Текст книги "Мышеловка для кота (СИ)"

Автор книги: Ольга Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Это не тот обаяшка, что зажимал меня в коридоре?

– Не слишком и зажимал. Ровно на столько, на сколько было позволено.

– Почему-то, я даже не удивлена…

Немного помолчали. И тут меня осенило:

– Послушай, Кирилл! – Видимо, слишком эмоционально: резко затормозил. Тут же замигали сигналками две тачки – явно, сопровождение. Бедолаги, нервничают, а тут просто я слегка перегнула с громкостью.

– Да?

– Это мы сейчас приедем, закажем, и еще минут сорок ждать придется? Время – первый час ночи… Может, в какой-нибудь фаст-фуд заглянем?

– Черт. Я думал, у тебя что-то горит. Ждать не придется. Уже все заказано. Будет готово к нашему приезду.

Я сглотнула. Это как понимать?

– Когда успел-то?

– Когда увидел тебя в клубе. Ребята сообщили, когда мы выехали. Все просто.

Польщена. Несомненно.

– То есть, все эти разговоры были так просто, для отвода глаз?

– А заткнуть тебе рот и закинуть в тачку было бы лучшим выходом, так, что ли?

– Твоя тактичность безгранична. Ценю. Затыкаюсь.

– Да ладно уже, говори. Пока разрешаю.

Разрешает он… Надо же, какая душевная щедрость. Просто границ не знает.

Уткнулась в телефон. У меня там куча уровней в новой игрушке не пройдена. Вот и займусь.

– Ну, и что ты молчишь? До этого активно разговаривала…

Пожала плечами.

– А смысл?

– Действительно. Только, я думал, что ты никогда не оставишь ни за кем последнее слово. Знаю таких, неугомонных.

– Слава богам, еще в детстве избавилась от этой привычки. Иногда молчать полезнее. – И безопаснее, несомненно. Тут и договориться можно, не знаю, до чего.

– Что ж, приятно видеть крупицы здравого смысла.

– Специально заводишь, да? Развлекаешься? – А вот фигушки тебе. – Зря. Абсолютно с тобой согласна: мой мозг совершенно нездоров, раз я с тобой связалась.

Ухмыльнулся, мотнул головой, но промолчал. Вот и хорошо. А то я сбилась из-за него, уже два раза. Будет обидно, если ничего не смогу пройти.

– И что ты нашла в телефоне, такого увлекательного? – Ну, вот. А говорят, что женщины не способны переносить долгое молчание.

– Смс-ки пишу, чтобы знали, к кому обращаться, если я без вести пропаду.

Снова – удар по тормозам.

– Да что ж такое-то? Я так без зубов останусь! Думай, что делаешь.

– Отдай телефон!

Ой. Видимо, перестаралась, дергая тигра за усы. Нужно выворачиваться. Он очень зол – вон, губы сжал, ноздри раздуваются.

– Не отдам. Если бы я это сделала, ни за что не стала бы тебе сообщать. – Хотя, идея неплохая: такими темпами, можно и заиграться.

– Ты же не хочешь, чтобы я сделал это насильно?

– Не хочу. Ты прикинулся цивилизованным – вот и продолжай держаться намеченного курса. Жизнь мне испортить ты сможешь и другими способами, ни к чему еще и грабежом заниматься.

– Ладно. Твоя взяла. В следующий раз думай, что говоришь. Могу не сдержать рефлексы, ты же и пожалеешь.

Да я уже сто раз пожалела, что мы вообще знакомы. И что теперь? Пойти утопиться? Ни за что. Слишком некрасивый и скучный способ.

Злость Кирилла по-тихому остывала, но до конца не ушла. Даже обрадовалась, когда впереди ярко засветился парадный вход отеля. Находиться в замкнутом помещении с раздраженным мужиком – то еще удовольствие. И не важно, что раздражение это сама же и вызвала. Я к нему в пассажиры не напрашивалась.

– Выходи. Прибыли.

Будто сама не поняла. Выпрыгнула из тачки. Со всей изящностью, которая возможна в кроссовках и джинсах. Короче, как молодой сайгак. Видимо, так подумал служитель, метнувшийся от дверей, чтобы отогнать машину на стоянку. Ну, прости, чувак, я знаю, что из этого крокодила должны аккуратно высовываться, по очереди, бесконечно длинные стройные ноги на безумных каблуках и в мини-юбке. А тут я – картинку испортила. В жизни огорчения и пострашнее бывают.

Кирилл заметил, что я усмехаюсь собственным мыслям, дернул бровью, но ни о чем не спросил. Видимо, продолжил бороться с раздражением. Уважаю. Не все способны.

Подъём в лифте, как я ни мечтала, надолго не затянулся. Двери номера услужливо распахнулись, стоило только раз прикоснуться к ним электронным пропуском. В общем, ни одной технической заминки по пути в логово зверя. А я так надеялась, что все в этом гребаном отеле, перешедшем в собственность Кирилла, неожиданно заклинит. Хотя, о чем это я? Если верить непроверенным источникам, ему в наследство половина города отошла. Само собой, не по документам, а по правилам, царствующим в их, когда-то далеком от меня мире. Как бы хотелось, чтобы и дальше он оставался таким же далеким…

Ясное дело, приемная, в которой мы тогда общались – только для посторонних. Меня провели в другое помещение, не менее помпезное, но более закрытое. Вход в него я даже не заметила в прошлый раз.

Даже пришлось разуваться, глядя на хозяина. Вот бы я поржала, если бы он тапочки предложил. Как в лучших домах Европы… Что-то мысли мои по сторонам бродят. Не к добру. Сейчас лучший стиль поведения – заткнуться и не отсвечивать лишний раз.

– Располагайся. Ужин сейчас привезут. – Кирилл направился к очередной двери. Похоже, спальня. А может быть, и гардероб. Ни за что не подумала бы, что у нас в городе в гостиницах есть такие "сложные" номера. Хотя, было бы странным останавливаться в отеле собственного города… Это вообще первый случай, нужно сказать.

– Ой, а можно твои журналы посмотреть? – Это я бросила вслед удаляющейся спине. Сама уже зарылась в стопку свежёхонькой прессы – руки чесались, так хотелось прочесть.

– Там нет никаких "Космо", "Даш" и прочей хрени. – Презрительно хмыкнул. А чего хмыкать-то? Мне вот интересно, откуда такие познания в области женской макулатуры? Мальчикам не положено такие названия помнить. Девочкам, в принципе, тоже не очень нужно, однако…

– Вот еще. Я все свежие выпуски еще вчера в интернете прочитала. А вот "Деньги" в сети не выкладывают. Или не полностью. А я подписку забыла продлить. – Вру, конечно. Только вчера собственноручно закрыла. Нечего засорять почтовый ящик. А родители это читать не будут. Их мозги, тем более, пачкать не стоит. Я же заботливая дочь…

– Ах, вот оно что… На сколько я помню, у "Коммерсанта" был собственный сайт. На нем – все их издания.

– Слушай, просто признайся, что тебе жалко! Охренеть! Какой-то несчастной бумажки с буковками пожалел для девушки…

– Да читай, ради Бога… Что ты заводишься? – Ого. Кирилл-свет-батькович растерялся. Знала бы раньше, чем огорошить – давно бы пользовалась вовсю. – Откуда ж мне знать, что женщины такие вещи читают.

– Ну, конечно. По твоему мнению, в какой-нибудь "Лизе" для девочек дают советы, как правильно снизить арендную ставку? Или, может быть, ситуацию с безработицей описывают? Нет, может быть, всё это в них есть, но я давно не заглядывала. Некогда.

Я уткнулась в журнал, а он вышел. Молча. Надо же. Это что сейчас было? Два – один? Или два-два? Черт. Надо счет вести повнимательнее. А то выиграешь, и не заметишь.

Кирилл бродил по комнате, что-то делал, я не отвлекалась. Какая мне разница, чем занят Кирилл, если я жду ужин? А его все нет и нет?

Стоило об этом подумать – раздался стук в дверь. Конечно же, официант. Как в кино: с полотенцем через руку, с тележкой, заставленной какими-то тарелками, блюдами с крышками, бутылками… В общем, я испугалась:

– Это все – нам?

– Понятия не имею. Я заказывал несколько блюд.

Наблюдать за происходящим действом – любопытно, однако же. Я такой сервис видела только в сериалах, столь нежно любимых маменькой. В детстве вместе с ней смотрела. И представляла, как я когда-нибудь окажусь в таком же номере. Ну, оказалась. И что? Никакой радости. Только чрезмерная угодливость официанта бесит. А еще – неприкрытое ничем любопытство во взглядах, которые он бросает исподтишка.

Естественно. У хозяина в номере сидит какая-то нелепая птаха. Что забыла-то? Каким её ветром занесло? Завтра всему персоналу гостиницы будет о чем поговорить.

Честно дождалась, пока этот товарищ свалит. И даже, как приличная, смотрела, как Кирилл, по-джентльменски, снимает крышку с блюда. А потом не выдержала:

– Что. Это. Такое? – Нет, само собой, я знаю, что это лежит, но какого ж хрена?

– Устрицы. А что? Никогда не встречала? – Индюк самодовольный. – Ну, естественно, кто их ест, в вашем захолустье…

– А ты их с собой, что ли, возишь, в отдельном чемоданчике?

– Нет. По заказу доставили.

– Ты крут. Признаю. Но есть их я не буду.

– Почему? Свежайшие.

– Именно поэтому. – Недоумение в глазах. Такое. Искреннее. Как бальзам на сердце.

– В смысле?

– Они живые!

Он отложил в сторону приборы. Нагнулся ко мне через стол.

– И что?!

– Их нужно убить, а потом съесть! Это же противно, как ты не понимаешь!

– Ты что, вегетарианка? Мясо не ешь? Сразу бы предупредила. Я бы тебе капусты заказал. С морковкой.

– Я не козел. Траву не ем. – Снова удивление. – Господи, это цитата из мультика. А еще умные журналы заказываешь.

– Не вижу связи.

– Я тоже. Но устриц есть не буду.

– Тогда – что? Рыбу?

– Нет. Бифштекс хочу. Средней прожарки. Можно даже не мраморный. И с овощами гриль.

Он откинулся на спинку стула, уже откровенно разглядывая.

– Мясо – да, устрицы – нет. Какая логика?

– Женская обыкновенная. Так что, бифштекс закажешь? Или я домой пойду?

– Черт! Теперь и мне этих моллюсков не хочется… А домой ты пойдешь, когда отпущу, не раньше.

– Удивил, можно подумать. Не сомневалась.

– А зачем спрашиваешь?

– Ну, попробовать-то можно?

– Я вот задумываюсь: как твое начальство, наверное, радо, что избавилось от заразы…

– Конечно. Если не учитывать, сколько эта зараза принесла им бабла за три года, и сколько на ней сэкономили…

– Хм…Я слышал немного иную версию…

– Твое дело, кому из нас верить. Мне уже не важно.

– Ладно. Закажу нам по бифштексу, а ты пока ешь салат.

– А он-то хоть съедобный? В нем ничего не зашевелится?

Поперхнулся, бедный. Надо же, какие мы брезгливые… Сразу видно – в нормальной общаге не жил… Не приспособленный.

– Закрой рот, пожалуйста. Нет, совсем не закрывай. Просто ешь. Молча. – Кажется, улавливает, что в словах нужно быть точным. А я уже приготовилась демонстрировать абсолютно закрытый рот. Жалко.

Салат, как ни странно, оказался вкусным. Очень вкусным. Почти божественным. Или я просто очень проголодалась. Но Кирилл добился, таки, своего: я заткнулась и наслаждалась. Пирамида Маслоу, будь она неладна… А мне когда-то хватало ума кому-то доказывать, что это неправда, и в человеке важнее сознание. Ага.

Кирилл, к сожалению, еде уделял недостаточно времени: все больше посматривал на меня, чему-то опять ухмылялся. Вот интересно: он умеет нормально улыбаться, или только губы кривит? Может, у него там какая-то мышца не работает, потому и скалится так неприятно? В общем, рот был занят, а голова продолжала генерировать совершенно нелепые идеи. Вечная проблема, не лечится ничем.

– Будешь вино?

– Я же сказала, алкоголь нельзя…

– Я помню. Нельзя смешивать с таблетками. Обманываешь. Ты выпила несколько коктейлей.

– Да они слабенькие совсем! Стоп. Ты и за этим следил?

– Ага. – Ему явно нравится наблюдать за тем, как меняется выражение на моем лице. Тоже нравится меня бесить. Это становится еще интереснее. Буду следить за мимикой.

– Зачем?

– Мои парни, если собирают информацию, то собирают все, что возможно. А там уже я решаю, что полезно, а что – нет.

– И в чем эта польза заключена, расскажи, пожалуйста?

– Ну, хотя бы в том, что ты реже будешь мне врать.

– Я, в общем-то, рассчитываю, что врать совсем не придется. Сейчас расстанемся и больше никогда не встретимся.

– А это уже не тебе решать. Может быть, и не встретимся.

– На кой ляд я тебе сдалась? Хотя, прости… Я этот вопрос уже задавала. Неоднократно. Ладно, буду считать, что воспылал неземной любовью. А так как не знаешь, как правильно добиться снисхождения девушки, удерживаешь насильно. Пусть будет так.

Он молча налил вино в бокал. Сверля глазами. Пусть сверлит, у меня от этого лишние дырки в голове не появятся. А если и будут – не страшно. Все равно, через них вытекать нечему. Последние мозги, видимо, растеряла, когда решила связаться с этим упырем. Любопытство, черт его раздери за ногу.

– Пей. – Протянул бокал, а сам встал и ушел куда-то мне за спину. Ясно, телевизор включил. Экран не видела, но слух зацепился за что-то, связанное с процентными ставками. Как зацепился, так и отстал: голос новостного диктора сменился бубнежом про жизнь водоплавающих. Что за дурная привычка переключать каналы?!

– Верни, пожалуйста, на самый первый канал.

– Ты хочешь биржевые сводки в час ночи послушать? Окстись, зачем тебе это?

– Нет, давай, лучше "Дом-2" посмотрим… Поучимся у людей, как себя правильно вести…

– Он уже закончился.

– Да ладно? Ты в курсе, когда его показывают? Слушай, прости, но я разочарована… Очень.

– Я вообще много чего знаю, не очень нужного. А ты пей, пей. Немного расслабишься.

– Хорошо. – Нужно отдать должное – вино дивное. Вкус, аромат, букет, неважно, как его там еще оценивают… Ради только этого можно было в гости зайти.

– Ну, тебе тоже не помешает. Налей и себе. А то, что это за несправедливость – я расслабленная, а ты напряженный?

– Тебе так кажется? – Он отстал, наконец, от пульта. Поймал музыкальный канал, что-то ненавязчивое. Пипец. У нас что, романтИк намечается? В лучших канонах всемирного мозгопромывательного женского теле-, видео-,радио и прочего чтива? Я теряюсь.

Облокотился на спинку кресла. Терпеть не могу, когда кто-то стоит сзади. Наверное, память пещерных предков… А он, как будто так и надо, отобрал у меня бокал, отхлебнул немного, посмаковал…

– Недурно. – Сделал еще глоток, вернул мне посудину в руки. Что ж, зачет по непредсказуемости можно поставить. Как-то не вяжется поведение с образом брутального делового независимого мачо. Что он там задумал, интересно знать?

– Здесь что, с посудой проблемы? Налей в свой и пей, сколько влезет. Терпеть не могу таких вещей.

– Жадная?

– Нет. Просто не люблю делиться.

– Это не одно и то же?

– Нет.

– Ну, тебе знать лучше. Я тоже не люблю делиться. Ничем.

– Очень за тебя рада… – Договорить не дал. Обхватил руками подбородок, заставил поднять голову, посмотреть наверх. Очень оригинально. Еще немного – и можно шею свернуть.

Что-то мне взгляд Кирилла совсем не нравится. И то, как большими пальцами скулы обводит, тоже не устраивает. Коснулся краешка губ, заставив непроизвольно облизнуть их. Сам облизнулся, как большой, наглый кот. И глаза… Что-то в них прячется, этакое, под приопущенными веками…

Мы сейчас целоваться будем? Ни черта ж себе! Я к этому морально не подготовилась. Может, вина еще глотнуть? Попробовала увернуться, чтобы выполнить задуманное, не откладывая в долгий ящик, – не позволил. Прижался губами к тому самому уголку. Я замерла. Аккуратно прошелся кончиком языка. И отпрянул. И что это было?!

– Там у тебя капелька осталась. – Фу, отлегло от сердца… Или не отлегло?

– Для этого есть салфетки.

– А так приятнее. – Гад. Издевается. Хотела уже наехать, высказать все недовольство, но…

Целуется он божественно. Узнать бы, где такому учат. Найду себе мужа – на курсы отправлю. А если это талант от природы? Тогда сложнее… Придется методом проб и ошибок подбирать…

Это я успела подумать, пока он только примерялся, давал распробовать свой вкус, слегка касался, поддразнивая… Мурашки, которым положено бегать, никуда не побежали, а вот все мышцы тела неожиданно напряглись. И шея выгнулась, вдогонку за поцелуями, еще больше. И – ничего, никакого неудобства. Хуже, что руки заняты чем-то лишним, не обнять, не притянуть поближе. Нельзя же так долго дразниться! Цапнула за губу, совершенно нечаянно… Испугалась. Наверное, больно… Ему, похоже, понравилось. Что-то там рыкнул, невнятное. Зато поцелуй стал таким, как надо. Когда выбивает дыхание… Хорошо, что сижу. Иначе, упала бы. Слишком мощные ощущения. Прошлого раза не хватило, чтобы запомнить. Зато сейчас – вполне достаточно.

Да куда же он все убегает-то! Уже всем телом тянусь, и никак не дотягиваюсь! И руки заняты, и бокал этот чертов даже поставить некуда… А у него свободные. Что хотят, то и творят. Побрели куда-то… Вниз. По плечам, по рукам, вернулись, пощекотали ключицы… Нервные окончания словно решили вылезти из-под кожи. Это и есть те самые заветные мурашки, что ли? Фиг бы с ними. Срочно нужно, чтобы еще прижал и погладил, вот так, да…

Господи… О чем я думаю? Надо же… что-то делать… сопротивляться, что ли…

Кирилл, будто уловив сомнения (отчего бы и не уловить, если я замерла, как деревянная), отпрянул, позволил выдохнуть, немного придти в себя. Ну, попытаться, хотя бы. Попыталась. С переменным успехом.

Меня развернуло. Вместе с креслом. Внезапно. Оказались лицом к лицу. Кирилл брякнулся на колени, дернул ближе к себе. Без промедления взялся за край футболки. Все бы, конечно, хорошо, и я бы даже не против.

Только, от резких движений, так лелеемое мною вино выплеснулось. Не на меня. На его замечательную рубашку. Светлую.

Растекающееся пятно отвлекло.

– Постой. Да подожди же ты! – Откровенно непонимающий взгляд. Снизу вверх. Потом возмущенный. – Здесь где-нибудь есть соль?

– Тебе зачем?

– Пятно. Присыпать. Чтобы не въелось.

– Да черт с ним, с этим пятном! Нашла проблему. – И снова потянулся к моей одежде, застрявшей где-то на полпути. Видно, планида у меня такая – оставаться рядом с ним полураздетой…

– Нет. Меня замучает совесть!

– Елизавета! – Ой. Так меня мама в детстве звала, когда очень злилась. Напряглась. У него слишком похоже получилось. – Едрит твою… Какая совесть?! Расслабься уже, в конце-то концов, и получай удовольствие. И не мешай это делать мне.

– Не могу.

– В чем дело-то? – Я его, похоже, довела. Голос несчастный и злой. Три – один или три-два? Нафиг, эти подсчеты. Нужно разряжать обстановку.

– А ты разве не знаешь главное правило секса? Самое важное?

– Какое?! Давай, рассказывай, пока я тебя не придушил.

– Не стоит. От трупа ты, положим, избавишься, но радости от этого? Никакой.

– Лиза. Какое правило? Что ты опять придумала?

– Короче, слушай и запоминай. Может, больше никто и не поделится.

– Ну?

– Сначала женщина должна качественно поиметь твои мозги. Получить от этого удовольствие. Только после этого ты сможешь нормально иметь её тело. В любом случае, мужчинам приходится нелегко: и там, и там напрягаетесь. Так что, выпить лучше тебе. – Глядишь, полегчает. Очень на это рассчитываю.

– Я понял. – Только хотела обрадоваться и качественно, со вкусом, эту тему обсудить, но он продолжил говорить. – Ты ищешь способ отмазаться. Любой, самый дурацкий.

– Наконец-то, дошло. Только я этого не скрывала, а всячески старалась донести. Слава богам, допёрло… Ну, все? Я тогда пойду? – Дернулась, пытаясь отцепить его руки от подлокотников.

– Куда? Как думаешь, почему я всегда добиваюсь успеха в бизнесе?

– Не знаю. Как-то чужие проблемы не сильно волнуют… И чужие успехи – тоже. Мне бы разобраться со своими… Но, если хочешь, можем обсудить… – Да хоть перспективы человечества на освоение Марса – все обсудим. Только бы руки свои загребущие от меня убрал!

– Потому что я не привык останавливаться на пол-пути.

– Значит, если начну скандалить, ты меня изнасилуешь?

– После того, как ты потопталась по моим нервам, это даже преступлением не считалось бы. Честно.

– Ну, прости, конечно… Только, видишь ли, наши чувства с тобой не взаимны. Я не знаю, как это объяснить. И не пойму, зачем убивать столько времени на меня… Ты должен был уже, по всем меркам, устать и выставить меня за дверь. Вместе с кроссовками. А ты, как баран, упёртый…

– Ладно. Поговорили – и хватит. – Я с замиранием сердца пронаблюдала, как он встает, нервно сдергивает рубашку, так, что пуговицы затрещали. Ох, какое же классное тело! Кажется, повторяюсь, но оно, действительно, обалденное. Кожа смуглая, гладкая, мышцы играют при каждом движении… Руки так и тянутся потрогать… И это все сегодня – мне. Кажется, я начинаю сдаваться…

– Давай-ка, поменяемся местами. – Это не просьба, и не приказ. Констатация факта. Сидела на кресле, и вот – уже на коленях у этого… этого… Вот почему красивая внешность достаётся каким-то упырям? И только в романах красота и рыцарское благородство неизменно приобретают знак равенства? Эх, тоска-печаль… Но, учитывая, что рыцарей я вообще не встречала, соглашусь и на тело. Такое горячее. И сказать бы гадость какую, да только язык не поворачивается…

– Держи. – Открыл еще одну крышку на столе. Протянул руку к моему рту, предлагая его открыть, ненавязчиво так…

– Да ну, нафиг?! Тут еще и десерт был? Почему сразу не сказал?

– Специально придерживал. Стратегический запас.

Клубника. Свежая. Ароматная. К черту душу и совесть! У меня сегодня праздник для организма. С совестью завтра поговорю.

В общем, пока я её прожевывала, снова начал целовать. Все сделал правильно: заткнул мне рот, и настало счастье. Ну, может быть, не счастье, но все встало на свои места…

Футболку стягивали уже вместе, больше мешая друг другу, чем ускоряя. Кожа обжигала, руки стискивали, мои – жадно впивались ногтями, чтобы не скользить, задержаться, и снова пускались гулять по плечам, по груди, по шее… Гладили колючий подбородок, забирались в волосы на затылке, собирали их в горсть… В общем, дорвалась… Крышу расшатывало, еще немного – и унесет. Раздражало, что Кирилл был намного сдержанней. Контролировал ситуацию он. Полностью управляя происходящим. Не позволяя получить все, что срочно требовалось. Прямо здесь и сейчас. Приходилось терпеть. Задерживать дыхание, прикусывать губы, чтобы вслух не умолять…

И все было хорошо, пока ему не приспичило макнуть палец в сливки (куда ж клубнике без них, просто мне не досталось), нарисовать на груди узор и… начать слизывать…

– Эй, прекрати! Это же негигиенично! Я два часа толкалась в душном, грязном зале, прыгала как сумасшедшая… – Он замер. Видимо, прислушался к моим доводам. Но как-то странно замер, не поднимая головы. – Нет, если хочешь, можешь продолжить…Только не надейся, что я отвечу тем же. Ладно бы, после душа…

Какой-то странный звук раздался в районе моего живота. Даже слегка отодвинулась. Похожий на хрюканье.

– Кирилл, ты что, подавился? Эй, что с тобой? – Молчит. Только голова начала трястись. Потом задрожали плечи, спина… А если припадок? Блин, что делать-то?

Паника. Я знаю массу методов оказания первой помощи. Теоретически. Но по-настоящему их оказывать никогда не приходилось. А он еще держит, словно в тисках. И продолжает трястись. И звуки издает… Да что ж такое-то?

– Кирилл! Подними голову, пожалуйста! Слышишь? Что с тобой? Нехорошо? Может, водички? – Нервно закрутила головой. Вот все, что хочешь, а водички нет. Не вином же его отпаивать? Эпилептикам алкоголь нельзя… А это похоже, очень, на эпилепсию…

– Да сиди ты, не дергайся! – Голос сдавленный, но голову поднял. Охренеть! Он ржет! Я, понимаешь, нервничаю, думаю, как спасти… А он! Он ухахатывается!

– Отпусти, придурок! Я с ним серьезно разговариваю, переживаю за здоровье… Что такого смешного-то? – И никак же не вырваться! Держит, как в тисках. Только голову уже на плечо положил. Точно – припадочный. Только неизвестно, что за болезнь… Вот же, вляпалась, на свою голову…

Пришлось ждать, пока он успокоится. Злилась, конечно, за такую реакцию, но от сердца отлегло. Я же, действительно, сначала испугалась. А оказалось – вот оно, идиотское чувство юмора. Я сейчас даже шутить не пыталась. Просто, читая про такие моменты в книгах, или глядя на них в кино, всегда задумывалась: а давно они мылись, интересно? Но это художественный вымысел, понять можно, и даже простить. А когда с тобой такое происходит в реальности? В общем, зря это из меня вырвалось. Парню весь кайф обломала. Он теперь вообще о романтике забудет. Мне-то что? По барабану. А какая-нибудь дурочка влюбится, будет от него жестов ждать, красивых… А он – ни в какую. Наверняка, рефлекс выработается. В общем, сломала судьбу и Кириллу, и ни в чем не повинной девушке. Замечательно, кстати, думается на отвлеченные темы, когда сидишь полуголой на коленях у стонущего от смеха мужика…

Если бы он так плотно не прижимался, я бы, наверное, замерзла. Но он прижимался и грел. Было почти комфортно.

Просмеялся, наконец, и посмотрел мне в глаза. Сердито и удивленно. И смешинки еще играют. В общем, адская смесь. Влюбилась бы, непременно, если бы так не раздражал. И – песочницы у нас слишком разные. Меня ненароком сюда затянуло, но нужно будет валить. Какая тут может быть влюбленность? Даже нормального секса не получается. А разговоры по душам – вообще, за гранью реальности.

– Тебе говорил кто-нибудь, что ты – зануда? Причем страшная?

– Странно, что ты так долго продержался… Обычно, народ сдается на первом получасе разговора. Хотя… тупым и малограмотным приходится объяснять. Думала, ты из той же породы. Но – ничего, молодец, догадался.

На этом я приготовилась собирать по полу раскиданные шмотки. Футболка видна. А вот куда он закинул мой любимый бюстгальтер, в розовую крапинку? Без него не уйду. Пусть хоть голышом выставляет…

Пока я оглядывалась, мир подозрительно покачнулся. Вроде, не очень пьяна… Глюки от нервного перенапряжения? Нет. Слава богам. Просто Кирилл поднялся. Естественно, вместе со мной. И куда-то пошел, крепко придерживая за пятую точку. Не в сторону выхода, что хорошо. Все-таки, насчет идеи уйти голышом я погорячилась. Не хватит смелости.

– Куда ты меня несешь? Поставь на место. – Не очень требовательно. Не часто меня на руках носят.

– А как ты думаешь?

– Вообще никаких вариантов. – Но улыбается подозрительно. Что? Улыбается? Нет, мне не почудилось. Нормально так, по-человечески. Значит, с мышцами лица все в норме…

– Мыться пойдем. Для гигиеничности, как ты выразилась… – Ох, ты ж… Все. Цензурные слова закончились. Синонимов нет. Только брань. Шоферско-площадная.

– Я же не для этого тебе сказала, ты что? Я не хочу с тобой мыться! И без тебя не хочу!

– Придется. Раз уж ты без этого никак не можешь. – Вот почему каждый раз, когда думаешь, что влипла по самое некуда, это самое некуда оказывается намного глубже?

Раздевал он меня, нужно сказать, очень технично: пара легких, непринужденных движений, и джинсы валяются. Вместе с бельем. А этот монстр неугомонный сам раздевается. При этом успевает разглядывать меня.

А я, между прочим, тоже залюбовалась. Почему бы и нет? Особенно, когда спиной повернулся, чтобы воду включить, проверить температуру. Мда… Жаль, что такие классные гены поганым характером подпорчены. А так – ему самое дело размножаться, увеличивать процент красоты в населении.

Рассмотреть все как следует мне не дали. Только руки протянула потрогать – засунул в ванну, залез следом сам.

А потом началась месть. Жесткая. Он, оказывается, злопамятный гад…

Все обломы, которые сегодня Кириллу достались, вернулись, и сторицей. Мне очень четко дали понять, как нехорошо обижать взрослых дяденек. Нет, конечно же, ничего плохого он не сделал. Как-то понятно было, что этого в планах нет.

Просто смотрел в глаза, очень серьезно. Так, что хотелось сглотнуть, прижаться к стеночке и аккуратненько по ней сползти. Такое было в этом взгляде обещание… Злорадное: " Все, дорогая, твои ходы закончились. Теперь держись"

Ну, я держалась, сначала. Сколько могла. Пока он тщательно смачивал все тело – крутил под лейкой душа, почему-то очень плотно прижимаясь. Хотя места здесь хватило бы и на пятерых. Шикарная ванная. И когда заставил держать волосы, чтобы не мешали, пока он вдумчиво меня намыливал. Почему-то руками, хотя рядом висела потрясающая по мягкости губка. Гель в руках пенился плохо. Поэтому пришлось все смывать и намыливать заново. Пытка? Ага. Мне тоже так казалось.

Пока, намыливая, снова не полез целоваться. Волосы отпускать запретил. Странная логика. Видимо, не знает, как с длинными обращаться. У него ж короткие… На робкий писк с попыткой объяснить, что они все равно уже мокрые, получила новый поцелуй. Голодный до того, что веки сами собой прикрылись. Но я еще держалась.

Сломалась, когда начал проверять качество помывки. По сантиметру. Сначала наощупь – ждал, что скрипеть буду, что ли? Скрипела, зубами. А потом на вкус. Отрывать его начала где-то в районе тазовой косточки. Вот никогда б не подумала, что там может быть эрогенная зона…

– Прекрати, пожалуйста. Я не могу больше.

Ну, очень довольный взгляд снизу. Такой мужик передо мной, и на коленях… Только дура устоит. А я, вообще-то, дура, но не настолько же…

– Мы еще не закончили. – И продолжил. Если бы не придержал, рухнула б там же. В глазах темнело. А он продолжал.

Не знаю, сколько времени. Долго. Когда уже устала выпрашивать передышку, остановился. Выдохнула облегченно. Хотела уже выпрыгнуть… Фиг там был!

– Подожди. А как же волосы?

– А что с ними не так?

– Их тоже нужно вымыть… Только теперь сама. У меня нет опыта.

– Кирилл. Ты – мерзавец. – Звучало бы, наверное, убедительнее, если бы язык не заплетался…

– Мне кажется, я это уже слышал.

– Не от меня. Я точно помню.

– Ну, пусть будет так. – Надо же, какой снисходительный…

Никогда не думала, что просто ополоснуть волосы будет так сложно. Они вообще не слушались. Путались постоянно. И руки падали. И Кирилл мешал. Очень. Так убедительно демонстрировал свое намерение… В то же время, очень осторожно – чтобы вовремя остановить самодеятельность. А она проявлялась. Весь организм сошел с ума и требовал – логического завершения. А оно откладывалось и откладывалось. Бесконечно.

А потом была спальня, в которой запомнилась только постель. Большая, прохладная, удобная. И простыни, очень гладкие, хоть немного остудили кожу.

И клубника была, и сливки. И он их, таки, пытался размазать по моему телу. Я намекнула, что после этого снова потребую душ. К счастью, намек подействовал. Кирилл и сам был на грани – чувствовалось по дыханию, по силе, с которой сжимал мой затылок, не позволяя вывернуться, чтобы хоть немного остыть.

Думала, просто сдохну от неудовлетворенности. От звенящего напряжения в теле. От того, как сводило мышцы, как судорожно пальцы впивались в кожу, не заботясь о том, что можно поранить. Да все ладони уже были истерзаны ногтями, пока не вцепилась в плечи. И больше не отпускала. Он прошипел коротко, но – не возражал. Только еще сильнее впился в губы… Чем дышала? Бес его знает, чем. Воздуха не хватало.

А потом вообще все закончилось. Он что-то сделал, невыносимое, легкое движение – и взрыв. Я, кажется, очень громко орала. И металась, как сумасшедшая. Звездочки не летали. На какой-то миг стало страшно: так же не бывает, так… слишком… чересчур… И снова кричала, долго. Потом силы кончились, и горло охрипло.

Кирилл все это время был где-то рядом. Кажется, наблюдал. Или мне померещился этот взгляд – очень сосредоточенный, будто важное что-то творится… Впрочем, неважно. Теперь уже можно и умереть спокойно. Сил на жизнь все равно не осталось…