Текст книги "Не родной папа (СИ)"
Автор книги: Ольга Тимофеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Заглядываю на кухню.
Ожидаю увидеть, что угодно, даже, что Еве не спится, и она лепит пельмени. Но только не то, как девушка, свернувшись на небольшом диване, спит на кухне. Ночник включен. Помню про то, что она боится темноты.
– Ева, – касаюсь плеча, чтобы разбудить. – Ева. – Чуть громче.
– А да? – щурится от света. – Я уснула. Утро уже?
– Нет, ночь. Ты чего тут спишь?
– Вову там положила, на диване.
– Иди, ложись сама к нему, там много места.
– Мне и тут нормально. Правда. – Зевает, прикрывая ладошкой рот, и закрывает глаза, чтобы спать дальше.
Черт.
– Давай-давай, вставай. Иди нормально ляжь и спи. – Никак не реагирует, поэтому приходится самому взять ее на руки, чтобы отнести.
– Валер, не надо, пожалуйста. Я не буду там спать, – упирается в меня и предупреждает, когда мы уже выходим из кухни.
– Я Вовку заберу к себе. И не спорь.
– Я не буду там спать. – Темно, глаз не видно, но слышу, как голос дрожит.
– Да что случилось?
– Я не буду спать в одной комнате со змеей.
– Ах вот оно что! – усмехаюсь и останавливаюсь в коридоре. – Там все закрыто. Это безопасно.
– Я все равно уйду оттуда.
– И что мне с тобой делать?
– Вернуть на кухню.
– С какого Эдема тебя изгнали, а? – Разворачиваюсь и иду к себе в комнату. – Ложись тут, а то я не засну, представляя, как ты там корчишься.
– Спасибо, а вы?
– Спи.
Сам иду на кухню, выпиваю стакан воды, выключаю ночник и возвращаюсь в свою кровать.
В конце концов, это моя квартира, моя комната, моя кровать и я хочу спать тут. К Еве я приставать не собираюсь, поэтому все должно пройти спокойно.
Казалось бы. Но она снова просыпается. Кажется, только глаза закрыл, а она уже бормочет что-то во сне. И я начинаю догадываться, почему Вова не хочет с ней спать. Меня бы тоже это довело, и я бы скинул ее с кровати, а лучше отнес назад на кухню и выспался. Но я этого не делаю. Сначала пытаюсь прислушаться и понять, о чем говорит, но это настолько набор слов несвязанных, что в три часа ночи не хочется решать этот ребус.
Кладу руку на плечо и глажу. Тихо, спокойно. Чтобы расслабилась и уснула. Она сразу дергается, а потом руку мою берет и к себе неожиданно прижимает. Случайно груди касаюсь и сам себя слышу, как сглатываю. Только так она расслабляется, восстанавливает дыхание и засыпает.
Так и лежу в неудобной позе. Зря ее рядом с собой положил в одну кровать. Волнует она меня. Вот вроде бы не должна. Странная, скрывает что-то, не договаривает, нервная, сутки знакомы.
Или я просто подменяю понятия. Забота о ком-то, чтобы чувствовать, себя нужным кому-то.
Терапия. Это всего лишь терапия для нее.
Уговариваю себя. Ложусь ближе. Стараюсь не касаться лишний раз. Вторую ночь уже так и засыпаем.
Просыпаемся благо в разных концах кровати. Соприкасаемся только кончиками пальцев ног.
Даже не знаю, запомнит ли она это, но напоминать не буду. Не хочу, чтобы подумала, что пристаю.
Я тут же ногу убираю и поднимаюсь. Прикрываю дверь в комнату. Она пусть спит еще, а мне надо собраться и на работу. Принимаю душ, чищу зубы, бреюсь. Стандартный набор, но делаю его тише, чем обычно, чтобы лишний раз не тревожить своих поселенцев.
Но когда выхожу из ванной комнаты, слышу как кто-то уже орудует на кухне. Тихо заглядываю. Ева что-то накладывает и ставит в микроволновку.
– Ты чего так рано поднялась? Разбудил?
– Проснулась. – Дергается, оборачиваясь. – Я вам завтрак делаю.
– Слушай, – откашливаюсь, – хватит уже мне выкать. А то я себя дедом считаю. Можно на “ты”. У нас не такая уж и огромна разница в возрасте.
– Хорошо. Я тебе, – запинается, – завтрак разогреваю.
– Я не хочу есть. Прости.
– Тогда, может, с собой возьмешь? Тебе ведь понравилось вчера?
Очень понравилось, и она права. А я врач и забыл.
– Подожди, разогрей, я позавтракаю. Все лучше, чем кофе из автомата.
– А с собой сложить?
– Сложи.
На еще сонном лице девушки появляется удовольствие. Чуть-чуть и замурчит. Не могу не улыбнуться в ответ.
– Пойду, оденусь пока.
Какая-то ее внутренняя потребность о ком-то позаботится сейчас удовлетворена. И ей ведь этот нравится. Нравится подняться рано. Сделать что-то для меня, да и брата, наверное, также. Хозяюшка. Не говорил ей, но заметил, что пыли нет на полках и обувь ровно составлена, значит, убиралась или подметала. А может это такая благодарность за то, что тоже помог.
Оба, не сговариваясь, не включаем яркий свет еще на кухне. Хочется плавно проснуться, поэтому ем в полумраке.
– Ты сегодня обзвони своих. Расскажи ситуацию. Хорошо? Найди того, кто тебя прикроет и возьмет временную опеку над братом.
– Хорошо. Я все сделаю.
– Все наладиться, Ева.
Не знаю, правда, когда, но поддержать ее обязан.
– Я, ведь, не пожалею о том, что помогаю тебе?
Слова срываются с языка неожиданно даже для меня. А она меняется в лице. Тускнеет. Закрывается.
Глава 8. Валерий
Следующие несколько дней я понимаю, что кроме моей галактики, сосредоточенной в основном на работе, существует и другая. Рядом. Дома.
Все вдруг начинает крутиться там. Интересно возвращаться к себе же. Интересно, когда кто-то тебя встречает. Ждет, чтобы вместе поужинать.
Хоть и понимаю, что это временно все, но хочется побыть в этом уюте. Всегда вкусно пахнет и наготовлено, убрано. Вовка, который узнав, что я врач, живо интересуется всем, что связано с медициной. А мне нравится рассказывать кому-то об операциях и строении тела, не вызывая отрицательных эмоций и отвращения.
Даже подтрунивать над Евой и пугать ее змеей становится весело. Спать в зале наотрез отказалась. Ну а на кухне я сам ей не разрешил.
Эти двое даже уговорили меня посмотреть вместе фильм. Я сто лет не делал этого. Слишком долго и слишком много времени, которое можно потратить на изучение чего-то более полезного. Но не сегодня.
Артемиду пришлось прикрыть, потому что при ней Ева даже заходить в комнату отказалась. Я доставал уже Вовке питона, давал подержать. Мальчик очень любознательный и ему хотелось знать о змее все. Честно говоря, я даже боюсь, что когда-то он ее выпустит и тогда Еву надо будет с потолка снимать.
Мы раскладываем диван. Вовка ложится посередине. Я и Ева по обе стороны от него. Вова держит огромную тарелку с попкорном, чтобы всем было удобно брать с центра.
Но уже минут через десять я понимаю, что это было ошибкой. Вовка крутится туда-сюда, дергает сестру, чуть не разворачивает попкорн и, единственное правильное и, главное, быстрое решение развести их в разные стороны.
Поэтому по центру ложусь я. Вовчик нехотя меняется местами, но выбора у него нет. А мне приходится лечь рядом с девушкой. Касаюсь бедром ее ноги. Рукой задеваю край футболкам и обнаженную кожу предплечья.
Фильм идет, развязывая интригу, а я пытаюсь не думать о том, что мы так близко лежим.
Вот с Вовой вроде бы тоже самое. Он даже ногу на меня закинул и ничего. А тут каких-то сантиметров десять кожа к кожа, но ощущение, что я слышу, как у нее кровь в венах течет.
Сейчас бы отодвинуться от нее, но уже неудобно. Вова встает, и выключает свет, погружая комнату в темноту. Еще лучше.
Фильм набирает обороты, и я отвлекаюсь туда. Как бы не пытался убрать руку, чтобы сделать звук телевизора громче или Вовке плед поправить, все равно в итоге она слишком близко.
Засмотревшись на эпизод с аварией, сбиваюсь с очереди и нащупываю в миске с попкорном ее пальцы. Делаю вид, что не замечаю.
Не понимаю себя. Она же только вышла из возраста подростка, хоть и повзрослела рано. А я так реагирую, будто рядом уже сформировавшаяся женщина.
Вовка поворачивается боком и укладывает на меня ноги. Даже брови нахмурил, так интересно ему.
Ева же сползает вниз и расслабляет голову, утыкаясь мне в плечо. В полоборота поворачиваюсь к ней и вижу, что глаза полузакрыты.
Несмотря на то, что сюжет фильма достаточно динамичный, ее похоже не заинтересовало. Следующий раз пусть сама выбирает.
Следующий раз…. а будет ли он следующий раз?
Подкладываю руку ей под шею, чтобы удобней было, и смотрю дальше.
По шее дыхание теплое. Равномерное.
Сосредотачиваюсь на ранении главного героя. Про себя проговаривая, что режиссер сделал не правильно, а мысли то и дело все равно возвращаются тем местам, где ее кожа соприкасается с моей.
– Вов, Ева заснула. Давай ее в кровать уложим.
– О, давай. Тогда можно будет подольше посидеть. – Мальчик тихо ставит фильм на паузу. И разочаровывать, что больше смотреть не будем, я пока не хочу.
Беру девушку на руки и несу в свою комнату. Вовка уже расстилает кровать. Укладываю Еву.
– Может, ей змею подложим? – Заговорщику шепчет. Он ведь устроит ей когда-то это. По-любому.
– Любишь ты сестру, я смотрю.
Он смеется и затыкает следом рот ладошкой. Боится разбудить.
– Пошли.
– Вов, – пользуюсь тем, что мы одни и хочу поговорить о том, что у них там происходило дома. – Как к тебе отчим относился?
– Отчим? А… Отчим это он Еве. Мне отец. Я его не вижу почти. Утром, когда в сад Ева ведет, он еще спит. Вечером он приходит поздно. Ест. Мне надевает наушники, включает телек, закрывает комнату и запрещает выходить. Раз попытался, так ремня получил и больше не дергаюсь.
– А сестра?
– С отцом. Я не знаю. Но она всегда грустная приходит, не разговаривает. Ложится, отворачивается. Иногда плачет. Мне никогда ничего не говорила, но мне кажется, что он ее обижает. У нее синяки часто. Она их замазывает, но я все вижу.
А перед глазами те отметины на теле, что я видел в первую ночь, когда мы встретились. И которые до сих пор в моем телефоне.
– А ты никогда не спрашивал, что там происходило?
– Спрашивал. Она ничего не рассказывала.
Больше не лезу. Теперь уже молча смотрим фильм. Может зря ее отнес. Не хватает теперь. Хочется в кровать свою вернуться и ждать повода, когда ей снова что-то присниться и надо будет успокоить и обнять. Я даже не знаю, помнит ли она что-то или нет.
***
– Варь, привет, – звоню сестре друга на следующий день с работы. Варвара только «за» выведать какую-то информацию или наоборот растрепать кому-то информацию. Короче, она любит поговорить, только надо ей правильно задать вектор общения.
– Привет, Валер.
– Слушай, можешь ко мне опять съездить?
– Еще кого-то подобрал?
– Нет. Не могу разговорить Еву. Мне надо знать, что ее отчим делал. Она мне не рассказывает. Или стесняется, или боится.
– Ты думаешь, он ее…?
– Не знаю этого, но знаю, что есть еще сотни методов, что можно делать с молодой девушкой. Надо только тебе предлог придумать.
– Слушай, мне этот Вовчик звонил, брат ее, звал в гости. Я ему очень понравилась. Так что заеду к ним сегодня.
– Отлично. Ну ее разговорить надо, ты поняла? Расслабить.
– И?
– Ну, найдешь у меня там, в шкафчике, для хорошей душевной беседы кое-что.
– Папочка дает добро?
– Даю, – усмехаюсь в ответ. На самом деле Варя по возрасту, как Ева. Возможно, у них и получилось бы сдружиться.
– Прикрой перед братом и родителями, если мы войдем во вкус.
– Договорились.
Глава 9. Ева
– Иди, ложись, – тихо произношу, чтобы голосом своим не взбудоражить ее.
В темноте только силуэт ее вижу. Сложно понять в каком она сейчас состоянии, поэтому слежу за Евой. Медлит. С закрытыми глазами стоит и дышит медленно.
– Ева, – пытаюсь достучаться до ее сознания.
Девушка вздыхает и резко, будто что-то для себя решила, отталкивается от стены и идет с закрытыми глазами на меня. Между нами всего-то пару шагов. Так быстро приближается, что я не успеваю остановить, а она наталкивается на меня.
Как песок кинетический становится в одно мгновение. В моих руках обмякает и растекается. Так быстро все, что пока ее подхватываю, сам оступаюсь и спиной на кровать падаю.
Руками тело ее придерживаю, чтобы не ударилась, когда приземляться на меня будет. Легкая. Воздух становится густой в темноте. И я тонкую талию в руках сжимаю крепче, чтобы аккуратно с себя снять Еву, а она это по-другому воспринимает. Губы касаются моей шеи и скользят вверх.
Понимаю, что она пьяна, завтра неловко будет. Крепче сжимаю талию, приподнимая и отрывая девушку от себя. Ее глаза стеклянные. Сквозь меня смотрят.
Она губы пересохшие языком облизывает. Почему у меня такое ощущение, что мне яблоко запретное предлагают. Не будет потом рая и спокойствие в душе.
Не отталкиваю ее, но и шаг навстречу не делаю.
Ева опускается на меня сама. Губ касается и целует. Сама. Привкус вина на языке. Я не заставляю. Понимаю, что неправильно это, она девчонка совсем, завтра ей стыдно будет, остановиться надо. Но она такая податливая и приятная. Руки сами тянутся к пояснице и ниже.
Ева вдруг губу резко мне прикусывает и вскакивает с криком.
Следом чувствую, как по ноге скользит что-то бархатное, гладкое и теплое. Тоже на автомате одергиваю ногу, но понимаю, что это Артемида моя. Черт. Она тут откуда?!
Ева залазит в полумраке на комод с другой стороны от кровати и визжит.
Поднимаюсь, ночник включаю и к Еве иду в первую очередь. Боюсь, что у нее сердце остановится от страха.
– Тише ты, не вой, я сейчас уберу ее. – Вздрагивает, когда касаюсь ног.
– Чего она залезла туда? – К нам даже Вовка прибегает. Вот я идиот! А если бы он раньше зашел? – Ой, а чего Артемида тут? – Вовка кивает на кровать, а Ева плачет навзрыд и ищет глазами, куда бы еще повыше забраться. Хорошо, что у меня шкафа в комнате нет. А то я бы не снял ее оттуда.
– Вов, почему Артемида по дому ползает? Я не разрешал открывать без меня!
– Вэлмен прости, я поправлял ей интерьер. – Сразу веселое настроение у ребенка пропадает. И поделом.
– Какой интерьер, Вов!
Ева громче визжит, когда Артемида тихо ползет по моей кровати и скручивается на подушке, где спит девушка.
– Ева, да не кричи ты! Она не съест тебя. – Успокаиваю, как могу, но получается не очень. Надо убрать для начала источник раздражения. – Да она ничего тебе не сделает! Ева, слезь, пожалуйста.
Боюсь оставить девушку в таком состоянии в метре от пола. Координация нарушена, упадет еще. Хуже будет.
– Ууу, выброси ее в окно, тогда слезу.
– Она безопасна. Ты вон, какая большая, а Артемида совсем маленькая. Не съест она тебя. Иди сюда, я сниму тебя.
– Не трогай меня, я никуда не слезу. – Упрямая зараза.
– Ева, это же змея, ей на комод забраться это минутное дело. – “Помогает” Вова.
– Вова, блин, помолчи, – одергиваю подстрекателя, а тот хохочет только. – Ева, спустись, пожалуйста, упадешь, хуже будет потом. Рассказать тебе, какая реабилитация после перелома?
– Убери ее, я слезу.
– Ты спустись. Сядь хотя бы, я унесу ее тогда. – Дышит часто. А я в глаза смотрю. – Если бы мне нельзя было доверять, ты бы не подошла ко мне возле больницы.
Косится на кровать, но опускает руки мне на плечи и аккуратно опускается. На комод садится, ноги поджав. Пальцами чувствую, как кожа ее вибрирует. Как она боится, но хочет доверять. Напоминание о больнице отзываются в ней.
– Вова, скорее всего, просто не до конца защелкнул замок. Я сейчас закрою дверь в комнату, а ты спокойно ложись спать. Артемида больше не выползет. Я сам проверю.
Зажата вся, напряжена. Взгляд мутный, но, надеюсь, услышала меня и ничего не натворит.
Забираю Артемиду, киваю Еве ложиться спать. Сам закрываю дверь. Лучше мне сегодня поступиться принципами и лечь с Вовой.
– Вов, я говорил без меня не трогать. – Строго говорю мальчишке, когда оказываемся одни. – Со мной можно открывать террариум, без меня – нет.
– Ты сказал, что она безопасна. – Кивает на калачик, который опускаю на дно террариума.
– Безопасна, но без меня нельзя. Чтобы не было вот такого.
Следом за спиной слышу, как хлопает дверь в ванную комнату.
Было бы слишком просто для меня, если бы Ева легла просто так спать. Тысячный раз жалею, что Варю попросил об одолжении.
Облизываю губы, на которых все еще вкус запретного поцелуя.
– Давай, спать ложись, а я пойду твою сестру успокаивать.
– Ну, Вэлмен, рано еще.
– Спать, Вова. Это не обсуждается. Я устал очень.
Пацан вздыхает, но раздевается. Жду, когда уляжется. А в душевой слышу, как течет вода. Неужели все? Мой абонемент в Рай закончился, а новый не подразумевается?
Выключаю свет в комнате, желаю Вовчику спокойной ночи и выхожу, закрывая за собой дверь. Какая будет ночь у меня посмотрим…
Глава 10. Валерий
Теперь мне уже кажется, что оставить их дома одних было плохой идеей. Очень плохой. Если мне звонят и предупреждают, что у меня из квартиры пахнет гарью, хотя такого никогда не было, то это критично. Даже с работы отпустили экстренно, хотя обычно я, наоборот, задерживаюсь.
С легким волнением заезжаю во двор. Не хотелось бы увидеть, как из моей квартиры идет дым, а под домом меня уже ждут пожарные. С облегчением выдыхаю, хотя бы тут все спокойно.
Голову вверх поднимаю и вижу, что окна на кухне открыты. Проветривают, значит.
На моем этаже, и правда, стоит запах гари, но дыма нет. Надеюсь, что Варя не врала и у них просто что-то подгорело. Но этих двух я точно больше не оставлю одних.
Дверь в квартиру открываю и ежусь. Дубарина. Окна открыты везде.
– Валерик пришел, – смеется раскрасневшаяся Варя и обнимает меня, приветствуя. Шубку свою накинула и в ней расхаживает.
– Варь, что тут происходит?
Ева за ней выходит в моем халате большом, глаза виновато в пол опущены. На нее ругаться сложно, ей итак досталось от жизни.
– Привет, – еле слышно произносит, а я только киваю в ответ.
Хоть девушка и живет тут временно, но главной для себя я все равно определяю Варю. Поэтому и достанется ей.
– Мы тебе ужин готовили и заболтались. – Мило и невинно улыбается Варвара. – Ты же сам хотел…
– Ну не квартиру же мою поджигать. – Перебиваю ее, чтобы лишнего не ляпнула. Язык у нее сейчас, как змея, может сказать и лишнее, если еще не сказала.
– Валер, ну не злись. Иди, поешь лучше. Ева так вкусно готовит, что я хочу с вами жить или к себе ее забрать.
На Еву бросаю взгляд. Улыбается, поджимая губы, чтобы скрыть удовольствие. Не просто улыбается дежурно, а искренне. Ей приятно. Наверное, и что Варя хвалит, и что заступается.
– Варь, это не шутки. – Читаю ей небольшую лекцию. Любя. Она знает, что злиться долго на нее я не буду.
– С вами, ребята, очень хорошо, но мне пора домой. Валер, ты обещал перед мамой слово замолвить, чтобы они сильно не бубнили.
Блин, Варя! Спалит меня перед Евой. Потом объясняй.
– Я позвоню им.
– Вызовешь мне такси, Валер?
Надо вызвать, но как-то опасно ее в таком состоянии одну с таксистом оставлять. Девчонка, ведь, совсем еще.
– Давай, я лучше Рому или Юру попрошу тебя подбросить.
Набираю сначала Ромку. Обычно он меньше занят. Они оба моих лучших друга. Есть еще один, брат Вари, но он пока на соревнованиях. Я бы и сам завез девушку, но у меня тут остается маленький ребенок и еще одна девушка ненадежная, которая уже сегодня сделала попытку поджечь квартиру. Поэтому безопасней для всех позвать друга на помощь.
Прохожусь по квартире и закрываю окна. Жду, когда Ромка ответит. С большего запах выветрился, с этим можно жить. Вовка спрятался под одеяло, чтобы не замерзнуть.
– Привет, Вэлмен, – кивает мне и дальше смотрит какую-то передачу про динозавров.
– Ром, привет, ты занят сильно? – Приветствую друга, когда тот отвечает.
– Привет, Вал. Дома. Отдыхаю. А что случилось?
– Да у меня тут подруга наша общая застряла, надо бы ее безопасно доставить домой.
– Какая это подруга? – Заинтересованно усмехается.
– Боевая, Ром, – Варя.
– Варя? Если она у тебя, может ты сам ее и доставишь?
– Я не могу. Потому что тогда вторую надо будет оставить одну.
– О, Вал, ты что там устроил?
– Ром, правда, нужна твоя помощь, – на его шутку не реагирую. – У меня тут две пьяные девушки и маленький ребенок. Я не могу оставить одну и отвезти вторую, такси тоже не очень доверяю. Ты можешь Варю домой отвести или мне Юре позвонить?
– Ладно-ладно, не заводись. В течении часа подъеду, пойдет? – За что люблю их, что по интонации понимают, когда шутка, а когда юмор надо отложить в сторону.
– Да, пойдет, спасибо.
– Но ты, прям, меня заинтриговал.
– И еще, давай Егора не будем ставить в известность? Ничего страшного не произошло же, а он беситься будет, что его я его сестру фактически споил.
– У вас что-то с ней есть?
– Нет, ты что! Так, нужна была маленькая помощь, чтобы разговорить другого человека. Они перестарались.
– Что у тебя происходит, Вал?
– Потом расскажу, Ром, сейчас просто выручи.
– Окей.
Рома отключается, я иду на кухню. Девушки хихикают, о чем и смотрят вдвоем на меня. Когда успели только так спеться?! Варя поворачивается к Еве, какие-то знаки ей делают и обе начинают снова хохотать. За стол сажусь спокойно и ем чебурек в форме… ежа?
– Вы ничего не курили?
– Неа, – сидят напротив и смеются. Пустая бутылка на столе возле раковины. Сам же попросил Варю, а теперь жалею.
Ева другая сейчас. Не боится смотреть в глаза, смеяться, шутить даже. Как будто маску сняли с нее, но вряд ли надолго. Говорим ни о чем. К запаху гари даже привык.
Рома приезжает минут через сорок. Специально поднимается, чтобы посмотреть, что у меня тут происходит. Не хотел их ставить в известность. Рома тактично не задает лишних вопросов, хотя знаю, что завтра позвонит и выпытает, почему у меня живет молодая девушка и ребенок. И почему я, черт возьми, ничего никому не сказал.
– Ромочка, ты, что мой водитель сегодня? – Варя обувается и хохочет.
Рома усмехается и смотрит на меня. Вскидывает бровь и поджимает губы. Мне, как и ему, смешно, с пьяной Вари. Она бесподобна.
– Твой, твой, давай, одевайся скорей.
– Да, сэр. – Покачиваясь, держится за его плечо.
Они, наконец, оставляют нас и уезжают. Теперь о Варе я могу не беспокоиться.
– Ева, может, ты спать пойдешь? Я уберу тут все. – Без Евы она становится как будто оголенной. Смотрит в одну точку. Потом хмурится и прикрывает глаза, рукой держась за столешницу. – Вот черт. Давай, пошли. Еле стоишь на ногах. – Обнимаю ее за талию. Такая худенькая. Откормить ее надо. Девушка обнимает меня за шею, держась, чтобы не упасть. Так и идет с закрытыми глазами. Прижимается ко мне и тяжело дышит.
В комнате темно. Оставлю девушку возле стены, свет не включаю, чтобы не будоражить ее нервную систему. Одним движением скидываю покрывало и разворачиваюсь к Еве.
– Иди, ложись, – тихо произношу, чтобы голосом своим не взбудоражить ее.
В темноте только силуэт ее вижу. Сложно понять в каком она сейчас состоянии, поэтому слежу за Евой. Медлит. С закрытыми глазами стоит и дышит медленно.
– Ева, – пытаюсь достучаться до ее сознания.
Девушка вздыхает и резко, будто что-то для себя решила, отталкивается от стены и идет с закрытыми глазами на меня. Между нами всего-то пару шагов. Так быстро приближается, что я не успеваю остановить, а она наталкивается на меня.
Как песок кинетический становится в одно мгновение. В моих руках обмякает и растекается. Так быстро все, что пока ее подхватываю, сам оступаюсь и спиной на кровать падаю.
Руками тело ее придерживаю, чтобы не ударилась, когда приземляться на меня будет. Легкая. Воздух становится густой в темноте. И я тонкую талию в руках сжимаю крепче, чтобы аккуратно с себя снять Еву, а она это по-другому воспринимает. Губы касаются моей шеи и скользят вверх.
Понимаю, что она пьяна, завтра неловко будет. Крепче сжимаю талию, приподнимая и отрывая девушку от себя. Ее глаза стеклянные. Сквозь меня смотрят.
Она губы пересохшие языком облизывает. Почему у меня такое ощущение, что мне яблоко запретное предлагают. Не будет потом рая и спокойствие в душе.
Не отталкиваю ее, но и шаг навстречу не делаю.
Ева опускается на меня сама. Губ касается и целует. Сама. Привкус вина на языке. Я не заставляю. Понимаю, что неправильно это, она девчонка совсем, завтра ей стыдно будет, остановиться надо. Но она такая податливая и приятная. Руки сами тянутся к пояснице и ниже.
Ева вдруг губу резко мне прикусывает и вскакивает с криком.
Следом чувствую, как по ноге скользит что-то бархатное, гладкое и теплое. Тоже на автомате одергиваю ногу, но понимаю, что это Артемида моя. Черт. Она тут откуда?!
Ева залазит в полумраке на комод с другой стороны от кровати и визжит.
Поднимаюсь, ночник включаю и к Еве иду в первую очередь. Боюсь, что у нее сердце остановится от страха.
– Тише ты, не вой, я сейчас уберу ее. – Вздрагивает, когда касаюсь ног.
– Чего она залезла туда? – К нам даже Вовка прибегает. Вот я идиот! А если бы он раньше зашел? – Ой, а чего Артемида тут? – Вовка кивает на кровать, а Ева плачет навзрыд и ищет глазами, куда бы еще повыше забраться. Хорошо, что у меня шкафа в комнате нет. А то я бы не снял ее оттуда.
– Вов, почему Артемида по дому ползает? Я не разрешал открывать без меня!
– Вэлмен прости, я поправлял ей интерьер. – Сразу веселое настроение у ребенка пропадает. И поделом.
– Какой интерьер, Вов!
Ева громче визжит, когда Артемида тихо ползет по моей кровати и скручивается на подушке, где спит девушка.
– Ева, да не кричи ты! Она не съест тебя. – Успокаиваю, как могу, но получается не очень. Надо убрать для начала источник раздражения. – Да она ничего тебе не сделает! Ева, слезь, пожалуйста.
Боюсь оставить девушку в таком состоянии в метре от пола. Координация нарушена, упадет еще. Хуже будет.
– Ууу, выброси ее в окно, тогда слезу.
– Она безопасна. Ты вон, какая большая, а Артемида совсем маленькая. Не съест она тебя. Иди сюда, я сниму тебя.
– Не трогай меня, я никуда не слезу. – Упрямая зараза.
– Ева, это же змея, ей на комод забраться это минутное дело. – “Помогает” Вова.
– Вова, блин, помолчи, – одергиваю подстрекателя, а тот хохочет только. – Ева, спустись, пожалуйста, упадешь, хуже будет потом. Рассказать тебе, какая реабилитация после перелома?
– Убери ее, я слезу.
– Ты спустись. Сядь хотя бы, я унесу ее тогда. – Дышит часто. А я в глаза смотрю. – Если бы мне нельзя было доверять, ты бы не подошла ко мне возле больницы.
Косится на кровать, но опускает руки мне на плечи и аккуратно опускается. На комод садится, ноги поджав. Пальцами чувствую, как кожа ее вибрирует. Как она боится, но хочет доверять. Напоминание о больнице отзываются в ней.
– Вова, скорее всего, просто не до конца защелкнул замок. Я сейчас закрою дверь в комнату, а ты спокойно ложись спать. Артемида больше не выползет. Я сам проверю.
Зажата вся, напряжена. Взгляд мутный, но, надеюсь, услышала меня и ничего не натворит.
Забираю Артемиду, киваю Еве ложиться спать. Сам закрываю дверь. Лучше мне сегодня поступиться принципами и лечь с Вовой.
– Вов, я говорил без меня не трогать. – Строго говорю мальчишке, когда оказываемся одни. – Со мной можно открывать террариум, без меня – нет.
– Ты сказал, что она безопасна. – Кивает на калачик, который опускаю на дно террариума.
– Безопасна, но без меня нельзя. Чтобы не было вот такого.
Следом за спиной слышу, как хлопает дверь в ванную комнату.
Было бы слишком просто для меня, если бы Ева легла просто так спать. Тысячный раз жалею, что Варю попросил об одолжении.
Облизываю губы, на которых все еще вкус запретного поцелуя.
– Давай, спать ложись, а я пойду твою сестру успокаивать.
– Ну, Вэлмен, рано еще.
– Спать, Вова. Это не обсуждается. Я устал очень.
Пацан вздыхает, но раздевается. Жду, когда уляжется. А в душевой слышу, как течет вода. Неужели все? Мой абонемент в Рай закончился, а новый не подразумевается?
Выключаю свет в комнате, желаю Вовчику спокойной ночи и выхожу, закрывая за собой дверь. Какая будет ночь у меня посмотрим…
Стучу в дверь, а у самого тысячи мыслей в голове. Что она там делает? Ждет ли меня? Это ведь она меня поцеловала. Второй раз. Я еще не разобрался, зачем она это сделала в первый раз, как она уже целует во второй. А может, глупая идея, конечно, но может, она влюбилась в меня? Не знаю, увидела где-то и придумала себе историю любви.
Но за дверью только шум льющейся воды слышу. Разрешения войти – нет.
– Ева! – зову громче.
Когда понимаю, что отвечать мне не будет, медленно надавливаю на дверную ручку, чтобы, в случае чего, успеть закрыть дверь. Заглядываю внутрь и вижу только силуэт девушки в душевой. Сидит, закрыв дверцу. Одежды ее снятой нигде нет, поэтому смело открываю дверцу и выключаю воду.
– Я не выйду туда.
С закрытыми глазами шепчет и, вздохнув, продолжает сидеть там же. Мокрая, в одежде.
– Я в душ собираюсь, мне раздеться надо. Не помешаю? – После этих слов девушка распахивает глаза и смотрит на меня. – Раздевайся, давай, сухую одежду сейчас принесу и спать.
Усмехается и берется за них влажной футболки, тянет вверх, а я разворачиваюсь и выхожу. Белье ее перебирать приходится на полке, чтобы принести что-то сухое. Не думаю об этом. Это просто ткань. Не хочу запоминать, какого оно цвета и текстуры.
Когда возвращаюсь в ванную комнату, девушка, замотанная в полотенце, сидит на крышке унитаза, упираясь головой о стену. Остатки нашего целомудрия, значит, еще можно спасти.
– Держи, одевайся.
– Я не могу, – вздыхает и опускает плечи.
– Почему?
– Сил нет, я спать хочу и плакать.
Только сейчас замечаю, что синяки начинают ее уже светлеть начинают. Возвращают ей невинный и нежный вид.
– Можно я тут останусь, Валер? Сюда эта гадость не заползет, она же не бобр. Дверь деревянную не прогрызет.
– Тебя она и через вентиляцию найдет. Нравишься ты Артемиде, – усмехаюсь. Правда, смешно.
Когда мне ее подарили, я тоже скептически относился, с осторожностью. А сейчас понимаю, что домашние змеи не такие, как о них говорят и думают те, кто никогда не встречался.
– Нет, нельзя. Давай Ева, одевайся. – Натягиваю ей на голову футболку. Влажные волосы расправляю по спине. Она помогает только в том, что не сопротивляется. Присаживаюсь перед ней и вниз тяну футболку поверх полотенца.
Девушка рвано дышит мне в лоб.
Трусики черные расправляю и натягиваю на пальцах. Ей остается только ноги просунуть, а мне до колен их поднять. Кожа у нее гусиной становится. Ноги идеально гладкие. Стройные.
Манипулирует сейчас мной. Но я сам себя наказываю этой пыткой за то, что захотел таким способом узнать о ней все.
– Дальше сама, вставай.
Беру за руки и поднимаю. Полотенце уже не держится. Раскручивается и выскальзывает из-под футболки. Я по джентельменски отворачиваюсь и жду, когда она оденется до конца сама.
– Всё. – Теплый выдох мне в шею.
– Тогда пойдем в кровать.
– Вдвоем?
– Нет, ты одна.
Хочу ее игнорировать, но не получается все равно. За поясницу девушку придерживаю и тут же подхватываю, потому что ноги ее совсем не слушаются. Ева хоть и легкая, но сама даже стоять не может.
Надо будет Ромке позвонить и узнать, как там Варя.
Подхватываю за бедра и отрываю от пола. Не сопротивляется. Обнимает меня в ответ и голову кладет на плечо.
Футболка задирается, а подушечки пальцев касаются кожи на ноге. Чувствую на ноге уплотнение от гематомы. Сильнее прижимаю, представляя, сколько ей пережить там пришлось.
