Текст книги "Назло (СИ)"
Автор книги: Ольга Сурмина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
День 21
Она била пальцами по подоконнику, бросая усталый взгляд в глубину серых улиц. Время шло. Врач, почему-то, никак не шел на работу. Почему, Хелен не спрашивала, но что-то подсказывало: день идет не так. Он слишком довольный. Слишком вальяжно пьет кофе. Слишком часто смотрит на тусклое небо за стеклом. Иногда поглядывает на часы. Зачем?
– Ждешь… кого-то? – Девушка сделала вид, что нечего необычного не происходит, и продолжила нарочито расслаблено звенеть кончиками ногтей о белый камень.
– Ну да. Жду. – Райт довольно ухмыльнулся, будто бы ждал этого вопроса, и спокойно отпил чай из маленькой чашки.
– Помирился с девушкой?
– Нет, и больше не напоминай о ней. Я не виню тебя, но это слегка действует на нервы.
– М. Кого тогда? – Хел стиснула зубы. С того вечера, как Тина приходила сюда, ей в личку то и дело сыпались разрозненные сообщения. Она заварила эту кашу, ей ее и расхлебывать. Найти-то нашла, но померить, увы, не помирила. Хотя очень старалась. Даже заставила такую гордую птицу прийти с повинной к своему бывшему. Но увы, тот оказался еще более гордой птицей.
– Твоего друга. – Врач размял шею, и подошел ближе, поглядывая на тротуары под окнами. – Его еще нет? Странно. Может, передумал?
Внутри внезапно все похолодело. Хелен закашлялась, подавившись воздухом, вытаращила глаза, и медленно повернулась к своему сожителю:
– Какого такого… друга?
– Ну, он у тебя один, вроде бы. Ты его уже забыла? Я, конечно, рад… но это не изменяет того факта, что он решил заглянуть в гости. Кстати, что он намерен делать? Звать в окно, пока ты не выйдешь? Спрашивать соседей о номере квартиры? Ах да. Он же не к тебе пришел. В таком случае… будет звать меня?
В тот же миг на безлюдной улочке спального района появился темный, сутулый силуэт. Человек слегка покачивался вместе с ветром, будто его сносило. Опускал голову. Мерз.
Мужчина странно усмехнулся, увидев под окнами этого паренька, что неловко топтался, и оглядывался по сторонам, нервно топая ногами в старых кроссовках. Изо всех сил подавляя обиду, Хелен сжала кулаки и тихо прошептала:
– Даже не думай. Даже не думай, слышишь меня?!
– Или что? – Хоффман сузил глаза, слегка оборачиваясь на напряженную сожительницу. – Ты защищаешь этого… кто он тебе? Дружок с крыши? Тот самый понимающий мальчик?
– Я сказала не думай об этом!! – Взвизгнула девушка и подалась вперед, но тотчас взяла себя в руки, и осталась стоять на месте, нервно сглатывая тяжелый ком в горле. – Он тебе ничего не сделал. Это… правда мой друг. Не подходи к нему.
– Это почему? – Врач саркастически поднял брови. – По-моему ты где-то ошиблась. Разве не со мной он сейчас пришел разбираться? Вызволять подругу из лап коварного соседа по квартире… который всего лишь беспокоиться о своей соседке. Всего лишь беспокоиться. Разве не мне он пришел сейчас… разбить лицо?
– С чего ты взял? – Хел раскрыла веки, и взгляд тотчас стал бегать по комнате. – Ты… рылся в моем ноутбуке, да?! Рылся в моем ноутбуке!! – Она стиснула зубы, отступая на несколько шагов назад, но заслоняя собой выход из кухни.
– Ну да, я заглянул туда. – Райт отстраненно взглянул в глаза своей сожительницы, уже не ухмыляясь. – Не думал, что тебе есть что скрывать, просто хотел посмотреть твой плейлист.
– Ты рылся в моих вещах, конченный маньяк!! – На скрытом тенью лице стали поблескивать слезы, которые Хелен изо всех сил держала в себе, не давая им вытечь наружу. – Хватит!! Я не позволю тебе теперь приближаться к моему другу, просто не позволю!
– Меня даже раздражает, что ты его так бережешь. – Мужчина совсем отвернулся от окна, медленно подходя к девушке. – Хотя он ничего для тебя не сделал. Ты живешь здесь, со мной, полностью на моем содержании. Под моей заботой, опекой. – Покачав головой, Хоффман положил руки соседке на талию. – Вот только я не вижу такой же любви и благодарности по отношению к себе. – Врач стиснул зубы. Дыхание ускорилось. – Хотя, заслуживаю этого явно больше. – Он резко повел руки в сторону, и хрупкий женский скелет легко подвинулся влево, освобождая проход из кухни. Окинув скользким взглядом девушку, Райт вновь стал ухмыляться, и, теперь уже беспрепятственно, вышел в коридор.
Все еще выл холодный ветер, разнося вдоль дорог всякий мусор. Парень сжимал в карманах кулаки, пока серые брови напряженно сходились на переносице. Осенняя прохлада пробиралась сквозь куртку, касалась тела, заставляя его зябнуть. Шумела сырая листва высоких, полуголых деревьев. Время шло.
«Я не знаю, в какой квартире она живет, и как узнать этого ублюдка» – рассуждал Тед, потирая розовую от холода переносицу. Перед глазами все еще стоял нежный образ испуганной, смущенной девушки со светлыми, слегка спутанными волосами. Такой притягательный… такой далекой, но такой близкой. Погруженной в себя. И ее мягкая, неловкая улыбка.
Этот тиран держал ее здесь. В угоду своим надуманным, моральным правилам, в угоду своего эга, опустошенного внезапным одиночеством. Что еще может заставлять такого человека держать рядом с собой случайную девочку? Не может быть, чтобы нечто большее, и парень изо всех сил отгонял от себя эти тяжелые, неприятные мысли. Просто ненормальный старик. Не больше и не меньше.
Скрипнула дверь подъезда. Всего лишь какой-то дядька… Судя по всему, в этом доме живут одни богатеи, и как Хел попала сюда – оставалось загадкой.
– Эй. Ты не меня ждешь, паренек? – Вдруг заговорил незнакомец, склоняя голову в сторону. Черное, драповое пальто было застегнуто на все пуговицы, длинные волосы убраны в высокий, аккуратный хвост. Очков на мужчине не было, хотя, казалось, должны были на нем быть, а бледные руки закрывали тонкие кожаные перчатки.
– Мы знакомы? – Тед прищурил глаза, неподвижно изучая глазами странного человека.
– Лично? Не думаю. Но раз ты пришел сюда… – Глаза его тяжело сверкнули, а губы расползлись в усмешке. – Придется познакомиться. Слышал, ты хочешь лицо мне разбить? Ну, пробуй.
– Что?! – Постепенно начинало приходить понимание. Парень сжал зубы. – Ты! Моя девушка у тебя в квартире под замком?! Какого черта?!!
– Твоя девушка? – Врач тихо засмеялся. – Я думал, вы только друзья.
Отступив пару шагов назад, Тед осекся. Странный мужчина был на порядок выше его, хотя пугало в нем совсем не это.
– Какая тебе разница, что между нами?! Ты просто человек с улицы!! Какое право имеешь запирать ее у себя дома, словно имеешь какую-то власть?! Так вот, ни черта ты не имеешь! Она может заявить на тебя в полицию, и заявит!! Тебя не должны касаться ее отношения! Не должна касаться она сама! Маньячный ублюдок, который давно по щам не получал!!! – Парень в тот же момент оказался рядом, и, с силой сжимая пальцы, попытался ударить собеседника в челюсть, но тот легко увернулся одним лишь поворотом головы.
Все еще ухмыляясь, он легким, и даже мягким движением перехватил удар, а после резко повел кисть в сторону, вывихивая ее. Тед вскрикнул от внезапной боли, но больше от ярости, которая увеличивалась внутри в геометрической прогрессии, концентрировалась, и обретала форму. Занося ногу в новом ударе, парень целился в колено противника, но тот резко отвел ногу в сторону, совершив похожий удар. Однако, в этот раз он достиг своей цели – молодого человека сбили с ног всего одним, точным касанием. Ухмыляясь во все лицо, врач глубоко вздохнул:
– Это даже не драка. Это избиение малолетних. Позвони маме, пусть она заберет тебя, и не забудь сказать, что поскользнулся на луже, или о лед.
– Тварь!! Я это так не оставлю! Думаешь, самый крутой тут, да?! Крутой? Бойся теперь по ночам ходить, уродец! И не думай, я вытащу свою женщину из твоей тюрьмы, даже знать не будешь, как и когда!!
– Твою… женщину? – Вновь в глазах Хоффмана сверкнуло что-то тяжелое. Злостное. Ненормальное. Он сжал кулак, а после резко повернулся, нанося парню сильный, точный удар в нос. На асфальт брызнула кровь. Тед успел ухватить ртом воздух, а после упал с колен и закашлялся – железистая жидкость затекала ему в горло, капала на руки… Ветер обветривал кожу, пока лицо доктора перекосила высокомерная, неадекватная усмешка. – Потом, когда придешь ко мне на прием, не устраивай истерик. Побудь мужчиной, хотя бы раз в жизни. – Он прикрыл глаза, и, снимая на ходу перчатки, стал возвращаться в подъезд.
Всего лишь мальчишка, в котором много гонора, и еще больше… страха. Райт почти смеялся, о чем-то рассуждая себе под нос, вставляя ключ в замочную скважину. Оказавшись в квартире, он тотчас смерил взглядом соседку, которая, как ни странно, не набросилась на него с кулаками. Не стала проклинать или кричать, просто стояла, опираясь спиной на стену, и тихо прошептала:
– Ну что, самоутвердился? За счет, как ты говоришь, подростка? Ну и… как ощущение? – По бледным щекам, даже в темноте можно было заметить красные полоски от слез. Синяки под глазами сейчас казались огромными, и уже не просто голубыми, а почти что черными.
– Превосходное. – Хоффман снял пальто, и, вновь заперев квартиру, сунул ключи в карман брюк. – Почему ты плачешь? Я дрался за тебя. Разве не этого ты хотела? – Он подошел ближе, и мягко взял ее за лицо прохладными, сухими ладонями. Однако, видя, что Хелен не отвечает, резко нагнулся, накрывая красные, закусанные от нервов губы своими. Раскрыв глаза, девушка попыталась оттолкнуть его от себя, но тело не слушалось, сломленное истерикой от очередной странной выходки соседа по квартире. Во рту ощущался горячий, влажный язык, проникающий внутрь все глубже. Однако, через секунду мужчина резко оторвался от нее, заглядывая в глаза:
– Что, не нравиться? – Он сдвинул брови. – Что… ты в нем нашла? Он же неудачник. Малолетний неудачник. Бесперспективный ребенок.
– Предлагаешь к тебе присмотреться? – Нервно сглотнув, Хел сжала зубы.
– А почему нет? – Врач тяжело дышал, все сильнее прижимая женское тело к стене. – Даже на твой вкус. Что во мне не так, ну?
– Все. – Тихо, и с обидой ответила девушка, все еще пассивно стараясь выбраться из объятий навязчивого доктора.
– Что, даже не знаешь, что сказать? – Он довольно усмехнулся.
– Все, это значит все! Все в тебе не так, отпусти меня!! – Она стала сопротивляться сильнее, отводя голову в сторону, и, в конце концов, мужчина ослабил хватку. Неловко потирая плечи, Хелен ушла к себе в комнату, ни проронив ни слова.
– Я зайду к тебе. Позже. – Сказал Райт, будто, сам себе, и, прикрыв глаза, медленно пошел в ванную.
День 22
Тина сидела в кресле, смотрела в потолок, медленно пила горячий сок. Глаза ее были полны печали и непонимания, она явно не знала, как себя вести и что теперь делать, ведь она очень рассчитывала на возвращение своего бывшего жениха. Ожидаема была любая реакция, но только не эта. Он же смотрел на нее с таким холодом, таким презрением…
С того дня так ничего и не произошло. Он так и не написал. Не позвонил. Не напомнил о себе… хотя, в глубине души она надеялась, что он передумает. Переварит все, что она сказала, и решит вернуться. Вернуться к старой жизни, вернуться… к ней.
Внезапно девушка вскочила с кресла и схватила со стола ноутбук. Она раскрыла его, и быстрым движением набрала адрес страницы чата. Этот чат, по незнакомой причине молчал уже некоторое время, с их с Райтом встречи. Хотя она ждала разъяснений. Ждала хоть чего-то… После секундного промедления, Тина начала набирать гневное сообщение: «Ты сказала, что он любит меня! Что мы помиримся, а он просто стесняется сделать первый шаг. Так вот он отшил меня. Хотя ты, наверное, в курсе. Сказал, что я его больше не заинтересую, разочаровала. Мы были вместе много лет, неужели чувства могут остыть так быстро? Я думала он понял, это же всего лишь желание выйти замуж! Как ты могла меня так подставить? Ты этого и ожидала, да?!». Девушка глубоко вздохнула, и нажала «отправить». Она не и думала получить на это сообщение ответ, ей просто хотелось выплеснуть боль. По крайней мере так сразу, но он пришел всего через несколько минут:
«Добрый вечер. Что вы ему в тот раз сказали? И что он сказал вам? Понимаете, он так страдал, я и не думала, что он сможет отказать, увидя ваше лицо вновь»
Тина эмоционально топнула ножкой, и начала набирать следующий текст:
«Он просто осадил меня. Сказал, что все в прошлом, стоял еще с каким-то то ли медведем, то ли котом, то ли еще каким животным. Ну игрушка, понимаешь? Сказал, что несет девочке, которая теперь с ним живет. Может попробовать с ней познакомится? Если я продемонстрирую ей свою симпатию, и он увидит это, он может и оттаять. Он поймет, что я правда буду хорошей женой, и матерью, может сейчас самое время? Что думаешь?»
Однако на этом чат затих, Тина набрала еще несколько вопросительных сообщений, но ответа не последовало, после чего она со злостью захлопнула ноутбук и откинула его в сторону.
А в этот момент, в другом районе, можно сказать на другом конце города, сидела за ноутбуком и отрешенно смотрела в монитор девушка со спутанными, белесыми волосами, называющая себя Хелен и отчаянно борющаяся за контроль над своей жизнью. «И все-таки котик на фото в профиле плохой знак» – пронеслось у нее в голове, после чего свой ноутбук она тоже зарыла.
Возможно, плохой идеей было разыскивать бывшую своего сожителя. Представляться ей его новой коллегой. Пытаться так наивно их свести. Но ведь почти получилось же, девушка от негодования скрипнула зубами. Просто она опоздала. Появись эта Тина на недельку раньше – возможно все сложилось бы не так. Возможно сию секунду уже можно было бы почувствовать вкус свободы.
Она резко повернулась к стене – казалось, текла розетка. Но такое просто не могло быть. Здесь, в элитном многоквартирном доме. Она закрывала глаза, и перед ними возникала картина, как улыбаются чьи-то зубы. Как мокнут больные собаки в кашице из гниющих листьев на холодном дворе.
Ветер усиливался.
День 23
– Как же меня это достало. Я не собственность этого больничного куска дерьма, с меня довольно. – Не нужно быть психологом, чтобы понять: на лице девушки, одна за другой сменялись эмоции гнева, решительности и самоуверенности. Она носилась по квартире, собирала разбросанные носки и жопки от огурцов. – Свалю и ищи потом, ага. Надеюсь ты сгниешь один, в этой развалине, гребанный благодеятель. Люблю халяву, ага. Но так слепо подчиняться, ну уж нет, рабство отменили больше сотни лет назад. Пусть подавится своими чувствами, маньяк. Мне было его жаль, но не до такой же, черт возьми, степени.
Стрелка часов приближалась к двенадцати. Хелен почти собрала все свои примочки и пакеты, украла у врача небольшую сумму денег, и примерялась, как ей благополучно вылезти из окна третьего этажа и остаться живой. Остаться живой, и не в коем случае не калекой, потому что тогда ее повезут в ближайшую больницу, где ее встретит ее любимый доктор. Самый лучший исход – но более острого сарказма в настоящий момент ее мозг придумать не мог. Она взяла свои пакеты, распахнула балконное окно и посмотрела вниз. Как ни странно, людей во дворе не наблюдалось, и для нее это было лучшее время, чтобы попытаться сбежать.
«От одного безумного извращенца к другому, вот же жизнь» – девушка с пакетами осторожно перекинула ногу через окно и нащупала хлипкий карниз. Ее план был до негодования прост: пройти по этому карнизу до соседнего окна, а там, схватиться за ветку и перелезть на дерево, а уж с дерева слезать к асфальту. Настолько же просто, насколько безопасно. На словах все гениально, а на деле… она поставила ногу на карниз и тут же поскользнулась: ночью ударили первые заморозки. Поскользнулась, но не упала.
* * *
– Доктор Хоффман, что вы об этом думаете? – Иона с любопытством заглядывала в лицо своему шефу.
– Обычный открытый перелом. Прооперирован удачно, но полежать у нас придется, да. Почему у тебя такое лицо? Что-то смущает?
– Это страшно, на самом деле. Всего лишь первые заморозки, а у людей такие серьезные травмы… не всем везет.
– Везет? Иона, дело не в везении, если быть осторожным, и смотреть под ноги, такая ситуация не возникнет. Просто больше внимательности по отношению к себе, и все будет отлично. – Хоффман вновь уставился на больничную карту рандомного пациента, но медсестра вновь его отвлекла:
– Я отойду, закрою окна у него в палате, а то сквозить будет…
– Думаешь он сбежать попытается? Да здесь четвертый этаж. – Райт искренне засмеялся.
– Не очень удачная шутка. Нет, не думаю, просто у него в палате холодно. Ну и кстати, четвертый этаж, это не так уж и высоко, было бы желание. Желание и серьезный сбой нервной системы, гипофобия, скажем…
На секунду Хоффман замер. Настолько глубоко и беспечно, что даже выронил ручку:
– Иона, мне нужно отлучиться. Скорее всего ненадолго. Передай главврачу, что у меня форс-мажор. Я на телефоне, считай, что ушел на обед. Удачи.
– Но Доктор…
– Перенеси приемы, если еще есть. Мне пора. – с этими словами он развернулся и быстро направился прочь из кабинета. Медсестра что-то кричала ему в след, но он ее уже не слушал. Быть может это было предчувствие, быть может просто паранойяльное расстройство, или страх, или фобия. Так или иначе он взял с собой недопитый стакан с кофе и, одеваясь на ходу, очень быстро пошел к дому. Сердце билось, кровь пульсировала в висках, а веки дрожали. После знакомства с Идл он начал замечать за собой нервные тики, но предпочитал не обращать на них внимания.
Ни дождя, ни снега не было. Дул холодный ветер, благодаря которому асфальт, дома, и ветки стволов обледенели. Вдали слышались вопли птиц, сигналы автомобилей. Хелен впервые за долгое время увидела улицу, но на высоком дереве было страшно, особенно с пакетами, поэтому вниз она старалась не смотреть. Отчаянно подавляя страх она переставляла ноги, обутые в летние кроссовки, цеплялась влажными руками за дерево, с которого уже давно облетели все листья. Даже если не смотреть на асфальт, но стремиться сползти вниз, он будет приближаться. И вот, на ее удачу это была последняя древесная ветка. Она радостно взвизгнула и спрыгнула на землю, однако этот прыжок был самым неудачным за всю ее жизнь. Вроде бы ничего серьезного, но девушка сильно подвернула лодыжку, а в данный момент это было очень и очень важно. Но как можно сдаться, когда уже чувствуешь запах свободы? Подобрав свои пакеты, и сильно прихрамывая, она шагнула прочь со двора. Ее лицо озаряла чистая и искренняя улыбка, руки чуть-чуть дрожали, а глаза внимательно рассматривали серое небо. Получилось.
Она тяжело дышала, то и дело озираясь, но зная, что все кончилось. И сейчас она в безопасности, предоставленная самой себе, и что бы в ее жизни не случилось, больше ее не запрут. Никогда. Мокрая от страха и напряжения, она завернула за дом, и. Увидела. Его.
Хоффман стоял, прислонившись к дому, держа руки в замок. В отражении его глаз она видела лишь себя, взъерошенную, красную и с пакетами. Себя, и больше ничего. Ей стало страшно. Страшно, как никогда. Как долго он тут стоит? Он что, наблюдал за ней?! Тело начала бить мелкая дрожь, а изо рта вырвался неконтролируемый стон. Хелен рефлекторно попятилась, но забыла про больную ногу, оперлась на нее и упала на зад. Села в лужу, можно сказать, во всех переносных и не переносных смыслах.
– Я, кажется, просил тебя не делать глупостей, м? – на лице Райта не отражалось ничего, и это пугало больше всего.
– Что ты здесь делаешь? – одними губами спросила она. – Ты… ты должен быть на работе!
– Я был на работе. До этого момента.
– Но как это возможно?!
– Как оказалось, возможно. – Он опустил руки и стал медленно приближаться к девушке. Его лицо менялось, и оно теперь отражало вполне конкретную эмоцию – ненависть, злость.
Она более не понимала, как он тащил ее домой, молча, но, буквально разрываясь от ярости. Вроде бы она чувствовала, как он нес ее подмышкой, как швырнул на холодный пол в коридоре, как поворачивал ключ в замочной скважине. Нет, на работу он более не выйдет сегодня. Хелен лежала на полу, но все равно старалась отползти и прижаться спиной к стене. Из глаз, по неподвижному лицу лился поток искренних, горьких слез. Это преступление, это незаконно.
– Я сказал тебе. Будешь плохо вести себя – накажу. Очень сильно. – На последних словах его лицо перекосила неадекватная улыбка. Стальной голос ужасом отдавал у девушки в груди и заставлял тело дрожать от страха.
– Не надо. Умоляю. – Она шептала. Впервые за всю жизнь кто-то услышал от нее такие слова.
– Поздно. Забавно, что ты не предвидела этот момент, когда лезла из окна. Не хочешь наказания? Становись на колени. Умоляй еще. – Мышцы рук и ног были напряжены до предела, мужчину вот-вот начнет бить неконтролируемая ярость.
– Прошу, умоляю…
– Не убедительно. – Хоффман взял ее за волосы и перевернул на живот, лицом вниз. Она уперлась руками в ледяной пол, и попыталась бы встать, но он поставил ей ногу на спину. – Даже не думай, тварь. Сегодня ты будешь отрабатывать свою самодеятельность до потери сознания.
Райт встал на колени за ее спиной, закинул ногу через ее ноги, и поднес руку к ширинке:
– Я обещал, что в случае неповиновения тебе будет плохо? Так вот, тебе будет очень плохо.
Хелен зажмурилась и закусила губу, но вдруг услышала звук расстегивающегося пояса. Она взвизгнула и вновь попыталась выбраться, но безуспешно. Этот звук был знаком ей с детства, когда отец, за плохое поведение решал наказать непослушную дочь очередной поркой ремнем. Костяшки на руках посинели от напряжения, она слышала, как он вынимает этот пояс, как складывает его вдвое. Волна страха и отчаяния прошла по ее телу, она пыталась успокоить себя, но слезы сами вытекали из глазниц. Ей казалось, что вместе со слезами вытекают и ее глаза. Казалось, она слышала, как течет в соседней комнате розетка. Больше всего сейчас она хотела умереть.
Квартирную тишину рассек свист кожаного ремня. Он резким, тяжелым движением ударился о бедра девушки, оставляя на нем резкий, красный кровоподтёк. Затем еще один удар, и еще, покрывая болезненными рубцами ее попу, а когда небитого места на ней не осталось, начал проходиться по уже существующим ссадинам.
Она молчала. Дышала тяжело, хрипло, но молчала. В конце концов Хоффман устал, он отбросил ремень в сторону и начал спускать штаны.
– Ты наверно думала это все, да? Прелесть. – Мужчина мял обожжённую, красную кожу задницы, на руках у него оставалась кровь, который он смазал эрегированный член, прежде чем войти в анус девушки. – Так вот, я буду кончать в тебя до тех пор, пока сперма не польется у тебя, с другой стороны.
Когда он вошел, Хелен взвыла от боли и унижения. Никто и никогда не имел ее в зад, она чувствовала запах крови и сильное напряжение. Внутри ее рассекало нечто твердое и пульсирующее. Воздух раскалился, как вдруг у доктора зазвонил телефон. Он все звонил и звонил, но его хозяин не спешил брать трубку. Мужчина откинул волосы назад, и глухо зарычал. Девушка чувствовала, как в ее животе растекается что-то вязкое, кровь перемешивалась со спермой, и стекала глубже в кишечник.
Мобильник зазвонил снова, но никто в комнате не хотел, или не мог его слышать. Неадекватно сильные толчки просто разрывали анус соседки врача-хирурга.
– Глупая ошибка меня недооценивать, милая. Надеюсь теперь ты это понимаешь. – Он отвратительно скалился, и постоянно сглатывал слюну. Ни мужчина, ни девушка в этом коридоре не знали точно, сколько прошло времени, пока один из них не рухнул рядом с лежачей. Часто и глубоко дыша, он придвинул к себе ее, которая действительно потеряла сознание. То ли от болевого шока, то ли от страха…
«Не думал, что будет так…» – вертелось у него в голове. Эмоции застилали ему реальность, свет, звук, все на свете. Он лежал и медленно приходил в себя. Повернув голову, Хоффман увидел ее лицо, лежавшее в лужице слюны и прикрытое волосами. Рукой он смахнул их прядь: глаза были открыты, красные губы, окружающие рот, тоже, а красный носик естественно смялся, и немного торчал влево, потому как его прижала голова.
Райт поймал себя на мысли, что так или иначе хотел бы, чтоб она потеряла память после этого инцидента. Всем, что было и жило у него внутри он не хотел, чтобы она об этом помнила. Нет, ему не было стыдно, ему было больно. Просто больно. Теперь он думал, что у него на самом деле серьезные проблемы с самоконтролем, и что этим стоит заняться. Возможно, с психикой. Что это было? Состояние аффекта? Нервный срыв? А раз Иона хотела стать психологом… Может она сможет что-нибудь посоветовать.
Хоффман вытянул руку, и начал гладить волосы девушки, такие белесые, пачкая их кровью. Лицо его было отстраненным, и с каждой секундой наливалось страхом все больше и больше. Что он сделал? Насколько нужно было обезумить? Что ему теперь делать? Мысли мешались, их поток бесконтрольно носился по его разуму, мешая сосредоточится и взять себя в руки. Что делать теперь?
Руки дрожали. Глаза бегали, быстро осматривая помещение. Его трясло. Он медленно и аккуратно поднял соседку с пола и отнес к себе в комнату. Нужно было осмотреть, обработать раны, а в идеале дать девушке обезболивающее. Изнасиловал и выпорол ремнем.
Дрожащими руками он извлек из докторской сумки странные препараты, перетяжки, бинт. «Я врач. Я должен лечить людей, а не калечить» – эта мысль стояла у него колом в горле и, судя по состоянию, не покинет его в ближайшее время.
Райт стянул ей руку над локтем, и что-то ввел в вену. Лицо его стало сосредоточенным, озабоченным. Обидно за нее, но себя он тоже понимал, и отчаянно пытался найти себе оправдание. Самое сильное обезболивающее в его домашней аптечке, которое только было он вколол ей, потому что не знал, насколько ей больно. Потом, с грустным лицом стал обрабатывать ей спину и бедра каким-то составом.
За окном начинало смеркаться. Мужчина почувствовал, как она слегка вздрогнула под его ладонями. Легкое, едва ощутимое шевеление.
– Слышу, ты пришла в себя. – спокойно и тихо сказал доктор, хотя руки его были напряжены.
Она молчала. Лежала на животе, держа в зубах подушку и тихо плакала, совсем тихо, можно сказать беззвучно.
– Понимаю, я переборщил. Сильно. И не знаю, как теперь это поправить. Прозвучит глупо, но… прости меня. Все еще больно, да? – Он стремился сделать свое лицо максимально нейтральным, но его то и дело перекашивала какая-либо эмоция: грусть, сожаление, сочувствие… удовольствие.
– Я реву не от боли. От обиды. – Слова она прохрипела, будто выдавливая их из себя. В следующий миг девушка почувствовала, как он придвигается к ней и гладит ее по голове.
– Как мне загладить свою вину?
– Ты же не отпустишь меня, да?
– Нет. Извини, нет. Не могу.
– Тогда никак. Просто оставь меня.
– А я думаю, я могу попробовать. – Он медленно наклонился и поцеловал ее в одно из немногих мест, где осталась здоровая нетронутая кожа. – Понимаешь… тебе будет хорошо со мной. Я буду тебя содержать. Покупать всякое, что одна ты себе позволить просто не смогла бы. Лечить тебя если заболеешь, будем вместе проводить время. У нас все будет хорошо, если ты не будешь пытаться вывести меня из себя.
– Ты больной. Запущенный психбольной, ты хоть понимаешь это? – Хелен стиснула зубы. Я все могу понять. В жизни я встречалась с разными людьми, и не такое переживала, но меня никто никогда не держал в плену. И я сейчас не пытаюсь тебя оскорбить, ты на самом деле болен.
– Я знаю, это не совсем нормально…
– Это вообще не нормально.
– Но я пытаюсь тебя уберечь.
– От чего уберечь, скажи? – Девушка закашлялась. – Все эти годы я жила без тебя, никто меня не от чего не берег, и все со мной было в норме.
– Тебе просто везло. Спускаться с третьего этажа вниз по дереву наверно тоже норма…
– Ты меня заставил.
– О, нет, я как раз заставлял тебя не делать глупостей.
– Ты и вправду болен…
– Может быть. Называй это как хочешь, я всего лишь стремлюсь заботиться о тебе. Можешь перевернуться на спину? – Хоффман отвел глаза.
– Попробую. Терять мне уже все равно нечего. – Очень тяжело и осторожно она сменила позу, но тут же сконфузилась от жжения внизу. – Я сильнее чем ты думаешь. Сильнее, чем ты можешь себе представить.
– Я вижу. – Ласково сказал Райт и склонил голову на бок. – Знаешь, чего я хочу сейчас больше всего?
– Надеюсь, выкинуться в окно. Тогда я поддерживаю твое желание. – Хелен вздохнула, а Хоффман грустно засмеялся и покачал головой.
– Я хочу, чтоб ты кончала со мной. Хочу смотреть на это. Часто. Постоянно.
– Что? – лицо девушки сделалось сконфуженно-шокированным. «Я надеюсь, тебя разорвут собаки, когда ты пойдешь на работу в следующий раз» – хотела сказать она, но передумала. Несмотря на все, что было, стало стыдно и даже больно. Отчасти из-за неловкости, а отчасти из-за неконтролируемого страха, который она испытывала к своему соседу. Она могла его ненавидеть тихо. Или громко. Но смерти она ему не желала. А могла еще… не ненавидеть вообще. Где-то в другой жизни… в другой день и час.
– Не дрожи, я буду хорошим, правда. Самым нежным и внимательным любовником на земле, и отныне буду полностью себя контролировать, что бы не случилось. Обещаю.
Хелен была подавлена. Она держалась, но это было не просто, у нее на глазах человек сходил с ума, и было не понятно, маньяк он больше, или все-таки псих. Ей не ясно, что сейчас говорить, как себя вести. Больше всего хотелось закрыться в комнате и залезть под одеяло, но такой возможности сейчас не представлялось.
– Слушай… я никогда не делал этого, так что, если будет больно или неприятно, сказу скажи. – Мужчина развел ей ноги в стороны и стал изучать взглядом половые губы. Девушка была сконфужена, но предпринять что-либо боялась. Его дыхание было холодным, но при этом довольно приятным, он был смущен, но его сердце билось, а тело вновь напряглось, в предвкушении чего-то сладкого.
– Ты реально псих. – на последней фразе женский голос дрогнул. – Не смотри туда…
– Может чуть-чуть. – было сказано тихо, почти шепотом. Хоффман медленно придвинул лицо, Хелен его уже не видела, но чувствовала, как его губы касаются ее промежности, чувствовала горячий, влажный язык. Это было похоже на поцелуй, но более уверенный. Горячие пальцы скользнули неглубоко внутрь, и начали медленно там двигаться. Девушка схватила его за голову и запустила пальцы ему в волосы, она не видела, как он улыбается, но чувствовала это:
– М, пожалуйста, продолжай… – Хел прикусила язык, затем услышала короткий смешок, и давление в промежности усилилось. Через боль. Через унижение и страх. Казалось что это – на самом деле то, что ей сейчас было нужно. Разрядка, некоторое облегчение и расслабление. Возможно, как бы не жгло сейчас ее тело, она бы все равно хотела, чтобы это продолжалось. Как глубоко несчастный человек, когда чувствует неконтролируемое секундное блаженство. Даже после того, как ее растоптали. Особенно после того, как ее морально и физически растоптали. Через пару минут она выгнулась и шумно, громко выдохнула. Глаза подкатывались сами по себе, а тело, неподвижное и мягкое, рухнуло на кровать.
