Текст книги "Ученица скверного мага (СИ)"

Автор книги: Ольга Ярошинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Ученица скверного мага

Глава 1

Наш мир умирал, и на его осколках Хэлвиг Крэйг обнимал меня так крепко, что я едва не задыхалась.

– Я еще могу все исправить, – сказал он, и я запрокинула голову, вглядываясь в непроницаемо темные глаза.

За окном выла скверна, стены дома трещали, защитный круг пал, и было очевидно – не исправить уже ничего.

– Послушай, Лета, – торопливо сказал Хэл. – Это опасно, и я не могу ничего гарантировать. Но, с другой стороны, какие у нас альтернативы?

Я не видела никаких. Это конец. По стене змеилась трещина, скверна сочилась в комнату узкими серыми лентами, пол под ногами дрожал, но Хэл повернул перстень на пальце, и мгновение остановилось. Я разглядела по ту сторону растущей расщелины чью-то зубастую пасть и поспешно отвела взгляд.

Хэлвиг Крэйг, хрономаг, скверноборец, мой… хозяин – последнее слово мне не давалось, несмотря на то, что я носила его клеймо, – отошел к рабочему столу, полистал записи и кивнул своим мыслям.

– Я могу отправить тебя в прошлое, – сказал он.

Я недоверчиво улыбнулась.

– Не факт, что получится, – признал Хэл, – Но ты портальщица, а я хрономаг. Мы объединим потоки.

– Ты ведь пытался, – напомнила я.

– Тебя я не отправлял никогда, – возразил он.

Потому что я была у него на цепи. Пусть и невидимой, но я ощущала ее всегда. Ни шагу в сторону без позволения господина.

Хэл показывал какие-то выкладки, схемы, магическое плетение и наслоение реальностей. Он откровенно говорил о том, что, может, и не получится. Я просто растворюсь в небытие.

Не самая страшная смерть. Если не соглашусь, то порождение скверны, скалящее зубы за стеной, ворвется сюда, когда время вновь потечет своим чередом, и разорвет меня на куски. Я кивнула, но Хэл и без моего согласия начал приготовление: нарисовал рунный круг на зеркале, нанес знаки, сверяясь со своим дневником.

– Нужен момент, когда я остановил время, для меня это вроде меток на карте, – пояснял он. – У нас будет семь лет, чтобы предотвратить падение домов и распространение скверны.

Семь лет? Сердце гулко стучало в груди, отмеряя секунды. Мне будет всего девятнадцать, я вернусь в академию. Тогда на моем запястье еще не сияла рабская метка, а мой дом, великая башня первого круга, был жив!

– Только не вздумай удирать от меня порталом, Лета, – предупредил Хэл, подходя ближе.

Он снял с моей шеи стальной ободок, изрисованный изнутри рунами, и небрежно бросил его на пол. А я глубоко вдохнула, ощущая, как потоки магии свободно растекаются по моему телу. Но бежать мне некуда. Дома нет, и нет такого места, куда бы не пришла скверна.

– Ты перенесешься на семь лет назад, – повторил Хэл. – В академию. Ты студентка второго курса, а я только начал преподавать. Помнишь, ты явилась ко мне в кабинет и станцевала какой-то дурацкий танец?

– Я проиграла в карты, – прошептала я.

– Я так и понял, – ухмыльнулся Хэл. – То, что надо. Мы наедине. Воспоминание яркое – у меня так точно. На тебе была форма академии, волосы распущены, на правой руке пальцы чуть-чуть в чернилах.

Он стал говорить быстрее, и я видела – почему. Время неумолимо сдвигалось: трещина расширилась еще на волосок, серые петли скверны протянулись к моим ногам, а пол едва ощутимо дрогнул.

– Расскажи мне все, – потребовал Хэл, подтолкнув меня к зеркалу, на котором разгорались руны. – Про сол Кхаров, убийства, падение великих домов…

– Ты мне не поверишь! – спохватилась я, цепляясь за его рукав.

– Поверю, если покажешь метку.

– Она останется? Погоди! То есть я перенесусь туда вся? Как есть?

И кто узнает во мне теперешней ту беззаботную Летицию? Куда я дену шрамы и на моем теле, и на душе? И что делать с девушкой, что живет в моем прошлом, в счастливом неведении о том, что ее ждет.

– Нет, перейдет только сознание, – заверил Хэл, но его голос звучал слишком твердо. – Иначе случится парадокс… По идее, более полная версия тебя вытеснит прежнюю. Но метка останется. Мы связаны. Это вне времени, Лета.

Он склонился и поцеловал меня в губы. Быстро, жарко, нетерпеливо. Перехватил запястье и потер большим пальцем метку, которая отозвалась легким покалыванием.

– Мой кабинет, вечер, музыка из шкатулки, – торопливо говорил Хэл, и я смотрела в его глаза – темно-серые, почти черные, цвета грозовой тучи. – Твоя юбка вьется вокруг колен, волосы разметались по плечам. Тебе весело и страшно. Помнишь?

Я помнила. Дурацкий вечер. Я проиграла в карты на желание, и Гленда отправила меня танцевать к новому преподавателю. Все были уверены, что я откажусь. Но я пошла.

– Выходит, ты тогда остановил время? – поняла я. – Зачем?

– Чтобы сохранить лицо, – пояснил Хэл и, развернув меня к рунному кругу, шлепнул пониже спины, подгоняя. – Расскажи мне все, Лета! – повторил он.

Тело стало вдруг невесомым, сияние ослепило. Но я, обернувшись, еще успела увидеть, как стена рушится, и скверна врывается в кабинет Хэлвига Крэйга, обвивая его тело жгутами. Он улыбнулся, а я едва не закричала. От жалости, страха и надежды…

Вспышка погасла, и я вновь увидела перед собой те же темные глаза. На миг подумала, что не вышло. А потом реальность расширилась, обрастая деталями: широкий письменный стол, заваленный бумагами, лаконичные белые стены, за окном – поздний вечер, первые звезды, пышная крона дерева и никакой скверны. А Хэл, сидящий за столом, выглядел куда моложе обычного: волосы иссиня-черные, седая прядь на виске исчезла, на лице легкий загар, будто он только вернулся из отпуска, и нет шрамов ни на щеке, ни на шее – тот ему оставила я.

И главное – он жив! У него получилось! И скверна, и умирающий мир остались в прошлом, то есть – будущем, которое теперь не наступит!

Хэл потер ладонями лицо, посмотрел на меня снова. А я поняла, что не могу пошевелиться. Мое сознание впитывало впечатления, занимало новое – старое – тело. А оно застыло в нелепой позе с задранной ногой и воздетыми к потолку руками.

– Что за… Какого… Летиция сол Лерман, ты совсем страх потеряла⁈

Из уст Хэлвига Крэйга, нового преподавателя кафедры скверноборства, выплеснулся поток ругательств.

Вздохнув еще раз, он вышел из-за стола, присел на край и сложил руки на груди, пристально меня рассматривая. Затем, оттолкнувшись, шагнул ближе и нахально меня облапил: провел руками по груди, бедрам, залез в карман юбки и вытащил хлопушку. Повертел ее в руках, проверяя на наличие магии. Нет там никаких заклинаний, просто дополнение к желанию, придуманное Глендой.

Вернув хлопушку в карман, Хэл задержался, рассматривая мое лицо. Легонько коснулся кончиками пальцев моего подбородка, расчесал светлые пряди, взвившиеся в воздухе.

Если первый обыск был ясен – Крэйг проверял, не несу ли я угрозу, то сейчас он прикасался ко мне просто так… Подушечка большого пальца невесомо погладила мои губы.

– Ты очень красивая, Летиция, – доверительно сообщил он. – Но какая же ты бестолочь…

На этой оскорбительной ноте Хэл вернулся за стол, принял прежнюю позу, повернул перстень, и время сдвинулось вновь. Мое тело по инерции закончило танцевальное па – я крутанулась, повела бедрами, тряхнула плечами, так что грудь колыхнулась под блузкой. Ах да, это был танец из ритуала плодородия. Еще пара движений, под музыку, что лилась из шкатулки, оставленной у двери, и я остановилась. Перевела дыхание – сердце так и грохотало.

Хэлвиг Крэйг смотрел на меня невозмутимо и холодно. Но теперь я знала, что ему пришлось взять паузу, чтобы сохранить хваленое самообладание.

Музыка закончилась, крышка шкатулки захлопнулась.

Хэлвиг поднял ладони и пару раз хлопнул. В прошлом я, помнится, поклонилась, сейчас же застыла столбом.

– Это все? – уточнил Хэл.

Я мельком глянула на запястье, где лепесток за лепестком расцветала метка его дома. Теперь я должна рассказать ему обо всем. О том, как погибли дома первого круга, как скверна хлынула в мир, как я стала той, кем была для него…

– Не все, – ответила я.

Сунув руку в карман юбки, достала хлопушку и резко дернула за веревочку, засыпав кабинет конфетти.

– С праздником плодородной Камары, – добавила я и ринулась к выходу.

– Напишешь два дополнительных доклада, или я не допущу тебя к экзамену! – бросил Хэл в спину.

Дверь за мной захлопнулась, и я перевела дух.

Итак, я снова студентка второго курса академии скверны. Мне девятнадцать. Я жива. И главное – я свободна! И я сделаю все возможное, чтобы не повторить уже пройденный путь.

1.1

В другом конце коридора радостно завизжали мои старые – молодые – подруги. Я выполнила задание, станцевала перед новым преподом, доказав, что любая дурость мне по плечу.

Раньше это и правда казалось неслыханной дерзостью и даже отвагой. Теперь я смотрела на собственные выходки со снисходительной жалостью. Бестолочь – так назвал меня Хэл и, в общем, был прав.

Подружки побежали ко мне, но сейчас я просто не смогла бы вести себя как прежняя Летти. Мне нужна была пауза, точно как Хэлу, чтобы перевести дух.

Я согнула большой палец левой руки, так что ноготь впился в ладонь, линия жизни вспыхнула серебром, рисуя дорожку, и через мгновение я перенеслась в место, где не была уже пять лет, с тех самых пор, как мой дом сожгли. Но теперь он вновь стоял передо мной.

Ноги подкосились, и я без сил опустилась в траву, мягкую и пушистую, как кошачья шерсть, вытерла мокрые щеки. Башня Сол-Лерман, огромная, надежная, вечная, раскинула ветви под звездным небом. Великий дом первого круга, моя семья… В окнах горел свет, по лестницам, обвивающим ствол как вьюнки, муравьями сновали слуги.

В доме бурлила жизнь, и он казался незыблемым, как земная твердь. Но если я не изменю ход событий, то через два года его сожгут, пепел развеют, а мою семью уничтожат. Всех, кроме меня.

Хэлвиг Крэйг выторговал меня у сол Кхаров. Уж не знаю, во сколько это ему обошлось, но магичка-портальщица открывала новые возможности для его изысканий, а сол Кхары благоволили одаренному хрономагу. Путешествие во времени – кто бы знал, что это вправду возможно?

Так что в прошлом я отделалась десятком плетей, изодравших мою спину, ошейником, связавшим меня с Крэйгом, и меткой.

Сейчас она распустилась на запястье полностью. То ли звезда, то ли изящный белый цветок с острыми лепестками. Связаны навсегда. Иногда я недоумевала, зачем Хэл это сделал. Мало ошейника? Надо заклеймить еще душу? Я дернула рукав, прикрывая метку. Надо будет раздобыть широкий браслет, пока не придумаю, как убрать эту штуку.

Но пока я просто вдыхала ароматы влажной земли и трав, слушала хор лягушек, облюбовавших заросший рогозом берег круглого озера, и наслаждалась роскошной ночью, опустившейся на Сол-Лерман. Звезды рассыпались по черной глади воды, будто кто-то опрокинул над ней шкатулку с фамильными бриллиантами, но вскоре поверхность смялась от ветра, дохнувшего со стороны второго круга.

Я зябко поежилась. Лето кончилось. Я толком не помнила, как прожила его: балы, пикники, поездки к родне. Ах да, в том году я была влюблена, и изо всех сил старалась попасться на глаза предмету моих девичьих грез. Как же его звали…

От дома отделился знакомый силуэт и направился прямиком ко мне. Сердце прыгнуло, словно его подбили ракеткой.

Хозяйка башни всегда знает, что происходит на ее землях. Вот и мое появление не осталось тайной.

Пять лет назад мама погибла вместе с домом, отказавшись покидать его стены и защищаясь до последнего. Но сейчас она поднималась на холм, ко мне, и я, вскочив, пошла ей навстречу, а после и побежала, не чуя под собой ног.

– Летиция, детка! – мама ахнула, когда я влетела в ее объятия. – Ты меня чуть не опрокинула!

Я обнимала ее изо всех сил, чувствуя себя наконец дома.

– А сейчас совсем задушишь, – шутливо прохрипела мама.

– Я тебя так люблю! – призналась я.

Когда мама погибла, я каждый день корила себя, что слишком редко говорила ей это.

– Ты что, пьяная? – возмутилась она, отстранившись, и внимательно вгляделась в мое лицо.

– Нет, – улыбнулась я. – Просто очень соскучилась.

– Мы виделись два дня назад, – недоверчиво напомнила мама. – Но я тоже скучала по тебе, Летти. Ты голодная? В этой твоей академии вообще кормят? Ты похудела!

– А ты красавица, – ответила я, но мама лишь отмахнулась.

Она и правда была красива, София сол Лерман, хозяйка корневой башни. Ей минуло пятьдесят в том году, но для магички это не возраст. Светлые густые волосы, голубые глаза, все говорили, что я похожа на мать, но мне не досталось ни ее шикарной фигуры, ни спокойной уверенности. Хотя кто знает, какой бы я могла стать, если бы Хэл не превратил меня в свою игрушку. Теперь у меня есть шанс это проверить.

Мы направились к дому, и с каждым шагом во мне словно прибывало сил.

Я знаю, что может произойти, и не дам этому случиться.

Уже через месяц младший сол Кхар выиграет турнир скверноборцев и получит в награду артефакт, который никак нельзя давать ему в руки, – я должна этому помешать.

Что же касается Хэла… В конце концов, я не обязана рассказывать ему все. Я могу намекнуть, разбросать приманки, направить его по верному пути.

С ним или без него, я все исправлю.

Глава 2

Тюль колыхался от ветра, словно водоросли в воде, и неясные тени плавали по стенам спальни Хэлвига Крэйга.

– Время – тоже своего рода координата. – Рука Хэла неспешно скользила по моей голой спине, как будто заглаживая старые шрамы. – Так что наши с тобой таланты в каком-то смысле схожи.

– Они совсем разные, – упрямо пробормотала я, хотя мне и не хотелось с ним спорить.

Тело было таким расслабленным и невесомым, что, казалось, если бы не рука Хэла, ласкавшая мою спину, я бы уплыла, подхваченная течением ветра. И если бы не ошейник, конечно. Этот якорь держал меня крепко.

– Ты можешь остановить время, растянуть или наоборот – ускорить, а я не меняю рельеф, – добавила я.

Рука Хэла поднялась выше, пальцы запутались в моих волосах, легонько массируя и почесывая затылок, как будто я кошка. Хотя это было приятно, и я прикрыла глаза от удовольствия.

– Тут ты права, – подтвердил Хэлвиг.

После секса Крэйг всегда на редкость покладистый. Однако я знала, что он не может просто так согласиться.

– Но когда ты перемещаешься, разве ты не сжимаешь пространство? – спросил он.

Так и знала, что будет какое-то «но».

– Я ничего не сжимаю, – проворчала я. – Это не так происходит.

– А как?

– Обычно я переношусь в место, которое хорошо помню и знаю. Нужны звуки, запахи, эмоции… Я просто прыгаю.

– Как белка, – вырвалось у него, и я сжала губы.

Больше не прыгаю. Белка была на гербе моего дома, которого уже нет, а я привязана к Хэлу как цепная собака. Он почувствовал перемену в моем настроении и убрал руку. Откинув одеяло, встал с постели и пошел на кухню. А я повернула голову, разглядывая из-под ресниц широкую спину, ямочки над ягодицами, крепкие бедра. Его запястье обхватывал серебряный ремешок часов, и, подняв руку, Хэлвиг сказал:

– Пора вставать, Лета, время не ждет.

Если только ты не хрономаг. В этом случае время становится податливым как размякшая глина.

– Время, – повторил Хэл, и его голос прозвучал куда выше. – Ты опоздала, детка. Пора вставать…

Солнечный свет залил спальню, и тени испуганно шмыгнули под кровать, а я увидела перед собой маму.

– Решила прогулять уроки? – спросила она, и я мигом вскочила с кровати.

Вчера мы с ней заболтались. Вернее, говорила она – обо всем на свете, а я слушала, поддакивала и задавала ничего не значащие вопросы, отогреваясь в ее взгляде и интонациях. Отец уехал во второй круг вместе с моими братьями, и я нацепила часы Этьена, с широким кожаным ремешком, спрятавшим метку. Мама решила, что я просто соскучилась по старшему брату, но за временем мы с ней не следили. В итоге я пошла спать далеко за полночь, и теперь опаздывала на занятия.

– А позавтракать? – возмутилась мама.

Но я наскоро умылась, оделась, поцеловала ее в щеку и перенеслась в академию скверны, когда звонок на урок уже прозвенел. Расписание внизу холла подсказало мне номер аудитории, и я влетела в нее последней.

– Каждое опоздание – дополнительный вопрос на зачете, – будничным тоном напомнил преподаватель, рисующий на доске схему магических потоков. – У вас, сола Лерман, если не ошибаюсь, их уже пять. Такими темпами я буду принимать у вас зачет целый час. Хотя нет, – он строго глянул на меня поверх круглых очков, – уверен, что срежу вас куда быстрее.

Я виновато улыбнулась, зашла в конец аудитории и села за последнюю парту.

– Куда ты вчера сбежала? – шепотом спросила Рори.

Голубые глаза чуть навыкате, губки бантиком, высокий лоб прикрыт рыжей жеребячьей челкой, а блузка спущена с плеч, оголяя их по моде этого года. Рори получила магию от моего дома, одаренка пятой степени. Дар слабый, зато характер что надо: хрупкая как воробышек, Рори превращалась в пиранью, когда обижали тех, кого она любит. Первую попытку побега от Крэйга мы провернули с ней вместе. Увы, неудачно…

– Он орал на тебя? – с предвкушением поинтересовалась Гленда.

Золотые волосы уложены гладкой волной, форма академии на ней едва не трещала. Это Гленда отправила меня вчера к Хэлу. Она выглядела как театральная дива, но придумывала шалости с энтузиазмом уличного босяка.

Через два года, если я ничего не исправлю, Гленда сол Анаиш будет стоять среди тех, кто придет посмотреть на казнь моего дома.

Впрочем, ее могли заставить. Кхары уничтожили нашу семью в назидание остальным, и не хотели, чтобы кто-то из солов пропустил это зрелище.

– С чего бы Крэйгу орать? – поинтересовалась я. – Я не так уж плохо танцую.

– А что ж ты удрала? – не отставала Гленда. – У тебя глаза какие-то опухшие. Ревела?

– Захотелось домой, а потом проспала, – сказала я. – Все, дай послушать, пока Брувик меня не выставил.

А объяснял он толково, расписав магию по всем типам.

– Корневые маги, – указка ткнула в первую схему. – В девяносто девяти процентах случаев старшие дети в семье. Абсолютно все энергетические точки запитаны, сила максимальна и никогда не иссякает.

Такой у нас на потоке всего один – Нико сол Дыш. Он приехал из дальней южной провинции Дышки, о которой прожужжал нам все уши.

– Корневой маг сам по себе является источником магии и… Впрочем, вы все отлично знаете, каким образом он может ею поделиться.

В аудитории засмеялись, загомонили, и профессор недовольно постучал указкой по кафедре.

– Следующие – черенковые маги, последующие дети дома. У них запитаны все пять ключевых точек, – перешел он ко второй схеме, когда шум стих. – А вот дополнительные точки включаются индивидуально. Уровень магии колеблется между второй и первой степенями. Если черенковому магу удается посадить свою башню, его сила взлетает до внестепенной, но такие случаи крайне редки.

Потому что все чистые земли давно поделили, а новая башня не вырастет там, где пролегают чужие корни. Так что желающие обзавестись собственным живым домом отправляются во второй круг скверны, где свободного места навалом. Только вырастить дом удается не всем.

Куда проще подсадить свою ветвь в родную башню. Мои младшие братья, близнецы Рой и Терри, так и сделают вскоре, и их магия укрепит дом Сол-Лерман.

Со мной другая история. Предполагалось, что я отдам свою силу в род жениха.

– Восполнение магического резерва у черенковых происходит очень быстро, – бубнил Брувик, – особенно если маг находится на земле своего края. Черенковые маги также могут служить источником магии.

И Хэл не стеснялся подпитываться от меня регулярно.

– Но основная часть магов – одаренки. Те, кто получил магию в дар от дома за какие-то заслуги или по симпатии.

Рори залилась быстрым румянцем, не отрываясь от конспекта. Я отлично знала, что она лишилась девственности с моим старшим братом и именно так получила магию. Ей повезло. Этьен осчастливил половину девушек нашего края и продолжал щедро сеять свою любовь налево и направо, но далеко не все его пассии стали одаренками. Иначе в академии не хватило бы места.

– У одаренных магов уровень варьируется максимально широко, но обычно это третья-пятая степени. Как вы понимаете, включенными у них могут быть самые разные точки. Рассмотрим варианты в зависимости от степеней. Допустим, такая схема…

Профессор показывал варианты энергетических контуров, а я обвела взглядом аудиторию. Вот уж не думала, что буду скучать по академии скверны, но я была рада вновь здесь оказаться.

Скрипел мел по доске, сладко пахло духами Гленды. Макушки студентов, белобрысые, темные, рыжие, склонились над конспектами анатомии магии.

Второй курс – время выбирать специализацию. В прошлом я пошла на бытовой факультет, как и все солы, мечтающие стать хозяйками корневых башен. Хэл говорил, я изумительно делаю чай. Но мне стоит выбрать другое направление, если я хочу выжить.

– А ты что без тетради? – громко прошептала Гленда.

– Да, сола Лерман, отчего вы не конспектируете? – спросил профессор Брувик, оборачиваясь к аудитории. – Полагаете, что уже все знаете? Может, тогда продолжите вместо меня?

– Я лучше послушаю, – отказалась я. – Вы прекрасно объясняете, профессор. Все по полочкам. Уверена, на зачете я вспомню все и без конспекта.

Профессор фыркнул, но вновь повернулся к доске.

– Есть особая категория магов, – уже не так уверенно произнес он и задумчиво постучал мелом по доске, не спеша приступать к схеме. – Те, кого зачали в первом или втором круге скверны. Вдобавок к основному энергетическому потоку они иногда получают дополнительный контур.

Скверные маги. Это я. И Хэлвиг. И младший сол Кхар. И другие маги, чья линия жизни на левой руке отмечена пеплом.

– Их называют скверными, – сказал Брувик, убрав мел. – Второй контур магии у них совершенно уникальный. У нас не так много данных о скверных магах, чтобы выявить какую-либо систему, и я надеюсь, что обладатели такого дара не откажутся прийти в целительское крыло для обследования. – Он заглянул в список учеников, лежащий на кафедре, как будто вдруг забыл имена. – Бондарь Тук, Горан сол Кхар, Летиция сол Лерман, сегодня в три часа вам будет удобно?

– Скажи, что тебе неудобно, – прошептала Гленда. – Мы хотели пройтись по магазинам. Это нарушение твоих личных границ, они не имеют права…

В прошлом я отказалась. Никто не может заставить дочь великого дома делать то, чего ей не хочется. Но сейчас мне был нужен Горан сол Кхар.

– Я приду, – пообещала я.