Текст книги "Омегаверс Личина на всю жизнь (СИ)"
Автор книги: Ольга Вольская
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
– Я выдержу.
Аарон протянул омеге руку, и тот с удовольствием её пожал.
– Береги себя и свою семью, – сказал на прощание Робинсон. – В том бардаке, в котором мы сейчас живём, это самое ценное, что у нас есть. Так говорит Рейган.
Робинсон, как и все его выжившие солдаты, оказался крепким орешком. Допросы действительно стали больше напоминать средневековые пытки, и Аарон, присутствуя на некоторых, едва сдерживался, чтобы не выдать себя. Но что-то, похоже, проскакивало, поскольку на него задумчиво косился Роммни, но молчал.
Насилие было только первой ласточкой, как Аарон и подумал. Затем омегу начали морить голодом и жаждой. Потом начали пытать. Водой, раскалённым железом, лёгким удушьем... Гейл кричал, хрипел, дёргался, но продолжал молчать. Потом на пару дней его оставили впокое, после чего начали пытать нехваткой сна. Пленника держали в просторной камере, разделённой надвое решёткой, по другую сторону которой стоял палач с длинной палкой и постоянно тыкал его по уязвимым местам, не давая заснуть. Один раз Аарону показали запись с камеры, установленной в какой-то морозильной комнате... Потом стало известно, что к зданию контрразведки подогнали фуру-рефрижератор, в которую и заперли беднягу на несколько часов.
Робинсон не сдавался.
Затем пришёл черёд наркотиков. Аарон со злостью читал отчёты и смотрел записи допросов омеги, накачанного психотропными препаратами. Гейл держался, прекрасно понимая, что с ним происходит, и Аарон снова и снова восхищался тем, кто едва не убил его, Мака и их будущих детей. Да, это был достойный противник. И он был недостоин такого обращения.
Спустя ещё четыре недели – лето клонилось к концу – Аарон пришёл домой вообще никакой. Ещё с порога он учуял запах мужа, который усиливался с каждым днём. Приближалась очередная течка. По их расчётам, оставалось несколько дней...
– Аарон... что случилось? – Мак сразу понял, что случилось что-то особенно плохое – альфа, закрыв за собой входную дверь, бессильно сполз по стене на пол.
– Гейл... он умер. Не выдержало сердце.
Мак прильнул к мужу, и Аарон стиснул его обеими руками. И заговорил.
Сегодня он зашёл в камеру омеги, чтобы посмотреть, как он там... и понял, что дело совсем плохо. Пытки и химия высосали из пленника последние соки. Робинсон больше походил на ожившего мертвеца, чем на живого человека. Он лежал на своей койке, бесцельно пялясь в потолок. Аарон приблизился, опустился рядом на корточки и осторожно потряс. Гейл еле-еле повернул голову в его сторону и слабо улыбнулся.
– А...а...рон... – чуть слышно выговорил омега и застыл.
Потом пришёл вызванный старшим лейтенантом медик и подтвердил факт смерти. Сам альфа стоял рядом с каменным лицом и молча слушал. Как он смог доработать день, Аарон так и не вспомнил.
– Боги... Что теперь?
– Тело кремируют, а прах пустят на удобрения.
– А его солдаты?
– Пойдут под суд. Кого-то расстреляют, кого-то отправят в исправительные лагеря... Мак...
– Что, милый? – Встревоженный омега мягко поцеловал мужа.
– Давай родим третьего? Я знаю, ты только недавно вернулся на службу... но после того, что было с Гейлом... Я хочу, чтобы у нас родился ещё один сын. И хотел бы, чтобы это был омега. Чтобы Гейл с того света видел, что он умер не зря. Что перемены всё же будут.
Мак тихо улыбнулся и опустил голову на плечо мужа.
– Хорошо. Мы родим третьего. Надо будет сразу предупредить мальчиков, что весной нас станет на одного больше...
– Представляю, как обрадуется Диего... Вы ведь больше не будете ущемлять меня в родительских правах? – Альфа притворно нахмурился.
– Нет, конечно. Ты доказал, что достоин.
– Вот и хорошо. Сколько там осталось?
– Три-четыре дня. Когда именно?
– Не будем изменять традиции. Ночь вторых суток.
– Хорошо.
И новый ребёнок был зачат.
Входя в спальню и чувствуя, как растёт концентрация омежьих феромонов в воздухе, альфа с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на мужа сразу – детей уже уложили спать. Диего, предупреждённый заранее, тоже не спал, чтобы в случае чего присмотреть за мальчишками и угомонить их, если проснутся. Мак тяжело дышал, лёжа на постели, и заметно ёрзал от нетерпения.
– Не передумал? – выдохнул ему в грудь Аарон, ложась рядом.
– Нет... Я же обещал тебе троих...
– Постарайся родить омежку, ладно?
– Это не только от меня зависит...
– Я знаю...
Каждый раз, как они уединялись во время течки, Аарон вспоминал самую первую в пастушьем домике. Чувства и ощущения до сих пор не потеряли своей остроты... Акселя он всё же разыскал, они поговорили, и старый омега принял внука. Теперь он и Тони жили неподалёку и часто навещали. Тони пристроили в приличную школу, и юноша с благодарностью принимал подарки от своего покровителя.
Аарон любовался крепким телом мужа снова и снова, изучал каждый раз заново. За шесть лет вполне можно было привыкнуть и не обращать внимания на мелочи, но альфа не переставал удивляться скрытой силе мужа. Тому, как этот с виду хлипкий, но тренированный омега, без проблем одолевающий противника во время тренировок и рейдов, становится мягким и податливым в его руках. Ничегошеньки Лест не понимает в омегах! Как бы он не твердил, что все омеги одинаковые, это было отнюдь не так. И Полли, и Френсис и множество проституток, с которыми когда-то общался Аарон, это доказывали раз за разом. И что с того, что у Мака крепкие мышцы – результат упорных тренировок – и широковатые для омеги плечи – гены отца-альфы? Причём тут пресловутая жёсткость? Разве сможет Лест понять, если рассказать ему о том, как начинает кружиться голова от того, как этот сильный, уверенный в себе омега опрокидывает тебя на спину и перехватывает инициативу? Разве поверит он, что руки, натруженные спортивными снарядами и с оружейной смазкой под ногтями, способны быть не менее ласковыми и нежными, чем гладкие и ухоженные руки омеги, постоянно сидящего дома и занимающегося домашним хозяйством? Разве сможет он оценить чувственность и искренность омежьей любви? Чтобы понять это всё, нужно раскрыться самому, научиться отвечать, а не просто тупо пользоваться возможностью получить быстрое удовольствие. Лест даже мысли об этом не допускает. Потому-то и не поймёт.
Первая сцепка... Подтягивая колени и прижимая Мака к себе, Аарон снова и снова вздрагивал, чувствуя, как его разбухший узел плотно обхватывают мышцы омеги, как его семя выплёскивается внутрь, как с каждым движением узел вспыхивает невероятным, бьющим по мозгам удовольствием, удерживая хозяина внутри. Всё почти так же, как тогда... если не считать того, что сейчас его нога в полном порядке и не мешает делать то, что хочется. Мак тихо стонет... Скоро всё повторится. И ещё раз. И ещё...
Звон будильника разбудил альфу. Поднимаясь с постели и глядя на крепко спящего омегу, Аарон с тоской бросил взгляд за окно. До смерти хотелось остаться дома, чтобы Мак не мучился днём в одиночестве, как это всегда было... и доспать. Однако служба требовала своего. Даже если придётся опять ночевать на базе, главное уже сделано – семя жизни посеяно. Осталось только помочь ему взойти.
Аарон осторожно поцеловал спящего мужа и вышел на кухню, из которой уже вкусно пахло. Невыспавшийся, но деловитый Диего возился у плиты, готовя завтрак. Прося его присмотреть ночью за мальчишками, Аарон испытывал сильное чувство вины – из-за частых отлучек друзей парень оставался на хозяйстве совсем один, а за их мальчишками глаз да глаз нужен... и это в такое неспокойное время. В ванной шелестела вода – Льюис и Вернер умывались и чистили зубы.
– С добрым утром! – поприветствовал друга денщик. – Мак спит?
– Спит. Мы... не слишком шумели?
– Да нет.
– А мальчики не просыпались?
– Нет. – Рыжий обернулся, хитро улыбнувшись. – Ну, как?
– Теперь можно готовиться. Понятно, что Мак сразу в декрет не уйдёт – будет тянуть до последнего, но ты уж присмотри за ним, хорошо?
– Поговорю лучше, авось передумает, – пообещал Диего. – И так в последнее время пашет на износ. Плюс нервы... Я не позволю, чтобы наш третий малыш развивался в жутких условиях. Значит, «совёнка» хочешь?
– Я только об этом всю ночь и думал. Если наш третий будет омегой, то старшие сразу привыкнут к тому, что омеги – обычные люди и их надо беречь. И... когда в магазин пойдёшь, зайди в книжный.
– Зачем?
– Купи справочник по анатомии и физиологии омег или хотя бы просто брошюру. Когда у Мака начнёт расти живот, мальчишки спрашивать начнут... Рановато, конечно, но надо им всё объяснить правильно до того, как им пёс знает чего наговорят другие.
– Хорошо.
Аарон удивлённо оторвался от распечатки.
– Что это?
– Это то, что удалось выудить из бреда Робинсона. А ещё он разговаривал во сне последние полторы недели. Так что арест самого Рейгана – вопрос нескольких лун. На расшифровку были брошены лучшие специалисты, так что готовьтесь, Аарон. Как только будут схвачены Рейган, Сантана и его сожитель, то вы тут же получите повышение.
– Брать их доверили... мне?
– Совершенно верно. – Дамьен самодовольно развалился в кресле. – Вы – один из лучших наших командиров, неоднократно это доказывали...
– А провал первой операции по захвату Робинсона? Я едва под трибунал не попал...
– Что об этом теперь вспоминать? – поморщился комиссар контрразведки. – Вы ведь тогда едва не погибли сами... Кстати, вашему мужу участвовать в этих захватах не стоит.
– Он и не станет, господин комиссар. Через две-три луны Мак оставит службу на время беременности и декрета.
– Вы решили завести ещё одного ребёнка? – удивился Дамьен.
– Я изначально планировал троих и ждал, пока немного подрастут старшие. Тогда ими будет заниматься наш денщик, а Мак сосредоточится на младшем.
– Что ж, ещё один маленький альфа будет весьма кстати. Поздравляю, Аарон.
Аарон вежливо улыбнулся, мысленно взмолившись богам, чтобы всё-таки родился омега. Чтобы старшие мальчики, заботясь о братике, учились тому, чему нельзя научиться в школе да ещё при нынешней системе. Пришло время объяснить им самое главное.
Дома за ужином только и разговоров было, что о будущем малыше. Диего и Мак наперебой вспоминали, как возились со старшими, Льюис недоверчиво кривился, Вернер слушал, разинув рот, а сам Аарон, прихлёбывая чай, грозился своим омегам, что если они его обманут и снова превратятся в безжалостных запретителей, то он их под замком держать начнёт, чтобы не мешали воспитывать сына.
Очередное забавное воспоминание прервал звонок в дверь. Оказалось, что снова пожаловал в гости Глен, но на этот раз он пришёл не один. Он крепко держал за ручку четырёхлетнего угрюмого мальчика в синей рубашке. Маленький альфа исподлобья зыркнул на хозяев, задержался на Аароне и отвернулся.
– Прошу меня простить, что без предупреждения, – извинился Глен, приобнимая мальчика, и Аарон понял, что брат сильно изменился за прошедшее время. Глен выглядел встревоженным, нервным, но главное – то, как он смотрел на сына. – Я... мне очень неловко... но мне нужна ваша помощь.
– Что случилось? – Диего внимательно смотрел на угрюмого малыша. Что-то рыжего омегу взволновало не на шутку...
– Это мой Сид. Дело в том, что... В общем, наш дед... он умер.
– Людовик? – Аарон растерялся. – Да, я читал некролог... И что?
– Сид это видел. – Глен взял сына на руки и судорожно прижал к себе, поглаживая по голове. Малыш никак не отреагировал. – Наш отец повздорил с дедом, тому стало плохо... Они даже не потрудились вызвать кого-нибудь из омег, чтобы мальчика увели. Потом Симон мне рассказал, что Рэм стоял над отцом, поливал его грязью, ругал, пинал ногами... а потом, уже после похорон, Сид не один раз кричал во сне. Мне Роберт позвонил и попросил забрать Сида хотя бы ненадолго, чтобы он не видел никого из старших альф и пришёл в себя. Он и от охранника и от шофёра шарахается...
– О, боги... – в ужасе схватился за голову Диего. – Рэм что, совсем рехнулся? Сид же ещё такой маленький!
– Поэтому я его и забрал. Андрюс тоже сказал, что подобные вещи могут плохо отразиться на детях. Но мне скоро надо снова возвращаться на службу, а Сида оставлять с чужими я боюсь. Можно... он поживёт у вас недельку? Я найду ему няньку потолковее и заберу...
– Конечно, – тут же закивал Мак и подошёл. – Давай его мне.
Глен с несколько огорошенным видом отдал сына.
– Но ведь... он же тебе чужой...
– Это неважно. Это ребёнок, и ему нужны ласка, тепло и забота. После того, как его пытался воспитывать Людовик... Могу себе представить, чему он бедного мальчика учил! – Мак ласково поцеловал мальчика, который, вдохнув омежий запах, перестал дрожать. – Я тебе обещаю, Глен, у нас Сид будет жить спокойно. Конечно, понадобится время, чтобы он окончательно успокоился, но тут главное – начать и запастись терпением.
– Когда будете искать омегу для присмотра за Сидом, главное – чтобы кандидат не пил, не курил и имел за плечами опыт по воспитанию детей, – подхватил Диего, тоже поспешивший к мальчику, который нервно косился на незнакомых людей. – Можно даже немолодого – за порогом репродуктивного возраста. Как правило, у таких дети уже выросли, и они будут рады снова почувствовать себя родителями маленького ребёнка. Я даже могу поискать вам кого-нибудь – у меня немало хороших знакомых.
– А... ты бы не согласился у меня поработать? – Глен поймал взгляд рыжего омеги и тут же торопливо отвёл глаза. – Я готов пообещать, что...
– Нет, я не могу, Глен, не сердитесь. Весной в нашей семье будет пополнение, и я буду нужен здесь.
– Как? Вы решили завести третьего? Сейчас?
– Во-первых, он уже зачат, – чуть сердито ответил брату Аарон. – А, во-вторых, Глен, в нашей семье так о детях не говорят. Дети – не котята или щенки, чтобы их заводить.
– Прости... – Глен опустил глаза в пол.
– Прощаю.
– Разувайтесь и проходите, – остановил спор Мак, бережно спуская Сида на пол и помогая ему разуться. – Мы как раз чай пьём. У вас какие-нибудь вещи Сида с собой есть?
– Не успел забрать, – повинился незадачливый отец. – Я спешил увезти его из имения и чемоданчик там остался.
– Ладно, пока походит в чём-нибудь нашем. Так, мальчики, – Мак повернулся к навострившим уши сыновьям, – вы всё слышали? – Братья дружно закивали. – Вот и хорошо. Сид – ваш двоюродный брат, и ему нужна наша помощь. Возможно, какое-то время с ним будет непросто, но помочь надо – кроме нас просто некому. Вернер, поищи ему что-нибудь, чтобы переодеться – перед сном искупаем нашего гостя.
– А пусть он сам выберет, – предложил маленький альфа. Сид вздрогнул и удивлённо уставился на брата, приоткрыв рот. Аарон его прекрасно понимал – у каждого из его братьев в детстве были свои вещи и делиться ими было не принято.
– Жалко, что сейчас лето, – вздохнул Льюис. – Мы бы ему красный свитер дедушки Гая дали, чтобы ему было тепло...
– Где он будет спать? – перебил сына Аарон. – В вашей комнате только две кровати.
– Можно сдвинуть вместе, – предложил Диего, – и места хватит на троих.
– Отличная идея, – согласился Мак. – Ну, что ты встал столбом, Глен? Проходи на кухню.
Альфа окончательно растерялся от такого радушия, но взял себя в руки и начал разуваться.
Сид за столом сидел молча и не отвечал на задаваемые вопросы. Он даже ужинать не сразу стал. Диего сидел рядом и, сочувственно приобняв, поглаживал малыша по плечу.
– Почему он молчит? – недоумевал омега, безуспешно пытаясь поговорить с ребёнком.
– Людовик не давал ему и рта за столом раскрыть, – объяснил Глен, принимая от Мака чашку с чаем. – Спасибо...
– Помню, как нам запрещалось заговаривать самим до самого созревания, – мрачно кивнул Аарон.
– И я помню. Это было первое правило: «Когда я ем – я глух и нем.» Можно только отвечать на обращённые к тебе вопросы, а это бывало нечасто.
– Ну и порядки у вас там были... – Диего невольно поёжился. – И как вы там жили?
– Как-то жили, – вздохнул Глен. – Сейчас оглядываюсь назад и стыдно становится... а у вас тут так... хорошо.
– Странное ощущение, верно? – подмигнул брату Аарон.
– Очень странное. Непривычное... но приятное. Как будто легче становится. – Усталое лицо Глена разгладилось, и альфа прикрыл глаза. – Перед тем, как Сида забрать, я пол-вечера с омегами сидел на кухне. Я же его почти не вижу... Совета хотел попросить. Они мне тихонько рассказывали, как ты к ним забегал помочь, посмотреть... Весело так рассказывали... и мне стало завидно. Ты жил полной жизнью, Аарон, а мы как будто дышали только одним лёгким. А сейчас я на тебя смотрю, сравниваю с собой... На себя иной раз и в зеркало-то смотреть не хочется, а ты крутишься не меньше, тоже в грязи ковыряешься, а выглядишь хорошо.
Мне есть где отдыхать от грязи. У меня семья есть, и с моими мне сразу легче становится. Когда я иду домой, то точно знаю, что меня там ждут. Что бы и когда не случилось.
А... я так смогу?
– Никогда не поздно начать новую жизнь, Глен... Кстати, тут на днях письмо пришло от Дэнвера.
– Нашёлся?! – искренне обрадовался альфа.
– Для нас он никогда не пропадал, – пожал плечами Аарон. – Пишет иногда. Поселился в глуши, работает в лесничестве помощником егеря... Свежий воздух, природа и никакой городской суеты. Просит не беспокоиться, всё у него хорошо... У егеря, кстати, племянник-омега живёт – помогает по хозяйству. Зовут Линда. Похоже, что у них с нашим младшеньким свадьба намечается. Дэнверу парень точно нравится, вот только признаться стесняется и пугать не хочет.
– А откуда он твой адрес знает?
– Первое письмо он с оказией передал. Гонец сунулся было к базе, а я к тому времени уже сюда переехал. Гонцу дали адрес, он к нам пришёл... Мак тогда на восьмой луне был. Я письмо написал, отослал фотографию. Потом пришло второе – уже прямо сюда... и так и пошло. Сейчас покажу, что он нам прислал.
Аарон отлучился ненадолго и вернулся с цветной фотографией, которую протянул брату. На снимке на фоне лесной избушки стояли трое – молодой смуглый сухощавый альфа со стянутыми в хвост длинными волосами и в красном свитере, пожилой бородатый бета в расстёгнутом ватнике и молоденький красивый омега-шатен в каком-то пёстром вязаном балахоне и с корзиной выстиранного белья в руках. Альфа улыбался так, что Глен его с трудом узнал.
– Боги... Как он возмужал, окреп! – ахнул он. – И это наш хулиган?
– Да, он изменился. Бета с бородой – это его начальник Торин, а омега – Линда.
– Надо же... Симпатичный омежка. Похоже, что Дэнвер счастлив... Никогда не видел, чтобы он так улыбался.
– Да, он счастлив. Пишет, что только там, на лоне природы, сумел обрести душевный покой. Лес напоминает ему сад в имении, где он прятался, когда ему было плохо. Торин им доволен, обучает, чтобы Дэнвер со временем смог занять его место, да и самому Дэнверу все эти лесные премудрости очень интересны. У них там ручной волк живёт, белки на огонёк заглядывают, ворон навещает время от времени... Дэнвер пишет, что этот ворон даже немного говорить умеет. Так что никогда не поздно начать новую жизнь, Глен. Но ты учти, что таким, как мы, в больших городах сейчас жить непросто.
– Да, я знаю. – Глен вернул фотографию. – Обвинение в неблагонадёжности. И ведь за что? Только за то, что ты сочувствуешь омегам?
– Подполье проповедует полное равенство, которое противоречит привычным установкам. В этом всё дело. Так что будь осторожен.
– Буду. У меня сын растёт. – Глен вежливо отстранил Диего и крепко обнял Сида, который настороженно прислушивался к разговору. – Я не имею права бросать его.
Диего понимающе улыбнулся.
– Верю.
– Вы только за мальчиком моим присмотрите...
– Присмотрим, обещаю. – Диего смело пожал руку гостю, и Глен покраснел. – Ни о чём не беспокойся.
Уходя, Глен опустился на колено перед сыном и заглянул ему в глаза.
– Сид... сынок... ты... только не бойся. Это очень хорошие люди. Тебе надо только немного пожить у них, а потом я тебя домой заберу, хорошо? – Сид молча кивнул. – Вот и хорошо. Я, конечно, сильно занят на работе... но я тебе обещаю... когда у меня будут свободные дни, то мы будем проводить их вместе. Я очень хочу, чтобы мы были вместе. – Глен осторожно и тепло обнял сына. Аарон наблюдал за братом и улыбался. Глен всё понял правильно. – Я скоро вернусь.
На пороге Глен обернулся и улыбнулся сыну, после чего украдкой смахнул скатившуюся по лицу прозрачную капельку.
Сид прожил у родственников две недели вместо одной. Чтобы малышу не было скучно, Мак договорился с детским садом, чтобы Льюиса и Вернера ненадолго позволили оставить дома – в самом детском саду свободных мест не было. Братья вместе с Диего пытались расшевелить гостя – гуляли по городу, читали книжки, даже сходили в кино... Первые дни Сид был молчаливым, сторонился всех, но потом начал потихоньку говорить. Его очень интересовали игры и книжки двоюродных братьев, которых не было у него, Мак и Диего старались изо всех сил, чтобы мальчик побыстрее отогрелся... и на четвёртый день Сид впервые улыбнулся.
Глен часто звонил, интересовался, как дела, каждый раз трубку передавали малышу, и он слушал, что говорил ему отец. Сид и сейчас плохо спал, отчего Диего почти не отходил от него, а порой брал в свою комнату и укладывал рядом с собой. Все очень привязались к угрюмому мальчугану. Когда Глен приехал забирать сына, то поразился случившейся перемене – Сид встретил его с улыбкой. Тихой, немного виноватой, но искренней. Сам подошёл и... прижался.
– Здравствуй... папа...
На прощание Вернер и Льюис подарили Сиду самую лучшую книжку, какая только у них была, Диего и Мак завернули пирожков на дорогу – путь до столицы был не слишком, но долгим. Аарон пожал брату руку.
– Я рад, что у меня снова есть братья. Жаль, что Дигори...
– Думаю, что он бы не смог измениться, – покачал головой Глен. – Он был в особом фаворе.
– Ты няньку нашёл?
– Да. Омега за сорок, вдовец, дети давно уехали... Я встретил его в магазине, когда искал вещи для Сида – того, что я всё-таки забрал из имения, маловато... Я же не знаю, что нужно, спрашиваю у продавца, а тут Лайнел подходит и советы давать начал. Подробно так расспрашивает... Мы всё купили, вышли, я сказал, что сына к себе забираю... что его папа умер... Ну, и предложил ему работу. Вроде нормальный...
– Если что – мы всегда готовы принять Сида снова... да и Диего ему очень понравился.
– Ну да... оно и понятно... – Глен улыбнулся рыжему омеге, который что-то тихо говорил Сиду на прощание. Малыш тоже улыбался и кивал, прижимая к груди подарки. – Спасибо вам за всё и... – Глен виновато повернулся к Маку. – Мак, прости за старое.
– Давно простил, – отмахнулся тот. – Может, и не стоило, но простил. А уж теперь сами боги велели зла не держать.
– Напишите мне, когда ребёнок родится. Я бы хотел... посмотреть на него.
– Напишем, – кивнул Аарон. – Вот только в руки тебе его никто не даст. По опыту знаю.
Диего и Мак только переглянулись и дружно рассмеялись.
После того, как Глен забрал Сида домой, события начали развиваться стремительно. Они неслись вперёд на всех парах, сталкиваясь и не давая опомниться.
Из бреда Робинсона выловили много чего – несколько баз, адресов, имена... Аарон поражался терпению аналитиков, корпевшими над записями. Снова начались аресты. Аарон почти не бывал дома, часто ночевал на базе, звонил в свободную минутку... Приходя домой, он почти не отпускал от себя детей и своих омег. Если удавалось переночевать, то Мак всегда был рядом. Альфа каждый раз с трепетом прикасался к животу мужа, зная, что совсем скоро... Гейл был прав – во всём этом бардаке только семья позволяет выжить, сохранить себя человеком. У самого Робинсона никого не было – потерял много лет назад и не сумел забыть. Может, потому и Глен смог измениться...
Мак был уже на четвёртой луне и, поддавшись уговорам Диего, прочно осел дома, когда Аарон и его бойцы взяли самого Рейгана. Было это ранним утром. Штурмовики взяли в окружение старый особняк, в котором и окопался штаб повстанцев под прикрытием редакции столичной газеты «Стрела». Сама газета не вызывала ни малейших подозрений до тех пор, пока в бреду Робинсона она не начала упоминаться слишком часто. Агенты контрразведки проверили редакцию, запросили планы здания и выяснили, что там есть и подземные этажи, причём достаточно просторные, чтобы быть укрытием. На верхнем этаже и даже в чердачном помещении кто-то оборудовал жилые комнаты. При штурме солдаты наткнулись на яростное сопротивление, но расклад получился не в пользу повстанцев. Сразу, как все сопротивляющиеся были скручены, начался повальный обыск. В одной из чердачных комнат нашли немало предметов, говоривших, что это комната самого Сантаны... На самых нижних этажах нашли подпольную типографию и просторное книгохранилище. Разглядывая ровные стеллажи с книгами, стопками газет, журналов и объёмистыми папками, Аарон вспомнил, как беглецы с базы в лесах Дронера пытались вынести какие-то книги... Вспомнился и совсем юный Риан с громадным рюкзаком. Увидеть эти самые книги альфа так и не успел – прибывшее подкрепление тут же их конфисковало. И вот снова книги... Что же в них такого?
Вождь и идеолог подполья обнаружился в кабинете на втором подземном этаже. Он встретил штурмовиков спокойно – встал из-за стола, заваленного книгами и какими-то бумагами, и протянул руки. Рейган оказался омегой, и для Аарона это стало полной неожиданностью, как и для двух штурмовиков, ворвавшихся вместе с ним в кабинет. Типовая принадлежность вождя подполья никогда нигде не упоминалась, и многие думали, что он бета... Увидеть омегу никто не ожидал. И всё же по глазам Аарон понял, что это именно тот самый человек. И не только это.
– Вы... не сопротивляетесь? – растерялся Аарон, надевая на него наручники.
– А смысл? – просто улыбнулся Рейган. Он уже был немолод, носил очки, но сохранил поистине юношескую стать и стройность – узкие точёные плечи, тонкие запястья... Даже в тёмных длинных волосах, собранных в небрежный хвост, не видно ни единого седого волоса. В его бесцветных глазах не было страха... и сердце альфы дрогнуло, снова узнавая в чертах вождя подполья совсем другого омегу. Не одно лицо, конечно – у Рейгана оно было более вытянутым и суховатым, но очевидное сходство присутствовало – волосы, тип лица, глаза, взгляд... Гейл не зря подозревал, что Риан может быть, как минимум, его родственником. – Вы – Аарон Бейли. – Вождь повстанцев не спрашивал, а утверждал.
– Да...
– Тогда всё правильно.
Казалось, Рейган был рад ему... С чего вдруг? Риан что-то рассказывал?
– Вы...
– Не стоит, – перебил его Рейган. – Ведите меня.
– Почему вы?..
– Не стоит. Я проиграл.
– Но...
Рейган поднял руку.
– Ведите, Аарон. Слова тут лишние.
С тяжёлым сердцем старший лейтенант Бейли вёл пленника к машине. Видел, как на Рейгана пялятся бойцы – насмешливо и презрительно: человек, наводивший ужас годами, всего лишь жалкий омега... Как шакалом вьётся оператор-бета, снимая для истории кадры оперативной хроники... и как спокойно на всё это смотрит пленник. Даже с жалостью. Стало ясно, за что Робинсон так его уважал, что предпочёл умереть, но не выдать.
– Мне... жаль, – тихо сказал Аарон, заводя арестованного в кузов.
– Не стоит, – так же тихо повторил Рейган.
Всю дорогу они молчали. Рейган сидел на скамье, откинувшись на стенку, и думал о чём-то своём. Иногда по его губам скользила улыбка... О чём он думал? О том, что его дело гибло с каждым днём? О том, что ждёт его соратников? Просчитывает план побега? Аарон хотел спросить. О многом хотел спросить, но рядом сидели ещё пять солдат, раскрывать рот при которых было небезопасно.
Боги, как же их встречали у здания контрразведки! Всё высшее командование выбежало посмотреть на того, кто уже много лет не давал им спокойно спать. Солдат на площадь, расстилающуюся перед роскошным внушительным зданием, нагнали столько, словно пленник мог одолеть всех одной левой... Идиоты! Что мог им сделать этот немолодой хрупкий омега?! Курам на смех... Или боятся Риана и оставшихся у него бойцов? Ни его, ни альфы, подходящего под описание Гиллиана, среди арестованных приспешников вождя не было. На все расспросы повстанцы только смеялись. Значит, или их там не было или успели скрыться.
Едва Аарон вывел Рейгана из машины, солдаты тут же образовали живой коридор и взяли мятежного вождя на прицел. Омега и бровью не повёл. Он шагал неторопливо, с прямой спиной, уверенный и невозмутимый.
– Рейган... зачем?.. – тихо спросил альфа.
– Не стоит. Я сам так решил. За меня не волнуйтесь.
Комиссар Дамьен выглядел очень довольным, пожимая руку Аарону.
– Прекрасная работа, капитан! Вы полностью оправдали наши надежды!
– Капитан?.. – Аарон сперва подумал, что ослышался.
– Да, это дело решённое. – Дамьен лучился от самодовольства. – Остались формальности. Теперь просите, чего захочется.
– Позвольте присутствовать на допросах Рейгана.
– Хорошо. А сейчас отправляйтесь домой, Аарон. Вы устали, вам необходим отдых.
– Благодарю, господин комиссар.
Аарон бросил беглый взгляд в сторону Рейгана и снова не увидел в нём страха. Почему он не боится? Даже когда Дамьен подступил совсем близко и навис над ним, как скала, омега не дрогнул. Как будто не чувствует, насколько силён этот альфа... как и весь боевой контингент, согнанный на площадь. Только чуть поморщился, учуяв запах комиссара.
– Рейган Мариус, вы арестованы за подстрекательство к мятежу, организацию убийств, массовых беспорядков и террактов. Вы признаёте свою вину?
– Если это всё, то признаю.
– Вы будете осуждены по всей строгости закона...
– Вашего закона. – Рейган чуть дёрнул бровью. – Перед нашим народом, своими людьми и собственной совестью я чист.
– Чисты? Вы уверены?
– А вы уверены, что чисты? – И вождь повстанцев многозначительно изогнул бровь.
Дамьен скривился так, будто лимон разжевал.
– Увести, запереть и приставить охрану. Смотреть в оба, – приказал он. – За недосмотр спрошу со всех.
Конвоиры грубо рванули пленника за скованные руки, пихнули прикладами винтовок в спину и повели в здание контрразведки. Аарон остался стоять на площади. На сердце было тяжко.
– Аарон, что это значит? – с порога бросился к альфе Диего. – По всем каналам трубят, что схвачен сам Рейган! Он, оказывается, омега! Даже тебя показывали!
– Серьёзно? – ничуть не удивился Аарон. Поблизости от штаба тоже отирались телевизионщики – не заметить их было трудно. Вероятно, едва было передано сообщение о пленении вождя повстанцев, контрразведка подшустрила, чтобы заявить о своей победе на всю страну. Кадры будут показаны ещё не раз.
