Текст книги "Евангелие от Крэга"

Автор книги: Ольга Ларионова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

II. Заклятые горы

Мона Сэниа сидела на плаще, обхватив колени сцепленными руками. Рядышком, уткнувшись друг в дружку, дремали маленький Юхани и белоснежный детеныш гуки-куки. Мамаша последнего, тоже беленькая, пристроилась тут же на траве, похожая на громадного короткоухого кролика. Временами она грациозным движением вытягивала шею и облизывала притомившихся малышей нежным лиловым языком.

Чуть поодаль Лронг со Стаменом молчаливо трудились над изготовлением громадного дальнобойного лука; перелечив всех стражников, охранявших лагерь пришельцев, лекарь с далекой Земли хотел было приняться за тех, кто получил ожоги на недавнем пожаре, но скоро выяснилось, что безнадежных отправили в анделахаллы, а ходячие перекочевали на восток, в новую столицу со смешным названием Куличик. Сидеть сложа руки, пока Юрг разыскивает проводника, Стамен был просто не в состоянии; но тут правитель Лронг, заслышав о том, что вернулись обитатели другого мира, спешно прибыл к пепелищу Пятилучья и, застав только принцессу со Стаменом, принялся сетовать на плохое вооружение своих ратников, опасаясь нападения соседей, прослышавших уже про грандиозное огневище, пожравшее город-дворец, но оставившее нетронутой башню с сокровищами. Сейчас мешки с жемчугом спешно грузили на вьючных единорогов и переправляли в Куличик под надежной охраной; оцепление стояло и вокруг нетленного зиккурата. Но если через пограничный лес прорвется орда на бешеных кабанах, да еще и с презираемыми здесь луками, стреляющими короткими стрелками, напитанными едким соком, утаиться от них будет непросто.

Стамен взялся помочь, хотя возня с оружием была ему органически противна.

А принцесса нянчилась с Юхани, изредка поднимая глаза к небу, окрашенному в предзакатные тона, словно ее Юрг, ее звездный эрл, мог появиться откуда-то сверху. В ней ничего не осталось от той бешеной, неукротимой воительницы, которая говорила: «Мы будем жечь города…». Сейчас она была только матерью, вернувшей своего сына, и женой, ожидающей мужа, которого она чуть было не потеряла навсегда. Вот только женщиной, соединившейся со своим возлюбленным, она не стала – с того момента, как они узнали об исчезновении Таиры, ни Юрг, ни Сэнни не позволили себе даже мысли о собственном счастье. Его просто не могло быть, пока они не отыщут и не вернут отцу угаснувшего Светлячка…

Мона Сэниа зажмурилась и еще крепче стиснула руки. Не думать. Не вспоминать. Сохранять то царственное спокойствие, которое всегда отличало принцессу в моменты невидимой постороннему глазу готовности к любым стремительным действиям. Бессильная боль воспоминаний может только затуманить рассудок. Но воспоминания возвращались, и даже не чередой всех нелепых, трагических событий, а ощущением собственной тогдашней отрешенности от любых человеческих чувств – теперь-то она сознавала, что стремление вернуть себе своего малыша было даже не горем женщины, а слепой яростью тигрицы, потерявшей детеныша. И она предчувствовала, что эта память о ледяной беспощадности, не знающей ни любви, ни сострадания, будет преследовать ее до конца дней…

Пальцы хрустнули, и она, вздрогнув, увидела, как побелели ее сведенные руки. Так нельзя. В любой момент может появиться Юрг, ее командор, и надо будет действовать. Она глубоко вздохнула и постаралась как можно дольше задержать дыхание. Серебряное и голубое, соединить серебряное и голубое. Тогда в этом сплаве родится цвет далеких звезд. Серебряное и голубое… Это маленькое нехитрое заклинание всегда помогало ей обрести душевное спокойствие. В глубине зажмуренных век задрожала, отдаваясь трепетом ресниц, рожденная в потемках холодная звезда. Мысли снова стали трезвыми, послушными, ограниченными лиловым островком плаща, на котором спал, посапывая, смуглый золотоволосый Ю-ю.

Она протянула руку, чтобы пригладить светлые теплые завитки, белая самочка гуки-куки тут же встрепенулась и подняла голову, уставившись на принцессу укоризненным оленьим глазом. «Не бойся, твоего не трону», шепнула мона Сэниа. Зверушка недоверчиво шевельнула ушами, но успокоилась. А не взять ли ее с собой на Джаспер? Когда Ю-ю начнет подрастать, ему станет одиноко. Никто из дружинников еще не обзавелся потомством, а семьи ее драгоценных братцев навсегда для нее закрыты. Остров большой, корма для двух гуки-куки будет предостаточно, только вот как перенесут тихрианские теплолюбивые звери неминучие осенние ураганы? Нет, в первый год нельзя, хорошо еще, если сами они с Юргом как-то приспособятся. Эрромиорг пришлет из замка сервов, над всей чашей кратера можно будет возвести прозрачный купол, до зимы еще далеко. А зимой… Сама она не боялась зимы – разлука с любимым ощущалась сейчас так мучительно, что целой вечности, казалось, не хватило бы, чтобы восполнить чудовищную разъединенность, на которую обрекли их окаянные крэги; но Юрг… Сколько выдержит он взаперти, пусть с любимой женой и тщательно оберегаемым малышом – но все-таки в постоянном бездействии, если честно оценивать по мужскому счету? Одиночество втроем, и так на долгие годы, и руки связаны нерушимым словом… О таком будущем было думать так же странно, как и о тихрианском прошлом. Значит – только настоящее. Вот ее загорелый малыш, вот тихрианин и землянин, до изумления просто нашедшие общий язык, вот три малых кораблика, спаянные воедино, – не такие уж и маленькие они, эти кораблики, без командорского шатрового корабля, оставленного на Джаспере. Каждый высотой в два человеческих роста, как раз для всадника с его крылатым конем. Но кони в этом походе ни к чему, зато один из кораблей доверху загружен какими-то неведомыми приспособлениями – как офиты, подарившие им всем утраченное от рождения зрение, дары щедрой родины ее командора. Юрг утверждал, что чуткие приборы, превосходящие любой амулет, волшебным образом отыщут даже крошечную мышь на вершине неприступной горы. Только откуда он об этом знает – мыши ведь на неприступные горы не взбираются…

Сэниа встряхнула головой, отбрасывая назад непослушные тяжелые волосы. Во время походов она туго перетягивала их сзади, чтобы не мешали прицелу – на войне как на войне, говаривал Юрг. Но сегодня ей хотелось, чтобы Юрг, вернувшись с дальних дорог в поисках проводника, увидел ее именно такой. Только увидит – и все. Она подавила невольный вздох – и вдруг поняла, что он стоит перед нею и смотрит, смотрит, словно пьет и не может напиться…

Появившийся рядом с ним Сорк тактично опустил глаза и отступил назад. В тот же миг чуть правее появилась еще троица – Флейж и Ких держали под руки статного красавца в изукрашенном блестками одеянии. Глаза его были крепко зажмурены.

– Открой глазки, что ли, – привычно-насмешливо бросил ему Флейж.

Но незнакомец, вместо того чтобы поднять веки, еще сильнее зажмурился и чутко повел носом, принюхиваясь.

– Горим!!! – заорал он на всю рощу хорошо поставленным голосом.

Эхо с удовольствием повторило крик, рогаты под стражниками взвились на дыбы. Мона Сэниа почему-то подумала, что в голосе недостает страха.

– Уже сгорели, – флегматично констатировал Сорк.

Незнакомец широко раскрыл глаза, зыркнул направо и налево, оценивая обстановку, и ринулся навстречу принцессе, завершая стремительный прыжок падением на колени:

– Позволь, о прекрасная дева, быть твоей опорой и защитником!

Самочка гуки-куки взвилась и прикрыла обоих малышей своим телом.

– Опоздал, братец, – сдержанно заметил Юрг. – Прекрасную деву уже защищают. В опорах тоже недостатка не наблюдается. – Все, кроме нежданного гостя, не могли оставить без внимания то, что своих отношений с принцессой командор не афишировал. – Кстати, пора и познакомиться: Мона Сэниа, позволь представить тебе…

Он сделал вопросительную паузу. Гость, не вставая с колен, развел руками и лбом коснулся краешка лилового плаща:

– О прекраснейшая из светлокожих, принесенная благостным ветром с отдаленной и неведомой мне дороги! Да пребуду вечно я в слугах покорных твоих, я, Харр по-Харрада надо…

– Вполне достаточно, – поднял руку Юрг. – Длинные имена – в трудном деле только помеха.

– Ну вот, – недовольно проворчал Харр, подымаясь и стряхивая пыль с колен, – а я только приноровился врать и дальше… В утеху прекрасной деве.

Мужчины, исключая Стамена, дружно заржали, мона Сэниа только головой покачала.

– Брехун и бабник, – вполголоса прокомментировал Флейж, впрочем, не без удовлетворения.

Мона Сэниа снова покачала головой, на этот раз укоризненно:

– Флейж!.. А ты, странник, назови свое истинное имя.

– О царственная мона, да не оскорблю я своим наипаскуднейшим именем твой нежный слух! Ибо назвали меня Поск… Может, Харр по-Харрада все-таки лучше?

– Мне тоже так больше нравится, – кивнула принцесса. – А каково твое ремесло?

– Ты угадала его – я странник, поющий разными голосами. Я исходил четыре дороги, я шел на четыре стороны – на вечное светило и против него, правой бровью к солнцу и левой… Если бы меня вопрошали стражники на рогатах, как видно, купленных у Оцмара Великодивного – непонятно только, на кой ляд? – то я показал бы им фирман краденый, или амулет поддельный, я наплел бы им, что продан на три преджизни в очередной раз тронувшимся Аннихитрой здешнему князю, который за приверженность к изящным искусствам…

– Что-что?.. – невольно вырвалось у Лронга, который до той поры молчаливо вслушивался в разговоры своих гостей.

– Правитель здешней дороги, Лилилиеро, прозванный Князем Нежных Небес, покровительствует…

– Должен тебя огорчить, – прервал его Флейж. – Это – Пятилучье, или, вернее – то, что от него осталось. И ты не у своего Лиля.

Харр, застыв с разинутым ртом, переводил взгляд с одного джасперянина на другого, и сквозь пепельную темь его лица начало пробиваться что-то вроде гневного румянца.

– Это мне что, снова пробираться через два леса?! – завопил он, хлопая себя по бедрам, как петух, взлетевший на изгородь. – И мне снова крутить мозги всем странникам Оцмара, Аннихитры и Лила Нежного, пропади они пропадом!

– Со здешними странами мы как-нибудь разберемся, – сдержанно проговорил Лронг, бросая недоделанный лук и выпрямляясь во весь свой гигантский рост. Скажи мне, повелительница дороги Джаспера, тебе надобен этот балагур?

– По-видимому, лучшего проводника не нашлось, – осторожно заметила мона Сэниа.

Это замечание окончательно вывело бродячего певца из себя:

– Много ты понимаешь в дорожных стражах, ты, сиделый оружейник! И лук ты мастеришь дерьмовый, его никто и натянуть не сможет, так что годен он только на то, чтобы тетиву с него снять и таких, как ты, указчиков вон на той башне копченой…

– Знаешь что, Юрг, – негромко проговорил Стамен, – я пойду один.

И было это сказано так, что все кругом замолчали и посуровели. Только Харр переводил взгляд с одного великана, темнокожего как и все тихриане, на другого, светлолицего, как и эта женщина, ничего не понимая.

Лронг махнул рукой одному из верховых, крутившемуся поодаль, но не сводившему глаз со своего князя, и тот, почтительно склоняясь до самой гривы своего скакуна, приблизился и замер.

– Охранный фирман Харру по-Харраде на всю дорогу от восхода до заката, велел Лронг, и всадник, сорвавшись в галоп, умчался к грузившемуся жемчужному каравану.

Харр открыл было рот – и снова закрыл. Какой-то благодатный инстинкт подсказал ему, что следует воздержаться и не объяснять этому – не сказать чтобы миловидному, но на удивление величественному исполину, на какой предмет ему может понадобиться еще один поддельный фирман. Потому что настоящий можно было получить только из рук самого Оцмара.

Но тут вмешалась женщина, до сих пор сидевшая на лиловом плаще, хотя все мужчины кругом нее стояли – уж не новая ли пассия любвеобильного Оцмара?

– Твой фирман подождет до нашего возвращения, владетельный Лропогирэхихауд, – проговорила она своим чуть хрипловатым голосом, так не похожим на зазывную воркотню здешних дев. – Мы теряем время. Ких, принеси из моего корабля запасную хрустальную цепь да и мой походный скафандр. Всем надеть полное боевое снаряжение, чтобы не повторить печальную участь Гаррэля.

– Минуточку. – Юрг поднял левую руку, и Харр с удивлением отметил, что на ней не четыре пальца, коих вполне хватает нормальному человеку, а пять, и самый крайний – серебряный. – Транслейтор не помешает, скафандры мы захватили с Земли, и для аборигенов смастерили полдюжины, разных размеров и соотношений рук и ног. Ваше снаряжение выше всех похвал, но боюсь, что в нем вы все-таки замерзнете. А наше – с подогревом. Так что, Ких, пригласи гостя в корабль и подбери ему что-нибудь подходящее. Теперь ты, Сэнни. С нами ты не пойдешь.

– Но…

– Прости, дорогая, но скалолаз из тебя никудышный. Останешься здесь, под надежной охраной. Твой кораблик тоже не берем, если что непредвиденное перемещайся в него, задраивай люки и можешь пережидать хоть потоп. А мы быстро.

– Но…

– Никаких «но». Я объяснял тебе, что наши приборы позволят обнаружить бабочку под десятиметровой скалой.

– Но, Юрг…

– Я даже не прощаюсь. Сорк, Флейж, за мной. Стамен, поможешь им облачиться в наши доспехи – думаю, эта процедура будет самым сложным делом, с которым им придется столкнуться в этой экспедиции.

Вопреки командорской твердости голоса, взгляд, который он позволил себе бросить на жену, был жадным и немного растерянным.

– На этой планете так легко одерживать победы… – невольно вырвалось у моны Сэниа.

– Не сглазь, любовь моя!

* * *

– Ну точно, это здесь! – Харр по-Харрада удивительно легко расстался со страхом высоты и теперь сквозь нижнее смотровое оконце разглядывал снежные горы. Низкие облака, освещенные заревом неугасимого вулкана, отбрасывали алые блики на три конусообразные глыбы камня, покрытые льдом и инеем. Отсюда, из-под самых туч, где зависли спаянные воедино два джасперянских кораблика, высота этих гор как-то терялась, и Юрг мысленно чесал в затылке, припоминая то, что открылось ему, когда он вылез из кадьянова Гротуна.

– Но я точно помню, что была еще и четвертая гора, напротив этих трех, заявил он.

Четвертой горы, которая должна была своей вершиной уходить за эти облака, почему-то не наблюдалось.

– Туман… – неуверенно прошептал Ких.

– Какой, к чертям, туман – это была горища не меньше Эльбруса, да и весь хребет за ней как корова языком слизала. Что-то ты нас не туда завел, Сусанин!

Харр последнего не понял, но обиделся:

– Ну так ищи себе другого вожатого! А на горе, видать, заклятие, для Ада – дело обычное.

– Давайте только без сказок, – прошептал, как простонал Стамен.

Юрг положил ему руку на плечо и сквозь скользкий пластик скафандра почувствовал нервную дрожь.

– Сейчас спустимся и выясним. Сорк, ребята – вон туда, чуть правее черной выемочки…

Смотровое окошко словно задернули черной шторкой – кораблики стояли на каменистой почве.

– Так, – сказал командор. – Закрываем щитки… правильно, кнопка под левым нагрудным карманом. Меня слышно отчетливо? Прекрасно. Вторая кнопка на воротнике – дополнительная подача кислорода… Это на всякий случай, даже при выходе прибора из строя десять минут вам обеспечены, а за это время хозяева кораблей вернут нас в безопасное место… Только, пожалуй, не к Пятилучыо, не стоит тревожить тех, кто там остался. Итак, в случае вынужденного отступления – на берег оврага, где мы впервые увидели Харра. Место хорошо запомнилось? Ну и прекрасно. А теперь мы с Кихом отправляемся на разведку, остальные пока ждут и аппаратуру не выгружают. Ких, выпрыгивай быстренько, за бортом морозец…

Место все-таки было то – Харр по-Харрада не подкачал. За пару недель, ушедших на подготовку экспедиции, здесь, по-видимому, температура значительно понизилась, или на Юрга тоже напал нервный озноб. Он беспокойно пробежался пальцами по клавишам терморегулятора – кой черт, на базе этот скафандр проверяли десять раз.

– Ты не замерзаешь? – негромко спросил он Киха, который легко шагал за ним след в след. – Когда остановимся, держись на полшага сзади и, если я только крикну: Ких! – сразу выдергивай меня из этого Ада – и туда, в степь. Если не успею крикнуть – сам понимаешь… По обстановке. Но главное – рта не раскрывай. Говорить буду я один.

Ких чуть было не спросил: с кем? Но жесткая дисциплина дружинника не позволила ему раскрыть рот – приказ был отдан, выполнять следовало буквально и не раздумывая.

На краю выемки они остановились. Гигантский блин был снова на месте живая вода помогла, не иначе, – только теперь он был как бы сшит из разных лоскутков, точно деревенское одеяло. Темные, посветлее, полосатые, в крапинку, они чуть подрагивали, меняя свои границы. Дышали?..

– Зверь или человек? – вознесся нестройный гул десятков голосов.

– Человек, человек, – поспешил ответить Юрг. – Или не узнал?

Границы между отдельными участочками задрожали, послышалось нестройное хоровое хихиканье.

– Узнал, узнал… А скажи-ка, что есть белое среди черного?

– Ох и однообразен же ты, братец! Бельмо это на глазу Аннихитры Полуглавого.

– А мне что-то никто не сказывал, чтобы князь окривел…

– Так у тебя ж гости – редкий праздник. Или после меня кто-нибудь наведался?

– Да-а, – самодовольно протянул Скудоумный дэв. – Не забывают меня, навещают, советуются. А как же!

– Только вот ты сам собственных правил запомнить не можешь – опять проляпался!

– Это когда? – встрепенулся дэв, и по его поверхности побежали мурашки.

– Только что, вот и свидетель подтвердить может. Так что отвечай быстро и коротко: был у тебя Кадьян?

– Был.

– И с ним… он был не один? – зная, что Стамен слышит его по внутреннему фону, Юрг вдруг почувствовал, что язык не поворачивается произнести страшное слово «тело».

– А это уже второй вопрос! – взъелся дев.

– Слушай, тебя же как человека спрашивают! Я пришел не за твоей драгоценной водой, на один глоточек у меня еще хватит. Я ищу того, кто был с Кадьяном. Помоги мне, мудрый дэв!

– Я не ослышался? Ты меня просишь? Умоляешь? А ну-ка повтори погромче, а то у тебя в этот раз голос что-то чересчур тихонький!

Юрг почувствовал, что его охватывает холодное бешенство. Аж горло сдавило.

– Стамен, – негромко позвал он по внутреннему фону, – я с этой склочной сукой договариваться не в состоянии. Резануть его лазерным, что ли, для острастки? А?

Звенящая тишина.

– Стамен! Флейж! Отвечайте!

Теперь это был уже просто страх, естественное состояние в катастрофической обстановке. В небольшой дозе он только мобилизует. Но сейчас это был цепенящий ужас перед неведомой бедой, грозящей тем, кто остался в корабликах. Стамен, господи, Стамен, ни разу не покидавший Земли… Дышать стало окончательно нечем, и Юрг судорожным движением откинул щиток. Морозный, режущий горло воздух подействовал как глоток чистого спирта. Командор резко обернулся и увидел выпученные глаза Киха, судорожно пытающегося поймать разинутым ртом хотя бы каплю кислорода.

– Да говорил же я тебе… – Юрг ткнул пальцем в нагрудную кнопку его скафандра, чтобы включить аварийную подачу воздуха, а в следующий миг уже мчался к корабликам, не чуя под собой ног, и молился всем богам родной планеты, включая идолов с острова Пасхи, чтобы с остальными участниками экспедиции ничего не случилось.

Видимо, изнутри его заметили, потому что в тот момент, когда его руки коснулись упругой стенки кораблика, она расступилась, открывая люк, Юрг нырнул в теплый полумрак и скорее почувствовал, чем увидел, как следом запрыгнул Ких. Легкий толчок воздуха показал, что люк снова закрылся.

– Почему не отвечали? – гаркнул командор, не соизмерив мощности голосовых связок с теснотой помещения, где сейчас находилось сразу три джасперянина, два землянина и один тихрианин.

Впрочем, Стамена можно было смело считать за двоих.

– Мы тебя вызывали постоянно, – ответил он за всех – вопрос, собственно, адресовался именно ему. – Связь отключилась плавно, как и освещение.

Юрг только сейчас обратил внимание на то, что помещение освещено только мерцающим светом порхающего под потолком вечернего жука-фонарика.

– Полетели все системы жизнеобеспечения наших скафандров, – растерянно продолжал Стамен. – Но ведь так не бывает. ТАК НЕ БЫВАЕТ!

– Я тебя еще на Земле предупреждал, – устало проговорил командор. – «Не бывает» – это выражение не для чужих планет. Я-то еще на Джаспере адаптировался, а тебе нужно привыкать принимать все как есть. В первую очередь это относится к сказкам.

– Ты хочешь сказать, что здесь действительно имеет место заклятие?

Юргу невольно пришло на ум, что с таким редкостным сочетанием изумления и отвращения Стамен мог бы только произнести у себя в космодромном лазарете позабытое теперь за ненадобностью словосочетание «бледная спирохета». Но сейчас было не время и не место соленым космодромным шуточкам. А вот то, что он поддался на уговоры Стамена и взял его с собой на Тихри, все-таки было ошибкой… И если они найдут замерзшую Таиру. Ведь тогда надеяться можно будет только на магию. В которой он, честно говоря, и сам без сибиллы смыслил не больше, чем в узелковом письме.

– Я смотрю, ты тут всю аппаратуру разворошил, – заметил Юрг, кивая на биолокаторы, альтиметры, лазерные камнерезы и прочее альпинистское богатство, которое они с трудом втиснули во второй кораблик, служивший им складом.

– И зря, – мотнул головой Стамен. – Работает только ртутный термометр.

– А проверял я сам… Так. Сорк, ребята, быстро – в степь, к оврагу, как мы и договаривались. А там…

– Мы уже там. То есть тут, – доложил Флейж.

Сквозь полупрозрачные стенки в кораблик пробился солнечный свет.

– Так. Стамен, быстренько любой прибор, какой под руку попадет. И люк откройте.

Первым под руку попался биолокатор. Юрг пощелкал тумблерами, и экран отзывчиво вспыхнул мельтешащими звездочками и полосками.

– Трава, качается… Жуков полно, – прокомментировал Юрг. – А там что? Похоже, пригорок, но почему живой, муравейник, что ли? На нем гадюка.

– Так. Строфиониха на яйцах, – голосом командора и в точности копируя его интонации проговорил молчавший до сих пор Харр. – Погодите, сейчас она нам даст…

Юрг уставился на него в изумлении:

– Ты чего?

– Чего – чего?

– Меня передразниваешь!

– А, я и не заметил… Со мной бывает. От волнения. Ой, закрывайтесь!

Кто-то из джасперян догадался отдать люку мысленный приказ закрыться прежде, чем разгневанная строфиониха, стремительно набирая скорость, как ракета «земля-земля», достигла потенциального противника. Мощный удар потряс кораблик, не нанеся ему, впрочем, ни малейшего ущерба.

– Ну силища! – вырвалось у Флейжа, впервые столкнувшегося с представительницей тягловой силы на дороге князя Лилилиеро. – Это она клювиком или всем корпусом?

– Ногой, – пояснил Харр. – Так что в степи ей на пути не становись зашибет до смерти.

– Давайте не отвлекаться, – сказал Юрг.

– Да, да, – кивнул Статен. – Нужно вернуться на прежнее место. Даже если снова ничего не заработает, поговорить с этим монстром мы успеем. Только теперь разговаривать буду я.

– Отставить, – сказал Юрг. – Командор здесь не ты. Мы действительно возвращаемся, но не на прежнее место, а метров на двести дальше от вышеупомянутого монстра. Нужно руками пощупать, что там с пропавшей горой.

– Там что-то вроде пенистого тумана, – заметил Сорк, никогда не упускавший ни одной важной детали.

– Вот на самую кромочку этой мыльной пенки и приземлимся. Со мной по-прежнему Ких. Как, малыш, не страшно?

– Начну задыхаться – приоткрою щелочку.

– Все верно. Молодец. Когда я говорил с дэвом, вы меня отчетливо видели?

– Не то чтобы отчетливо, но силуэт просматривался неплохо.

– Этого достаточно. Когда я взмахну руками над головой – возвращаемся.

– Что, сюда, к птичке? – переспросил Флейж.

– Давайте на сто шагов ближе к лесу, чтобы эту птичью мамашу не тревожить. Ну, поехали!

Когда Юрг с Кихом спрыгнули на промерзший, гулко отзывавшийся на их шаги камень, туман не доходил им даже до щиколоток. За спиной продолжал лениво плевать прямо в небо неугомонный вулкан и неподвижная пелена снеговых туч отражала его сполохи, так что, стоя спиной к лежбищу Скудоумного дэва, можно было вообразить, что небо поганят мигающие неоновые рекламы.

– Держи меня за пояс, – сказал Юрг, полуобернувшись к Киху, чтобы до него долетели эти слова – фон, естественно, снова сдох. Двуглавый контур спаянных вместе корабликов был одет розоватым ореолом, издалека доносились глуховатые удары перманентного извержения. Надо было велеть кому-то приглядывать за дэвом, как бы тот не выполз из своего логова и не натворил тут чудес… Но возвращаться было нельзя: Юрг, как и все межпланетчики, был суеверен, хотя никогда в этом не признавался.

Что-то мешало ходьбе, словно теперь они передвигались по колено в воде. Туман едва стлался по земле, впереди вообще ничего – легкая дымка. И нарастающее покалыванье. Юрг споткнулся.

– Гляди под ноги! – велел он своему сопровождающему, хотя уже понимал, что указание бессмысленно – никакого камня, о который можно было зацепиться, внизу не было. На всякий случай он нагнулся, похлопывая перчаткой по заиндевелому грунту – при каждом прикосновении тысячи стеклянных заноз вонзались в руку, точно он гладил медузу-стрекишницу.

Булыжник обозначился сразу, как только Юрг его коснулся – выступил из белесой пенки, словно кто-то, прячущийся в неощутимой глубине, поднял лысую голову.

Командор отнял руку – камень исчез.

– Едем дальше, – пробормотал Юрг, увлекая за собой Киха.

С каждым шагом передвигаться становилось все тяжелее и тяжелее; хотя туман покрывал грунт всего вершка на два, у обоих разведчиков создавалось впечатление, что они бредут уже по пояс в воде – нет, даже не в воде, а в густом невидимом киселе. Эта замедленность движений спасла Юрга от малоприятных ощущений, когда он внезапно столкнулся с каменной стенкой, которая проявилась только тогда, когда он уперся в нее лбом. По лицу словно хлестнули крапивой.

– Гора! – радостно крикнул он. И ошибся.

Пока это была лишь увесистая глыба, скатившаяся откуда-то сверху. Но каменная осыпь, на которой он теперь спотыкался ежеминутно, и неуклонный подъем грунта показывали, что они находятся у самого подножия невидимого Эвереста. Теперь они брели уже по колено в тумане, по горло в невидимом киселе, вязком и покалывающем. Он обволакивал тело, словно скафандров и не существовало. Ко всему еще добавлялся нарастающий холод.

Вытянутые вперед руки снова ожгло, хотя на сей раз это не было такой неожиданностью.

– Ну если это опять не гора… – Юрг обернулся к Киху, чью твердую руку он теперь постоянно ощущал на своем поясе, и замер: полуметровой толщины туман разливался вдаль, но ни корабликов, ни плавучего вулкана, ни соплеменных гор просто не существовало. Розоватая мерцающая дымка, обманчивая в своей лживой полу прозрачности.

– Назад! – не своим голосом заорал Юрг.

Ких дернул его за пояс, отступая, и в тот же миг они были уже по пояс в степной траве. О черт, он же забыл, что в случае опасности уговор был возвращаться именно сюда, но ведь Флейж и Сорк не могли видеть его сигнала!

– Ких, ты можешь послать им приказ вернуться?

– Конечно. Флейж, мы уже в степи! Давайте сюда!

– Момент! – разнеслось над морем стелющейся травы.

Двуединый корабль завис над кронами деревьев – Флейж с Сорком выбирали место посадки, чтобы не появиться в той самой точке, где уже находились Ких с командором. В следующий миг двугорбое сооружение естественно вписалось в золотистость колосящегося поля.

– Вы что!.. – Стамен первым выпрыгнул из люка и теперь бежал, путаясь в траве, навстречу своему другу. – Вы ж пропали! Размылись, точно растворились в розовом киселе!

– Вы аналогично, – устало проговорил Юрг. – Дело дрянь. Техника не работает, нарастающая вязкость среды не позволяет двигаться без вспомогательных механизмов.

– Я бы добрался, если бы знал, где… – Стамен задохнулся, словно и без шлема ему не хватало воздуха. – Ты можешь оценить, какой примерно высоты была эта гора?

– Не меньше двух с половиной. Массив будь здоров. И нет никакой гарантии, что именно на ней… То есть я хочу сказать, что Кадьян с дэвом вполне могли договориться и учинить что-то вроде ложной приманки. Естественно, мы будем бодать эту невидимую гору, а тем временем…

Они оба каждый раз не договаривали, боясь произнести слова, страшные для них обоих.

– Ты уверен, что дэв знает? – спросил Стамен.

– Уверен. Он с Кадьяном – два сапога пара.

– Тогда ты не можешь, не имеешь права помешать мне говорить с дэвом!!!

Командор шумно вздохнул:

– Да. Не могу и права не имею. Но ни секунды не упускай из вида, что эту тварь вполне заслуженно называют Скудоумным.

– Даю слово! А теперь отпусти меня, мне не нужен даже твой летательный аппарат. Впрочем, и ты лучше останься. Я поговорю с ним с глазу на глаз.

Юрг почувствовал, что здесь запахло какой-то изощренной формой самопожертвования. Нет, все-таки Стамен не в состоянии был представить себе мелочную и подлую душонку этого отрицательного героя варварского фольклора. Самопожертвование годится в том случае, когда в противнике теплится хотя бы капля благородства. Скудоумный дэв был лишен его изначально.

– И не думай, – проговорил он твердо. – Все земное барахло нам ни к чему, так что берем один кораблик, другой пока бросаем здесь под охраной Сорка; тебя страхует Ких как наиболее освоившийся, меня – Флейж. На другой вариант я не соглашусь.

– Тогда скорее!

Ад встретил их столбом огня, протаранившим кристаллическую черноту неба и рассыпавшимся мириадами искр. Какой-то залетный камешек, не утративший тусклой желтизны подземного накала, шлепнулся точно в середину пестрорисунчатого блина; все пятна и полоски незамедлительно пришли в движение и бросились к точке его падения, как пираньи на каплю крови. По поверхности заходили концентрические волны, словно в глубине кто-то смачно пережевывал съестное.

– Уф-ф-ф… – удовлетворенно выдохнул дэв. – Горяченькое…

Четверка людей замерла на краю выемки.

– Я сыт и благодушен, потому и не убиваю тебя сразу, – пророкотал дэв.

– А с какой это стати? – возразил Юрг. – Я ж ответил на твой вопрос. Не имеешь права.

– Ты привел с собой чужака. Я с тобой еще не посчитался за прежнее, а тут еще…

– Минуточку, минуточку! – прервал Юрг рокочущее многоголосие. – Если я в чем-то перед тобой виноват, то готов немедленно извиниться. Только вот ума не приложу, в чем именно.

– А твой дурацкий совет – разорваться пополам? – склочным бабьим голоском выкрикнул дэв. – Я разъял себя на восемь кусков, и они теперь лаются без устали друг с дружкой…

Если бы не присутствие Стамена, Юрг позволил бы себе не вполне лестные комментарии по этому поводу. Но сейчас пришлось ограничиться конструктивным предложением:

– Но ты же у нас самый мудрый из всех дэвов – возьми и воссоединись!