Текст книги "Вернуться затемно (СИ)"

Автор книги: Ольга Рог

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 7

– Лилия – нежный, красивый цветочек. Такая хрупкая и беззащитная, – почти шепот на выдохе.

Это же не галюны? Это он мне все сейчас говорит? Мне б оскалиться в тридцать два и радостно закивать: «Да, я просто ангел! Только нимба не хватает, и крылья вон прорезываются между лопаток. Спинку почешите?». Благоразумно лучше промолчать, скромно потупив глазки. Пальцы Тумана подрагивают, обводя очертание скулы. Как животное, он принюхивается, раздувая ноздри. Мои руки болтаются по швам, боюсь дернуться и спровоцировать его на ответные действия. Просто застыла. Так близко, что слышно биение его сердца. Стук-стук. Вена пульсирует на его шее. Последние слова Игоря носились где-то близко… И тихо, так тихо, что слышно, как время идет.

«Лиля, твою ж мать! Нахрена ты так сделала?» – вопиют остатки разума. Я лизнула его в шею. Чувствую солоноватый вкус на языке. Туман, похоже, так офигел, что отпрянул, вытаращив глаза. Бочком, вдоль стеночки, отползаю ближе к дверному проему. Ломанулась, как молодая гепардиха, едва вписываясь в повороты. Стою, хрипло отпыхиваясь у кабинета. Вдох-выдох. Натянула грустное личико и толкнула двери.

Класс, как пчелиный улей. Взгляды прошивают со всех сторон. Одновременно с моим шагом в эти чертоги, раздается звон школьной перемены. Гул в кабинете химии усиливается.

– Лиля?! – прикосновение, как ожог.

Голубые глаза Никиты. В них много вопросов, на которые я ничего не отвечу. Он еще ничего мне не сделал. Не опоил на выпускном шампанским, не затащил в свою квартиру… А потом, под утро, как «честный» человек, не предложил быть вместе навсегда. Интересно, а Светку он туда водил до меня или после? Что за мысли такие?! – даю себе внутренний подзатыльник.

– Никогда меня не тр-р-рогай! – прорычав, отшатнулась.

К горлу подступает тошнота. Одноклассники мелькают, кружатся вокруг. Душно. Бросает в жар и в холод одновременно. Готова даже в окно выпрыгнуть…

– Лиля, я не понимаю. Объясни, – снова захват.

Рука бывшего теперь на плече. Меня мощно тряхнуло, передернув.

– Я сказала, отвали! – перехожу на ультразвук и отталкиваю от себя.

Начинаю пятиться. Не его боюсь. Боюсь себя и своей жажды убивать. Как не вцепиться в его идеальную рожу? Рвать на лоскуты, вгрызаясь до печени…

– Петровский! – послышался голос, от которого все зависли на месте скульптурами. – Еще раз увижу, что ты к ней прикоснулся…

Никита шарахнулся, налетев на стол, сдвинув его со скрипом. Он переводит глаза с меня на Туманова и обратно. Весь мыслительный процесс написан на лице.

– Сука, – вырывается из его поганого рта, оставляя смрад за собой.

Бывший пытается обойти Тумана, но сгибается пополам, держась за живот. Падает на колени.

– Блядь, Туман! Я все понял! – стонет, поднимая голову, словно прося пощады.

Туманов скалится. Подносит кулак к носу блондина.

– Целуй, падаль!

Никита всхлипнул и беспомощно обернулся, словно прося помощи у одноклассников. Никто не двигается. Даже Светка опустила голову, рассматривая пол. Я делаю шаг, другой. Оказываюсь рядом. Отвожу руку Тумана от подрагивающего носа, с которого уже капают слезы-сопли на паркет. Никитка шмыгает и раскачивается, обхватив себя руками.

– Не нужно об него пачкаться. Он этого не стоит, – мой голос льется, обтекая стены.

Кулак разжимается. Синие глаза теперь смотрят на меня. Переплетаю свои пальцы с его, и сжимаю крепко в замок. Сшиты наживо наши запястья. Игорь теряет интерес к Петровскому. Мы проходим до своей парты сквозь строй ребят. Многие кинулись собирать свои сумки и рванули на выход.

Ноги не держат. Сажусь на стул и тянусь к рюкзаку. Одна моя рука все еще в плену Тумана. Игорь гладит ладонь и хмурится, сдвинув брови.

– Была уже с ним? – ему плевать, что одноклассники уши тут же развесили, все услышав.

– Нет…

«Какого дьявола он творит?» – чуть не задохнулась, понимая, что он тянет меня к себе на колени. Всаживаю ногти в кожу и мотаю головой, что не надо так… не надо.

Глава 8

С дубля переписать историю, конца которой не знаешь. Жизнь можно начать с чистого листа, но сам почерк изменить гораздо сложнее. Чувствую, что набью новых ошибок…

Туман в голове, и он же рядом. Пытается прикоснуться по любому поводу, словно отвоевывая чужую территорию. Уроки пролетели незаметно. Одноклассники делали вид, что ничего страшного не происходит. Петровский смылся зализывать свое самолюбие. Одним махом Игорь уничтожил его репутацию. Довольна ли я? Задумчивый взгляд Светки, который она сразу отводит, заметив мой ответный. Ее смс: «Надо поговорить» оставляю без ответа, снова. Пусть думает, что хочет. Добренькая Лиля закончилась. Больше никаких льгот и скидок по вип-картам, которые отец скидывает мне пачками. Не будет хвастовства в чатах, прикрываясь моим именем. Теперь она – пыль ничего не значащего прошлого.

– Я подвезу тебя, – толкает в спину к своей тачке Игорь.

– Туман, ты как это себе видишь? – уперлась, не желая сейчас оставаться с ним один на один.

Сегодняшний день принес сюрпризы, которые надо обмозговать и сделать выводы.

– Серебрякова, не беси меня! – попискивающую и трепыхающуюся, используя преимущество в силе, Туман все-таки заталкивает на переднее пассажирское, громко хлопнув дверью.

Туманов молчит, и я молчу. Только искры напряжения всполохами. Я все еще злюсь. Будут вопросы, это чувствуется по внимательным взглядам.

– Кто ты? И что сделала с Лилькой Серебряковой?! – звучит сарказмом, но…

– Мне кажется я повзрослела лет на несколько… Ну, или пришельцы начали план захвата Братска и вот, я – первая версия! Тебе какой ответ больше нравится? – рассматриваю внутренности салона, вертя головой.

У Тумана бардак! На заднем сидении валяются упаковки от чипсов, пустые бутылки из-под газировки. «Это че? Фольга от презерватива?» – хмыкнула, показывая всем видом, что заценила обстановку притона на колесах. Странно, что особо не воняет ничем. Мысли о том, что может быть в багажнике – отметаю. Там наверняка лопата и веревка для очень любопытных имеется.

– А, все нет времени прибраться, – спокойно говорит Игорь.

Его нисколько не смущает, что я это вижу. Под ноги катится пустая банка пепси. Быстро наклонившись, Туман хватает ее и зашвыривает назад к остальному мусору, при этом успевая дотронуться до щиколотки. От неожиданности дернулась и стукнулась головой о боковое стекло. «Еу! Да сколько я сегодня биться башкой буду?!» – выдала стон страдания, поморщившись. Растираю место ушиба, щупая, есть уже шишка или растет?

– Сильно ударилась?

Мне послышалось, или в голосе нотки заботы? Возмущенно поворачиваюсь и хочу съязвить, что это он – источник моих бед.

– Туман, высади меня у парка, а?

– Что там, в парке, дают? – поднимает бровь, снова опалив синевой.

– Рядом магазин канцелярских товаров. Хочу купить себе цветные маркеры и еще тетрадей.

Не добавила, что тетрадей хочу купить для него. Пишет на каких-то огрызках. Где он их потом сортирует? Скорее всего, просто этими клочками весь рюкзак забит.

– Хорошо, давай в канцтовары, – заруливает и паркуется рядом с магазинчиком.

– Я быстро! – цепляю ручку и выпрыгиваю наружу.

Бодренько вышагиваю, открываю дверь, звоня колокольчиком… Она за мной не сдзынькнула! Черт! Туманов прется следом, как волчара оглядывая каждый уголок небольшого помещения.

– Д-добрый д-день! – начинает заикаться продавщица, завидев новых посетителей.

– Привет! – парень лениво облокотился на прилавок. – Помоги моей девушке выбрать фломики, – кивает на меня.

– Маркеры! – поправляю, и мне становится неловко, что к взрослой женщине он так обращается.

– Извините, у нас небольшой выбор! – передо мной появляется кучка россыпью цветных маркеров и несколько упаковок наборов.

Выбрав пять толстых тетрадей и один набор, нашариваю в отделении своего рюкзачка пятьсот рублей и кладу на плоскую монетницу.

– Не надо денег! – женщина испуганно косится на Тумана. – Сегодня акция и вы – наши дорогие сотые покупатели! – ее голос срывается на несколько октав выше, при слове «дорогие».

У-у-у-у, бандитская рожа! Чтобы еще я с тобой куда-то зашла! – вылетела из магазина, так и не забрав «покупки». Лямки рюкзака больно врезаются в плечи. Не успев охнуть, отпружиниваю назад.

– Далеко собралась? М? – меня, как котенка, держит за шкварник Туман, недовольно сверкая глазами. В его руке пакет с тетрадями…

Глава 9

Да, что за день-то такой?! Вгрызаюсь в бургер. Игорек таскает мою картошку фри. Ну и аппетит у парня! Быстро слопал все свое и вон, чо! Тянет лапки к чужим продуктовым запасам. Гр-р-р-р! Подтаскиваю картоху к себе ближе. Отвлекает спикавший телефон. Облизнув палец и вытерев затем салфеткой, листнула экран блокировки пальчиком.

«Если ты в заложниках, моргни два раза!» – сообщение от Демида.

Елы-палы! Спалилась! – осторожно разглядываю посетителей фастфудного заведения. Аха! Демид с двумя парнями сидит в дальнем углу, хмуро поглядывая на моего сотрапезника. Кто не знает Тумана в городе? Да каждая собака в курсе, чей он единственный сыночек! Молодой подрастающих звереныш, от которого скоро все матери города будут прятать девок, рассказывая страшилки.

«Все в порядке. Он – мой одноклассник. Просто зашли перекусить» – отправляю шифровку.

Надеюсь, прокатит.

Туман.

Она меня раздражала с пятого класса. Вся такая конфетная, до тошноты правильная. Отец запретил к Лильке приближаться. Если бы не его запрет, вообще бы не знал о существовании дочери мэра. Мелькающая масса одноклассников… Я их не замечал, пока кто-то из них на кулак не нарывался по глупости. У моего старика с мэром были свои терки и свои договоренности. Одна из них – Лилька. Трогать ее категорически запрещено.

Серебрякова как магнитом притягивала халявщиков и любителей поживиться за чужой счет. Ее тупо использовали подружки. Стелили мягко, а за глаза называли дурочкой. Все ведь принимала за чистую монету. Думал, никогда не поумнеет… Что ж, любой может ошибаться.

Сейчас выгуливаю принцессу в Маке и думаю, чем это для меня чревато. Но вместо последствий, думаю о том, какие у нее губы. Лиля облизывается и, урча, кладет в рот остатки бургера. Втягивает через трубочку коктейль. Хочу ее губы попробовать на вкус. Снова ловлю взгляд расплавленного серебра, на это можно смотреть вечно. Думал у нее серые глаза, но иногда они кажутся голубыми. Серебрякова вообще сейчас на себя не похожа. Дерзкая, взрывная, и в то же время – элегантная. Щедрая порция эмоций от нее сегодня – больше, чем за весь учебный год. Понятия не имею, что делать дальше. Мне просто кайфово, когда она рядом. Чувствую себя живым. Вот снова! Смешинки в ее глазах зажглись искрами. Что-то замышляет. Переписывается в телефоне. На кого смотрит? Мне не нужно поворачивать голову. В зеркальном отражении напротив я вижу пацанов, которые на нее оглядываются. Сдавило нутро от ревности. Головы раздавлю руками, до ворочаете свои морды! Она моя!

То же самое ощутил, увидев руку Никиты на хрупком плече. Клокочущая ненависть к покусившемуся на мое, топила разум. Я бы мог разнести весь кабинет, вытирая пол Никитой. Легкое прикосновение и Лилькин голос – загасили ярость. Это было удивительно, как мелкая пигалица поворачивала мою стихию разрушения вспять. Я шел за ней следом и готов был идти дальше хоть куда. Что эта ведьма сотворила со мной? Как невинной девчонке удалось сломать бетонную стену, которую я нагородил так давно, что сам не помню? Хочу ее близко, чтобы кожа к коже, чтобы светила только мне…

Один из троицы – коренастый, встает и начинает приближаться. Ну что ж, это твой выбор! – закрываю глаза и отсчитываю секунды до того, как загну его мехом внутрь.

– Демид! – соскакивает моя ненормальная и несется к парню навстречу.

По руке стекает пузырящаяся коричневая жидкость. Выжимаю бумажный стакан с пепси, стиснув в кулаке. Скорее всего, представляю шею придурка.

– Привет, Лиль! Подвезти тебя домой?

– Нет, друг, я с Игорем! Нам еще домашку делать, – щебечет Лиля.

– Ладно, если так. Созвонимся!

Как не обернуться?! Он ее обнимает? Целует? Открываю глаза и встречаю спокойные карие в отражении. Парень тоже на меня смотрит. Рядом Серебрякова. Она смущена ситуацией, но все рассчитала верно…

Глава 10

– Поехали! – Туман выдает хриплым голосом и встает, возвышаясь над нами.

Шаг. Другой. Кинув «пока» Демиду, притягиваюсь к брюнету, будто под гипнозом – ноги сами несут. Зверь втягивает шумно воздух и его глаза заметно светлеют. Снова переплетение рук в замок. Сдерживаюсь, чтобы не понюхать свою одежду. Мне кажется, я пропахла Туманом. Словно прочитав мои мысли, он закуривает, и, высунув одну руку с сигаретой в окно, второй ровно держится за руль.

– Что за хрен? – струя дыма летит в форточку, а мне достается цепкий взгляд.

– Знакомый, – пожимаю плечами. – Виделись до этого один раз, когда с родителями были в ресторане на Заречной.

– Куплю этот ресторан и будешь ходить только со мной.

Стороннему человеку покажется, что это треп, подростковая бравада, но я-то знаю, любое сказанное Туманом– не воробей. Ничего бандюга не делает просто так, и лишних слов не выдает. Мне сейчас жаль владельца ресторана. У него нет шанса, ни одного. Хорошо, что прозвучало слово «куплю», иначе бы просто «подарил», радостно отписывая все имущество с дулом у затылка. Нахрена я вообще про этот ресторан ляпнула? Буду умнее – делаю мысленную засечку.

– Мне там не очень понравилось. Дизайн может быть и лучше, да и кухня…, – пытаюсь отогнать его и сбить со следа.

– Выберешь любой дизайн, и поваров поменяем, – закидывает подушечку жвачки в рот и протягивает мне.

– Ты так легко решаешь все за других. Разве это правильно? Мне тоже не оставишь выбора? – застыла, ожидая ответа.

Так и держу мятную подушечку, сжимая в кулаке. Игорь высадил меня во дворе и, соскребая асфальт покрышками, рванул… Только выхлопной газ стелиться там, где только что была машина.

– Лиль, иди домой! – тихо говорит мама в трубку телефона.

Я сидела на лавке у нашего подъезда. Консьержка уже несколько раз выходила спросить, чего задницу отмораживаю. Тетя Валя – простая, с опытом жизни. Всему она дает прямое название.

– Ты, девка, зря с этим подонком связалась. Погубит он тебя… И всю семью твою погубит, – добавила, тяжко вздохнув. – Но ты же не станешь меня, старую женщину слушать…

Просто киваю. Подхватив рюкзак, тащусь вверх по лестнице.

Глава 11

Туман

Улыбаясь, как дурак, держу в руках тетради, которые выбрала для меня Лиля. Каково это, когда о тебе кто-то заботиться? Я не знал. При живом отце был фактически сиротой. Мать помню отрывками. Запах ее молочный, голос… Иногда мне сниться другая жизнь, где нет твари в наколках, который ломает все, к чему прикасается. И ее сломал. Матерый сорокалетний зек и девушка, едва закончившая школу. Я – ублюдок, рожденный от насилия, созданный из горя и слез, боли моей матери. Наверное, проклят. Возможно, наказан существованием без души. Я не верил в Бога. Не тянуло вдаль, в глубину, в неизвестное – обычное состояние человека, подрастающего и познающего мир. Было абсолютно срать на то, что происходит вокруг. Жизни было на меня ровно никак, как и мне на нее. Проторенная дорожка в ад – моя судьба. Старик мне выписал билет только туда.

– Ну, что, щенок! – старая падла заходится в кашле.

Он харкает и бьет себя в грудину кулаком, чтобы протолкнуть, застрявшее в нем дерьмо. Я жду, что он загнется от туберкулеза или от инсульта, не слезая с очередной шлюхи. Брезгую смотреть в серое лицо с выпученными красными глазами. Это даже не ненависть… Взгляд падает на трясущиеся руки с грязными ногтями. Уродливые щупальца с синими разводами наколок. Он снова разбирает свой пистолет. Раньше я хотел, чтобы он нажал курок и разнес мне башку наконец, чтобы только больше его не видеть…

– Это моя квартира, выметайся! – достаю бутылку минералки из холодильника и пью прямо из горла, надеясь побороть подступающую тошноту.

– Я тебе говорил к мэрской дочке не соваться! Говорил?! – старик бьет кулаком по столу.

Звон стакана, отлетевшего на пол. Хруст стекла под ногами. Сажусь напротив на табуретку, ставлю минералку перед собой.

– Иди нахер! – взгляд не отвожу.

На дряхлой шее раздуваются вены, второй подбородок задвигался, как у индюка. Вдруг, у этого упыря расширяются глаза, он открывает рот, сверкнув золотым зубом.

– Ты, сученок, влюбился что ли?! Запал на телку? Только не для тебя ноша! Валет ее отправит куда подальше… Или ты тягаться с ним надумал? Не отдаст он свою дочь тебе. Костьми ляжет, а твоей она не будет. Не про тебя ягода поспела, – облизывает губы и заходится гавкающим хохотом.

Он говорит правду. Снова отпиваю из бутылки, чтобы запить горечь во рту. Его смех застревает в глотке, когда всмотрелся.

– Но тебя это не остановит, верно? – старик задумался.

Толкнув мне пистолет, оскалился…

– Все, чем могу, сын.

Шаркающие шаги удаляются. Хлопнула дверь. Перевожу взгляд на холодильник, где лежит стопка тетрадей со смешными щенками. Даже в День рождения я не получал ничего от старика, кроме пиздюлей. А сегодня – просто праздник! Есть от Лильки тетради и от упыря «макар».

Достаю из кармана сотовый. В нем несколько контактов моих корешей и один, заветный. Серебрякова собственноручно вбивала. «Лилия» – погладил большим пальцем, представив большие, обрамленные длинными ресницами глаза и нежные губы.

«У тебя как?» – набиваю смс.

«Катастрофа»

«Помощь нужна?»

«Я справлюсь»

«Уверена?»

«Не ссы, прорвемся!»

«Моя девочка!» – сердце долбит в грудину, заполняя стуком голову. Начинаю свистеть, чтобы сбить давление в ушах и шум в голове, иначе пойдет носом кровь. Это моя особенность. Дурная кровь – говорили в детстве воспитатели в саду.

Глава 12

– Лиля, – почти шепотом выдала мама, освещая бледным лицом прихожую.

– Вернулась?! – раздается рык отца из гостиной.

– Мам, все будет хорошо, – беру ее холодные руки в свои, стараясь отогреть всей душой. – Поставь чайник и завари наш любимый, с малиной.

Мать растерянно хлопает глазами. Потом кивает. Губы трясутся, но она делает шаг в сторону кухни и закрывает за собой дверь.

Запах коньяка чувствую еще в проеме. Пиджак небрежно валяется на диване. Виктор Петрович развалился в кресле, широко расставив ноги. Он здесь хозяин, а я – комнатная собачка, выполняющая команды. Была такой: хорошей, послушной дочерью. Скидываю рюкзак на пол и сажусь напротив. В нашем доме не курят, но в пепельнице уже два окурка, уродливо согнутые, вдавленные в пепел. Тянусь к пачке. Вытаскиваю одну. Давно не курила. В прошлой жизни бросила. Делаю первую затяжку под тяжелым взглядом отца.

– Может, тебе еще и коньяка плеснуть? – неестественно растягивает губы.

– Не хочу, – прищурив глаза, снова затягиваюсь.

Дым между нами строит стену. Она всегда была. Никто не лез в душу, туда просто плевали периодически. Отец делает глоток янтарной жидкости.

– Я плохо тебя воспитывал? Скажи, где мы с матерью ошиблись? У тебя все было, все, – он манерно разводит руки, показывая это все. – Чего не хватает, а?! Может я не порол тебя? Так это можно исправить!

Рука его тянется к пряжке ремня. Расстегнув, вытаскивает, хлестанув воздух… Брезгливо смотрю на его руку и жду продолжения спектакля. Выпускаю дым прямо ему в лицо.

– Что ты знаешь о боли? Думаешь напугать поркой? Валяй? Трусы снимать или так пройдешься?

– Сука! – кричит зло. Лицо его перекошено от ярости. – Этот ублюдок не должен был жить! Не должен ходить по одной земле с тобой! А ты… а ты! – тычет в меня пальцем.

– Вендетта! Что-то личное? – доходит до меня и мысли скачут галопом, оформляя гипотезу…

Отец завис статуей. Он словно ослабел в момент. Рука, размахивающая ремнем, падает плетней. Стук удара пряжки об пол. Отец валится в кресло, закинув голову, закрывает глаза.

– Я ее любил всю жизнь…

– Витя?! – всхлипывать мать, раскачиваясь привидением у входа. – Зачем ты так?!

– Пошла вон! – истеричные высокие нотки.

– Не кричи на мою маму! – шиплю, выгнувшись кошкой, готовой броситься на защиту родного человека… Даже на него.

– Люда, просто уйди, – закрывает глаза, стиснув кулаки.

– Мам, пожалуйста! – оборачиваюсь на женщину, которую потряхивает.

Она быстро кивает и исчезает из вида. Нутром чую, что стоит просто, прислонившись к стене.

– Ты сейчас говорил про мать Игоря Туманова, верно? – срываю пластырь с загноившейся раны. – Что с ней случилось?

– Аркан ее… А потом Ольга не справилась, родив этого ублюдка…

– То есть ты винишь ребенка, который виноват лишь в том, что родился? – у меня начинает пригорать. – Ты! Взрослый мужик, не сумевший защитить и помочь своей «любви» нашел крайнего и это он во всем виноват? Да?! Почему ты не убил подонка?! Почему не отрезал яйца насильнику, нахрен?!

– Ты не понимаешь! – вскочил отец. – Тронь я его, нас бы, всю семью, уничтожили! Моих родителей, братьев и сестру…

– Тряпка! – хотелось сплюнуть. – А при чем здесь я и моя мать, которая любит тебя, мудака?! Нас-то ты за что наказываешь?

– Я о вас забочусь! – набычился, аж покраснел.

– Откупаешься, – ткнула в него пальцем. – Тебе похрен на свою семью! Ты убиваешься по своей Ольге, мстишь парню, который ничего тебе не сделал! Туман такая же жертва, как и его мать!

Черт! Я перешла на визг, аж у самой уши заложило. Что со мной? Никогда я не смела голоса повысить на отца… Но сейчас он мне просто противен. Меня рвет на части. Легкие сдавило кольцом, что не продохнуть. Становится пыткой находиться с ним в одном помещении. Даже шакалы мстят за убитых в стае… Думать боюсь, что бы сделала я, лишись самого дорогого.

– Лиль! Собирайся! Мы уходим! – металлически-спокойный голос моей мамы.

– Да, мам, – впервые мы обе сделали правильный шаг – навстречу друг другу.

– Ни рубля от меня не получите! Все карты заблокирую! Голыми ходить будете! – доносилось, пока мы собирали вещи.

– Плевать! У меня накопились сбережения, – мама последний раз обернулась на наше окно… Там сейчас метался зверем мой отец. – Как знала, что этот день настанет…

«А я ее недооценивала!» – взглянула с уважением на хрупкую блондинку. Сделав шаг, просто обняла…