Текст книги "Карты в зеркале"

Автор книги: Орсон Скотт Кард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 54 страниц)

– Я знаю, что это такое – быть счастливым, – сказал Борк. – Если ты оставишь мне жизнь, я снова буду счастлив. Я нашел смысл жизни, теперь я говорю правду. Слышишь, дракон? Я живу, в этом и есть смысл. Не так уж важно, радуюсь я или горюю, главное – я живу. Это правда! Я пришел сюда не для того, чтобы сражаться с тобой и погибнуть от твоих зубов. Я пришел, чтобы постичь смысл жизни и продолжать жить!

Дракон молча опустил Борка на землю, отодвинулся и свернулся клубком, прикрыв лапами глаза.

– Дракон, ты слышишь?

Дракон не ответил.

– Эй, посмотри на меня!

– Человек, я не могу на тебя посмотреть, – вздохнул дракон.

– Почему?

– Ты ослепляешь меня, – ответило чудовище.

Он опустил лапы, и теперь Борку пришлось закрыть глаза руками, ибо драконьи глаза сверкали ярче солнца.

– Я боялся тебя, Борк, – прошептал дракон. – В тот день, когда ты признался, что боишься меня, я сам испугался. Я знал, что ты вернешься и этот миг наступит.

– Какой миг?

– Миг, когда я умру.

– Ты умираешь?

– Еще нет, – ответил дракон. – Но ты должен меня убить.

Борк оглядел распростертого на камнях дракона. Ему больше не хотелось проливать ничью кровь.

– Я не хочу тебя убивать.

– Разве ты не знаешь, что ни один дракон не может жить после того, как встретит по-настоящему честного человека? Быть честным – единственный способ убить дракона. Но честные люди встречаются крайне редко, поэтому большинство драконов живут вечно.

Борк вовсе не хотел убивать дракона, но чудовище вдруг вскрикнуло, словно от невыносимой боли:

– Как ты не понимаешь? Во мне горит правда, которую отвергли рыцари. Приходя сюда, они цеплялись за свою ложь и ради нее умирали. Я все время страдаю от боли, которую причиняет мне правда. И вот, наконец, я встретил человека, сумевшего распознать собственную ложь. И что же? Ты обращаешься со мной еще более жестоко, чем те рыцари!

Дракон заплакал, из его пылающих глаз покатились горючие слезы.

Не в силах смотреть на страдания дракона, Борк схватил топор и отрубил ему голову. Огонь в глазах дракона сразу погас, а сами глаза становились все меньше, пока не превратились в два сверкающих бриллианта, в каждом из которых было по тысяче граней. Борк поднял драгоценные камни и спрятал в карман.

– Ты все-таки его убил, – сказала восхищенная Брунгильда.

Борк не ответил.

Он молча отвязал красавицу и отвернулся, чтобы та могла застегнуть платье. Потом взвалил драконью голову на плечо и зашагал домой. Чтобы не отстать от Борка, Брунгильде приходилось бежать. Так они шли целый день, и только поздно вечером, уступив мольбам Брунгильды, Борк сделал привал. Принцесса попыталась поблагодарить его за вызволение из плена, но Борк отвернулся, не желая слушать. Он убил дракона лишь потому, что тот хотел умереть. Только поэтому, а не из-за Брунгильды. Ради принцессы Борк ни за что не стал бы проливать чужую кровь.

Через несколько дней они добрались до владений короля. Их встретили радостными криками, но Борк не вошел в замок. Он положил возле рва отрубленную голову дракона и, перебирая бриллианты в кармане, зашагал в свою лачугу.

На дворе уже стояла ночь, и в его жилище было темно, но Борк вынул бриллианты, и они засветились ярким внутренним светом.

Не успел Борк как следует насладиться этим зрелищем, как в его лачугу явились король, Мигун, Брунгильда и с десяток рыцарей.

– Я пришел тебя поблагодарить, – сказал король, по щекам которого текли слезы радости.

– Не за что, ваше величество, – ответил Борк, надеясь, что непрошеные гости уйдут.

– Борк, – продолжал растроганный король. – Убийство дракона – подвиг, который по храбрости десятикратно превзошел все твои былые деяния. Теперь ты вправе просить руки моей дочери.

Борк удивленно посмотрел на короля,

– А я-то думал, ваше величество, что вы и не собирались выполнять свое обещание.

Король на миг отвел глаза, потом посмотрел на Мигуна и снова перевел взгляд на Борка.

– Как видишь, ты ошибся. Я верен своему слову. Брунгильда здесь, поэтому мы можем решить все без лишних проволочек.

Борк только улыбнулся, лаская лежащие в кармане бриллианты.

– С меня довольно того, что вы сдержали слово, ваше величество. Но я не стану просить руки Брунгильды. Пусть выходит замуж за того, кого любит.

Король был ошеломлен. За годы плена красота Брунгильды ничуть не увяла, из-за таких красавиц нередко вспыхивали целые войны!

– Неужели ты не хочешь награды за свой подвиг? – спросил король.

Борк долго думал и наконец сказал:

– Хочу. Подарите мне надел земли подальше отсюда. И пусть надо мной никто не будет властен: ни граф, ни герцог, ни король. И кто бы ко мне ни пришел: мужчина, женщина или ребенок – пусть на моей земле они будут избавлены от любых преследований. А еще я хочу, ваше величество, никогда больше с вами не встречаться.

– И это все, о чем ты просишь?

– Все.

– Что ж, будь по-твоему, – сказал король.

Остаток жизни Борк провел на той земле, что даровал ему король. Надел был не ахти какой большой, но Борку его вполне хватало. К нему стали приходить люди, чтобы поселиться рядом; не очень много – по пять-десять человек в год. Так появилась целая деревня, с которой не взимали ни королевскую десятину, ни герцогскую пятую часть, ни графскую четверть.

Рождались и росли дети, не видевшие ни сражений, ни рыцарей, вообще не знавшие, что такое война. А поскольку они не знали войны, они не знали и ужаса на лицах воинов, которых мучили не столько телесные, сколько душевные раны. Борк едва ли мог желать большего, поэтому был счастлив.

Мигун тоже достиг всего, о чем мечтал. Он женился на Брунгильде, и скоро оба королевских сына погибли от глупого несчастного случая. Прошло еще немного времени, и умер старый король, отравившись за обедом. Новым королем стал Мигун. Всю жизнь он воевал и всю жизнь плохо спал ночами, боясь, что к нему подошлют убийц. Он правил жестоко и беспощадно, и многие ненавидели его. Но новым поколениям, не видевшим и не знавшим его, он казался великим королем.

О Борке новые поколения вообще ничего не знали.

А Борк не успел прожить и нескольких месяцев, наслаждаясь свободой, как к нему в хижину явилась немолодая сварливая женщина.

– И зачем тебе одному такой большой дом? – спросила она. – Ну-ка, потеснись.

Борк потеснился, и женщина поселилась в его хижине.

Чуда не случилось, сварливая женщина не превратилась в прекрасную принцессу. Она все время ворчала, бранилась и нещадно изводила Борка. Великан мог бы ее прогнать, но терпеливо сносил ее выходки, а когда спустя несколько лет ворчунья умерла, Борк понял, что она доставила ему больше радости, чем горя, и искренне оплакивал ее смерть. Но горе не заслонило теплых и светлых воспоминаний. Он перебирал свои бриллианты и вспоминал мудрую поговорку: «Горе и радость не взвешивают на одних весах».

Прошли годы, и Борк почувствовал приближение смерти. Смерть пожинала его, точно пшеничные колосья; поедала, как ломоть хлеба. Смерть представлялась Борку драконом, проглатывающим его по кускам, и однажды во сне он спросил у смерти:

– И каков я на вкус? Сладок?

Смерть – этот старый дракон – взглянула на Борка ясными понимающими глазами.

– Ты и соленый, и кислый, и горький, и сладкий. Ты обжигаешь, словно перец, и успокаиваешь, как целительный напиток.

– А! – сказал довольный Борк.

Смерть потянулась к нему, чтобы проглотить последний кусочек.

– Благодарю тебя, – сказала смерть.

– Приятного аппетита, – ответил Борк, не солгав и на этот раз.

Принцесса и Медведь

Перевод И. Иванова

Думаю, вы знаете, что в королевском дворце полным-полно львов. Мало того что они разлеглись по обе стороны трона, – львы встречают вас у ворот и беззвучно рычат с тарелок королевских сервизов. Даже концы водосточных труб выполнены в виде львиных голов, и во время дождя их разинутые пасти извергают потоки воды.

Львов полным-полно и в городе. А задумывались ли вы, почему над городскими воротами водружен медведь? С этим медведем связана одна история.

Слушайте…

Много-много лет назад в этом городе, во дворце, чьи серые гранитные стены вздымаются за обветшавшей оградой королевского сада, жила принцесса. Ее имя до нас не дошло: принцесса – и всё. Теперь принцессам не обязательно быть красавицами, поэтому среди них нередко попадаются долговязые, с лицами, похожими на лошадиные морды. Но в старину никому даже в голову не приходило, что принцесса может быть некрасивой, особенно если оденет свои лучшие наряды.

Однако принцесса, о которой я хочу рассказать, осталась бы красавицей даже в лохмотьях или самой простой одежде. Она родилась красивой и с каждым годом становилась все краше.

В том же самом дворце жил принц, но он не был братом принцессы. Он был сыном короля далекой-предалекой страны, и отец его приходился таким же дальним-предальним родственником здешнему королю. Мальчика прислали сюда учиться, ибо король Этельред – отец принцессы – считался самым мудрым и справедливым королем в мире.

Принц был так же красив, как и принцесса, и каждой женщине хотелось обнять этого милого мальчика, а каждому мужчине хотелось взъерошить ему волосы.

Принц и принцесса росли вместе, вместе учились у придворных учителей. Они не соперничали в учебе, помогали друг другу отвечать и делать домашние задания. И у них не было друг от друга секретов, зато было множество общих тайн, которые они хранили от остального мира. Они знали, где в этом году устроила гнездо птичка синешейка. Они знали, какого цвета нижняя юбка у поварихи. А еще они знали, что под лестницей, ведущей в арсенал, есть небольшой подземный ход, и по нему можно попасть в винный погреб. Дети без конца гадали, кто из предков принцессы был любителем тайных возлияний.

Прошло не так уж много лет, и принцесса превратилась в прекрасную девушку, а принц стал прекрасным юношей. И тогда вместо множества детских секретов у них появился один, и они выдавали его всякий раз, когда глядели друг на друга. Старшие, особенно пожилые люди, при виде них говорили: «Ах, вот бы нам снова стать молодыми!» Почему-то многие убеждены, что любовь – привилегия молодости; когда такие люди перестают любить, они объясняют это тем, что стареют.

В один прекрасный день принц и принцесса решили пожениться.

Но на следующее утро принц получил письмо с родины, и там были печальные вести: умер его отец. Беззаботная юность кончилась, принцу нужно было думать не о женитьбе, а о возвращении домой. Его ждала корона.

А еще через день слуги собрали любимые книги принца, его любимые наряды и сложили все это в карету с ярко-красными колесами и золотыми кистями по углам. Потом принц сел в карету и уехал навстречу новой, взрослой жизни.

Пока карета не скрылась из виду, принцесса старалась не плакать. Потом ушла к себе, заперлась и долго-долго рыдала. Принцесса никого не хотела видеть, кроме старой няньки, которая приносила ей еду, утешала, как могла, и развлекала своей болтовней. Наконец принцесса вновь начала улыбаться, а в один из вечеров пошла в отцовские покои, села у камина и сказала:

– Принц обещал писать каждый день. Значит, я тоже должна каждый день ему писать.

Итак, они с принцем ежедневно писали друг другу длинные письма, и раз в месяц королевский курьер привозил увесистый пакет с тридцатью письмами и увозил такой же увесистый пакет писем, источавших аромат любимых духов принцессы.

Через несколько месяцев после отъезда принца во дворце появился Медведь. Его имя не зря написано с большой буквы, ибо этот человек и впрямь походил на медведя. Ему было лет тридцать пять, в его темных волосах с золотистым отливом не было седины, но в уголках глаз виднелись маленькие морщинки; судя по огромным рукам и ногам, ему ничего не стоило взвалить на плечи лошадь и пройти с нею сотню миль. Из-под кустистых бровей сверкали глубоко посаженные глаза. Когда нянька принцессы впервые его увидела, она вскрикнула:

– Ну медведь медведем!

Впрочем, нянька увидела его не сразу – поначалу Медведя не хотели пускать во дворец, поскольку он не значился в списке приглашенных, да и вид у него был подозрительный. Медведь не смутился, он достал из кармана клочок бумаги, смахнул с него хлебные крошки (жирные пятна смахнуть не удалось) и свинцовым карандашом написал несколько слов, после чего весьма учтиво попросил передать записку королю. Королевский привратник брезгливо поморщился и нехотя крикнул пажу, чтобы тот отнес «это безобразие» его величеству.

Записка гласила: «Не желаете ли узнать, по какой дороге движется король Бэррис из Римперделла со своей пятитысячной армией?»

Король Этельред очень даже желал об этом узнать и распорядился, чтобы незнакомца провели к нему. Запершись с Медведем в своих покоях, король говорил с чужаком несколько часов подряд.

В ту ночь Этельред не сомкнул глаз, а едва начало светать, послал за командирами кавалерии, пехоты и королевской гвардии. Ранним утром, после трехчасового марша, немногочисленная армия Этельреда подошла к дороге на Римперделл. Огромный незнакомец что-то сказал королю, и король велел армии остановиться. Пехотинцам он приказал спрятаться в лесу, который тянулся вдоль дороги, а кавалеристам повелел спешиться и нырнуть в поле спелой пшеницы, что стояла по другую сторону дороги. Сам Этельред, незнакомец и королевские гвардейцы остались ждать врага.

Вскоре вдалеке показалось облако пыли и стало медленно приближаться – со стороны Римперделла двигалась армия в пять тысяч человек, и вел ее король Бэррис.

– Доброе утро, – сказал король Этельред, рассерженный тем, что чужая армия вторглась в пределы его королевства.

– Доброе утро, – ответил не менее рассерженный король Бэррис, который был уверен, что ни одна живая душа не знает о его маневре.

– Интересно знать, зачем вы здесь очутились, – проговорил король Этельред.

– Не загораживайте дорогу, – не ответив на этот вопрос, сказал король Бэррис.

– Но это моя дорога, – возразил король Этельред.

– Уже не ваша, – отпарировал король Бэррис.

– А я и мои гвардейцы утверждаем, что дорога все-таки моя, – сказал король Этельред.

Король Бэррис посмотрел на пятьдесят гвардейцев Этельреда, затем оглянулся на свою внушительную армию.

– Если вы не уберетесь с дороги, пощады не ждите.

– Должен ли я понимать эти слова как объявление войны? – спросил король Этельред.

– Войны? – усмехнулся король Бэррис. – Какая там война? Мы повстречали на дороге упрямого таракана. Сейчас раздавим его и пойдем дальше.

– А я и не знал, что в нашем королевстве водятся тараканы, – заметил король Этельред и тут же добавил: – То есть до сей минуты не знал.

Потом король Этельред взмахнул рукой, и из леса во вражеских солдат полетели копья и стрелы. Армия Бэрриса заметно поредела. Оставшимся в живых Бэррис приказал атаковать засевшего в лесу противника, но в это время с тыла ударила конница короля Этельреда. Вскоре остатки армии короля Бэрриса сдались в плен, а сам он, смертельно раненный, упал на обочину дороги.

– Что бы вы сделали со мной, если бы победили? – спросил своего врага король Этельред.

– Обезглавил бы, – тяжело дыша, с трудом ответил Бэррис.

– Тогда мы с вами сильно отличаемся друг от друга, – сказал Этельред. – Потому что я не собираюсь вас убивать.

Но тут к нему подошел высокий незнакомец и проговорил:

– Жизнь Бэрриса не в ваших руках, король Этельред, ибо он все равно умрет от раны. В противном случае я бы сам его убил. Пока на земле живут такие люди, остальным не будет покоя.

Король Бэррис умер. Его похоронили на обочине, оставив могилу безымянной. Солдат Бэрриса полностью разоружили и отправили восвояси.

Весть о победе короля Этельреда быстро достигла столицы, и когда он вернулся в город, на улицах стояли толпы людей, радостно выкрикивая:

– Да здравствует король-победитель Этельред!

Король лишь молча улыбался.

Незнакомца он поселил во дворце и сделал главным королевским советником. Этот человек уже доказал свою мудрость и верность, и Этельред подумал, что новый советник прозорливее его и, должно быть, лучше разбирается в людях.

Никто не знал, как зовут незнакомца. Когда придворные – те, что посмелее, – спрашивали об этом, он лишь морщил лоб и отвечал:

– Мне сгодится любое имя, какое вы подберете.

Придворные перебрали множество имен, но ни одно из них не казалось подходящим. Поэтому долгое время незнакомца называли просто «сэр». Если у человека внушительный вид, если он силен, мудр и нетороплив, его поневоле хочется назвать «сэр». Когда такие люди куда-то приходят, им всегда предлагают лучший стул или лучшее кресло.

Но потом как-то само собой получилось так, что все стали называть этого человека тем именем, которым с ходу окрестила его нянька принцессы. Сперва его звали Медведем только за глаза, но вскоре кто-то из придворных забылся и обратился к нему так за обедом. Королевский советник улыбнулся и ответил, с тех пор все и стали называть его Медведем.

Все, кроме принцессы. Она не называла его никак. Принцесса старалась вообще с ним не говорить, а когда все же приходилось упомянуть советника, называла его Этот Человек.

Принцесса ненавидела Медведя.

Нет, он не сделал ей ничего дурного; принцесса считала, что он вообще едва ее замечает. Она привыкла к вниманию со стороны окружающих: стоило ей войти в комнату или зал, как все сразу поворачивались к ней. Медведь никогда так не поступал, однако причина ненависти принцессы крылась вовсе не в недостатке внимания к ее персоне.

Ей казалось, что отец из-за Медведя становится слабее.

Этельред был великим королем, подданные его любили. С каким гордым видом присутствовал он на парадах и торжествах, как мудро и терпеливо, час за часом, решал государственные дела! Обычно он говорил мягко и негромко, но умел и кричать, если только так можно было заставить людей себя выслушать.

Принцесса считала, что королю полагается быть величественным и неприступным, поэтому ее злило, когда она видела отца рядом с Медведем.

По вечерам, если во дворце не было празднества или официального приема, король Этельред и Медведь отправлялись в королевский кабинет и попивали там эль из больших грубых кружек. Когда кружки пустели, король не звонил в колокольчик, чтобы явился слуга и наполнил их снова. Нет, его величество вставал, брал кувшин и наливал себе и Медведю. Да еще и подносил ему кружку! Уму непостижимо: король брал на себя роль слуги и заботился о простолюдине, который даже не соизволил назвать свое настоящее имя!

Принцесса видела все это собственными глазами, поскольку вечерами часто проводила время в отцовском кабинете, слушая разговоры, но не вступая в них. Иногда она молча расчесывала длинные седые волосы отца, а иногда вязала ему шерстяные чулки на зиму. Порой она сидела с книгой, ведь король считал, что женщины тоже должны быть образованными. Но даже за чтением принцесса прислушивалась к разговорам, злилась и с каждым днем все больше ненавидела Медведя.

Король Этельред и Медведь почти никогда не рассуждали о государственных делах. Они говорили об охоте на диких кроликов, шутили над придворной знатью… Принцесса вовсе не находила эти шутки остроумными и даже морщилась. В один из вечеров отец и Медведь начали обсуждать ковер в зале суда. Оба сошлись на том, что ковер неказистый, и стали спорить, каким должен быть новый. Принцесса задыхалась от гнева: этот простолюдин говорит так, словно понимает толк в дворцовых коврах!

В тех редких случаях, когда Этельред и Медведь заговаривали о государственных делах, принцессе еще меньше нравились их беседы. Медведь обращался с королем как с равным. Если он был не согласен с правителем, он вскакивал и заявлял:

– Нет и тысячу раз нет. В этом вы вообще ничего не смыслите.

Если же король, по его мнению, бывал прав, Медведь хлопал его по плечу и говорил:

– А из вас, Этельред, со временем все же получится неплохой король.

Иногда король начинал пристально глядеть на огонь в камине, вздыхать и что-то шептать, и лицо его делалось мрачным и усталым. Тогда Медведь подходил к нему, клал руку ему на плечо и тоже смотрел в огонь. Наконец король, еще раз вздохнув, поднимался с кресла и говорил:

– Пора уж старику свой труп укутать в одеяло.

На следующий день принцесса, пылая гневом, рассказывала обо всем своей няньке, которая умела держать язык за зубами и никогда никому не передавала слова принцессы.

– Этот человек из кожи вон лезет, стараясь превратить отца в слабого и никчемного старика! – говорила принцесса. – Ему хочется, чтобы отец поглупел и совсем забыл, что он король.

Потом морщила лоб и заявляла:

– Этот человек – предатель и заговорщик.

Однако принцесса никогда не говорила о Медведе с отцом. Скорее всего, отец просто погладил бы ее по голове и сказал бы:

– Он и в самом деле заставляет меня забыть, что я – король.

А потом непременно добавил бы:

– Но он заставляет меня помнить о том, каким надлежит быть королю.

Этельред ни за что не назвал бы Медведя предателем. Король считал его своим другом.

Но принцесса была убеждена, что отец все больше попадает под власть подозрительного простолюдина, и очень страдала. Словно ей было мало этих переживаний, вскоре к ним прибавились другие. Очередной пакет писем от принца оказался тоньше обычного. Когда принцесса пересчитала письма, оказалось, что их только двадцать. Потом их стало пятнадцать. Потом десять. Раньше каждое письмо принца занимало не менее пяти страниц, но постепенно страниц становилось все меньше, и последние умещались всего на одной страничке.

«Он просто очень занят», – успокаивала себя принцесса.

Она перечитала последние письма и вдруг заметила, что они уже не начинаются словами: «Моя наидражайшая, наисладчайшая, хрустящая маринованными огурчиками принцесса» (однажды, когда им было по девять лет, они объелись маринованными огурчиками, и с тех пор упоминание об этом было их любимой шуткой). Теперь письма начинались так: «Моя дорогая» или просто «Дорогая принцесса». Как-то раз, не выдержав, принцесса сказала няньке:

– Похоже, он забыл, кому пишет.

«Он просто очень устал», – снова пробовала успокоить себя принцесса.

Но, пробежав еще раз последние письма, она вдруг увидела: принц больше не пишет, что любит ее. Принцесса ушла на балкон и долго плакала, и только деревья в саду слышали ее рыдания, только птицы видели ее слезы.

Мир перестал быть ярким и манящим. Принцесса заперлась в своих покоях. Какое ей дело до того, что происходит снаружи, если короли там смотрят в рот простолюдинам, а принцы забывают своих возлюбленных?

Ложась спать, она часто плакала, да так и засыпала в слезах. А иногда принцессе просто не спалось; она лежала и глядела в потолок, стараясь забыть принца. Наверное, вы знаете, что нет лучшего способа накрепко запомнить, чем попытаться навсегда забыть.

Однажды, приоткрыв дверь спальни, принцесса нашла у порога корзину с осенними листьями. Записки в корзине не было. Принцесса дотронулась до ярких, словно светящихся листьев, которые громко зашуршали.

– Должно быть, уже наступила осень, – сказала себе принцесса.

Она выглянула в окно – весь сад играл осенними красками. Странно, она столько раз каждый день смотрела в окно, но только сейчас заметила, какое на дворе время года.

А спустя еще несколько недель принцесса проснулась от холода. Она спрыгнула с постели и уже хотела крикнуть служанке, чтобы та подбросила дров в камин, но, распахнув дверь, увидела у порога большую миску, а в ней – снежного человечка. Человечек смотрел на принцессу угольными глазками и улыбался сделанным из кусочков угля ртом. Снеговичок был такой забавный, что принцесса невольно засмеялась.

В тот день она позабыла о своих печалях и даже вышла во двор поиграть с гвардейцами в снежки. Принцесса оказалась очень ловкой: ее снежки неизменно попадали в цель. Гвардейцам почему-то не везло, и они все время мазали. Но таковы уж правила игры – принцесса на то и принцесса, что в нее не запустишь снежком и не толкнешь в лужу.

Она пробовала дознаться у няньки, кто принес листья и снежного человечка, но старушка только улыбнулась и сказала:

– Это не я, ваше высочество.

Принцесса обняла ее и проговорила:

– Не скромничай, я же знаю, что это ты. Спасибо.

– И вам спасибо на добром слове, – ответила нянька. – Только это вправду не я.

Принцесса не стала спорить. Зачем, если она и так знает правду? Кто еще, кроме ее милой доброй нянюшки, будет так заботиться о ней?

Писем от принца больше не приходило, и принцесса тоже перестала ему писать.

Но после долгого сидения взаперти ей захотелось гулять.

Поначалу она гуляла в саду, как и положено благовоспитанной принцессе. Но через несколько дней она уже изучила каждый уголок сада и все чаще подходила к кирпичной садовой стене. Ее манил мир снаружи.

Наконец принцессе стало так тесно в саду, что она открыла ворота и вышла. Сразу за королевским садом начинался лес. Сад тщательно обихаживали королевские садовники, зорко следя, чтобы нигде не уцелел сорняк или колючка, а вот в лесу все было по-другому. Трава росла здесь где и как вздумается, узловатые корни цеплялись за ноги. Лесное зверье, не зная, что к ним пожаловала принцесса, разбегалось в разные стороны, птицы тоже не оказывали ей должного почтения и норовили увести подальше от гнезд с птенцами. Вместо утоптанных песчаных дорожек принцесса шла то по высокой траве, то по рыхлой земле. Но зато лесные деревья не напоминали ей те деревья, на которые она забиралась когда-то вместе с принцем, чтобы, сидя на ветках, поболтать о том, о сем. В лесу не было комнат, залов и коридоров, будивших воспоминания о шутках, тайнах и несбывшихся надеждах той далекой поры.

И надо же было такому случиться, что в тот день, когда принцесса отправилась в лес, с окрестных холмов туда спустился волк.

Уже смеркалось, и принцесса заторопилась обратно, как вдруг услышала сзади шорох. Она обернулась и всего в пятнадцати ярдах от себя увидела матерого серого волка, который следовал за ней по пятам. Стоило принцессе остановиться, волк тоже останавливался. Стоило ей сделать шаг – зверь начинал красться за ней, подбираясь все ближе.

Принцесса повернулась и быстро пошла прочь; через несколько минут она оглянулась и увидела, что волка от нее отделяет всего дюжина футов. Зверь разинул пасть и высунул язык; его белые зубы ярко сверкали в лесных сумерках.

Принцесса бросилась бежать, но ей нечего было и надеяться перегнать волка. Она бежала, пока не выбилась из сил, но волк неотступно следовал за ней. У принцессы начали подкашиваться ноги, она упала, оглянулась и, увидев замершего неподалеку волка, поняла, что тот задумал. Зверь терпеливо ждал, пока его добыча ослабеет, – тогда можно будет вволю попировать.

Словно прочитав мысли принцессы, волк подобрался и прыгнул.

Но как только он прыгнул, откуда-то появился медведь и заслонил собой принцессу.

Девушка закричала.

Медведь был намного крупнее волка, с густой бурой шерстью и большими зубами. Он ударил волка по голове могучей лапой, отбросив хищника в сторону. Голова волка странно запрокинулась, и принцесса догадалась, что медведь сломал ему шею.

Расправившись с волком, медведь повернулся к принцессе, и та, подумав в отчаянии, что вместо одного врага на нее сейчас бросится другой, потеряла сознание. Надо сказать, тут не только принцесса лишилась бы чувств; попробуйте представить, что в пяти футах от вас на задних лапах стоит медведь, да еще явно голодный.

Очнувшись у себя в спальне, принцесса решила, что ей все приснилось, однако сильная боль в ногах и царапины на лице доказывали обратное.

– Что случилось? – слабо спросила принцесса. – Я что, умерла?

Вопрос был не таким уж глупым; теряя сознание в лесу, принцесса не сомневалась, что медведь разорвет ее на клочки.

– Нет, дитя мое, ты жива, – ответил сидевший возле ее постели отец.

– Вы живы, ваше высочество, – подтвердила нянька. – С чего бы вам умирать?

– Я пошла погулять в лес, – начала рассказывать принцесса, – а по дороге домой на меня напал волк. Я попыталась от него убежать, но не смогла. И вдруг появился медведь. Он убил волка, а потом повернулся ко мне, наверняка собираясь съесть. Наверное, тут я и потеряла сознание.

– Вот оно что, – сказала нянька, как будто эти слова что-то объясняли.

– Вот оно что, – повторил король Этельред. – Теперь понимаю. Мы нашли тебя возле садовых ворот, без сознания, с исцарапанным лицом. Нам пришлось по очереди сидеть у твоей постели. Ты все время кричала в бреду: «Прогоните медведя! Пусть он уйдет, пусть не мучает меня!» Сперва мы подумали, что твои слова относятся к нашему Медведю. Нам даже пришлось попросить беднягу не сидеть у твоей постели, чтобы не расстраивать тебя.

Король Этельред усмехнулся.

– Мне было грустно думать, что ты все еще его ненавидишь. Теперь я скажу ему, что это не так.

С этими словами король вышел.

«Вот и отлично, – подумала принцесса. – Пусть говорит Медведю, что хочет, но я как ненавидела, так и буду ненавидеть этого самозванца».

Дождавшись, пока затихнут шаги короля, нянька подошла к постели и наклонилась к принцессе.

– Ваше высочество, отец не все вам рассказал. Правда, с меня взяли слово, что я буду молчать, но вы же знаете: у меня нет от вас секретов. Слушайте. Вас нашли двое дозорных гвардейцев. И они оба видели чью-то тень, как будто большой зверь бросился бежать в лес. Им показалось, что это был медведь – так и припустил во все лопатки.

– Какой ужас! – воскликнула принцесса.

– Подождите ужасаться, ваше высочество. Дозорные уверяли – а про одного точно могу сказать, что у него мозги элем не залиты и привычки врать за ним не водится, – так вот, дозорные уверяли, что именно медведь принес вас к воротам. И не просто бросил как попало, а расправил вам платье и подложил большую охапку листьев под голову. Не могли же вы сами, лежа без чувств, поправить свое платье и листья собрать!

– Не говори глупостей, – поморщилась принцесса. – Ну как медведь мог все это сделать?

– То был не простой медведь, а волшебный, – прошептала нянька.

Она считала, что о волшебстве нужно говорить только шепотом, чтобы не услышали злые духи и не сделали какую-нибудь пакость.

– Что за чепуха, – фыркнула принцесса. – Меня учили лучшие учителя, и я не верю ни в волшебных медведей, ни в разные приворотные зелья, да и вообще не верю в магию. Не забивай мне голову своей глупой болтовней.

Нянька выпрямилась и поджала губы.

– В таком случае, ваше высочество, глупая старуха найдет, кому заморочить голову своими сказками. Найдутся дурни, которые захотят меня послушать.

– Ну будет, будет, – пошла на попятную принцесса, ведь ей вовсе не хотелось обижать преданную няньку.

Они помирились, однако принцесса все равно не поверила в историю про галантного медведя. А тому, что зверь ее не съел, она нашла вполне простое и разумное объяснение: медведь только показался ей голодным.