Текст книги "Проба памяти"

Автор книги: Ольга Покровская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Девки, – сказал Максим внушительно, наводя порядок. – Тихо. Ехать мешаете.

Водитель покосился на Максима уважительно, перевалил через переезд, и машина, ныряя на битом асфальте, поплыла через поле к дому отдыха.

Через несколько дней, когда Максим экспериментально установил оптимальную дозу для каждого и правильный режим, жизнь вошла в колею, и дни полетели один за другим. Поэтому сколько точно прошло с начала его вынужденного отдыха, он не знал, не был уверен. Счет времени и правильным датам вели Катя с Илоной. Им нужно было выходить на работу и в институт, а ему – не нужно. В тот день он тоже не помнил, какое точно число. Они как раз вышли в холл и двигались к ресторану на обед, все трое. Максим шел впереди, девушки по бокам, опухшие от интенсивности отдыха оптовики, сидевшие с местными дородными красавицами, завистливыми взглядами провожали тонкие девичьи фигурки, из колонок доносились фальцетные «Белые розы», затухая в ковровых дорожках и фикусах, и где-то хрипел пылесос. Внезапно из-под кадки, с шелестом раздвигая головой длинные листья, поднялась навстречу понурая встрепанная личность. Капитан разбитого корабля. Максим сперва не узнал, потом, узнав, сделал вид, что не узнает, по-хозяйски облокотился на Илонино плечо и попытался пройти мимо, но Сергей загородил им дорогу. Пришлось остановиться и, во избежание разговора наедине, тормознуть эскорт – двумя руками, за пояса джинсов, отмечая боковым зрением восторженную оторопь оптовиков при этом жесте.

– Ну вот, Макс, – пробубнил Сергей себе под нос. – Вот он я. Хочешь драться, так бей. Добей меня совсем.

Он не просто чувствовал себя неудобно. Произошло что-то очень неприятное, едва ли не катастрофическое. Таким Максим его никогда не видел. Дрожал он сам, мелко дрожал, чуть ли не со слезами, его голос, на нем все висело – пиджак, рукава, брюки, и даже голова висела как-то бессильно, даже кустистые брови надломились домиком и повисли. Перед Максимом стоял словно большой напуганный бассет-хаунд.

– Ага, – сказал Максим зло, обращаясь к девушкам. – Это вот тот самый хорек, большой начальник. Друг детства! Специалист по чужим женам... Что ты явился? Приказ об увольнении мне привез? В память о школьной дружбе?

– Бей меня, Макс, бей, – повторил Сергей. – Какой я большой начальник... Выгнали меня.

– И правильно сделали. Поздно только, – Максим сперва сказал, и потом до него дошло. – Кто тебя выгнал?

– Кто еще меня мог выгнать, – Сергей, казалось, упивался жалостью к себе. – Учредители. Коззлы... Все чистенькими быть хотят... Безработный я, Макс, добивай... Вот он я перед тобой, как на тарелочке...

– Ох, есть хочется, – вздохнула Илона. Катя не говорила ничего, и только пристально, сверкая глазами, изучала большого начальника и друга детства.

– Молчать! – рявкнул Максим, занятый разговором, и Илона замолчала, только снова вздохнула, а Сергей встрепенулся.

– Девушка есть хочет, – сказал он, поднимая голову с глазами, полными всемирной скорби и рассматривая сперва Илону, потом Катю. – Давай покормим девушек, Макс. Я плачу, Макс. Я теперь за все плачу, за все вдвое плачу, даже за то, что не делал, плачу. Что ты хотите, девчонки? Ликеру сладкого хотите? Здесь есть ликер, Макс? Девчонки любят ликер...

– Мы текилу... начала было Илона, но Максим ткнул ее в спину и молча, презрительно скривив лицо, двинулся к ресторану, и Сергей посеменил за ним следом.

– Макс, прошептал он на ходу, в ухо Максиму. – Какая твоя?

Максим хотел было презрительно не ответить, но вопрос так его поразил, что он не выдержал.

– Как какая? – сказал он, словно что-то само собой разумеющееся. – Обе мои...

– Везет тебе, Макс... – прохныкал Сергей. – Мы там... как на войне... одни интриги... а ты здесь кайф ловишь, Макс...

Они сели за столик, и Сергей суетливо поискал глазами меню. Максим был спокоен. Он неторопливо откинулся на спинку стула.

– Ну что, – спросил он. – Уволил ты меня? Хоть это успел, по крайней мере? Пока самого не выгнали?

– Да что ты, Макс, – сказал Сергей. – Как я могу тебя уволить? Тебя, Макс? Лучшего друга? Я тебе зарплату повысил, Макс... Не веришь, у Веры спроси. Приказ неделю назад был...

– Я за жену денег не беру, – отрезал Максим.

– Да при чем тут жена... – Сергей ушел головой в меню. – Ты теперь сам большой начальник, Макс... Ты ж в мое отсутствие вице... и генеральный... тебя все ищут, найти не могут...только ж я знаю, где тебя искать, Макс. Я тебя всегда разыскивал... Тут уха хорошая, Макс? Они с осетриной делают? Девчонки, будете уху?

– Угу, – сказала Катя серьезно, а Илона сперва радостно воскликнула: – Будем, будем! – но потом, обнаружив признаки надвигающего серьезного мужского разговора, затихла.

– Это тебя из-за здания? – спросил Максим, которому все-таки было интересно, что стряслось.

– Ну да. Из-за здания. Откуда ж я мог подумать. Служба безопасности хренова... Ничего сделать не может... Да ты знаешь, – он нагнулся на столом. – Он все знал, Макс. Это все интриги. Такие вот у нас друзья... Так что ты не радуйся прежде времени, неизвестно еще, кто будет начальник, Макс. Денег ему не хватало, суке... Надписи ему не хватало на визитке, кресла кожаного... я Боржоми возьму, Макс... Что, нету Боржоми? Тогда пусть Ессентуки семнадцатые... Да где тут эти официантки чертовы... я тогда еще заметил, что у них обслуживание совковое... помнишь, Макс?..

Он энергично, привычными движениями большого человека с кожаным креслом, поманил официантку. Убедил. Хоть и безработный, а привычки сразу не пропьешь... Пошло дотошное уточнение заказа: "Когда варили? Вчера варили? Не пойдет... А рыбка?.. И хлебушек помягче... И проследи, чтоб текилу не бодяжили... Да я знаю, знаю, ни в одном глазу и так далее... Я тебе вот о чем: проследи сама. Отблагодарю... Отблагодарю лично... Мы это, порченый продукт не употребляем..." Максим пока что неторопливо разворачивал салфетку и протирал вилку. На всякий случай – очаги культуры далеко, лучше не рисковать...

– Я тоже знал, – проговорил он негромко, кладя вилку на место, когда официантка отошла.

Сергей на мгновение замер, а потом монотонно закивал головой, как китайские куколки, столь любимые водителями автобусов.

– Вот-вот, – проговорил он. – Я же говорю. Вот такие друзья. Такие вы все друзья, – он нахохлился и замолчал.

– Я-то уж потом узнал, – проговорил Максим. – Случайно... Не лез бы к чужим женам, я б тебе давно рассказал. Сам виноват. Каждый, знаешь ли, пожинает то, что посеял...

Он с неудовольствием обнаруживал, что никакой злости на Серегу у него нет. То есть была издали, а как только Серега, живой и ощутимый, появился в поле зрения, то оказалось, что Максиму вовсе не хочется на него оскорбляться, бить морду... то ли от общего пьянства и разложения, то ли еще от чего... Максим даже с трудом вспоминал, что у него где-то там жена... и из-за нее ругаться...

– Да какая там жена, – сказал Сергей неожиданно спокойно, отбросив игру в обиженный тон. – Валька-то. Какая она жена, Макс. Да посмотри ты на нее внимательно. Это Ленка тебе была жена. Так никто и подумать не мог. А эта-то... Ну, какие из них жены. Что я... Я, что ль, к ней приставал... – он махнул рукой. – Ты там лучше в доме проверь. Слесарей, ремонтников... Я тебе ничего не говорю, – он вскинул руки с открытыми ладонями. – Проверь сам...

– По компьютерам мастер... – вдруг вспомнил Максим, которого одно время раздражал постоянно ломающийся компьютер и необходимость чуть ли не ежедневного вызова техника.

– Во-во, – охотно подтвердил Сергей.

– Что "во-во"? – рявкнул Максим.

– Да ничего. Я, Макс, хоть не заражу ничем...

– Спасибо тебе еще сказать!

– Да хоть и скажи!

Оба замолчали и надулись. Илона робко заглянула в их лица по очереди – не пора ли разнимать или вмешиваться в разговор, чтобы смягчить обстановку. Решив, что не пора, перевела взгляд в темную глубину ресторана и принялась разглядывать зеркальную барную стойку с разноцветными витражами наполненных бутылок. Катя сосредоточенно протирала приборы и только время от времени поднимала глаза.

– А мы все каждый день за грибами идти собираемся... – проговорила было она, но Катя скомандовала: "Замолчи", и она замолчала, наклонилась к Катиному плечу и стала о чем-то шептать. Официантка, перегнувшись через нее, поставила на стол лоточек с резаным хлебом, и Сергей поднял в воздух палец.

– Ты нам прямо сейчас текилы принеси, – велел он. – Хотя нет... у нас уха на первое... к ухе ты нам водки принеси. Получше какой!.. По двести грамм. А там видно будет...

Водка была подана немедленно, Сергей разом выпил и зажевал хлебной коркой, обильно роняя на стол крошки. Потом поежился.

– Я, Макс, никому не сказал, что здесь, – повторил он. – И Ирке не сказал. Позвонил сказал только, что в бегах, пусть не ищет. Ты когда обратно думаешь?.. Я бы здесь с тобой посидел, втихую пока...

– Некуда мне возвращаться, – сказал Максим, тоже закусывая стопку. С толком, с расстановкой, как и положено смертельно оскорбленному. – Твоими молитвами. Нету у меня дома теперь, квартиры нету...

– Ой, ой, ой, – проговорил Сергей насмешливо. – А то я не знаю, что у тебя квартира на мать записана. Сиротку-то не строй из себя. Ты ж тогда даже на отца ее записывать не стал, а только на мать... потому что мать у тебя квартиру твою хрен кому в жизни отдаст... я-то знаю... сама скорей у кого отберет... А машина, – Сергей стал скатывать хлебные шарики, – у тебя на отца. Ты ж даже на сестру не записал ничего, потому что мало ли, зять с бандюками свяжется, разборки устроит... А уж про совместно нажитое, так его никакой юрист с собаками не найдет, а зарплата у тебя согласно штатному расписанию – восемьсот баксов... и на сто баксов я ее увеличил недавно...

Увидев, что Илона с Катей инстинктивно оживляются, услышав краем уха слово "баксы", даже ушки у них согласно розовеют и подрагивают, Максим под столом пнул Сергея ногой.

– Не будем о скучной прозе, – сказал он. – С нами прекрасные дамы.

– Прекрасные дамы, да... прекрасные дамы... – Сергей покачался на стуле. – А ты чего, Макс, разводиться задумал? Да плюнь... какая тебе разница. Нашел из-за чего. Тогда из-за Маринки, помнишь – тебе ж было по барабану, ты и не возражал ничего...

– Я на ней и не женился, – уточнил Максим.

– Да, тоже правильно, – согласился Сергей, кивнув. – Ну а чего ты тут жмешься? У нас же это... Юрий Германович. Он тебя в два счета разведет, ты и опомниться не успеешь... Ты ж теперь большой начальник... Тебе можно...

– Ладно тебе тоже прибедняться-то! – крикнул Максим.

Принесли на подносе уху. Девушки деликатно взяли в руки ложки и, не торопясь, отведали, пробуя, не горячая ли. Сергея температура рыбного варева не волновала – он без промедления принялся зычно хлебать, закусывая хлебной коркой.

– Только ты, Макс, – проговаривал он. – Губы-то не раскатывай. Ты их того... вовсе в трубочку сверни. Там на место вице-президента... сто человек позубастей найдется, пока ты тут прохлаждаешься... Я вот тут, – сказал он тоскливо, – все думал, чего ж мы покойника-то в президенты записали... Глупые были... Не к добру... Это уж потом я с отцом Михаилом когда поговорил, понял, чего мы наделали. А то насмотрелись пионерского детства... мавзолей у нас... Ильич у нас вечно живой... герои у нас всегда в строю... уделали нам мозги... Я тут себя как-то на мысли поймал: тогда мы покойника в живые записали, так надо теперь отпустить, свидетельство о смерти оформить... А потом до меня дошло: елки-палки, я ж теперь еще хуже, я ж вообще человека заживо хороню!.. Да... А я, знаешь, Макс, давно чувствовал, скверно у меня на душе было как-то... А как Борьку увидел, меня вообще как током шибануло, ну, думаю, вот оно... Боюсь, – и он снова тоскливо оглянулся по сторонам. – Чокнемся, Макс.

– Так ты что ж это, – проговорил Максим, чокаясь с Сергеем. – Узнал его все-таки?

– Конечно, узнал, – сказал Сергей, вздыхая. – Да ты ж видел его, Макс. Как его не узнать... Он, мне кажется, и меньше нас всех переменился. Это мы тут раскабанели, жиром заплыли, а у него режим... Я думал – оттуда смерть пришла, жди неприятностей, а оказалось, с другой стороны... Хоть бы уволить, что ли, его... По документам, в смысле. Кстати, паспорт его ты не брал?

– Брал, – вспомнил Максим. – Только где он сейчас, не помню. Но не у Борьки, точно. А может, у меня?.. Надо в кармане пиджака поискать, может, найдется.

– А не ищи, – мстительно сказал Сергей. – Пусть там и валяется. Пусть поищут. Я и копии-то все выкинул. Пусть новый, как хотят, делают... – он вдохновенно махнул еще стопку и повеселел. – Ох, Макс! Ну и будет нам с тобой! А телефон, – он махнул рукой, – я вообще в кабинете оставил. Забыл я его! Макс, я с тобой тут поживу. Я знаю, ты в люксе. Там места хватит. Оттянемся, как раньше...

Максиму – то ли от того, что он уже изрядно принял, то ли от того, что соскучился – показалась очень своевременной идея о том, что Сергей останется с ним. Очень даже хорошая идея. Все равно девки уже надоели в усмерть... нужен компаньон. С компаньоном будет веселее...

У Сергея тоже настроение заметно улучшилось. Когда они выходили из ресторана, Сергей ковылял уже довольным, хотя не очень уверенным шагом и приговаривал:

– Прости, Макс, ну прости! Я виноват... ну, я скотина... ну, хочешь, я перед тобой сейчас на колени встану? Хочешь? А ты мне врежешь? Ей-богу, я не против, Макс. Живем ведь как в чаду... знаешь, я только тогда себя толком осознаю, что делаю, когда, знаешь, ото всего отвлекусь, напьюсь, в коматозном состоянии лежу... Только не бросай меня, Макс, ну ей-богу...А мы с тобой погуляем... Вспомним молодость... Не стоит она, Валька... Твоя какая? Ты себе какую берешь?... А, все равно!

Максим обернулся и сгреб его за грудки, чуть приподняв.

– Что мне морда твоя, – рявкнул он. – Ей только на пользу, отполируется малость... А вот если я Ирку?.. А? Что? Не нравится идея?

Сергей, вися на кулаке, разом погрустнел и всхлипнул.

– Что ж, – сказал он. – Отбирай последнее... Отбирай самое святое... Давай... с ними заодно... Интриги... везде интриги... – он уже, кажется, был готов к тому, чтобы смахнуть скупую, но горючую слезу.

Максим замер в своей угрожающей позе. Вот оно, Серегино лицо перед глазами. С первого класса знакомое, как облупленное. И что с ним делать? Куда его девать? Удивил он его? Да нет, и не удивил...

– Ай, пропади ты! – сказал Максим, отпуская Сергея. – Я не такой подлец, как ты. Я благородный человек!

Он величественно развернулся и, слегка качнувшись, продолжил путь к выходу. Сергей двинулся за ним. Казалось, он уже забыл про все свои неприятности.

– Только не бросай меня, Макс, ей-богу... – заговорил он. – А мы с тобой погуляем... Вспомним молодость... Ну, не стоит она, Валька... Твоя какая? Ты себе какую берешь?... А, все равно!

Среди ночи Максим очнулся, сбросил с себя чью-то конечность и, услышав храп, удивился. Кто храпел? Может, это комар зудит? Нет... Явно чей-то храп... Кругом было как-то очень много народу. Чересчур много. Раньше было намного меньше... Мужик какой-то... Храпит.... Что он тут делает? Что-то, конечно, вспоминалось, вроде, днем что-то происходило, но что?.. Приглядевшись, под скудным светом дальнего уличного фонаря, Максим разглядел Сергея. Так этот гад явился к нему сюда?... Ну, погоди... Я тебе сейчас... Недолго думая, Максим со всего размаху врезал кулаком по спокойно спящему телу. Раздался перепуганный рев, и через несколько секунд в реву присоединился женский визг в два горла. Какое-то время все дружно орали, радуя соседей и окрестные поля, потом Сергей частично проснулся и возмущенно закричал:

– Ты чего, сдурел? Ты чего дерешься! Придурок...

– А ты чего? – прокричал в ответ Максим, не нашедший, что ответить.

– Совсем уже!.. Окосел!..

– А ты чего! – кричал Максим. – Иди отсюда!..

– Да пошел ты! Нужен ты мне!..

Сергей слез с кровати, захватил с собою Илону и, зажав ее голову под мышкой, нетвердым шагом проследовал в соседнюю комнату. Оттуда еще некоторое время доносилось, как он ворчал что-то под нос и жаловался, укладываясь на диван.

Вот так! – подумал Максим. Он тоже встал и пошел в ванную. Открыл дверь и включил свет. Послышался быстрый шорох, что-то куда-то метнулось, и на кафельной стенке остался один большой черный таракан. И тебя тоже, подумал Максим, снял тапок и со всего размаху врезал по стенке. Кафельная стенка треснула, и на пол с грохотом посыпались плитки.

– Ой, чего там? – испуганно спросил Илонин голос.

– Опять с кем-то дерется... – прорычал Сергей. – Совсем окосел...

Максим в недоумении перевернул тапок и принялся рассматривать подошву. Никаких следов раздавленного таракана. Он пожал плечами, одел тапок и пошевелил груду плитки. Опять же никаких следов. Сбежал он, что ли? Или привиделось? Что за черт... Был же... Здоровый черный таракан...

– Идите вы все в баню... – сердито проговорил обескураженный Максим, возвращаясь в комнату. Он был недоволен. Опять вокруг творилось что-то непонятное. Надо было чем-нибудь врезать, подумал он с сожалением, бросился со всего размаху на кровать и заснул.

Дни снова покатились один за другим, только почему-то пить приходилось больше. Поэтому Максим нисколько не удивился, когда как-то серым тяжелым утром, проснувшись и слабо приоткрыв один глаз, он увидел на балконе сидящего там желтого попугая. Приехали, подумал Максим. Он открыл глаз полностью, но попугай не исчез. И даже после открытия второго глаза ситуация изменилась ненамного. Что-то там сидело желтое. Максим беспокойно встал и выглянул на балкон. Там сидел в пластмассовом кресле Сергей, кутаясь в одеяло, на которое был одет канареечно-желтый пододеяльник. В цветочек.

– Ты чего? – спросил у него Максим хмуро, вместо утреннего приветствия.

– Чего? – повторил Сергей как эхо.

– Что сидишь?

– А что, нельзя, – огрызнулся Сергей, не оборачиваясь.

Максим подошел и, поеживаясь от утреннего холода, опустился во второе кресло.

– Маячишь перед глазами, – объяснил он. – Людей пугаешь...

– Кого это: людей?

– Ну, меня.

– А я тебя чем напугал.

– Да не ты, – вздохнул Максим. – Я уж подумал, белка пришла. Я нервный сейчас...

– А я не нервный, – отозвался Сергей.

Он с тоской смотрел на дальний лес, еле видный в легкой полоске тумана. Где-то там, в дымке, граяли и кружились вороны.

– Холодает, – произнес он. – Чуешь, Макс? Холодать стало... Пора отсюда сваливать... В тепло.

– Пора, – подтвердил Максим.

– Надоело все... Пить уже сил нет... Девки осточертели... И главное, как в окно посмотришь – опять это проклятое поле... Пора. В город пора.

– Ага, – согласился Максим. – Чтоб из окна помойку видеть.

– Да хоть помойку, – сказал Сергей с чувством. – Все не так муторно.

Максим промолчал и с удовольствием вдыхал свежий утренний воздух.

– Скоро птички потянутся... – произнес Сергей мрачно.

– Какое скоро, одурел, – возразил Максим. – Август месяц...

– А, – сказал Сергей с надрывом. – Какая разница.

Максим снова промолчал.

– Ты чего в городе будешь делать, Макс? – спросил Сергей.

– Разводиться, – ответил Максим.

– Тьфу. Да прости ты ее, – сказал Сергей беззлобно. – Ну, оторвалась баба... Подумаешь... – он вздохнул. – Моя как с курорта приезжает, я ей вопросов даже не задаю. Нарвешься... Мудрее надо быть...

– Я тебя, мудрого, еще не добил до конца, – сказал Максим. – Так что не квакай.

– Как хочешь, – сказал Сергей.

Он поерзал под одеялом, кутаясь еще глубже.

– У тебя Борькин телефон остался? – спросил он.

– Зачем тебе? – спросил Максим.

– Приедем... Дело какое-нибудь замутим... Все по-новой.

– Борька-то тебе зачем? – спросил Максим.

– Здрасте, – Сергей удивился. – Как это зачем Борька. Будем вместе. Организуем бизнес какой-нибудь... Лечить его будем, Макс... Станет как новенький... Он наша звезда путеводная... Куда мы без Борьки... Мы же с ним вместе все это время...

– Только он не в курсе, – пробормотал Максим.

– Да ладно, – сказал Сергей, поморщившись. – Это все внутренние разборки. Все же мы свои люди...

Он поднялся с кресла и ушел с балкона.

– Угу, – задумчиво проговорил Максим сам себе. – Конечно, свои. Только я тебя, своего, как-нибудь убью...

Он еще какое-то время сидел и наблюдал за тем, как растворялся туман, пока не замерз окончательно. Действительно, холодает, подумал он. Действительно пора...

Днем, собирая немногочисленные вещи и бросив взгляд на груду бутылок из последней, еще неубранной партии, Максим слегка испугался при мысли, что они все это выпили. Как не отравились...

Самым трудным было привести в сознание и запихать в машину Катю с Илоной. Остальное заняло немного времени. Скоро они все уже сидели в Сергеевом "Вольво", и Максим с наслаждением ощущал себя в приличном автомобиле. Переодеться только осталось. Катя с Илоной молча, лишь иногда поскрипывая, томились на заднем сидении, но Максим о них уже забыл, как будто их уход за спину автоматически означал уход из действительности. Приближалась Москва, машин на шоссе становилось больше, тянулась пригородная застройка, на каждом шагу уже мелькали указатели, в общем, предчувствовалась нормальная человеческая жизнь. Да... надо время от времени так забываться – чтобы не терять чувства реальности. И все-таки чего-то не хватало. Максим нащупал в кармане телефон и включил. Прорва неотвеченных звонков... половина вообще непонятно от кого... чей же это префикс девятьсот десять... Вале звонить все равно не буду, подумал Максим. А кому... самое смешное, что, пожалуй, кроме Борьки звонить-то некому. Интересно будет ему поведать о наших новостях... он набрал телефон, заранее представляя себе Борькин голос в трубке, но вместо Борьки ему вежливо сообщили "абонент не отвечает или временно недоступен".

Здрасте, подумал Максим и, не дослушав фразу до конца, прервал связь. Может сбой, сигнала нет? Он набрал номер сто и металлический голос размеренно сообщил ему точное время. Есть сигнал... Он снова набрал Борьку и снова выслушал отказ. Вот тебе на. Куда он теперь-то подевался, бродяга, подумал Максим с тревогой. Неужели снова сменил шкуру – имя, фамилию, место рождения, образ жизни... Кошмар. И где теперь его искать? Может, в метро?... Вряд ли в метро. Он автовладелец, бомбила, что ему в метро делать, он, поди, забыл, как оно выглядит... И неполезно ему, наверное, из кусочков собранному, под землю спускаться...

– Чего? – спросил Сергей, заметив боковым зрением Максимово беспокойство. – Ты кому звонишь?

– Борьке, – ответил Максим неохотно.

– И чего?

– Выключен, – Максим набрал еще раз – для контроля. – Это ж такая пташка певчая, что не знаешь, где следы искать. Упорхнет, не достанешь... Птичка божия...

Сергею вел машину с каменным выражением лица, так как ему, видимо, тяжелы были любые мимические упражнения, но тут он все-таки нахмурился.

– Ты звони, – процедил он. – Потом перезвонишь. Он же когда-нибудь к нему подходил, так?

– А, что? – простонали с заднего сидения, и Сергей веско ответил:

– Ничего!

В салоне снова наступила тишина, и только периодически слышался тихий точечный писк от того, что Максим нажимал кнопки на телефоне.

К тому времени, когда они доехали до Катиного и Илониного дома, Максим так и добился положительного результата. Там пришлось убрать телефон в карман, потому что надо было сперва вытащить девушек из машины, потом поднять на этаж и с милыми улыбками затолкать в квартиру, чтобы сразу после закрытия двери счастливо вздохнуть с облегчением. Закончив этот тяжелый труд, они поспешили к "Вольво", пока никакая добрая душа по ней гирькой не хватила. В воздухе уже и правда чувствовался август, и пока они стояли у машины и курили, было довольно холодно. Максим оглядывал окрестности и искал глазами Васю – Борька тогда с Васей ушел... Васи на горизонте не было. Вот так всегда. Как не надо, так не отобьешься, а как чего потребовалось, так с фонарями не отыщешь... Сбербанк... магазин... детская площадка... нет, нигде нету.

– Сейчас к Ирке... – рассуждал Сергей. – Уж не знаю, как встретит... Может, и эспандером по башке, как тогда...

– Да ну уж... – возразил Максим вяло, вовсе не думая о том, как встретит Сергея жена.

– Тогда, конечно, я был в шапке с рогами... и пьяный... и еще двое доходяг со мной... – Сергей посмотрел на Максима с тревогой. – Что там, на фирме, как думаешь?

– Не знаю, – сказал Максим, выдыхая дым. – Тебе видней.

– Это почему?

– Ну, как. Ты капитан.

Сергей усмехнулся.

– Да уж. Вы вечно все на меня сваливаете. Подставляете по полной... – он отбросил сигарету. – Что? Ко мне поедем?

Максим покачал головой.

– Пойду Борьку поищу, – сказал он. – Что-то не нравится мне все это. То он есть, то его нету...

– Здесь? – удивился Сергей. – Ты где его здесь найдешь, его ж давно выселили оттуда.

– След возьму, – объяснил Максим. – Я тут прошлый раз одному кенту сдал. Пусть отчитается, куда дел человека...

– Помочь? – спросил Сергей, оживляясь.

– Не надо.

Сергей поморщился от каких-то своих мыслей.

– Давай, – сказал он. – Я-то на связи. Так что звони, если что.

В городе у него опять сразу стал какой-то поникший вид. Былиночка на девяность кило... Совсем не тот петух, что был последнее время на Зеленом мысу... Он еще поморщился, залез в машину и крикнул напоследок:

–Ты на ночь приходи, Макс, куда ж тебе еще?..

Максим проводил глазами матово блеснувший бок "Вольво" и снова оглянулся. Никого. Вообще никого, словно все вымерли. Даже дети куда-то подевались. Он медленно зашагал к Борькиному дому. Можно, конечно, подняться сразу в квартиру... но жена... Максим неприятно содрогнулся. То ли было что-то с ней... то ли не было... нет, только не в квартиру. Придется опять тихо сидеть на скамеечке и ждать. Клоун, да и только... Дурачка нашли... Ну, Борька, ну, затейник... прибить мало...

Максим подошел уже к самому дому, когда ему в голову пришла счастливая мысль. А Наталья-то! Во-первых, наверняка все знает. Во-вторых, ее можно под каким-нибудь предлогом, по-соседски, послать в Васину квартиру за Васей. В третьих, можно телефон подзарядить – аккумулятор почти на нуле... Чайку попить, опять же. Эх, неловко с пустыми руками... Он оглянулся по сторонам, словно ища какой-нибудь ларек, хотя на самом деле прекрасно знал, что никакого ларька поблизости нет. Спуститься, что ли, к магазину?.. Тут он провел взглядом по детской площадке и замер. Раньше он еще утешал себя надеждой, что Васина жена ему привиделась в алкогольном токсикозе, но теперь понял, что нет – она стояла недалеко от качелей, и Максим, еще даже не доведя до нее взгляда, понял, что это именно она. Очень худая, очень бледная, с блеклыми тонкими чертами лица женщина. Пепельные волосы собраны в хвостик. Усталое выражение, скорбная складка в уголках рта. Одета в какое-то широкий подпоясанный мешок из темного занавесочного ситца. Похоже, что сшила сама. В школе. На уроке труда. С тех пор и носит. Максиму вдруг показалось, что он узнал не случайную знакомую, виденную мельком, а что-то такое, что видел давно... где-то в прошлой жизни... Вот же оно. Попадание в точку. Как же звали-то ее, Наталья ж говорила... Женщина стояла неуверенно, глядя на песочницу, в которой играли дети, и словно не решаясь подойти к лавочке, заполненной оживленно болтающими мамашами. Максим быстро отвернулся, пока его не заметили. Хорошо, значит, дома ее точно нет. Путь свободен... Максим вошел в подъезд, перешагнув через кирпич, который фиксировал в открытом положении железную дверь, и поднялся к Борькиной бывшей квартире. Позвонил. Никакой реакции. Позвонил еще раз. Звонок противно верещал за дверью, но в ответ – ни шелеста, ни дуновения. Максим тяжело вздохнул. Да... Придется все равно, хочешь не хочешь, идти к Наталье. На улице ждать нельзя – вернутся они, скорее всего, вместе... неудобно.

Он спустился вниз и позвонил в Натальину дверь. Сейчас снова выйдет с вантузом, думал Максим, ожидая, когда ему откроют. Или, не дай бог, со своей любовью всей жизни. А у того, судя по роже, менталитет не здешний, горячий...

– Кто? – весело спросила Наталья из-за двери.

– Свои, – ответил Максим, решив, что это самое удобное объяснение.

Дверь послушно распахнулась. Из квартиры пахнуло жареным луком и спертым воздухом.

– Ой, – сказала Наталья, щуря глаза. – Какие люди! Мужчина, вы меня прямо не забываете!

– Можно войти? – спросил Максим.

– Можно, – охотно согласилась Наталья, закрывая полы халата на груди.

Максим протиснулся в коридор и, встретившись с ее дыханием, понял, что она слегка навеселе.

– Чего, – сказала она. – Все в прятки играешь? На кухню проходи...

– Да все играю, – подтвердил Максим.

– А я готовлю, гости сегодня придут, – сказала Наталья, становясь к плите, спиной к Максиму. На сковородке там что-то шипело. – Гостей сегодня жду... Чаю хочешь?

– Да нет, – сказал Максим, прикинув, что ей не до чая.

– Так чего, – она не оборачивалась, – нашел тогда Борьку-то?

– Нашел... – сказал Максим, садясь на табуретку. – И снова потерял... Это ж такая жар-птица, что никак его за хвост не ухватишь...

– Ты знаешь, у Маринки он навряд появлялся-то, – объяснила Наталья. – У нее ж семья все-таки, пацан сейчас приехал, куда-то он на заработки ездил... Не, навряд.

Максим взял со стола синюю плюшевую прихватку для горячего и принялся вертеть в руках.

– Да я, пожалуй, сейчас не к Маринке, – сказал он. – Я, пожалуй что, к Васе этому, что в Борькиной квартире живет. Мне бы его найти...

Наталья удивленно повернулась и посмотрела на него, поигрывая деревянной лопаточкой.

– Не ты один его ищешь, – сказала она. – Ларка-то вот его тоже ищет. Уж и заявление подала, и на передачу написала...

Конечно, вспомнил Максим. Ларка. Вот как ее зовут.

– Это вот жена его, – сказал Максим вопросительно. – Я ее сейчас видел внизу.

– Может, и видел, – проговорила Наталья хмуро. – В тряпке такой ходит. Она сейчас только на свет божий стала вылезать... Только за мальчишкой смотреть стала как следует... Хоть рубашечки-то ему стирать научилась, пока этого гада нет...

– А она что, тоже пьет? – с любопытством спросил Максим, отвлекаясь от темы.

– Не знаю, – сказала Наталья сухо, и Максим тут же заподозрил, что неизвестно, как Ларка, а вот сама Наталья-то, похоже, попивает. Да... фортепиано и поэтичный молодой человек в очках... – Я ее пьяной не видала. Так у них в квартире-то одними парами сивушными надышишься...

– Давно пропал? – спросил Максим.

– А тебе зачем? – сказала Наталья неприветливо.

– У меня возможности другие, – пояснил Максим. – У Ларки одни, ну а у меня... Я-то его скорее найду.

Наталья вздохнула и переставила сковородку на подставку. Погасила газ. Потом села на табуретку напротив Максима. Вздохнула снова.