Текст книги "Мышеловка для кота (СИ)"

Автор книги: Ольга Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Но, к их чести, коллеги у меня здравомыслящие: в самоубийцы не стремятся, душевным здоровьем дорожат. Поэтому, все решили, что ехать в одной кабине с тремя начальниками – нафиг нужно. И остались. А мы поехали. Почему-то, наверх. Я точно видела, что Кир нажал на крайнюю сверху кнопку. Хотела сказать, что он тупит, но заткнулась. Потому что он повернулся и потребовал:

– Целуй.

– Черт. Кир, я слегка погорячилась. Давай, через две недели?

– Нет.

– Ну, как знаешь…

Сделала шаг поближе. Прицелилась… Неудобно. Не будешь ему на шею бросаться, как Андрюхе? Естественно, нет. Дернула за галстук. Ну, так, не очень сильно…

– Наклонись.

Он послушно пригнулся. Я набрала воздуха в грудь (зачем, не знаю, для таких поцелуев не много и нужно). Глаза, на всякий случай, прикрыла… Да, страшно мне, страшно, чего уж себя обманывать? Очень быстро и очень легко прикоснулась к щетине, стараясь не втягивать аромат одеколона (надо же, до вечера держится, стойкий…) и быстро отпрянула.

Ну, я думала, что отпрянула. Мне так показалось. А по факту – лишь отдернула от его кожи свои губы, как сразу же наткнулась на его – горячие. И почему-то не оттолкнула, не отдернулась, а так и застыла. Дура? Конечно, дура. Но чего-то ждала. Веки приподняла – и уставилась в его, напряженные, изучающие. От неожиданности рот приоткрыла. А он не так понял. Решил, что приглашаю продолжать. Ну, почему я решила не спорить, а согласиться, наука умалчивает.

Целовал он как-то очень осторожно, почти изучающе… Кир… осторожно… Вот это да! Нужно распробовать это получше… Такая вот ерунда в голове творилась…

Целоваться в таком положении жутко непривычно: голова назад откинута, руки по бокам вытянуты, кулаки сжаты (для чего – не знаю), веки обратно сами собой опустились. Я пошатнулась. Кир поддержал. Сразу обеими ладонями. И за всю спину, плечи и попу. Большие у него ладони, или просто очень быстрые. Стало еще сложнее держаться, пришлось руки на шею Кириллу закинуть. Все это – не разрывая губ. Они как-то совсем не хотели разрываться….

Кто-то сдавленно хмыкнул…

Потом хмыкнул еще раз.

– Я вам тут не очень мешаю? – Черт! Я совсем забыла про Андрюху! И вообще – что творю?!

Немного образумилась, попыталась отстраниться… Угу. Кареглазая сволочь только голову подняла, огляделась…

Потом он протянул руку и нажал какую-то кнопку. За спиной у меня. Не видела, какую.

– Ты сейчас выходишь. – Не мне сказал, хоть я бы и не против.

– Ты сбрендил, Кир?

– Сам виноват. Молчал бы – и ехал бы дальше.

– Кирилл, не напрашивайся, дружище… – Угрожающе-веселый голос. Со стальными нотками.

– Ты сам напросился. Вали. Внизу встретимся.

– Я запомню.

– Лучше запиши.

Блондин вышел. А мы остались. И поехали дальше наверх. Как назло, никому больше этот лифт не занадобился, остановок не было. Или оно к лучшему… Ведь мы все так же обнимались. Или Кир меня поддерживал, если учесть, что коленки немного дрожали…

– Ты зачем с ним поссорился? Он же молодец, напомнил, чтобы не увлекались…

– Его никто не просил об этом.

– Ну, вообще-то, меня уже можно отпустить…

– Зачем это? – У него очень хорошо получилось изобразить удивление…

– Я сама стою. Не падаю.

– Нет, рано еще. – И снова начал приближаться к моему лицу.

– Кир, не нужно… – А глазки снова сами собой закрывались, предатели…

– Нужно. Нужно проверить. – Проговорил уже прямо в губы.

– Что? – Прикольно вот так разговаривать, между прочим… приятно…

– Потом скажу. – Ну, раз пообещал, значит, обязательно расскажет. Можно не спорить…

Последняя попытка разума остановить этот беспредел была бездарно провалена. Мозг обиделся, махнул на все рукой и отключился.

Ощущения заполонили мир. Так еще с ним не было. И с другими… наверное… тоже не было… Он играл, дразнил, покусывал, ласкал… оставляя на губах привкус неудовлетворенности. Принуждал отвечать, тянуться, забирать ускользающую нежность… впиваться… требовать… Дарил немного сладости и снова отстранялся…

Я уже бессознательно терлась об него всем телом, руки в волосах запутались…

Лифт дзынькнул, двери открылись. Я не очень-то и поняла. А Кир понял.

Двери уже почти сомкнулись, чтобы кабина отправилась обратно. Но он опомнился, выставил ботинок, и створки снова разъехались по сторонам. Я, в принципе, смутно соображала, что происходит. Он потащил меня к выходу – я пошла.

– Кир, а мы где сейчас? Я здесь ни разу не бывала… – Сделала попытку оглядеться. Не позволил. Обхватил затылок обеими ладонями, заставил смотреть на него.

– Неважно. Здесь никто не помешает. А мы еще не закончили. – Ну, раз он так уверен, пусть и отвечает за последствия, если что.

И снова поцелуи, и снова – все не так, как было раньше. Теперь уже не нежные, летучие, и не подавляющие…Так вообще не бывает, только в книгах, наверное… чтобы голова кружилась, и было так жарко и так сладко от этих прикосновений губ… Тело меня предало, нашло нового хозяина: как он хотел, так и изгибалось, прижималось там, где его руки вдавливали… я тут, вроде бы, и вовсе не при делах, организм стал неуправляемым… Но как же, боже мой, здорово…

Его пальцы так нежно поглаживали тонкую кожу на шее, невыносимо медленно и невообразимо трепетно… забыла, что нужно дышать… А следом за ними обжигало дыхание, заставляя вздрагивать и расслабляться тут же, покрываясь россыпью щекотных мурашек…

Вибрировали и надрывались телефоны, в его кармане и в моей сумочке… какая, в сущности мелочь… отключить и засунуть обратно, не глядя и не отвлекаясь – да как нефиг делать…

Лифт, где-то на заднем фоне, снова дзынькнул. И это ерунда…

– Ребята, я все понимаю. Соскучились, давно не виделись… Но я-то вас долго ждать буду? Вообще-то, я планировал поесть вместе с вами, а не ждать, как дурак, под дверью…

– Андерс, твою мать! – Кир сказал вслух, а я про себя подумала. Еще более непечатное, такое, что стыдно говорить.

– Да ладно? А на кой ляд вы меня позвали? Подглядывать, охранять, оберегать?

Вот именно, Андрюш, вот именно. Оберегать. Только не нас, а меня – от Кира. И ты почти справился. Хотя, мог бы и пораньше остановить…

– Это ты сам виноват! – Я выпалила, и они оба уставились на меня. А я воинственно смотрела на Энди из-за плеча Кира. Он же меня еще не отпускал…

– Я?!! Это как же, и в чем же?

– Ну, это ж ты настоял, вообще-то…

– На чем? – Почти хором, оба.

– На поцелуе, в щечку… – Чушь сморозила, но уже поздно.

– Слушай, Кир… а давай, мы эту нашу подругу где-нибудь прикопаем? Лучше отсидеть два срока, чем вот так… страдать…

Тут уже я решила обидеться. Нормально… Я этого, с тормознутой реакцией, в друзья записала… Редкое исключение, между прочим. А он не ценит, еще и угрожает?! А я-то хотела ему спасибо сказать, за то, что вовремя появился. Иначе, корить бы мне себя бесконечно, за очередное безумие…

– А давайте, вы оба меня в покое оставите? И лопатами махать не придется. Я что, приставала к вам, заигрывала, домогалась, нервы трепала?! – Оттолкнула Кирилла. Встала, упирая руки в боки. – Ну?! Отвечайте! Хоть одного из вас зацепила чем-нибудь, в последнее время? Нет. Кому сегодня приперло, до немочи, подружиться? Мне? Нет. Какого хрена, тогда, наезжаете? А? Я хочу знать. Отвечайте. Оба. По очереди.

Андерс выглядел несколько озадаченным. В сторону Кира старалась не смотреть. Отчего-то, вдруг, неловко стало…

Что-то мне крышечку сорвало, не по-детски… А ведь так упорно доказывала, что мне на Кира плевать, с высокой колокольни… Ну, ладно, потом разберемся. На текущий момент, самое главное – Андерса растерзать.

– Лиза, вообще-то, я тебя тоже не трогал. Сидел себе на месте, мечтал, как приду домой, закажу себе пиццу и пиво, и все у меня будет хорошо. А потом оказалось, что нужно куда-то переться, потому что я вам потребовался. Выскакивать на девятом этаже, топать вниз по лестнице, ждать вас под дверью… Потом подумать, что секс в общественном месте – противозаконен…

Я прифигела. Редкий случай, когда не знала, что ответить. Ни умного, ни глупого. Просто хлопала глазами.

– Интересно, а кто бы нас мог здесь засечь, если никто и никогда на технический этаж не поднимается, кроме лифтеров? Или ты хотел уже полицию вызывать, законопослушный ты наш гражданин России и сопредельного государства? – Это уже Кир вступился. Спасибо ему.

Стоп.

– Что значит "засечь"? Ты что со мной здесь делать собирался? На чердаке-то?!!! – Обидно даже не то, что на чердаке, а то, что собирался… Я-то увлеклась, а у него – все по плану. – Ты меня спецом сюда затащил?

– Вообще-то, не я все затеял…

– Да ладно? А кто?!

– Целоваться ты первая начала…

Мы сверлили друг друга глаза, подбирая слова побольнее и пожестче. Я, во всяком случае, именно такие подбирала…

– Ребят, послушайте, все это безумно интересно. Однако, предлагаю: давайте, сходим и пожрем? Кушать, простите, мне уже давно хотелось. Теперь я голоден, как слон. А потом я готов наблюдать ваше шоу до бесконечности.

– Свободен! Можешь идти прямо сейчас. – Нормально Кир с другом обращается…

– Нет уж! Я его позвала, значит, все вместе идем!

Я оттолкнула Кира, уперла руки в боки, готовясь воевать. Не знаю, за что, но скандалу – быть.

– Послушай, женщина… Тебя нужно использовать в качестве оружия массового поражения. Закидывать в тыл врагу и просто ждать, когда соперник будет деморализован. – В голосе Андерса послышались веселые нотки…

– Ну, не нужно преувеличивать силу моей красоты…

– Я не про красоту сейчас говорю. А про способности к взрыву мозга.

– Что?! Это ты намекаешь, что я – некрасивая? – Да, передергиваю. Да – логика чрезвычайно женская. Ну, и что?

Сама себя накрутила и сама же пылала от гнева.

– Лиза, угомонись. – Блондин, неожиданно, сгреб меня в охапку, предусмотрительно прижав руки к бокам. Чтобы не рыпалась. – Звала меня ужинать – пойдем. А Кира можем не брать, если не очень хочется…

– Что?

Этот возмущенный вопль Кира быстро реабилитировал в моих глазах Андрюху. И даже легче на душе стало.

– Кир, ну, давай, еще ты пообижайся… Шуток тоже не понимаешь? Ладно, Лиза, она девочка, ей можно дуться на взрослых придурков. А ты-то?

Вот любопытно мне: а на чьей стороне Энди играет? Должен бы помогать Киру… но ведь притащился к нам, помешал чему-то… о чем я боялась думать… И меня, в то же время, злит, а потом обнимается… Еще один малахольный, на мою голову.

– Андрюх, обниматься с тобой, несомненно, приятно. Очень. Только я и без того помятая, а ты еще и задушить можешь. Отпусти. – Прошипела куда-то в грудь, обтянутую шелковой рубашкой. – Иначе, всю помаду по тебе размажу.

Моментом отпустил.

– Нет на тебе никакой помады… Опять обманываешь? Или такая, бесцветная? – Он протянул руку к моему лицу, намереваясь потрогать губы… Я только успела дернуться, глядя ошалело…

– Это что еще за нахрен?! Куда руки тянешь? Обломаю, к чертям… – Это не я заорала. Кирилл.

– Знаете что, мальчики? Вы мне надоели. И я уже расхотела так дружить. Сейчас я уеду, одна. А вы можете спускаться, как угодно. Только так, чтобы мои глаза вас не видели больше.

– Лиза, извини. Андрей не привык к женскому обществу. Дикий, как Маугли. Не понимает, что делает. – У Кирилла лицо покаянное, у Андерса – офигевшее….

– Знаешь, что…

– Молчи и соглашайся, когда тебя отмазывают. Потом поспорим.

Тут я не выдержала и рассмеялась.

– Вы – два гадких и злобных тролля. Не пойму одного – зачем вам я?

– А нам скучно, Лиз… Мы друг друга уже до костей изжевали. Невкусно и пресно. А тут – молодая, горячая кровь… Реагирует на все подколы… В общем, открою страшную тайну… – Кир сделал большие глаза. Я приготовилась. Не зная, чего бояться – чего-то реально нехорошего или очередной дурацкой шутки…

– Не говори. Я сама догадаюсь.

– Ну, давай…

Выдержала паузу по Станиславскому. Внушительную. Напряглись оба…

– В общем, ребят… Я вас расколола… Вы – гомики. А я вам нужна для отвода глаз.

Не стала ждать реакции и рванула к лестнице. В надежде, что легкое отупение и хороший шок их немного задержат.

– Лиза, стой!

Ясен пень, что далеко не убежала. Куда уж, на каблуках-то… И не дура я, чтобы спускаться пятнадцать этажей по ступенькам.

Кирилл перехватил за талию, развернул, прижал к себе. Демонстративно рыкнул:

– Это когда я давал повод о таком подумать, а? – Уставился в глаза, придерживая за подбородок.

– Значит, бисексуал. Хорошо прикидываешься… Бессовестный! – Бросила взгляд в сторону блондина. Он как-то слишком напряженно смотрел на то, как уверенно лежат на моем теле мужские руки. Ему не нравилось это. Категорически. И мне совсем расхотелось знать, по какой причине…

– Лизка, оторвать бы тебе язык, да выкинуть! В Андрюхе ты, значит, не сомневаешься? Интересно знать, почему? – Он снова полез целоваться, не разбирая куда – в лоб, щеки, или волосы. Было прекрасно слышно, как колотится его сердце, и в этом шутливом поединке, в котором я лишь успевала уворачиваться, не было никакой обиды и злости. Только щемящее чувство, что с блондином что-то не так. А его друг этого не замечает.

Резко накатила усталость. Я просто обмякла в руках Кирилла. Не сдалась, а почти повисла.

– Все, Кир. Хватит. Поиграли – и будет. Пора уже, наконец, поехать туда, куда собирались.

Кир послушался. Мы вернулись в лифт и отправились вниз, наконец-то. Коктейль эмоций, бурливших до этого – возбуждение, растерянность, злость, веселье, адреналин, растерянность, что-то еще, очень смутное – выжал меня досуха. Потому и опасаюсь таких вот активных моментов в жизни: после резкого подъема проваливаюсь. Остаюсь на дне, в темноте, тишине и бессилии.

Какая-то апатия позволила мне спокойно пережить этот спуск в компании двух дышащих тестостероном мэнов. Они еще о чем-то спорили, или громко говорили просто… Не интересно было…

– Я поняла. Вы – энергетические вампиры.

Кир отвлекся от разговора с блондином. Обеспокоенно посмотрел на меня, слишком тихую, похоже…

– Вообще-то, я хотел тебе именно в этом признаться. А ты придумала, блин…

– Ну, в общем-то, все встает на свои места: вам становится грустно и тоскливо, нужна эмоциональная подпитка, и тут вы вспоминаете про меня. По очереди или одновременно. Доводите меня до ручки и до кипения, и вот – вуаля, выброс энергии обеспечен. Вам весело и прекрасно. Молодцы. Респект вам.

– Ну, здесь ты не совсем права. Иногда совсем не весело и отнюдь не прекрасно…

– А что поделать? Пища не всегда бывает вкусной и полезной. Можно и травануться. Кстати, о пище… Куда поедем-то? Надеюсь, не в чебуречную меня поведете? Я на такую фигню не подпишусь.

– Предлагаю хороший итальянский ресторан, недалеко отсюда, открылся недавно. – Андерс, молчавший во время нашего диалога, неожиданно встрял.

– Убедил. Поехали. Хочу спагетти. Много-много и длинных-предлинных.

– Странное у тебя представление об итальянской кухне…

– Какое есть…

Они вдвоем убеждали меня, что в меню есть еще масса потрясающих вещей, а заказывать спагетти – как минимум, дурной тон. Но я сообщила, что это не их собачье дело, и я буду есть именно то, что хочу.

Зря не послушалась. То, что гордо именовалось "спагетти в молочном соусе с креветками", было больше похоже на сладкий молочный суп. В котором, собственно, и плавали длинные макароны и креветки.

Гримаса отвращения, которую не смогла сдержать при первой же попытке съесть "это", изрядно повеселила двух этих м. ужиков. Чуть не надела им тарелку на голову.

– Лиз, ну, мы же тебе говорили… – Кир, просмеявшись, решил усугубить. Энди благоразумно молчал.

– Плохо говорили. Нужно было настоять. Или сделать заказ за меня, вообще… Какие вы после этого мужчины? Если не можете вдвоем убедить одну женщину, а?

– Теперь ты понял, Кир, как с ней нужно действовать? – Тут и блондин не смог промолчать.

– Ну-ка, объясни мне, как?! – Старательно притворялась, что злюсь, но было любопытно, что же он за выводы сделал. – Давай, огласи инструкцию по применению!

– Лизонька, да я ничего нового не придумал. На самом деле, нужно послушать женщину и сделать все наоборот. Я же предлагал заказать тебе ризотто. Здесь его готовят отменно.

– Ну, вот и отдавай мне свой ризотто. А я поделюсь с тобой этими несчастными макаронами.

– Лиза, это нечестно… Вы меня мариновали столько времени: пока досюда добрались, желудок сам себя сжевал. А теперь я, только настроившись на свое любимое блюдо, должен своими руками тебе его отдать… Хочешь моей голодной смерти?

– Нет. – Я откровенно расстроилась. Идея обмена понравилась. Очень. И вот – облом…

– Держи моё мясо, Лиз… Порция огромная, поделюсь. Нам обоим хватит…

Недоверие, написанное на моем лице, Кирилла, похоже, обидело.

– В чем дело? У Андрюхи попрошайничать можно, а от моего мяса отказываешься?

– Ну, если честно… я просила-то без особой надежды… кто ж будет на святое замахиваться? В общем, не рассчитывала я на результат…

– Поздняк метаться. Попросила – ешь, давай. Иначе, я тоже откажусь, останусь без еды, умру от голода, и это останется на совести у тебя.

– Да ладно, Кир… Я же еще теплый салат заказала… Мне его будет более, чем достаточно…

Кир вздохнул как-то очень устало, посмотрел весьма убедительно…

– Лиз… может, хоть на время прекратишь сопротивляться?

И я, почему-то, прекратила. Со свистом умяла все, что было переложено на мою тарелку. Мясо было божественным, не то, что сладкие макароны с креветками… Ризотто мне тоже слегка перепало. Андрюхе, вдруг, стало стыдно, и он поделился, сердечный.

Умопомрачительный латте с ванильным сиропом, приправленный порцией тирамису, а сверху мороженое… Не знаю, как это все в меня влезло, но душенька моя была счастлива и довольна. И жила в полном согласии с окружающим миром. И даже два сидящие рядом товарища не раздражали, а радовали. Даже хотелось о чем-нибудь с ними поговорить…

Я потребовала налить того же красивого вина, что они прихлебывали в течение всего ужина (гурманы, блин, просветленные), попробовала… Поняла, что тоже хочу быть гурманом…

– Расскажите-ка мне, кто такая Ирина? Только без врак…

Андерс очень осторожно вернул бокал на скатерть, так и не пригубив. Кир задумчиво тыкал шпажкой в кусок сыра. Натыкал и снова скидывал, потом опять натыкал. Не хватало ему дырок, что ли, в этом Маасдаме?

– Алло! Товарищи, вы резко оглохли? Могу написать вопрос на бумажке… – Мне очень не по вкусу пришлась эта их реакция. Но ответ мне нужно было знать.

– Ты про какую Иру? – Молодец. Просто прелесть! Кир не нашел ничего лучше, чем прикинуться дураком.

– Про ту, о которой вы орали в кабинете.

– Мы не орали. Откуда ты знаешь? – Он осекся на половине фразы. Понятно, прокололся сам.

– Я подслушивала.

– Лиз, твоя честность, порой, шокирует… Вот так просто признаться, что подслушивала…

– Ну, зато совесть чиста: призналась вам, и сразу – минус один грех, как с куста. Однако, зубы-то мне не заговаривай…

– А почему ты только сейчас решила спросить? Нужно было сразу поинтересоваться…

– Мне тогда это нафиг не нужно было.

– А теперь?

– А теперь мне хотелось бы знать: кто и когда придет выдирать мне космы, нужно хотя бы готовой быть. Маски там, всякие, понакладывать, чтобы укрепить шевелюру…

Энди усмехнулся:

– А раньше ты этого не боялась?

– Нет.

– Почему же? Что сейчас изменилось?

– Я не водила с вами дружбу. И риска не было, никакого.

– А разве за дружбу волосы дерут? Не знал как-то…

– А мы, девочки, сначала делаем, а потом разбираемся, что это было – дружба, секс, любовь, или просто показалось… Так вот, повторяю вопрос: кто такая Ирина и к чему мне готовиться?

– Это сестра Кирюхи. Ей, по большому счету, плевать, как именно вы называете свои отношения. И волосы драть она никому не будет.

– И почему я тебе, интересно, не верю? А? Кир, почему я не верю Андерсу? – Переключилась с блондина на брюнета, на раз-два. Негоже ему расслабляться, пока друг отмазывает.

– Потому, что она двоюродная сестра, при этом сводная через кучу запутанных связей наших родителей. Черт ногу сломит. И себя моей родственницей не считает… – Он поморщился. – Со всеми вытекающими.

– Да? Значит, Андерс мне врет?

– Нет. Он сказал правду. Я считаю Иринку своей сестрой. К тому же, она еще совсем ребенок…

– Хм… что ж, рисков это не снижает…

– Да что за риски-то, Лиз? Не придумывай, и забудь про Ирку…

– Я не верю. Андерс угрожал тебе её именем. Однозначно. Значит, все не так, как ты говоришь.

– Хорошо. Расскажем тебе правду. – Это уже Энди слово взял. – Ира – моя сестра, и давно не подросток. Наоборот, вполне взрослая и адекватная женщина. Но тебе она ничем не угрожает. А вот Киру за плохое поведение может и прилететь. И кем бы она Кириллу не приходилась, он побаивается Ирины. Конкретно так. Потому что она владеет частью всех наших компаний.

– Пимперец. Я поняла, что ничего не понимаю. Либо вы оба врете, либо врет кто-то один из вас…

– Лиза, с твоей настойчивостью – только гвозди в бетонные стены закручивать. А ты их закручиваешь в наш мозг. – Если Кир надеялся, что я порадуюсь комплименту, он очень ошибся.

– А он у вас такой же бетонный, между прочим. Какого черта вы держите меня за дурочку? Неужели, так похожа?

– Нет.

– Тогда зачем вы мне впариваете какую-то туфту? Хоть бы договорились, что будете врать… – Я обиженно фыркнула. Отставила вино, чтобы усугубить накал. Потом передумала и снова к себе потянула.

– Мы не впариваем ничего. Просто… у нас немного разные взгляды на Ирину. И мы никак не сойдемся с Андерсом во мнениях.

– Да? А как вы так смотрите? Один сверху, а другой – снизу, что ли? Или эта девушка настолько несимметричная, что с разных сторон по-разному выглядит? Черт… я ей почти уже сочувствую…

– Лиз, твоя фантазия снова куда-то тебя несет… – Кир на удивление и на подозрение был очень мягким. Это к чему бы? Явно же – не к добру…

– А вы ей больше почвы давайте…

– Не почвы, а пищи, наверное… – Глубокомысленно изрек Андерс…

– Слушай, вот кто бы меня русскому языку еще поучил!

– А что такого? Я, между прочим, родился и вырос в России… И русский с литературой на "пять" всегда знал… – Мой свежеприобретенный друг, похоже, решил оскорбиться. А я не хотела его оскорблять!

– Извини. Не подумав, ляпнула.

– Принимается.

– Хорошо. Ну, так вы мне расскажете, или будете за нос водить?

– Ладно. Ира – моя сестра, по матери. – Судя по тону, Андрюха готов рассказать мне правду, или же будет врать, но уже более качественно. Я приготовилась внимать. – А с Киром её связывает родство по отцу – брату его матери.

– Пипец. Это уже "Санта-Барбарой" отдает…

– Не хочешь, не слушай…

– А врать не мешай. Я поняла. Давай, плети дальше.

– Ну, так нечего, особенно, плести. Мы росли вместе, практически. Ирке досталась часть наследства их общего дедушки. И у нее влияние на некоторые компании не меньше, чем у Кира.

– Хм… Почти поверила. Но очень слабо. Раньше мне казалось, что основной партнер – ты.

– Ага. Ирка мне больше доверяет, чем Кириллу. И при любой возможности грозится что-нибудь этакое выкинуть…

– А причем тут я?

– У неё куча подруг, и все норовят замуж за Кира, по очереди. А сестренка норовит их пристроить, в его надежные руки.

– Понятно. Значит, риск, все-таки, есть… Ну, что ж. Кирилл, желаю тебе удачно жениться, а лет через десять можно попробовать подружиться…

Теперь я отставила все приборы, нафиг. Если они думают, что разведут меня так банально, то подыгрывать им не буду. Нет для женщины большего оскорбления, чем признание, пусть и косвенное, её идиотизма. С внешностью всегда можно что-то сделать. С мозгами, как правило, – ничего.

– Лиз, да подожди ты! Вот чего ты опять упрямишься? Какие риски? Ничего тебе она не сделает…

– Ох, ну, все! А я-то испугалась… А теперь ты меня успокоил, Кирилл.

– Да она просто вечно переживает, что я вляпаюсь в какую-то историю, а потом душевно выносит остатки мозга. Ты не представляешь, как это мучительно и печально!

– А сразу сказать об этом не могли? Нужно было сочинять какие-то истории? Одного не пойму: вы ж мужчины. Когда успели насмотреться дурацких сериалов? Это же… не брутально, что ли…

– Лиза, Кирилл тебе сейчас в самом страшном грехе признался, в том, что родственницы женского пола боится. А ты к мелочам придираешься! Как можно? – Андрюха откровенно веселился, а Кир выглядел очень сумрачно…

– Хорошо. Допустим, я поверила. А почему она за тебя не беспокоится?

– Потому, что я думаю головой, а не…

– Ты сейчас у меня договоришься! – Кир закончить мысль ему не дал. А мысль, видимо, была хорошая… И правдивая, что важно…

– Да ладно, Кир, не заморачивайся. Все и так понятно: Андрюха думает головой, а ты – членом. Поэтому родня за тебя переживает.

– Ну, если тебе нравится так считать – имеешь полное право, я на это никак не могу повлиять… – Киру эта тема, явно, не нравилась. От слова "совершенно"

– Ну, милый мой, ты уже создал такое впечатление. Теперь его сложно исправить. А лучше не париться, и продолжать в том же духе. Правда?

– Ну, как сказать…

– Говори, как хочешь. И делай тоже – что угодно. Только не нужно мерить всех по себе!

– Не понял? А в чем суть претензии?

– В том, что у меня на плечах – голова, а не задница. И если вы думаете, что я этим бредням поверю, то просто меня унижаете. Вот и все. – Это, конечно же, алкоголь действовал. Потому что, действительно, мне стало очень обидно и очень жалко себя. За то, что понадеялась на доверие… На то, что мне, вдруг, хоть что-нибудь расскажут…

Хуже всего, что выдала свой интерес к этой непонятной Ирине – даже не факт, что сестре. Слишком складно и виртуозно врали. Я сама так умею – городить лес, да такой, что после него и правду можно рассказать – все одно, никто уже не поверит…

– Лиз, ты опять сейчас все усложняешь… – Это Андерс встрял. – Забудь, лучше, про Ирку, и не парься. Никакой угрозы она не несет. И я приплел её тогда просто из-за отсутствия других аргументов. Кир не повелся, как видишь. Иначе, здесь не сидел бы с таким хмурым видом, и не пытался тебя дружить.

– Очень по-русски звучит. Прямо-таки, канонически.

– Зато правда.

– Андрюх, помолчи уж, лучше… Слишком сегодня раскудахтался. Давай, расскажи Лизе все мои самые страшные тайны. Начиная с того, как я прятался от кота, в двухлетнем возрасте. Маман моя очень любит вспоминать, чем ты хуже?

Похоже, в полку неприятеля появился намек на разлад. А мне-то что? Мне они даже не приятели… Вроде бы, в друзья набиваются… Но до того они оба мутные…

– Хорошо. Молчу. Как скажешь, товарищ самый главный…

– Знаете что, товарищи? Главные и не очень… Я домой хочу.

– И от нас подальше, да, Лиз? – Андерс сегодня чересчур разговорчив. Как-то это не к добру… – Ну, и правильно. Думаю, пора расходиться. Тебя проводить? Мне проще – я ближе к тебе живу. Даже возвращаться не нужно будет.

– С чего бы это? Я её на ужин пригласил, а ты провожать будешь? Немного неправильно, не находишь, Энди?

– Слушайте, какая разница – кто кого и куда проводит? Я и сама доберусь, не впервые, между прочим. Вообще, я думала, что вы живете в этом своем лесу кукуевском.

– Каком? – Умеют они говорить хором, даже когда почти поссорились…

– Таком. Куда вы меня возили тогда? Разве не лес в черт знает каком районе?

– Вообще-то, не лес, а элитный коттеджный поселок…

– Когда обратной дороги не знаешь – лес, и ничего больше.

– Хочешь, прокатимся? Покажу дорогу…

– Кир! Ты в своем уме?! – Идея блондину совсем не понравилась. Рыкнул так, как я раньше никогда не слышала. – Вообще ничего не соображаешь?

– Я в уме. И даже при памяти. Если Лизе все объяснить, то она никому ничего не расскажет…

– Вот… Знаешь, Кир, мне это слышать лестно… Однако, совершенно не хочется лезть в ваши бандитские тайны…

– Не бандитские, а обычные, коммерческие…

– Где граница между ними? Вы знаете? Я – нет. Все, я домой хочу. Устала. Вы уж, решите, как-нибудь, сами, насчет провожаний, а я уже пойду. Можете, кстати, прогуляться вдвоем друг с другом… Не соскучитесь, а я от вас отдохну.

– Лиз, что у тебя с настроением? Вроде бы, все нормально было… Все вместе пройдемся. Погода классная, тут недалеко…

И вот как объяснить, что меня достали эти оговорки и недомолвки? Что не хочется верить им, даже на грамму? А выискивать правду и ловить на лжи – достало?

Нельзя же бесконечно тискаться, целоваться и… Ладно, обойдусь без грубости, заниматься сексом? Хочется же чего-то еще, желательно – искреннего, а не этой игры в угадайку…

– Да как скажете. Вместе – так вместе. Пусть мне завидуют все тетки – я подцепила сразу двух классных мужиков, таких… нарядных… А что? Костюмы у вас хорошие, морды бритые, причесанные… Не парни, а сплошная девичья радость…

– Это комплимент или очередная издевка?

– Как самооценка позволит, так и понимайте.

Похоже, теряю форму: ни один не повелся на эту провокацию. Даже не поморщились. Только поулыбались так, снисходительно… Что, мол, с дурочки возьмешь, с малахольной? Ничего…

А я ничего им давать и не собираюсь. Только обидно немного, что такая качественная шпилька не сработала, совершенно. Если так дальше пойдет, не знаю, чем еще отгораживаться… Придется что-нибудь снова придумывать. И срочно.

Они, как назло, будто сговорились, вели себя очень мило и непринужденно. Без всяких намеков и двусмысленностей. Болтали всю дорогу, вспоминая мелкие пакости из детства, постоянно подкалывая друг друга, беззлобно огрызаясь. Деловые партнеры оказались не просто товарищами – друзьями детства, и, судя по тону, с которым велась перепалка, очень близкими. Мне оставалось лишь хихикать и удивляться.

Теплый вечерний Питер, наполненный спешащими куда-то пешеходами на широких проспектах, замирающий в узких переулках, то обдающий жаром не остывшего асфальта, то окутывающий прохладой темных проходных двориков, расслаблял. Хотелось брести куда-то, не думая о том, что будет завтра, смотреть на вывески и на людей, радоваться…

А еще хотелось, чтобы кто-то держал тебя за руку и вел, и чтобы верить можно, что ведет правильно…

Каким-то странным крюком мы свернули на набережную… Обнимающиеся парочки у парапета раздражали и завораживали, одновременно…

Очень срочно захотелось домой, в темноту прихожей, а потом – на кухню, где окно с таким широким подоконником…

– Лиз… ау… о чем задумалась? – Кир, похоже, о чем-то спросил, а я прослушала…

– Ни о чем… Так… отвлеклась немного… А что?

– Может, спустимся к воде поближе? Там пройдемся?

– Да мне без разницы, в общем-то… Я здесь на воду уже насмотрелась… – Лукавила. Этот простор завораживает и пьянит, бесконечно. Только вот, не готова я раскрывать такие подробности каждому встречному. Это почти интимное что-то…

– Не хочешь? – Он, как будто, расстроился. Поджал губы. – Жаль. Мне этого в Москве не хватало.

– Да пойдем уже! Говорю – мне без разницы. Все равно, мой дом остался в другой стороне…

– Так мы же спрашивали – хочешь прогуляться еще или нет… – Теперь уже Андерс удивлялся.