Текст книги "Друзей не выбирают...(СИ)"

Автор книги: Овсей Фрейдзон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

  Инквизиторская совесть пыталась прорваться сквозь туман любовного опьянения, но от нахлынувшего желания, как можно больше времени находиться с обожаемым мужчиной и чего греха таить, проснувшийся сексуальный голод буквально затопили все клеточки недолюбленного пылкого тела и лишили её здравого рассудка.

  Счастливую и утомлённую любовными утехами Веру, Галь в субботу ближе к полудню доставил домой, забрав до вечера, проснувшегося к этому времени Габи для заведённого с давних пор привычного общения отца с сыном.

  Мужики, конечно, практически в унисон, настаивали на её участии в семейном обеде и совместных разговорах, но Вера решила, что для этого ещё не настал подходящий час, но, главное, она была до крайности опустошена любовным марафоном.

  Переодевшись после душа в домашнюю лёгкую одежду, она сбежала вниз и застала мать с дочерью сидящих в креслах напротив телевизора.

  Совесть немилосердно начала царапать душу.

  – Девчонки, сейчас проверю готовность амуниции Габика и подгребу к вам – можем сгонять куда-то вкусно покушать или заказать обед на дом...

  – Верочка, какая забота о ближних, только что-то она поздновато у тебя проснулась.

  – Натаха, чего язвишь, ведь я специально осталась дома, чтобы побыть вместе с вами.

  – Ой, ёй, какая милосердная, такое самопожертвование, сейчас описаюсь слезами от умиления!

  Вера с размаху плюхнулась на диван.

  – Ну, давай, колись, чем не угодила?

  – А, ты не обязана нам угождать и сиську с собой не забрала, мы уже взрослые девочки!

  Пати, будь добра, поднимись наверх, не дело тебе слушать разборку двух горячих тёток!

  – Мама, но ты ведь обещала...

  – Обещала, обещала, но если не выскажусь, то просто взорвусь!

  Девушка с книгой в руках, опустив голову покинула салон, а Наташа, как из катапульты выскочила из кресла:

  – Вер, мы спокойно жили с дочерью до вашего приезда и хлопот не знали.

  Я так ждала твоего возвращения, так хотела твоего примирения с Галем, а, что получила, в конце концов, взамен от твоего счастья и утолении сексуального голода?!

  – Ну, и что ты ожидала, и что получила?

  Вера поднялась с дивана и стала напротив подруги, снизу смотря в пылающие глаза.

  Огонь во взгляде Наташи вдруг потух, и она села обратно в кресло:

  – Я перестирала всю одежду Габи и даже с помощью Пати переутюжила.

  Никуда обедать не поедем, мы с дочерью приготовили мясо по-чилийски, а салат осталось только заправить.

  У меня один к тебе вопрос всё же есть – если ты свой джип отдала мне почти задарма только на время, и те десять тысяч, что я перевела на твой счёт, не считаются, то тогда прости, но если эта машина уже моя, то почему ей распоряжается твой сын, а мы с Пати должны куковать все выходные дома?

  Вера растерянно смотрела на подругу и не знала, что ответить, а та тем же тихим голосом продолжила:

  – Ты отлично знаешь, что машины в нашей стране не дефицит, поэтому могу прямо завтра купить себе не дорогую подходящую тачку со вторых рук и насрать большую кучу на твой джип.

  Я уже предупредила своих съёмщиков, чтобы к первому августа освободили мою квартиру в Ришоне, недельку нас ещё придётся потерпеть... и последнее, о нашем сегодняшнем разговоре Галю и Габи знать не обязательно.

  И хрипло прошептала:

  – Не удерживай и не копайся во мне и в себе – мне надо срочно увезти отсюда свою девочку, дурочка влюбилась не на шутку, а её не просто бросили, об неё ноги вытерли.

  Быстро прохрипев последние слова, Наташа крикнула:

  – Пати, Патрусик, расставляй посуду к обеду, мы с тётей Верой жутко проголодались!

  Поздно вечером, лёжа в своей постели, Вера обдумывала и анализировала маленький конфликт, произошедший между ней и Наташей.

  Как и в юности, подруга в самый кульминационный момент, когда у них начинало искрить, мгновенно отступала и старалась загладить возникшую между ними ссору.

  Самое интересное и прискорбное в этом, что Вера в большинстве случаев была виновной в их размолвке, но винилась всегда Наташа, и при этом, делала шаг на встречу мгновенно, не дуясь и не держа какой-то срок дистанцию.

  Да, не хорошо получилось с этой машиной.

  Всё, с завтрашнего дня только Наташа будет хозяйкой джипа, тем более и её гибрид пора уже забирать из гаража. В том, что Габи отвернулся от Патрисии, Вера за собой вины не чувствовала, хотя понимала, что её сын поступает предосудительно, грубо и не взвешенно – ведь он отлично знал, как его мать и Наташа любят друг друга и преданы дружбе, связавшей их на долгие годы.

  Нет, то, что её сын отвернулся от Патрисии, может быть только к лучшему. Пройдёт какое-то время, дети успокоятся и в будущем будут со смехом вспоминать нынешние события.

  Расстались и расстались, но всё же надо было её сыну обставить разрыв в мягкой форме, а не демонстрировать свой откровенный игнор.

  За день до приезда Габи из армии, девушка буквально порхала после приезда из Испании.

  Она была в восторге от страны, в которую рвалась с детства, и та её не разочаровала.

  Патрисия без конца демонстрировала Вере фотографии различных замков, дворцов, храмов и красочных пейзажей...

  С упоением рассказывала о знаменитой картиной галерее Прадо в Мадриде, где она провела целых два дня и любовалась шедеврами искусства известных на весь мир художников.

  Они проехались с матерью от Барселоны до Гибралтара и ни одним местом чудесной страны не были разочарованы.

  Она болтала без умолку всю среду и четверг до того момента, пока Габи, зашедший в дом с тяжёлой армейской сумкой, не окатил её холодом безразличия. Было видно невооружённым взглядом, что Патрисия хотела с радостным криком кинуться к нему в объятия, но натолкнулась на дружескую снисходительную улыбку.

  С тех пор девушка увяла, замкнулась и с неё слетела вся оживлённость, присущая темпераментной южанке. Крайне расстроенной за дочь выглядела Наташа.

  Глава 21

  Вечером тридцать первого июля Наташа с дочерью погрузили свой скромный скарб во вместительный джип и, расцеловавшись с Верой, покинули приютивший их на пять лет великолепный дом доброжелательной подруги.

  У самой Веры на душе скребли кошки, потому что все её уговоры, чтобы Наташа не спешила, сделала в своей квартире косметический ремонт и тогда уже отправлялась к себе, не возымели успеха – та была непреклонна:

  – Ну, чего ты гонишь лошадей, ведь я завтра уезжаю с Галем на две недели в Италию и за это время ты могла бы, как следует устроить своё жилище – представляю, какой срач тебе оставили съёмщики!

  Ведь вы прожили здесь, в этом доме пять лет и всё было нормально, что вам мешает спокойно и удобно для всех провести здесь ещё один месяц, пока Пати надо будет отправляться в школу?..,

  – Верка, к чему все эти разговоры, если я уже приняла окончательное решение, а ты ведь знаешь, что я никогда не колеблюсь и своих решений не меняю.

  Завтра сама выхожу на работу и некогда мне теперь будет обихаживать твой особняк и прилегающий к нему участок, а Пати надо записываться в местную школу и привыкать к городу, которого почти не помнит.

  Вера перевела взгляд на девушку.

  – Пати, ты тоже спешишь покинуть этот дом?

  – Да, и очень!

  Девушка на одном дыхании произнесла короткую фразу и чмокнув Веру в щёку, забралась в машину.

  – Всё, подруга, давай без лишних сантиментов и соплей – уезжаю не на край света, а какая-то сотня километров разве для нас расстояние?!

  Вечером во время сбора чемодана на длительное путешествие по Италии, в мыслях Веры вдруг всплыла фраза Наташи, что ей некогда теперь обихаживать её особняк и прилегающий к нему участок!

  Вот так, да!

  Нет, она никогда не воспринимала проживание Наташи в её доме, как какую-то особую услугу, но и то, что все эти годы её жилище было под уходом и присмотром, она тоже не расценивала, как добро творимое со стороны, проживающих здесь на всём готовом подруги со взрослой дочерью.

  Два с половиной месяца, что они провели под одной крышей, после возвращения Веры с сыном из Штатов, не были особо лучезарными – стычки между подругами возникали на каждом шагу и часто из-за пустяков, связанных с распорядком дня, приготовлением пищи, уходом за двором и домом... – в общем, сплошные мелкие хлопоты, на которые Вера уже давно разучилась обращать внимание.

  Если честно, то она вообще не заморачивалась на всю эту ерунду, связанную с хлопотами по хозяйству, ведь с самого детства никогда об этом не задумывалась, живя за бабушкой, мамой, старшей сестрой, потом общежитие и даже, когда вышла замуж, то Галь очень скоро нанял уборщицу.

  Даже тот период жизни, когда она снимала в Хайфе квартиру, живя вместе с малолетним сыном, особо не отложился в её памяти из-за постоянного отсутствия свободного времени, а в маленьком съёмном жилье она очень редко устраивала генеральную уборку. Вот чёрт – надо же подумать, кто будет следить за домом, когда она завтра утром уедет с Галем – ведь Наташа не держала уборщицу, садовника, а тем более сторожа.

  Живя в Америке, и за пять лет отсутствия в своём доме, она полностью отошла от этой рутины.

  Эх, надо позвонить Галю, может что-то подскажет.

  – Верунчик, соскучилась?!

  – Нет, Галь, некогда скучать – Наташка от меня отчалила в свой Ришон, а тут нежданно-негаданно навалились какие-то заботы, хоть и не соображу сразу как, но надо срочно с ними справиться...

  – Ну-ну, делись, время то поджимает?

  Вера в двух словах изложила свои проблемы и Галь без насмешек взялся в кое-чём помочь.

  – Веруш, я сейчас по своим каналам пробью службу, ведающую подключением домов на сигнализацию и попрошу в срочном порядке, сегодня же, решить этот вопрос.

  Конечно же, нельзя кидать виллу без присмотра на такой длительный срок.

  На счёт уборщицы и садовника похлопочешь уже по возвращению, с этим не горит.

  Вера, а, вы с Наташей не очень хорошо расстались, что она вдруг выкинула такое?

  – Не знаю даже, как это правильно охарактеризовать и до конца осмыслить, но какая-то недосказанность и взаимная обида легла между нами.

  Понимаешь, наш Габи вдруг отвернулся от Патрисии, девушка этот разрыв приняла близко к сердцу, Наташа, естественно, на стороне дочери, а я, если честно, очень обрадовалась, что у нашего сына теперь нет времени на такие глупости, как обихаживать школьницу.

  – Знаешь, а мне поначалу показалось, что их чувства взаимны – было любо-дорого смотреть на их юношеское влечение друг к другу.

  Мне лично, девушка очень понравилась, в ней есть какая-то глубина и не свойственная для современной молодёжи скромность, уважительность и другие качества, которые были характерны для Офера...

  Вера прервала:

  – На эту и другие темы мы сможем вдосталь наговориться в самолёте, затем в машине и везде, где на протяжении двух недель мы будем с тобою всё время вместе.

  – Целую тебя, моя хорошая!

  Жди работников со службы установки сигнализации, бай.

  Великолепный отпуск, проведённый Верой в компании Галя, выбил из её головы все переживания, связанные с охлаждением отношений с Наташей.

  По возвращению из Италии, она сразу же включилась в работу в Технионе, и скучать ей больше не приходилось.

  Вхождение в трудовую и научную среду занимало столько времени, что она порой забывала обо всех бытовых обязанностях, препоручив их нанятой домашней помощнице из вновь прибывших.

  Молодая женщина репатриировалась из Украины, где настрадалась от лишений и за вполне доступную для Веры оплату взяла на себя всё хозяйство, включая готовку, уборку в доме и роль садовника на участке.

  На их известное на весь мир учебное заведение, где молодые таланты не только учились, но уже в ходе продвижения от курса к курсу начинали заниматься учёной практической деятельностью в областях высоких технологий, в проектировании космических аппаратов и всевозможных других инженерных открытиях и усовершенствованиях, сыпались всевозможные заказы от космических центров Израиля, США и других стран!

  Вера, попав в гущу любимой работы, забыла про все отвлекающие её прежде волнения, связанные с отношениями её сына с дочерью Наташи и сама подруга, исчезнувшая из поля зрения, тоже перестала тревожить её мысли, потому что там не было места для таких мелочей. Свободное не большое пространство от преподавательской и учёной деятельности занимал Галь.

  Вернувшийся в её жизнь мужчина полностью восполнил Вере, недостающие раньше волнения сексуального порядка и стал надёжным партнёром в редких выходах на какие-то приёмы, торжества и семейные праздники. После того, как вновь появился Галь, то и другое теперь в полной мере присутствовало в её жизни.

  Где-то в тумбочке валялся, заброшенный до поры и времени блокнот со стихами, куда Вера больше не заносила выстраданные сердцем строки – душа её перестала метаться, она порхала свободной парящей в чистом небе птицей.

  Галь смирился с расстановкой их отношений, разрозненного быта и времяпровождением – об официальном узаконении их связи и рождении ещё одного ребёночка Вера даже слушать не хотела.

  Габи теперь на выходные приходил чаще к отцу, чем к матери, потому что у той не было достаточно времени обстирывать и собирать его после выходных в армию, а вот, отец, эти функции с удовольствием брал на себя.

  Тридцать первого декабря наряду с множеством поздравительных звонков от родных и знакомых Веры, оказался и Наташин:

  – С Новым годом, подруга!

  – Наташка! Какой сюрприз!

  – С каких это пор звонки друзей стали сюрпризами?

  Раз не звонишь, значит, у тебя всё хорошо?!

  Хотя, чего я спрашиваю, ведь иногда пересекаюсь на службе с твоим красавчиком – сияет, как начищенная пуговица.

  – Наташка, фу ты, как я давно не слышала твоего хрипатого голоса, как поживаешь?

  – Ну, раз позвонила, значит или соскучилась, или не всё хорошо, как бы нам хотелось...

  – У тебя неприятности?

  – Верка, о приятностях и неприятностях подруги рассказывают не по телефону и не тогда, когда до празднования Нового года остаётся парочку часиков.

  Всё будет хорошо, а тебе желаю и дальше быть такой же счастливой и любимой, какой живёшь последние полгода!

  – Наташа, я тоже желаю тебе всего самого хорошего!

  Могла бы подъехать – посидели бы за бутылочкой-другой винчика, поболтали, повспоминали...

  – Верка, послушай иногда сама то, что ты чирикаешь – посидели, поболтали...

  В твоём сжатом до предела графике пока нет места для меня, даже не соизволила приехать и посмотреть, как я поживаю, как устроилась – с глаз долой и сердцу легче.

  Своему обормоту, стоящему на защите нашей Родины, передай от меня привет, от Патрисии не надо!

  – Как она?

  – Какая тебе разница, ведь только у тебя одной душа ранимая!

  И Вера услышала гудки отбоя.

  Глава 22

  Наташа придвинула пластиковый стул к кровати, на которой лежала Патрисия, широко распахнутыми глазами глядевшая на мать:

  – Ты плакала?

  – Нет, доченька, всю ночь до самого утра смеялась до слёз.

  Женщина облизала тонкие пересохшие губы – боже мой, какая она бледненькая!

  Куда девался живой румянец на смуглых быстро загоравших щёчках, вместо него теперь эта мертвенно-бледная желтизна.

  – Я тебе принесла гранатовый сок, будешь пить?

  – Мама, у меня этого и другого сока полная тумбочка.

  Мне же постоянно ставят капельницу и поэтому пить не хочется.

  – Патенька, у тебя что-нибудь болит?

  – Нет, но у меня такая слабость и всё время хочется спать.

  – Доченька, это от лекарств.

  – Мама, я умру?

  Прямой вопрос пронзил мозг Наташи острой раскалённой иглой, но она не дала себе раскиснуть на глазах у смертельно больной дочери.

  – Девочка моя, мы все когда-нибудь умрём...

  – Мама, зачем ты так вдруг со мной заговорила?

  Мы ведь никогда не обманывали друг друга и ничего не скрывали!

  – Патенька, миленькая, ты же знаешь, что мы ждём донорскую печень, но у тебя редкая группа крови и это затрудняет положение вещей.

  Я уже изъявила готовность везти тебя в любую страну мира, где только появится нужный нам донор, но ты уже не транспортабельна.

  – Мама, это ведь стоит сумасшедших денег?

  – Доченька, а зачем мне деньги, если не будет тебя...

  И, Наташа, закрыв руками лицо горько расплакалась.

  – Прости меня, прости меня, моя девочка, что я обрекла тебя на эту проклятую жизнь...

  – Мамочка, о чём ты говоришь, вы с папой с меня с раннего детства пушинки сдували, а живя с тобой вдвоём, разве я в чём-то нуждалась?!

  Не плачь, пожалуйста, а скажи, Габи знает о моей болезни?

  – Нет, я им никому про это не рассказывала.

  Наташа вдруг вскочила на ноги.

  – Подожди немножко, я скоро вернусь!

  – Ты куда, не уходи, мне без тебя так тоскливо лежать тут одной!

  – Патрусенька, моя дорогая, я взяла на работе бессрочный отпуск и теперь буду с тобой дни и ночи, а пока подожди, мне надо срочно поговорить с твоим лечащим врачом.

  Отдав все необходимые распоряжения секретарше, просмотрел накопившуюся за вечер и ночь информацию на электронной почте, Галь взглянул на часы – можно ещё застать Веру не на занятиях:

  – Веруш, за тобой заехать на работу или домой?

  – Любимый, ты о чём?

  – Нет, ты определённо витаешь в облаках... – сегодня ведь канун пейсаха, нас мама ждёт на ужин, на пасхальный седер собираются все мои братья с семьями.

  – Да, помню я, помню!

  Просто не поняла постановку вопроса.

  Женщина явно нервничала.

  – Верунь, что-то случилось?

  – Да, ерунда, сегодня ведь нет занятий, а декан именно сегодня придумал устроить это дурацкое поднятие бокалов в честь праздника, а мне надо ещё заскочить в парикмахерскую, перед тем, как мы отправимся к твоей маме – ведь твоя родня уже сто лет меня не видела!

  – Вот, так проблема, узнают тебя и такой – ты ведь у меня красавица!

  – Перестань мне раздаривать ненужные комплименты, мне уже сорок второй год, появляются морщинки, и седина прёт, не успеваю закрашивать.

  Я уже записалась к специалисту на пластику, а вот волосы надо постоянно и вовремя красить, а иначе буду похожа на чёрт знает что!

  – Всё, всё, сдаюсь, принимаю тебя с пластикой, крашенную, а лучше всего голенькую и в темноте...

  – Ладно, не время и не место для подобных шуток, лучше послушай – сынок просил оставить ему одну из наших машин, поэтому подъезжай ко мне и подожди пока я справлюсь в парикмахерской.

  Можешь отдать Габи свою машину, поедем на моей?

  – Нет проблем, но я тебе уже давно говорил, что пора мальчику купить уже своё средство передвижения.

  Ты же видишь, что иногда нам бывает неудобно оказываться без транспорта, а ему приходится клянчить автомобиль, можно подумать, что у нас с тобой не хватает средств на эту покупку?! Веруш, то не дело, чтобы у взрослого почти двадцатилетнего парня возникали подобные проблемы.

  – Хорошо, хорошо, обсудим эту тему по дороге к Гиле.

  Наташа решительно толкнула дверь кабинета, где обычно находились врачи отделения трансплантации печени в больнице «Ихилов».

  В большой комнате у компьютеров или с чашечками кофе находилось сразу несколько медицинских работников.

  – Здравствуйте, я мать Патрисии Крумер, мне надо срочно поговорить с её лечащим врачом, а ещё лучше с профессором, который собирается делать ей операцию.

  – Госпожа Крумер, подойди сюда, я сам уже хотел вызвать тебя для срочного разговора.

  Присядь, меня зовут Мики, Мики Гордон, я являюсь профессором, специалистом в области трансплантации печени...

  – Такой молодой?

  – Госпожа Крумер, если тебя не устраивает мой возраст, можем обратиться к другому специалисту, но сегодня он отсутствует.

  – Нет, нет, прости, сморозила ерунду, нервы окончательно сдают!

  Наташа внимательно посмотрела на светловолосого парня с короткой стрижкой, а точнее, обритого наголо.

  На внешний вид, она не дала бы ему более тридцати лет.

  – Профессор, моя дочь умирает, сделай, ради бога, что-нибудь, мне не жалко никаких денег, если не хватит, готова квартиру продать, милостыню просить, если нужно возьмите мою жизнь вместе с печенью, только спасите, мою девочку!

  – Госпожа Крумер, возьми себя в руки, ты ещё очень нужна дочери живая, здоровая и сильная.

  Мы имеем на руках твои анализы... – ты не годишься дочери в доноры, а если бы даже и подошла твоя печень, то речь не идёт о спасении одной жизни в ущерб другой.

  Ни о каких деньгах речи не идёт – трансплантация органов в нашей стране, как и во многих других производится бесплатно.

  К сожалению, у нас остаётся всё меньше времени, а подходящего донора, с совпадающей группой крови пока не наблюдается.

  Сделали запрос в другие страны, но база данных пока молчит.

  Мы знаем, что твой муж, отец девочки умер, а других детей у тебя нет, как и братьев и сестёр, поэтому ничего не остаётся, как ждать и уповать на милость господню!

  Наташа закрыла лицо руками и начала раскачиваться из стороны в сторону, словно молясь неизвестному богу и вдруг резко оторвала руки от лица.

  – Доктор, а в выходные дни анализы делаются?

  – Если необходимо срочно, то да.

  – А операции?

  – Так же обстоит и с операциями, если вдруг поступит подходящий материал, меня срочно вызовут, где бы я не находился, и мы начнём готовить твою девочку к процедуре.

  – Доктор, миленький, никуда не уезжай, будь всё время на связи, я найду эту проклятую печень, то есть, прости, я найду подходящую печень, во что бы это мне не стало!

  Наташа сорвалась со стула и выбежала из кабинета.

  Она так же стремительно вошла в палату, где почти без сил подрёмывала дочь.

  – Пати, доченька, ты обязана дождаться меня.

  Мне надо срочно отъехать за печенью для тебя...

  – Девушка слабо улыбнулась бледными губами:

  – Мама, на базаре купишь?

  Мать склонилась над дочерью и покрыла поцелуями до крайности исхудавшее лицо.

  – Улыбайся, улыбайся, моя милая, я всё сделаю для того, чтобы тебя спасти!

  Глава 23

  Галь после работы, а сегодня, как обычно перед праздником был короткий день, заехал домой – помылся, переоделся и слегка перекусив, отправился на виллу к Вере, где его с нетерпением ожидал сын.

  – Папа, вы с мамой решили издеваться надо мной?!

  – Сынок, в чём проблема?

  – Вот, ответь, почему большинство из моих ровесников и не только парней, но и девушек, уже давно имеют собственную машину, а я должен всё время клянчить у вас тачку, будто вы с мамой самые бедные на свете люди!

  – Ну, подожди немного, через два месяца тебе исполнится двадцать, и мы подарим настоящую новенькую крутую машину, а не какую-нибудь подержанную консервную банку.

   – Папа, я уже мог почти год рассекать на мамином старом джипе, так нет, она отдала его своей подружке почти задаром!

  – Всё, остынь, лучше скажи, ты собираешься подъехать к бабушке Гиле на пасхальный седер?

  – Собираюсь, собираюсь, потому и нервничаю – я обещал Эмили, что заеду за ней в четыре, а уже три...

  – Так, не рассиживайся, хватай мою машину и дуй, встретимся уже в посёлке.

  Кстати, собираются сегодня явиться все мои братья с семьями – у тебя есть возможность встретиться и пообщаться со своими двоюродными!

   – Папа, я там долго засиживаться не собираюсь, отдам дань вежливости, познакомлю вас со своей девушкой и бай!

  – Я помню, как ты меня знакомил с Патрисией – очень симпатичная, приятная во всех отношениях девушка, воспитанная и на тебя, смотрела так, будто ты пуп земли...

  – Всё, эта тема закрыта, Патрисия была и сплыла, у неё такие старомодные замашки, а я обет целомудрия не давал.

  Всё, пока, пока!

  Не успел ещё сын далеко отъехать, как в дом ворвалась Вера:

  – Галюш, дурдом, как будто все разом перед праздником решили причёски, навести, думала сомлею, пока меня взяли, и при этом, я записывалась заранее!

  Посмотри там в моей сумочке мобильный – я его поставила на режим вибрации, а то так он мне все уши прожужжал в парикмахерской и по дороге домой.

  Я сейчас быстренько обмоюсь, оденусь и покатим.

  Гиля просила, чтобы я чуть-чуть пораньше приехала, помогла ей стол накрыть.

  Говоря последние слова, Вера уже неслась по лестнице на второй этаж.

  Галь вынул из её сумочки мобильный и перевёл на нормальный режим работы и тут же раздалась мелодия звонка:

  – Галь, миленький, где Верка, я уже два часа не могу до неё дозвониться – она в Израиле?

  – Успокойся Наташа, она в душевой, скоро выйдет, что-то срочное или может подождать?

  – Срочней быть не может...

  – Так скажи мне...

  – Нет, нет, я пока не могу ничего тебе сказать, всё будет зависеть только от моей подруги!

  – Заинтриговала, но работа приучила меня к выдержке.

  Слышу, она уже вышла из душевой, сейчас передам трубку...

  – Натаха, вот так сюрприз, какими судьбами?

  Неужели вдруг вспомнила обо мне, уж думала, что вообще навсегда ушла в подполье?

  Хочешь с праздником поздравить?

  Так давай быстрее, нам с Галем надо срочно выезжать к Гиле...

  – Верка, у тебя словесный понос когда-нибудь закончится?

  Мне не до твоего пейсэха и даже не до тебя лично!

  – Так, чего позвонила и вижу, что ещё было сто пропущенных от тебя звонков...

  Наташа всхлипнула:

  – Верочка, моя Патрисия умирает!

  – Наташа, успокойся, расскажи обстоятельно, может ты сгущаешь краски и чем я тебе могу помочь?

  – Ты сама не можешь, а вот Галь или Габи могут...

  Вера оглянулась на внимательно слушавшего мужа и, кивнув ему, показала на пальцах, чтобы он подождал пять минут.

  Зайдя в свою спальню, плотно прикрыла двери и отошла в дальний угол и приглушила свой голос до минимума:

  – Наташа, что ты там надумала, какая блажь в твою голову влезла?!

  – Верочка, у меня совершенно нет времени...

  – Думаешь у меня навалом, ведь обещала Гиле приехать заранее, помочь накрыть стол...

  – Верка, угомонись ты уже со своим столом и отъездом к Гиле – никуда ты не поедешь, бери Галя и гони в «Ихилов» и пусть туда подъедет Габи и, как можно быстрей!

  – Натаха, что ты тут раскомандовалась...

  – Вера, хочешь, я к тебе на коленях приползу, но помоги мне, помоги спасти мою девочку!

  Слушая в трубке рыдания всегда сверх выдержанной подруги, до Веры дошло, что дело не шуточное.

  – Наташа, возьми себя в руки – я буду молчать, а ты, не торопясь конкретно обскажи суть проблемы.

  – Моя Патрисия нуждается в срочной пересадке донорской печени, но у неё особая группа крови с определённым резусом и ей может только подойти орган от донора с соответствующими параметрами.

  – Тихо, только не кипятись, но я пока не понимаю при чём тут Галь, а тем более, Габи?

  – Верочка, они единственные близкие родственники моей дочери, только у них может быть соответствующая кровь.

  – Нет, у моего сына первая группа, как у меня, какая у Галя не знаю, но по дороге в посёлок, аккуратно расспрошу.

  – Верка, что значит аккуратно расспрошу, когда речь идёт о жизни моей дочери...

  – Наташа, а тут речь идёт о моей жизни, ты разве не понимаешь?

  – Верочка, я тебя заклинаю поторопись, ведь если кровь Галя не подходит, я буду вынуждена обратиться к Офире...

  – Не смей, ты слышишь, не смей, мы же с тобой поклялись!

  – Но, жизнь моей дочери, мне важней всех клятв на свете!

  В этот момент Галь нетерпеливо постучал в дверь:

  – Вера, уже четыре, если мы даже поспешим, то раньше пяти не приедем.

  – Подожди, подожди ещё пять минут, не заходи!

  В голосе Веры слышались истерические нотки.

  – Но, возможно, я могу чем-то помочь?

  – Галь, я тебя очень прошу, спустись вниз и подожди меня, пока я закончу этот до крайности неприятный разговор.

  Наташа вздохнула на другом конце связи:

  – Неприятный, говоришь разговор?!

  Да, я понимаю... а для моей доченьки он тоже неприятный, потому что очень может быть, что от него зависит её жизнь.

  Верка, заклинаю тебя всем тем, что нас когда-то связало, прежде всего дружбой, помоги мне, помоги моей Патрисии не покинуть эту жизнь и меня, я уже встала на колени!

  – Наташа, прекрати спектакль, прекрати, не позже, чем через два часа я тебе перезвоню.

  Вера судорожно нажала на кнопку отбоя и всхлипнула – ну, почему, почему, как только всё наладилось, опять вмешиваются посторонние люди и всячески хотят растоптать её спокойную жизнь, благополучие и, возможно, и счастливое будущее.

  Нет, не простит ей Галь, не простит, придуманную когда-то комбинацию, которая тогда показалась такой удачной.

  Патрисия открыла глаза:

  – Мама, ты давно уже тут сидишь рядом со мной?

  – Давно.

  – Ну, что не купила мне новую печень, в связи с пейсэхом базар сегодня закрыт?

  – Не знаю доченька, не знаю, но кажется да, он закрыт и вряд ли откроется после праздника...

  Глава 24

  Вера не села за руль, а как обычно, когда они были вдвоём, доверилась мужу.

  Да и вряд ли она сейчас была в состоянии вести машину – всё внутри дрожало, дребезжало и плавилось.

  Галь ещё не выходя из дому, хотел выяснить причину Наташиного экстренного звонка, и нынешнего состояния Веры.

  Крайне расстроенная женщина, достала из сумочки пудреницу и начала прямо в машине наводить макияж:

  – Веруш, я могу, наконец, узнать, чем вызван весь этот переполох?

  – Галюш, не мешай, дай хоть слегка наведу марафет, а то похожа на драную кошку.

  – Да, но ты, в конце концов, скажешь, что произошло у Наташи?

  – Скажу, по её словам, Патрисия находится при смерти.

  – Мы можем чем-то помочь?

  – Не знаю, не думаю, вряд ли, да, чёрт его знает!

  – Ты, чего кричишь, если что-нибудь от нас требуется, надо обязательно оказать помощь, она ведь для нас совсем не чужой человек...

  – Ты помолчишь или нет?!

  Вера находилась на грани истерики и всячески старалась совладать с расшалившимися нервами, подкрашивая глаза и вновь стирая.

  Галь решил перевести разговор на другую тему:

  – Веруш, сегодня мне Габи предъявил претензию, что почти все его ровесники имеют машины, а он вынужден каждый раз просить у нас автомобиль, чтобы съездить к девушке...

  – Так, пусть не гоцает по девкам, а в выходные идёт и подработает в кафе или в пардесе(саду).

  Вымахал бугай почти до двух метров, здоровый, как бык, а в голове одни гули, девчонки и развлечения.

  – Веруш, так успеет ещё наработаться, пусть гуляет...

  – Ты много гулял в его возрасте, я много гуляла, а Патрисия может сейчас гулять?

  – Кстати, какая у тебя группа крови?

  – Вера, я мог бы много задать тебе встречных вопросов и очень хочу понять причину твоего раздражения, но наберусь терпения и просто отвечу – у меня редкая группа крови.

  – Прости Галь, прости, но не расспрашивай меня о причинах моего интереса, просто ответь, конкретно, какая у тебя группа крови?

  – Вера, возьми себя в руки, посмотри только на что ты похожа, я тебя такой точно никогда не видел, даже ...

  Короче, во время всех моих бесчисленных операций всегда возникала проблема, но сегодня это уже не проблема и в банке крови есть запасы любой.