Текст книги "Лорд моей мечты (СИ)"
Автор книги: Ольга Силаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Лорд наклонил голову:
– Всегда пожалуйста. Доброй ночи, миледи.
Весь его вид говорил, что ему нужно побыть здесь без меня. Я бросила последний взгляд на звезду и направилась к выходу.
У дверей я обернулась. Лорд Таннис подъехал в своей коляске прямо к звезде и теперь разглядывал её с непонятным выражением лица. О ком он думал сейчас? О своих родителях? О загадочной алхимии, которая таилась в этом негаснущем свете? О себе?
Я не знала. Но уж точно не обо мне.
Я провела ладонью по распухшему лицу. А потом толкнула дверь и молча вышла.
Глава 11
На следующий день я завтракала в одиночестве. Лорд Таннис отправился в департамент иностранных дел, собирался вернуться крайне поздно и, по словам Росситера, ничего не просил мне передать.
Отношение дворецкого ко мне ни капли не изменилось в худшую сторону. Впрочем, на мне теперь была лёгкая, но очень плотная вуалетка, приколотая к волосам и полностью скрывающая лицо.
Я не очень-то стремилась лишний раз разглядывать себя в зеркале, даже во время умывания. Ужасно распухшее лицо и веки, сыпь на щеках… это лицо будто принадлежало не мне. Поэтому, одевшись, я быстро опустила на лицо вуалетку и выщла из комнаты.
– Росситер, вы не расскажете мне о родителях моего супруга? – попросила я, когда дворецкий наливал мне чай. – Хотя бы немного.
– Я затрудняюсь сказать, миледи, – невозмутимо ответил Росситер. – Быть может, милорд может снабдить вас более полной информацией.
– Вы прекрасно знаете, что ничем он меня не снабдит, пока сам не захочет, – парировала я. – И, возможно, не захочет никогда.
Я понизила голос:
– Но он доверился мне. Я знаю, как он выглядит, и знаю, что он поддерживает меня. Так позвольте мне тоже его поддержать. Вы же знаете, как ему это нужно.
Росситер помедлил. За окном журчали искусственные водопады, перетекая из чаши в чашу, и я невольно залюбовалась сверканием струй под солнечными лучами.
– Леди Таннис любила ухаживать за садом, – произнёс Росситер с тёплыми, почти ностальгическими нотами в голосе. – У миледи не было способностей к языкам, но она понимала язык цветов. Розарий высадила она. Наш садовник был её учеником, поэтому сад содержится в совершенном порядке до сих пор, как и при ней. Лорд Таннис бережёт его в память о матери.
– Наверное, мне следует взять несколько уроков у нашего садовника, – произнесла я. – Ну, когда я сниму эту дурацкую вуалетку.
– Миледи, мы все к вашим услугам в любое удобное вам время и при любых обстоятельствах.
Во взгляде Росситера действительно была симпатия. Не бесстрастная вежливость, но подлинное сочувствие. Это было… необычно. В пансионе не очень-то поощрялось выражать кому-то сочувствие, да и дома тоже. Мадам Обри называла это хорошими манерами, тётя Фрина – правильным воспитанием, но в эту минуту я совершенно точно поняла, что предпочитаю неправильное. Смеяться во весь голос, хрумкать печеньем погромче и отвечать на симпатию симпатией, а не холодом.
– Спасибо вам, – негромко сказала я. – Клара сказала мне то же самое. Она великолепная горничная.
– Моя племянница, миледи.
Так вот в кого она такая тактичная и понимающая, оказывается. Но я не стала говорить ничего вслух: Клара тоже не сказала о моём лице ни слова и лишь поклонилась, когда я мягко объяснила, что пока предпочитаю обойтись без личной горничной. Но её глаза говорили за неё: «Я сочувствую вам, миледи». Она сразу же тактично удалилась, но этот взгляд стоил многих слов.
– Она замечательная, – тепло произнесла я.
Дворецкий поклонился:
– Я думаю совершенно так же, миледи. Спешу также сообщить вам, что лорд Таннис просил меня провести инвентаризацию на кухне и после неё в доме не осталось ни единой щепотки ванильной пыльцы.
Это была отличная новость. Но минуту назад Росситер упомянул, что мать моего супруга была садовницей, и, забыв о пыльце, я вдруг задумалась совсем о другом.
Родители моего мужа. Какими они были?
– Значит, мать лорда Танниса не знала языков, но была прекрасной садовницей? – уточнила я. – А отец – превосходным дипломатом, как и его сын?
– Совершенно верно, миледи.
– А… как они познакомились?
Дворецкий принял задумчивый вид.
– Это было… довольно удивительно, миледи, но эта история не очень-то известна в столице. Я даже берусь с уверенностью сказать, что она совершенно неизвестна.
– Но вы ведь расскажете мне? – я подпустила в голос умоляющие нотки. – Пожалуйста!
Росситер остановил взгляд на водопадах, потом взглянул на краешек розария, видневшегося за широкими окнами, и вздохнул:
– Что ж… Миледи, они заключили отложенный брак по договору.
– Что-о? Родители лорда Танниса? Они вступили в отложенный брак, как мы с лордом?
– Совершенно верно. Оба были единственными детьми, и много лет их семьи мечтали породниться. Увы, они не желали вступать в брак ни под каким видом. Будущая леди Таннис особенно ценила свою свободу. Дошло до того, что родители пригрозили лишить их наследства – а наследство было немаленькое, миледи.
Я присвистнула:
– Ого! И что же они решили? Вряд ли юная леди хотела остаться без денег.
– Будущая леди Таннис поставила весьма хитроумное условие: они заключают отложенный брак по велению родителей, но если за год тайная звезда в подвале особняка не засияет, как должно, брак будет аннулирован, а родители должны будут закрепить за ней половину состояния.
– А жених?
– Жених мгновенно последовал её примеру и потребовал от родителей того же. Молодые лорд и леди считали, что влюбиться друг в друга им не грозит, а расстаться через год богатыми людьми их вполне устраивало.
– Хм. – Я нахмурилась. – Но ведь тайная звезда в доме лорда Танниса уже горела, верно? Как же они могли зажечь её снова?
– Всё верно, миледи, но родители жениха переехали к морю как раз незадолго до подписания договора, и, я подозреваю, не случайно. Поэтому сияние звезды потускнело и, когда молодожёны вошли в дом после свадьбы, звезда отражала только их чувства.
– И что же произошло потом?
Росситер чуть прищурился.
– Тогда я только поступил на службу, миледи. И почти сразу заметил любопытный факт: лорд и леди Таннис не разговаривали друг с другом. Они лишь обменивались записками.
– То есть они настолько не желали терять свободу и настолько хотели расторгнуть брак…
– …Что держались друг от друга как можно дальше. Всё верно, миледи.
– Ох, – растерянно сказала я.
– Но, – Росситер позволил себе чуть улыбнуться, – записок становилось больше. В хлебнице, между полотенцами в ванной, на изголовье кровати. Разумеется, я не брал ни одной в руки. Но не заметить, как миледи их ищет и как милорд их ждёт, было невозможно.
– Но они всё же не искали встреч друг с другом.
– О нет. Но однажды это произошло. Видите ли, миледи, – Росситер указал в сторону розария, – однажды новобрачный решил срезать увядающие розы, за которыми ухаживала миледи, и вместо них прикрепить к стеблям записки. И как только новобрачная это увидела…
– Она устроила скандал?
– Я до сих пор удивлён, как в доме остались целые стёкла, миледи, – бесстрастно сообщил дворецкий.
– Но оба остались живы?
– Весьма. Более того, к следующему завтраку они спустились вместе.
– О. – Я моргнула. – Ничего себе. И больше не было записок?
Дворецкий позволил себе ещё одну улыбку:
– Напротив, миледи. Но я умолчу об остальном. Лишь скажу, что мне было дозволено полюбоваться звездой дома Таннис во всём её блеске и сиянии, и это было воистину величественное зрелище.
– Я видела её вчера, – тихо сказала я. – Это потрясающе.
Дворецкий торжественно наклонил голову.
– Я никогда не задумывался о браке, миледи. Но, признаться, увидев её, я ощутил что-то вроде сожаления.
Я кивнула. В ту минуту я тоже ощущала сожаление, хотя и не понимала этого. Сожаление, что меня, скорее всего, никогда не будут так любить.
– Я буду беречь эту звезду, Росситер, – тихо сказала я. – Даже если она больше не зажжётся, как прежде.
Будь мы с лордом Таннисом обычными молодожёнами, может быть, записки и помогли бы. Но моё лицо, его кресло-коляска и дуэль шестилетней давности…
Нет. Мы будем союзниками, живущими в одном доме, но не влюблёнными.
– Разумеется, миледи, – произнёс Росситер серьёзно. – Ни одной другой леди я не доверился бы так, как вам.
– Даже Фрине Чилтон или Майе Хмаль? – откровенно спросила я.
Росситер нахмурился:
– Боюсь, поведение госпожи Чилтон вызывает определённое беспокойство. Если говорить об источнике новостей, ваша тётя, скажем так… не самый надёжный и непредвзятый источник.
Я невесело улыбнулась:
– Я знаю, Росситер.
– Она приезжала утром, но милорд велел передать ей, что вы не очень хорошо себя чувствуете, миледи. Впрочем, если вы хотите с ней увидеться…
Я покачала головой:
– Ни малейшего желания. Скоро ежегодный бал в аккарском торговом представительстве, но не думаю, что я или мой супруг туда отправимся. Вы же сами знаете.
Острый взгляд дворецкого остановился на моём лице.
– Миледи, – вдоль его лба пролегла складка, – милорд знает мои соображения по этому вопросу, но я повторю их вам всё равно. Тот, кто продолжает клеветать на него, не остановится. Он продолжит с удвоенной силой, и секрет милорда, его увечье, рано или поздно будет известен, а тогда…
– Его карьере конец, – тихо сказала я из-под вуалетки.
В столовой повеяло холодком. Я вдруг представила, каково это, когда ты всю жизнь работал, занимался любимым делом, защищал страну от войн, кропотливо вычитывал соглашения и договоры… а потом в одночасье из-за глупых предубеждений потерял всё, потому что считается, что искалеченные дипломаты должны доживать свой век дома.
– В том-то и дело, что это не обязательно так, миледи. Вместо того чтобы ждать грозы, можно упрочить свою репутацию среди влиятельных людей и найти верных сторонников. Я считаю, милорду пришло время нанести упреждающий удар и появиться в свете.
– Свет не очень-то любит искалеченных людей, Росситер, – глухо сказала я. – Вы помните хотя бы одного политика или промышленника, который бы появился в свете в кресле-коляске? Светского льва, главу семьи? Хотя бы дедушку жениха на венчании в церкви?
– Кто-то должен стать первым, миледи.
Угу. Вот только тот, кто станет первым, почти наверняка потеряет всё.
Но вслух я этого не сказала.
Ужинала я тоже в одиночестве. Впрочем, я не очень этому огорчалась: Росситера не было, и я тайком приволокла исторический роман из библиотеки прямо за стол. И, разумеется, зачиталась им над куриным салатом, прикрывая нижнюю половину страницы промокательной бумагой.
Рассказ Росситера о родителях лорда Танниса заставил меня задуматься. Что будет со мной дальше, когда пройдёт этот год? Ещё пару дней назад я была абсолютно уверена, что хочу уйти. Что лорд Таннис не имеет никакого права покупать меня, как вещь. Что здорово было бы вызывать его на дуэль за это – правда, тут немного мешало то, что я, увы, совсем не умела фехтовать.
А сейчас я верила и знала, что мой муж не виноват в том, в чём его обвиняют. Я знала, что Майя – не его любовница, я верила, что он не способен надругаться над женщиной, и сочувствовала ему. И что-то внутри меня всё громче говорило, что уйти будет… неправильно. Что это будет почти предательством.
Я не очень-то понимала, почему я так думаю. Может быть, потому, что, кроме меня, у него никого не было?
Впрочем, жалеть этого лощёного дипломата я точно не собиралась. Во-первых, ему это просто было не нужно, а во-вторых, какого дьявола лорд Таннис не мог вызвать меня в столицу в качестве своей подопечной и поговорить со мной по-человечески? Да, последствия его дуэли с отцом были бесчеловечны и несправедливы, но он и сам не ангел. Если бы лорд крепко стоял на ногах, я бы с радостью отплатила ему за этот вынужденный брак и его угрозы из темноты. Зонтиком.
Я потёрла глаза, откладывая увлекательный исторический роман в сторону. Раньше, читая, я никогда не обращала внимания на то, как легко завзятые дуэлянты и красавцы-военные вставали в строй после кровопролитных битв и поединков. И ни разу я не видела упоминания о том, как искалеченный капитан или полковник доживал свои годы в одиночестве.
Наверное, я читала слишком мало. Или читала не те книги.
За окном давно стемнело. Было душно, как перед грозой, и мне захотелось выйти на воздух. Я взяла бокал с красным вином и вышла через веранду в сад.
Глава 12
В сумерках среди призрачных стволов светлели широкие качели. Я подошла к ним и уселась на мягкие подушки. Откинулась на спинку, оттолкнулась носком ноги и прикрыла глаза, покачиваясь.
Как хорошо. Словно на маленьком романтическом острове, где нет никого, кроме меня и…
– Пьянствуете в одиночку? – раздался иронический голос сзади.
Вот чёрт! А я уже почти забыла, что замужем.
– Вам налить? – поинтересовалась я, не оборачиваясь.
– После тяжёлого и полного тревог дня? – хмыкнул мой муж. – А давайте.
Я повернула голову, придерживая вуалетку. Лорд Таннис, весьма свободно устроившись в своём великолепном и изящном кресле на колёсах, смотрел на меня поверх сцепленных пальцев. Я не выдержала и заговорщицки улыбнулась ему:
– Ладно, попробую вас споить. Только учтите, это вредно. Особенно для ваших ушей.
Брови лорда взлетели.
– Только не говорите, что будете распевать эхебские народные песни.
– Нет, – невозмутимо ответила я. – Просто буду рассказывать, как не люблю вынужденные браки, потом начну возмущаться, топать, ломать мебель, швырять из окна спальни чемоданы и… – Я задумалась. – Впрочем, народные песни тоже звучат неплохо.
– Вижу, меня ждёт незабываемая ночь, – серьёзно сказал лорд Таннис.
Я хмыкнула, поставила бокал на траву и быстрым шагом направилась к дому. На миг меня кольнула залихватская мысль отправиться в подвал, взять пару бутылок оттуда, а по пути посмотреть на мерцающую звезду на стене, но я остановила себя. Тайная звезда – это что-то прекрасное и грустное, а я всего лишь хочу легкомысленно выпить со своим мужем и обсудить наш умеренно ненавистный брак. А если муж по дороге окажется трагическим героем, это уже его проблемы.
Я вернулась с бутылкой красного вина и вторым бокалом. И, вернувшись, чуть не споткнулась на ровном месте, увидев открывшуюся мне картину.
Кресло лорда Танниса было аккуратно отставлено в сторону. А сам он, заложив ногу на ногу, устроился на качелях, вытянув руку вдоль спинки.
Я не повела и бровью. Выразила бы я восхищение обычному мужчине, который залез на качели? Нет. Вот то-то и оно.
Поэтому я просто передала бутылку лорду, подхватила с травы свой бокал и устроилась рядом на качелях. Подумала, сбросила туфли и поджала ноги в чулках под себя.
Вдвоём на мягких подушках оказалось неожиданно уютно. Мужская рука, почти касающаяся моей шеи, тепло мужского тела… Я вообще была хоть когда-нибудь так близко от мужчины? Разве что на уроках танцев, но там у преподавателей не было ни таких голубых глаз, ни такого острого ума…
…ни больших, больших денег. А ещё знатности и влияния.
– Знаете, – задумчиво сказала я, глядя на бокалы, – когда я сейчас думала о вас, я в первую очередь подумала про ваши мозги, а уже потом про деньги. Как думаете, что это значит?
Лорд Таннис налил вино, поставил бутылку в аккуратную выемку и взял у меня свой бокал.
– Думаю, как и всякому мужчине, полагающему себя привлекательным, – невозмутимо сказал он, – мне стоит немедленно впасть в глубокую печаль, раз вы не заметили моей выдающейся внешности.
– Про глаза я скромно умолчала, чтобы вас не смущать, – так же невозмутимо сказала я. – Или вы имели в виду не только глаза?
Лорд Таннис выразительно поднял бровь:
– Я упомянул бы другие части тела, но не хотел бы смущать уже вас.
– Уши? – съязвила я.
– А вы быстро учитесь.
Я фыркнула и потянулась к нему с бокалом. Края наших бокалов соприкоснулись с лёгким хрустальным звоном.
Тёмно-красное вино оказалось лёгким и немного кружащим голову. Я отпила ещё.
– Я тут приставала к Росситеру, – сообщила я, не обращая внимания на взлетевшие брови лорда. – И он рассказал мне историю любви ваших родителей. Как они сначала не хотели видеть друг друга и обменивались записками, а потом поняли, что эти записки для них такая же драгоценность, как объятья, поцелуи и… ну…
– Драгоценности? – подсказал лорд.
– Я серьёзно!
Я пододвинулась, случайно задев коленом его колено, и уголок его губ дёрнулся. Сердце вдруг пропустило удар. Неужели он ощутил прикосновение?
Я тряхнула головой. Невежливо будет спрашивать… наверное. Я до сих пор не знаю, как затрагивать эту тему. Лучше поговорить о том, что я знаю.
– Нет, правда, вы бы сами смогли влюбиться через записки? – спросила я серьёзно. – Так, как ваши родители? Не видя женщины, просто слыша её воображаемый голос, мысли, представляя себе её образ?
Лорд Таннис не ответил. Вместо этого он с задумчивым видом покрутил бокал, не глядя на меня.
– Теодор? – осторожно спросила я. Я даже не сразу поняла, что назвала его по имени.
– Как странно, – произнёс он отрешённо. – Я ведь действительно сделал почти то же самое, что и мой отец, правда? Я не показывался вам, а вы говорили со мной, но не видели и не знали главного.
– Ну да, вы гнусный обманщик, втянувший меня в насильственный брак, а потом коварно скрывшийся во тьме, – с готовностью согласилась я. – А для вас это сюрприз?
Лорд Таннис отпил из бокала и покачал головой:
– Я не об этом. Я о том, что…
Наши взгляды встретились, и я вдруг поняла, о чём он. Пока он не показывался мне, его образ будоражил воображение, фантазию, я гадала о его настоящем облике, сердце стучало быстрее… и это побуждало меня влюбиться.
А ещё – это было нечестно.
– Всё в порядке, – наигранно-бодрым голосом сказала я. – Я бы всё равно в вас не влюбилась, даже если бы вы годами вешали мне лапшу на уши, нашёптывая всякие непристойности из соблазнительной полутьмы. Вы же выдали меня замуж силой. За себя. Так что вас уже ничего не спасёт. Даже ларец с фамильными драгоценностями.
– Так-таки и ничего?
Пальцы лорда скользнули по моей обнаженной шее, задев выбившуюся из причёски прядь. По коже вдруг прошли мурашки. Это простое прикосновение было таким чувственным…
– Ничего, – твёрдо заявила я, глядя ему в глаза и совершенно не придвигаясь ближе. – Вы, между прочим, даже не сожалеете о своём поступке. Всё, что я услышала: «Ну да, взял замуж, как побитую собачонку. А что ещё с тобой было делать?»
– Вообще-то побитых собачонок не водят к семейным реликвиям и не открывают им серьёзные тайны, – проронил лорд. – И совершенно не волнуются, когда у собачонки вдруг случается серьёзная аллергическая реакция.
Я настороженно покосилась на бокал в его руках:
– А вы волновались? Ломали руки? Били бутылки, пока я лежала без сознания?
– Нет, разбирался с бумагами, – невозмутимо произнёс он. – Так, поглядывал иногда. Всё-таки такое изысканное кружевное бюстье нечасто увидишь.
– Врёте!
Лорд чуть улыбнулся, отпивая из бокала:
– Возможно. Но вы не так уж хорошо умеете различать ложь и правду, верно?
Я вздохнула. Тут он меня сделал.
Темнота сгустилась. Я сама не заметила, как откинула голову на тёплую руку и расслабила плечи. В эту минуту я вообще забыла, что так удобно устроившийся мужчина рядом со мной был парализован ниже пояса. Мне просто было необыкновенно уютно и хорошо. Правда, бокал как-то незаметно опустел.
Заметив мой взгляд, лорд Таннис подхватил бутылку и снова разлил вино.
А мне в голову вдруг пришла мысль, и я решила её высказать. Правда, что-то подсказывало мне, что делаю я это зря.
– Вы ведь обычный мужчина, хотя и мерзавец и всё остальное, – произнесла я. – То бишь умный, сильный и привлекательный.
На лице лорда мгновенно отобразилась заинтересованность, я кашлянула и торопливо поправилась:
– Это не комплимент, ни в коем случае!
– Надо же.
– Я имею в виду, что, как и любой мужчина, вы умеете влюбляться, – поправилась я. – Как и я, как… ну, как и все. Но вы говорите, что ни разу не любили. Ладно я: мне только восемнадцать и я нигде не бывала, кроме пансиона и пары модных магазинов. Но вам-то уже за тридцать!
Я прищурилась, глядя в глаза лорда, казавшиеся серыми в полутьме.
– Так почему? Почему вы ни разу не дали себе влюбиться?
Вопреки моим ожиданиям, лорд Таннис не стал меня высмеивать. Вместо этого он с сосредоточенным видом отпил из бокала, словно размышляя о чём-то.
– Когда мои родители погибли, мир погас, – внезапно сказал он. – Я не хочу, чтобы это случилось снова.
Это прозвучало просто и неожиданно финально. Словно он только что выплеснул остатки вина из бутылки и сказал, что вино не имеет смысла.
– То есть вы никому не откроете своё сердце?
– А смысл?
Повисла тишина. Цикады пели в траве, и я вдруг подумала, что дело было не в том, что мужчина рядом со мной не умел ходить.
Дело было в том, что он не хотел любить.
– Всё выжжено, да? – тихо спросила я. – Даже когда вы были гулякой и повесой вместе с моим отцом?
– Ну, не то чтобы повесой. – Лорд Таннис отпил из бокала и качнул его, мечтательно улыбаясь, словно вспоминает о чём-то. – Сейчас мне кажется, что я вёл куда более целомудренный образ жизни, чем мне тогда виделось. А это имеет значение?
– Для меня – да. Почему вы не выбрали Майю Хмаль, например? Она явно этого хочет.
– Ревнуете? – в голосе лорда взблеснула насмешка. – А ведь она красивая и неглупая молодая женщина.
– Которая подсыпает соперницам в чай всякую гадость, – пробормотала я. – Спасибо ещё, не ядовитый миндаль.
– Реми провёл небольшое расследование. Майя действительно предпочитает чай с мёдом и любит деликатесы вроде ванильной пыльцы.
– Но мне от этого не легче.
Послышался лёгкий вздох. Лорд Таннис очень аккуратно наклонился, разжал пальцы, и бокал упал в мягкую траву, не разбившись.
А потом тёплая ладонь накрыла мою.
– Лиза, – негромко сказал мой муж. – Посмотрите наверх.
– Зачем?
– Просто попробуйте. Мне кажется, это отвлечёт вас от хмурых мыслей.
Я моргнула, поднимая голову:
– Что…
И осеклась. Потому что увидела звёзды.
Высокое, необыкновенно высокое ночное небо опрокинуло меня в себя, вобрало, и я открыла рот, изумлённо глядя на богатство созвездий на неожиданно ясном небе без облаков.
Небольшой сад, разбитый вокруг особняка, вдруг показался крошечным. Я упала в море, в купол, которому не было конца, в бескрайний мир, который на одну секунду принадлежал лишь мне.
Ну, и лорду Тео, но с ним я делиться точно не собиралась. Разве что немножко.
– Ничего себе, – прошептала я.
– Понравилось?
У меня не было слов. Я вновь открыла рот, чтобы объяснить, представить, объять руками – но не смогла. Впрочем, по взгляду лорда я догадалась, что он понял.
– В вашем пансионе такого не было?
– Над столицей небо куда ярче. Здесь… – я попыталась подобрать слова, – всё настоящее.
– Или же вы сейчас настоящая.
Я с трудом оторвалась от созерцания неба и перевела взгляд на мужчину рядом с собой. Такого близкого и тёплого мужчину. Вино холодило внутри и согревало одновременно, голова кружилась, а его губы и голубые глаза, не изменившиеся за шесть лет, были такими привлекательными… и желанными. Если бы не вуалетка…
Проклятье, проклятье, проклятье! Я думать забыла о своём уродстве, но ужас, стыд и беспомощность вдруг налетели вновь.
– Я сейчас не настоящая, – хрипло сказала я и вскочила. – Я сейчас совершенно не настоящая! Я боюсь показывать своё лицо! В пансионе я хотя бы была свободна и не обязана вам ни единой вещью, я выглядела по-прежнему, я была собой, за меня платил отец, а сейчас…
Выражение лица лорда Танниса внезапно изменилось.
– Вообще-то, – медленно сказал он, – это ещё одна ложь. Сожалею, но вы заблуждаетесь, Лиза. Вы ничем мне не обязаны, но платил за вас в пансионе вовсе не ваш отец.
Мир остановился. Налетел порыв ветра, всколыхнул юбку, но я даже не обратила внимания. Как и то, что вечерняя роса уже выпала, а я стояла на мокрой траве босиком.
– Что? – севшим голосом спросила я.
– Завещание вашего отца не оставляло вам шансов отправиться в пансион и получить образование. Все деньги получила его сестра. Фрина Чилтон не отправила бы вас в «Сад сестёр», Лиза. Это сделал я.
Я открывала и закрывала рот.
– Вы… вы… зачем вы это сделали?
Лёгкая улыбка.
– Не мог же я допустить, что у меня будет необразованная жена. К тому же, хм… – его глаза озорно блеснули, – те самые танцы на раздевание, которые вы упомянули…
– Да вы… вы! – я всё ещё не находила слов. – Вы ещё шесть лет назад решили сделать меня своей наложницей! Для чего? Чтобы я научилась ублажать вас поинтереснее?
Глаза лорда опасно сузились, но он ответил спокойно:
– Это всего лишь деньги. Вы были воспитанницей пансиона, предоставленной самой себе и вашим наставникам, и только. Я, как вы заметили, ни разу вас не навестил.
– Вы за меня платили. То есть мне вообще ничего не осталось на память об отце, – прошептала я, стоя на ветру. – Ничего.
Лорд Таннис вздохнул и вытянул руку.
– Идите сюда.
– Зачем?
– Затем, что вам подойти ко мне будет куда легче, чем мне пересесть в кресло и подкатиться к вам, вы не находите? Кроме того, с вином мы расправились, но так и не использовали качели по назначению. Как по-моему, так это серьёзное упущение.
Я сделала неохотный шаг к нему и скрестила руки на груди.
– Я не расположена качаться на качелях.
– Можете стоять рядом и раскачивать их, – легко предложил мой муж. – Поверьте, я не буду против.
– Всегда исполняете свои желания, да?
– И поверьте, это ещё из самых невинных.
Я вздохнула. Подняла голову, поглядела на звёзды – и решительно плюхнулась обратно на качели рядом с лордом. В конце концов, он порадовал меня. Не стоит быть у него в долгу.
– Держитесь, – предупредила я, упираясь ступнями в землю.
И оттолкнулась изо всех сил.
Толчка хватило, чтобы нас мягко понесло назад, а потом вперёд. Я запрокинула голову – и увидела, как качнулось над головой небо.
– С севера идут облака, – заметил лорд. – Газеты предрекают дожди недели на три. Возможно, это последний шанс посидеть вот так под открытым небом.
Словно подтверждая его слова, налетел порыв ветра. Я торопливо вскинула руку, придерживая вуалетку. Облака и впрямь бежали быстро. Но звёзды, сияющие в разрывах туч, по-прежнему были прекрасны.
– Такой красивый мир, а вы отказываете себе в возможности любить, – произнесла я. – Кстати, а вы хотели, чтобы я в вас влюбилась? Когда прятались в тени?
– Не уверен, – помолчав, ответил он. – Но правда в том, что в ту минуту я думал только о себе и о своей тайне. И всё ещё думаю.
– Эх, – вздохнула я. – Я бы хотела, чтобы вы в меня влюбились. А я бы вами вертела как хотела!
– Уверен, это был бы прекрасный мир.
Я вновь оттолкнулась ногой, позволяя качелям снова прийти в движение. Чёткий профиль мужчины, сидящего рядом со мной, был красивым и уверенным. Властным, несмотря на то, что ему пришлось пройти. Сильным. У него лицо победителя.
Но надолго ли?
– Росситер прав, – неожиданно для себя сказала я. – К вам подбираются. Все эти сплетни, которые начались после вашей женитьбы… они не остановятся. Вам нужно выйти и показаться людям. Контролировать ситуацию самому, а не обречённо ждать удара.
Глаза лорда блеснули:
– Обречённо?
– А как ещё? – невинно спросила я. – Вы даже меня на кипе газет не отшлёпали. Хоть и грозились.
– Провоцировать вы умеете, – хмыкнул лорд. – Пожалуй, если бы вы направили свои выдающиеся способности на дипломатию, нам бы давно объявили войну.
– Но вам это нравится, – парировала я.
– До определённого предела. – Он серьёзно посмотрел на меня. – Но это ваше умение скоро сыграет против вас и против меня.
Я удивлённо моргнула:
– Почему?
– Потому что вы сидите рядом со мной и надеетесь на чудо, – просто сказал он. – Ждёте, что я встану, возьму вас на руки и поднимусь по лестнице, где уложу вас, обнажённую, на лепестки роз. Что мы будем гулять, взявшись за руки, купаться в море и кататься на лошадях, а потом у нас родится сын. И когда этого не произойдёт – а этого совершенно точно не произойдёт, – вы разочаруетесь в нашем браке и разочаруетесь во мне. Меня начнут раздражать ваши подколки, и наше супружество станет невыносимым.
Повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом качелей.
– Чёрт, – наконец сказала я. – А ведь, возможно, так и будет.
– Вот видите.
Ещё молчание. Остатки звёзд сияли наверху, но облака почти заволокли небо.
– Возможно, я последую вашему совету, – произнёс лорд внезапно. – Точнее, совету, который вам изящно передал Росситер. Я сделаю первый шаг к тому, чтобы открыться свету. Но тогда я жду того же и от вас.
Так. Кажется, где-то тут скрывается подвох.
– И чего же это вы от меня ждёте? – поинтересовалась я.
– Вообще-то вы можете сделаться моим идеальным личным секретарём и переводчицей, – задумчиво произнёс муж. – Это высвободило бы время Реми и позволило бы ему заняться более активными делами. Вы знаете языки, у вас поставлена рука, вы владеете словом. Вам осталось только освоить общие навыки среди моих коллег, и через несколько месяцев вы будете готовы работать на меня.
– Хм? – заморгала я.
– О да, – широко улыбнулся лорд. – А это значит, что с завтрашнего дня каждое утро вы будете приезжать в департамент следом за мной и работать в общем зале – и не прекратите, пока я вам не разрешу.
Я поперхнулась:
– Это рабство!
– Это контракт, – невозмутимо сказал мой муж. – А вообще могу и отшлёпать.
«Гррр», – чуть не произнесла я. Но это было бы совсем по-детски.
Тем более что он предлагал мне работу! Чёрт подери, я ещё карьеру сделаю! Заместитель, говорите, в департаменте иностранных дел? Вот ка-а-ак пройду в кабинет министров!
…Ну, недели через две. Сразу-то не получится.
– Ладно, – решительно сказала я. – Но вуаль я поднимать не буду. Я не хочу… и не могу.
Я отвела взгляд. Но лорд Таннис лишь кивнул, не став спорить или развивать тему моих страхов.
– Я понимаю. Реми сделает всё, чтобы добыть для вас мазь. К сожалению, его миссия оказалась куда сложнее, чем я думал.
– Но у меня всё же есть надежда, – тихо сказала я. – В отличие от вас и ваших ног, которым не помочь.
Вместо ответа лорд отцепил от пояса небольшую палку с крюком и раздвинул её, как подзорную трубу. Я ахнула, увидев, как у него в руках оказывается складная трость. Секунда, и лорд умело подкатил кресло к качелям, зацепившись за его ручку.
– Сейчас будет неприглядное зрелище, – предупредил он. – И я не хочу, чтобы вы бросались мне на выручку.
Я закусила губу.
– Конечно. Я… могу отвернуться.
– Не стоит. Это избавит вас от иллюзий.
Он повернулся и сделал движение, собираясь перекинуть тело из качелей в кресло. И вдруг – я не поверила своим глазам – его левая нога шевельнулась и выпрямилась.
На лице лорда проступило изумление. Ещё секунда, и мой муж вдруг выпрямился – и встал. В его глазах были неверие и надежда одновременно. Как, наверное, и в моих.
