Текст книги "Друзей не выбирают...(СИ)"

Автор книги: Овсей Фрейдзон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

  – Натаха от твоей прозы веет такой поэзией, что мне кажется, литература без тебя много потеряла!

  – Хватит того, что с тобой она много приобрела!

  И опять был смех, и вновь они шутили, и как в старые добрые времена лучше подруг не было на свете!

  Перед сном, Вера присев с блокнотом у окна, вместо своих новых поэтических строк, вписала на чистую страницу первый куплет песни Олега:

  Друзей не выбирают, не находят,

  И с улицы не кличут на порог.

  Судьба определяет, случай сводит,

  А этот случай, посылает Бог.

  Глава 13

  В течение всего прошедшего месяца после Дня рождения сына, образ Веры постоянно присутствовал в фантазиях Галя.

  Он неотвязно мысленно возвращался в ресторан в тот танец с любимой женщиной, когда под своими ладонями вновь почувствовал её волнующее упругое тело!

  Боже мой, а, как сладко замирало сердце, когда ощутил, прижимающуюся пышную грудь и, как с наслаждением вдыхал нежный аромат духов от шеи и волос той, которой, в своё время, предпочёл другую.

  Он не ходил в синагогу искупать грехи в молитве, не истязал душу покаяниями, но чувство вины заглушить не мог, оно жило с ним параллельно, иногда пересекаясь и тогда становилось нестерпимо горько, но подсластить пилюлю под силу только Вера, создавшей между ними не преодолимое пространство.

  Она, конечно, могла бы, наконец, снять табу на их встречи и, хотя бы общение по телефону, но, увы, женщина была непреклонна.

  Прошли долгие годы с момента их разрыва и всё это время он искал повод встретиться с ней, повиниться и попробовать вернуть то, что их когда-то связало крепкими узами любви.

  Горделивая женщина с самого начала, как только узнала о его супружеской неверности, тут же закрылась в своём неприступном панцире, отгородившись от него всеми возможными способами, расширяя и углубляя пропасть отчуждения, не давая никого шанса на сближение.

  Последние пять лет она жила и работала в США, и до него доходила только информация об успехах молодого учёного и талантливого преподавателя в области физики и астрономии.

  Вера не чинила ему препятствий в общении с сыном, и сама поддерживала тесную связь с его матерью, от которой он многое узнавал о судьбе бывшей жены.

  Кто его знает, появись у Веры другой мужчина, возможно и он бы, построил свою жизнь как-то по-другому, ведь вниманием женщин он не был обделён.

  Из разговоров с матерью, сыном и из потока информации заботливо предоставленного Интернетом, никого счастливого соискателя на руку Веры не появлялось.

  Нет, он не мог знать того, были или нет у неё мужчины, с которыми она могла делить постель, но это его и не касалось, ведь она была свободной от брачных уз, молодой и, как он отлично знал, весьма пылкой женщиной.

  В тот момент, как только Вера приняла приглашение на танец и во время него, он вдруг воспарил в своих радужных мечтах и возомнил, что они начнут свои отношения с чистого листа, на который он впишет только строки любви, нежности и, главное, верности.

  Увы, увы, Вера резко его отвергла, дав понять, что всё её нынешнее поведение в ресторане продиктовано только тем, чтобы доставить радость сыну присутствием обоих родителей на его торжестве.

  Услужливая программа оповещения в его мобильном телефоне выдала информацию, что сегодня День рождения у Вероники Бенет!

  Заботливая память тут же подсказала – а помнишь Эйлат двадцати двух летней давности, когда Вера отдала тебе в номере отеля свою невинность, пылая жаром обоюдной любви?

  А помнишь, как восемнадцать лет назад не соизволил явиться на виллу к родителям, где тебя ожидала именинница жена, мечтавшая поехать с тобой в отпуск в Латинскую Америку?

  Получив от секретарши текущую информацию о происходящем в стране, на территориях, письменные доклады агентов и осведомителей, он никак не мог сконцентрироваться на работе – мысли неотвязно возвращались к Вере.

  Нажал на клавишу селектора:

  – Сигалит, отмени все назначенные на сегодня встречи, самые важные переведи на моего заместителя Эфраима, а я ухожу домой, что-то неважно себя чувствую.

  – Шеф, никаких проблем, сегодня относительно тихо...

  – Сиги, если что, найдёшь меня по мобильному.

  Быстро спрятав все находящиеся на столе бумаги в сейф, проверил электронную почту и не найдя там ничего требующего срочного ознакомления, выключил компьютер и опираясь на палочку, быстрым шагом покинул кабинет.

  Ему было хорошо известно, что сын находится в армии, где проходит курс молодого бойца, Наташа с дочкой вчера улетели в Испанию, поэтому Вера по идее должна быть дома одна.

  Да, но почему он решил, что должна быть дома и, тем более, одна...

  Что делать – позвонить предварительно или нагрянуть неожиданно?

  Нет, ни то, ни другое ему не нравилось – по телефону она может спокойно выслушать слова поздравления, поблагодарить и отключится, а в случае внезапного приезда к ней домой, где гарантия, что Вера на данный момент находится там и ещё хуже, если не даст переступить порог.

  Тем временем он так размышляя выехал на трассу и машинально повернул руль в сторону севера, где не далеко от Хайфы проживала Вера.

  В любом случае, надо всё же купить подарок, но что?

  Цветы, украшения, духи, дорогой сувенир... – нет, всё это ерунда, подарки влюблённого кавалера.

  А, кто он?

  Да, дилемма – ведь его просто-напросто могут отвергнуть в самую первую минуту и будет по делом!

  Да, но лучшего повода для встречи и примирения, чем День рождения невозможно придумать!

  Так ничего толкового не решив, въехал на парковочную площадку напротив дома Веры.

  Заглушил мотор и собирался выйти наружу, как увидел ту, к которой рвался всеми своими помыслами – нарядно одетая женщина усаживалась в свой автомобиль и уже завела мотор!

  Галь непроизвольно нажал на клаксон.

  Вера оглянулась и увидела выходившего из машины того, кого меньше всего в этот момент ожидала!

  Она, в свою очередь, заглушила мотор собственного автомобиля и подчиняясь правилу элементарной вежливости, тоже вышла наружу и замерла возле капота.

  Галь, тяжелей, чем обычно, опираясь на трость, медленно подошёл к Вере:

  – Поздравляю, но я без цветов и подарка...

  – А, что тебя привело ко мне?

  – Безумное желание увидеть, услышать и просто побыть рядом!

  – Если честно, я собиралась проехаться на юг, сделать своим визитом сюрприз для старых друзей Олега с Людой и отметить в дружеской компании свою не круглую дату!

  Ты, их помнишь?

  – Да, и очень хорошо – ведь этот незрячий мужчина оказал на твоё творчество большое влияние!

  – Совершенно верно, но мне кажется, что если бы о тебе сказали – этот хромой мужчина занимает высокую должность, тебя могло бы это оскорбить, меня бы точно шокировало!

  Галь засмеялся.

  – Один ноль в твою пользу!

  – Ну, что так и будем тут стоять?

  Вопрос не был риторическим, но Галь не знал, как правильно на него отреагировать.

  – Ты же собиралась уезжать, а я тебя задерживаю...

   – Ерунда, я их не оповещала о своём приезде, поэтому легко могу перенести встречу на другой день, ведь у меня появились длинные, длинные каникулы...

  Галь не знал, как воспринимать последние слова Веры – как приглашение провести с ней время или простой знак вежливости?!

  – Не буду притворяться, что очень огорчён тем, что нарушил твои планы, но, пользуясь этим, рискну пригласить тебя на ланч, потому что время обеда ещё не подошло.

  Вера рассмеялась.

  – А ты, что очень проголодался?

  Их глаза встретились, и они долго с волнением и настороженностью всматривались в глубины зрачков друг друга, как будто стараясь внимательно прочитать всё то, что скрывается от посторонних взглядов, языков и мнений.

  Вера первая опустила глаза и стала изучать носки своих модных туфелек на тонких каблучках.

  У Галя неожиданно появилась возможность вблизи разглядеть, как следует женщину, в своё время, самоотверженно боровшуюся за его жизнь, не бросившую его раздавленного тяжёлым недугом, когда даже врачи потеряли надежду на его выздоровление, связавшую свою жизнь с тяжёлым инвалидом в коляске, подарившую ему сына, но которую он вероломно предал, и о которой уже много лет так страстно мечтал.

  Аккуратная модная стрижка, волосы с красноватым оттенком, на открытой смуглой шее тоненькая золотая цепочка с изящной подвеской, на длинных пальцах рук одно только колечко, подаренное ей бывшим мужем, а точнее, им когда он был ещё её парнем.

  Кокетливые оранжевые бриджи и в тон обтягивающая кофточка выгодно подчёркивали пышную грудь и мягкие изгибы тела.

  Вера вновь подняла глаза и поймала на себе пожирающий взгляд мужчины:

  – Галь, а раньше ты был более красноречивым и настойчивым, но раз всё же не настаиваешь на том, чтобы ланчем подпортить мне фигуру, то осмелюсь пригласить тебя на чашечку кофе, а то выгляжу до крайности не вежливой хозяйкой, у которой на входе дома застоялся гость, пожелавший поздравить именинницу.

  – Вера, я чувствую себя крайне неловко, мне неудобно переступать твой порог без подарка.

  – В таком случае можно расположиться на заднем дворике и замечу, что день ещё только в самом разгаре.

  Вера откровенно подтрунивала над ним, Галь это понял и к сердцу подкатила горячая волна благодарности, нежности и восторга за то, что его не отвергали, а более того, приглашали переступить порог дома, на ступеньки которого он мог ступить только в самых смелых фантазиях.

  Практически одновременно они заблокировали дверцы машин и Галь следом за Верой двинулся в сторону виллы.

  Перед самым входом Вера оглянулась:

  – Ну, а может всё же зайдёшь во внутрь – на улице становится жарко, а в доме можно включить кондиционер?

  – С удовольствием, даже не буду больше комплексовать из-за отсутствия подарка, потому что действительно, день только начался, а моё приглашение на праздничный обед или ужин остаётся в силе.

  Указав Галю занять место в кресле, Вера, как бы между прочем, заметила:

  – Я могла бы предложить тебе фужер шампанского или бокальчик коньяку, но ты ведь за рулём...

  Так, что кофе?

  Галь тяжело опёршись на трость, поднялся из кресла и в три шага преодолел пространство отделяющее его от Веры:

  – Я не хочу кофе, я не хочу шампанского, я безумно хочу тебя!

  Он свободную руку положил на плечо женщины и потянул её на себя, та не отстранилась.

  трость со стуком упала на пол, а Галь уже крепко прижимал к себе податливое тело Веры, поднявшей кверху лицо с зажмуренными глазами и приоткрытыми для поцелуя губами.

  Глава 14

  Произошло то, о чём каждый из них тайно мечтал все долгие годы разлуки -

  несмелое прикосновение губ вдруг переросло в жаркие поцелуи...пробежав ими по подбородку и дальше по шее, Галь почувствовал, как в бешеном темпе забилась под губами жилка, оповещающая о повышенном ритме пульса возбуждённой женщины.

  Продолжая обцеловывать, слегка отстранился и начал уверенно расстёгивать пуговки на кофточке, из которой показалась пышная бурно вздымающаяся грудь в белоснежном кружевном бюстгальтере.

  Вера вдруг убрала его ладонь от своего слегка оголённого тела и мягко отпихнула, упёршись обеими руками во вздымающуюся от прерывистого дыхания грудь.

  – Веруш, я тебя чем-то опять обидел?

  – Вовсе нет, но мы ведь уже не подростки, а я даже не та девушка, которая осмелилась поехать почти с незнакомым парнем на берег моря, и голышом отважившаяся купаться, а потом доведя пылкого юношу до полного экстаза, вдруг отказала ему в близости...

  – Ты решила через двадцать два года повторить этот эксперимент с проверкой меня на стойкость характера?

  Вера сама обвила руками шею мужчины.

  – Ни в коем случае, но нам не зачем всё это делать по-юношески впопыхах, а можем сразу пройти в мою спальню, раздеться, принять душ и перейти к сексу...

  Галь мягко снял руки Веры со своей шеи и поднял с полу палочку.

  – Ты решила, что я пришёл к тебе за сексом и сама захотела получить заряд бодрости от совокупления с мужчиной?

  – А ты будешь отрицать, что не держал в голове похотливую мысль?

  Что просто хотел сводить меня на ланч и от души поболтать со старой знакомой на второстепенные темы или обсудить с серьёзными лицами родителей судьбу общего сына?

  Молчишь?

  Ах, да, ты пришёл для того, чтобы я тебе, наконец, отпустила грехи – склонишь голову, попросишь прощения, и я растаю и прощу то, что простить никогда не смогу!

  Галь, наконец, взял себя в руки.

  – Если ты не можешь или не хочешь простить за то, что произошло сто лет назад, то зачем пригласила в дом, не отстранилась от поцелуев и готова была лечь со мной в постель?!

  Ах, да, ты, по-видимому, решила использовать меня, как донора или подвернувшуюся подходящую мужскую особь, чтобы удовлетворить свои природные потребности...

  Хлёсткая пощёчина прервала едкие слова Галя.

  – Ты, мужская особь, как говорит моя Наташа, а пошёл бы ты отсюда ко всем хренам и, чтобы я тебя больше никогда не видела на близком расстоянии!

  Галь машинально погладил горящую после оплеухи щёку.

  – Чёрт побери, я разучился понимать женщин и за это схлопотал по морде.

  Кофе, похоже, уже не дождусь, про дорогие напитки и напоминать не стоит, но воды попросить могу?

  Бешенство Веры моментально сошло на нет, и она улыбнулась, нервно застёгивая пуговки на кофточке:

  – Прости, Галь, я не уверена, что была сейчас права.

  Ты сегодня не заслуживал этой оплеухи, но видимо у меня сработал звонок, звеневший все эти восемнадцать лет, и я одарила тебя пощёчиной, которую должна была влепить, когда уходила от тебя навсегда из нашей Тель-Авивской квартиры!

  – Послушай, Вера, я многое хотел бы вернуть из прошлого, особенно из того, что связано с тобой, но только не ту прощальную сцену, после которой готов был уйти из жизни.

  Я могу миллион раз сказать, что виноват, что каюсь, но это уже не сможет смыть всю грязь моего поступка и предательства по отношению к тебе.

  Очень много воды утекло после нашего расставания, и ты здорово изменилась.

  Нет, не внешне, кроме причёски, ты та же стройная, красивая, пышущая здоровьем Вера, но в тебе пропала непосредственность, доверчивость и романтизм...

  – Ты хочешь сказать, что я стала эгоистичная, прагматичная и чёрствая?

  – Прости, я присяду, всё же моя нога далека от совершенства...

  – Да, да, конечно присядь, сейчас принесу тебе воды.

  Галь с жадностью выпил сразу два стакана и опять погладил остывающую щёку:

  – Нет, те качества, что ты назвала, я в тебе не знаю.

  Да и откуда мне их знать, мы ведь столько лет живём с тобой врозь.

  Не скрою, все эти годы, что мы провели в разлуке, я издали наблюдал за тобой...

  – Ну, и, что высмотрел?

  Ты ведь мог и агентов послать на слежку за мной – служба у тебя такая!

  – Вот и пришли к тому, о чём я хотел тебе сказать об изменениях в твоём характере...

  – Знаешь Галь, а я не уверена, что хочу это от тебя услышать.

  – Я тоже не горю желанием давать анализ той, которая не дала мне умереть и напоила водичкой.

  – Ага, в моём характере оказывается ты нашёл изъяны, а когда-то называл совершенством.

  – Разве?!

  Кроме благородства, доброты, самопожертвования, усердия, романтизма, коммуникабельности, верности, честности, справедливости...

  – Хватит, хватит, переходи уже к отрицательным качествам!

  – А их у тебя не было.

  Наступила не ловкая пауза, которую через несколько мгновений прервала Вера:

  – А твоё приглашение на ланч... да уже, похоже, время обеда, остаётся в силе – у меня всё же сегодня День рождения?

  Галь облегчённо вздохнул.

  – Конечно, в силе, только ехать в ресторан на двух машинах...это будет выглядеть до крайности нелепо.

  – А мы и не поедем на двух и ни один из нас не сядет за руль, потому что не выпить сегодня, будет грешно – вызовем такси.

  Галь, как только смог резво поднялся на ноги, вновь привлёк к себе женщину и порывисто зашептал ей на ухо:

  – Ты можешь исхлестать меня пощёчинами, наговорить кучу всевозможных колкостей, даже отпихнуть и попытаться прогнать, но я всё равно скажу то, что намеревался – Веруш, я тебя люблю!

  Вера нежно ладонью потрепала его по голове.

  – Эх, Галюш, Галюш, какой женщине неприятно услышать такие слова, но я, наверное, правда стала чёрствой – не пробирают меня сегодня эти твои пылкие признания.

  Ты думаешь я тебе не верю... – верю, а иначе, взаправду бы выгнала!

  Выпусти меня.

  Поднимусь наверх в свою спальню, приведу себя немножко в порядок и буквально через четверть часика буду готова на выход.

  Можешь пройти сюда в туалет, выйти во двор покурить, если куришь, вода у тебя есть, не скучай, я скоро.

  В ожидании Веры, Галь развалился в кресле и задумался – она, действительно, раньше такой не была.

  В ней появилось столько решительности, трезвого расчёта, некая меланхоличность и в то же время, это та же Вера с ранимой душой, чуткая и до бесконечности родная.

  Если они поедут в ресторан на такси, значит, вместе вернуться сюда, слегка выпившими, расслабленными и, что тогда?!

  – Что, Галюш, высчитываешь варианты?

  Он даже не услышал, как переодевшаяся Вера сошла со второго этажа и замерла напротив, в упор, разглядывая его лицо с прикрытыми глазами.

  – Давно меня анализируешь?

  – Не очень, но поняла, что мучаешься над дилеммой – быть или не быть...

  Зря, её давно разрешил классик, а мы с тобой, если, конечно, захочешь, проведём замечательный день, а если сложится, а к этому явно все предпосылки, то и ночь!

  Глава 15

  С улицы требовательно просигналило вызванное Верой такси:

  – Поехали, только я не имею понятия, куда нам отправиться.

  Может у тебя есть предложение достойное внимания и подходящее моему особому случаю?

  – Ну, День рождения, конечно, особый праздник...

  – При чём тут День рождения?!

  Я впервые за долгие годы отправляюсь в компании мужчины на романтический обед!

  – Ты хочешь сказать, что у тебя за всё это время после нашей разлуки, никого не было?

  – Я сказала то, что хотела сказать, отчитываться не намеренна, а таксист, похоже, нас сейчас съест с потрохами!

  Мрачный водитель хмыкнул и поинтересовался:

  – Куда едем?

  – На центральную железнодорожную станцию.

  – Галь, что ты надумал?

  – Скажи, ты давно в поезде ездила?

  Вера засмеялась.

  – Да, я всего только парочку раз, наверное, каталась на наших классных поездах, ведь если помнишь, у меня машина появилась ещё на первом курсе университета, когда я училась в Беер-Шеве – мне Наташка свою старенькую отдала, а потом ты мне свою ссудил...

  Ладно, это ерунда – куда ты меня решил на поезде свозить?

  – Туда, где я с тобой никогда не был, а давно уже следовало побывать!

  Вера сложила руки на груди.

  – Ай, в конце концов, какая мне разница, я же сегодня твоя гостья!

  В сильно кондиционированном вагоне Вера быстро замёрзла и Галь видя это, обнял её за скукоженные плечи и крепко притянул к себе.

  Женщина не отстранилась, а ещё тесней прижалась и уютно расположила голову на сильном плече мужчины:

  – Ты, решил влюбить меня в себя опять, как когда-то несмышленую девушку покорил своим напором и обворожительным шармом?

  – Очень бы этого хотелось, но я уже доволен тем, что не отталкиваешь!

  Вера приподняла голову и намеревалась что-то ответить, но вдруг передумала, приняв прежнее положение, затихла и расслабилась.

  Не стал нарушать возникшую идиллию и Галь, а только крепче прижал к себе женщину, о которой грезил уже много лет.

  Не прошло и часа, мужчина легонько толкнул притихшую, сидящую с закрытыми глазами, удобно примостившуюся на его плече Веру:

  – Веруш, выходим.

  – Не хочу, мне так хорошо и удобно, как не было никогда в жизни!

  Она резко распахнула свои бездонные серо-голубые глаза и вскочив на ноги, выглянула в окно и подала обе руки Галю.

  – Ты меня привёз в Тель-Авив, а дальше что?

  – А вот, выйдем и увидишь.

  По бегущей лестнице они поднялись наверх, и Вера поняла, что попала в башню «Азриэли».

  – Мы идём в ресторан на сорок девятом этаже с панорамным видом на весь город, да?

  – Ты там уже бывала?

  – А знаешь, никогда, хотя тысячу раз собиралась!

  – Вот и отлично и если ты ещё не очень голодная, давай заглянем в один только магазин – ну, не отказывай мне, пожалуйста, в такой малости, как сделать тебе небольшой подарок?

  – Хорошо, но только маленький.

  Сквозь смех, он едва смог произнести:

  – Маленький, даже крохотный, уверяю, что ты практически его веса на руке не почувствуешь

  Галь на входе в башню прочитал указатели и уверенно повёл Веру к намеченной цели – это был магазин драгоценностей и часов «Роялти».

  Подойдя к витрине с украшениями, переливающимися золотом и камнями, он не стал разглядывать изысканный товар, а сразу же обратился к молоденькой симпатичной продавщице:

  – Девушка, посмотри в глаза этой женщины и подбери в тон им колечко с камешком.

  – Со стразом, полудрагоценным или...

  – Только драгоценным и самым драгоценным, потому что этой женщине цены нет!

  Девушка широко улыбнулась, видя, как Вера начала оттаскивать Галя от прилавка.

  – Я могу предложить кольцо с изумрудом, но это очень дорого!

  И мне надо знать размер пальчика?

  Галь насильно поднял руку Веры и протянул в сторону продавца.

  Девушка глянула профессиональным взглядом и, ощупав Верин средний палец, открыла сейф и достала оттуда две бархатистые коробочки.

  Она предъявила обе сразу и Галь, не задумываясь тут же выудил, глянувшееся кольцо и надел оторопевшей Вере.

  Не успела та ещё осознать, что к чему, а Галь уже вручил ошеломлённой продавщице свою платиновую визитную карточку:

  – Девушка, на платежи делить не надо.

  – Да, но это кольцо стоит...

  – Меня не интересует его цена!

  И к смутившейся Вере:

  – Не снимай, пусть оно сегодня останется на твоём пальчике, а дальше будешь распоряжаться им на своё усмотрение.

  Коробочку с гарантийным талоном брось в свою сумочку.

  Вера уже давно была состоятельной женщиной и могла себе позволить купить любые драгоценности, но она этого не делала, не понимая смысла в этих дорогих украшениях, а, тем более, после жизни с Галем осталось много побрякушек, которые она практически никогда на себя не надевала.

  Пока они поднимались на лифте на последний этаж башни «Азриэли», Вера не могла отвести взгляда от своей руки, на которой горел яркой зеленью, переливаясь с синевой камень под стать её голубым глазам.

  Она полностью доверилась Галю в заказе блюд и только на вопрос, что будем пить, вдруг оживилась:

  – Я хочу сегодня быть пьяной, давай виски!

  После заказа, они походили по смотровой площадке, полюбовались панорамой современного красивого города, а когда вернулись к своему месту их ожидали, горящие, водружённые посреди стола, высокие свечи – именинница даже не заметила, как мужчина отдал распоряжение официанту на счёт этого праздничного украшения Дня её рождения.

  Парень, обслуживающий симпатичную пару, разлил по фирменным стаканчикам виски и указал гостям на ёмкость со льдом:

  – Спасибо, мы теперь сами за собой поухаживаем, я нажму на кнопочку, когда подавать горячее или нам что-нибудь понадобится дополнительно.

  Не сговариваясь, они одновременно подняли свои стаканчики с неразбавленным льдом виски:

  – Веруш, у тебя сегодня День рождения, и ты сейчас скажешь, что у тебя совсем не круглая дата, что этот день мало отличается от других и так далее...

  Но, я очень прошу, не перебивай меня – сегодняшний день для меня самый праздничный за все мои сорок восемь лет!

  Он не может сравниться ни с одним другим, даже с тем, когда я впервые встретил в автобусе девушку, посмотревшую на меня глазами, сверкающими изумрудами, с днём, когда я вкусил свежий плод невинности горящего любовным томлением тела, с днём, когда я пришёл в сознание после долгих месяцев насильственной комы, с днём, когда мы поженились и, когда у нас родился ребёнок...

  Я не знаю, как дальше будут развиваться наши отношения, но это уже совершенно неважно, главное, ты опять сидишь со мной вдвоём за одним столом и в твоих глазах я больше не вижу презрения.

  Будь здорова и счастлива, моя любимая несравненная женщина!

  Вера никак не отреагировала на пылкие признания мужчины, а залпом выпила не разбавленную порцию алкоголя и положила в рот маслинку:

  – Галь, наливай ещё, я не хочу ничего сейчас тебе отвечать на твои пылкие признания.

  У меня праздник, которого уже не было миллион лет, и я не хочу его портить выяснением отношений.

  Ты до меня не был девственником и думаю, что и после особо не блюл себя.

  Ты не хранил только для меня свою неуемную страсть, с которой мне когда-то посчастливилось познакомиться.

  Теперь ты не перебивай меня!

  Поверь, сейчас это совершенно неважно, и я никаких подробностей не хочу знать.

  Огромное тебе спасибо, что ты всё же сегодня набрался смелости или наглости и появился на моём небосклоне!

  Только не смейся, мне Наташка советовала, и я сама собиралась пригласить тебя и сделать себе подарок, элементарно переспав с тобой.

  Прости меня, за пощёчину – её я должна была отвесить себе за подлую идею использовать тебя, а скорей, отомстить за мою когда-то поруганную честь.

  Будь тоже здоров и счастлив, а предложение подняться ко мне в спальню остаётся в силе!

  И Вера залпом опорожнила второй стаканчик.

  Галь некоторое время поколебался, но всё-таки последовал примеру женщины с пылающими от смущения и выпитого щеками и горящими влекущими бездонными голубыми глазами, в которых он был готов утонуть без шанса на спасение!

  Глава 16

  К моменту, когда подали горячее, Вера после пяти порций не разбавленного виски окончательно опьянела и, ковыряясь вилкой в салате, вдруг заплакала, с истеричными нотками приговаривая:

  – На свете нет большей дуры, чем я!

  Напридумывала себе приключений в свой День рождения!

  Кретинка, пошла на эту идиотскую идею соблазнить тебя, а сама боюсь этого больше смерти!

  Она вдруг рассмеялась.

  – Что смотришь на меня, как побитая собака?

  Это я сука подзаборная, напилась в приличном месте и несу всякий вздор!

  Поехали домой, мне плохо!

  Галь незамедлительно подозвал официанта и сунул ему кредитную карточку.

  – Рассчитай нас и, как можно побыстрей, возьми себе пятьдесят шекелей чаевых.

  Протерев губы салфеткой, поднялся на ноги и подошёл сзади к Вере:

  – Так, медленно поднимаемся, выпей парочку глоточков содовой и пошагали к выходу.

  Может быть в туалет хочешь?

  Он крепко сзади держал её за плечи, а шатающаяся женщина плотно прилегла спиной на его грудь.

  – Галь, я хочу домой и, как можно быстрей, у меня всё плывёт перед глазами...

  Ой, я сейчас грохнусь!

  Слезливость сменилась необузданным весельем.

  – Ха, Галь, я смешная, да?

  Ты, правда, меня такую пьяную ещё не видел?

  А, я такой никогда в жизни не была...

  Уф, как меня качает, держи покрепче, а то уронишь свою драгоценность.

  Ты мне колечко, а я тебя в постель... – правда, как проститутка?

  Галь чуть дождался пока официант вернёт ему визовую карточку и затолкал Веру в лифт.

  – Помолчи, моя хорошая, побереги силы.

  – Ха-ха, ты меня намерен в поезде везти, там холодно, я буду тебя обнимать, а хочешь сейчас при всех поцелую?

  Ой, кажется меня вырвет, нет, не от тебя, мне просто очень плохо!

  Спустившись на подземную стоянку, Галь попросил парня, стоящего на шлагбауме, вызвать междугороднее такси и с его помощью усадил выпившую женщину на заднее сиденье быстро появившейся машины.

  Заботливый охранник подал Галю полиэтиленовый пакет:

  – Возьми, на всякий случай, а то водила тачки с дерьмом тебя съест, если твоя девушка запачкает ему сиденья!

  Предупреждение и пакет очень скоро пригодились и хорошо, что опытный и заинтересованный в Гале водитель буквально за час доставил их к дому Веры.

  После того, как её несколько раз вытошнило, утомлённая позывами рвоты женщина затихла и вскоре уснула.

  Таксист помог Галю довести до порога дома почти бесчувственную Веру и, улыбаясь, пожелав здоровья и терпения с не в меру пьющей женой, укатил восвояси.

  Прибегая к уговорам, назиданиям и даже к приказам, он с большими муками завёл Веру на второй этаж в её спальню и она, не раздеваясь, рухнула лицом вниз на кровать.

  Галь по-хозяйски включил кондиционер, спустился вниз на кухню, сделал себе кофе и вернулся обратно, где в том же положении, как он её оставил, тяжёлым пьяным сном спала Вера.

  Он усмехнулся – вот и затащила меня в постель, вот и изнасиловала несчастного сопротивляющегося мужчину!

  Допив кофе, подошёл к лежащему на животе телу – надо перевернуть, так и задохнуться может.

  Он смотрел с нежностью и жалостью на бледное красивое лицо любимой, которая была сейчас полностью в его власти. Аккуратно снял с неё босоножки, забрызганные рвотой кофточку и брюки, а затем, подумав несколько секунд и бюстгальтер.

  Не задерживая долго взгляда на пышных полушариях груди с кокетливо торчащими сосками и на тоненьких трусиках, в которых задорно торчал кверху лобок, он зашёл в душевую и, намочив холодной водой подвернувшееся полотенце, тщательно обтёр лицо и тело глубоко спящей женщины.

  Ему и дальше хотелось разглядывать эту картину достойную кисти Тициана, но обуздав свои похотливые стремления накрыл её простынёй.

  Пока он устраивал в постели Веру, в её сумочке заливался мобильный телефон, оглашая комнату красивой мелодией «Отель Калифорния»!

  Помешкав немного, всё же достал Верин аппарат и на очередной звонок ответил.

  Уже нажав кнопочку приёма, увидел высветившуюся фотографию Наташи:

  – Привет!

  В ответ раздался характерный смех верной подруги Веры.

  – Во, бля, что ты там делаешь?

  – Где там и, что делаю?

  – Ну, рядом с Веркой, раз отвечаешь на её телефон?

  Боюсь даже предположить – неужели был допущен к телу?

  Галь принял шутливый тон Наташи:

  – Нет, ещё не был, но я насильно овладел им, когда она даже не подозревала...

  – Стоп, стоп, обоснуй?

  – Наташа, мы с ней побывали в ресторане, где намеривались слегка отметить её День рождения.

  Она слегка перебрала и мне пришлось с трудами доставить её домой, где Вера отключилась.

  Поэтому самовольно её раздел, но, честное слово, не воспользовался её наготой и бессознательным состоянием.

  – Молодчина, она и так тебе даст, только немножко терпения и любви.

  – Ну, ты её подруга, всё знаешь, как она доводит мужчин до полной капитуляции!

  – Дурак, какой ты дурак!

  Мужчин говоришь?

  Идиот, у неё кроме тебя не было ни одного мужчины, не до, не вовремя и не после, но я тебе ничего этого не говорила!

  Когда очнётся, передай ей мои поздравления!

  Ещё несколько раз пиликал телефон Веры, но он больше не отвечал – зачем её компрометировать.

  Но, вдруг затрезвонил его мобильник и на экране высветился номер сына: