Текст книги "Займ на любовь (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)
Глава 16
– Куда? – резкий, хриплый со сна голос прозвучал одновременно с тем, как сильная рука обхватила ее талию.
Его будто кнопкой включили. Только что крепко спал, а уже через мгновение сжимает ее всем телом. М-да, похоже, беспробудно спать Стас не умеет. Хотя, если она проснулась по привычке, давно натренировав себя, то кто ему мешал? Учитывая объемы работы, которые Стас с Николаем взвалили на себя, даже если он вчера чуть приукрасил, валяться полдня в постели ни один из них позволить себе не смог бы. Тоже должны были бы подниматься ни свет, ни заря. Правда, Мире почему-то казалось, что преуменьшил, скорее… Так до конца и не готова поверить, что целиком честен с ней?..
– Пять утра. Ко мне в семь визажист приедет, – у нее голос тоже сиплый. – Мне надо вернуться к себе.
Кричала вчера… Но по этому поводу никаких претензий. И балдахин на кровати, который был-таки, больше рассмешил обоих, а потом уже стало вообще не до обстановки… Собственно, они и спали-то часа три от силы. Хорошо, что макияж ей профессионал сделает, иначе все на лице было бы видно.
– Да, помню. Хорошо, пошли, – и Стас поднялся тоже, так и не отпустив ее.
– Куда? – пришел ее черед удивляться.
Растерянно наблюдая за тем, как мужчина сел рядом на краю кровати и жестко растер лицо, будто заставляя себя встряхнуться, Мира осознала, что лучше бы ей было такого не видеть…
Потому что просыпаться рядом с мужчиной – это абсолютно не то же самое, что засыпать с ним же. Пусть для нее и спать с мужчиной было совсем непривычно. И все же она никак не могла найти объяснения тому, что именно там задрожало внутри, в ее солнечном сплетении, будто заставив все тело откликнуться, потянуться к нему каждой клеткой. И что это за чертовски беспомощное, горячее и тягучее чувство заполонило грудь, как привязывая ее к нему…
Елки-палки! Ей секс с ним показался не настолько интимным, как вот эти вот пару мгновений, когда Стас четко дал понять, что настроен на нее даже уставший и сонный; когда она увидела его… ну, не беззащитным, но явно открытым ей во стократ более, чем днем, каким-то настоящим и искренним, и в усталости из-за их чересчур короткой ночи, и в каком-то веселом смирении, готовности даже слишком раннее утро разделить с ней…
– В основной корпус. Неудобно жить на два номера, оказывается, все вещи-то там остались, – будто очевидное, пояснил Стас со смешком. А потом он вдруг наклонился, на мгновение прижавшись к ее волосам, обхватил Миру руками, притянув ближе. – Доброе утро, белла, хоть и раннее, – усмехнулся, прошептав это чуть слышно.
Словно не хотел тревожить едва начавшийся рассвет за огромным окном, на котором они не удосужились задернуть шторы.
И она ощутила виском мягкое движение его губ и легкий, но такой собственнический поцелуй. Мужчина так вдохнул, с таким ощутимым наслаждением и удовольствием… от того, что Мира впритык, и именно она – первое, что он хочет почувствовать при пробуждении…
Черт! Черт! Черт! Все, Мирослава пропала!.. Именно сейчас, в это мгновение, когда увидела Станислава совершенно иным, потому, наверное, что и сама еще свою броню натянуть не успела… И ее душа дрогнула, как проминаясь под ним, пропуская и обхватывая этого мужчину своими фибрами, разрешая ему проникнуть туда, где никогда и никого еще не было… Даже если разумом Мира так и не определилась еще, насколько Стасу доверяла.
И все-таки, проблем из-за этого меньше не стало.
– Я сама лучше… Одна выйду, – испытав непривычное для себя смущение и как вину какую-то перед ним за это решение, Мира вздрогнула, отведя взгляд.
Мужчина замер, и она на каком-то иррациональном уровне ощутила, как он меняется, становясь тем самым Станиславом, которого уже немного изучила, как ей казалось. Прям пробило его изучение, будто Стас ее мозги сейчас сканировал, в своей голове раскладывая причины и мотивы Миры на составляющие атомы.
– Назад пути нет, белла. Я не отпущу, – хмыкнул он, сжав ее крепче, будто для наглядности. – Не трусь…
Будто ей вчера варианты предлагали. Он так и так не отпустил бы, понимала.
– Тут слишком много моих коллег, Стас. А журналисты… От «сенсации» еще никто не отказывался, – хмыкнула и она, но как-то грустно, скорее, потому, что представила, что сама бы подумала о себе же, окажись в позиции другого журналиста. – Тем более такой «пикантной».
Он стиснул челюсти с явным недовольством. Она ощутила, как дернулись желваки на лице Стаса, продолжал же ее лица касаться. И стало очень ощутимо, насколько ему не по душе то, что Мира не готова прямо сейчас залезть на крышу главного корпуса или сцену конференции, громогласно объявляя, что они… Что, кстати? Переспали? Ведь кроме требований о полном доверии и да, такого секса, которого с ней не случалось ни разу… Она даже пока осмыслить не могла все то, что было ночью, но… Ок, что между ними и насколько, никто же не оговаривал…
– Ты – моя, белла. Привыкай сразу. Ты не будешь годами бегать из нашего номера и делать вид, что меня не знаешь. Точка. И мы будем вместе появляться на людях, ходить в рестораны, на мероприятия… Черт! Да хоть на пикники в парк! Ясно? Не ты первая и не ты последняя среди журналисток, чей мужчина имеет влияние и деньги!
Он не то чтобы обиделся, нет, и близко не то. Но Станислав как будто бы немного был раздражен тем, что она сомневается и до сих пор колеблется. И… окей, она вроде как получила ответ на невысказанный вопрос, да? Даже более чем!
Годы?! Серьезно? Умеет Гончаренко строить далекоидущие планы, когда она тут и в следующем часе не уверена. Причем озвучил все так, что сразу очевидно – вообще не шутит и ей в отказ уйти не даст.
– Кгхм… – пришлось откашляться, чтобы дать себе какое-то мгновение на переосмысление.
При этом дышать как бы легче не было из-за его объятий, больше смахивающих на тиски. Что у него за манера такая, обнимать, будто у нее ребра лишние имеются, а?
– Я тебя услышала… – это был максимум, на который Мира оказалась способна в данный момент. – Но мы можем не здесь и не сегодня делать что-то достоянием общественности, Стас? – не хотела, но вышло все равно как-то… Черт! Жалобно, что ли. И будто с признанием его права их жизнями распоряжаться. – Для меня все вовсе не так просто…
А Мира все же еще не готова была заявлять вот так категорично. Да и нюансов слишком много. Конечно, Стас отвечал на все ее вопросы этой ночью… Хотя, будем откровенны, не то чтобы они прям так жаждали говорить, так что белых пятен в его биографии все еще имелось многовато. И с этим предстояло разбираться.
– Сложного здесь тоже ничего нет, белла, – также, видимо, услышав эти нотки, сжалился над ней Гончаренко с усмешкой. – Но, хорошо. Я тоже услышал тебя. Не сегодня…
Он ухватил ее лицо пальцами за подбородок и заставил Миру глянуть на него прямо. После чего властно и крепко поцеловал в губы, обхватив все лицо своими твердыми, горячими ладонями. Не ошиблась она когда-то, все привык под своим контролем держать.
Но сейчас… Мира от этого ощущения плавилась. Не то чтобы у кого-то хватало силы, чтобы ею управлять. У главного редактора и то не выходило чаще. А уж у мужчин и подавно. Но этот конкретный, похоже, и мысли не допускал, что может быть как-то иначе.
И отпускать ее он точно не хотел, это ощущалось в том, как крепко держали его пальцы. Но и данное им слово не нарушит, знала уже.
– От Клима даже не думай больше бегать. Здесь Авраменко, если ты не заметила, – Стас это произнёс так, что и мысли возразить не возникло.
– Я видела, – вздохнула, больше от поцелуя отходя, чем из-за его сообщения об Авраменко. – Но я еще раз повторю, Стас. У нас не настолько выраженный конфликт, как ты опасаешься, не знаю, почему ты…
– Потому что я его знаю так, как тебе и не снилось, белла! – отрезал Станислав, мигом дав понять, что никакой дискуссии не готов тут допускать.
Она не была согласна. И с этой его властностью тоже что-то стоило делать. Но точно не сейчас, когда Мира могла опоздать и сама всему миру раскрыть то, что вроде как пока собиралась не афишировать.
– Мне пора, – облизнув искусанные им за ночь губы, вздохнула она, внезапно осознав, что и хочет остаться одна, наконец-то, чтобы как-то сумятицу в голове утрясти… и не в состоянии уйти от этого мужчины. Будто ее нутру теперь разрешение требуется, чтобы он отпустил…
– Пошли, – усмехнулся Стас так, как почувствовав все это. – Сейчас вызову Влада и Клима, их подменяли на ночь, чтобы и парни успели выспаться.
Мира кивнула, не решившись заметить, что выспаться ей как раз и не удалось. Обнаружила в гостиной свою потрепанную сорочку. Впрочем, одежде Стаса от нее тоже прилично досталось, так что претензий не выставляла. И, пока он звонил охране, приготовила-таки им кофе. Стас любил американо с эспрессо в одном стакане. Узнала… Забавно, первое, что спросила, когда он разрешил задавать свои вопросы ночью.
До номера, который им сняла редакция, Мира добралась без двадцати минут шесть. И, к чести охраны Стаса, они все организовали так, что им вообще никто по дороге не попался.
– Я еще в зал хочу сейчас сходить, тут вроде есть, – тихо сообщила она Климу, на самом деле, испытывая вину, что вчера явно подставила охранника.
Тот как-то странно глянул на нее… пристально, будто удивленно, но и чуть смешливо. Мира не поняла, что послужило причиной подобного взгляда. Она не первый раз с тех пор, как его к ней приставили, в зал ходила. У них в том же бизнес-здании, где редакция располагалась, фитнес-центр находился на двадцатом этаже, вид с беговой дорожки просто потрясающий, помогало сосредоточиться и отключиться, легче идеи в голову или решения приходили… Потому нечему было удивлять вроде. Но кивнул и даже не писал никуда, как делал почти постоянно в последнюю неделю. Наверное, заниматься спортом ей уже и без спросу разрешалось.
И Мира тихо проскользнула в номер, едва не молясь, чтобы Витька крепко спал, хоть по жизни скорее атеистом была. Она и в зал сейчас больше для этого хотела сходить – чтобы было какое-то оправдание перед оператором. Не то чтоб ей стыдно стало… Нет. Просто Мира реально не готова сейчас была ни осмыслить, ни сообщить кому-то то, что… признала себя женщиной Станислава Гончаренко, выходит?
Блин, ну почему все так сложно?!
Так что… Не шлялась она нигде целую ночь, ага. Просто поднялась рано и успела уже позаниматься сходить, вернувшись к приезду стилиста…
Вот и решила использовать проверенное средство, встряхнуть мозги бегом.
В общем, неясно, спал оператор или нет, но в номере стояла тишина. И она тоже постаралась не шуметь. Аккуратно достала из сумки, так и не разобранной со вчера, футболку и шорты. Бог весть какая спортивная одежда, но не так плохо. Кроссовки у нее были. А вот беспроводные наушники разрядились, а ведь ей еще эфиры вести, забыла на ночь поставить на зарядку, когда сбегала! Быстро исправив это упущение, Мира достала из сумки самые обычные проводные наушники-бусинки, как раз для таких случаев везде ее сопровождающие, и очень осторожно покинула номер. В этот раз через дверь. Клим ждал ее в коридоре. И все так же, как-то странно, поглядывал…
Ответ на эту загадку непонятной реакции охранника нашелся буквально через пять минут, когда они добрались до спортзала комплекса и Мира чуть не споткнулась на пороге. Потому как одна из беговых дорожек уже была занята… Станиславом.
В углу стоял Влад… похоже, также не ожидавший их тут увидеть, как и она. Что ж, Клим точно им не сообщил, вероятно, решив, что и так все увидят. И ни одного человека больше. Влад кивнул, хотя они уже здоровались в президентском люксе.
– Босс всегда утро с бега начинает, каждый день, – тихо заметил Клим сзади, явно поняв, что ее в ступор вогнало. – Видимо, теперь это будет вашей общей привычкой? – вроде как спросил он. Месть ей за вчера?
Но было не обидно, просто ступор.
Наверное, охрана в таком случае иную стратегию бы выбрала, кто-то один бы пошел?..
Ну, Клим! Мог бы и раньше предупредить! Мире и в голову бы не пришло, что Стас бегает регулярно! Нет, что занимается – и вопросов не возникло, а уж после этой ночи, ммм… Он был тренирован и держал себя в форме. Но вот бег… При мощи Стаса – не укладывалось у нее в голове. Что ж, ошиблась.
Вот, блин, законспирировалась! Надо же было тайком выбираться из номера по отдельности, Стасу заявлять, что она не готова открывать что-то окружающим, чтобы потом вместе на тренировку заявиться…
И вот тут ее заметил Стас, чем-то они его внимание привлекли. Вытащив один наушник, Гончаренко полуобернулся, не сбавив темпа бега, и с такой иронией усмехнулся, приподняв бровь, что…
Мира вдруг прыснула, а потом уже и вовсе в голос рассмеялась. Окей, все вместе это выглядело очень смешно и немного глупо. И Стас точно думал о том же самом.
– Оно того стоило? – будто озвучив ее мысли, негромко поинтересовался Станислав. В пустом зале хорошо было слышно.
– Теперь буду больше о твоих привычках знать, – все еще смеясь, отозвалась Мира.
– Ты же раньше по утрам не бегала? – вроде как и он уточнить решил, явно зная из докладов Клима, что зал посещала.
– Днем сегодня точно не успею, а мне подумать хотелось. Это помогает обычно…
Гончаренко понял то, что осталось несказанным. Махнул ей рукой на соседнюю дорожку, свободную, первую от двери, кстати.
И Мира решила не усложнять. Нет, ну правда, кому придет в голову, что они вместе пришли утром заниматься потому, что они… ну, вместе… ночь провели накануне? Ульяненко и Гончаренко? Серьезно?
Все же, если здраво рассудить, навскидку казалось, что куда более очевидный вывод, что они просто столкнулись в зале уже. А посещать тот имели права все постояльцы.
В трагифарс эта тренировка превратилась через двадцать минут.
До этого в самом деле все шло очень даже хорошо. Здорово, можно сказать. Во-первых, Мире неожиданно понравилось рядом чувствовать бегущего Стаса, краем глаза улавливать его размеренные, уверенные движения. Темп у Гончаренко был быстрее, это правда, но дорожка съедала то, что на свежем воздухе пришлось бы корректировать, реши они вместе позаниматься. Так что пока они просто приноравливались, что ли.
Через десять минут Стас, начавший раньше, остановился и пошел к тренажёрам. Зал был не очень большой, но все основное имелось в наличие, но компактно, из-за чего все равно рядом остался.
За это время тренироваться пришел еще один человек, один из молодых депутатов, входящих в демократическую фракцию. Мира его чисто визуально знала, фамилию не помнила. Хотя и его имя уже встречалось ей в каком-то русле, не смогла сейчас вспомнить где и к чему. Потому не отвлекалась, снова целиком сосредоточившись на беге.
Мужчина тоже им не мешал. Кивнув Станиславу, с которым, судя по всему, был знаком, он сразу пошел на тренажер, имитирующий греблю.
А вот когда до окончания запланированного для себя Мирой времени оставалось семь минут, в зале появилась Марина Залевски.
Очень эффектно появилась, надо отметить, очевидно, точно зная, как именно привык проводить утренние часы Станислав, потому как моментально обнаружила Гончаренко взглядом. Облачена прокурор была в модную и, без всякого сомнения, чрезвычайно идущую ей спортивную форму. Хотя тщательный макияж, даже немного неуместный в шесть утра, подсказывал, что женщина точно не потеть сюда явилась.
Мира решила сделать вид, что не заметила Залевски. Хотя сплошная зеркальная стена сбоку от тренажера позволяла видеть едва не каждый угол зала, и все же… Она бегает, погружена и сосредоточена, слушает музыку. И никакого дела до склочных бывших пассий Гончаренко ей нет! Потому что сама его склочной пассией становиться не намерена… Да и слова Стаса «моя женщина» подразумевали немного иной статус, Мира это понимала, немало зная о правилах его мира, так сказать.
Но сама Залевски, похоже, имела иное намерение. Правда, что-то подсказывало Мире, что дело вовсе не в ней самой, а в расположении дорожки, на которой бежала сейчас. Крайняя, та стояла совсем рядом с тренажером, на котором занимался Стас. И, по всей видимости, очень манила Залевски, желающую продемонстрировать не столько свои спортивные возможности, сколько телесные прелести в выгодном костюме.
Станислав, к слову, вообще не подал ни единого знака, что Марину заметил. Зато в том самом зеркале Мире было заметно, как нечто изменилось в позах Клима и Влада. Очень неловкая ситуация для нее, если честно. И парни точно понимали, насколько… неудобным выходит расклад.
Марина замерла у дорожки, став так, что ее невозможно было не заметить, наверное, намекая Мирославе, что тут очередь. Однако, поскольку соседняя дорожка пустовала, Мира никак не отреагировала на эти взгляды и повисшие в воздухе намеки. Ей оставалось совсем немного времени по таймеру, потерпит Залевски, если не желает на другую идти.
Влад и Клим чуть приблизились. Отреагировал ли Стас, Мире не было видно, повернись она, и пришлось бы взглядом с Мариной столкнуться, чего и избегала.
Но прокурор не желала и минуты терять. Возможно, понимала, что Гончаренко здесь тоже не вечно будет заниматься. И, совершенно по-хамски, что, впрочем, было для Миры ожидаемо от этой женщины, Марина вдруг протянула руку, ударив по кнопке экстренной остановки механизма дорожки.
– Это зал для гостей комплекса, а не для… прессы, – таким тоном, будто подразумевала «прислуги», заявила Марина достаточно громко, чтобы ее и в наушниках можно было услышать.
Но Мира даже не успела еще на такую наглость отреагировать, вынужденная резко замедлиться следом за полотном. Потому как, забирая руку, Марина умудрилась зацепить каким-то браслетом провод ее наушников. И, явно раздраженная, сильно дернула, стараясь освободиться. От этого рывка наушники вылетели из ушей Миры, но не в том беда. Следом с подставки слетел и телефон, к которому и подключала наушники. Все, что она успела, – обреченно проследить, как гаджет тяжело падает на металлический корпус дорожки, а экран разлетается вдребезги…
В зале почему-то повисла тишина, показавшаяся Мире оглушающей после резкого обрыва музыки. Все замерли, абсолютно, даже тот молодой депутат.
Глава 17
В глазах Залевски просто-таки сверкнуло растерянностью на секунду и некоторым… испугом, что ли. Нет, о раскаянии речи не шло, но женщина точно не планировала такого итога своих действий, да и осознала, что все зашло слишком далеко.
За спиной прокурора раздался металлический лязг, с которым резко выпрямился Станислав на тренажере и… Вот прям полыхнуло в зале от его внезапного гнева! Придавило, воздух как плотнее стал. Да и взгляд, которым он Марине в затылок уставился, точно дырку пробуравить мог. Женщина даже вздрогнула, видно, уже пожалев о своем спортивном рвении.
Гончаренко даже рот успел открыть, наверное, чтобы в полной мере высказать то, что по поводу подобного поведения Залевски думает. Это во взгляде и в самом настрое Стаса ощущалось прям до мурашек на коже!
Страшен он в гневе, не поспорить.
Но тут Мира очень выразительно бросила в его сторону взгляд, напоминая об утренней договоренности. Сама справится, не впервой!
Гончаренко неодобрительно нахмурился, тоже одним взглядом дав понять, что думает о ее самостоятельности, недовольно сжал челюсти, но… промолчал. И Мирослава безмерно благодарна мужчине за это была.
Нет, внутри даже приятно стало, что Стас вот так безоговорочно готов выступить на ее стороне и против Марины. Все-все, не будет больше вообще вспоминать, что там между ними было раньше! Убедил. Сейчас совершенно ясно, что все симпатии Станислава целиком и полностью на ее, Миры стороне.
Однако Мирославе вовсе не хотелось, чтоб начался банальный скандал на почве ревности. Да и устала от хамства этой прокурорши.
Ну хорошо-хорошо, в ее приступе уверенности в себе немалую роль играла та самая поддержка Стаса, молчаливая пока, из-за ее просьбы. И все же…
Мира и сама в состоянии поставить нахалку на место, не сводя это в разборки за мужика, что точно могло приключиться, если Марина поймет, насколько все непросто у них со Стасом.
Ну и черт с ним! Раздражение вспыхнуло настолько яростно и сильно, что даже не ожидала от себя.
– Во-первых, я такой же гость комплекса, как и вы, госпожа Залевски, – удивительно, как ей удалось ледяным тон сохранить? Практика выдержки в столкновениях с Гончаренко сказывалась? – Или вы считаете, что я подло утром через забор перелезла, чтобы здесь позаниматься и вам помешать? – саркастично вздернув бровь, Мира демонстративно промокнула полотенцем лоб. – И, во-вторых, как именно вы собираетесь мне материальный ущерб возмещать? Быстро к тому же. Мне телефон для работы постоянно нужен, а у меня включение через два с половиной часа, – сошла-таки с дорожки, подняв разбитый телефон.
Понятно, что уже не добежать определенное для себя время.
Залевски же, будто успев взять себя в руки, быстро осмотрелась, чуть задержавшись взглядом на Гончаренко. И, быть может, решила, что расклад в ее пользу? Кто знает…
Но следующее ее заявление даже Миру, привыкшую к закидонам этой конкретной представительницы прокуратуры, удивило безмерно.
– А я тут при чем? Сама уронила, сама себе новый и покупай, раз руки не из того места растут, – с каким-то смешком вольготно изменила позу, холеными пальцами проведя по волосам, которые и не подумала собрать, придя в зал.
– Марина, вы совсем с адекватностью дружить перестали в своей прокуратуре? – несмотря на внутреннее возмущение, спокойно поинтересовалась Мирослава. – На вас заявление написать, чтоб реальность на место в голове встала?
Уж очень поддерживал гнев в глазах Стаса. Даже не представляла, насколько же это уверенность дает, когда за тобой такой мужчина… Ее собственный, вроде как. А то, что Стас на стороне Миры, было не очевидно только Залевски. Но и это заблуждение продержалось недолго. Ровно до следующего заявления самой Марины:
– А чем ты докажешь, Ульяненко? – снисходительно и с явным пренебрежением поинтересовалась она, расправив плечи, и с видом владелицы мира, скрестив руки на груди. – Кто здесь подтвердит твои слова?
До того, как Мира успела хоть слово вставить, терпение кончилось у Гончаренко.
– Я подтвержу. И еще как минимум два человека из присутствующих, если Мирослава… Ульяненко решит обратиться в полицию, – жестко, ледяным тоном вклинился в их диалог мужчина, вероятно, имея в виду Влада и Клима, стоявших тоже совсем близко.
И только мимолетная пауза перед ее фамилией, как уступка Мире в ее просьбе не предавать пока огласке их… отношения.
– Кроме того, Марина, ты явно забыла, что здесь установлены камеры, фиксирующие все происходящее, – Гончаренко выразительно указал под потолок, где действительно имелись глазки видеонаблюдения. – А, как гость комплекса, Мирослава имеет все права затребовать эти записи по решению следственных органов, – добавил Станислав тем же холодным, хлестким тоном.
Залевски, судя по реакции, не ожидая с его стороны такой «подлости», вообще позабыв о Мирославе, резко повернулась к Гончаренко, утратив весь свой бравурный и лощеный вид.
– Стас?.. – Марина было дернулась в его сторону.
Но Станислав так глянул… с каким-то настолько же морозным, отрезвляющим… Не отвращением, нет… Скорее, огромной брезгливостью, что женщина тут же замерла.
– Не переношу низость, – из уст Станислава это прозвучало очень окончательно. Будто приговор.
И Марину передернуло, словно ее наотмашь ударили, хоть так и не приблизился никто.
Это выглядело жалко.
Но Мирослава не собиралась ни жалеть прокуроршу, ни злорадствовать. Хотя очень было жаль свой телефон, ну а эту хамку, вечно считающую, что имеет некое право унижать других… жалеть не выходило, и даже не стыдно как-то.
И потом, у нее катастрофически заканчивалось время. Плохо, конечно, потому что непонятно, как разрулить ситуацию с телефоном… Витькин возьмет пока, наверное. А потом уже с редакторами посоветуется, выставлять ли претензии Залевски. Насчет камер Стас актуально заметил…
В этот момент Гончаренко глянул на нее с неким вопросом во взгляде.
– Мне пора, – констатировала Мирослава очевидное. Вроде как всем, но, на самом деле, ему одному отвечая. – С вами юристы нашего канала свяжутся, госпожа Залевски.
И двинулась к выходу.
– Влад, Клим, у меня с утра совещание с управляющими по сети, пошли, – тоже нашел предлог покинуть зал Гончаренко… не выдав все то, о чем она просила.
Может, зря Мира сомневалась?.. Он ее с каждым мгновением все больше покорял и уже в совершенно ином, не физическом смысле. Мужчина, назвавший Миру «своей» и себя определивший принадлежащим «ей».
Вышла первая, не оборачиваясь. Все равно уже было понятно, что никто одну не оставит.
Унижение пульсировало в голове и в груди у Марины отвратительным жаром, растеклось горьким привкусом на языке. И было совершенно ясно, что со стороны Станислава уже не стоит рассчитывать ни на какие авансы, поддержку или интерес. Чертовски паршиво!
Каким блядским образом утро, которое должно было просто не дать ему забыть о ней, обернулось полным провалом Марины?! И с чего это Гончаренко вдруг такой принципиальный? Или она просто ни черта не знала о мужчине, на которого ставку сделала?
Такой вариант был возможным. Стоило признать, что Марина частенько пускалась в авантюры без продуманного и детального плана, чаще действуя по наитию, полагаясь на интуицию и удачу, а уж в вопросе мужчин, вообще, больше рассчитывая на шикарную внешность, которой судьба не обделила. За это часто влетало от учителя и наставника, но, выходит, она так урок и не заучила…
А все гребанная Ульяненко! Не будь этой сучки-журналистки в зале, Марина не совершила бы такой оплошности перед Гончаренко и…
Твою ж мать!
– Иногда эти скотские журналисты в печенках сидят, верно? – ироничное замечание, полное, тем не менее, куда большего тепла, чем недавние фразы Гончаренко, который просто обязан был бы ее поддержать, учитывая все, что у них было(!), заставило Марину резко обернуться.
Она совершенно забыла, что тут еще кто-то находился! Однако искренне участие и, казалось, понимание в глазах мужчины, позволило избежать новой волны отвратного унижения.
– Лучше и не сказать, – тяжело вытолкнула из себя… не забыв чуть удачней стать…
Что Марина выучила на зубок, так это то, что и в самой паскудной ситуации не стоит прятать грудь от мужика, который потенциально может оказаться выгоден. А этот конкретный… Она не помнила его имени, но они точно пересекались на мероприятиях. Кто-то из депутатов последнего созыва. Мало ли…
– Меня они тоже здесь порядком достали, лезут везде, суют свой нос, куда не нужно. Возомнили невесть что, называют себя четвертой властью, а, по факту, мусорщики же, – явно понимая все, что терзало ей душу, заметил мужчина. – Сергей, – представился, вытянув из кармана спортивных шорт вейп.
– Марина, – вроде как слабо и грустно улыбнулась она, демонстрируя всю глубину испорченного настроения.
– Да, я помню вас, Марина, мы пересекались на презентации около месяца назад, – Сергей не без интереса смотрел ей… В глаза тоже взгляд поднял. – Выйдем на террасу, я покурю, не возражаешь? Все равно настроение для тренировки испорчено…
– С удовольствием прогуляюсь, чтобы убрать послевкусие этого утра, – отозвалась Марина, не возразив против смены обращения.
Если он ее имя вспомнил после перерыва в месяц (она вот не смогла), упускать такой вариант точно не стоило. Да и симпатичен, явно следит за собой, приятно глянуть. Не Гончаренко, конечно, но… и установки по жизни другие, куда ей ближе, чем эти сельские, блин, понятия о правильности.
Чуть игриво поправив волосы, Марина пошла немного впереди Сергея в направлении двери на террасу, куда ей мужчина указал рукой. У нее и сзади было на что посмотреть…
– Мирослава, на минуту, сюда, пожалуйста…
Она и сориентироваться еще не успела, о каком «сюда» Клим говорит, даже не поняла, когда он догнать ее успел и направить, легко развернув, а уже оказалась в непонятном «слепом» ответвлении коридора. Очевидно, охранники заранее изучили план комплекса, и теперь неплохо в том ориентировались. Справа от Миры имелась дверь, видимо, служебный выход в подвал или на улицу, но, вроде бы та заперта. Позади – стена, а прямо перед ней… уже стоял Стас. И Гончаренко не выглядел довольным.
Точно же он велел своим охранникам организовать им «место для переговоров».
– Давай договоримся, белла. Ты очень быстро разберешься со своими страхами и смущением по поводу огласки наших отношений, ясно? Меня бесит то, что нужно изгаляться, чтобы защитить свою женщину, – сурово и сумрачно, отрывисто выдал Гончаренко сквозь стиснутые зубы.
Он действительно из-за этого был… недоволен. А Мира… Вообще непонятно с чего, настроение вдруг стало как-то подозрительно прекрасным. Вот совсем непонятно! Скандал с утра, разбитый телефон, сложности теперь со связью с редакцией на время включений… А ей смеяться хочется и сдержаться не получается.
Не понимала, что с ней? Не могла даже твердо заявить, что верит в реальность происходящего… Очень странное восприятие действительности, и близко рациональной логикой не пахнущее, что не было свойственно Мире. Но… в этот момент ей стало все равно!
– Эй, а где здесь «договор»? Больше на ультиматум смахивает. И это не мои хвосты, заметь. Это твои бывшие в порыве покрутить перед тобой же выгодными точками тела, скандалы устраивают, технику мне портят, – с намеком повела она бровями, не в силах удержать прорывающийся смех. – Причем тут мои страхи к их нужде?
Похоже, Стасу понравилось ее настроение. Во всяком случае, Гончаренко и сам вдруг усмехнулся, а из его глаз исчезло недовольное напряжение.
– Хорошо, давай обсуждать. Я закрываю сам все свои хвосты, а ты мне не мешаешь делать это открыто и по полному праву, согласна?
Протянув руку, он пальцами легко провел по ее щеке и, нахально стянул резинку с немного влажных после бега волос. После чего, с подозрительно довольным видом умыкнул ту себе в карман. Будто мальчишка, а не серьезный мужик, еще и ее старше!
Это дико рассмешило Мирославу. То ли на фоне настроения, то ли потому, что Стас точно на это и рассчитывал. Ну и «договор» его… Одно слово только, а по факту – ультиматум. Озвучил все то же самое, просто иначе.
– Так вот, куда мои резинки деваются! У меня их, вообще-то, по жизни мало, я и сама горазд терять такие мелочи, не усугубляй хоть ты, – вместо ответа на его «предложение», весело протянула Мира.
Но и от мужской ладони, что теперь ей на шею легла, не отклонялась. Подалась вперед, коснувшись щекой его подбородка и шеи. Вроде и не полноценные объятия… сама не хотела нарушить то, о чем его просила. Но и утерпеть оказалась не в состоянии! Что этот мужчина с ней сотворил? Как голову задурил настолько?! Пальцы Стаса сжались сильнее, переместились на ее затылок и… было ощущение, он ни за что в мире не отпустит ее никуда в это мгновение!
