Текст книги "Песочные часы (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Инструктаж был окончен, и хозяин занял свое место рядом со мной. Закрепил ноги теми же защитными ремешками, намотал на руку поводья и крикнул:
– Можем взлетать.
– Что, уломал девочку? – пыхнул огнем дракон.
Норн проигнорировал его едкое замечание.
Антрацитовые крылья вновь раскрылись, обдав всадников мощным потоком холодного воздуха. Выгнув шею, Раш щелкнул хвостом, оставив на мерзлой земле неглубокую борозду. Небольшой разгон; крылья, как лопасти мельницы, хлопают все чаще, совершая дугообразные движения в вертикальной плоскости, и наконец дракон отрывается от земли.
Резкий толчок выбил бы меня из седла, если бы не сдерживающие ремни.
Земля стремительно удалялась, таяла где-то внизу, вокруг было только небо, серое, негостеприимное.
Грохот крыльев за моей спиной сливался в гул водопада. Смотреть вниз было страшно, так страшно, что я на несколько минут закрыла глаза. Меня мотало из стороны в сторону; холод щипал щеки, проникал сквозь одежду. Оказалось, что Раш и не думал взлетать по-настоящему, а всего лишь нарезал круги над городом, поджидая остальных.
Мельком глянула на хозяина, встретилась с его янтарными глазами и отвернулась.
Костяшки пальцев побелели от напряжения: больше всего на свете я боялась упасть.
Но вот два остальных дракона с четырьмя седоками на каждом: один из хыров правит, упершись спиной о переднюю луку, в седле вольготно устроились слуги, позади них примостились еще по два хыра. По сравнению с ними я путешествовала с максимальным комфортом, как равная.
Издав гортанный звук, от которого замерло сердце, Раш резко пошел вверх и влево. Я завизжала, непроизвольно, от страха, выпустила петли и закрыла лицо руками. Было тяжело дышать, я замерзала, от свистящего ветра закладывало уши.
Резкий толчок – и я покачнулась, опасливо накренившись в сторону пропасти. Если бы не крепления, я бы была уже мертва: падение даже с такой высоты занимает от силы несколько минут. Новое движение дракона – и мое тело уже свешивается с седла, перед глазами (я все-таки их открыла) – белые клочья облаков, сизое небо и далекая гладь замерзшего моря. Я судорожно цепляюсь за воздух, истошно кричу, но ничего не могу поделать. Если крепления оборвутся или расстегнуться, я погибла. А даже если выдержат, прямо по лицу меня ударит драконье крыло.
– Я же сказал: держись! – хозяин вытаскивает меня из объятий бездны и притягивает к себе, пытаясь успокоить мои всхлипы. Поводья брошены на луку, Раш предоставлен самому себе. Руки норна заняты мной, сам он удерживает равновесие, меняя положение корпуса, подстраиваясь под движения дракона.
Но вот Раш выравнивается: набор высоты окончен, теперь мы летим прямо, разрезая вату облаков.
– В первый раз страшно, да? – виконт взъерошил мои волосы под сбившимся платком. – Ты зачем пальцы разжала? Хотела покончить жизнь самоубийством? Нет, зеленоглазка, я тебе не позволю, ты мне живая нужна. А теперь ты либо сядешь, как положено, либо я усажу тебя так, как считаю нужным.
Дрожа, я попыталась выпрямиться, сесть прямо, но тело упрямо заваливалось в сторону. Дав мне помучиться пару минут и убедившись, что ничего путного не выйдет, хозяин приказал:
– Ложись и клади мне голову на колени, так точно не упадешь.
Положить голову на колени мужчине? За кого он меня принимает?! 'За свою торху', – услужливо напомнило сознание.
– Зеленоглазка, я жду, – нахмурился виконт. – Лей, я кому сказал?!
Пришлось смириться и покорно лечь, уткнувшись лицом в переднюю луку: упереться носом в его живот я не желала. У хозяина на это счет, как всегда, было другое мнение:
– Перевернись, а то, когда Раш зайдет на вираж, можешь разбить нос.
Мой затылок, видимо, ему не было жалко.
Вздохнув, я покорно уткнулась в шершавое пальто, стараясь не думать о том, где и как я лежу. В приличном обществе, да в любом, в прочем, мою позу сочли бы непристойной. А, может, он этого и добивался: чтобы я смутилась? Еще бы не смутилась, если постоянно думаешь, на чем покоится твоя голова. Хорошо хоть пальто толстое, а то бы я стала пунцовой.
– Какие у тебя очаровательные розовые ушки, Лей, – под затылок мне подложили валик из одеяла, заставив прижаться к себе еще теснее. – Вот так и лежи, заодно лицо не отморозишь, а то здесь холодно, намного холоднее, чем на земле. Можешь вздремнуть, нам лететь еще часа два.
Спать я, вроде бы, не хотела, но уснула. Возможно, убаюкало хлопанье крыльев и ледяной воздух. Говорят же, что холод действует на человека, как снотворное. Только закрыла глаза – а хозяин уже трясет меня за плечо:
– Просыпайся, посмотришь на главный остров Арарга. Второго шанса не будет, – усмехнулся он.
Я выпрямилась, стараясь опираться не о его колени, а о седло, переборов страх, глянула вниз и непроизвольно ахнула от восхищения.
Главный остров Восточного архипелага, Неро, не походил на тот, на который нас выбросил маг. Во-первых, он не казался таким пустынным, во-вторых, очень красивым, даже зимой. Здесь не было ощетинившихся обрывистых горных хребтов, пересеченных узкими полосами дорог, ландшафт более приспособлен для жизни.
Море плавно переходило в длинную полосу пляжа, острыми косами вдававшимися в замерзшую водную гладь; за ним шли рощи, укутанные пеленою снега. Вытащенные на берег рыбацкие лодки днищами вверх лежали в лабиринте сетей возле многочисленных деревушек.
Дальше местность повышается, появляется ветвистое дерево дорог, по которым движутся черный точки – люди, конные и пешие. То там, то здесь разбросаны пятна лесов, искрятся серебром зеркала озер и прудов, змеятся русла рек. Одна из них очень широка, как Старвей. На ее берегах сгрудилось больше всего поселений. А вот и первый город, размерами, наверное, не уступающий моему. Покатые яркие крыши, высокая колокольня какого-то храма...
А вот еще один дракон, летит наперерез нам. Чешуя блестит на солнце, неповоротливое на первый взгляд тело легко скользит по воздушным потокам.
Снова какие-то селения, городки на черно-белом одеяле из полей, лесов и рек, все очень красивое.
Что там на горизонте? Горы? Оказалось, что я ошиблась, приняв за горные хребты очертания башен какого-то замка. Я таких никогда и не видела, немудрено, что перепутала со скалой – такой же мощный, неприступный, с настоящим рвом. Обшитая железом крыша слепит глаза.
Заметив мое неподдельное восхищение замком, хозяин улыбнулся и приказал Рашу спланировать вниз. Дракон со свистом пронесся между квадратными башнями, напугав часовых, а потом снова взмыл в небо, держась на расстоянии выстрела от крепостного флагштока.
Чем дальше, тем больше драконов и замков нам встречалось, теперь мне начало казаться, что строители не оставили без внимания ни один более-менее широкий пригорок или водную петлю. Попадались и совершенно изумительные экземпляры, парившие над зеркалами озер.
– Куда же мне тебя отвести? – задумался виконт, натянув поводья; Раш послушно замер на месте. – В имение или в городской дом? В городе я бываю чаще, с другой стороны, в имении тебя легче контролировать и учить. Наверное, лучше в имение. У меня все равно отпуск, так что смогу плотно тобой заняться. Да не вздрагивай так, будешь вести себя хорошо, больно не будет. Когда освоишься, заберу в город. Хотя, – тут он усмехнулся, – я тебя в любом случае заберу. Отныне ты будешь жить там же, где и я, за исключением военных походов: туда торх не берут, они в целости и сохранности ждут возвращения хозяев дома.
Мне было все равно, да и правом выбора меня не наделили. Оставалось лишь молча слушать и любоваться местной природой.
Пробужденный от дремы движениями поводьев дракон резко забрал на северо-восток, одновременно набирая высоту, так, что мы снова оказались в гуще облаков. Намертво вцепившись в кожаные петли, то открывая, то закрывая глаза, отчаянно борясь со страхом и его физическими проявлениями (меня подташнивало), я мельком подумала о том, что хозяин намеренно лишил меня возможности и дальше обозревать горизонт, чтобы я не смогла сориентироваться на местности и определить, где находится имение. А без знания ландшафта и окружающих населенных пунктов сбежать вдвойне тяжелее.
Наконец мы начали снижаться. Лес, поля, привычная змейка реки с застывшей до весны мельницей, крупная деревушка на перекрестье дорог... Тень Раша скользила над трактом, невольно заставляя местное население поднять голову и снять головные уборы.
Я ожидала увидеть имение – господский дом с хозяйственными постройками, прудом и небольшим парком, – а за изгибом реки наткнулась на замок, хранивший следы множества перестроек. Внешние стены остались столь же суровыми и неприступными, как и в давние время, когда использовались по прямому назначению – защите от врагов. За ними виднелись серые крыши каких-то строений, соединенных крытыми переходами с внешними стенами, и собственно сам замок – прямоугольное вытянутое четырехэтажное здание с пятью башнями: четыре, пониже, по углам, и одна, самая высокая, остроконечная, с реющим на ветру флагом, на западном торце. Здание было сложено из серо-бежевого известняка и светлым пятном выделялось на фоне внешних укреплений. Как мне потом объяснили, камень со временем темнеет, поэтому несложно было догадаться, что господский дом был самой новой постройкой замка, не считая служб, разумеется.
Раш сделал круг над замком и спланировал во двор, прямо к высокому полуторамаршивому крыльцу. За ним приземлись и другие драконы. Хыры соскочили на землю первыми и ухватили крылатые средства передвижения под уздцы. К ним на помощь пришла местная челядь, готовая к услугам хозяина.
Виконт щелкнул пальцами, и один из хыр подставил спину. Расстегнув крепления, хозяин нагнулся ко мне и проделал те же манипуляции. Спрыгнув с седла на спину раба, он протянул мне руку.
Почему Раш не мог лечь на брюхо, зачем было подвергать унижению человека, используя его вместо лестницы?
– Давай, зеленоглазка, тут невысоко, – поторопил меня виконт.
– Я лучше сразу на землю, – пробормотала я, смерив расстояние от драконьего загривка до вожделенной твердой поверхности. Минимум два человеческих роста.
– Лей, не дури! – нахмурился хозяин. – Я не хочу, чтобы ты себе что-то сломала. Если боишься прыгать, так и скажи, я сниму тебя.
Так как я не могла объяснить норну истинную причину своего промедления, Тиадей шлепнул дракона по чешуе, тот слегка аккуратно присел, так, чтобы норн мог дотянуться до моих ног. Ухватив меня за икры, виконт потянул меня к себе, я, естественно, потеряла равновесие и оказалась в его объятиях. Бережно опустив меня на спину раба рядом с собой, Тиадей спрыгнул на землю и, обняв за талию, наконец завершил мой тернистый путь к заснеженному двору. Не спеша убирать руку, он отдал пару хозяйственных распоряжений, а потом обернулся к замершей в почтительном поклоне женщине в строгом синем платье с кружевным пояском:
– Сара, займись Лей. Выкупай, расчеши, одень во что-то более подобающее случаю и приведи к ужину.
– Это Ваша новая торха, господин? – женщина с интересом осмотрела меня.
– Именно так, Сара. Обустрой ее, расскажи немного об Арарге. Девочка из Кевара и совсем ничего о нас не знает.
Сара кивнула и присела в неглубоком реверансе.
Норн подтолкнул меня к крыльцу, и я покорно поднялась к женщине, оказавшейся экономкой замка. Та приветливо мне улыбнулась, обняла за плечи и потянулась, было, к дверной ручке, когда, что-то вспомнив, обернулась к виконту:
– Простите, господин, а браслет уже активирован?
– Нет, на ней стандартный. Найди мой, кажется, я оставлял его здесь, надень и попроси провести процедуру. Мигель ведь здесь?
– Да, господин, как раз вернулся. Не беспокойтесь, мы все сделаем.
Тяжелая дверь из мореного дуба скрыла от моих глаз двор.
– Интересно, – подумалось мне тогда, – кто такой Мигель, и куда они поставят драконов?
Потолки на первом этаже были такие, что в холле, куда мы попали с крыльца, без труда мог бы выпрямиться во весь рост дракон. И даже расправить крылья. Мощные столбы поддерживали укрепленные дугами ребер своды, отбрасывали квадраты света окна на втором ярусе.
Задрав голову, я с интересом разглядывала герб, помещенный на самом видном месте, – меч и драконья голова на лазурном поле. Я не разбиралась в геральдических тонкостях (просто знала, что существует такая наука – геральдика), поэтому могла лишь догадываться, что означают различные предметы за пределами герба на щите и, тем более, надпись на развернутом свитке под ним.
– На первом этаже – парадные покои, – неопределенно махнула рукой Сара, бросила укоризненный взгляд на позволивших себе разглядывать меня хыр, и те с удвоенной силой принялись намывать пол. – Показывать не буду, потом сама взглянешь.
– А разве мне можно свободно передвигаться по замку? – удивилась я. Мне казалось, что меня запрут где-то и больше никуда не выпустят.
– Разумеется, но в пределах разумного. Ты не хыра, тебе разрешено находиться в любых покоях, кроме кабинета хозяина и гостевых комнат. Ты не думай, – улыбнулась она, – что все твое предназначение будет сводиться к постельным утехам, ты еще работать будешь. Горничной. Все черную работу делают хыры, так что руки не испортишь. Но бездельничать не придется. Утром я раздаю задания прислуге, и на твою долю найдется. Ты с ним, – Сара подошла ближе и понизила голос, – поласковее будь, поспокойнее, тогда в деревню ходить сможешь, а то и в городок ездить вместе с девочками, если хозяин отпустит. В четырех стенах сидеть – с ума сойдешь! А то хоть развлечение какое, передышка. Ты слушай меня, я плохого не посоветую. Если что, то плакаться тоже ко мне приходи, у меня ведь бабушка торхой была...Словом, понимаю я, что тебе несладко придется, но, что делать, терпи! И заранее прости, если мне тебя ударить придется. Я ведь слегка и поясом, а хозяин сгоряча может плетью. Сама понимаешь, какой силы удар у человека, с измальства привыкшего держать в руках оружие? То-то и оно!
За разговорами мы подошли к каменной лестнице и начали подниматься. Теперь я в полной мере смогла оценить высоту потолков первого этажа и подивиться, зачем было строить такие гигантские, не соразмерные с человеческим ростом помещения.
Холл оказался двухуровневым: по периметру его огибала обходная галерея, именно на нее и выходили окна. Не позволив мне детально рассмотреть ее, Сара увлекла меня дальше, на площадку второго этажа.
– На втором этаже господские покои, – пояснила она, – а еще первый ярус библиотеки. Тут же столовая, гостиная, тренировочный зал... Да много всего! Тебе здесь в основном предстоит работать, все со временем осмотришь. А нам с тобой к господину Мигелю, его комната на третьем этаже. Третий этаж для гостей, ну и я там живу, – скромно улыбнулась Сара. – Компанию нам с господином Мигелем составляет управляющий и начальник гарнизона, только он предпочитает у своей пассии ночевать. Если что, – поспешила добавить она, – у нас у всех комнаты разные, в западном крыле, рядом с винтовой лестницей. Тут вообще лестниц много, мы с тобой по парадной поднимаемся, она только до третьего этажа ведет. На четвертый этаж, для прислуги, можно только по черным, винтовым, попасть. Я тебя в башне поселю, есть там одна подходящая комнатка.
– А почему Вы на третьем этаже живете, если прислуга на четвертом? – решилась спросить я, с трудом забираясь на очередную ступеньку.
– Потому, что я не обыкновенная прислуга, я экономка, – ничуть не обиделась Сара. – Я ведь за столом с господином сижу. А теперь налево, до конца.
Осторожно ступая по коврам, устилавшим проходы и скрадывавшим шаги, я миновала ряд шикарно обставленных проходных комнат с потолками гораздо выше, чем привычный для меня десяток футов. Кое-где трудились служанки в форменных синих платьях: вытирали пыль, протирали влажными тряпочками мебель, выводили пятна с полов.
Потом мы свернули в какой-то коридор с кадками с растениями, потом еще один и еще... У меня начинало рябить глаза от дверей и гобеленов в простенках, казалось, что наш путь никогда не окончиться, и нам суждено вечно скитаться по замку. Но нет, судьба смилостивилась надо мной, открыв массивные резные двери в библиотеку. Вернее, ее второй ярус.
– Мигель, Вы здесь? – придерживая меня за плечо, крикнула экономка.
– Здесь, Сара, здесь, где же мне еще быть? – проворчал человек за заваленным книгами столом. Маг – опять тот же знак октаэдра.
– У себя, отдыхать после долгой дороги.
– Лучший отдых – это чтение. Что там у Вас?
– Да вот господин просил браслет активировать. Браслет ведь у Вас храниться?
– У меня, я ж его снимал, информацию стирал. Сейчас принесу. Значит, виконт завел новую торху? – меня опять подвергли критическому осмотру. – Что ж, его право! Симпатичную выбрал, и опять шатенку. Ему шатенки нравятся, – подмигнул мне маг, – а ты еще и зеленоглазая – загляденье! Будь я норном, сам бы купил, только, боюсь, не по карману было бы. Сколько он за тебя отдал?
– Четыреста пятьдесят.
– Солидно! Ладно, постой тут, на книжки посмотри, я за браслетом пока схожу.
Странно, маг – а снизошел до разговора со мной. Они же такие надутые, гордые... Или маги тоже разные бывают? Потом выяснилось, что гордости и спеси в Мигеле – хоть отбавляй. Нравился он, наверное, только Саре, которая, казалось, умела найти общий язык со всеми. Взаимны ли были эти чувства, не знаю, но с кем-то из обитателей третьего этажа экономка спала – приходя менять белье, я частенько заставала ее кровать не разобранной. Что ж, она женщина не старая, симпатичная, незамужняя, вполне может себе позволить.
Мигель вернулся с пузатым серебряным браслетом, на котором была вычервлена знакомая надпись – полное имя моего хозяина. Передав браслет Саре, маг взял меня за руку, снял стандартный браслет и водрузил на его месте новый. Что-то подкорректировал нескольким пассами, и браслет практически слился с кожей, снять его самостоятельно было невозможно. Невозмутимо извлеча ножик, маг потянул меня к столу, заставил нагнуться и положить руку с браслетом на столешницу.
– Сара, подержите, чтобы не дергалась.
Мне оставалось только взвизгнуть, когда нож кольнул палец. Намертво зафиксировав мою конечность, Мигель измазал в моей крови какую-то пластинку, потом капнул на нее жидкостью из маленького флакончика, принесенного, очевидно, вместе с браслетом, и пластинка засияла. Ту же жидкость маг нанес на мой браслет, прочитал какое-то заклинание, после которого жаром обдало руку, и протянул мне платок:
– Держи, кровь остановишь. Сара, браслет я активировал, сейчас вставлю пластину в хранилище.
Тогда смысл активации был мне не понятен, сводился к варварскому колдовскому ритуалу, но потом, на примере других, я поняла его значимость. Активированный браслет позволял отслеживать передвижения торхи, которые отображались на той самой пластинке. Я сама видела, как в руках мага (не нашего, другого) она выдавала не только точные координаты, но и изображение местности. Очень удобно при поимке сбежавшей игрушки.
Прижимая платок к раненому пальцу, все еще ощущая жар от браслета, я последовала за Сарой на четвертый этаж, в ту самую комнатку в башне. Она оказалась небольшой и темной, без единого естественного источника света. Обстановка крайне скромная: кровать, стул, стол, комод для одежды, закуток для ежедневного омовения и справления естественных надобностей.
Позвонив в висевший на поясе колокольчик, экономка вызвала двух хыр и велела им наполнить водой деревянную бадью, занимавшую больше половины туалетной комнаты за потертой ширмой.
– Раздевайся, – кивнула она мне. – Сейчас принесу тебе новую одежду, масло для тела и какие-нибудь духи.
Я удивленно взглянула на нее. Духи? Разве торхе полагаются духи? И чем плоха моя одежда? Насколько я понимала, такую носили все девушки моего положения.
– Одежду повесь на ширму, кто-нибудь из хыр постирает. У тебя каждый день должна быть свежая одежда. Белье тоже сними. Тебе ведь дали кружевное? – я кивнула. – Надень его. Хотя, – Сара улыбнулась, – я могу принести тебе нечто иное. Оно такое красивое, ажурное... Размер, вроде твой, у тебя ведь второй? – снова кивок. – Вот и славно, у Ивонны был тот же. Господин не любит, когда грудь женщины висит, как уши собаки. Второй, конечно, это мало, но ты еще растешь, да и кое-какие изменения поспособствуют... Словом, через полгода у тебя будет полноценный третий – самый раз для женщины, я полагаю.
Я покраснела и твердо решила остаться в том, что есть. Я не игрушка, я живой человек! Ему надо, пусть и раздевает, только не стоит надеяться, что я не стану сопротивляться.
Мой дух противоречия продержался ровно до возвращения Сары и целой толпы хыр. Четверо несли чан с кипятком, трое – ведра с холодной водой, еще одна – полотенце и открытые туфли на тонком каблучке. Замыкала шествие экономка с большим свертком в руках.
– Как, ты еще не разделась? – всплеснула руками она, бросив сверток на кровать. – Ужин через сорок минут, а нам еще нужно столько всего делать! Немедленно раздевайся! Эй, вы, – прикрикнула она на хыр, – помогите ей раздеться, смешайте воду и налейте туда розового масла. Тщательно вымойте ее. Везде.
Я пыталась сопротивляться, но шестнадцать пар рук, несомненно, могли гораздо больше, чем мои две.
Наконец водные процедуры были окончены, а я, натертая ароматным маслом, облачена в тончайшие паутинки кружев, которые Сара почему-то именовала бельем. Да, они были удобными, да, прикрывали гораздо больше, чем то, что было на мне в просмотровом зале, но приличная девушка их не надела бы. Тем более черное белье под белое платье. Платье было воздушным, невесомым, полностью скрывавшим мои ноги и руки, со скромным клиновидным вырезом, отороченным тесьмой. Оно приятно холодило кожу, ниспадая мягкими причудливыми складками.
Мои мокрые волосы тщательно высушили, расчесали и скрепили несколькими заколками с бесцветными камушками.
Побрызгав на меня духами с едва уловимым цветочным ароматом, экономка отошла, чтобы полюбоваться своей работой.
– По-моему, хороша! – улыбнулась она. – Теперь можно тебя вести. Об Арарге я расскажу тебе позже, сейчас времени нет. Надеюсь, ты в курсе, что хозяину нельзя перечить? Поверь, он хороший, больно тебе не сделает, если только не спровоцируешь. И вообще, – она подмигнула мне, – от первого вечера и первой ночи зависит, какие между вами будут отношения. Ты у нас из какого сословия?
– Из второго, – я рассматривала себя в небольшом зеркальце – невинная непорочная дева, будто жертва или жрица.
– Тогда учить тебя пользоваться столовыми приборами не нужно. Пошли, хыры тут все уберут, принесут разные мелочи, которые тебе могут понадобиться.
Мы опять спустились на второй этаж, освещенный десятками свечей. Высокие кабуки поневоле делали шаги плавными и дробными, а зауженное в бедрах платье корректировало походку.
Стол в необъятной, по моим меркам, столовой, был накрыт для двоих. Я даже удивилась, что мне дозволят есть вместе с хозяином, но быстро поняла, что ошиблась. Второе место заняла Сара, мне же предложено было сесть на скамеечку сбоку от виконта. Будто комнатной собачке. Моего мнения никто не спрашивал, хозяин лишь махнул рукой, хлопнув по бедру, и экономка подтолкнула меня к нему.
Забегали слуги, расставляя приборы, раскладывая кушанья, разливая вино.
Тиадей пригубил вино и протянул бокал мне. Я наотрез отказалась пить, но виконт был настойчив, поневоле пришлось открыть рот и сделать глоток.
– Перебирайся ко мне на колени, зеленоглазка, так будет удобнее. Ты ведь голодна?
Я отрицательно замотала головой. На умирай я от голода, все равно не согласилась бы. Я не уличная девка, у меня есть чувство собственного достоинства.
Отрезав ножом кусок мяса, виконт насадил его на вилку и скормил мне. Весь ужин прошел в этих несложных манипуляциях: он ел и пил сам, а потом кормил меня с рук. Когда дело дошло до десерта, мне стало противно. Каково это собирать губами виноград с чьей-то ладони? Пробовала отказаться – тогда он сам насильно запихивал мне ягоды в рот.
В конце Тиадей попросил принести еще один бокал, доверху наполнил его рубиновой жидкостью и протянул мне:
– За твою долгую жизнь, Лей!
Я выпила половину и аккуратно отставила бокал на стол.
– Лучше выпей до дна, так тебе будет легче.
Нет, я не желала опьянеть, не хотела стать жалкой и беспомощной, хватит и того, что мир перед глазами слегка потерял свою четкость.
– Сара, проводи ее, – экономка быстро помакнула губы салфеткой и встала. – Зажги озиз.
– Не беспокойтесь, господин, все уже сделано, – заверила его Сара, походя ко мне. – И ванна тоже готова, если Вы захотите ей воспользоваться.
– Прекрасно! Думаю, теплая вода – это то, что нужно. Или ты не любишь воду, Лей? Впрочем, я предоставлю тебе выбор, подумай пока. Приду через четверть часа, только переговорю с управляющим. Сара, займи ее пока чем-то, чтобы не скучала и не волновалась.
Стоило экономке отворить дверь, как все сомнения тут же отпали.
Меня втолкнули в спальню, центральное место в которой занимала высокая кровать под малиновым балдахином, настолько широкая, что на ней без труда могла бы спать вся наша семья.
Уютно потрескивал дровами камин, отбрасывая теплые тени на пушистый ковер, устилавший пол.
На кресло небрежно брошен халат; один из ящиков гардероба приоткрыт, и оттуда выглядывает накрахмаленный рукав рубашки.
– Садись на кровать и жди, – Сара втолкнула меня внутрь и затеплила странную композицию из двух розоватых кристаллов и курительницы. Терпкий аромат разлился по комнате, волнами тепла расходясь по телу.
– Ты, главное, расслабься и ни о чем не думай, – наставляла меня экономка, заглянув на минутку отделанную в камне коричневатых тонов ванную – не сравнить с моим закутком. – В первый раз будет больно, ты не обращай внимания. Если станет совсем плохо, скажи, не терпи. Если что, тебя врач посмотрит. Ты только не пугайся, так со всеми бывает. Уверяю тебя, что по любви, что не по любви, в первый раз одинаково. А потом, может, тебе и понравится.
Стараясь отвлечь меня от мыслей о предстоящем ритуале, Сара завела разговор об Арарге, вкратце обрисовав мне структуру его общества. Теперь я знала, что стою не на низшей, а на второй ступеньке местной иерархии и даже могу командовать хырами.
Но вот наконец отворилась дверь, и, сделав реверанс, экономка удалилась, оставив меня один на один с хозяином.
Я в отчаянье метнулась к окну. Да, пусть высоко, пусть риск погибнуть велик (минимум двадцать шесть футов первого этажа, если не все тридцать, межэтажные перекрытия, высокий фундамент, да и от пола до подоконника фута четыре), но хотя бы избегну этого унижения. С трудом отдернула двойные тяжелые портьеры, забралась на широкий подоконник, потянулась к шпингалету... Окна тоже двойные, я не успею.
А за ними угасает день, последние всполохи солнца рдеют на западе, стремительно теснимые тьмой.
– Далеко собралась? – его руки обхватили меня за талию и опустили на пол. Он был так близко, что я ощущала его дыхание на своей коже. – Тут высоко, зеленоглазка, лучше не прыгать. Ну, что ты подумала?
– Послушайте, я не вещь! Если Вы полагаете, что сможете безнаказанно... – извернувшись, я вырвалась, ища глазами какой-нибудь тяжелый предмет.
– Разве Сара не объяснила тебе, кто ты есть? Нет, не вещь, но моя собственность. И я не только могу, как ты выразилась, безнаказанно делать с тобой все, что угодно, но и наказывать тебя за малейший проступок. Так, на всякий случай, – виконт улыбнулся и расстегнул воротник камзола, – нападение на норна карается чрезвычайно сурово, вплоть до смертной казни.
– А, может, я хочу умереть.
– Зачем? Думаешь, все будет так плохо?
Я промолчала, гадая, запрещено ли торхе накладывать на себя руки. Я пребывала в таком состоянии, что с радостью воспользовалась бы такой возможностью, вот только ничего острого под рукой не было. К окну меня не подпускают, повеситься не успею, утопиться без посторонней помощи в ванной сложно. Что мне еще остается, не головой же о мебель биться.
Виконт внимательно наблюдал за моими хаотичными передвижениями по комнате, потом снял камзол и убрал его в гардероб.
– Иди в ванную, сейчас я кое-что достану и приду.
Разумеется, я никуда не пошла, забившись в самый дальний темный угол.
Хозяин вздохнул и на время оставил меня в покое. Проверил кристаллы на столе, потом подошел к небольшому шкафчику в опасной близости от меня, извлек оттуда стеклянную бутылочку с каким-то маслом и отнес в ванную. Вернувшись, остановился напротив и протянул руку.
– Пойдем, зеленоглазка! Понимаю, что страшно, девушкам всегда страшно.
Потянулся ко мне, коснулся пальцами волос, очертил абрис моего лица, остановившись на губах. Янтарные глаза не сводили с меня взгляда, и этот взгляд мне не нравился, даже несмотря на все нотки тепла: я видела в них желание. Как я определила? Просто такой взгляд ни с чем не ступаешь, даже если сама подобного чувства никогда не испытывала.
Одна рука легла мне на шею, другая гладила спину, спускаясь все ниже. Я попыталась пресечь его прикосновения, но его пальцы были упрямы, раз за разом по-хозяйски возвращаясь на прежние позиции.
Он прижимал меня все крепче и крепче, теперь обе руки с легким нажимом скользили по округлостям бедер. Губы коснулись моей шеи, заставив вздрогнуть.
– Зеленоглазка, вода остывает, пойдем.
– Я не хочу!
– Хорошо, все будет традиционно, – пожал плечами Тиадей и, подхватив меня на руки, перенес на кровать. – Посиди, а я быстро приму ванну. Опасно, конечно, оставлять тебя одну: вдруг сумеешь открыть окно? И такое ароматное масло пропадает, в Кеваре такого нет...Дорогое, стоит почти столько же, сколько и ты. Неужели не хочешь даже понюхать?
Воспользовавшись минутной потерей бдительности, виконт поцеловал меня. Уклоняясь от поцелуя, я потеряла равновесие и оказалась лежащей на кровати.
Его планы мгновенно переменились. Игры кончились, пути к отступлению отрезаны.
Норн начал с поцелуев, дразнящих, то легких, то требовательных.
Ванна благополучно остывала, а его пальцы задирали мне подол. Наконец платье с меня стянули, и я осталась в черном кружеве белья. Придерживая меня весом своего тела, перенесенного на согнутую в локте руку, мужчина торопливо расстегнул и бросил на пол рубашку, а потом снова приник ко мне, лаская и целуя.
Теперь, проведя три года в Арарге, я понимала, что моя первая ночь вовсе не походила на традиционное начало отношений между торхой и ее хозяином, скорее на первую брачную ночь.
