеет особого значения. – После неловкой паузы Джек прервал молчание словами: – Итак, об этой бейсбольной бите. Кто, по-твоему, мог ударить ею Пита прошлой ночью? Или спихнуть с лестницы.

– У меня есть кое-какие мысли на этот счет. А у тебя?

– Ах вот как, я должен высказаться первым? – Джеку было на удивление трудно облекать в слова свои подозрения: в конце концов, он обвинял близких Мег. – Ты помнишь празднование Дня благодарения здесь же пять лет назад? Тогдашнюю драку между Нилом и его стариком?

– Как я могу забыть? Пит тогда бросил Каролину ради Тани. Нил был оскорблен тем, как отец поступил с его матерью. Ему тогда было семнадцать. Однако я не ожидала, что он кинется с кулаками на Пита, а ты?

– Ожидал. Мальчишка тогда был вне себя от бешенства.

Несмотря на возраст, Пит имел перед сыном преимущество – трезвый рассудок, не омраченный яростью. Он увильнул от удара и уложил Нила на пол, расквасив ему нос.

– С той поры Нил немного поостыл, – заметила Мег, – но, по-моему, его чувства к отцу не особенно переменились.

– Он просто стал более скрытен. Пять лет таил ненависть.

– Значит, ты подозреваешь Нила? – спросила Мег.

Джек пожал плечами.

– Он поджидал своего часа. Так или иначе, но отец по доброй воле ничего ему не завещал, и тогда он стал крутить с Таней, которая, как мы теперь убедились, весьма любвеобильная женщина. В любом случае финансовое будущее Нила отныне выглядит многообещающим.

– Нил, похоже, считает, что своего часа дожидается не он один, – угрюмо обронила Мег.

– Пусть думает, что хочет. Если ты всерьез способна подозревать меня в связи с той женщиной, то тогда ты совсем ничего обо мне не знаешь, Мег. Ну, я выложил свои подозрения. Теперь твой черед.

– Знаешь, Таня столь же уязвима для подозрений, как и Нил… Но вот зачем ей снимать с пальца старика кольцо? – спросила Мег. – В любом случае она унаследует все имущество Пита за вычетом той доли, которую он мог бы завещать Нилу.

– Не знаю, как насчет Тани, но, по-моему, на кольцо мог позариться и Нил после расправы над стариком. Тот алмаз в кольце, должно быть, стоит немалых денег.

– А может, они оба виновны, – предположила Мег. – Возможно, они объединили усилия, чтобы убить Пита. Ты не задумывался над этим?

– Не знаю. Не могу представить. Тогда эта парочка просто гении преступного мира.

– У тебя есть другие идеи?

– Ага. Это был всего лишь несчастный случай. Вероятно, сердечный приступ. Пит упал с лестницы и разбил голову.

– Что он делал на чердаке?

– Возможно, что он хранил в сейфе прописанные ему пилюли. Поднялся на чердак за своей суточной дозой.

– Откуда ты знаешь, что на чердаке есть сейф?

«Проклятье!» – мысленно выругался Джек.

– Ты же сказал, что никогда не был на чердаке, – упорно добивалась от него ответа Мег.

– Кто-то упомянул однажды про сейф. Наверное, ты сама.

– Нет, – категорически возразила она. – И я знаю, что ты был там, Джек. Я нашла одно из твоих подсолнечных семечек.

Он пожал плечами, быстро соображая, что бы ответить.

– Кто-то, наверное, затащил его на чердак на подошве обуви. – Самое время сменить тему. – А теперь скажи мне: почему вы с адвокатом решили воздерживаться от секса до свадьбы? Только не говори, пожалуйста, будто твой сорокапятилетний избранник все еще девственник.

– Совсем наоборот, – ответила Мег. – Уинстон вел очень активную сексуальную жизнь.

– Да ну!

Мег усмехнулась:

– Он начал этим заниматься с пятнадцати лет.

Тридцать лет совершенствовать технику секса! Так Мег выходит замуж за мужчину, который соблазнял женщин еще в ту пору, когда ее первый муж был в пеленках. Внезапно Джек почувствовал, как все его превосходство над адвокатом, что касается возраста, улетучилось.

– В любом случае он, разумеется, был очень осторожен, – сказала Мег. – Впрочем, в нынешние времена нельзя быть ни в чем уверенным. Уинстон предложил, чтобы мы с ним прошли тест. Тест дал отрицательный результат. Но ведь заражение может проявиться не сразу. Он хочет сделать еще один анализ крови через полгода – незадолго до свадьбы.

– И все это время он обливается холодной водой.

– Он воздерживается от половых контактов с тех пор, как мы начали встречаться.

– А ведь я тоже воздерживался ради тебя, помнишь? Восемь месяцев. – Ради такой женщины любой мужчина пойдет на подобное. – Ветер с моря взметнул волосы Мег. Джек поймал несколько прядей и заправил их ей за ухо.

Мег вскинула на него глаза, а потом быстро опустила взгляд, но Джек успел уловить в ее глазах смущение.

– Ты единственный мужчина, с которым я спала, – произнесла Мег так тихо, что он вынужден был склониться к ней ближе, чтобы расслышать.

Джек жаждал поцеловать ее – лицо Мег было совсем рядом. Хотелось прижать ее к себе, владеть ею, слиться с ней воедино. Обладать ею прямо здесь, на гладких камнях, под полной луной. И прокричать над заливом клич торжества.

Она все еще принадлежит ему, если не душой, то телом. Джек по-прежнему оставался единственным мужчиной, которому она отдавалась, единственным, кто прикасался к ней, ласкал ее, наполнял ее лоно.

– Я хотела, чтобы ты это знал, – прошептала Мег.

– Я рад, – выдавил он, проглотив комок в горле.

– Вряд ли с тобой было то же самое, – сказала она, отведя глаза в сторону. – Минуло два года. Я понимаю, что у тебя должна быть… женщина.

– Несколько, – тихо промолвил Джек. – Ни одну из них ты не знаешь.

Мег заторможенно кивнула, все еще глядя куда-то в сторону. Попыталась улыбнуться, но тщетно.

– У меня не было права спрашивать.

Джек протянул было руку к ладони своей бывшей жены, но так и не коснулся ее. Он хотел, чтобы Мег улыбнулась по-настоящему.

– Я говорил тебе, что собираюсь купить дом?

Мег не сразу уловила смысл его слов.

– Дом? – наконец переспросила она, вскинув брови. – Как ты можешь… – Она оборвала себя на полуслове.

– Как я могу себе это позволить? Живя впроголодь, ты хочешь сказать?

Она стала теребить прядь волос.

– Я только имела в виду…

– Знаю, что ты имела в виду. Мег, солнышко, я не лукавил, когда сказал тебе, что пивная приносит хороший доход. Она стоит на бойком месте в центре города. Можешь убедиться как-нибудь в конце недели – полным-полно посетителей. Люди дожидаются свободного столика часами.

– Вы с Кевином действительно разбогатели?

– У нас водятся приличные деньги. Разумеется, мы многое вкладываем в развитие дела. Даже подыскиваем место под вторую пивную. А тем временем мой счет в банке растет, и теперь я в состоянии выложить внушительную сумму за дом.

– Это здорово, однако…

– Однако что?

– Это… э… так ненадежно. Пивная! Зависимость от прихотей переменчивой публики. Завтра конкуренты могут открыть за углом такое же заведение. И у вас все может рухнуть.

– Я никогда не отрицал наличие некоторого риска. Но с каждым месяцем этот риск уменьшается. Я откладываю деньги на черный день, Мег. Я строю будущее.

И молю Бога, чтобы ты была частью этого будущего, мысленно прибавил он.

– Но все-таки это не так надежно, как регулярная оплата служащего, – повторила Мег свой старый рефрен, однако Джек услышал в ее голосе сомнение.

– Мег, посмотри, что происходит с нашими знакомыми, которые работают в крупных корпорациях. Каждую неделю кто-то из моих приятелей теряет место. Никто не застрахован от такого оборота. Работаешь ли ты на себя или на кого-то другого.

Мег поежилась.

– Все, чего я когда-либо хотела, – сказала она так тихо, что Джек едва ее расслышал, – это стабильности.

Джек приблизился к ней на шаг и откинул прядь волос с ее холодного лица. Мягко провел ладонью по щеке и приподнял ее подбородок.

– Помнишь тот дом на углу Арлингтона и Фокса? – спросил он с нежной улыбкой. – Тот большой старый желтый дом в викторианском стиле? Мы о нем мечтали.

– Ага…

– Я купил его.

Мег раскрыла от удивления рот.

– Купил? Как ты мог…

– Если ты опять спросишь, как я мог себе такое позволить, то я брошу тебя на съедение акулам, – сказал Джек с хохотом. Потом он погладил ее подбородок и запустил пальцы в волосы на ее затылке. Волосы были словно шелк. – Я всегда твердил тебе, что со мною ты не будешь нуждаться. Я не говорил, что для меня это будет просто. Но я обещал заботиться о тебе и о детях, и я всегда заботился.

– Да, – согласилась Мег.