Текст книги "Цена зла (ЛП)"
Автор книги: Оливия Александер
Соавторы: Рэйвен Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
На мгновение, которое, кажется, растягивается в вечность, мы лежим там, прижавшись друг к другу, плоть к плоти, тяжело дыша. Волна освобождения отступает, оставляя меня блаженно удовлетворенной.
Затем, наконец, объятия Спайдера ослабевают, и я устало поворачиваюсь в его объятиях лицом к нему, прижимаясь ближе. Он перекатывается на спину, притягивая меня к себе.
Никогда бы за миллион лет я не поверила, что он может быть таким нежным и внимательным. Он проводит рукой по моей руке и спине, и я прижимаюсь щекой к его гладкой груди.
Мой взгляд сталкивается с этим интригующим пауком, вытатуированным черными чернилами на его правой грудной мышце. Другие, более мелкие пауки маршируют к его плечу. Я поднимаю голову, впервые замечая, что один из самых больших пауков имеет форму черепа, придавая ему одновременно художественный и смертоносный вид.
– Могу я спросить тебя кое, о чем? – хриплю я.
Он проводит пальцами по моей щеке. – Да, детка.
– Почему «Спайдер»? – я обвожу линию татуировки. – Почему они тебя так называют?
Спайдер откидывает голову на подушку. Его брови поднимаются к потолку, и его рука сжимается вокруг моей руки. Его грудь поднимается и опускается один раз в тяжелом вздохе. Я чувствую, как внутри него идет какая-то внутренняя борьба.
Я наклоняюсь и целую татуировку с большим пауком, надеясь побудить его открыться моей близости и теплу.
Еще один вздох, и он нежно сжимает мою руку, и когда он говорит, его голос низкий и мягкий.
– Меня укусил паук «черная вдова», когда я был ребенком.
Я пристально смотрю.
– Я чуть не умер, – продолжает он. – Люди редко умирают от укусов пауков, но действительно маленькие дети могут умереть, если вовремя не получить противоядие. Когда меня укусили, папа был слишком занят тем, что ему отсасывала клубная шлюха, а моя мать была слишком пьяна и слишком под кайфом, чтобы заметить, что что-то не так. Очевидно, я орал во все горло, пока соседка не пришла посмотреть, в чем дело. Она знала, что нужно позвонить в MК. Я едва успел в больницу вовремя.
Я с трудом могу понять, что я слышу. Гнев на его мать и отца нарастает, и я крепко сжимаю его. – Боже, мне так жаль.
Он гладит меня по плечу, и мне приятно знать, что он принимает мои утешения. – В любом случае, Бони, президент в то время, сказал, что я не должен был выжить. Он пошутил, что укус был радиоактивным, и именно поэтому я выжил. Они начали называть меня Спайдером, и это прижилось.
– Это стало твоим дорожным именем, – шепчу я.
Он кивает.
– Я не могу поверить, что тебе пришлось иметь с этим дело. Это ужасно. – Я запечатлеваю один поцелуй на его татуировке, затем покрываю поцелуями каждого из других пауков и зарываюсь лицом в его шею, желая, чтобы я могла унять его боль. – Мне так жаль.
– Нет. Это было очень давно.
– Что с ними случилось? С твоими родителями?
– Моя мать умерла от передозировки наркотиков, а мой отец съел пулю из своего пистолета…
– Он покончил с собой?
Он снова кивает. – Они получили то, что им причиталось. Это хорошо. – Он целует меня в лоб.
– Сколько тебе было лет?
– Пять.
У меня отвисает челюсть. – Как ты с этим справился? Я имею в виду, когда ты стал старше, живя в такой семье?
– Я не знаю. – Он пожимает плечами. – Ты учишься иметь дело с этим, когда приходится. Я надавил на клуб, позволил себе затеряться в жизни. Я научился драться, чтобы папа не мог использовать меня или ее в качестве боксерской груши. Я проводил больше времени в доме Страйкера или Кэпа, чем у себя. Кэп взял меня под свое крыло, так что я все еще чувствовал, что у меня есть отец, хотя он и не был кровным. Когда мой отец умер, он вырастил меня.
– Это невероятно. Я не могу поверить, что ты прошел через это. – Мои глаза щиплет от слез, и я обнимаю его еще крепче.
Спайдер осторожно перекатывает меня на спину. Положив свое тело рядом с моим, он смотрит на меня сверху вниз.
– Видишь, это тоже клубная жизнь, Стефани. Когда один из нас борется, остальные сплачиваются вокруг него или ее. Они забирают этого человека, и все снова становится хорошо.
– Так вот почему ты любишь этот клуб.
– Да. Не надо меня жалеть. У меня была хорошая жизнь, как только этот крысиный ублюдок умер. Я люблю то, что и кто я есть. Он пытался сломить меня, но все, что он сделал, это сделал меня сильнее. Это совсем как укус паука. Вы не можете по-настоящему познать боль или страх, пока не пройдете через что-то подобное. Это должно было покончить со мной, но все, что это сделало, это сделало меня сильнее.
Все, что я могу сделать, это удивленно посмотреть на этого человека. Он всю жизнь терпел пренебрежение и боль от людей, которые должны были защитить его, и в нежном возрасте пережил нечто кошмарное, справляясь с этим в одиночку, пока клуб не подобрал его и не исправил. Он должен был быть невероятно сильным, чтобы пройти через это.
Я нежно кладу ладонь на его щеку, поглаживая ее большим пальцем, мое горло сжимается от слишком большого количества эмоций, чтобы назвать их. Меня поражает, как много Кэп, должно быть, значит для него, зная, что он обратился к нему за убежищем от насилия своего отца.
Есть миллион вещей, которые я хочу сказать ему сейчас, но нет слов, чтобы выразить их, поэтому вместо этого я поднимаю голову и нежно целую его щеки, лоб, нос, веки. Даря ему всю любовь, которой ему так долго не хватало.
– Возможно, я никогда полностью не пойму жизнь MК, – тихо шепчу я. – Но сейчас я уважаю это, и я понимаю, почему тебе это нравится.
– Хорошо. – Он долго и крепко целует меня в губы, затем перекатывается на спину, увлекая меня за собой.
Я прижимаюсь к нему, кладу руку ему на живот и прижимаюсь щекой к его груди.
– А теперь ложись спать, маленькая Дикая кошка. Я буду здесь, когда ты проснешься.
Кивнув, я позволила его обещанию окутать меня. Это шок, но я понимаю, что хочу проснуться в его объятиях.
Долгое время я лежу без сна, прислушиваясь к мягкому, ровному дыханию Спайдера. Невероятное чувство безопасности окутывает меня, такое же теплое и сильное, как его руки, которые прижимают меня к нему. Колония, пастор Сет и все ужасы, которые я видела, пока была заключена в тюрьму в мире Его Святого Мира, чувствуют себя за миллион миль отсюда, запертыми по другую сторону стены, которую они не могут пробить. Стена, сделанная из человека, мускулов и опасности, которую этот МК окрестил Спайдером.
Когда я встретила этого человека, я думала, что в нем есть только жестокость, боль и насилие. Сегодня я увидела, что лежит по другую сторону этой тьмы. Человек, который любит свой клуб и пойдет на край света, чтобы защитить тех, кого он называет своими.
Впервые с тех пор, как я встретила его, он по-настоящему открылся, позволив мне узнать человека, который живет под порезом, под опасностью и насилием.
Возможно, я не совсем знаю его или его жизнь, но сегодня, в этот момент, я чувствую, что понимаю его. И впервые с тех пор, как он ворвался в мою жизнь, я ловлю себя на мысли, что надеюсь, что когда-нибудь я смогу дать ему знать, кто я на самом деле.
Глава 20
Связи
Спайдер
Девушка, которую я выбрал, идеальна.
Подтянутая маленькая «трахни меня» попка, одетая в полоску красного бикини. Сочные, полные сиськи. Растрепанные светлые волосы с голубыми прядями целыми днями ниспадали ей на спину. Она одна из новых девушек Ди, так как я раньше не видел ее в Логове Дьявола. Я думаю, ее зовут Блу, но это не имеет значения. Девушка создана для траха, но мне это неинтересно.
Она кладет руку мне на плечо. – Ты хочешь танец? – она мурлычет.
Несколько недель назад мой член встал бы по стойке «смирно». Ничего. Я чертовски возбужден, и моему члену плевать на эту задницу.
Это меня бесит. Особенно когда я знаю, почему он все еще спит рядом с этим гребаным кроликом, согласным и готовым тереться у меня на коленях.
Эта причина вон там, моет стол в другом конце комнаты.
Одетая в юбку, которая едва прикрывает ее задницу, и тонкий топ на бретельках, из-за которого ее маленькие дерзкие соски видны сквозь красную ткань, Стефани наклоняется над столом, вытирая его. Угол обзора позволяет мне мельком увидеть кружевные черные стринги, которые она носит под юбкой, полоску, которая едва прикрывает ее красивую киску.
Как только я это вижу, мой член оживает. Мгновенный стояк.
Блядь.
Что, черт возьми, со мной не так? Это не тот, кто я есть. Я один из тех парней, о которых матери предупреждают своих дочерей. Каждую ночь другая женщина. Иногда две. Но сейчас?
Теперь она словно околдовала меня, околдовала так, что мое все еще бушующее либидо реагирует только на нее. С той ночи, когда она спасла жизнь Кэпу, я почти не отрывал от нее рук, но прямо сейчас я готов трахнуть ее до бесчувствия прямо тут, на глазах у всего стрип-клуба.
– Спайди? – зовет Страйкер, наклоняясь ко мне на диване перед сценой. Он свистит, чтобы привлечь мое внимание. – Земля вызывает Спайдера.
Когда я смотрю на него, он кивает на стриптизершу, которая все еще держит руку на моем плече.
Верно. Она спросила меня, не хочу ли я танец.
Снова уставившись на Стефани, я качаю головой, отказываясь от ее предложения.
Страйкер машет передо мной двадцаткой. – Я угощаю.
Я отмахиваюсь от Блу. – Проваливай, малыш.
Она пожимает плечами и отправляется на поиски другого клиента.
– Ух ты, – говорит Страйкер. – Это впервые.
Я прикидываюсь дурачком. – О чем ты говоришь?
Его ухмылка говорит мне, что он меня раскусил. – О, да ладно тебе. В Блу есть вся та невинная, милая, новая девичья атмосфера, которую ты любишь. Обычно ты бы весь был в этом дерьме.
Он прав, он знает. Но я смотрю прямо на другую девушку, у которой такой же взгляд. Блу горячая штучка, но это не она.
Стефани выпрямляется и подходит к другому столу передо мной. Она наклоняется, чтобы вытереть его, и ловит мой взгляд. Застенчивая, неуверенная улыбка дразнит ее полные губы.
Черт, мне нравится эта улыбка. Забавно, как мы проделали все то сумасшедшее, грязное дерьмо, что делали на прошлой неделе с той ночи, когда она спасла жизнь Кэпу, и она все еще так стесняется меня. Действительно, дочь пастора.
Желая увидеть этот восхитительный румянец, предназначенный только для меня, я подмигиваю ей. Ее щеки пылают, точно так же, как в то утро, когда я был внутри нее. Когда я заставил ее сказать мне, что она хочет, чтобы я ее трахнул.
Мой член бушует.
Блядь, я в беде.
– Ты же знаешь, что ей нельзя доверять, верно? – шепчет Страйкер. – Она может разыгрывать это так, как будто она приняла жизнь как твоя секс-игрушка, но в ту минуту, когда у нее появится шанс, она снова сбежит.
Боже. Я люблю Страйкера до смерти; он мне как брат, так же как Кэп мне как отец, но прямо сейчас я мог бы разбить ему лицо. Его слова прожигают дорожку внутри моей груди. Мой кулак сжимается на бедре до тех пор, пока костяшки пальцев не хрустят.
Меня бесит не только то, что он намекает, что Стефани играет со мной. Дело в том, что он пытается соблазнить меня другой киской.
– Ты чего-то хотел, Страйкер?
Он вздыхает и кладет в карман свою двадцатку. – Послушай, чувак. Мы действуем только в твоих интересах.
Мы?
Я резко поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. – Мы, кто? – я рычу.
– Мы не хотим, чтобы ты потерял свое самообладание, вот и все, что я хочу сказать.
Потерять самообладание? Я не в первый раз слышу эту фразу с тех пор, как привел ее в клуб. Зверь внутри меня, тот, который уютно дремал с той ночи, когда она спасла Кэпа, шевелится, внезапно насторожившись.
– Под «мы» ты имеешь в виду Драгона, – говорю я. – През прислал тебя?
Страйкер просто моргает, глядя на меня. Не подтверждая мой намек, но и не отрицая его.
Сукин сын. Держу пари, что время тоже не совпадение. Драгон хотел, чтобы Страйкер размахивал этим куском задницы передо мной в надежде, что я проглочу наживку и позволю ей тереться об меня перед Стефани. Таким образом, разрушая любые иллюзии, которые могла иметь Дикая кошка, что между нами что-то есть, и уничтожая любую вероятность того, что я позволю ей одним махом втянуть меня во что-то значимое.
И поскольку Драгон и другие офицеры должны появиться на встрече через несколько минут, сто к одному, он ожидал, что войдет сюда и сам увидит, что я все еще тот парень, который никогда не позволяет женщине лезть ему под кожу.
Ублюдок.
– Мне нужно поговорить с Презом, – мой голос звучит убийственным шепотом, который вызывает неуверенную улыбку на лице Страйкера. Он знает этот голос. Это зверь во мне, тот самый зверь, которого он слышит, когда кто-нибудь переходит мне дорогу.
Единственное, что удерживает меня от того, чтобы прямо сейчас отправиться в клуб и свернуть Драгону шею это то, что он мой главнокомандующий.
Я смотрю, как работает Стефани, и мои мысли бешено скачут. Мои глаза прикованы к ней, как ракета, как будто доказательство ее предательства волшебным образом появится на ее милом личике. Как будто я увижу какое-то непостижимое доказательство того, что она замышляет вырваться из моих рук за моей спиной.
Вытирая другой стол, она хмурит свои милые брови, глядя на меня.
Я уже собираюсь встать и утащить ее в ближайшую свободную комнату для вечеринок, когда Ди зовет ее на перерыв. Она кивает Ди, а мне улыбается, прежде чем направиться к бару.
– Принести тебе выпить, Спайдер?
Я поднимаю глаза. Новейшее приобретение обслуживающего персонала Логова дьявола стоит передо мной, на ее ладони балансирует пустой поднос. Кажется, ее зовут Сэм, и у нее все еще тот нервный вид, какой бывает у девушек, когда их только нанимают.
– Виски, чистый, пожалуйста.
Сэм кивает и уносится прочь, возвращаясь со стаканом через несколько мгновений. Она покачивается на своих высоких каблуках и хватается за стол, придерживаясь, чтобы не упасть лицом.
– Извини, – говорит она, протягивая мне стакан.
– Не беспокойся. Ты ведь новенькая, верно? Сэм?
– Неужели это так очевидно?
– О, да, – говорит Страйкер.
– Не обращай на него внимания, – говорю я ей. – Как тебе здесь нравится?
Она пожимает плечами. – Тебе нужна правда или вежливая ложь? – когда я ухмыляюсь, она добавляет: – Это оплачивает счета. Ди и другие девочки очень милые. Особенно Стеф. Она помогает мне приспособиться.
Несмотря на это, мне нравится, что Стефани наконец-то заводит друзей. Ди по-прежнему холодно относится к ней, как и Моника, но большинство других девушек перестали доставлять ей неприятности. И все же ни одна из них не была с ней такой теплой и пушистой. Приятно видеть, что она с кем-то ладит.
– Она помогала тебе, не так ли? Она молодец.
– Да. – Она оставляет еще один напиток для клиента за столиком неподалеку и возвращается. – Я одалживала ей телефон на днях. Она действительно милая.
Слова медленно доходят до меня. – Что ты сказала?
– Она позаимствовала мой телефон.
Но я едва слышу ее из-за шума крови в ушах. Я чувствую, что Страйкер наблюдает за мной.
Одно из многих правил, которые я установил со Стефани, наряду с передачей любых денег, которые она зарабатывает, и никогда не покидать это место без сопровождения, никогда не звонить по телефону.
Я поднимаю голову и протягиваю руку. – Дай мне посмотреть твой телефон, – медленно говорю я.
Сэм отшатывается, и я знаю, что она смотрит прямо в глаза зверю. Она облизывает губы. – Я… Мне придется пойти и забрать его. Он в моем шкафчике.
– Принеси его. Сейчас же.
Она поворачивается и исчезает. Кровь в моих ушах стучит быстрее.
– Кому она позвонила? – спрашивает Страйкер. – Она…
– Заткнись, Страйкер, – медленно говорю я.
– Эй, все, что я хочу сказать, это то, что ты даешь женщине дюйм, и они…
– Заткнись. Страйкер.
Сэм возвращается и протягивает телефон. У нее дрожат руки.
Я открываю журнал вызовов. – В какой день она им воспользовалась?
– На прошлой неделе. – Она называет мне дату. – Послушай, она просто…
– Кому она звонила?
– Я… я не знаю. Она искала подругу или что-то в этом роде. Она сделала два звонка.
Прокручивая список звонков, я нахожу те, которые были сделаны с ее телефона неделю назад. В ту же ночь застрелили Кэпа. Я попросил Сэм показать мне два звонка, которые она сделала не сама.
В одном из звонков указано Агентство няни в Лас-Вегасе. Я качаю головой. Зачем Стефани звонить им?
На втором номере нет имени, указанного вместе с ним, поэтому я звоню туда. Сэм заламывает руки, выглядя встревоженной.
Отвечает бабушкин, пожилой голос. – Пансионат Рози.
Я вешаю трубку и смотрю на номер, снова лихорадочно соображая.
– Кто это был? – спрашивает Страйкер.
Я возвращаю телефон Сэм и отсылаю ее, чувствуя, как звуки вокруг меня просачиваются сквозь вату в моих ушах.
По правде говоря, что я знаю о Стефани? Немного. Я не знаю, кто ее друзья, ее семья, где она работала до этого. Она могла бы позвонить в пансионат в поисках подруги. Но я не могу игнорировать и другую возможность.
Предательство обжигает мне горло, разъедая связь, которой я каким-то образом позволил установиться между нами.
– Какой был номер? – повторяет Страйкер.
– Сукин сын. – Я стучу кулаком по столу, и стаканы подскакивают.
Страйкер что-то говорит, но я этого не слышу, потому что уже иду через помещение к зоне отдыха.
– Эй, Спайди, вот ты где. – Личный техник клуба сталкивается со мной, хватая меня за плечи. – Я повсюду искал тебя, – добавляет он, выглядя встревоженным.
– Что бы это ни было, это должно подождать, Рэт. – Я протискиваюсь мимо него. – Мне нужно допросить воровку.
Темные глаза-бусинки Рэта расширяются, но он отмахивается от любых вопросов, которые мое заявление вызывает в его голове, и шагает за мной. Ему приходится почти бежать, чтобы не отстать.
– Это не может ждать. Я изучал этого Абеля Адамсона, как вы и просили, пытаясь найти что-нибудь о нем.
Абель Адамсон. Тот хрен, что, как утверждал Ганнер, интересовался бизнесом Бандитов, задавал вопросы о нас. Ублюдок, который сказал Ганнеру, что не может нам доверять, в результате чего мне пришлось убить Ганнера и направить нас на путь войны, которая, учитывая, что я убил брата Волка, теперь неизбежна.
Я поворачиваюсь к Рэту, нетерпение переполняет меня. – Что ты нашел?
– Ну, это не так уж много. Кем бы он ни был, он держится довольно далеко от радара. Но в конце концов я разыскал документы на дом, которым он владеет, в нескольких милях от Койот-Спрингс. На первый взгляд кажется, что он принадлежит агентству недвижимости, но этого агентства не существует. Он проделал адскую работу, скрывая свою связь с домом, но она есть.
– Кто он такой?
– Честно говоря, я понятия не имею. Я изучал этого парня всю неделю, Спайдер. Все, что я нахожу о нем, никуда не ведет. Я не могу напасть на его след. Я даже не смог узнать, как он выглядит, но вот в чем дело. Ты помнишь Стью, компьютерщика, который иногда мне помогает?
– Да, – говорю я опасным голосом, которым я пользуюсь, когда кто-то испытывает мое терпение.
– Он тот, кто заботится о техническом дерьме, которое превосходит даже то, с чем могут справиться мои магические способности. Он…
– Рэт.
– Да, хорошо, хорошо. – Он поднимает руки. – В общем, он сказал мне, что несколько дней назад установил компьютер для этого дома. Он сказал, что на нем были файлы с кучей дерьма о Бандитах. Имена членов клуба. Имена членов семей, входящих в клуб. Предприятия, которыми мы владеем.
Это привлекает мое внимание. – И?
– У него там много имен. Включая Драгона, и включая тебя. Спайдер, это выглядит плохо.
Ему не нужно мне этого говорить. Если этот парень собирает имена Бандитов и тех, кто нам близок, и если я у него на радаре…
Я провожу ладонью по лицу. Желание уехать, найти этого парня и быстро покончить с ним разгорается все сильнее, но я знаю, что лучше не действовать наполовину, не получив сначала всю возможную информацию.
– И зачем бы этому Стью говорить тебе это, если он знает, что предает Адамсона? Он рискует потерять клиента.
– Брат Стью – проспект в нашем отделении в Дейтоне. Он знает, что с ним случится, если он пронюхает, что кто-то пытается надуть нас, и не предупредит его заранее. Спайдер, я ему доверяю. Если Стью сказал…
– Хорошо, я понял. Встретимся на улице в десять. Позови Страйкера. – Я достаю телефон и набираю номер Драгона. Если у Адамсона есть имя президента, Драгон должен знать.
Блядь. Нужно разобраться со Стефани, выяснить, почему она пошла против моих правил и почему позвонила в тот пансионат, но Рэт прав. Моя работа – защищать клуб и его членов. Кем бы ни был этот Адамсон, если он хочет нас уничтожить, я должен об этом позаботиться. Это клубный бизнес, а клубный бизнес всегда на первом месте.
Мои кулаки сжимаются, гнев на Адамсона захлестывает меня. Никто не ставит мишень на мою спину или на кого-либо в клубе. Мне нужно найти этого засранца и закопать его в землю, прежде чем он осуществит свой план, каким бы он ни был.
Разбираться со Стефани придется позже.
Я нахожу одного из охранников и заставляю его присматривать за Стефани, следя за тем, чтобы она не покидала его поля зрения, затем выхожу на улицу к байку, где Рэт и Страйкер уже сидят и ждут меня.
Независимо от того, насколько хорошо она спланировала свой побег, эта вероломная маленькая воровка никогда не уйдет от меня. Как только я разберусь с этим придурком Адамсоном, я преподам ей урок, который она никогда не забудет. Я позабочусь о том, чтобы она никогда не забыла, кому она принадлежит.
Час спустя мы едем по длинной грунтовой дороге к дому Адамсона, готовые к выяснению отношений. Страйкер, Арсон, Рипер, Пип и еще несколько человек едут в моей шестерке, Страйкер прямо за мной, проспекты в конце колонны.
Приезжая сюда, я ожидал увидеть обычное скромное жилище, которое большинство людей в этих краях называют домом. Двухэтажный дом с парой спален или даже бунгало. Отнюдь нет. Мы остановились на холме в полумиле от дома, и отсюда мне все хорошо видно. Это особняк, что-то вроде трехэтажных хором, о которых Драгон говорит, что когда-нибудь станет владельцем. Это редкая находка, и в глуши, в полумиле езды, дорога ведет к кованым железным воротам. Колонны поддерживают второй и третий этажи, а двойные двери образуют сложный парадный вход.
Кем бы ни был этот хрен, он при деньгах. Это означает, что он элита, а это значит связи. Сила. Такая, которую может купить только аристократ или за очень большую сумму.
К несчастью для него, Дьявольские Бандиты обладают такой же властью в этих краях. Мы добились этого другим путем, через страх и запугивание, но все же. В какие бы пироги ни засовывал свои пальцы этот человек, чтобы получить такие хоромы, у нас есть свои в таком же количестве. Может быть и больше.
Страйкер останавливает свой байк рядом с моим и глушит двигатель. Остальные делают то же самое. Он окидывает взглядом дом и издает долгий, низкий свист. – Я думаю, что мы занимаемся неправильным бизнесом.
– К черту это, – говорю я. – Слишком много потраченного впустую пространства. Нет смысла иметь дом с большим количеством комнат, чем ты можешь сосчитать.
– Итак, ты хочешь дом только с одной комнатой?
Я бью его по руке с такой силой, что он потирает плечо и ухмыляется.
– Кто хочет позвонить в дверь? – Арсон дразнит меня с другой стороны.
Я бросаю взгляд на ворота. Отсюда я этого не вижу, но в таком месте должен быть звонок и, вероятно, швейцар. Охранники. Что-то подсказывает мне, что если бы мы позвонили, Адамсон не впустил бы нас, кем бы мы ни были.
Это не один из тех особняков на поле для гольфа, где дети рождаются с серебряными ложками во рту. Любой, кто живет здесь, не является политиком или руководителем корпорации. Темные люди живут здесь, в хорошо укрепленных поселениях и особняках с вооруженной охраной. К тому же Адамсон имел дело с Ганнером. Кем бы он ни был, это плохие новости.
– Что ты об этом думаешь? – спрашивает меня Страйкер, оглядывая территорию дома.
Я качаю головой. – Мафия, может быть. Я не знаю.
– Если это так, то они хорошо замели свои следы, – говорит Рэт у меня за спиной. – Обычно я могу выяснить, какие псевдонимы использует главари, как только у меня будет имя, я смогу копнуть достаточно глубоко.
Я оцениваю дом еще на минуту, радуясь, что мы остановились так далеко, как только могли. Отсюда нас никто бы там не увидел. Вокруг дома нет деревьев, и поблизости нет места, которое можно было бы использовать в качестве укрытия, за исключением возвышения сбоку. Когда мы ворвемся к ним, нам понадобится элемент неожиданности. Это будет непросто с таким открытым местом.
– Ну, мы не войдем внутрь через эти ворота. Нам придется обойти дом пешком и найти другой путь на территорию. – Я бросаю взгляд на остальных. – Хорошо. Сначала мы осмотрим это место и посмотрим, что к чему. Мы со Страйкером пойдем первыми. В этом месте, вероятно, есть охранники. Остальные из вас держитесь поближе и следите каждую минуту, чтобы не возникли проблемы. Пип, спрячь байки и оставайся с ними.
Оставив остальных позади, мы со Страйкером пробираемся к стене, которая проходит вдоль боковой части дома.
Черт возьми. Это огромная собственность, акры плоской, сухой земли, лишенной укрытия. Стена достаточно высока на столько, что одному из нас пришлось встать на плечи другому, чтобы заглянуть через нее. Вероятно, камеры есть и по всей территории. Рэт бы потратил целый день, чтобы обеспечить охрану и наблюдение за этим местом.
Осматривая стену, я не вижу никаких камер. Я прислоняюсь к стене и сгибаю колени, сложив руки перед собой. – Вставай, – говорю я Страйкеру.
Страйкер ворчит себе под нос. – Почему я? Ты это сделаешь.
Я могу представить, о чем он думает. Он будет первым, кого поймают.
– Я выше тебя по званию. Давай.
– Придурок. – Он потирает ладони, делает разбег и шагает в мои руки, затем забирается мне на плечи. Он упирается ногами, и я уверен, что он делает это нарочно.
– Черт, ты хочешь, чтобы я бросил твою задницу? Перестань так много двигаться.
– Пошел ты, – ворчит он, забираясь на выступ в верхней части стены.
– Что ты видишь?
Он ничего не говорит.
– Страйкер! Поторопись, черт возьми.
Несколько секунд спустя он спрыгивает рядом со мной. – Отлично, – бормочет он.
– В чем дело?
Он выпрямляется. – Похоже, они убираются к черту.
– Что?
– Там стоит фургон с мебелью и вещами в задней части. Там люди выносят коробки и прочее дерьмо, и они вооружены штурмовыми винтовками. И если мы войдем туда, нам придется следить за собой. Похоже, у него есть собака. В фургоне есть клетка.
Мы поймали его в процессе побега? Неужели он каким-то образом понял, что мы вышли на него?
Я киваю. – Подтолкни меня.
Он делает то же самое, что я делал для него, согнув колени и сложив руки перед собой. Я забираюсь ему на плечи и подтягиваюсь на выступ, осматривая двор.
Рядом с широкой каменной подъездной дорожкой есть гараж на две машины. Большой черный фургон без опознавательных знаков стоит на холостом ходу перед открытым гаражом. Двое мужчин выкрикивают друг другу приказы, оба торопливо переносят коробки в фургон. Третий парень тащит что-то похожее на охапку ноутбуков и другого компьютерного оборудования. У всех троих за спиной винтовки. Через открытую заднюю дверь фургона я различаю край дивана, напольную лампу и груды коробок.
Я также могу разобрать клетку, о котором говорил Страйкер, одна из тех, которые вы использовали бы для Ротвейлера или другой крупной породы собак.
– Поторопитесь, вы трое, – кричит здоровенный парень в форме охранника остальным, спускаясь по ступенькам дома. – Если кто-нибудь появится, пока мы все еще здесь, я сам вас всех пристрелю.
Парень, должно быть, из частной охраны. Либо это, либо он наемный полицейский, который у Адамсона в кармане. Кто, блядь, этот засранец?
Я спрыгиваю вниз. – Кем бы он ни был, ты прав, эти придурки убегают в спешке. У нас не так много времени.
Мы возвращаемся к остальным, все они ждут на возвышенности рядом с домом.
Как только мы сообщаем остальным, мы стоим за стеной, остальные ждут, когда мы подадим сигнал, что нам нужна поддержка. Затем мы с Страйкером взбираемся по стене и находим единственный вход, у которого нет камеры или охранника, террасу на верхнем этаже с раздвижными стеклянными дверями.
Мы пробираемся к стене дома под террасой и устраиваемся там, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.
Страйкер поднимается первым, взбираясь по металлической решетке, покрывающей стену. Он перелезает через выступ террасы. На несколько секунд он исчезает, вероятно, проверяя вход, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Затем он высовывает голову из-за стены и делает мне знак идти.
Начиная подниматься по решетке, я осторожно пробираюсь к выступу террасы. Мне бы очень не повезло, если бы стойки на этой штуке были старыми и сломались вместе со мной в двадцати футах от земли.
– Поторопись, старина, – шипит он. Он указывает на меня, оглядываясь через плечо. – Я должен был догадаться, что ты уже слишком стар, чтобы лазить по стенам, Человек-паук.
– Поцелуй мою подтянутую задницу. – Я перелезаю через выступ и следую за ним к дверям. – Мне сорок, а не восемьдесят.
Страйкер достает носовой платок из пореза и тихо разбивает стекло на двери, затем протягивает руку и отпирает ее.
Мы входим в просторный двухэтажный кабинет, отделанный дорогим полированным деревом и роскошным ковром. На стенах висят картины, написанные маслом. Я ни хрена не смыслю в искусстве, но они выглядят дорого, в тяжелых позолоченных рамах. Они похожи на те картины, которые люди подделывают и продают на черном рынке тысячами.
После того, как мы быстро осматриваем комнату, чтобы убедиться, что поблизости нет охранников, Страйкер смотрит на меня. – Твою мать. Этот парень, должно быть, занимается серьезным дерьмом. Это место пахнет деньгами. Может быть, он торговец произведениями искусства или что-то в этом роде.
– Возможно, но если он покупал оружие у Ублюдков, то в любом случае то, чем он торгует не законно.
Сжимая пистолеты в руках и направляясь к двойным дверям кабинета, я прислушиваюсь к шагам.
Мужские голоса звучат в коридоре, становясь все громче. Я прижимаю Страйкера к стене рядом с дверью и прижимаюсь к ней рядом с ним. Убирая пистолет в кобуру, я молча жду, пока не войдут двое мужчин.
Я даю себе полсекунды, чтобы рассмотреть модные черные костюмы и гладкие темные волосы, прежде чем ударить локтем прямо в нос первому.
Он растягивается на полу и не двигается. Страйкер хватает другого сзади, обхватывая его рукой за горло. Он давит сзади, сдавливая.
– Издай звук, и ты перестанешь дышать, – говорю я второму парню, проверяя, отключился ли первый. Тот, которого я вырубил, истекает кровью из носа.
Парень, которого держит Страйкер, заметно разглядывает мой порез и нашивки. Он отключается. Страйкер опускает его на пол, стараясь вести себя тихо и не насторожить тех, кто еще находится в доме. Костюм пытается встать, его рот открывается для крика.
