Текст книги "Не родной папа (СИ)"
Автор книги: Ольга Тимофеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Глава 19. Валерий
На шею мне бросается. Обнимает крепко. Не ждет, чтобы я разделся, а просто плачет не переставая.
– Ева, что случилось?
Пока успокаиваю ее, осматриваю коридор. Ничего необычного не замечаю. В ванной свет включен.
– Что-то с Вовкой?
– Нет, – тут же от меня отстраняется и рассматривает лицо, – он в душе. Где ты был?
Дышит поверхностно, хватая открытым ртом воздух. Кончиками пальцев касается лица в месте ссадины.
– В полиции. – Обещал же не врать, хотя сейчас можно было бы и опустить эти подробности.
– Что случилось?
– Ничего страшного, Юра уладил все.
Снова крепко меня обнимает.
Шепчет что-то, но слова не разобрать, отдельные фразы, которые никак не складываются в смысловую цепочку. А может я просто устал очень.
Удерживая ее, стягиваю туфли, оставляю на лбу легкий поцелуй. Она шумно воздух втягивает, нюхает меня.
– Так ты чего плачешь?
Хочет сказать что-то, но снова боится слова произнести. Как будто я выгоню ее, если расскажет о своих переживаниях.
– Испугалась, что ты с другой, – глаза опускает, стыдится своих мыслей, хотя имеет право на них. С кем? С другой? Усмехаюсь. Сам тоже хорош, не объяснил ничего. Она и накрутила своей восприимчивой психикой как на шампур все мои слова, свое сердечко, сверху еще свои страхи и чуть сама же не сделала себе острием очередную эмоциональную рану.
Теперь понятно, почему принюхивалась. Это за вечер, пожалуй, самая веселая фраза. Отвлекает и поднимает настроение.
– Не был я с другой, Ева. Я был на работе, потом в полиции, сложный день сегодня, правда, некогда было позвонить. Позже поговорим, хорошо?
– Честно не был? – Отстраняется, но не отпускает.
– Честно. – Маленькая, но ревнивая капец. Я всего-то сказал, что не могу говорить. А тут уже драма разыгралась в трех актах.
– Ева! Я помылся! – слышу из ванной комнаты голос Вовки.
– Сейчас, Вов, – отвечает брату, а я пользуюсь моментом и снимаю пальто. – Ты ужинать будешь? – Это уже мне. Еще одна проверка? Пахну ли я другой женщиной, ел ли где-то еще? Но мне нравится даже. Никто давно так не волновался.
– Буду, если вы не все съели с Варькой.
– Не все, я тогда разогрею. – Оживает. Хочется думать, что верит. Киваю в ответ. Смотрю в глаза. Заплаканные. Когда говорил с ней по телефону как-то и не подумал, что она так распереживается.
– Я скучал, – я не мастер говорить красивые слова, но подбираю фразу, которая должна ее успокоить.
Ева поджимает губы и сдерживает улыбку, но уголки губ все равно вверх ползут, а глаза прищуриваются от удовольствия.
Снова приподнимается на носочках моя балеринка и обнимает. “Моя”. Привык уже к ним с Вовкой.
– Иди, накладывай. Я Вовчика одену, спать уложу и приду.
Хоть и устал, но с ним как будто отдыхаю. Отвлекаюсь от работы. Умеет он отвлечь.
Малыш уже стоит на коврике, укутанный кое-как в мое полотенце. На полу мокрые следы, а ведь мог и поскользнуться.
– Вэлмен, привет.
– Привет, Вовчик. – Мою сперва руки, потом промакиваю его полотенцем и вытираю мальчишке голову. – Как у вас тут дела? Что нового? – и заглядываю в глаза, этот мальчишка врать не будет.
– Варвара у нас была. Она такая красивая. Я бы на такой женился.
Снова улыбаюсь. То ли маленькому жениху, то ли тому, как Варе повезло. Она не может, не нравится. Но я помню ее еще девчонкой восьмилетней. Егор, ее брат, всегда брал младшую сестру с собой. Сначала злило, что с нами везде девчонка таскается, но потом привыкли. К коленкам ее подорожники прикладывал, на ней учился делать искусственное дыхание, после этого, кстати, понял, что она мне как сестра.
– Вэлмен, а ты уверен, что Артемида нас не съест? – Вова вырывает из мыслей.
– Уверен, а к чему вопрос?
– Я сегодня передачу про них смотрел. У тети одной жил питон. – Вовка так увлеченно рассказывает, что сам проникаюсь историей и одеваю на ходу. – Потом этот питон однажды перестал есть. Три месяца не ел, представляешь? – Киваю и слушаю дальше. – Потом его врачу показали, проверяли-проверяли, оказался здоров.
– Да? Очень интересно. И чем закончилось?
– Оказалось, что этот питон спал с тетей и ждал момент, чтобы съесть хозяйку. Он хотел проглотить ее, поэтому не ел. Думал у него будет пирушка.
– Хм, – усмехаюсь в ответ и еще раз вытираю Вове голову насухо. – Питон этот не дурак был. Я не знал такого, поэтому давай не будем рисковать и без меня открывать, хорошо? – Соглашается и кивает, я подхватываю мальчишку на руки и разворачиваюсь к двери. Но торможу. – И давай не будем Еве рассказывать про этот случай, окей? Я немного волнуюсь за твою сестру. Она такая впечатлительная. Еще и вкусная, наверное.
– Ты целовался с ней, тебе виднее, – беспечно отвечает пацан, а мои глаза вверх ползут. Надо бы поаккуратней нам с Евой.
Укладываю Вовку в кровать, прикрываю дверь и иду на кухню. На столе уже ароматный ужин. Кажется, что Ева, даже если простой хлеб на тарелку положит, он тоже вкусный будет.
Голодный такой, что и не спрашиваю пока ничего, не разговариваю. Сажусь и ем молча. Вкусно обалденно.
В вопросах отношений и доверия у Евы, конечно, большие проблемы, но как хозяйка в доме она меня удивляет. Очень удивляет. Она вроде ничего и не сделала такого, типа дорогого ремонта и перестановки, но с ней на кухне как-то уютно. Место, куда хочется возвращаться. Тут всегда чисто, убрано, что-то поменяло свои места, переехало, но меня не напрягает. Хотя я и люблю, чтобы все было на своих местах. Но кухню отдаю в ее распоряжение. Почему-то кажется, что тут она себя спокойно чувствует.
А может потому, что тут ножи есть.
По себя усмехаюсь.
Ева моет посуду, насухо протирает, но больше смахивает на желание потянуть время. Надо срочно что-то делать с ее комплексом "мало рассказывать". Обо всем. О своих страхах, и переживаниях, о нас. Поверхностно конечно отвечает, но что там, в глубине не понятно. Почему так реагирует?
– Спасибо, очень вкусно, – опускаю тарелку в раковину и застываю за ее спиной.
– Это Варя готовила.
– Да ладно, она так не умеет, – подкалываю Еву, потому что о способностях Вари я-то знаю.
– Под моим руководством.
– В это еще поверю. – Ева включает воду и берет губку, чтобы помыть тарелку за мной. Я останавливаю. К себе разворачиваю. – Потом.
Приподнимаю подбородок. Девушка носом втягивает воздух, делает долгий выдох, успокаивается. Нащупывает полотенце и вытирает руки.
Решается поднять наконец глаза. Плакала опять.
В них столько всего, что не знаю, за что ухватиться, чтобы понять, в чем проблема.
– Ева, я врач. Я лечу людей. И женщин, и мужчин. Не гинеколог, конечно, но делаю операции на разных частях тела. И со мной женщины работают. Медсестры. Врачи. Ты должна это понимать и не ревновать. Есть работа, есть личное. Я не смешиваю это. – Кивает. Вроде понимает, но надо время подумать об этом и осознать.
– Что с лицом?
– Хулиганы на девушку напали, заступился, а потом как-то так вывернули, что это я завязал драку. Пришлось поехать и показания давать. – Смотрит не моргая. – Уже все нормально. Успокаивайся. Я может резок был, но заметь, сам позвонил и предупредил. – Слегка кивает. Понимает все, но все равно как будто недосказанность какая-то. Выяснить надо до конца. И сейчас же – Или что-то еще случилось, пока меня не было?
– Нет, – отвечает сразу, – просто все наложилось. Ты задержался, пришел поздно, ссадина эта. Я уже надумала всего.
– Я ж тебе утром говорил, что я не вру. Никогда бы не стал изменять. Иди сюда, – обнимаю ее.
Не стал изменять. Никогда и не говорили о нас. Наверное, пора уже. Ева сама не начнет, я старше очередной раз надо на себя брать ответственность.
Губы ее чувствую на своей шее. Смелее становится. Целует сама.
Это мне нравится. Пусть несмело так, аккуратно. Боится, что оттолкну.
Научишь и сделаешь такую, как хочется тебе.
Слова мамы всплывают в памяти. И я с ней согласен.
– Устал капец. В душ и спать.
– Я тебя подожду.
– Тогда я быстро. – Подмигиваю ей и скрываюсь в душе.
Глава 20. Ева
Потягиваюсь в постели. Пять минут до звонка будильника. Переворачиваюсь на бок. Валера рядом, глаза закрыты еще. Лицо расслабленное. А у меня мысли в голове разные туда-сюда.
А если бы я тогда сбежала и оставила Вовку с ним? А если бы Валера тогда за мной не побежал и не догнал? А если бы мы никогда не познакомились?
Не было бы сейчас нас. Не было бы этой ночи. Не было ничего.
Что ему снится интересно? Какие-нибудь операции или пациенты? Или пациентки? Неприятно думать, что он видит других женщин раздетыми, оперирует их. Понимаю, что это его работа, но хочу, чтобы на меня только смотрел, чтобы меня только касался.
Ссадина эта на лице, Олег не обманул вчера. Уверена, это первое его предупреждение. О том, чем занимается отчим, я толком не знаю. Пару раз видела его у подъезда с каким-то мужиками, похожими больше на уголовников, чем на приличных людей.
Так просто же. Глаза закрыть и рассказать ему. Почему к нему пришла, зачем, что делать теперь? Он может и поверит, а может и нет. Расскажу сейчас Валере все, он потом другу своему из прокуратуры. Как вспомню, так передергивает. Взгляд такой цепкий, кошачий. Как будто гипнотизирует и мысли читает. Перевернет потом все так, что я виновата во всем.
Найти бы этот блокнот, тихо отдать. Может, отчим отстанет от нас? Пусть занимается своими делами.
– Не спишь? – Валера просыпается под моим взглядом.
Прости.
– Да, нога ноет. Может, там что-то не так?
– У тебя там рана. Может болеть. – Объясняет, а мне надо в больницу попасть сегодня.
– Я вчера ступала немного уже, может поэтому.
– Я же говорил, что рано, Ева.
– Прости, может, съездим в клинику, посмотришь?
– Не планировал сегодня. – Еще один минус из спокойной жизни.
– А что делать, если сильно разболится?
– Хорошо, давай посмотрим.
– В клинике?
– Я и дома могу.
– А как потом перевязывать будешь? Тут же нет ничего подходящего.
– Хорошо, давай съездим, только надо ехать раньше, чтобы до основного приема тебя посмотреть.
– Я буду готова через десять минут.
– У меня сегодня несколько плановых операций, я тебя сразу не смогу отвезти домой.
– Я подожду или такси вызову.
Пока рука под одеялом, перекрещиваю пальцы. Только бы мои мысли не прочитал и не понял ничего. Найти блокнот, отдать. Потом уже, пока отчим будет играться с найденной игрушкой и отвлечется от меня, написать заявление и спрятаться.
– Ну хорошо, поехали. – Валера соглашается. Мой шанс. Возможно, единственный. – Только Вову опять к маме моей завезем, нечего ему в больнице делать.
С его мамой я не знакома. Да и страшно как-то. Я пока не готова.
Валера будит Вовку, собирает. Я сама медленно, но справляюсь. Осматриваю себя в зеркало ванной. Очередной отпечаток любви отчима проявился за ночь на правой руке. Футболки с коротким рукавом пока не надо надевать.
Через полчаса в больнице Валера быстро и умело перевязывает больную ногу в процедурной. Я предполагаю, что просто повязка была туго намотана, сейчас уже лучше становится. Он кивает, хмурится.
– Валерий Андреевич, вас зав вызывает. – Кто его зовет не видно, но голос молодой и женский. Я уже ревную. Целый день вот так бегают. На кофе еще приглашают, наверное.
– Иду, – отзывается Валера. – Побудешь тут пока?
– Конечно, я же обещала. За одно и за ногой понаблюдаю.
Как только дверь за ним закрывается, сжимаю края кушетки. Чтобы злость приглушить, поднимаюсь и осматриваю помещение. Я сюда пришла с целью. Или найти должна, или убедиться, что точно ничего нет.
Страшно безумно. Как преступник сейчас. Только мысль, что когда блокнот будет у Олега, Валера уже не будет ему интересен, добавляет смелости. Хоть бы все это скорее закончилось.
Осматриваю последовательно все шкафы процедурной. Ящики и полки. Где искать не знаю, но проверить все надо.
Случайно цепляю рукой какую-то банку. Та предательски со звоном падает. Я замираю. По-прежнему в помещении одна. Ничего не разбилось.
Но волнение в руках уже не унять. Ставлю на место банку и выдыхаю, успокаивая взволнованное сердце. Проверяю небольшой шкаф, тумбочку, Вокруг бинты, уколы, лекарства. Холодильник какой-то. Там тоже лекарства. Полки осматриваю, нет ничего такого, чтобы напоминало блокнот.
– Дружок мой один в больницу попал. Говорили, врач отличный, операцию сделает и будет пациент, как новенький. А друг тот взял да откинулся во время операции. Эти все сухими вышли из воды. Мол, так получилось. Врачебной ошибки не было. Да и похрен. Но у друга при себе был блокнот. Кожаный такой, коричневый. Гравировка золотая «Атлантида». А в блокноте информация важная. Найдешь его и мне отдашь.
– Сам ищи.
– Рот закрыла. Тебе живется плохо?
– А что хорошо?
– А давай-ка я тебя отведу к девкам на трассу, сравнишь. Там никто не будет нежно и ласково, как я. А трое и во все дыры. Чего всхлипываешь? На всем готовеньком хочешь жить? Ничего не делать?
– Я работать пойду.
– Конечно, пойдешь. Я уже и работу тебе подыскал. Не пыльная. Ты многое умеешь, остальному научишься.
Именно сейчас надо этому разговору всплывать в памяти.
– А если его вообще там не будет? Может вещи все изымают до и после операции. Они в приемном покое, например.
– В приемнике вещи его забрали, не было ничего. Надо у врача проверять. Если хочешь спокойно жить дальше в нашей квартире, то найдешь.
– Так может у врача забрали?
– Да ищут его все. Больницу перевернули, квартиру, а нет блокнота. А я смекнул, что хирург может быть замешан тут.
– Почему врач должен мне помогать?
– Сделай так, чтобы он хотел тебе помогать, но про блокнот он знать не должен. Достанешь и заживем.
– Я не хочу с тобой жить.
– Вали, но пока не найдешь блокнот, я тебя не отпущу
– Я многому тебя научил. Применяй знания. Я не против, и ревновать не буду.
Стыдно и так низко. В какой-то момент даже хочется, чтоб Валера зашел. Увидел. Я бы расплакалась и рассказала все.
Но никто не заходит. Я одна тут. Продолжаю обыскивать, даже за батареей. Может он куда-то отдал его. Прокурору своему, например. Остается кабинет Валеры. Там еще страшнее.
Валера может вернуться в любой момент. Надо было там начинать искать.
Прихрамываю, но перехожу туда. Прислушиваюсь к шуму в коридоре. Постоянный. Не понятно ничего.
Осматриваю бегло рабочий стол. Карточки пациентов, какие-то снимки. Не будет тут ничего лежать на видном месте. Полки рабочего стола открываю одну за одной. Ничего похожего на то, что ищу. Надо было раньше наводящими вопросами понять, куда он прячет ценные вещи.
Шкаф большой с книгами, чуть ниже сейф. Закрыт на ключ, конечно. Но все равно дергаю. Если что-то важное, то там хранить будет.
Глупо думать, что ключ от сейфа будет на видном месте.
Голос Валеры слышу на коридоре. Прыгаю на одной ноге, чтобы вернуться туда, где он меня оставил.
– Ева?
– Я тут. – Тут же отвечаю и делаю глубокие вдохи, чтобы успокоить дыхание.
– Не скучаешь?
Секунда и Валера появляется в перевязочной.
– Что делала? Чего дышишь часто?
– Пока допрыгала до окошка, посмотреть погоду, устала.
Глаза прячу, чтобы не понял, что вру ему.
– Поедешь домой или подождешь? У меня одна плановая операция короткая, потом перерыв и я отвезу тебя домой.
– Я посижу в телефоне. Может, Варе позвоню. Если она будет свободна, с ней поеду.
– Хорошо.
Как только дверь за Валерой закрывается, выжидаю несколько минут и снова иду в его кабинет.
Все кажется слишком идеальным.
Халат его рабочий висит на вешалке. В кармане просвечивается связка ключей.
Прости еще раз.
Выдыхаю, когда ключи у меня. Это наше с Вовой спасение. Перебираю документы какие-то.
Вот черт. Блокнот нахожу. Только не коричневый, а темно-зеленый. С золотой гравировкой «Атлантида». Там цифры какие-то цифры, коды, явно тут нужен шифр, но мне плевать на это все. Я просто хочу, чтобы он от меня отстали наконец. Я свою часть выполнила.
Прячу блокнот в сумочку. Ключи на место. Возвращаюсь в перевязочную. Сердце гремит так, что взорвет больницу.
Кто-то в кабинет заходит.
Вздрагиваю. А если за мной? Узнали? Может в сейфе камера стояла или сработала сигнализация.
Кто-то идет в сторону перевязочной, где я прячусь.
– Вы кто? – в помещении появляется женщина в медформе. – Что тут делаете?
Тушуюсь от неожиданности. Валера не сказал, что сюда кто-то может прийти без него.
– Я Валерия Андреевича жду.
Только бы она знала, кто это такой.
– Почему тут? Не положено.
– Его вызвали.
– Выйдите в коридор. Сейчас кварцевать кабинет буду.
– Эм… Хорошо.
Забираю свою сумочку и куртку. Спрыгиваю на здоровую ногу и, аккуратно опираясь на вторую, выхожу в коридор.
Сажусь на неудобный пластиковый стул и бесцельно смотрю перед собой. Люди ходят туда-сюда. Кто-то в зелёном костюме, кто-то в синем, кто-то в белом халате. Кто-то несет бумаги, кто-то катит тележку с инструментами. У каждого сотрудника тут своя роль и свое назначение.
Улыбаюсь невольно.
Еще до появления отчима в нашей жизни мы с мамой часто ездили с ее подругами на природу. Вернуться бы сейчас туда. Беззаботное время, где можно было бы просто отдыхать и наслаждаться жизнью. Играть, ловить бабочек и собирать жуков разных.
Но больше всего меня завораживали муравейники. Эти уникальные сообщества, все насекомые в которых работают слаженно, как единый организм. Там четко распределены роли, от исполнения которых зависит существование всего семейства. И общая для всех особей цель – жизнеобеспечение муравейника.
Сейчас, слушая равномерный шелест и гул, чувствую себя как в муравейнике. Хочу тоже найти свою роль. Страшно, но для этого надо пробовать.
Муравейник ведь не прекращает свою деятельность, если умирает один из ее членов. Главное, чтобы жива была королева муравейника. Я, к счастью, не королева. Если что, мной можно пожертвовать.
Глава 21. Ева
Спустя несколько часов.
Чтобы немного успокоится, набираю Варю. Три звонка Валеры пропустила. Он, наверное, волнуется, но я услышу его и передумаю.
– Ева, привет, ты где? Наконец-то мы тебя нашли. – Слышу ее взволнованный голос, но он меня успокаивает сейчас. Обо мне кто-то волнуется. – Валера мне уже два раза звонил, ищет тебя. Что случилось? Куда ты пропала из клиники? Четыре часа молчишь!
– Варь, я люблю тебя. – Игнорирую ее вопросы. – Всегда хотела сестру, но у меня родился брат. Я его тоже очень люблю, но с ним обо всем нельзя поговорить. С тобой можно было.
– Ева, блин, где ты? Давай я приеду. Это Валера, да? Он накосячил и вы поссорились?
Если бы… Тогда все было бы проще. Сейчас косячу я. Я бы ему простила, наверное, все. Он мне – вряд ли.
– Вове ты очень нравишься, если что навещай его. Как сестра ему будь, хорошо? Не бросай.
– Ева! Перестань меня пугать. Где ты?
– Я не могу сказать, мне надо встретиться с одним человеком.
– Так, если ты сейчас мне не скажешь, где ты, мы больше не подруги! – Пытается шантажировать, но я знаю, что блефует.
– Варюш, потом. Люблю тебя, Валеру люблю и Вову люблю.
– Да чего ты так говоришь, как будто прощаешься?
– Мне страшно потому что.
– Знаешь что, сейчас Валера тебя найдет, и я лично тебе ремнем по попе пройдусь за такие слова! Чего ты там придумала, а? Что страшно? Ева, ты где? Почему нам ничего не говоришь? Бросить что ли всех решила и уехать?
– Я не могу больше говорить, пока Варь. Жаль, я не успела тебя варить борщ. Настоящий.
– Ева, подожди!
– Пока. – Сбрасываю ее. Дальше не могу говорить. Не хочу плакать, а слезы сами текут. Защитная реакция организма на страх.
Иду по аллее парка, где договорились встретиться с отчимом. Рядом гуляют мамочки с колясками, дворники метут дорожки. Так спокойно и уютно. Никто и не догадывается, что сейчас тут будет разыгрываться драма моей жизни. Возможно, даже, последний акт.
Вспоминается мама, мы гуляли тут часто. Потом часто с Вовкой приходила, как будто с мамочкой общаться. Вовка. С ним никак не поговорила только. Но его бы увидела и тоже передумала. Валера уже привык к нему. Надеюсь, не бросит. С ним бы 0он вырос совсем другим человеком, абсолютно не копией отца. Лучше бы Валера ему отцом стал, вот он пример для подражания.
Если бы кто-то заглянул внутрь меня, то увидел бы там тонкие натянутые до предела струны, которые гудят и резонируют так сильно, что вены дрожат.
Внешне я пытаюсь отвлекать себя как только могу. Блокнот в сумке. Я и не уверена, что это тот самый. Цвет не тот, хотя гравировка та же.
Надеюсь, что просто кто-то цветом ошибся, не хочу проходить через это второй раз: снова по чужим вещам лазить и воровать.
Олег хотел в квартире встретиться, но я отказалась. У Валеры тем более.
Покупаю мороженое, чтобы придать себе непринужденности и легкости. Сажусь на свободную скамейку.
По аллее гуляют влюбленные парочки, мужик какой-то с собачкой.
– Привет, красотка. – Отчим появляется так неожиданно, как будто из неоткуда, что вздрагиваю. Началось. Назад пути нет.
– Привет. – Облизываю мороженое и улыбаюсь.
– Ты сегодня в хорошем настроении?
– А то. Ты обещал оставить меня в покое, если я найду то, что тебе надо.
– Нашла?
– Кажется да. Вот, смотри, – достаю блокнот и показываю. – Цвет только не тот.
– Точно. – Усмехается и поднимает палец вверх. – Я ты сообразительная. Я и забыл, какой у него цвет. Блокнот этот видел лет десять назад.
Протягивает руку, чтобы забрать, но я отвожу свою назад.
– Ну говори уже, что хочешь.
Опускаю медленно глаза вниз. Прикусываю нижнюю губу и одни глаза только поднимаю вверх.
– Вернуться ко мне хочешь?
Неуверенно киваю головой в ответ. В глаза смотрю и проникаюсь им. Может он не такой и плохой? Чуть улыбаюсь, стесняясь своих желаний. Внутри спокойней становится, уверенней. Струны будто приотпустили немного и начали играть мотив, который я подхватываю.
Олег наклоняется и касается губ. Прикрываю глаза и отвечаю на поцелуй. Олег кладет ладонь мне на шею, к себе прижимает и добавляет в наш поцелуй язык.
– Подожди, у меня мороженое, – хихикаю и руку завожу назад.
– Выкинь его вообще. Потом другое купим. – Оставлю недоеденный стаканчик.
Упираясь руками ему в плечи, приподнимаюсь и перекидываю ногу через него, опускаюсь на бедра. Руками скольжу по талии, натыкаюсь на прохладный металл за поясом.
Ухх. Опасно так.
Скольжу под футболку ладонями. Ногтями впиваюсь в кожу.
То, что раньше заставлял делать, теперь мне на руку. Я знаю, как ему нравится.
Скольжу губами по шее, слегка прикусываю ее, потом сильнее, а потом зачем-то открываю глаза и вижу Валеру. Метров семьдесят между нами.
На доли секунды наши взгляды пересекаются, а между нами несколько совместных недель проносится. Валера и Олег. Рай и Ад. Я между ними, как в Чистилище. После ада с отчимом, хотела очиститься, живя с Валерой.
Глаза закрываю, чтобы не смотреть на него. Встретишь другую, лучше, чем я.
Продолжаю целовать Олега. Струны снова натягиваются. Валера искал меня, волновался. Зачем только пришел…
Пальцы запускаю в волосы Олега и крепче сжимаю. Злиться начинаю, что так все. Я не должна была остаться в его памяти такой картинкой.
– Давай сбежим, Олеж, вдвоем, надоел этот врач мне, правильный такой, аж тошнит. – Шепчу на ухо. – Вовку тетке отдадим, я почти договорилась. Хочу с тобой. Думала, что ненавижу, а мне это нравится. Нравится, когда грубо, когда заставляешь. – Прикусываю его губу. – Боялась этого, а потом поняла, что наоборот возбуждаюсь дико.
– Да, маленькая, тоже хочу тебя. – Сильнее сжимает и рвано целует. Больно. Следы оставляет на губах.
Снова на шею перемещаюсь и бросаю взгляд туда, где Валера был. Теперь его там нет. Все правильно.
Адреналин шкалит. Хочу этого. Как же я этого хочу. Двигаться на нем начинаю, хочу, чтобы стонал сейчас мне в рот, прямо тут, на скамейке в парке, чтобы обо всем забыл, чтобы только обо мне думал.