Текст книги "Семь принцев для чудовища (СИ)"

Автор книги: Ольга Талан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Впрочем, парень быстро взял себя в руки. Жутко сексуально прикусил губу, задумавшись. Невероятно мило улыбнулся и, как контрольный в голову, добавил:

– Хотел извиниться за своих сородичей. Говорят, за последние сутки они дважды пытались вас убить? Просто им страшно. Эльфы – долгоживущая раса и слишком долго прожили в нынешнем укладе мира, чтоб легко согласиться его сменить. Я не оправдываю, просто объясняю природу этих нападок.

Он вновь повернулся, рассматривая горы, демонстрируя мне идеальный профиль. Ладно, признаю! Мне всегда нравились эльфы. И не мне одной. Эльфы в любом фэнтези – это такая квинтэссенция мужской красоты, не путать с ультрабрутальностью. Королевская самоуверенность, идеальность, сдержанность, недоступность.

– А вы, Натаниэль? Вас смена порядка не пугает?

Он усмехнулся. Красиво! Впрочем, я и в прошлую встречу заметила, что он красив в каждом своём жесте.

– Ну, я значительно меньше прожил на этом свете, чем король или мой дядя, который командует этими отрядами. А ещё, я, можно сказать, белая ворона в приличном семействе. Не нахожу романтики в том, чтоб расправляться с врагами, протыкая их мечом.

– А в чём находите?

Он пожал плечами:

– Вряд ли я смогу вам это объяснить. Я торговец. Обычно эльфы не увлекаются денежными делами… да и вообще, наверное, трудно сыскать народ, который смог бы найти в этом деле романтику.

Он замолчал. И я, усмехнувшись, продолжила его мысль:

– Ворваться в чужой день незваным, обезоружить напором и улыбками, убедить, найти доводы, которые попадут точно в цель. Вовремя поймать сомнения во взгляде и мягко, но упрямо дожать до полной капитуляции – денег, упавших на счёт. Битва, в которой можно ощущать себя завоевателем, не пролив ни капли крови.

Вот опять! Удивлённый и какой-то очень мальчишеский взгляд.

– В вашем мире финансы считаются романтикой?

Я рассмеялась:

– Мой мир невероятно огромен. В нём есть всё: романтика и спокойные серые будни, тысячи очень разных народов, огромные красивые города с миллионами мужчин и женщин и далёкие восхитительные места, где мало кого отыщешь. Миллиарды книг, бесконечный и полностью открытый источник знаний, возможность хоть каждый день учиться новому. Столько же красивых, увлекательных историй и иллюзий, в которые можно погружаться, заполняя свою жизнь абсолютно безопасными головокружительными впечатлениями. Возможность путешествовать, находясь в любой точке мира, продолжать общаться с теми, кто дорог, где бы они ни были. И, наверное, самое главное, возможность быть собой, не похожим на других, не вызывая осуждения. По крайне мере особо рьяного. Индивидов, увлечённых торговлей, в моём мире достаточное множество. И так как это обычно приносит им богатство, такая страсть даже уважаема. По крайней мере не хуже любой другой страсти.

Он усмехнулся:

– Мир, который вы описываете, похож на сказку.

Я пожала плечами:

– Любой мир, в котором есть то, чего нам критически недостаёт, похож для нас на сказку.

–Да? И что же обычно есть в сказках вашего мира?

На этот раз он не отвёл взгляд, продолжая смотреть мне в глаза. Какой смелый мальчик!

– В сказках моего мира? Прекрасные эльфы с невероятно умным горящим взглядом, с тоской рассуждающие о романтике.

Шах и мат! Натаниэль замер, глядя на меня с некоторой растерянностью. Потом быстро отвёл глаза. Слишком быстро. Я даже испугалась, что переборщила:

– Это было слишком напористо?

Он на мгновение обернулся на меня, потом улыбнулся:

– Наверное, да. В нашем мире тоже есть женщины, способные атаковать мужчину. Дроу. Но на такую лесть они обычно не способны.

Нет, я не пугала его. Скорее, интриговала, и в этом было что-то неимоверно захватывающее.

– О, поверьте, тут нет ничего сложного. Просто нужно быть  полностью откровенной. Не скрывать детали, которые вызывают искреннее восхищение. И не жалеть слов.

На этот раз он даже слегка покраснел. Чуточку. Я точно войду в раж!

Впрочем, принц мне попался достаточно опытный, знающий как ловко сменить тему разговора:

– Я видел ваш перевод пророчества грандмастера. Как вам удалось прочесть старые языки короткоживущих?

Я пожала плечами:

– Магия магистра Громгольфа. Говорят, это обязательный бонус для тех, кто был вызван из другого мира – владение любым языком. Очень удобно! Я, можно сказать, воспользовалась не по назначению.

В глазах его горели смешинки:

– И в том мире у вас действительно три мужа?

– Да. Бывших. В моём мире браки можно разрывать, если на то есть желание. Я представитель, по-вашему, очень короткоживущей расы. Коротко, но крайне  насыщенно. В моём мире можно влюбляться снова и снова, заключать браки или не заключать. Единственное, что нельзя разорвать, – это связь дети – родители. Мои бывшие мужья остаются отцами моих детей. И так как все они очень достойные мужчины, даже разорвав брак, не покинули мою и их жизнь.

– И сколько вам лет? Если, конечно, такой вопрос уместен в вашем мире.

– Мне чуть больше сорока. В этом возрасте женщина моей расы может быть как умудрённой матроной, считающей, что её жизнь уже движется к закату, так и романтичной невестой на пороге нового.

Он окинул меня внимательным взглядом и  с самым наисерьёзнейшим видом   произнёс:

– Ну,  я читаю любопытство в ваших глазах и явную способность восхищаться новым, не испытывая страха. Из чего делаю вывод, что вы точно из второй категории. Хотя, признаться, на матрону короткоживущей расы вы в любом случае не походите. Ни лицом, ни отношением к жизни. Магия вашего мира позволяет сохранять молодость или это личная особенность?

В глазах эльфа играли задоринки. Один – один! Очень способный мальчик!

Наш невероятно увлекательный разговор прервали приглашением на обед. Уже полдень?

Собранное мною общество кипело жизнью. Политики шептались о своём. Адик всё так же миловался с Мирославой. Миродар что-то очень заботливо рассказывал Присцилле.  А наг наклонился к моему уху, произнеся шёпотом:

– Как доктор я бы очень настаивал, чтоб вы отдохнули, госпожа. Спасать мир, особенно чужой, тяжёлая работёнка. Вы выглядите утомлённой. Нужно беречь себя.

Я действительно чувствовала себя очень-очень уставшей. А потому согласилась с доводами профессионала и после вкусного обеда по законам пионерского лагеря устроила себе тихий час. Невероятно полезная штука, если утром вас сначала пытались убить, а потом вы совершали променад по лезвию, признаваясь сторонникам в своём иномирном происхождении.

 130. Татуировка

Разбудил меня Лилиан. Фей тряс перед моим носом своим запястьем, задрав рукав, и, надо признаться, парня при этом сильно потряхивало:

– Это ваша работа?! Признайтесь. Это сделали вы? Зачем?!

По запястью парня вилась причудливая татуировка, довольно красивая.

– Татуировку? Я?

– Это символ прямого наследника королевской династии фей! Его нельзя подделать!

Я выбралась из-под одеяла, усаживаясь на кровати:

– Если нельзя, то тем более причём здесь я?

Он немного стушевался:

– Я слышал историю о том, как вы спасли оборотницу. Эта ваша магия другого мира, она явно способна на невозможное для нашего.

Первой моей мыслью было признаться, что магия вообще-то не моя, а Гольфика. Потом я подумала головой о том, что я-то уйду, а ему ещё здесь жить, потому лучше не болтать лишнего.

– Ну, а может, тут вообще никто не виноват? Может, оно у тебя и раньше было, но как-то спрятано. Что, магия вашего мира на такое неспособна?

Фей прищурился, прожигая меня взглядом:

– Проклятие сокрытия рода? Да, есть такое. Только я в академии увлекался проклятиями и хорошо знаю, что на мне нет ни одного.

– А другие знают?

– У меня никогда не было столь доверенных  лиц.

– Замечательно, значит, именно эту легенду и примем как официальную. На тебе лежало это самое проклятие сокрытия рода, а тут бац – и пало.

Фей посмотрел на меня как на умалишённую, а в следующий момент взгляд сменился  отчаяньем:

– Вы не понимаете, госпожа, я старше кронпринца почти на тридцать лет. А значит, если на моей руке это, то наследник короля фей именно я. Никто не смирится с таким! Меня просто убьют!

Я взяла его руку в свои ладони, рассматривая татуировку,  погладила, пальчиком исследуя линии завитков, а потом притянула ближе к себе и прикоснулась губами:

– Лилиан, ты невероятно умён, силён характером и волей. Если верить тому, что я слышала о феях, ты унаследовал самые сильные черты их знати. Но всё в мире должно быть уравновешено. С таким багажом способностей нельзя жить, не отвечая за других. А насчёт «убьют» – ты узнал о ситуации первым и, повторюсь, ты очень умён, а значит, найдёшь решение. Единственно, сделай так, чтоб оно включало в себя ответственность за других фей. Можно не за всех. Моя особая магия велит тебе иметь подданных и оберегать их. Ненависть – это путь к смерти. А мужчина приходит в мир любить и оберегать тех, кто ему дорог. Отодвинь свою злость и определись, кто будет дорог тебе.

Мой самурай мгновение смотрел на меня с растерянностью, потом аккуратно достал свою руку из моих ладоней и отступил.

– Я раб.

Я хмыкнула:

– Чушь! Разве бастард может носить эту штуку? Нет? Тогда твоё рабство – большая ошибка или чей-то злобный заговор. Кронпринц ведь не может быть рабом?

– Не может…

– Вот и славно. А теперь включи своё восхитительное самообладание и направь свои невероятные мозги на решение поставленной задачи. И да, сделай это за дверью, пожалуйста. Если, конечно, не хочешь смотреть, как я одеваюсь.

Мой дорамовский мальчик дёрнулся, словно только что осознавая, что находится в спальне неодетой женщины. Спешно извинился и выскочил за дверь.  За окнами явно собирался закат. Моё тело ощущало себя отдохнувшим и готовым к финальным приключениям.

131. Законы миссии

В гостиной Генрих ругался с Рогардом. Вампир прятал за свою спину миленькую эльфийку и холодно, сквозь зубы выговаривал злому как чёрт дроу:

– Я уже сказал вам: это мой агент, она выполняла моё поручение. Ваши люди тоже шныряют вокруг, и это не делает их нашими врагами.

– Она следила за нами!

– Это лишь говорит о том, что я не полностью вам доверяю и жажду некоторого контроля над происходящим.

– Я не выпущу её отсюда, пока мы не разберёмся со всем этим.

– Разумно. Собственно, она уже никуда и не торопится. Она шла сюда ко мне и пришла.

Мужчины ещё раз прострелили друг друга взглядами и разошлись.

Ко мне подскочил Адик. Признаться, я немного побаивалась, что он в обиде на меня за то признание с мужьями, но демон был бодр и весел:

– Ну как, лисичка? Ты уже ограбила эльфов?

Я отмахнулась:

– Не всё так быстро, мой герой. Признаться, я так умаялась, что просто вырубилась на пару часов.

– Ну, не беда. Просто когда ты позвала этого эльфа с нами завтракать, я решил, что он тот самый. Это ведь так?

Мой ли Натаниэль эльф? Сейчас я абсолютно не сомневалась. И дело было не только в совпадениях и наших постоянных встречах. В нём что-то было.

Я кивнула:

– Да, скорее всего.

– Так отбери у него этот дар уже.

Я рассмеялась, потянувшись, упала в плетёное кресло.

– Дело в том, Адик, что отобрать дар, боюсь, невозможно. Его можно только отдать. Добровольно.

– Не помню, чтоб что-то добровольно тебе отдавал.

– О, тут все просто. Дар, он не сам по себе, а прилагается к мужчине. Если парень готов отдать мне себя, дар идёт в комплекте. И не волнуйся, с Натаниэлем тут тоже не заржавеет. Кстати, где он?

Демон огляделся:

– Тут крутился ещё недавно. Договор какой-то с вампирами заключить успел…

Он выскочил в коридор, через несколько мгновений вернулся в Миродаром. Тот тоже внимательно оглядывал зал гостиной, потом заметил Генриха и вдруг сжал кулаки:

– Я опять попался на иллюзии! Чёрт! Получается, он сбежал… часа полтора назад. Прошёл мимо меня в образе вампира. Уже не найдём.

В комнате повисла пауза. Напряжённая, затянутая. И неизвестно во что бы она вылилась, если бы в этот момент перед Лилианом не хлопнуло письмо магопочты. Он быстро пробежался по строчкам:

– Госпожа, прибыла Фиона. Полагаю, что у неё проблемы и ей нужна моя помощь. Разрешите встретить её и привести сюда?

– Да, конечно, Лилиан. Только Рогарда с собой возьми. Для безопасности.

Дроу, ещё злой после стычки с вампиром, рыкнул в мою сторону:

– Не припоминаю, чтоб нанимался к вам на службу, госпожа Любовь.

Вот упрямец! Я вздохнула:

– Что ж, объясняю для непонятливых, мой брутальный друг. Ваша мать, помнится, что-то там обещала богам. Тем самым богам, которым нельзя задолжать. И я, помнится, уже провела с вами разбор ошибок и указала, как следовало действовать правильно. Попытка номер два! Юная Фиона прибыла сюда, она чем-то напугана и не уверена в себе. Ей хотелось бы защищённости, понимания и восхищения. И я даю вам шикарную возможность, поручая отвечать за её безопасность. По рукам?

Рогард прожёг меня взглядом. Рыкнул «Женщина!» и без лишних слов двинулся вслед за Лилианом. Надеюсь, феечка в возрасте, когда ценят рост, голос и плечи. Этого в чингачгуке с горкой. А вот характер – ни одна разумная женщина не подойдёт. Разве что как горячее приключение на ночь.

Адик проводил дроу взглядом. Потом вернулся ко мне:

– И что? Как теперь эльфа искать будем?

Эльфа? Вообще странно, что Натаниэль сбежал. Нелогично. Этот наш разговор, да и он же сам сюда пришёл.

– Не думаю, что его надо искать. В любом случае, эта моя миссия, она имеет свои законы. День Натаниэля завтра. Вот завтра о нём и подумаем.  Сегодня был день фея, просто я быстро управилась.

 132. Натаниэль (эльф)

Сбежать из академии оказалось не так-то просто. Во-первых, оборотень буквально не спускал с него глаз. Во-вторых, почти каждый из собравшихся натянул вокруг все доступные ему охранные и оповещающие поля. Так что даже подобрав момент и выскочив мимо кота в образе вампира, Натаниэль пробирался по коридорам, филигранно обходя одну систему оповещения за другой.

Почему он сбежал? Потому что полностью и бесповоротно убедился, что влюблён. Безжалостно и без надежды на счастье. Вернее, эта удивительная женщина даже благоволила ему, просто он точно знал, что её внимание краткосрочно. У него будет лишь одна ночь. Одна! Потом она улыбнётся и уйдёт. Не куда-нибудь, а в абсолютно недоступный ему иной мир. Эльф слышал, как дроу расспрашивал демона о миссии госпожи. Одна ночь…

Но пока в её глазах плескался интерес, и она выплёскивала своё восхищение с такой силой, что хотелось отдаться её воле и не думать больше ни о чём. Но не думать ни о чём было категорически нельзя. Быть даже самым младшим принцем значит нести ответственность за судьбу своего народа. И Натаниэль её нёс!

Первым делом он наведался к оборотням. Уже поздно вечером подписав довольно интересный контракт. Коты обещали обеспечивать Ушдуб работниками-магами, а эльфы со своей стороны оплачивать ежегодно обучение сотни способных оборотней в академии. Контракт был торговым, а значит, Натаниэль имел полное право подписывать его со стороны королевства эльфов. Но мелкий шрифт, заверенный магией, обозначал его и только его как ответственное лицо по данному соглашению. И это значило, что разорвать сей документ можно будет тоже лишь при его же Натаниэля участии, иначе магия не позволит.

Второй была встреча с ректором академии, где так же магией был подписан контракт, по которому королевство эльфов обещало ежегодно направлять в академию полный курс студентов и оплачивать их обучение по оговорённому прайсу. А также, что именно маги Ушдуба будут поддерживать все порталы Магтауна. Ректор, конечно, надеялся, что этими его студентами и магами будут эльфы, ведь Ушдуб единственный сохранил пока свой дар. Ну… тут его ждёт сюрприз. В любом случае с этим контрактом цена на обучение студентов выходила очень даже скромной. Академия боялась остаться без учеников и денег, а потому шла на отчаянные уступки.

Третья встреча была уже под утро с секретарём. Крысаэль оглядел апартаменты, в которых остановился принц:

– Твой дядя Кролиэльм совсем потерял тебя. И, боюсь, будет в гневе, когда найдёт.

– Сейчас он не самая большая моя проблема, поверь, мой друг.

– Что ты задумал?

Принц пожал плечами:

– Как обычно, стою на страже семьи и королевства. – Он выложил на стол несколько запечатанных конвертов. – Здесь, мой друг, некоторые распоряжения. Я хочу, чтоб ты распечатал каждый из этих конвертов строго в указанные на них дату и время и исполнил то, что там написано. Если конверт вскрыть раньше, содержимого не прочесть. Но я ведь могу тебе полностью доверять?

Собственно, этих предостережений и не требовалось. Крысаэль был очень исполнительным и ценил в первую очередь именно доверие принца.

Последним, но не последним по важности, были лилии. Красные. Почему-то госпожа Любовь ассоциировалась в голове Натаниэля именно с этими цветами.

133. Амур

Вечер и утром перед завтраком вся компания развлекалась тем, что наблюдала за Рогардом и Фионой. Дроу был абсолютно безнадёжен в плане ухаживаний за женщиной. А юная феечка капризна и избалованна кавалерами. Но происходившее в мире и в семье пугало её, потому она всё-таки, в конце концов, прощала все ляпы такому неуклюжему, но сильному ухажёру.

Ко мне тихонечко подсел Лилиан:

– Я выяснил, почему король так взбеленился на младшую принцессу. – Я вопросительно приподняла бровь, и он так же тихо продолжил: – Моя мать, та что трактирщица, вчера вечером заложила в ломбард перстень. Она, конечно, не могла этого знать, но это был перстень кронпринца, артефакт, утерянный пять сотен лет назад. Старший брат нашего короля тогда бесследно пропал. Считалось, что он сбежал странствовать. Артефакт был при нём. Как он оказался у моей матери? Как вы это сделали?

Я приложила палец к губам, призывая его к тишине. Впрочем, нас всё равно никто не слушал. Рогард презентовал Фионе игрушку – как я и советовала, плюшевого вуарлака – и теперь принцесса пищала от восторга. Дроу на такую реакцию смотрел с некоторым шоком. Зря. Я спец по соблазнению девочек гормонального возраста!  Плохого не посоветую.

– Лилиан, ты приписываешь мне лишнее. А главное, думаешь не о том, о чём стоило бы. Ты нашёл, как остаться живым в сложившейся ситуации?

Фей ещё раз прожёг меня взглядом, но быстро взял себя в руки:

– У меня не особо много вариантов. Хочу после завтрака поговорить с генералом Ингрид. Если она согласится на брак со мной, под её защитой я смогу выторговать у короля герцогство по соседству с Фионой. Я хотел бы приглядывать за ней. Король получит моё официальное отречение от трона, Ингрид – земли, где сможет осесть, я – её защиту и свою жизнь. А заодно и подданных, как вы требовали.

– Она тебе нравится?

– Генерал? Да… в те моменты, когда не пугает своей решительностью.

Я кивнула. Было о чём задуматься. Генрих со вчерашнего дня о чём-то постоянно перешёптывался со своей эльфийкой. Себастьян атаковал Маргарет. Как оказалось, в свободное от посольских поручений короля время вампирша занималась целительскими изысканиями для своей расы, и  наг заочно был знаком с её работами и заочно же очарован. Адик кружил вокруг Мирославы. Миродар держал за ручку скромницу Присциллу.  Рогард продирался через сложности ухаживаний, добиваясь Фионы, а Лилиан собирался предложить брак Ингрид. Я прямо Амур! Всем хорошим мальчикам в качестве утешительного приза хорошую девочку.

Дверь в зал скрипнула. Миродарушка одним прыжком оказался рядом, выхватывая меч, но первым в комнату проник букет больших красных колокольчиков. А после него уже тихонько шагнул Натаниэль.

– Это всего лишь я, принц. Надеюсь, госпожа любит кровавые лилии?

134. Заманчивое предложение

– Признаюсь, меня слегка пугает ваш выбор цветов, Натаниэль. В смысле сами они очень красивы, но название…

Мы сидели на том самом балконе с видом на горы. Мой эльф просил составить ему компанию за утренним кофе.

– Кровавые лилии? Не пугайтесь. Ничего криминального. Эти цветы – символ роковых женщин, тех самых, которые меняют судьбу.

– Почему вы вернулись, мой принц?

Он сделал глоток из своей чашки. Чёрный, без сахара. Потом поднял на меня глаза полные смешинок:

– Скорее, вы хотели спросить, зачем я уходил. Вы ведь знали, что я вернусь? Были абсолютно в этом уверены. И простите, что не попрощался. Нужно было решить некоторые дела, до того как в королевстве пропадёт магия божественного дара.

– А она пропадёт?

Натаниэль усмехнулся. Снова изящно подхватил свою чашку, прячась за ней и ароматом кофе. Я начинала привыкать к нему. Переставала видеть за этими столь юными чертами мальчишку. Потому что по делам мой эльф мальчишкой не был. Скорее, абсолютно новым для меня типом мужчины, крайне не похожим на всех, кого я знала раньше. Разумный, но в то же время лёгкий. Взрослый в плане ответственности, но не потерявший великого юношеского оптимизма и любопытства.

– Как в вашем мире, госпожа Любовь, создаются отношения мужчины и женщины? Кто делает первый шаг? Что велит традиция? Что важно?

– В моём? – С этим невероятным парнем можно было болтать бесконечно. – Мой мир крайне свободен в плане любви. И мужчины, и женщины вполне открыто выражают свои симпатии, шаг за шагом приближаясь друг к другу. Иногда стремительно, иногда неторопливо. Так, как им обоим хочется. А важно? Важно, наверное, только оставаться собой, не лгать о своих намереньях, но и не сводить их к грубости.

– Как интересно. У эльфов первый шаг всегда делает женщина. Она, в той форме, в какой сочтёт уместным, долго и витиевато выражает свою заинтересованность и восхищение. Только в этом случае мужчина может ответить ей взаимностью или нет. Если же он выкажет симпатию первым или когда женщина высказалась ещё недостаточно ясно, его сочтут навязчивым. Но мне повезло.  Вы вчера за наш короткий диалог успели осыпать меня таким количеством лести, что хотя бы дали мне право объясниться. Честным, говорите? Я жутко боюсь того, что вы делаете с этим миром, но не могу не признать, что бездействие уже преступно. А ещё я умудрился потерять голову даже раньше, чем впервые увидел ваше истинное лицо. Кровавые лилии рядом с вами, госпожа, наивные гимназистки. Они не меняют так мир, и мужчин, как это с лёгкостью делаете вы. И я слышал вчера объяснение магистра Громгольфа и знаю, что исполнив договор, вы вернётесь в свой мир. Это крайне жестоко. Потому, позволите ли считать этот завтрак свиданием?

– Свиданием?

– Да. Я бы хотел сказать и больше…

– Так скажите.

– Я весь ваш. Настолько, насколько вы этого хотите. Берёте?

Он поднялся, разводя руки в стороны. Жест… такой провоцирующий. Я поднялась за ним вслед:

– Очень-очень интересное предложение. Я бы даже сказала, заманчивое. Невозможно отказаться!

Я шагнула ближе, мягко опустила  ладошку на грудь моего эльфа и словно ныряя в воду потянулась к его губам… Мир вокруг качнулся, крыша махнула платочком, сильные но очень деликатные руки обняли меня.

И нет, мы не остались на балконе. Его время истекло буквально через несколько минут. Дальше было время спальни. Ласковых прикосновений, нежных слов, смеха, перешёптываний и головокружительного секса.

135. Набат

Разбудила меня Роза. Впервые за весь мой секс–марафон я забыла её снять, раздеваясь. И сейчас артефакт светился и пощёлкивал меня крохотными молниями. За окнами стояла ночь. Мой эльф лежал рядом, словно разглядывая меня.

– Жаль, но, кажется, ваше время пришло, госпожа.

Потом всё закрутилось. Гольфик вместе с Присциллой спешно рисовал портал в храм. Миродар оставался прикрывать его с этой стороны. Дроу со своими людьми проходили первыми, расчищая доступ к храму. Командовал всем Лилиан.

– Ну как? Ты договорился с Ингрид?

Мы стояли ещё со стороны академии, ожидая отмашки дроу.

– Да. И меня это слегка пугает. Дроу… я, конечно, всегда знал, что их женщины очень похотливы… но генерал всё равно сумела меня удивить.

В этот момент за порталом показался Рогард, махнув нам проходить. Впереди меня, оберегая, шагнул Адик.

Поверженные эльфы. Где-то за деревьями ещё звуки боя. Долгая длинная лестница вниз. Бегом! Здесь словно дрожал воздух. Словно огромный колокол внутри самой горы бил набат.

– Пора, госпожа. Храм сам почувствовал, что Роза рассвета полна, и плетёт ваше возвращение. Поспешите!

Свет магических шариков. Тех самых. Знакомые лица в игре света и тьмы. Я сняла артефакт, помещая его по указу Гольфика на семиконечный пьедестал. Да, Роза была полна. Камень эльфов был жёлтым – Гелиодор. Семь крупных камней. Артефакт-медяшечка словно тонул в камне пьедестала, сливаясь с ним.

– Ты как-то… потускнела, что ли… – Адик смотрел на меня озадаченно.

Потускнела? Магия Розы ушла. Та самая, что делала меня в их глазах писаной красавицей. Пора уходить!

Гольфик спешно рисовал на полу линии. Присцилла крутилась рядом. Клятвенники дроу  цепью обступили место ритуала, оберегая.

– Госпожа, – Гольфик безумно нервничал, ожидая, когда магия что-то там сформирует, а я была какой-то до сумасшествия спокойной, – я ведь даже не подумал, что храм сам запустит процесс! Ваше третье желание… Я не сделал его для вас…

Не сделал? Разве?

– Магистр, эти семь дней были самым невероятным приключением в моей жизни. Этого достаточно!

Он улыбнулся, потом упрямо поправил бороду, вскинув голову. Бой колокола в горе нарастал и приближался.

– Недостаточно! Знаете, я могу сделать для вас ещё кое-что. Это заклинание можно будет сделать и после вашего ухода. Если захотите… Это условная магия, она питается не только от моих сил, но и от ваших. Я могу продлить вашу молодость! Тела, разума, души. Только от вас кое-что потребуется. Ваш разум будет оставаться юным и ясным, пока вы будете открыты новому. Любопытство, учёба, смена привычного. Ваша душа будет молода, пока вы будете смело смотреть в будущее. Строить планы, стремиться, влюбляться. Ваше тело будет стареть очень медленно, пока вы будете наслаждаться им. Двигаться, танцевать, ценить его такое, как есть, и, глядя в зеркало, быть им довольной. Хотите?

– Конечно, мой друг! Это самый невероятный подарок!

Набат внутри горы достиг своего апогея. По линиям на полу, вспыхнув, устремилось синее пламя, вычерчивая узор знакомой мне гептаграммы.

– Пора, госпожа!

Я смело шагнула в центр. Синее пламя вздохнуло ярче, освещая всё вокруг. Столько глаз! Но замерла я на одних. Мой эльф смотрел на меня с обещанием… Обещанием чего?

136. Бред

Очнулась я… явно в больнице. Запах лекарств, мерный звук приборов. Пока продирала глаза, в палату влетела молоденькая медсестра.

– Где я?

– В больнице. Не волнуйтесь.

Медсестра смотрела на меня испуганно и, кажется, волновалась больше меня. Да уж. Больница. Получается, всё моё фэнтези – просто глюк? Игра больного мозга? Я постаралась улыбнуться женщине:

– Боткинская?

Она кивнула. И спешно добавила:

– Сейчас доктор придёт, осмотрит вас. Не волнуйтесь.

А я уже и не волновалась. Жалко, конечно, фэнтези, но, если подумать, окажись оно правдой, была бы мне прямая дорога к психиатру. Не полагается в нашем мире здоровым женщинам попадать в иные миры. А так… Боткинская, значит, я у Бориса. Кто бы ни был моим лечащим врачом, мой третий муж проследит и позаботится, чтоб со мной всё было хорошо. А ещё это значит, что семья меня не потеряла. Волнуются, конечно, но не паникуют. Если я в руках Бориса – не паникуют.

За следующие полтора часа ко мне наведался и мой доктор, и Борька. Он крепко обнял меня:

– Ну, ты напугала всех, Любонька. Это ж надо, кома?! Ладно, не глубокая. Но ни с того ни с сего…

Потом он задавал вопросы, проверяя мою способность соображать. А ещё, словно боясь отпустить, держал за руку. И это прикосновение как-то окончательно возвращало меня в реальность. Вот ведь нафантазировала! И так живо! Так ярко! Хотя больной мозг, говорят, и не на такое способен. А если я в кому впала, то это точно не от великого здоровья.

– Долго я так? Какой сегодня день?

Борька усмехнулся своей такой чарующей аристократической улыбкой:

– Семь дней с тех пор как тебя последний раз видели в офисе. Сегодня суббота. Сейчас шесть утра. Тимур нашёл тебя в прошлую субботу поздно вечером. Удивился, что в доме света нет, а ты в ванной заперлась.

Суббота? Надо же ровно семь дней, как в моих фантазиях. Может, просто внутреннее чувство времени работало? Или… Суббота!

– Сегодня же Танюшка должна вернуться из санатория.

Он отмахнулся:

– В среду вернулась. Не смогла там, сильно просилась домой.

– И как ты один с ней? У неё ж каникулы!

– Павел её к своим родителям увёз. Ей там нравится: деревня, куры, кошки.

Потом с  меня взяли кучу анализов, свозили на МРТ, искали, проверяли, удивлялись. Но я и сама чувствовала, что силы возвращаются. А на следующее утро уже сидела в кровати и ко мне пришли сыновья. Тимурка смотрел на меня побитой собакой, словно всё произошедшее было лично его виной.

– Мам, я больше не буду тебя одну оставлять. Писать тебе буду каждый час, слышишь? И домой приходить каждый день. Проверять как ты там. Ты не представляешь, что со мной было, когда понял, что ты в ванной закрылась и не выходишь и не отвечаешь. А когда дверь сломал и увидел тебя на полу, чуть с ума не сошёл!

Он жался к моему плечу,  как давно уже не делал, решив, что слишком взрослый. Я улыбалась. Дети взрослеют, когда вдруг понимают, что родители не вечны, что нужно не только ожидать заботы от них, но и начинать уже заботиться о них самим.

Эпопея с посещениями продолжалась и на следующий день, и после него. Меня обнимали, обещали беречь пуще прежнего, рассказывали пропущенные события. Кристинка, Пашкина жена, тоже обнимала меня вся в слезах:

– Ты не представляешь, мы тут все чуть не поседели.

Пашка старался держаться стойко, как положено мужчине. Но по тому, как обнимал Кристинку, было видно: волновался. Все волновались!

Кристинка наклонилась к моему уху:

– Я пока боюсь верить, но, кажется, я беременна, представляешь?

– Получилось?

Кристинка пожала плечами, улыбаясь. Она была не на много младше меня. А ребёнка они с Пашкой хотели с тех пор, как поженились. Четыре года уже считай. И я, тоже улыбаясь, обняла её. Жизнь здесь в моей реальности не останавливалась ни на мгновение. Она бежала весенним ручьём с переливами и перекатами. Жалко, конечно, фэнтези… Хотя могла бы и догадаться, что сама нафантазировала: эти названия городов, расы, лапочки–вуарлаки, да и принцы сами… где ты видела таких идеальных принцев, Любаш? Принцы, они такими расхорошими только в сказках бывают… ну или в бреду. Я покрепче обняла Кристинку. Она шмыгнула носом:

– Я так боюсь. Держу кулаки, чтоб получилось… но ведь не девочка уже, страшно, как оно всё получится.

Я заглянула ей в глаза. Она всегда была трусихой. У меня даже было мнение, что Пашка выбрал её в противоположность мне. Хотя…

– Всё у тебя получится. Что значит, не девочка? Но и не бабушка! Не боись, мы все с тобой.