Текст книги "Назло (СИ)"
Автор книги: Ольга Сурмина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
День 8
Медленно зайдя к себе в комнату, Хоффман думал только об одном: завтра он вновь выходит на работу. Он снова увидит ее. Как это пережить? Что говорить, как вести себя? Вероятно, Никак. Просто с головой уйти в работу. Это будет не легко, но он справится. Он же не слабак, верно?
Редкие капли время от времени падали на влажную землю. Райт смотрел в окно и не понимал. Ничего вообще не понимал. Выпить хотелось, но он боролся с этим чувством, не превращаться же в реального алкоголика. Нет. Так Тина точно не вернется. А вернется ли по-другому?
Он медленно следил глазами за проезжающими мимо автомобилями, бесцельно наблюдая сквозь влажное оконное стекло. Завибрировал телефон. Мужчина вздрогнул, и, недоуменно косясь на аппарат, снял трубку.
На другом конце послышался сдавленный женский голос:
– Доктор Хоффман? Ну… как вы там? Все в порядке?
– Да, Хлоя, я в норме, просто очень занят. – Врач глубоко вздохнул, слыша в трубке голос коллеги-эндокринолога. Молодая, скромная женщина, как ни странно, никогда не вызывала в нем интерес, но он чувствовал от нее что-то, что принято было называть флиртом. – Завтра буду на смене.
– Хорошо… – Казалось, она вздохнула. – Совсем разошлись, да? Сложный период?..
– Я не хотел бы это обсуждать. – Он стиснул зубы. Почему без его ведома о его проблемах теперь говорит вся больница? Неужели Тина посчитала нужным сообщить об их конфликте всему персоналу?
– Да, простите. Это не мое дело, я знаю, просто вас нет уже больше недели, вот я и забеспокоилась…
– Все в порядке. Спасибо за заботу, но завтра я выхожу на работу. Со мной все нормально. Подчеркиваю, нормально.
– Да, да, я поняла, просто если что-то нужно, я могла бы вам занести, может, чем-нибудь помочь… – Микрофон ловил легкие колебания воздуха, становилось понятно, что женщина стала дышать чуть чаще. Слегка… взволнованно. – Просто мы коллеги, отсюда и беспокойство.
– Спасибо, ничего не нужно. – Райт едва заметно закатил глаза, немного ухмыляясь себе под нос. Забота молодой сотрудницы клиники даже не льстила, и все равно не интересовала. Напротив, он был слегка озадачен, и в некотором смысле раздражен. Неужели нужно так мало, чтобы привлечь внимание? Или он всегда его привлекал?..
– Ну ладно… До завтра, доктор Хоффман.
– Счастливо. – Мужчина слегка тряхнул головой, вешая трубку, а после вновь уставился в окно. Ну и зачем нужен был этот звонок? Прощупывала почву, или хотела навязаться?
Соседка, почему-то, молчала. Так ему казалось. Ее не было слышно, она не топала по коридорам и не ругала валяющийся в коридоре носок, мол, какого черта он лежит тут, а не у нее в шкафу? Чем она занималась, врач не имел понятия, но, почему-то, думал об этом.
Холодный ветер гонял по городу листья, пакеты, как всегда. Не очень уютное зрелище, дома куда теплее и приятнее. Пусть даже дом более уже не тот дом, к которому ты привык, все равно здесь лучше, чем где-либо. У Хоффмана возникали мысли съехать после расставания, но после недолгих раздумий он пришел к своему, своеобразному выводу. С логической точки зрения это жилище было самым близким к работе и удобным, он за свой счет сделал тут ремонт, подстроив все под себя. Рядом была круглосуточная забегаловка, аптека, остановка, если вдруг что… Пятнадцать минут расслабленной прогулки, и ты уже на центральной улице города. Кофейни, бары, кинотеатры. Если однажды будет просто некуда себя деть, можно будет выйти на улицу… Очень приземленное мнение о выборе квартиры. В жизни же Райту просто нравилась обстановка, запах подъезда, покой. Соседи не были шумными, а вид из окна, хоть и обычный, всегда поднимал ему настроение. Тишина и покой. В этом жилище было все, что он так стремился искать. Та самая… Аура, что ли?
Из-за стены послышался смех. Довольно громкий, чтобы Хоффман смог услышать. Она что, смотрит комедию? Или читает книгу. Или статью. Отчего-то эта мысль зацепилась за него, и он долго думал, что смешит его самого, но так и не смог сформулировать ответ.
Как ни странно, сегодня он быстро заснул, и даже, вроде бы, сумел выспаться. Ему не снилось никаких снов, или же он забывал их, приоткрывая глаза, сверяясь с часами… это происходило не часто, но все-таки происходило.
День 9
Наконец настала пора возвращаться к нормальной жизни, утром Хелен еще спала, активно ворочаясь с боку на бок, кажется, все в той же майке и шортах, какие она не снимала неделю. Можно же быть настолько непосредственной… Райт за стеной тихонько натягивал штаны и пил на ходу остывший кофе. Также тихо, просочившись в ванную он еще раз умылся, так как после душа привык делать это дважды, почисти зубы и, забравши волосы в высокий хвост, посмотрел на себя в зеркало. Посмотрел и остался доволен. Достал запылившиеся очки, протер их и надел. Молодой перспективный доктор.
Взяв сумку и все так же тихо закрыв входную дверь, он спустился на улицу. Моросил дождь, поэтому мужчина раскрыл широкий черный зонт. Постоять секунду под свежим ветром было приятно, он, быстрым шагом, двинулся в сторону больницы, в которой работал.
Пару месяцев назад мужчина даже купил себе машину. Новую, дорогую, и, конечно же, по последнему слову техники и моды. Размышлял, как будет возить на ней свою семью, даже если в этой семье только один человек. Теперь же к автомобилю не было желания подходить. До работы полезнее и приятнее пройтись пешком, развеяться, собраться с мыслями. А семьи, судя по всему, у него теперь не будет в ближайшее время…
«Ну и плевать» – процедил сам себе доктор, сдвигая брови. Ничего теперь не изменить. Или, может, он просто не хотел менять?..
В целом, врач был рад оказаться на любимом рабочем месте, но, как и дома, там все было не так. И вообще, он зря беспокоился, потому что Тина уволилась. Тут для всех коллег стало ясно, почему, внезапно, популярный хирург взял отпуск за свой счет, и почему перевелась в другую больницу милая медсестра. Теперь, в качестве небольшой помощницы ему дали новую, со странным именем Иона. Она пока еще не успела показать себя ни как специалист, ни как разгильдяй, в любом случае Райт не возлагал больших надежд на новую девушку которая, к слову, была на несколько потоков младше его, а он просто не замечал ее в университете. Тогда не замечал. А сейчас, увидев в дверях молодую, ухоженную, с длинными блестящими волосами и яркими, голубыми глазами девушку… тоже не заметил. Даже подумал сначала, что это пациент, по записи. Однако Иона незамедлительно одела халат и представилась.
Дела сегодня шли не очень. Людей было подозрительно мало, обычно осенью бывает наплыв по всем врачам, а тут… Медсестра периодически комментировала эту ситуацию, но ни словом больше. На удивление Хоффмана она оказалась женщиной достойной. Не стремилась с ним флиртовать или подружиться. Ему это польстило, ведь было как раз тем, что он ценил в женщинах больше всего. Мысли о Тине даже в больнице медленно отходили на второй план, хотя тут обстановка напоминала о ней больше всего. Однако, теперь ее нет, значит, все хорошо. Сердце болело, но раз нет возможности лишний раз мучить себя, боль пройдет быстрее.
Домой доктор возвращался с молодой медсестрой вместе. Совсем не потому, что он или она интересовались друг другом, нет, ни капли. Им, как оказалось, было в одну сторону:
– Так вот, доктор Хоффман. Вот так я оказалась в халате медсестры, работая при этом в довольно престижной больнице. Всего пару дней, правда, но все впереди. Я о том, что старания – это главное, важно не бросать, если взялся… но воля случая тоже может все изменить. Просто случай. Можно сказать, судьба.
– Это любопытная история, довольно поучительная, кстати. – Райт улыбнулся. – Не сложно бороться с собой? Вы же, как вы сказали, боялись крови, да и вообще первоначальной идеей было выучиться на психолога.
– Поначалу очень, но потом ничего, привыкаешь, и как будто всю жизнь этим занимался. – Иона немного замялась, но быстро взяла себя в руки.
– Сразу извинюсь за нескромный вопрос, но мне вдруг стало интересно. Вы замужем? – Врач поднял брови. Снова вопрос, который он задавал исключительно из любопытства. И, к его счастью, девушка поняла это правильно.
– О нет, пока нет. У меня даже нет кандидата на роль жениха – Она искренне засмеялась, а потом убрала прядь со лба. – Я стремилась быть самой красивой, когда училась в школе, и потом. Но, как видите, красота еще не совсем все… – Иона снова улыбнулась, и посмотрела на небо, на котором в ту минуту заходило солнце.
Хоффман кивнул, внезапно вспомнив Хлою. Она бы точно приняла любые двусмысленные фразы на свой счет, невинно хлопая глазами. Он не любил навязчивых, даже если эта навязчивость проявлялась совсем чуть-чуть.
– Я сплетни слышала… – Вновь заговорила медсестра, с любопытством приподнимая брови. – Что с той, кто работал до меня… У вас были отношения, в общем. Но сейчас вы, похоже, расстались. Простите что лезу, но… как оно? Справляетесь?
– Справляюсь. – Врач невольно усмехнулся. – Вынужден временно жить с подростком из-за этого, но, кажется, оно даже на пользу. Никаких мерзких мыслей. Лишь предположения… доживет ли банка горошка до моего прихода, или, все-таки, не доживет? Я слишком поздно приходил с работы раньше, чтобы заказывать еду. Приходиться менять привычки.
– Вот видите, у вас есть силы шутить, смеяться. Вы прекрасно выглядите, по вам даже не скажешь, что пережили какое-то горе. – Девушка задумалась. – Все бывает. Может, это ваша судьба?
– Надеяться, что после гороха она не съест мое мыло? – Мужчина с улыбкой закатил глаза. – Я не такой фаталист, но если это так… – Он внезапно замолчал.
Что, если это так? Быть может… оно не так уж и плохо? Отчего-то вспомнилась ругань Хелен на детали своей одежды, ведь те никогда не лежали на своих местах. Да и мест у них, толком, не было…
Холодный ветер освежал. Становилось легче дышать, приятно находиться в городе и немного помедитировать, перед возвращением домой. Стыли белки глаз, но сейчас это было даже приятно, и мозг игнорировал шум, доносящийся с проезжей части. Молодая медсестра быстро распрощалась с врачом, спокойно отправилась в свою сторону, о чем-то размышляя, а тот… долго стоял на месте, просто улыбаясь. Сколько там продуктовых работают допоздна? Может, к банке горошка взять еще и мяса, и приготовить глупой, нерадивой соседке адекватный ужин?..
Она расслабленно качала ногами, разочарованно таращась на пустой холодильник. Живот сводило от голода, хотя ни денег, ни соседа не было, и девушка уныло скребла по столу вилкой, собирая в кучу хлебные крошки.
За окном меркло. Иногда оттуда доносились завывания сквозняка, и мелкие капли, что сыпались с неба. Очень быстро ясный небосвод заволокло тучами – приближалась зима. Медленно и неотвратимо.
Скрипнул замок в двери. Ленивое, депрессивное тело, что уже почти лежало на столе тотчас оживилось, и навострило уши. Пришел? А принес что-нибудь? Послышалось, как мужчина раздевается. Снимает пальто, вешает его в шкаф в прихожей… ставит на полку ботинки, смахивая с них пыль, однако, среди всей этой толще звуков Хелен точно расслышала шуршание пакета.
– Привет, лучший работник месяца! – Весело вскрикнула она, расползаясь в странной улыбке. – Что купил? Поделись, пожалуйста, я целый день на одних корнишонах…
– Привет. – Врач с ухмылкой склонил голову. – Ты такая милая только когда тебе что-то нужно?
– Обычно да. Но по настроению тоже бывает. Что есть будем?
– Морепродукты любишь? – Тихо спросил Райт, заходя соседке за спину. – Будешь пасту с ними? – Он положил руки девушке на плечи, прикрывая глаза.
– Ух, сегодня какой-то особый день? Отмечаем что-то? – Идл закусила губу, чувствуя слюны во рту больше, чем обычно. – Конечно буду, вкусно! А огурцы есть?
– Есть. – Мужчина усмехнулся еще шире. – Ну, может… мой выход на работу.
– Круто. Я возьму огурец, и подожду у себя. Ты же, вроде, не любишь, когда кто-то мешается под ногами. – Она лукаво улыбнулась, сузив глаза.
– Верно. Не люблю. – Хоффман довольно кивнул.
Покопавшись в сумках, Хел быстро нашла предназначенные специально для нее огурцы. Взяла один, и, пока врач отвернулся, откусила жопку у немытого продукта. Какая разница? Выглядит же чистым. Земли же на нем нет. Вот и славно.
Грустно улыбаясь себе под нос, девушка медленно ушла с кухни, а оказавшись в комнате, тотчас завернулась в плед вместе с полусъеденным овощем. Уже не будет болеть живот. Паста – это, конечно, круто, но есть ведь огурцы? А пока они есть, все хорошо.
Глаза в тот же миг начинали слипаться. Долгий день в диалогах с людьми, которых она считала близкими, вечер бессмысленных, бесполезных ожиданий. Она вздыхала пустоте своего существования, но не жалела об этом. Не жалела, пока в ту же секунду под крышкой темной сковородки томилась паста с мидиями и кальмарами…
«Хел, ужин» – обронил Райт, вновь начиная улыбаться, когда блюдо было готово, однако понимая, что девушка не идет, сдвинул брови и направился в сторону темной прохладной комнаты.
Увидев, что соседка уже сопит, тяжело, прерывисто дыша… что глаза бегают под тонкими веками, а пальцы дергаются сами собой, врач невольно улыбнулся. «Ну завтра – так завтра» – сказал он сам себе, задумчиво прикрывая дверь в комнату.
День 10
– Да, точно. Я раньше часто сюда приходила, а потом подзабила. – Хелен улыбнулась. Самой искренней улыбкой, на какую только была способна.
– Ну… может тогда возобновить эту традицию? – Парень, сидящий напротив нее, тоже улыбнулся. Он по всей видимости был года на три старше самой Хел, то есть в возрасте девятнадцати-двадцати лет. Довольно хорошо одет, чутка ухмыляясь, он смотрел темными, серыми глазами на то, что люди называют линией горизонта. Яркое, красновато-оранжевое светило заходило за землю, а теплый, осенний ветер дул в лицо молодым людям, вдвоем сидящим на крыше, неосторожно свесив с нее ноги.
– Может быть. Я не говорила, но… У тебя очень красивые волосы, Тед. – Девушка, казалось, немного покраснела. – Не всем идет такая прическа. – Она вновь улыбнулась. Парень в свою очередь провелся рукой по слегка вьющимся, серым волосам, и добавил:
– Мне все равно, идут или нет. Просто нравится. – Не без улыбки, он потрогал волосы своей собеседницы. Она залилась краской еще больше.
– Думаю… Понимаю. Ловил когда-нибудь себя на мысли, что люди забыли, что значит жить? – Хелен откинула голову назад, и начала изучать глазами едва выступающие звезды. – Люди вырастают. Жертвуют своими эмоциями, увлечениями… кладут их на алтарь так называемой «Взрослой жизни». Как мерзко. После двадцати ты уже старик, а после тридцати дряхлый старик. Мне так нравится улыбаться. Я словно чувствую крылья у себя за спиной, такие большие, что я вот-вот взлечу. И мне неловко. Потому что прохожие приросли ногами к земле. Я боюсь расти, понимаешь?
– Вполне. – Парень добродушно улыбнулся. – Но думая об этом, тебе легче не станет. Просто будь собой, не думай о возрасте. Не думай о тех, кто осудит тебя. Ты живешь не для них, а для себя. Живешь всего один раз, я бы сказал, потом что «там» ничего нет. Этого не стоит бояться, просто прими, что второго шанса не будет, и делай то, что нравится, а не то, что люди говорят.
– Спасибо. Кажется, ты один, во всем свете понимаешь меня…
Солнце почти скрылось. Мягкое, теплое и беззаботное. С каждой секундой становилось все прохладнее, а на землю медленно опускалась ночь. В эту минуту люди поторапливаясь расходились по домам, чтобы встретиться с родными и вместе поужинать. Выходили из дома рабочие во вторую смену и молодежь, практикуя ночные гулянки и попойки. Ночь еще не началась, но она медленно подступала к городу. В тот же момент, возвращались домой и пресловутый врач с медсестрой, упорно стремящийся избавится от общества своего новоявленного начальника, чтобы зайти в дамскую комнату. Тот не имел ничего против, они быстро попрощались и разошлись в разные стороны. Уже второй день они шли домой вместе, но совсем ни как пара, и даже ни как друзья. Просто коллеги. Врач, пересекая еще одну дорожную полосу рядом с домом, рефлекторно посмотрел в окно. В свое окно, в котором совсем не горел свет.
Ассоциации смутные. Давно не Тина. Но и не… Мысли путались. Он, вроде бы, был спокоен, а вроде бы что-то не то, не так. Наверное… все. Дом в любом случае не может быть пуст. Просто не может. Не оттого, что это странно, а потому что он так хотел. Потому что он так сказал, пусть даже не формулируя мысль в своей занятой голове.
Он медленно поднялся по лестнице и открыл входную дверь ключом. Квартира действительно была пуста.
Не так давно Хоффман начал думать, что хотел бы большую семью. На самом деле большую: жену, детишек, двое или трое, а позже еще и внуков… Большой теплый дом, в котором всегда бы царили мир и покой. Хорошую карьеру для себя и детей, а также кошку, собаку и хомяка, для младшей дочери. Чтобы приходить в дом, где тебя ждет вкусный ужин, любимые люди. Где тебя бы ждали, а потом радовались, что ты, наконец, вернулся с работы… Ну, и конечно, он горел желанием все это обеспечивать, для чего и стремился работать и позволять себе по максимуму. Маленький Райт рос круглым сиротой, его попечителем был дядя, в его доме он всегда был чужим. Лишним… Поэтому такое желание было более чем логично иметь.
И одним из условий был мягкий, теплый свет, струящийся из окон. Этого света, возвращаясь домой он не увидел. И даже несмотря на то, что живет он совсем не с семьей, и даже не с женой или любимой, его это насторожило.
Дом действительно был пуст, соседка Хоффмана куда-то таинственным образом подевалась. И в тот момент он понял, что даже не знает ее номера, не уверен, брала ли она ключи, и все ли с ней хорошо. Он поймал себя на мысли, что ни за что не отправил бы собственных детей учиться в другой город. Слишком далеко и волнительно. Глубоко вздохнув, он сел за кухонный стол, и начал гипнотизировать взглядом окно. Его не должно это касаться, он не то что переживать, радоваться должен. Но он переживал. Как, ребенок же. Глупый, неопытный ребенок. Ну ладно, или подросток. Но близко.
На город опускалась ночь. Медленно и неотвратимо. Впервые за долгое время на осеннем небе вновь показались звезды и луна, а теплый ветер напоминал гуляющим о недавно прошедшем лете. Хоффман, кажется, уже не печалился.
Он злился. Не записки, не предупреждений, кто? Кто будет нести в этом огромном городе за нее ответственность? Злился за свою грусть, беспомощность. Злился на мысли, что вынужден сейчас думать о ней, вместо того, чтобы строить планы на следующий день.
Когда стрелка часов перевалила за час ночи, замок от входной двери скрипнул. Она вошла, нигде не включая свет, спотыкаясь об раскиданные собой же носки, и тихо ойкала в темноте. Девушка тихонько проскользнула на кухню, налила себе стакан воды и начала пить. Через несколько секунд послышалось озлобленное, резкое замечание:
– Ночь, блядь. Где ты шляешься, умница? – Райт хмыкнул. От испуга Хелен выронила стакан, который разлетелся по полу на мелкие осколки.
– Ой, а ты тут? А че ты тут сидишь?.. – Испуганно-недоуменно выдавила из себя девушка, она не видела его лица, но чувствовала, как сквозь ночь он укоризненно таращится на ее силуэт.
– Я что, должен спать?
– Хью, ну да, а что? В прочем… не хочешь, не спи. – Хелен немного расслабилась и включила свет на кухне.
– Ты какого черта шляешься по ночам? Где тебя должны отыскивать потом, и кто? Может, полиция? Если я не ошибаюсь, ты совсем еще несовершеннолетняя. Так кто отвечает, а? Штраф я за тебя платить не намерен. Я не твой опекун, и…
– Вот, блин, да! Ты не мой опекун. И ничего обо мне не знаешь. Даже возраст. Ты мне что, батя? Или, может, ответственный? Слушай, дед. Делай то, что посчитаешь нужным. И я буду делать то, что посчитаю нужным. Не нужно друг к другу соваться, ок? Так что сейчас же отстал от меня, ясно? – С этим словами Хел вновь выключила свет на кухне и с сильным топотом отправилась к себе.
Хоффман же остался сидеть на кухне. Он пытался немного успокоится и привести мысли в порядок. Оба они были по-своему правы, но почему тогда такой гадкий осадок? Ссорится ему не хотелось, но ведь он совсем не на то рассчитывал. Думал, она будет сидеть дома, и никого не водить, потому что немного хиккан. Только вот… водить не водит, а ходить – ходит. Но, в конце концов, она же не виновата, что не оправдала его ожидания, так? Райт потряс головой. Нужно было вежливее просить не ходить допоздна и объяснить структуру своего положения. Только он опять вспылил. Что случилось с его самообладанием, он сам не мог понять.
Руки стягивал нервный тик, и они, периодически, вздрагивали, точно так же, как и неадекватно сжималось сердце от сильных, неконтролируемых эмоций. Спать он в таком состоянии не мог, тяжело дышал, стискивая зубы, и, в порыве успокоиться, стал у окна. Считая машины, что проезжали вдоль дорог. Возможно, ему стоило пропить успокоительное, возможно даже походить к психологу, однако, в этом он бы не признался себе никогда. Нет желания раскрывать душу незнакомцам, которым на самом деле все равно. Они всего лишь отрабатывают свои деньги.
