Текст книги "Займ на любовь (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)
– К шести, чтобы в шесть тридцать вас в эфир уже выпустили, – довольная, что коллеге помогла, обозначила Мира и отключилась.
– Спасибо!!! – все с тем же восторгом обняла ее порывисто Света.
– Не за что. Они мне должны за нервы и моральный ущерб, пусть отрабатывают, – не менее искренне улыбнулась ей Мира. Света ей всегда по душе была. – Так, хорошо, побежала, я там Петю бросила, – подмигнув, все же направилась к кабинету, заметив, как Клим с подозрительным вниманием и интересом следит за ней невдалеке.
Глава 7
– Значит, пиджаки вы мои носите, а на прямые эфиры Колю приглашаете? – насмешливый, полный сарказма голос Станислава был последним, что Мира ожидала бы услышать сейчас. – Где справедливость, белла?
Вздрогнув, она уронила телефон на стол. Тут же чертыхнулась, окатив виновника случившегося гневным взглядом и, схватив мобильный, принялась проверять, не разбился ли?
Но вроде повезло, чехол спас, быть может.
– Что вы тут делаете, Стас?! – буркнула с претензией, обведя взглядом пустую редакцию, где сегодня опять засиделась допоздна, изучая с Петей архивы.
Программист, кстати, тоже где-то тут был, на этаже. Пошел что-то исправлять и чинить в зависшем компьютере главного редактора.
Кроме самого Гончаренко, нагло ворвавшегося к ней в кабинет, в основном помещении стоял его бессменный охранник, Влад, кажется. И Клим, разумеется, который с тем самым Владом о чем-то общался сейчас. Короче, можно считать, что осталась Мира со Стасом один на один. Эти точно в любом раскладе на его стороне.
А это не добавляло уверенности в ситуации. Потому как Мира тут же вспомнила вчерашний вечер и все то, что случилось, о чем они как бы решили «забыть».
Только вот беда – оно около него не забывалось совершенно!
– Вы звонили, я не мог ответить. Решил заехать, обсудить ваши вопросы. Не поверите, но ваш офис как раз по дороге ко мне домой, – ни капли не смущенный таким холодным приемом, отозвался Стас, продолжая чуть высокомерно усмехаться. – Это точно удобней, чем тащить вас ко мне среди ночи… – заметил он, с интересом осматривая обстановку кабинета Миры.
– Вот уж не думала, что вы горите желанием попасть на прямой эфир, – фыркнула в ответ Мирослава, вцепившись за нейтральную часть фраз, все еще не решив, как относиться к его появлению в пустой ночной редакции. Да и сердце еще не успокоилось, всполошенное его внезапностью. – Могли бы просто позвонить…
Вообще-то, Мира уже домой собиралась ехать. Они с Петей закончили на сегодня, хотелось выспаться. Ну и да, накинула утром его пиджак снова, просто первым на вешалке под руку попал, когда торопилась на работу, только в авто поняла, что именно взяла… И сейчас тот едва успела надеть, собираясь под домом отдать Климу, чтобы он вернул боссу.
Лучше бы замерзла, ей-богу!
Накатило неясной удушливой волной какого-то смущения и неловкости, что ему на глаза попалась в этом дурацком пиджаке! Ведь вовсе ничего такого и не думала!
– Нет, я не жажду попасть в прайм-тайм на телевидение, – рассмеялся Стас, вольготно устроившись на углу ее стола. И при этом внимательно смотрел в упор на Миру, кажется, заметив неловкий румянец. – Тут вы на Колю верно ставку сделали, раз уж вам нужен был эксперт по земле. Он от публичности куда больше удовольствия получает, а позиция у нас по этому вопросу общая.
Она, вообще, заметила, что Станислав предпочитал сидеть именно на столах, а не на стульях. Странно… Хотя, учитывая то, насколько именно Станислав любил доминировать, неудивительно, что всегда занимал позицию повыше.
– А вот я совершенно не переношу слушать претензии по телефону, Мирослава. Так что давайте, вываливайте на меня, что вас там настолько из себя вывело? – закончил он отвечать на все ее вопросы.
А Мира…
Она уже была поуспокоилась, забыв за работой и обнаруженными фактами, что он занялся самоуправством в ее квартире, из головы это вылетело. Ну и с Николая вроде как долг за обоих стянула.
Брат Станислава, кстати, сегодня произвел на нее куда более положительное впечатление. Был вежлив, дружелюбен, уместно шутил, прекрасно держался перед камерами. И перед Мирой извинился за столь неудачное начало знакомства и за свои грубости. Так что прощались они едва не приятелями, и она в целом относилась к обоим Гончаренко гораздо более мирно уже.
И тут Станислав с этим тоном! Будто специально ее изводит и достает!
Аж полыхнуло внутри новой волной раздражения, сметающей здравый смысл в голове.
– «Вываливайте?! Вывело?!», – передернула его глухо, пытаясь не скатиться до скандала на глазах у охраны. Но в голосе Миры и так было слышно вскипаемое раздражение. – По-вашему, я не имею права возмущаться тем, как бесцеремонно вы распоряжаетесь в моей жизни, влезая без всякого разрешения туда, куда вас не просил никто?!
– Зачем мне спрашивать, если любому адекватному человеку ясно, что вам нужна охрана? – ничуть не впечатленный ее гневом, отозвался Стас, не сдвинувшись с места. – И если вы сами не можете этого себе позволить, а ваше руководство халатно экономит, подвергая вашу жизнь угрозе, я этого так оставить не могу.
– По какому праву, Станислав?! – еще более раздраженная тем, что он во многих аспектах прав, огрызнулась Мира, распаляясь сильней. – Вы не мой начальник, мы не имеем никаких юридически обоснованных отношений, более того, ваше имя то и дело всплывает в расследовании, которое я сейчас веду. И, знаете, как это все выглядит? – рявкнула уже, почему-то по глазам видя, что Станислава крайне забавляет ее возмущение и гнев.
Сама не заметила, как на этом подрыве приблизилась едва не в упор к нему, глядя с вызовом прямо в глаза Гончаренко.
– И как же? – боже! Ей захотелось ему ногой по колену врезать за этот тон и смешливый взгляд!
Разумеется, Мира этого не сделала.
Взрослая и разумная. Только никак не разберется, почему же Стас в ней худшие черты будит?!
– Как попытка дать мне взятку! А это моя профессиональная репутация, создаваемая годами, которую вы тоже ставите под удар! И ваш чертов пиджак, будь он неладен! Вот, забирайте, я сегодня собиралась отдать Климу, чтоб он вам вернул!
Мира ожесточенно дернула пуговицу, на которую уже успела застегнуться…
И вот тут рвануло что-то внутри у Стаса, видимо.
Да так, что у девушки горло сжало жестким спазмом, когда руки Гончаренко вдруг схватили ее, властно проникнув между уже распахнувшимися полами его же пиджака. Мужчина сильно сжал ее талию и едва не опрокинул Миру на себя, вплотную притиснув к твердому торсу.
Тела стукнулись с глухим низким звуком, и у нее словно по всем мышцам вибрация пошла, от его горячих, жестких ладоней, распространяясь мощными обжигающими волнами! А ведь Мира под этим чертовым пиджаком одета была! Майка, брюки, все на месте. Еще и белье под всем этим!
Ощущение же, словно Стас ладонями, кожей на голую кожу давит, заставляя гореть след от касания!
Собственническим, хозяйским каким-то жестом по впадинке над позвонками на спине ведет… А она это так чувствует, ну вот точно, как голая перед ним! Каждой клеточкой существа пылать начинает! И снова тот непривычно жесткий узел в животе… Когда желание с такой силой и настолько внезапно вспыхивает, что аж подташнивает…
Уперлась взглядом ему в шею, над расстегнутым воротничком сорочки, заметив напряженно дернувшийся кадык.
Выходило, обоих опалило… Аж до такой степени, что мутит.
Интересно, как бы Стас отреагировал, скажи она, что ее тошнит от него?
До чего же нелепая ситуация! А ей не смеяться хочется, а приподняться немного на носочках и в подбородок его лизнуть, проверяя, такой ли тот колючий, как кажется…
– Мы уже определились с вами, Мира, что вам не стоит раздеваться при мне, – хриплым, низким голосом, в котором такая же вибрация отбивалась, тихо заметил Гончаренко ей прямо на ухо, как продавливая через тонкую прослойку воздуха свои слова.
Однако вот Мира лишь жар его дыхания ощущает, а не смысл. Тот вообще не доходит до разума, ошалевшего из-за всего происходящего.
Надо прекращать с ним всякое общение! И к черту вопросы и непонятные моменты! Лучше на корню это пресечь, чем…
Уже даже повернулась, чтобы в глаза это решение Стасу озвучить.
– И свои подарки я назад не принимаю, – он еще сильнее сблизил их лица.
Мире как в голову ударило!
Жар его тела, ее собственный горячий ответ, какой-то безумный аромат мужского парфюма, преследующий ее со вчерашнего вечера на этом дурацком пиджаке, и сейчас просто забивающий дыхание! Острый, сильный, грозовой, будто привкус металла или озона, вперемешку с чернилами! Она не смогла удержаться, с тихим вздохом втянула в себя воздух глубже. Вышло чересчур шумно.
Стас все услышал и понял, по потемневшему, вдруг заискрившему напряжением и жаждой взгляду уловила… На себя впритык уже притянул, так, что она в плену его бедер очутилась.
И то, как наливается, напрягается его пах, к которому ее живот его же стараниями уже притиснут, ткань совершенно не мешает уловить. Жарко…
Все жарко, черти его раздерите! Ей дышать и стоять около него, как у печи, а отойти – ни за что в жизни не сумеет, чудится! И разум никакие доводы до тела не может донести. Оно, тело это дурное, только плотнее тянется, прижимается само…
– Я подарков и взяток не беру… – уже и самой напоминает заезженную пластинку, но нет других аргументов.
Не говорить же вслух, что боится… И его, и того, что с ней около Стаса творится. До чертиков.
Выдохнула с таким трудом, словно на груди бетонная плита лежит…
Но ведь нет, леший его укуси! Рука Стаса всего лишь. Зато вполне удобно под самой ее грудью, хоть и через майку устроилась, пальцы костяшками по контуру бюстгальтера водят. А тот тонкий совсем, ну не любила Мира косточки и поролон, мешало ей все… А уж с напором Гончаренко каждое касание, считай, плоть на плоти…
Точно слышит, как безумно ее сердце стучит!
– А вы это не взяткой рассматривайте, белла, а займом. Для вашего здоровья… И безопасности, – по самым губам ее говорит, но не касается.
Миллиметр остался… Дышат друг другом.
Вторая рука уже у нее на затылке, проскользнула, продавила, оставив пекущий след по всему позвоночнику снизу вверх, и сейчас кожу под волосами дразнит, натирает стальными пальцами, ни разу не мягкими и не лощенными. Чисто мужскими, суховатыми, жесткими, умеющими все держать под контролем: и бизнес, и оружие, показалось, и женщину…
О чем он?! Мирослава вообще смысла не понимала! В тактильности утонула, в чувственности его властных и таких уверенных прикосновений, в хаотичном пульсе Стаса, который видела в точке чуть выше того самого воротничка. По этой пульсации хорошо заметно, что и его припечатало знатно…
И навряд ли Стас, да и сама Мирослава смогли бы предсказать, куда бы это все зашло… если бы из общего зала редакции неожиданно не поднялся возмущенный ор:
– Да ну пропустите, парни! Клим, ты чего?! Эй, Мира!!! Ты живая там?! Почему эти амбалы меня к тебе не пропускают?! Это что за преступный сговор?! У нас тут камеры стоят, чтоб вы знали, я все в полицию отправлю!!! Пропустите!
Петя… Вернулся. И заметил, что…
– Вот, черт!
Тут Мира вспомнила и про охрану, на глазах которой вот так вот откровенно обтиралась об Гончаренко, да и ему никак не мешала себя лапать. Спасибо, хоть он спиной ее прикрывал от основного зала. А спина у Стаса не менее широкая, чем плечи, о которых Мира все никак не могла перестать думать… А теперь еще за те и хваталась, оказывается.
И хоть камеры у них стояли только в основном зале редакции, не в кабинетах, появилось отчего-то такое чувство стыда, словно привселюдно порно записывала со своим участием.
– Удивительно, но в данный момент я целиком разделяю ваше мнение и… разочарование, – тяжело усмехнулся Стас, прям с усилием. – Этот ваш программист-защитник, доставляет кучу досадных помех и точно не обладает чувством такта…
А она осознала, что практически улеглась на него, уперлась в его грудь руками, словно опираясь и на мужскую силу рассчитывая. Вздрогнула, попытавшись отступить… Но Станислав вообще не ослабил захват, так что у нее не вышло.
– Вы же не смешиваете работу и личное, Стас, – голосом, выдающим ее с головой, прошептала Мира, непонятно куда свои разбежавшиеся мысли начав собирать.
Облизнула пересохшие губы, которые буквально жгло от желания к его коже прижать.
– За годы в бизнесе я усвоил, что главный залог успеха – гибкость и готовность пересматривать свои прошлые убеждения, – еще один очень натужный смешок.
И такой взгляд, будто он ее язык поймать зубами и прикусить хочет, как тот палец вчера!
Черт! Черт! Черт!
Мира не знала, что от одного взгляда можно застонать! А ведь не девочка совсем!
Спасибо, хоть тихо вышло, будто сдавленный вздох, да и широкие плечи и грудь Стаса (да, те самые!) заглушили, закрыли ее от остальных.
– МИРА!!! – не унимался Петя.
– Ты бы ответила, белла, голос же сорвет парень. Или Владу придется его мордой в пол уложить за излишнее рвение, – заметил Стас, продолжая при этом ее взглядом прожигать.
И мужские объятия стали лишь крепче. Уж он-то ее стон уловил.
Совсем не отодвинулся! Большие руки так под покровом пиджака и хозяйничают, оглаживая, обжигая и дразня ее тело!
– Я здесь, Петя! Все нормально. Мы… разговариваем просто со Станиславом, – блин! Вот мог бы так бровь не изгибать, и грудь ее при этом не лапать нахально! Ей бы куда проще говорить было бы! – О том, что нам с тобой удалось найти… – голос сломался, все же предав Миру.
Но она вроде основное успела сказать. А Петя… Понадеялась, что охранники все же не тронут ни в чем не повинного парня.
– А вы что-то нашли? – с интересом уточнил Стас все тем же нелегким тоном, будто и ему грудь цепью сковали.
Но глянул с каким-то новым оттенком. Расчетливым, цепким.
И наконец-то позволил ей отойти. Хотя у Мирославы такое чувство возникло, что буквально атом за атомом заставлял себя отрывать свои ладони от ее тела. Это прямо ощущалось: его сопротивление собственному здравому смыслу!
И у нее как каждая мышца заныла, возмущенная тем, что Мира вняла надорвавшемуся разуму, на шаг назад отступив. Так и осталась в его пиджаке, елки-палки!
– Вы не смешиваете работу и личное, Стас, – повторила, как болванчик, не поддавшись тому, что он попытался перейти на «ты». Из вредности захотелось его поддеть. В отместку.
– Ну так целовать-то вы меня все равно, по вашему виду, не собираетесь, белла, – не настаивал, но и не уступил, оставаясь близко…
И в физическом плане, и во всех этих своих намеках, обращении, двойных смыслах!
Так и хотелось укусить… как он ее вчера, приблизительно… Сердце не уняло своего тарахтения, щеки все еще горят… И да, подташнивает, но лишь потому, что до одури хочет большего! Жаждет, чтобы этот мужчина, вопреки всему рассудочному в ней, взял и поломал доводы и принципы…
– Так что можем и о работе поговорить, – Станислав выпрямился, встав со стола.
Ей показалось, что она ослышалась. Повернулась резко, уставившись на этого… Тьфу, даже слова подходящего не имела!
«О работе поговорить»?! Да у нее сейчас в голове, вообще, словно перекати-поле по раскаленной пустыне ветром гонит…
И как-то подозрительно неприятно стало от мысли, что Стас вот сейчас «о работе» думал…
Хотя… Одного взгляда хватило, чтобы понять, что и мужчину прошибло, распотрошив самоконтроль на молекулы! Не глядя на нее, Стас резко растер затылок, а челюсти так сжал, что на щеках глубокие вертикальные складки прорезались. Весь напряжен, как атомный реактор, прям излучает это вокруг себя.
Прошелся пару шагов туда-назад, будто нуждался в движении не меньше, чем Мирослава, словно и у него мышцы некой непреодолимой судорогой потребности сводило. Сжал руки в кулаки, хрустнув пальцами.
Даже льстило, что и от его сдержанности мало что осталось. Зато вот та харизма, сама энергия характера этого человека, что всегда Мирославой ощущалась, прямо-таки вырвалась! Бушевала в крохотном пространстве ее кабинета, как принуждая их снова схлестнуться…
Но пока сопротивлялись оба.
Где-то там, за стеклянными стенами кабинета, Петя, уже немного успокоившись, о чем-то с охранниками говорил. Но те не особо отвечали, просто стояли спинами к ним и не позволяли парню ни обойти их, ни хоть что-то увидеть, что в кабинете творится. А Петя даже подпрыгнуть пытался.
Это было весело, отвлекая, не то чтоб приводя в чувство, но немного встряхнув мозги.
А еще немного успокоило Миру то, что Влад и Клим все же отвернулись, а не пялились на то, что у них тут… Что? По сути же, и не было ничего, даже не поцеловались, а все, что Стас делал, его спина и пиджак скрыли.
Откровенно говоря, у Миры вообще понимания не было, что между ними творится и, главное, для чего это Гончаренко? Допустить, что и его накрыло непонятной лавиной неконтролируемых порывов…
Ну, она теоретически все в мире допустить могла, даже то, что шапочки из фольги от излучения инопланетян защищают, работа такая. Только вот слишком опытным казался Стас, чересчур долго в их высшей лиге на равных играет, и, если добился таких результатов, которые имеет сейчас, далеко не порывист. Должен уметь собой управлять, должен уметь просчитать все наперед, прогнозировать и предугадать, а еще, провернуть с максимальной для себя пользой и выгодой. Разве не об этом ее сегодня Николай предупреждал, пусть и шутливо? Да и не про то же, разве, свидетельствовало все то, что Мирослава про Станислава по своим каналам узнать успела?
Потому она вполне могла поверить, что он воспылал к ней страстью… Но вот в то, что эта страсть им самим не контролируема и не используется в неких, вполне меркантильных и выгодных Гончаренко, целях – поверить Мире было из области фантастики.
Выходит, мотив куда приземленней и объяснимей. Например, заручиться ее безоговорочной поддержкой, сделав любовницей и выведя за рамки расследования, в силу морального конфликта. Или тем же отвлечь ее от чего-то, что в прошлом Стаса не должно Мире на глаза попасться, к примеру…
И хоть Мирослава пока не нашла ничего подобного в его биографии, все в ее профессиональном опыте говорило, что это куда более достоверное объяснение, чем внезапно вспыхнувшие эмоции со стороны такого человека. А значит, надо быть во стократ осторожней и внимательней… как бы сложно подобное не давалось вдруг рядом с этим мужчиной.
– Возможно, если мы хотим, чтобы работа и наш поиск был эффективным, нам стоит в дальнейшем общаться через Николая? Во избежание… морального и делового конфликта, так сказать… – предложила Мира то, что показалось в этот момент куда более рациональным, чем вот эти непонятные и непреодолимые вспышки, выжигающие ее до углей. Привязывающие к нему эмоциями все больше… Что было вовсе Мирославе не по душе…
Глава 8
Она ему не верила.
Стас видел это в глазах Мирославы так, будто мысли девчонки пустили неоновой мерцающей строкой, наподобие всех этих «горячих новостей», что на их канале по кругу внизу экрана крутят.
И мать его так! Ведь разумно, не придраться.
Он мог ее понять – Стас сам себя не понимал в последние двое суток.
Да и себе поверить не мог… Точнее тому, что с ним творилось. А ведь у него опыта по жизни явно больше, чем у Миры. Хотя сейчас казалось, что именно ее настороженное и почти испуганное поведение куда более разумное, нежели его срыв контроля над самим собой.
И из-за чего, мля?! Она ему пиджак вернуть собралась? Про Колю тепло отозвалась?!
Бл***! Впервые в жизни ему натуральным образом хотелось убивать… Причем не в фигуральном, а во вполне себе реальном смысле. И начинать с себя можно.
– Возможно, нам стоит, вообще, эту идею с работой послать на хер! – рявкнул и для себя неожиданно Стас, надавив рукой на затылок. В голове подозрительно стучало и ломило ранее незнакомой настырной иглой боли. – И Колю туда же! – процедил сквозь зубы уже больше для себя.
Мира опешила… причем так, что даже не попыталась скрыть свои эмоции. Глаза на пол-лица, смотрит на него потрясенно. Девчонка… Только чем он сейчас лучше с этим придурочным каким-то срывом?!
– Вы нормально себя чувствуете, Стас? – как-то с опаской уточнила Мира, будто решив, что он мог явиться к ней обкуренным или пьяным…
Честно? Он не знал, что ей ответить. И это самого подбешивало понемногу.
Вперился тяжелым взглядом в эту девчонку… Нет, женщину, напрочь подорвавшую его понимание себя самого и холодный, отрешенный самоконтроль, которым Стас втайне гордился всегда… А даже не понятно же, чем, ради бога?! Что в ней такого, что его клинит по полной, стоит Мирославе оказаться в шаге от его тела…
Ладно, она сейчас в трех шагах стояла, а его все еще клинило.
Очевидно, их проблема динамично развивалась до масштабов катастрофы. Потому как он вовсе не привык терять контроль над собой настолько.
– Нормально, – вытолкнул сквозь сжатые челюсти с таким напряжением, что вполне апоплексический удар заподозрить можно было.
– Возможно, вам стоит поехать домой и отдохнуть, Стас, – толково, не поспорить, предложила Мира. – А я завтра позвоню Николаю, чтобы вас не отвлекать, и сброшу то, что нашла уже в виде сгруппированной схемы…
Только Гончаренко вдруг осознал, что он ни черта толкового слышать не хотел! Ярость внутри полыхнула с новой силой. И, ничуть не уступающая злости, нужда вновь ощутить ее, подчинить, заполучить в свою власть скрутила пах, который и так все это время неудовлетворенно ныл примитивной потребностью.
– Возможно, тебе стоит начать уже хоть что-то про эти долбанные факты рассказывать, белла! Или я, богом клянусь, сейчас разложу тебя на этом самом столе и точно забью… и на твою профессиональную репутацию, и на эти все непонятки с подставами!.. Во всех смыслах, и буквальных, и фигуральных!.. Доходчиво?!
Он внезапно понял, что куда-то убрал расстояние между ними… Снова впритык стоят.
Когда, бл*?!
И Стас тяжело, с усилием дышит, на каком-то гребанном остаточном здравом смысле, стараясь себе не дать ее схватить и подмять, точно что на столе разложив. Но от этого еще хуже! Потому что весь нос, горло, легкие запахом ее кожи забиты! И каким-то сладко острым ароматом черной смородины, которую в детстве с кустов обрывал в селе у бабки, «воруя» заготовки на зиму.
И по фигу ему и на свою охрану, и на придурка того, что вокруг прыгает, и на явные сомнения и протест самой Миры… Потому что видит в глазах девушки напротив не менее яростное и настолько же неподвластное мозгам желание, чтобы Станислав сдерживаться прекратил!
Мира была настолько ошарашена и сбита с толку творящимся сейчас со Станиславом, с ней самой, что какую-то основную точку опоры в реальности упустила из виду. Ноги ослабели, колени подламывались, перед таким явным и необъяснимым для нее мужским довлением.
С какой радости Гончаренко так наступает?! Что ему так запало в ней?
Ведь не секс-бомба, в конце-то концов!
Ничего не понимая и даже немного опасаясь какими-то остатками мозгов, тихо шуршащими в пустой голове, попыталась отступить.
Ноги дрожали, реально отказываясь ее держать. И с каким-то облегчением, странным для общего бедлама, творящегося и у нее в разуме, и в этом кабинете, рухнула в кресло, оказавшееся рядом. Все лучше, чем стоять со Стасом впритык, ощущая бешеный напор его жадной и непонятно яростной потребности! Будто он дико зол от того, что реально хочет ее…
На себя или на нее, разобраться бы!
Но до конца проанализировать ни свои, ни его ощущения не успела. Потому как кристально ясно поняла – ни черта это не лучше! Сидеть перед Гончаренко, когда мужчина впритык нависает над ней!
И со всех сторон уже будто окружил, напирая сверху и телом, и своей долбанной харизмой! Про то, что вот так его пах к ее лицу оказался уж очень близко, предпочитала не то что не думать, а даже взглядом не косить.
– Давай, мы просто поставим точку на этом гребанном расследовании, белла! – с натуральным жестким приказом в низком голосе отчеканил вдруг Стас, обхватив ее подбородок твердыми пальцами. – Мне уже реально по хрену! Сам разберусь… Не лезь!
Сжал. Не больно, но очень ощутимо. Нет у нее власти, вся у него! Полный контроль.
– У меня свое расследование есть! И задание редакции! – напомнила, пытаясь хоть как-то противостоять ему… И понимала, что проигрывает по всем фронтам. – Мы просто решили сотрудничать там, где наши интересы совпадают, Стас…
Большой палец Стаса вдруг мазнул по ее губам, как приказывая замолчать, придавливая, сминая… Умолкла.
ЧЕРТ!!! Она же видит, с какой силой он воздух втягивает, раздувая ноздри! И то, как его рот дергается, будто вместо пальца на ее губы наброситься хочет, смять в алчном поцелуе, до которого еще так и не позволили сорваться друг другу…
Вторая ладонь Станислава легла на ее скулу, накрыв висок. Пальцы в волосы с напором, накручивают пряди, чтоб сильнее к нему притянуть (когда резинку потерять успела?!), так, что не отвернуться, а она пыталась. Но мужчина заставляет ему в глаза снизу вверх смотреть, тогда как щеки Миры пылают… не от смущения, от их общего жара, которому и жерло вулкана уступает!
Потому как очевидно было – Стас возбужден.
И вот то все, что только что прорычал ей в лицо… Ну, не для красного словца брошено. Брюки реально выпирают. А ее это вместо того, чтобы разозлить или о какой-то там гордости напомнить, о возмущении сексуальной объективацией… Пффф! Что это? Не могла теперь вспомнить… Нет! Завело Миру вдруг так, что у самой белье уже влажное от возбуждения. И почти непреодолимое желание поерзать, хоть как-то снять собственное напряженное томление в промежности… А еще лучше – все озвученное позволить сделать ему!
Но Мирослава же не юная дурочка, которая ни разу секса не пробовала, чтоб от первого впечатляющего мужчины лужицей растечься! И никогда до подобного не скатывалась. Что же сейчас не так?! Конкретно со Стасом?!
Выходило, что абсолютно все…
Такие мужчины на ее пути еще не встречались.
Вернее, может, и попадались, ведь есть и харизматичные, и напористые, и прирожденные лидеры… Только вот Мира никогда их мужчинами не воспринимала! Они были объектами расследований, фигурантами новостей или хроники, она брала у них интервью и разыскивала какие-то факты… Но ни разу в жизни не впечатывалась в них так, как в Гончаренко сейчас, чтоб на полной слететь в кювет и подушка безопасности не сработала… И из тех мужчин никто на нее не реагировал подобным образом…
Видеть не менее сильный огонь в глазах Станислава – это просто мозги вышибало на стенку.
Но все это стояло на одной чаше весов.
А на другой находилось то, что она ему не верила. Нет, не в этой страсти, а в принципе. Вообще, глобально.
Мира не понимала его, еще не разгадала и не изучила. Она ничего, по сути, не знала о Стасе: его мысли, жизненный багаж, весь бэкграунд, что сделал Гончаренко тем, кем он был… Мрак, в котором слишком много всего могло скрываться, ей ли не знать!
Плюс то самое непонимание и того, с чего вдруг Стас на нее вот так воспылал…
– Я не собираюсь отказываться от расследования, Стас… – вновь попыталась ему реалии втолковать. Матерь божия! Голос такой, словно ангиной болеет третью неделю!
Или это от того, что он все еще ее лицо и голову держит, обжигая своим жаром. Будто даже немного вверх тянет и сам к ней клонится, вот-вот грозясь в губы впиться…
– Брось, белла, у тебя точно есть на примете еще два-три расследования-сюжета, которые никак со мной не пересекаются, – ему идеально подходила роль змея-искусителя. – Займись ими. Забудь о моих проблемах.
Она сейчас почти готова была душу заложить, чтобы ощутить наконец поцелуй Стаса, наверняка, такой же напористый, сильный, жестковатый, вышибающий дух, как он весь… Но… Только «почти».
– То есть, я должна пожертвовать собственными принципами, чтобы ты – сохранил свои? – то ли счастье, то ли проклятье, что ее мозг не растерял способность мыслить и анализировать.
Ехидно скривилась, намекая, что не превратилась в полную дуру. Или… Может, за этим всем иное что-то стоит, то, из-за чего Гончаренко упорно решил ее отстранить от расследования?
– Я могу предложить тебе взамен нечто не менее увлекательное и то, что точно обоим принесет удовольствие, – хмыкнул Стас таким голосом, что у нее ледяной огонь покатился по позвоночнику! Если бывает такое, чтоб пламень и лед в одном человеке слились.
Казалось, его не смутило ее ехидство.
– Я на сделку с совестью не готова, – отрезала она пересохшими губами, которые очень хотелось облизнуть. И повторять это устала, особенно, когда так согласиться хочется…
Ни разу в жизни такого искушения не ощущала!
Только вот что-то в глазах Стаса намекало, что решись она показать язык и у него никакой выдержки не хватит – разложит, как угрожал. А Мира сомневалась, что найдет силы сопротивляться.
– Опять не тот подход, это займ, помнишь? – подмигнул он, с нажимом скользнув пальцами по ее губам в другою сторону. – Займ на любовь и удовольствие, – кончик пальца надавил, толкаясь в рот так, как он точно хотел свой член погрузить…
Нет!!! Мира не собиралась сейчас задумываться о том, куда именно.
Ухватившись обеими руками за его предплечья, она рывком поднялась, вновь оказавшись на уровне его плеч. Все равно безопасней… кажется.
– Я ничего тут про «любовь» в обмен на отказ от рода деятельности не слышала, – сквозь зубы выдавила. – Вы мне банально секс предлагаете, Станислав. Жаркий и, очевидно, неординарный, я не буду отрицать. Как и то, что меня к вам дико тянет. Но мы знакомы три дня всего – это лишь физиология. А дальше что?.. – одарила его холодом… Ну, или надеялась, что хоть где-то хватило внутреннего кубика льда, что он не все в ней растопил.
– Вы не верите в любовь с первого взгляда, Мира? – как-то иначе, с сарказмом, но как недовольно хмыкнул Гончаренко, и не думая давать свободу ее взгляду или лицу.
Удерживал. Но чувствовалось, что начинает злиться, что она не идет на компромисс.
– А вы? – тут даже не нужно было играть скепсис, тот из нее сочился.
Может, и младше его, но достаточно потерлась в их среде, да и просто в крупном бизнесе и политике, чтобы, вообще, ставить любовь в один ряд с теми самыми пришельцами и шапочками из фольги.
– То есть, не готовы рискнуть и проверить? – блин, он все серьезней раздражался. Взгляд прям сверкает уже, но при этом четко удерживает свою силу в рамках.
С чего бы? Мира искренне не понимала, чем и на какой триггер давит.
– Я рискую только по работе, Стас, а не в личной жизни…
– Ну так у вас никакой личной жизни и нет, белла. Возможно, как раз поэтому? – хмыкнул ехидно, мигом дав понять, что знаком со всей ее подноготной.
И отступил внезапно, создав между ними преграду пространства и этого своего жесткого сарказма.
Как-то очень холодно стало внутри. И гадко…
– С вами решительно невозможно говорить о деле! – жалобно вышло, хоть и попрекала вроде. Но у Миры уже действительно не осталось ни сил, ни резервов.
