Текст книги "Займ на любовь (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)
Глава 24
Станиславу позвонили, когда они сели завтракать.
Не очень рано, стоило признать, ну так и вернулись они вчера поздно, да и выходной… Братья Гончаренко решили, что заслужили два дня без работы после открытия терминала, слишком много усилий было вложено в последние месяцы.
– Да и нервов с нападением на тебя потрачено немало, нужно хоть как-то восстановиться, – с некоторым сарказмом заметил Стас вчера, обещая ей два дня полного отдыха перед возвращением в столицу с понедельника.
При этом очень хорошо ощущалось, что сарказм реально наигранный, а вот измотанность и вместе с этим жаркое пламя его эмоций к ней – очень искренни.
Мира с такими планами не спорила. Сама измоталась до предела, наверное, да и все еще не поправившееся здоровье подавляло рабочую инициативу и энергию. Кажется, именно это сейчас больше всего тревожило в ней Гончаренко. Отсюда и все его ироничные поддевки, выпады с беременностью, такое вот экстравагантное «предложение»… Он будто пытался ее встряхнуть в очень характерной для себя манере, используя любые возможности и методы. И Мира не могла не оценить.
Сейчас же, наблюдая за тем, как мужчина поднялся и, по свойственной ему привычке, начал ходить по столовой, точно жалея, что тут не сесть на край стола, Мира вспомнила о сообщении Пети, которое пришло ночью. Открыла, перечитала, успела рассердиться на саму себя, что и теперь в голове какая-то смутная каша: вроде и помнит это имя, а даже с личностью соотнести не может, и вбила в поиске. Если Петя написал, значит, не сомневался, что Мира человека знает, иначе файл прикрепил бы.
А вот страничка с фото и биографией депутата открылась одновременно с недоверчивым, полным гнева, буквально рычащим возгласом Стаса:
– Залевски?! Это точно?! – мужчина даже остановился.
А Мира, подняв с удивлением глаза, не могла не отметить, что и он смотрит на нее, причем с явной… виной?
– Ладно, мы сегодня вернемся, – резко ответил своему собеседнику Стас, оборвав разговор.
И подошел к ней с очень странным выражением лица, вот честно. Остановился у стула Миры, как-то разом глянув и на ее руку в перевязи, и на синяк на лице, который хоть и сходил, но все еще был виден.
– Одного из нападавших на тебя поймали, – как-то слишком сдержанно сообщил, будто пытался в себе подавить очень сильную злость, если взгляду верить.
А Мира уже умела немного в эмоциях Стаса разбираться. Потому и понимала четко – его изнутри бешенством выжигает! Но он старается все под контроль взять.
– Похоже, ты была права, белла, и это таки наша вина… Моя, – он вдруг стиснул губы до узкой белой полосы так, будто решил сознаться, что лично вытаскивал ее силком из того авто, хотя она-то точно знала, что и близко такого не было.
– И при чем тут Залевски? – сложила два плюс два Мира, почему-то вновь уставившись на фото, подгрузившееся в телефоне.
Очень ярко в памяти вспомнилась утреня сцена в спортзале того загородного комплекса: они все, ее разбитый мобильный, Залевски… а еще он, вот этот самый Сергей Мартынов, молодой депутат последнего созыва Рады, занимающийся на тренажере для гребли.
– По свидетельству пойманного, именно она наняла этих двух, чтобы… «преподать тебе урок», – Стас будто выдавил из себя эту фразу.
Черт! Мира вдруг осознала, что он реально на себя уже всю вину взвалил в голове, и мысленно распять себя готовится!
– Фото, да… оно с утра в тот день всплыло, верно? – быстро встав, Мира обхватила руками любимого мужчину… Ну, или насколько сумела это сделать имеющимися в наличии конечностями без повязки. – Получается, это что, она на почве ревности?.. – как-то с сомнением глянула на него.
Кто-кто, а Стас точно не отвечал за придурочные решения других, особенно Залевски, если это действительно она отметилась! И Мира планировала очевидную истину донести до явно гипертрофированного участка мозга своего мужчины, отвечающего за самобичевание и попытку ее защитить от всего.
– Ее задержали? Чем она руководствовалась, выяснили? – специфика разума Мирославы не могла не взять свое!
Тут же возникло море вопросов! Кто же то треклятое фото слил?! Как достали? Марина увидела… Но сама Залевски, при всем предвзятом отношении, казалась не тем человеком, кто станет такие разборки устраивать… Ведь прокурор может последствия представить, Мира точно не из тех, кто станет молчать.
Или же задача была физически устранить? Могла ли Марина дойти до такого?..
То есть, она бы и могла, наверное, но ведь не заметила Мира в ней каких-то пламенных чувств к Стасу… Ну кроме определенного стремления к выгоде и ущемленного самолюбия… Хотя, порою, этого вполне достаточно для ужасных решений. Особенно, когда гордыня вмешается.
Так для этого такие меры?!
Но так быстро все организовать? Если только утром узнала об их связи… А тут и исполнителей найти срочно нужно, и отследить ее движение, и понять, что охраны нет рядом… Возможно, не только Миру отсутствие Клима в непосредственной близости ввело в заблуждение, конечно.
Или в принципе не рассчитывала, что у Миры есть охрана? По себе смотрела? Отправлял ли Стас кого-то своих прошлых пассий охранять?
По всему, что уже знала об этом мужчине и его прошлых отношениях с женским полом, очень поверхностных и по словам самого Стаса, и по ремаркам того же Коли, могла предположить, что вряд ли. Ведь и к ней Клима приставили изначально из профессиональных и практических соображений, важный рабочий инструмент, так сказать… И все же на охрану не рассчитывали или знали и использовали момент, когда Клим был отстранен? Как узнать?..
Голова разом закипела!
Стас, обхватил саму Миру в ответ просто с титанической силой, но она именно в данную секунду решила не напоминать о хрупкости своих ребер, покачал головой.
– Нет. Марины дома не застали. Очевидно, когда нападение не удалось, она понимала, что рано или поздно все вскроется, вот и спряталась. Страну она не покидала, по сведениям пограничной службы. Не по своему паспорту, во всяком случае, сейчас на нее передана ориентировка по всем службам, ищут, – все тем же напряженным и полным гнева на себя голосом, выдал ей информацию Стас.
– Прекрати так говорить! – не выдержала Мира, подавшись еще вперед, и легко прижалась губами к щеке мужчины, где под кожей ощущались свитые в жгуты желваки.
И тут же прикусила немного, как коря за такое отношение к себе.
– Ты не виноват в ее решениях, вот уж точно! А то придется на себя тупость слишком многих окружающих взять… Тот же телефон, к примеру… – пытаясь до разума сквозь это самобичевание достучаться, Мира, потянула его к столу, где свой мобильный оставила.
И вдруг на Стаса уставилась, переключившись, силясь уловить какую-то мысль, мелькнувшую в голове.
– Знаешь, кто наследник твоего Лемешко? – поняла, что так и не сказала ему об этом сообщении Пети.
Если хотела сбить любимого мужчину с толку, то сумела на все сто процентов! Стас моргнул и удивленно глянул на Миру, а потом на телефон.
– Кто? – поинтересовался, позволив ей чуть вывернуться в его объятиях, чтобы смогла телефон достать.
– Сергей Мартынов! – включила ему фото.
Вглядывалась в Стаса. Он пару секунд на фото смотрел, после вновь взгляд перевел на Миру.
– Странно. Мы знакомы шапочно… Не знал. Они это скрывают, что ли, – покачал головой Стас. – Но ты же не потому мне это показала, да?.. – понимающей бровью повел.
– Он тоже был в том зале, когда Марина сцену закатила… еще не ревности, конечно, но… – просто очевидное напомнила Мира, сама пока не в силах состыковать то, что настойчиво в голове крутилось, как муха.
– Помню, – кивнул Стас, продолжая ее обнимать. – Но связи не вижу…
– Связь… – Мира закрыла глаза и уткнулась ему в плечо от накатившего приступа головной боли. – Я тоже не вижу пока… Только, знаешь, что странно, любимый?
– Что? – голосом, потеплевшим градусов на двести, уточнил Стас негромко, явно поняв, что ей плохо. Прижался ко лбу Миры губами.
– Именно про этого молодого депутата я упоминала, когда про Авраменко и комбинат тебе рассказывала у меня в кабинете тогда… Блин, будто жизнь назад! – хмыкнула.
Стас тоже с пониманием ухмыльнулся, погладив ее по волосам.
– Помнишь, говорила, что есть один, но они вроде в противостоящих фракциях… Но все равно что-то у них общее… Не знаю! Мне надо вернуться в город! Пересмотреть еще раз свои записки, не взяла с собой сюда ежедневник, забыла в кабинете, – с досадой признала, даже жмурясь от боли и назойливо ускользающей догадки. – Я не помню, почему и как, но что-то у меня в голове Авраменко и Мартынова связывает… А теперь еще и Залевски… Черт! Я не верю в совпадения. НЕ в таких количествах, Стас! – глянула на него измученно снизу вверх.
– Я понял, – так же тихо подтвердил он, осторожно кивнув, чтобы Миру не задеть и не усилить боль. – В любом случае, нам надо вернуться, следователь поговорить хочет. И в редакцию твою заедем, все заберем, – пообещал ей негромко, осторожно касаясь губами волос по самому краю лба, заставляя от удовольствия даже от боли отвлекаться.
Мира прижмурилась. Ее в таком раскладе все устраивало.
– Что ж, у этой дуры ничего не вышло, – Авраменко откинулся на спинку мощного кожаного кресла, с высокомерной насмешкой поглядывая на Сергея. – Твоя идея провалилась.
Его бесил такой взгляд! И когда подвергали сомнению его планы – тоже выводило из себя! Но сейчас точно было не время демонстрировать собственные эмоции. Он умел на повышение ставки играть. А Авраменко все еще был самым сильным игроком на этом поле… Пока.
Да, пока. И Сергей собирался выжать из их партнерства максимум. А значит, и сдерживаться было целесообразно.
– Мы особо на это и не рассчитывали, – пожав плечами так, что и буддийский монах позавидовал бы его невозмутимости, Сергей подошел к окну. Сделал выводы из прошлого поведения. – Залевски слишком импульсивна, ей не стоило требовать от наших ребят выполнения задачи настолько скоропалительно. Эмоции мешают… Надо будет, кстати, вытащить парня, он не подвел, про нас ни слова не слил, – медленно вертя в пальцах вейп, Сергей продолжал изучать раскинувшуюся за окном картину.
Здесь, в кабинете, царила приятная прохлада, тихо работала климат-система дома. А в саду уже было чертовски жарко… Но это не мешало именно там гулять Олесе…
Интересно, она специально покидает дом, когда он приезжает?
– Кто фото слил, выяснил? – уточнил старик, как размышляя.
– Нет. Журналисты того первого сайта ни в какую не колются, интригу держат. Но я думаю, они сами и сделали, а теперь туман нагоняют, чтоб цену себе набить и рейтинг удержать, – отозвался Сергей, так и глядя в окно. – Просто аккредитации и права доступа на территорию у них не было, вот и боятся претензий.
Леся в парке медленно прогуливалась в тени раскидистых деревьев. За ней так же неторопливо шла охрана, словно даже тут, в вотчине Авраменко, они опасались, что на его единственную дочь могут напасть. Это как раз, ему напомнило…
– Но в такой ситуации есть плюсы: нам удалось выяснить, что степень и глубина отношений журналистки с Гончаренко весьма изменилась, причем совершенно неожиданным для нас образом, – хмыкнул Сергей. – И теперь мы знаем, что Ульяненко постоянно охраняют.
– Если верить моим людям, которые были на этом их открытии вчера, ее не просто охраняют, – иронично хохотнул Авраменко. – Похоже, не только у нас свадьба на носу, – многозначительно скосил старик глаза в сторону Сергея.
– Что ж, если они до этой свадьбы доживут… – все с тем же спокойствием и умиротворением в голосе заметил он, не поворачиваясь взглядом напрямую к будущему тестю.
Еще раз внимательно всмотрелся в сад.
– Пожалуй, и я пойду со своей невестой поздороваюсь, – заметил он, словно забыв о прошлой теме. – Роспись через десять дней… Дождаться не могу, – добавив в голос весьма правдоподобное восхищение нетерпеливого жениха, заметил Сергей.
И, дождавшись одобряющего кивка старика, открыл раздвижные двери, ведущие на веранду и к ступеням в сад.
Ее жених шел к ней, весьма прозрачно демонстрируя, что намерен поговорить. Олеся остановилась в тени платана, сохраняя максимально ровный и спокойный взгляд.
Пламенной любви от нее не требовали и не ждали. Только пункты договора между отцом и Сергеем, которые Олеся должна была исполнять…
Бесило!.. Дико бесило то, что ее жизнью вертели и распоряжались, вообще не интересуясь мнением ее самой. Но… не то чтобы это было чем-то новым.
Всю свою жизнь являлась для отца… ценным активом. Именно так. Не ребенком, не любимой дочерью, а… важным вложением и имуществом, которым можно с пользой распорядиться. К сожалению, единственной в живом эквиваленте. Почему-то больше у них с матерью в этом плане не сложилось. А значит, особо ценным.
Хотя отец все и вся рассматривал именно с этой точки зрения. И, возможно, Олесе стоило радоваться, что она была в его планах полезна. Пример матери, уже утратившей данное качество, ежедневно стоял перед глазами, напоминая, почему не стоит рисковать своей ценностью для отца.
И все же, несмотря на страх и трепет, внушаемый с раннего детства различными методами, ей очень хотелось вырваться из его удушающей власти. Очень… Но Леся реально осознавала, что, невзирая на прекрасное образование и наличие мозгов в голове, находится целиком в родительских руках. Влияние отца было настолько всепроникающим, что о побеге можно было только в мечтах помышлять. К тому же, хоть Леся и не знала, по факту, нужды или отказа в каких-то материальных благах, сама ничем не владела. Разве что одеждой, которая на ней была бы, вздумай Леся убежать… Правда, в том, что ей удалось бы покинуть пределы отчего дома без санкции отца на подобное, так же глобальные сомнения имелись.
Впрочем, в последнее время (спасибо прогрессу и тем, кто придумал онлайн банки в мобильном!) она надеялась, что заполучила инструмент для создания хоть какой-то подушки материальной… безопасности? Нет, вряд ли, скорее, это был бы самообман. И все же, если ей удастся разработать некий, пусть и только относительно жизнеспособный план побега, необходимы хоть какие-то ресурсы.
Сергей Мартынов с этой точки зрения казался менее пристальным и цепким «тюремщиком». Да и не думалось Олесе, что этот мужчина пылал к ней некой огненной страстью.
Он был заинтересован в бизнес-империи отца, являясь наследником уже издыхающего агрокомплекса. Однако что-то подсказывало Олесе (уймова туча времени, убитая в сборе по крупицам информации про своего будущего мужа путем подслушивания, шпионажа и подкупа одного системщика отца), что Сергея мало интересует земля, зерно или коровы, к примеру. А вот возможность стать родственником Авраменко и прилично продвинуться на политической арене, используя новые родственные связи и влияние ее отца – да, это стремление ощущалось в Сергее. Ее отец такое любил, а еще он как раз видел большой потенциал того самого агрокомплекса. Потому, наверное, и выбрал себе именно данного зятя.
Разумеется, мнение Олеси никто не спрашивал. У активов не спрашивают, куда бы им хотелось «вложиться» или «под кого», в ее ситуации.
Но, вот что она поняла, наблюдая за приближением жениха: хорошо, что девственность не входила в число требований отца, да и этого Сергея к своим активам. Что-то в холодном, блеснувшем надменной жестокостью, взгляде Мартынова, пусть он и старался это припрятать, подсказывало Олесе, что, будь именно этот мужчина ее «первым», любые проявления физической близости Леся могла бы после брачной ночи возненавидеть.
У нее сейчас ледяные мурашки по спине пробежали, пусть девушка и сумела сохранить невозмутимый вид. Дрессировка отца не прошла даром, тот любил, когда все было в высшей степени идеально… до полного превосходства. И даже как-то внутри чуть потеплело от понимания, что в этом она Сергея переиграла. Он вряд ли догадался о ее мыслях, тогда как Леся отблеск его уловила…
– Погода не располагает к долгим прогулкам. Ты избегаешь меня, Олеся? – ровным тоном, да, даже с некоторой веселостью вроде бы, поинтересовался ее жених. – В последнее время нам никак не удается пообщаться во время моих визитов.
Но вот рука, которой он приобнял ее за талию, была слишком твердой. И само движение, с которым Сергей в ее личное пространство ворвался, несло привкус угрозы…
А еще было достаточно жарко. И она не испытывала к нему той степени привязанности, чтобы такая близость принесла позитивные эмоции.
Но это все Олеся виртуозно умела скрывать.
– Отец посчитал, что свежий воздух будет мне полезнее кондиционера. И вам спокойней разговаривать, – ровно, как механическая кукла, ответила Олеся, не сделав ни единой попытки вырваться из этого «объятия».
Пламенные чувства брачным договором также не предполагались.
– Отец… – будто что-то в уме прикидывая, повторил Сергей.
И притянул ее к себе чуть крепче.
Куда, спрашивается?! Он и так был выше, больше, о силе и вспоминать нечего! Такому физически ей противопоставить нечего, надо действовать разумом, хитростью, изворотливостью… Тем более что Лесе пока в принципе было непонятно, какую роль Мартынов ей предуготовил в своей жизни. Ведь, наверняка, тоже что-то планировал и рассчитывал.
Леся только надеялась, что ничего существенного, и мужчина удовлетворится ее приданным и влиянием отца. А она сумеет хоть как-то изменить расклад в свою пользу… Ну или сбежать, хотя в случае Мартынова неизвестных было еще больше, и планировать что-то пока не представлялось возможным, к сожалению.
– Хорошо. Я рад, что ты не избегаешь меня, Леся, – словно бы даже реально довольно кивнул Сергей. – Давай вместе прогуляемся, – ухватил теперь ее руку и потянул вглубь сада. Понятное дело, охрана не отставала, пусть и не шла впритык. – Нам давно пора познакомиться ближе, ведь предстоит стать партнерами на всю жизнь, а? – словно в предвкушении, подмигнул ей Мартынов, вытянув вейп и закурив, не спрашивая, приятно ли ей дышать дымом.
А Леся внутри искренне подивилась: он что, рассчитывает на ее симпатию или какую-то эмоциональную привязанность? Правда?
Глава 25
– Как они мою машину отследили так быстро? – Мира посмотрела на Стаса, который сидел рядом в авто.
По правде сказать, как из какого-то летаргического сна выплыла в последние пару часов, стоило про Залевски узнать. Встряхнулась, будто птица с раненным крылом (если уж с ее рукой аналогию провести) начала в себя приходить, пытаться «вспомнить», как надо работать с фактами и докапываться до истины. Впервые за эту неделю действительно начала размышлять, вспоминая случившееся в тот день. Никогда ранее не имела такой возможности, просто дыхание перевести… Спасибо Стасу, подарившему ей эти дни абсолютного покоя.
И вот разум решил включиться.
– Если мы берем за основу, что Марина узнала о наших отношениях в тот вторник, увидев фото в новостях… Потому как до того она вроде ничего не подозревала… Как она успела так быстро организовать нападение? – Мира даже нахмурилась, но совершенно не сопротивлялась, когда Стас крепко сплел их пальцы.
Впереди сидел Влад, второй охранник вел это самое авто. Остальная охрана, в количестве пяти человек, ехала в машинах сзади и спереди. Николай собирался вернуться в столицу вечером, часть парней осталась с ним.
– Вероятно, у нее имелись контакты и на такой случай жизни, работа в прокуратуре помогает заводить разные знакомства, особенно, если ты не брезгуешь любыми методами, – заметил Стас, плотнее подвинув Миру к себе.
Он все еще был на взводе, хоть и настолько великолепно контролировал себя, что окружающие об этом вряд ли догадывались. Даже Мира могла бы не заметить, если бы не видела в глазах любимого мужчины отблески бешенства, которое не до конца подавил… Нет, отлично спрятал, только она и заметила, наверное. И внутри мужчины неким отзвуком собственных эмоций ощущала такой ураган холодного гнева, что периодически вздрагивала, хоть и ясно знала – не на нее тот направлен.
– Даже если так, это же все требует хоть какой-то организации, – продолжала вслух размышлять, пытаясь понять логику Залевски. – Мне, конечно, неясно, какую цель она преследовала… Отомстить, что тебя увела? Но каким образом? Напугать просто или…
Захват руки Стаса стал сильнее, мужчина точно и слышать не хотел об иных вариантах, только и так уже ж в бок его вжата, куда плотнее? В итоге, он просто чертыхнулся сквозь зубы и обхватил ее плечи, аккуратно, очень бережно обняв поврежденное.
– Какой смысл ей выбирать иной вариант? – голос Стаса, очень ровный и до последней модуляции выверенный, при этом будто глухо грохотал в груди мужчины, словно далекий камнепад в горах.
– Не знаю, – честно признала Мира. – Но меня больше интересует, как они, в принципе, мое авто отследили. Это же не длительное наблюдение было, Клим или Алексей заметили бы, ведись такое раньше, верно? – Стас кивнул, соглашаясь, а Мира вернулась к своим догадкам. – А я в тот вечер ездила по всему городу без системы, это даже не по делам, чтоб предположить маршрут… Я не понимаю! – действительно признала свою растерянность Мира.
– На твоей машине был маячок. Утром, когда Клим проверял авто до вашего выхода, ничего, а потом парень с тобой в редакции торчал и… Я сам отпустил тебя, сказав, чтоб Клим дал тебе фору, соответственно, он не проверил вновь машину… Очевидно, когда Марина наняла этих двух, они пробили авто по базе и подсуетились. А тут мы сами им повод предоставили… Хотя не уверен, что они, вообще, об охране подозревали… – включился в ее размышления и Стас.
Оба понимали, что вытащить информацию из задержанного окажется не так и легко, вот и рассуждали, стараясь разные варианты просчитать.
– Да, я тоже об этом думала, – Мира кивнула, удобней устроившись на его груди щекой. – И если ты говоришь, что был маячок…
– Парни нашли тот, позже осмотрев авто, пока ты в больнице была…
Станислав как-то на секунду замолчал, будто хотел еще что-то добавить, но слова подбирал. А потом, словно рубанул с плеча:
– И ты уж прости, белла, но больше такого я не допущу! Надеюсь, ты это и сама понимаешь, умная же. Больше никуда не выйдешь без охраны… Ни-ку-да! – очень решительно и безапелляционно заявил мужчина.
И его тон…
– Знаешь, я как-то это еще в палате больницы начала подозревать, – против воли улыбнулась Мира, пусть ей все еще было немного… непривычно. Как-то слишком быстро, в ее понимании, у них развивалось все.
Господи, три недели назад она даже не подозревала, кто такой Станислав Гончаренко!.. Вернее, информацией-то обладала, но с собой его совершенно не соотносила. И вот… даже не думает с ним спорить по поводу полного контроля над своим передвижением. А про то, как сердце в груди замирает от каждого взгляда на него, и говорить нечего!
Но и очевидную разумность, более того, необходимость такой меры признала. Тем более после того, что узнала на открытии терминала… И вот тут сердце тоже замирало нежданно сильно. Только уже в совершенно ином контексте.
Того, насколько бесценным станет этот мужчина для нее за эти несколько недель, Мира тоже не ждала и предсказать не смогла бы, считая себя по жизни очень спокойной и хладнокровной. А выходит… одной со Стасом масти, если можно так сказать. Возможно, и в ее семье имелись прецеденты такой вот любви-вспышки, когда с первого взгляда и навеки вечные?
Не у кого уже спросить, к сожалению. Еще десять лет назад похоронила родителей, сначала отец от инсульта умер очень рано, а после и мать, не справившись с потерей, через год ушла за ним. Бабушки и дедушки тоже умерли давно, Мира еще маленькой была.
Нет, не считала себя обделенной или травмированной, не впадала в трагедию, хоть и очень тяжело было, что скрывать? Но это жизнь, такая, как ей предназначена. У кого-то легче, а кому-то и поболее Миры досталось от судьбы. Да и работа всегда помогала и увлекала, возможно, оттого и добилась такой успешной и стремительной карьеры, потому что и не было больше в жизни ничего.
Ничего не требовало ее времени… но и рисковать было некем…
Хотя Стас, судя по всему, и без нее находил повод подставиться под угрозу, пусть саму Миру вечно пилил за такое поведение! Где справедливость и равноправие?!
– Кстати, – добавила она, решив выяснить детали, раз уж коснулись темы.
Правда, не то чтобы очень хотелось сердце еще больше теребить. Но знать подробности нужно, это поможет понять, а может, и где-то его больше защитить… Ну да, даже несмотря на гиперсамоуверенность ее любимого мужчины.
– У меня есть вопросы по покушениям на вас с Николаем. Это, конечно, объясняет твою зацикленность на моей охране…
– Знаешь, до того вечера, как ты появилась у нас в офисе, мне и в голову не приходило к женщинам охрану приставлять. И тут сходу! Вот просто по голове ударило – нужно! – хмыкнул Стас, прервав ее. Покачал головой… И так улыбнулся как-то, что она замерла, каждой клеточкой впитывая эту мужскую усмешку, полную слишком глубокого смысла. – Вроде аргумент логичный есть – профессия опасная с твоими-то порывами, и ты нам выгодна… А еще сам же искренне был уверен, что просто детальней познакомиться и поговорить хочу, когда той же ночью в редакцию приехал… И потом…
– Потом я приехала к тебе, – вроде как пытаясь чуть разбавить атмосферу, которая будто гуще вокруг них становилась, плотнее, улыбнулась Мира.
– Я помню, белла, – Стас буквально прожег ее взглядом! – Каждую долбанную секунду! Особенно той недели, когда мне уехать пришлось… Вроде и мозги на место благодаря этому встали, разобрался с приоритетами и новыми расстановками по жизни… Но как же это тяжело оказалось – не видеть тебя семь дней подряд! Знала бы ты, как я на ту презентацию мчался… – он ухмыльнулся.
Но у Миры дыхание в горле встало, грудь рвет напополам!
– Меня саму трясло всю неделю… Думала, что злюсь на тебя, а на самом деле… – Мира подалась вперед, прижавшись лбом к его щеке.
И она помнила! Каждую секунду… он верно сказал.
Хорошо, что перегородка в салоне поднята, вот правда! Слишком острые эмоции, чересчур откровенные чувства они наружу простым вроде бы разговором выпустили!
– Люблю тебя. Бесконечно, – Стас нежно коснулся губами ее виска, по самой линии роста волос – пробрало трепетом, настолько чувственно!.. – А ведь не верил в эти семейные россказни. Подшучивал над отцом.
Миру буквально дрожью пробило! Зажмурилась, как напитываясь этими чувствами, общими, сплетающимися.
И у мужчины дыхание хриплое, обоих придавило ощутимо эмоциями огромной силы! Как небо на их душах лежит, огромное, необъятное счастье, но и тяжесть от чувств такой мощи, с которой еще только учатся жить, принимают, впуская друг друга в свои личности.
Однако же… И это не могло сбить ее намерения во всем разобраться! А Гончаренко точно пытался «незаметно» увести Миру с нежеланной, как он считал, темы.
– И я тебя тоже люблю… Только от вопроса уходить не нужно, Стас, – добавила весомо. Не в их ситуации избегать острых углов.
Вздохнула, медленно открыв веки, заглянула в любимые глаза, видя и напряжение, и немного иррациональное нежелание, но и здравое осознание, что это имеет смысл.
– Мы не распространялись об этом, белла. Даже родители не посвящены, просто поставили их перед фактом как-то, что меры безопасности усиливаются, – Стас кивнул, как признав и свою попытку, и то, что не это актуально сейчас.
– Мне не показалось, что они серьезно относятся к элементарным требованиям безопасности, – вроде как осторожно поделилась она своим мнением, сложившимся на торжестве.
Стас хмыкнул, явно соглашаясь.
– Им трудно перестроить себя. Постоянно напоминаем, ребята, которые их охраняют, титаническую работу выполняют, пожалуй, им даже сложнее, чем Климу и Алексею с тобой, – с усмешкой подколол ее.
– Вот только не нужно переходить на личное, – Мира поджала губы. – Я соблюдала все и выполняла все ваши требования, хотя мне реально было непросто и непривычно, – с намеком глянула на него. – И то, что я попросила передышку, не нарушив при этом никаких условий, напоминаю, а оно все так совпало – не моя вина, Стас, – под конец даже немного обидно стало.
Ну не серьезно, конечно, но все равно, она же действительно все соблюдала, хотя подстроиться под такие изменения с той внезапностью, с которой Стас требовал, было не так и просто!
– Не твоя, – согласился Стас с улыбкой, которая в голосе ощущалась, опять ее волосы поцеловал. – Но ты хоть все знала более-менее адекватно, а родители…
– Не проще было им все рассказать? – не совсем разобралась она, давно отвыкнув, если честно, учитывать подобные нюансы и ориентируясь лишь на свой здравый смысл и оценку ситуации.
– Не все так легко, белла. У моего отца стенокардия, причем, держится он на серьезных препаратах, шунтирование будем делать в этом году. У Колиной мамы тоже хватает проблем, онкология была, она после операции и трех курсов химии, – Стас вздохнул. – Мы оба не хотели их дополнительно тревожить… Ведь и не помогут ничем, а волноваться станут так, что сами себя доведут до новых болячек или приступов.
Вроде бы и понимала эти доводы. Да и настолько в характере Стаса! Но и… разве не стали бы родители вести себя осторожней, если бы действительно понимали предпосылки и причины, по которым сыновья просят их быть внимательней в этом?
Решив, что не является экспертом в родственных отношениях, рано потеряв ту самую родню, Мира только кивнула. А Стас, наверное, все же настроился посвятить ее в подробности.
– Это началось года три назад. Первым попал Коля… Он тогда как раз комбинатом тем занимался, который ты никак в покое не оставишь, я его снял со всех остальных направлений. Раз уж взялись за это дело, нужно было все хорошо продумать и воплотить. К тому же у нас тогда расширялись посевные территории, потребность в удобрениях росла, и закупать их становилось все менее выгодно. Тем более с этими актами, принятыми незадолго до того… По факту, цена получалась в полтора раза дороже, явная монополия прослеживалась…
Мира кивнула, поняв, о чем он говорил.
Тогда немало слухов ходило, что одна из фракций лоббирует интересы очень крупного бизнесмена… Да что там, олигарха, можно и откровенно сказать. А тот обеспечивает совершенно невыгодные для розничной закупки цены, но никто не выдерживает конкуренции, потому как, принятые, словно под этого бизнесмена, правки к некоторым законам не дают остальным участникам рынка на равных играть.
И, если ей память не изменяет, главой именно этой фракции был Авраменко…
– Тогда мы и не сразу поняли, что случилось, не было ни угроз, ни каких-то предупреждений, требований… Ничего, – Стас нахмурился, ощущалось, что ему и сейчас об этом вспоминать тяжко. – Коля в аварию попал. Очень серьезную, потом месяц в больнице лежал, по частям собирали… Отказали тормоза, по его словам… Даже в голову сначала не пришло, но машина новая, недавно купил, мы начали разбираться, претензии продавцу выставили. Они провели экспертизу авто… Точнее, остатков… Сказали, что все очень «сомнительно» и привлекли полицию. Мы не спорили. И вот тогда нам уже криминалисты выдали заключение, что дефект был создан позже и явно намерено, – Стас глянул на Миру, обняв ее покрепче.
