Текст книги "Мост через тьму (СИ)"

Автор книги: Ольга Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 15

– Может я сама ножками пойду? – неуверенно предложила, глядя на его коварно кровожадное лицо.

– Ну уж нет, ты мне тогда всю игру испортишь, виси тут и делай вид, что при смерти, а остальное – дело техники.

Он быстро пересек двор, вбежав в ту дверь, за которой скрылась Элис и громко закричал:

– Мама, помоги, мама, Райли плохо! – я даже на руках у него подпрыгнула, что за?

Из соседней комнаты послышался топот ног и в комнату влетела Элис, увидела меня, всплеснула руками и быстро начала командовать:

– Девочку на диван, из кухни неси кипяток и зови бабушку, пусть несет травы, да поживей! – прикрикнула она, а я вот по-настоящему испугалась.

– Да мне не так уж… – перебила, не дала договорить.

– Не волнуйся милая, сейчас мы все подправим, знаешь, я люблю своего мужа и сына, но какие же они у меня козлы!

– Мама?! – это Вольф прибежал с чайником кипятка.

– Кого ждем? Выполнять! – и он унесся на второй этаж по лестнице за бабушкой, вот сейчас с ней и познакомлюсь.

– Неужели не видно, что ты после перехода начала адаптироваться под наш мир, эмоции зашкаливают. Так ведь? – я судорожно кивнула, – сила возросла, на сверхскорости в движениях переходила? – еще один осторожный мой кивок, – ох, уж эти мужики, тело они тебе залечили, энергетический запас подправили, а про эмоции и душевное состояние, по себе толстокожим судят.

Со второго этажа спустилась просто нереально милая старушка, с кучеряшками белых волос, как шарик на голове, худенькая, активная и явно еще очень энергичная.

– Мам, у нее эмоциональное истощение на почве адаптации к миру, эмоции не наружу, а в себя, видимо, девочка скрытная сама по себе, а после перехода все усугубилось.

– Сейчас, – старушка схватила мешочек с травами и быстро стала перебирать их, а после заваривать.

– Мам? – как-то неуверенно начал Вольф.

– Потом, – строго бросила женщина и подала мне чашку с вкусно пахнувшими травами, и в этот момент я остро почувствовала, как соскучилась по бабушке и вот такой ее заботе.

Я старалась пить и не всхлипывать, что же это меня так корежит, и Варя про эмоциональность говорила при переходе.

– Вот скажи, сын, ты чем думал? Ладно, отец твой на своей работе повернулся, но ты же у меня умный мальчик и девочка эта тебе не чужая, так где были твои мозги и почему ты, – ох как она глазами сверкала и это «ты» выделила, – который знаешь ее лучше других, не заметил, что она не в порядке. Мам, как она? – а это уже бабушке.

– Кризис был близко, она что, истощение энергетическое испытывала? – старушка подсела ко мне на диван и держала меня за руку, глядя на меня совсем еще не старческими глазами.

– Да они ее только что с Самюэлем проверяла на максимум энергии, – как-то зло отмахнулась Элис.

– А вчера она участвовала в боях, – сдала меня Варя, которая тоже примчалась откуда-то из глубины дома, – и такая эмоциональная она уже несколько дней, мы ее с Лерой встретили недавно.

– Что-то Владик балуется, – я очень хотела узнать кто такой Владик и почему он балуется и вообще, что происходит? – надо будет ему напомнить некоторые прописные истины.

– А может мне кто-то объяснит? – осторожно вклинилась я в разговор, допив всю чашку вкусного отвара.

– Все просто, Райли, – Элис села напротив меня в кресло, бабушка всунула в руку еще чашку с отваром, Вольф плюхнулся на пол, а Варя присела на соседнее кресло, я же поджав ноги, хотела подвинуться, чтобы Вольфу было удобней, но ему, видимо, и так нормально, – в своем мире ты использовала низкие слои энергии, а мы используем более высокие, – ага что-то такое напарник рассказывал, – это отражается и на характере одаренных, низкие, они более тяжелые, и люди, подверженные им, менее эмоциональные или точнее, они больше переживают эмоции в себе. Мы же более эмоционально открытые. Это, пожалуй, наше главное отличие, так вот в момент перехода, проходя в наш мир, как будто через ушко иголки, все испытывают на себе давление энергии мира. Для мужчин, которые более сдержанные и по природе не такие эмоциональные, это почти не заметно, хотя и они первые дни более эмоционально открыты, они ощущают все более остро, а вот для женщин, – очень красноречивый взгляд на сына, – этот переход дается не легко, – она сделала паузу, задумываясь над сказанным, а после продолжила:

– Сейчас все свои эмоции, которые раньше просто мелькали у тебя, фонтанируют вовсю, ты можешь начать плакать из-за сорванного цветка, – я скептически нахмурилась, что-то не замечала за собой такое обилие слез без причины, – хотя нет, ты вряд ли, а вот из-за того, что твои родные в беде, наверняка! – к горлу подкатил ком, – так вот, всех одаренных женщин из вашего мира, которые приходили к нам в мир, ждал период адаптации, вот только мальчики заигрались и решив, что ты боец, то и адаптация тебе не нужна. Вот только за образом любой сильной женщины скрывается маленькая несчастная девочка. Каждый раз, когда ты тратила энергию, ты как будто оголялась эмоционально и начинала испытывать несвойственные тебе в обычном состоянии чувства или же более ярко реагировать на какие-то в целом обыденные вещи, – я вспомнила свои метания со Скоттом, то как бегала от него, как отреагировала на поцелуй, пришлось согласиться, я была неадекватна. Что была, я по ходу и сейчас того, неадекватна, – Потом, поскольку личность ты сильная, ты справлялась с собой, но все повторялась по кругу. В какой-то момент все могло закончиться трагично, были случаи сумасшествия, хотя и очень давно, – увидев мои перепуганные глаза, она успокаивающе улыбнулась, – но не в этот раз. С тобой все будет хорошо, отвар придется попить несколько дней, больше отдыхать и все обязательно наладится.

– Так скоро снова бои, – осторожно заметила я, отвар начал действовать, не знаю, может, он просто успокаивающий, но я уже в душе не истерила.

– Без тебя поборются, – веско добавила бабуля и все дружно кивнули, а я улыбнулась, моя бабушка похожа на нее.

– Я тебе советую, пока в себе не разберешься, не почувствуешь себя в своей тарелке, никаких серьезных решений не принимать, никаких необдуманных действий не совершать, и вообще, поживи пока спокойно, – попросила Элис, – а теперь с вами мои хорошие, – она посмотрел на сына и дочь, ой-ёй, страшно то как, – Ты безответственный, я недовольна тобой, ты бросил напарника, и я не знаю, как ты будешь у нее вымаливать прощение. И я сообщу о дополнительном курсе, видимо, твои знания слишком поверхностны, поэтому никакой службы, сначала университет.

– Мама! – Вольф явно вспылил, вскочив на ноги, собирался, видимо, многое сказать, но глядя в глаза матери, выдохнул сквозь сжатые зубы и посмотрел на меня, не знаю, что он увидел или что стало переломным, вот только, повернувшись к матери, он спокойно, ага, явно еле сдерживался, ответил, – я понял и согласен.

– Варвара, ты как женщина, как человек, которая изучала этот вопрос в университете в прошлом семестре, повела себя легкомысленно: помимо того, что надо было предупредить саму жертву перехода, еще необходимо было сообщить в канцелярию. Я подумаю над твоим наказанием, но тот факт, что вы с Валерией в сентябре пересдадите спецкурс, даже не обсуждается.

– Да, мама, – девушка поджала губы и явно еле сдерживалась, чтобы не расплакаться, а мне пришла грустная мысль, вряд ли мы после этого станем подругами, да и с напарником отношения испортятся, ведь из-за меня их наказали.

– А теперь все идут мыть руки, приводить себя в порядок и садятся за стол, на сборы максимум двадцать минут. Мама, проконтролируй, как накроют на стол, я же пойду поговорю с вашим отцом, – ой, что-то это кровожадно прозвучало.

Она грациозно встала и вышла из комнаты, бабушка тоже очень живенько убежала на кухню, а ребята остались сидеть.

«Райли, если виновата, признайся и извинись, не старайся свою вину переложить на других, это бесчестно» – мне вспомнились слова бабушки, и я заговорила первой.

– Ребята, извините, что из-за меня вас наказали, мне очень стыдно, что принесла вам столько хлопот и проблем, – стараясь говорить спокойно, вот только голос чуть дрожал.

– Учись, сестрица, видишь какая она у меня, мы накосячили, а она самобичеванием занимается. Дурында ты моя мелкая, это мы перед тобой извиняться должны, и если Варька виновата поскольку постольку, то я прямо бокопор. Так что с сегодняшнего дня долой весь бред, забыли, проехали, и начнём все сначала, буду тебя холить и лелеять. Договор? – я нерешительно улыбнулась, очень надеясь, что у нас и правда все наладится.

– Ты если со мной и Лерой дружить не захочешь, я пойму, правда, мы как-то не оценили все возможные последствия и да, мама правильно говорит, я поступила непрофессионально и совершенно безмозгло.

– Ребят, да все хорошо, правда! – вот эти извинения, мне от них совсем некомфортно стало, не привыкла, что передо мной извиняются, – Варя, и я с радостью буду с вами и общаться, и дружить, у меня вон раньше и подруг не было. Вольф, подтверди.

– Да у нее был только я и мечты о Скотте, – веско ударил себя в грудь он, а потом неопределённо помахал рукой.

– Даже не представляю, братец, какой удар по самооценке, – съязвила Варя.

– Вот и не представляй, – добродушно разрешил он.

Вообще они забавно смотрелись, я так понимаю, для их общения бесконечные пикировки – это норма, наверно, он и со мной так разговаривал, потому что я ему сестру напоминала, стало немного грустно.

– Репрессии про универ, жестко, – Вольф откинулся спиной на диван, где я сидела, и закинул голову, глядя в потолок.

– Это что я тут подслушала, как вчера мама отцу про всеобщее образование в очередной раз втирала, а отец отмахнулся, сегодня, думаю, мама победит, – Варя поболтала ногами, а потом хитро глянув на меня, загадочно добавила, – попала ты, Райли.

– В смысле? В мир?

– Еще в какой, но попала ты в университет, Райли! – и они с братцем подло захихикали.

– Не поняла, – эти двое продолжили переглядываться и хихикать, больные, – а кто ваша мама?

– Сестра владыки, – Варя с улыбкой смотрела на меня, забавно подняв брови.

– И? – вот не знаю, мне показалось, она не договорила.

– И ректор нашего университета, – оправдала она мои ощущения, было всё-таки еще «и».

– И? – как-то жалобно у меня получилось.

– И у нее в юрисдикции адаптация вновь прибывших, особенно, если они еще возраста учащихся. А для более старших у нее там программа разработана вечерних занятий.

– Капец! – я смотрела широко раскрытыми глазами, вот это женщина, и такая маленькая мыслишка на задворках сознания: «я так тоже хочу»

– Это да! – хором ответили брат с сестрой, – Мама, она такая! – а здесь прозвучала гордость за свою мать.

– Какая? – а вот собственно и объект нашей беседы.

– Самая лучшая, – Вольф подскочил первый, обнял ее, поцеловал, – мамуль, ты как всегда права, я исправлюсь, – она чуть покраснела и с улыбкой кивнула.

– Мамуль, прости я все пересдам и больше бестолочью не буду, – а это уже дочь подскочила, обняла маму и поцеловала в щеку, хорошо им, у них мама есть. Долой зависть!

– Подлизы вы мои. Я знаю, вы все исправите. Райли, мы тут с Самюэлем поговорили, а вечером я переговорю с владыкой, ты будешь обучаться в нашем университет, проблем с этим быть не должно. Протесты есть? – вот прозвучало так, что, если я тут протест устрою, меня казнят с особой жестокостью.

Поэтому я только отрицательно замотала головой.

– Отлично, а теперь к столу, – напарник подал мне руку и потащил за стол, я шла и думала, куда я ввязалась и каким боком мне это выйдет?

Моя рука очень уютно находилась в руке напарника, как бывало много раз до этого, рядом шла веселившаяся Варя, которая поглядывала на меня с доброй улыбкой, возглавляла нашу процессию Элис и хмурый Самюэль, а в столовой уже был накрыт стол и бабушка отдавала последние распоряжение накрывающим на стол.

– Прошу к столу, – доброжелательно пригласила Элис, и все расселись. Мне досталось место рядом с Вольфом и напротив Вари.

ГЛАВА 16

За столом царила атмосфера уюта, которая бывает только в семьях, где все хорошо, где прочно поселились любовь, уважение, поддержка, где всегда ждут. Я старалась есть молча, переваривая не только пищу, но и все услышанное сегодня, хозяева тактично меня не дергали. Пару раз возникали сложности, просто передо мной ставили такие блюда, что я мало того что не знала, что это, так еще и не понимала, как это есть, не буду врать, что все было вкусно.

– Похоже, устрицы ей не зашли, Райли, выплюнь каку, – Варя смотрела жалостливо, а я действительно старалась проглотить какую-то жутко неприятную слизь, приправленную кислотой, какая же мерзость.

Все же проглотить я не смогла, поэтому постаралась аккуратно выплюнуть в салфетку, стараясь не передергиваться от омерзенья.

– Мне вот те грибы здоровые и склизкие так же на вкус были, как тебе устрицы, – Вольф подал бокал воды. стараясь не смеяться, – ох, и лицо у тебя было, просто не передать словами, я думал ты на убийство готовишься, – все-таки засмеялся.

– На твое готовлюсь! – шепотом рыкнула ему, смешно ему, да, я чуть не вырвала. Хотя если ему гриб Асса так же на вкус, мне его жалко, прямо очень, они самые неприхотливые и да очень склизкие, но питательные.

За этот обед я узнала много нового, насмотрелась на общение в этой семье, впитывала то, как они друг с другом говорят, как подшучивают и тихо млела от этого уюта. После обеда Вольф с Варей потащили меня в гостиную пить отвар, родители разошлись работать, а бабушка, сославшись на плохое самочувствие, ушла к себе.

– Ага, смотри, плохо чувствует она себя, конечно, – Варя подозрительно смотрела в след поднимающейся по ступеням бабушки и тихо бурчала.

– Чего она? – шепнула я Вольфу, садясь рядом с ним на диван и забирая из его рук свою чашку с отваром.

– Просто у нас очень специфическая бабушка, – они переглянулись с сестрой и засмеялись.

– Например, – не отстала я. А что: им смешно, а я не понимаю над чем они смеются.

– Надо рассказывать с начала, так просто не объяснить, – Варя улыбнулась предвкушающей улыбкой и начала свой рассказ, – наша бабушка была замужем два раза, первый раз ее отдали замуж еще совсем юной за тогдашнего владыку. Ни о какой любви там не было и речи, и владыка, как умный мужчина, это видел. Но у них была обязанность перед родом и всем народом, поэтому в положенный срок у них родился сын, наш дядя, теперешний владыка, – хорошо, что по оговоркам я это уже поняла, но все равно от этой новости не по себе, – бабушка была прилежной матерью, но я так понимаю, не особо хорошей женой, хотя и помогала мужу работать. Однажды владыка влюбился в обычную женщину, не одаренную, она отвечала ему взаимностью, но вот стать его любовницей отказалась. Время шло и в один из дней наша бабушка и владыка договорились расстаться. Он ее отпускал, она надеялась, что он отпускает ее совсем, вот только владыка, который к тому моменту принял закон о необходимости поддержки рождения одаренных, сам подписал приказ о замужестве уже своей бывшей жены и нашего деда.

Сказать, что бабушка была ошарашена, это ничего не сказать, но воле владыки она подчинилась, хотя после этого их отношения испортились бесповоротно, и замуж все-таки вышла. У владыки к сожалению жизнь так и не сложилась, его любимая, будучи не одаренной, заболела и ее не смогли спасти. Второй брак бабушки оказался более удачным, наверное, за счет того, что наш дед был всегда влюблен в бабушку и поэтому окружил ее невероятной любовью, и она со временем ответила взаимностью. Родилась мама, мама выросла, вышла замуж, родились мы с Вольфом, и дедушка умер, несчастный случай. Мама забрала бабушку к себе, потому что бабушка, которая к этому времени уже души не чаяла в муже, была убита горем. Но годы шли, боль притуплялась, и бабушка оживала.

– Тут стоит добавить, – вмешался в рассказ сестры Вольф, – что бабушку выдали замуж сразу после совершеннолетия, и она до этого воспитывающаяся в строгости, даже толком не пожила жизнью молодой девушки. Вчера была девчонкой, которой все запрещали, планируя ее брак с владыкой практически с ее рождения, а владыка то старше бабушки ого-го на сколько лет был, и тут сразу брак, ребенок, развод. Брак, ребенок и спокойная жизнь семейной пары. В общем, бабуля наша не нагулялась, она вообще не гуляла и толком не жила, вот такая засада, если ты одна из самых сильных одаренных, твой удел рожать маленьких одаренных владык, – мне резко поплохело, что они там про мой уровень говорили?

– А сейчас кто самая сильная одаренная из женщин? – не своим голосом спросила я.

– Мама, после нее Варя, хотя есть основания предположить, что потенциал Вари может быть выше. Но они родственницы владыки, браки с родственниками запрещены, а вот после них остальные намного ниже. Хотя теперь есть ты, твой потенциал, как у Вари, – кровь резко отлила от лица, дикое желание бежать, прятаться и сидеть там, пока владыка не женится на ком-то, с каждым мгновением росло в геометрической прогрессии.

– Смотри, как за дядю замуж не хочет? Обидно за него, такой мужчина шикарный, а она привередничает – поддела меня Варя, улыбнулась, – Чашку забери у нее из рук, а то сейчас треснет ее.

– Райли, ты чего, он не женится на тебе, я тебе точно могу сказать, – начал меня успокаивать напарник, по одному пальцу отгибая, пытаясь отобрать чашку, чтобы при этом она не треснула, так сильно я ее сжимала, и не облить меня горячим.

– А чего это? Чем тебе Райли не нравится на роль супруги владыки, она прекрасно впишется в эту роль, юная, сильная, добрая, хороший коктейль, – Варя во всю потешалась над нами.

– Варя! – рявкнул брат.

– Что, Варя! Нет чтобы сказать, Райли, я тебя никому не отдам и даже с дядей готов бороться.

– Естественно готов, что ты несешь!?

– Райли, дядя сам на тебе не женится если вы вдруг не полюбите друг друга невероятной любовью. Он насмотрелся на своих родителей и не хочет повторять их судьбу, ему всегда было грустно, что наша мама родилась в любви и у нее есть полноценная семья. А он, как наследник, должен находиться рядом с владыкой и мать не рядом с ним. Хотя бабушка и старалась как могла, чтобы брат с сестрой имели хорошие отношения. Так что дыши, ты в безопасности, по крайней мере от владыки, – вот и к чему эти хитрые намеки.

Я просто кивнула, наконец обратив внимание, что Вольф отобрал у меня чашку и все это время разминает пальцы, было так тепло и уютно и что самое странное, жутко приятно. Я не хотела сама отбирать руки, но почему-то смутилась и потянулась за чашкой, чтобы чем-то их занять.

– Так вот про бабушку, – прервала неловкое молчание Варя, с каких пор наше с напарником молчание может быть неловким, и чего он сидит, хмурится? – Наша бабушка ушла в загул, – я приподняла бровь, просто в голове не укладывается, как этот милый одуванчик может уйти в загул, – возраст дает о себе знать и у нее начало шалить здоровье, мама потащила ее к Генри, где он, проведя все обследования, сурово подвел итог, ничего сладкого, соблюдение диеты и периодически процедуры для поддержания энергетического баланса, на что наша бабушка кивала с самым серьезным видом, а мама тихо прикидывала, что ей надо будет сделать, чтобы продлить жизнь своей матери. Так вот наша бабушка заявляет:

– Генри, скажите, а я если я не буду есть сладкое, я проживу вечно? – Генри запнулся на полуслове, до этого он разъяснял перечень продуктов, которые придется исключить.

– К сожалению, это невозможно, – он хотел еще добавить о теории жизни, но бабушка перебила.

– Так если все равно сдохну, ты чего мне жизнь тогда портишь? Ела сладкое, ем и буду, смотри придумал, женщину мучить! – после чего гордо удалилась и после всего увещевания согласилась только на процедуры и то маме пришлось даже плакать, по-другому она отказывалась слышать, а на приказы сына-владыки только отмахнулась, пожелав идти «править».

Я честно представила бабушку, которая прищуривает глаза. Говорит мягким добрым голосом, а потом рявкает на Генри и мне стало так смешно, смеялись мы дружно.

– Это еще что, не прошло и года, как бабушка уехала из дома…

– Называй вещи своими именами, она сбежала, нагло и перед самым носом у мамы, – Вольф явно жутко гордится бабушкой.

– Сбежала со своей подружкой, такой же бесшабашной бабулькой с которой они дружат кучу лет и вместе веселятся на старости лет. Так вот, она сбежала, а поскольку является очень сильной одарённой, заблокировала любые варианты своего поиска. Мама тут разве что по стенам не ходила в ярости, они с владыкой прочесали все известные им места славы бабушки. Все без толку. Хорошо хоть наш папа не впал в панику, а провел ритуал, и мы чётко знали, она жива. Владыка там своих агентов и службу безопасности вычистил знатно, не найти одну старушку, это же просто позор. А теперь представь, проходят две недели и бабушка перестает блокировать поиск, и стоило маме выйти с ней на контакт выдает невероятное, «мы на море и у нас закончились деньги, заберёшь?», – представила всю ситуацию и стала тихо хихикать, а Варя продолжила, – мама срывается вместе с владыкой, мчатся на курорт, хватают бабушку, попутно платят за все их веселье, забирают ее подругу и возвращаются в столицу. Где виновница переполоха спокойно уходит к себе в комнату под предлогом, что она себя плохо чувствует. Как две недели ходить на вечеринки, пить коктейли, есть сладкое, тут здоровье было, а стоило замаячить разговору с поученьем ее, так она в кусты. Папа наш только смеялся, а потом, когда бабушка мимо него сбегала к себе в комнату, посоветовал в следующий раз его брать с собой, он отдыхать не помешает и сам отдохнет.

– Это что, недавно было еще то веселье, тебя пока не было. Уехали мы на бал к владыке, вернуться должны были только на следующий день, но у мамы жутко разболелась голова, да и работы, как всегда, у них гора и в середине ночи владыка дал отмашку, что мы можем уходить. Мы тихонько возвращаемся, заходим в дом, а на этом диване, бабушка и неизвестный дедушка бок о бок дремлют, взявшись за руки. Представляешь?

– Нет, – честно ответил Вольф, вытаращив глаза, а я по-прежнему продолжала хихикать, остановиться я уже давно не могла, представляя это все в красках.

– Они познакомились на занятиях по концентрации, ходили, гуляли, ели мороженое и как говорит бабушка, между ними проскочила искра. Они влюбились и начали встречаться, а наш поход на бал, стал отличным поводом, чтобы вместе провести вечер.

– Это хана! – подвел черту Вольф и посмотрел на меня, – А ты говоришь, в кого я такой сумасшедший, ты видишь, это все наследственность?

– Мама была в шоке, папа обхохатывался, а я старалась быть незаметной, чтобы досмотреть эту сцену до конца. Короче, произошло знакомство, и теперь бабушка хочет от нас съехать и жить с любимым, хоть на старости лет живя так, как ей хочется. Мама психует, утверждая, что у бабушки отключился инстинкт самосохранения. Папа смеется, они, когда уходили из гостиной, после столь фееричного знакомства и реплик бабушки, он маме сказал «видишь, детей мы так не заставали на диване в обнимку с любимыми, хоть бабушку застали, а то что за скучность в доме». Мама плевалась, ругалась, но вроде перемирие, но вариант, что бабушка уже смылась из своих комнат на свиданье очень высок.

Теперь мне стала понятна первая фраза Вари, действительно с таким запасом энергии, шилом в попе, какое плохое самочувствие, она же горы свернет.

– А еще у бабушки появилась навязчивая идея понянчить внуков, или правнуков, так что пока страдает только владыка, она его пилит безбожно, хотя я думаю, это она специально не дает ему шанса воспитывать себя. Но ты тоже опасайся, бабушка она активная, ее и на тебя хватит, если решит, что тебе уже пора семью. Мне вот она дала отсрочку, сказала нечего туда рваться и спешить, надо пожить для себя, – мы все понимающе улыбнулись, действительно бабушка начал жить на пенсии, – а еще забыла, она осваивает разные виды спорта и, естественно, все они не безобидные и спокойные, так что, то ли еще будет.

– У вас потрясающая бабушка, – честно выдохнула я.

– Чем-то на твою похожа, – поддержал мою мысль Вольф, – наверное, жаждой жизни и любовью к этой самой жизни, ну и еще замашками владыки, – теперь мы засмеялись хором, а Варя поглядывала на нас очень довольно.

– А история ваших родителей? – мне захотелось заглянуть еще и в эту историю жизни.

– Тут попроще и посложнее одновременно. Мама – любимая дочь, и бабушка, и дедушка в ней души не чаяли, поэтому с самого начала мама знала, что мужа она выберет себе сама и ее не выдадут насильно замуж. Поэтому присматривалась, кокетничала, и папу, как вариант не рассматривала, а он ее очень даже, но он был слишком занят своими разработками и не уделял внимания красотке, а ее зацепило, что он был лучший в учебе, работе, и она решила доказать, что он просто зря так опрометчиво ее не замечает и обходит во всем. Доигралась, что он ее схватил и женился, вот только к тому времени их отношения из простого соперничества превратились в любовь и союз.

– Ага, как ты миленько описала похищение мамы, папины разборки с владыкой. Он, кстати, был люто зол, у него младшую сестру украли и, наверное, если бы мама после того, как их нашли, повела себя по-другому, отца бы казнили. Вот только наша мамочка влетела в кабинет владыки фурией, раскидав стражу, которая попыталась ее не пустить и сразу с порога заявила брату: тронет ее будущего мужа, она ему кххх открутит. В общем, все хорошо, все счастливы и теперь у нас мир и покой, – Вольф взял чайник, – тебе подлить? – я машинально кивнула, ничего себе у них истории любви, просто закачаешься.

– Варя, а ты уже влюблена? – осторожно спросила, просто, если тут скоро начнется такая свистопляска, лучше от них подальше держаться.

– Нет, и не горю желанием, – гордо ответила девушка и выпила отвар залпом.

– Конечно, грифонам на площади расскажешь, не горит она, – я с интересом посмотрела на Вольфа, он явно знает больше и то, как подозрительно сопит Варя, только подтверждает тот факт, что брат прав, тут что-то не чисто.

– А ты, Райли, влюблена? – как-то, задумавшись, изучала Варю и не заметила, как ее взгляд стал коварно-заинтересованным.

– О, наша Райли влюблена в идеального Скотта, в образчик мужественности, силы, мощи, благородства, красоты, задумчивого взгляда, фактуры, – договорить он не успел, я его подушкой по голове треснула, что зря подушкам на диване лежать, вот и пригодились, – правду не заглушить! – воскликнул он, а я еще раз треснула подушкой, эта зараза подскочила и помчалась от меня бегать по комнате вокруг стола и кресла с Варей.

Я не отставала и, периодически нагоняя его, била подушкой. Судя по тому, как трещат швы, скоро подушке придет конец, но об этом я не думала, у меня была одна цель, не дать этому гаду продолжать издеваться.

– Ты бы видела его глаза, губы, волосы, с носом там тоже вроде все в порядке, если, конечно, на последних боях не поправили его идеальный профиль. У него там внизу наверняка тоже все идеально, но Райли не видела, поэтому не могла утверждать это долгими зимними вечерами. Вечера были настолько долгие, что я переживал, или удушусь, или сам в него влюблюсь и стану соперником Райли, – я его все-таки догнала и свалила на пол, удачно приземлившись сверху, с воинственным криком оседлала и стала воспитывать.

– Кто издевается? – приговаривала я, нагло мстя щекоткой этому предателю девичьих секретов, объективно, конечно, о моих вздохах о Скотте знал весь Дом, но это детали.

Вольф просто до безумия боится щекотки, поэтому в этот момент он становится не адекватным, визжит, хохочет и угрожает, что он может меня ударить не специально, если я не прекращу. Вот только за столько лет не разу не ударил. Вот терпеть он, видимо, больше не может, поэтому надо убегать, иначе дальше уже я получу расплату. Резко вскочив, пока он еще пытался отдышаться от смеха, я запрыгнула за кресло Вари, серьезно собираясь прикрываться ею, как живым щитом.

– Хана тебе, мелочь! – он сел, посмотрел на меня взглядом, не предвещающим ничего хорошо и резко прыгнул ко мне, я как любой нормальный человек не ожидала такой скорости и вообще нечеловеческого поведения, и с учетом кровожадности взгляда, короче, завизжала я дико.

И уже я пытаюсь убежать, вот только куда мне, я даже дернуться не успела, была схвачена, завалена на пол, и он начал свою самую мерзкую экзекуцию. Этот гад слюнявит мне уши и глаза утверждая, что это «мокрый Вилли», не знаю, кто этот Вилли и почему он мокрый, но это просто ужас мерзости, как будто какой-то слизняк копошится у тебя в глазнице и в ухе, меня просто передергивает от омерзения, я верчусь, кричу, изворачиваюсь, вот только он сильнее. А еще он хохочет как ненормальный, хотя почему «как».

– Будешь еще хорошего Вольфа щекотать? Говори! – приговаривает он, выкручивая мне руки, чтобы я не пыталась его щекотать, со стороны мы выглядим клубком из тел, который катается по полу, визжит и хохочет. Короче, жутко мы со стороны выглядим, увидела бы, бежала бы от таких больных подальше.