Текст книги "Маяк на краю света (СИ)"

Автор книги: Олли Хольмен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 9. Битва за маяк

Мерцающий свет маяка, неожиданно синий, словно он светит сквозь гущу воды, то и дело выхватывает из темноты фигуру дракона. Из-за этого кажется, что рептилия движется отрывисто, словно в старом мультфильме.

Олли на секунду думает, что все еще спит. Но нет. Вряд ли во сне дует такой холодный ветер.

Рептилия неумолимо приближается к острову. Не летит, но плывет. Его перепончатые крылья напоминают отростки ребер, они тянутся вдоль хребта, а ближе к хвосту сходят на нет. Лампа гаснет – ящер пропадает из виду. Лампа зажигается – и он оказывается почти рядом. Свет маяка становится совсем дерганым, с каждой вспышкой он светит все тусклее.

На летописца накатывает волна ужаса. Дыхания не хватает и сердце колотится где-то под горлом. Нужно бежать, спрятаться, затаиться!..

Но та часть Оливера, которая помнит, что он городничий Прамена, берет верх.

«Отставить истерику, – говорит она почему-то голосом Наи. – Как будто ты ни разу не приближался к Чёрной башне. Просто безумие этого дракона сильнее безумия твоего любимого города, а так – ничего нового. Возьми себя в руки, прекрати дрожать и дуй к Мирате! Она – гражданка Северного приморья, а это – дракон Северного приморья. Она наверняка знает, что с ним делать.»

***

Олли сталкивается с Мирой у входа в башню. Остервенелый Фрёй дует так сильно, словно хочет не то остановить дракона, не то сорвать ставни с петель. Маяк уже не мерцает, а едва теплится иссиня-зеленым светом. Лицо ученицы Маячника бледное и синюшное, словно у утопленницы, да и Олли наверняка выглядит не лучше.

– Что с происходит? – пытается перекричать бурю Олли.

– Опоздал Лохматый, вот что! – кричит в ответ Мира. – Дракона приманил, а душу добыть не успел! Ну и что мне делать с этой тушей?! Ааргх! Я ему даже шкуру не прокушу. Он жрет силу маяка, мы теперь беззащитны, как котята!

Олли нервно улыбается. Так он себе эту картину и представляет: Мира, вцепилась зубами в драконью ногу, а тот пытается ее стряхнуть! Летописец не выдерживает и смеется в голос.

Дракон выбирается на берег. В длину он чуть ниже башни. И даже здесь чувствуется, как от него разит тухлой рыбой и гнилыми водорослями. Маяк гаснет. Ужас мягко подкрадывается и снова сжимает сердце Оливера когтистой лапой. Смех переходит в всхлип.

Ученица Маячника закатывает ему оплеуху. Помогает.

– Беги, летописец, – говорит Мирата. – Надо было раньше тебя отослать. Ай, да что теперь!..

– А ты?

– А маяк?! – вскидывается Мира. – Я маяк не брошу!

– А я тебя не брошу! – возражает Олли.

К тому же, в голове проносится, что он все равно плохо бегает. Тем более, куда бежать с острова, когда запасную лодку дракон только что раздавил в щепки.

– Тогда отвлекай Безумца, – кричит Мирата, а сама кидается к домику.

Олли не успевает опомниться, как оказывается один на один с драконом. Коты в башне не в счет. Что они смогут против такой громадины?

А ящер уже выбрался на сушу и теперь медленно идет к маяку, покачиваясь словно больной или пьяный. В темноте отчетливо видны его глаза: светлые и пустые как болотные гнилушки. Тут же всплывают в памяти слова Миры «человека они убили, а дракона не смогли».

Олли прекрасно понимает, что между живой башней маяка и драконом стоит только он. И, при всех своих достоинствах, дракону он на один зуб. Может ящер вовсе его не заметит?

Но дракон замечает. Его морда, еще недавно устремленная к погасшей лампе, дергается вниз. Летописца обдает затхлым запахом и очередной волной ужаса. Ожидаемой и не столь пугающей, как первые две. Они с драконом стоят лицом к лицу, и Олли отчетливо понимает: стоит ему шевельнуться – все кончено.

По спине веет подозрительно знакомым холодом. Дракон не успевает отдернуть морду, как в нее с хриплым воем вцепляется взявшийся из ниоткуда черный кот. Секунда, и рептилия приходит в себя. Челюсти щелкают, но ловят лишь клочки тумана, а сквозняк снова материализуется и атакует. Потому что Прамен и все его ветра, мосты и каналы не собираются делиться своим городничим с какой-то ящерицей!

Олли отмирает, но с места все равно не двигается. Он быстро шарит по карманам. Где же, где же!.. Нашел! В его руках шкатулка со специями, а среди них – огненный праменский перец.

– Лови! – кричит Оливер и швыряет шкатулку в сторону дракона.

Конечно, не добрасывает, но сквозняк ловит и доносит молотый огонь до чешуйчатой морды. Ящер мотает головой и ревет, ему уже не до маяка. Ноздри его защищены, а вот глазам повезло меньше.

Олли осторожно пятится. Он свое дело сделал, отвлек, но где же Мира?!

И тут со стороны домика в воздух взлетает сигнальная ракета.

Глава 10. Морская ведьма

Когда Оливер добегает до Мираты, та успевает выпустить три ракеты. Дракон их не видит, но слышит. Он поворачивается в сторону домика, делает пару шагов, принюхивается и… возвращается к маяку.

– Твою ж селедку! Ты что с ним сделал?! – шипит Мирата.

– Отвлек, – отвечает Олли. – Ты не уточнила, как именно, и я его ослепил.

Мирата заносит руку отвесить оплеуху, но просто машет ей с досады.

– Толку-то!.. Он же под водой ходит, лучше слышит, чем видит. Его привлекает только яркий свет, да сила маяка. Вот зараза!

Последнее адресовано дракону, который, поднявшись на задние лапы, оперся передними на балкон вокруг верхушки башни.

Раздается скрип гнущегося металла, а затем треск и обломки балкона летят вниз. Коты маяка запоздало пытаются атаковать вторженца, но до уязвимой морды сейчас не может допрыгнуть даже сквозняк. А остальных дракон просто не замечает, он продолжает рушить башню.

Пораженный Оливер смотрит, как дракон срывает крышу, как трескается стекло вокруг ламп, а затем и сами лампы…

Тут резкий свист перекрывает ветер и заставляет всех, включая дракона, оглянуться. К домику идут Реета и Маячник. В руках смотрителя светится какой-то сверток. Реета свистит второй раз, и дождь и ветер стихают как по волшебству. Дракон оставляет маяк в покое и поворачивается к прибывшим.

– Иди сюда, милый, – ласково говорит Реета. И ящер медленно подходит ближе. Олли чувствует, как сам готов подойти к ней, даже Мира делает пол шага вперед. Кажется, что в темных синих глазах этой хрупкой женщины плещется само море и трудно ослушаться его силы.

Дракон подходит к Реете, ложится к ее ногам и закрывает глаза. Ведьма кладет руку на его морду, покрытую ракушкам и обрывками водорослей.

– Бедное морское дитя. Ну потерпи еще немного, закончим то, что начали, и все будет ладно.

Маячник подходит к ящеру и аккуратно разворачивает сверток. Олли успевает заметить, что это тонкая и короткая сеть, ее нити светятся серебристым и светло-зеленым. Одним движением смотритель маяка накрывает голову дракона, сеть рассыпается и исчезает.

Дракон открывает глаза, серо-зеленые c крапинами золотых искр. Он часто моргает и встряхивает головой, словно пытается скинуть сеть, которой там давно нет. Затем поднимается с земли, обводит всех взглядом и останавливается на Маячнике. Реета уже спряталась за лохматого смотрителя, похоже, ее магия может справиться только с бездушным драконом. А сам Маячник улыбается так ясно, словно перед ним не безумный дракон, а старый друг.

Мира, забыв об осторожности, подходит к Рату. А вот Олли решает не приближаться. Душу этой рептилии вернули, но про разум никто ничего не говорил! Летописец никак не может поверить, что это существо может превратиться в человека. И еще сложнее поверить, что это тот самый Нао Рат, наместник и глава Северного приморья, о котором ему столько рассказывали.

– Ну здравствуй, Нао, – нарочито спокойно говорит Маячник и протягивает дракону руку неспешно и осторожно.

Дракон склоняет голову на бок, моргает третьим веком.

– Ты меня узнаешь? – продолжает Маячник. Он откидывает капюшон дождевика и пятерней убирает с лица волосы.

Дракон отклоняется назад, словно в нерешительности. И резко бросается вперёд и вверх.

– Чтоб тебя, – вяло ругается Маячник. Реета из-за его плеча следит, как дракон в небе делает разворот, замирает и камнем падает вниз. Но не разбивается, а словно растекается по земле, меняя форму.

Мирата подается вперед. Летописец не выдерживает и отворачивается – зрелище не из приятных даже на пустой желудок…

Проходит немало времени, прежде чем Нао Рату кое-как удается собрать себя в подобие человека.

– Да… – тянет Мира. – Так вот ты какой. Селедка краше.

Вид у человека-дракона и правда, неказистый. Волосы, похожие на спутанные водоросли, свисают до земли, прикрывая тощее тело. С рук и лица не до конца сошла чешуя. Зеленые крапчатые глаза с вертикальным зрачком не фокусируясь смотрят сквозь Маячника. На слова Миры человек-дракон поворачивает голову так, чтобы лучше ее слышать.

– Всё-таки узнал, – усмехается Лохматый.

Дракон пытается ответить, но из горла доносится только глухой грудной клёкот. Он с трудом фокусирует взгляд на Маячнике и кивает. Потом поворачивается к Мирате, принюхивается и криво скалится.

Оливер видит, как с каждой минутой Мира все больше разочаровывается в воскрешенном драконе.

Наконец, человек-дракон замечает Реету. Он резко теряет интерес к остальным и, не отводя безумного взгляда, обходит женщину по широкой дуге. А затем быстро превращается в ящера и возвращается в море.

– Совсем безумный, – качает головой лохматый. – Но другого дракона у нас все равно нет.

Мирата отводит глаза. Реета загадочно улыбается.

Оливер понимает, что это не та летопись, за которой он ехал. Или, как раз та?

Глава 11. Сквозняк Корентайн

Весь день Оливер помогал разбирать завалы и приводить маяк в порядок. И все же верхушка башни была безнадежно разрушена. Назавтра Маячник и Мира собирались плыть в город, чтобы закупить доски, заказать стекла и попросить помощи у старого Улава и его внуков. На последнем настояла Реета.

– Десяток здоровых парней отстроят башню быстрее, чем калека, девчонка и… – она окинула взглядом Олли, – летописец.

Олли даже не обиделся. Похоже, Реета тоже вела свой род из Северного приморья, а там церемониться не умели.

Против обыкновения Реета решила остаться пожить на острове. Ни Мирата, ни Маячник не смогли уговорить ее вернуться домой. Оба долго ворчали, но спорить с морской ведьмой было все равно что приказывать морю.

– Не учи меня, девочка, – отрезала она на совет Миры «плыть домой и не студить самое дорогое». – Нашла кого пугать сквозняками.

К вечеру они общими силами закрыли дыру в потолке брезентом и досками, и расселись по топчанам. Все, кроме Оливера, который, стараясь исправить свою репутацию бесполезного помощника, варил на всех кофе и заваривал чай. Горелка была лишь одна и дело шло медленно.

Меж тем у ног летописца сгустился сквозняк, мазнул по ногам холодным боком.

– Ты так и не выгнал свой ветер восвояси? – строго спрашивает Реета.

Прежде, чем Олли успевает ответить, за них вступается Маячник:

– Эй, у нас был уговор не трогать моих котов, – говорит он, почесывая за ухом угревшегося на коленях Чо. Длинномордый кот смотрит на Реету невозмутимым золотистым взглядом и тихо мурчит. Чо, Офелия и Чернокрыжик – единственные коты, которые не бродят по башне с виноватым пришибленным видом. Они героически сопровождали хозяина в море, а не сидели в Маяке, поджав хвост из-за какой-то водяной ящерицы!

Сквозняк хрипло мяукает. Реета фыркает:

– Он такой же кот, как я княжна Ратторы!

– Он орет, путается под ногами, живет на маяке и защищает моих гостей, – перечисляет Маячник. – По всем признакам это кот.

– Ну и как же его зовут?

– Корентайн, – не задумываясь отвечает Маячник. Оливер чуть не упускает кофе. Коричневая шапка сбегает, но уже после того, как летописец снимает турку с огня. Ну и имечко!

Новоиспеченный Корентайн зевает и растворяется в воздухе.

Реета хмыкает, но больше не спорит. Тем более Оливер уже разлил по чашкам кофе с морской солью. Ее любимый.

Это единственный факт, который летописец знает о Реете.

***

Олли просыпается посреди ночи. Сквозняк Корентайн сегодня устроился у него в голове, и городничий уже сотню раз пожалел, что забыл в Прамене свой шарф и непродуваемое пальто городничего.

Теперь голова гудит, шея стреляет и Олли чувствует себя обезглавленной башней. Душу точит смутное беспокойство: вдруг в городе решат, что этот маяк не стоит восстанавливать, проще построить новый, что тогда? И как Маячник собирается объяснять, что здесь случилось? Не свалит же все на бурю.

Шоркая толстыми шерстяными носками по полу, Оливер идет к горелке ставить чайник. Может быть, у Маячника найдется имбирь или малина? Летописцу безумно жаль специи, которые он потратил на дракона. Тот их даже не оценил!

Кажется, что вода нагревается целую вечность. Олли почти засыпает, глядя на отблески синего пламени на боку чайника. Иначе чем объяснить светло-золотистый луч, скользнувший сквозь щель между ставней. Летописец мотает головой. Синий свет горелки, серебристый бок чайника, темнота в комнате. Показалось.

Но пара секунд – и вспышка повторяется.

Не веря своим глазам, Оливер приоткрывает окно и высовывается наружу чуть не наполовину. Лампы разбиты, генератор выключен, но это, похоже, не имеет никакого значения: верхушка башни светится золотым светом.

Маяк работает.

Глава 12. Незваные гости

На следующий день на маяке случилось удивительно тихое утро. Маячник, Мира и Реета уплыли в город, и Олли, пользуясь тишиной, проспал чуть ли не до вечера. Мира и Маячник обещали вернуться завтра днем с лампами, стеклом, досками и, если повезет, с помощниками. Так что если бы не шум внизу, летописец мог спокойно спать до завтрашнего утра.

Оливер садится на топчане. Ему очень хочется накрыться с головой одеялом, но внизу шипят коты и хлопают ставни, а значит что-то на маяке не в порядке, а он сейчас единственный, кто может с этим разобраться. Так что Олли отважно накидывает на себя рабочую куртку смотрителя маяка, вооружается ломом и спускается вниз.

Снаружи не слышно даже шагов, можно сделать вид, что ничего не было и пойти досыпать, но коты и не думают успокаиваться. Они все больше распушают хвосты и прижимают уши. Оливер вздыхает, обувает тяжелые сапоги Маячника (свои ботинки шнуровать долго) и выходит наружу. Что если это помощники приплыли вперед срока? Но снаружи никого, а на море не видно ни лодки, ни буксира, только вдалеке виднеется маленькая точка: чей-то катер плывет в город.

Для успокоения совести Олли идет проверить домик и склады, за ним увязывается сквозняк Корентайн, Сильвестр и Сильвия. Коты уже не обижаются на Оливера, скорее беспокоятся.

Под ледяными порывами Фрёя, который гонит обрывки сизых облаков с чернильными краями, летописец чувствует себя неуютно. Только куртка Маячника придает уверенности. Этакий доспех и маска для не особо выспавшихся и недостаточно сильных. В Прамене у Оливера было такое пальто с плеча памятника прошлого городничего. А в пальто – вечный уголь – душа города. И то и другое скорее символы, чем артефакты: в руках Оливера любой уголь становится вечным, а пальто сидит как нужно.

Но сейчас он не в Прамене, а на маяке, и здесь летописцу остается спасаться своим убеждением: форма определяет содержание. Сейчас он в рабочей форме Маячника, а значит справится со всеми трудностями, касающимися маяка. Какими бы они ни были.

В домике чужаков тоже нет, зато есть с десяток котов под предводительством сэра Шурша и длинной кошки Джа. Они такие же встревоженные, как и их коллеги в башне. Руководи ими Пухить, они, пожалуй, вели бы себя спокойнее, но Пухить и старая кошка Магда уплыли в город вместе с Маячником. Сторожевые коты никогда не оставляли хозяина без присмотра. Но Оливер к категории «хозяин» не относится. Сильвия, Сильвестр и Корентайн остаются с Шуршем. Похоже считают, что тут они нужнее.

Когда Олли подходит к погребам, он почти верит в то, что котов напугал незнакомый ветер. Может это Бьорн пролетел мимо острова, едва тронув его мохнатым боком? И тут летописец замечает следы. Глубокие следы босых ног. Их обладатель дошел до сараев над погребами, потоптался на месте и как будто исчез: следов, ведущих от сараев не видно.

Все понятно. Летописец вздыхает и опускает лом.

Земля здесь, конечно, мягкая, но чтобы оставить такие глубокие отпечатки, нужно весить немало… Похоже, Безумный Рат все-таки вернулся на остров, напугал котов и улетел. Это с виду он человек, но ты попробуй заархивирую огромное драконье тело в маленькое человеческое!

Когда Оливер пробует подойти к погребам, к нему выбегают Рис и все его воинство в полной боевой готовности.

– Тише-тише, это всего лишь я, – Оливер тут же отступает назад. Огромный сторожевой кот, который посчитал тебя угрозой – совсем не то, что нужно темным холодным вечером!

Но коты не успокаиваются. Ходят вдоль погребов, как грозные тигры, прижимают уши, шипят. Олли делает еще один шаг назад и… упирается спиной в кого-то!

Оливер так и не понимает, как ему удается не завопить. Зато получается подпрыгнуть на месте, «на всех четырех лапах» и одновременно развернуться!

Перед ним стоит Безумный Рат в своей человеческой форме. К счастью, одетый. Видимо, добыл вещи в домике или украл в городе. Длинные серо-зеленые волосы свисают до земли, в пряди у самого лица застрял рыбий скелетик, на макушке шевелит усами незадачливый маленький рак. Дракон-человек пристально глядит на Оливера светлыми крапчатыми глазами, моргает третьим веком, а затем говорит, тщательно выговаривая звуки, словно глухой:

– В башню. Веди.

Рат Ждет, пока летописец ему ответит. Не дожидается и резко хватает Олли за ворот куртки, легко приподнимая над землей. Подумав, добавляет решающий аргумент:

– Укушу.

И улыбается клыкастой пастью. От дракона разит, как от пожравшего сырой рыбы кота, а зубов у него, что у рыбы пираньи.

Олли понимает, что спорить опасно и быстро кивает. Что ж, придется отвести. В конце концов, в башне коты, и в этот раз они сумели не пустить дракона внутрь. Может и летописца спасут… К тому же, со стороны моря уже доносится шум мотора. Оливер очень надеется, что это Маячник или Мира вернулись пораньше.

Очень.

***

Безумный Рат еще долго чувствовал себя странно. Мир вокруг плыл сизой дымкой, а голову словно опутали водоросли. Он часто видел себя со стороны: огромное чешуйчатое тело с клыками и чешуей. Каждый раз оторвавшись от него, он пытался вернуться в море, и каждый раз его притягивало обратно. И чем дальше, тем лучше слушалась его странная оболочка, которая, стоило ее отпустить, тратила силы, почем зря.

Мысли плавали, словно сор в лесном озере, постепенно сбиваясь в маленький островок сознания. В очередной раз отпустив свое тело охотиться, Рат почувствовал, что исчезает, растворяется в инстинктах и азарте погони и, испугавшись, вынырнул на поверхность, добрался до суши и заставил свою оболочку принять в ту форму, которая позволяла четче мыслить.

Здесь же он встретил людей. Они с криками убегали от него, прятались в своих хлипких укрытиях. Инстинкт звал его погнаться следом, поймать!.. Но чутье подсказало: нельзя.

Все же Рат вскрыл один из этих хрупких домов-скорлупок и нашел себе одежду. Люди носят одежду. Может если он оденется, его признают за человека?

Но одежда не помогла. В следующих двух селениях, что попались на его пути, люди тоже разбегались. Или пытались прогнать его своими заостренными палками, а когда он отпускал свое тело принять крылатую форму, бросали все и прятались в дома-скорлупки. А он снова сворачивал горы мышц и чешуи в крохотную оболочку, находил одежду и шел дальше.

Он не знал, куда и зачем идет. Ловил лицом лучи солнца и дуновение ветра, так непохожие на свет придонных рыб и подводные течения. Ноги его оставляли в земле глубокие следы. Воздух пах сыростью, дождем и солью, а иногда рыбой, шерстью, горящим деревом и свежим хлебом. Память дракона была дырявой, как сети рыбаков, но нити, из которых она была сплетена, то и дело возвращали его к песне и лохматому обманщику, поймавшему его и связавшему с телом. Зачем? Чего хотел? Еще и её позвал…

К вечеру Рат вышел на безымянный утес. Отсюда был виден маяк, тот самый, на котором засел лохматый обманщик. Нужно лететь туда. Пусть расскажет, зачем он вытащил его из моря.

Когда он добрался до маяка – сразу почувствовал пустоту. Хозяин ушел, маяк молчал. Сердце, что билось в его основании уснуло и только чутье позволяло слышать его в глубине фундамента. Дракон попытался войти, но маленькие хвостатые твари с противными голосами сбились в стаю и не пустили его внутрь.

Он мог бы принять крылатую форму, которая не боялась когтей, но тогда он не смог бы войти, или убить хвостатых тварей, но чутье подсказывало, что это не поможет получить ответы. Рат обошел остров и нашел еще дом и какие-то постройки.

А потом увидел уже знакомые ему клочок цветного тумана, который отчего-то вообразил себя человеком. У него не было своего запаха и он не отбрасывал тени, но на нем как-то держались куртка и сапоги лохматого обманщика. Может быть, это существо сможет провести его в башню?

Нужно его попросить. Словами. Вслух.

В конце концов ему удалось подобрать слова, которые были понятны существу в куртке, и они пошли к башне. И тут он услышал шум. Так звучали маленькие лодки без парусов, ничего нового, но чутье подсказало: погоня!

Хвостатые твари тоже почуяли беду. Как только существо в куртке открыло двери, они высыпали наружу и уставились в сторону моря. Шум лодки стих. Слух подсказал, что на берег вышли двое. Убить? Спрятаться? Хвостатые отвлеклись – спрятаться!

Он скользнул внутрь и, в два прыжка преодолев море когтей и шерсти, взлетел по лестнице и забился в дальний угол. Хвостатые твари остались шипеть у дверей, двуногие подошли к башне.