Текст книги "Королева миражей"

Автор книги: Ольга Листопад-Соленая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Ольга Листопад-Соленая
Королева миражей

Часть 1. Замок Теней

Станислав Коваль

Утро выдалось морозным и пасмурным. Снега намело вчера совсем немного, а предрассветный туман осел на проводах и ветвях деревьев плотной ледяной шубой. «Опять, как и в прошлые годы, рождество будет почти без снега. Как жаль!» – подумала Маргарита.

Она сидела у окна и наблюдала за тем, как неугомонные вороны затеяли драку из-за полузасохшего куска хлеба.

– Лидо! – прогремел пронзительный голос классной дамы – фрау Бадель, у самого уха Маргариты. – Я вижу, Лидо, что тебе совершенно не интересно то, о чём это мы тут говорим, а зря. Мы, между прочим, разбираем сейчас результаты ваших сочинений и контрольных работ за первое полугодие. И боюсь, что твои успехи в учёбе совсем не обрадуют твоих родителей. Я не стала звонить им накануне рождества и расстраивать их только из уважения к твоему несчастному отцу, который, говорят, совсем плох в последнее время, но это вовсе не означает, что такая безответственность сойдёт тебе с рук и в дальнейшем. Вот, например, что ты написала в своём сочинении о семье. «Моя семья – это мой папа, который, к сожалению, давно перестал меня замечать». Как тебе не стыдно! Ведь у тебя есть братья, а твоя мать такая замечательная женщина!

– Она не моя мать! – холодно, но с достоинством сказала Маргарита, еле сдерживая слёзы. – Моя мама утонула четыре года назад. И братьев у меня нет! Это – её дети!

Лицо фрау Бадель побагровело от ярости, и она уже, было, открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент дверь в класс распахнулась, и на пороге появился толстый живот директора школы пана Коваля. Фрау Бадель метнула на Маргариту испепеляющий взгляд и тут же, надев свою самую подобострастную улыбку, мелкими шажками засеменила навстречу директору.

Пан Коваль был человеком добрым и отзывчивым, и когда шесть лет назад семья Лидо переехала сюда с востока, сразу же в первый день их пребывания, сам явился в гости и предложил свою помощь, если таковая им потребуется. Маргарита хорошо помнила, как он тогда присел перед ней на корточки, протянул руку и достал из-за её уха конфету.

– Как тебя зовут, принцесса? – спросил он.

– Маргарита, – ответила она.

– О, да ты не принцесса! Ты – королева! Королева Марго! – он рассмеялся и, достав из кармана вторую конфету, протянул ей. – У меня тоже есть дочка. Её зовут Елена. Она такого же возраста, как и ты. Я буду рад, если вы подружитесь!

Тогда он ещё пригласил всю семью Лидо к себе на ужин и ушёл. В тот вечер она с родителями вместе отправилась на ужин в семью Коваль. Встретили их очень тепло, а хозяин всё время шутил и сам хохотал так, что его лицо становилось красным, как помидор. Но его дочка не проявила к гостям ни малейшего интереса. Она вяло съела свою порцию жаркого, лениво зевнула и, не говоря никому ни слова, отправилась спать. Сам пан Станислав был, по-видимому, очень смущён таким поступком своей дочери, и весь оставшийся вечер прятал глаза от Маргариты. А когда гости уже собрались уходить, виновато сказал:

– Я очень сожалею, что так получилось с Еленой, но надеюсь, что ты, Марго, ещё подружишься с ней. Ты мне очень нравишься.

Но этого не случилось ни в тот вечер, ни потом, ни в последующие годы. И, хотя теперь Елена и Маргарита учились в одном классе и виделись каждый день, они так и не стали приятельницами, а уж тем более, близкими подругами. Пан Коваль был этим обстоятельством немало огорчён, но, несмотря на него, по-прежнему питал к маленькой Марго нежные чувства. Собственно говоря, и училась-то она в этом престижном интернате только благодаря его усилиям. Смерть мамы так огорчила отца, что он начал много пить, а вскоре и заболел. В семье царил разлад, и только пан Коваль был в тот период рядом с ними. Он возил к отцу самых известных врачей и экстрасенсов, но всё было напрасно: никто из них так и не смог определить причину его недуга.

А однажды ночью отец ворвался в комнату Марго с криком:

– Я только что видел твою маму!

– Где? – воскликнула она.

– Там, на берегу!

Маргарита подскочила с кровати и прямо так, босая, побежала на берег, но там никого не  было. Всю ночь она простояла на берегу и звала маму, а когда забрезжил рассвет пришёл пан Станислав и увёз её сюда, в интернат. К вечеру у неё поднялась температура, и врач, который пришёл, чтобы лечить её, поставил диагноз – «пневмония». Целый месяц она тогда пролежала в изоляторе, но только один пан Коваль приходил её навестить, да ещё Дитрихи.

– Где мой папа? – как-то раз спросила Марго у пана Коваля.

– Он сейчас не может тебя навестить, потому что сам нездоров, – ответил тот и опустил глаза.

– Он тоже простудился? – продолжала допытываться Марго.

– Нет, дочка, – ответил тот. – Он лежит в другой больнице. Врачи говорят, что его рассудок пострадал. Он всем твердит, что видел на берегу твою маму.

– А может он, правда её видел? – с надеждой спросила она.

– Нет, дорогая, это невозможно! Я сожалею, но Ева умерла. И хоть её тело так и не нашли, она, без сомнения, мертва, и тебе нужно с этим смириться. Ты же уже большая девочка, правда? А теперь послушай меня. Я решил, что тебе будет лучше остаться здесь. Это – самая лучшая школа на всём побережье. Ты получишь очень хорошее образование, да и я буду присматривать за тобой, а твой папа должен вернуться назад. Вы приехали сюда, потому что он не мог нигде найти работу, но теперь, после смерти твоего дедушки, отца твоей мамы, ему предложили следить за маяком, как это делал твой дед. Сейчас папа болеет, а маяк стоит без присмотра. Он должен немедленно вернуться, иначе потеряет и эту работу, а в его теперешнем состоянии другой ему не найти. Ты понимаешь меня?

– Да, понимаю, – тихо ответила Маргарита. – Но как же он будет жить там совсем один? Ведь если я останусь здесь, в интернате, то он будет жить в полном одиночестве, не так ли?

– Не совсем, – ответил пан Коваль и почему-то снова опустил глаза. – В больнице за ним ухаживала одна медсестра, Марианна. Она вдова и тоже недавно приехала сюда в поисках работы. Кстати, она землячка твоего папы. Ну, так вот, ей негде жить, а у неё двое детей – мальчики – близнецы. Я подумал, что было бы неплохо ей пожить на маяке с твоим отцом. Она бы заботилась о нём, да и он был бы не один, а мальчики помогали бы ему управляться с маяком. Я боюсь, что от одиночества он может сойти с ума, а общество людей пойдёт ему на пользу. Пан Станислав говорил очень убедительно и разумно, а Маргарите вовсе не хотелось, чтобы её любимый папочка сошёл с ума, и она, разумеется, согласилась с тем, чтобы пана Марианна со своими сыновьями тоже поселилась на их маяке, но что-то еле ощутимое, какое-то предчувствие, чего-то очень тревожного и опасного ковырнуло её сердце.

На десятый день болезни её пришли навестить полная, розовощёкая женщина и пухленькая черноволосая девчушка. Они принесли ей целую корзину пирожков и горячих булочек. Это была фрау Дитрих со своей младшей дочерью Моникой. Гер Дитрих был хозяином булочной на соседней улице, и его жена ежедневно привозила в интернат свежую выпечку. Наверное, пан Коваль попросил их зайти и проведать Марго, но в тот момент ей было это совсем не важно. Она сразу же подружилась с малышкой Моникой, и та стала навещать её почти каждый день. А месяц спустя Маргарита получила письмо от отца, в котором он сообщал ей о своём намерении жениться на фрау Марианне. В тот вечер Марго долго плакала, сидя под лестницей, но пан Коваль нашёл её и успокоил, сказав:

– Не нужно так расстраиваться. То, что папа решил жениться на другой женщине, вовсе не значит, что он больше не любит тебя или твою маму. Просто жизнь не стоит на месте; она продолжается, а Марианна очень хорошая и добрая женщина. Рядом с ней отец уже пошёл на поправку. Она ухаживает за ним, заботится о нём, да и тебе бы она могла стать ласковой и любящей матерью.

– Моя мама умерла, – сухо ответила Марго. – И мне вовсе не нужна другая мама, пусть она будет хоть в триста раз лучше, по Вашим словам.

– Я не говорю, что она лучше твоей мамы. Нет! Я просто говорю, что если она будет женой твоего папы, то ему будет очень хорошо, и потом ты увидишь, что и тебе тоже.

Маргарита, конечно же, согласилась. А что ей ещё оставалось делать? Марианна, и впрямь, оказалась доброй и заботливой женщиной, правда, её сыновья были сущими дьяволятами: они всё время дразнили Марго и подстраивали ей всякие каверзы, а пару раз даже побили её. Правда, им потом хорошенько попадало от матери, но Марго это уже не радовало.

Понемногу она привыкла к своей мачехе и научилась давать отпор своим извергам – сводным братьям. Они даже начали её побаиваться, но козни строить против неё не прекратили.

Билеты на бал

– Здравствуйте, дети! – улыбаясь, сказал директор. Дети поздоровались в ответ. – Я поздравляю вас с наступающим рождеством и хочу сделать одно важное и, по-моему, чрезвычайно приятное объявление. Завтра состоится рождественский бал-маскарад в мэрии. Так что я хочу, чтобы вы сейчас отправились в школьную библиотеку, обменяли книги, а после этого вы все соберётесь на обед в столовой, и по его окончании мы будем распространять билеты. Цена билетов довольно высокая, но ведь в нашей школе учатся дети состоятельных людей. Кроме того, как вы, наверное, уже знаете, в нашей школе учится дочь нашего многоуважаемого мэра – Вероника, и ей дано поручение лично вручить бесплатные билеты на бал для тех, кто не имеет возможности их купить. Спасибо за внимание, дети, встретимся в столовой.

Директор вышел из класса, а фрау Бадель засеменила следом и, остановив его в коридоре, стала что-то очень эмоционально рассказывать, беспрестанно бросая злобные взгляды в сторону Маргариты. Но та не стала дожидаться конца этого разговора и, стремительно проскользнув мимо них, побежала вниз по лестнице. Она бежала так быстро, что даже не успела вовремя затормозить, когда этажом ниже перед ней оказалась чья-то фигура. На полной скорости Марго налетела на неё и, опрокинув на пол, упала сверху сама.

– Тебе никогда не говорили, что бегать по коридорам и лестницам неприлично? – услышала она мягкий приятный голос. Она оглянулась и онемела от ужаса! Рядом с ней среди разбросанных книг лежал Марк Красин, которого она только что сбила с ног. Он учился в другом классе, на один год старше и всегда очень нравился Марго. Каждый день она не сводила с него глаз, все, гадая: как же ей с ним познакомиться, а вот теперь так нехорошо получилось! От страха и волнения Маргарита сначала побледнела, потом покраснела и испугано захлопала глазами. Ей хотелось что-то сказать, как-то оправдаться, но она лишь только смогла открыть рот и жадно глотать воздух. Внезапно в голове пронеслась мысль: «Ну, всё! Теперь уже точно всё пропало!». И глаза её потухли от безысходности. Она не знала, что ей делать. Но в этот момент Марк звонко расхохотался, а потом сказал:

– Какая же ты смешная! Как тебя зовут?

– М-мар-ргарита, – с трудом выдавила она и удивлённо уставилась на него.

– Меня зовут Марк, – представился он. – Давай я помогу тебе собрать книги. Ты тоже идёшь в библиотеку?

Да, – прошептала Марго и судорожно принялась собирать свои книги и тетради.

– Чем это вы занимаетесь на полу? – весело спросил только что подошедший русоволосый мальчик в больших очках в металлической оправе.

Марк поднял голову и улыбнулся.

– Познакомьтесь: это – мой старый друг, а теперь и одноклассник – Максим Оболенский. А это – Маргарита.

– Маргарита Лидо, – поправила Марго и поднялась на ноги с лёгкостью, на которую только была способна. А как же иначе? Марк не злился на неё! Он сам познакомился с ней, а теперь знакомит со своим другом! Чего ей было ещё желать? Она была абсолютно счастлива! По дороге в библиотеку они встретили Монику, и Марго представила её своим новым друзьям. В библиотеке людей набралось довольно много, так что образовалась очередь. Они стояли все вместе и разговаривали о планах на сегодняшний вечер, и в этот момент Марго заметила, как что-то блеснуло между стеллажей с книгами. Она стала присматриваться повнимательнее, и  блеск повторился, а за ним послышался тихий, еле слышный звон, и что-то зелёное мелькнуло в проходе между стеллажами. Марго хотела рассмотреть, что же это было, но в этот момент к ней подошла Моника и прошептала на ухо: «Если ты будешь и дальше глазеть в ту сторону, Марк просто уйдёт». И Маргарита, опомнившись, повернулась к своим друзьям. Обменяв книги, они все вместе направились в столовую и сели за один столик, а после обеда к ним вновь обратился пан Коваль, держа за руку Веронику Линдрес – дочку мэра.

– Дети, – сказал директор, – я уже говорил вам о рождественском бал-маскараде, а теперь послушайте Веронику. Она раздаст бесплатные билеты от мэрии малообеспеченным ученикам нашей школы.

Вперёд вышла Вероника – очень красивая девочка, похожая на куклу Барби. Она окинула всех высокомерным взглядом, презрительно искривила рот, жеманно прокашлялась и с напускной деловитостью сказала:

– У меня здесь двадцать бесплатных билетов и я буду выдавать их по списку, который составил пан Коваль.

Вероника взяла у директора список и начала монотонно зачитывать из него фамилии, а те, кого она называла, поочерёдно подходили к ней и получали свои билеты; правда, отдавала она их с таким видом, словно бросала кости голодным собакам.

– Ну, и, наконец, последний билет, – сказала она, просияв, – я хочу вручить своей лучшей подруге – Елене Коваль!

– Дорогая, ты что-то напутала, – недоумённо посмотрел на неё директор, – моей дочери нет в списке, но зато в нём есть Маргарита Лидо, которую ты так и не назвала.

– Да, я знаю, – холодно улыбаясь, сказала дочка мэра, – но мой папа сказал мне, что если я захочу, то могу изменить Ваш список по своему усмотрению. Мне не нравится эта оборванка Лидо, и я хочу подарить билет своей подруге, разве это плохо? Это же Ваша дочь, пан директор, почему Вы не довольны?

Елена с торжествующим видом встала со своего места и подошла к Веронике.

– Моей дочери не нужен благотворительный билет! – едва сдерживая гнев, сказал пан Коваль. – Я покупаю для неё платный билет.

– Но, папа! – воскликнула Елена.

– Замолчи! – побледнев, сказал директор и, положив перед Вероникой деньги, добавил, – Отдай, пожалуйста, билет тому, кому он предназначен.

– Ну, раз уж Вы считаете для себя унизительным получить от меня подарок, – с глубочайшим презрением в голосе сказала Вероника, – то я передам его…Марку Красину. Марк, подойди, пожалуйста, сюда!

Он встал и, недоумевая, пошёл навстречу Веронике, и как только они поравнялись, та вцепилась ему в руку и расплылась в ослепительной фальшивой улыбке.

– Ну, хорошо! – сквозь зубы процедил пан Коваль. – Если ты так настроена, то я сам куплю для Лидо этот паршивый билет! И пусть тебе станет стыдно за то, что ты творишь!

– Это тебе, папа должно быть стыдно, – закричала Елена, – за то, что ты так открыто покрываешь любимчиков! И что ты только нашёл в этой проклятой оборванке?

Пан директор весь затрясся от гнева, но в этот момент со своего места встала Марго и сказала:

– Спасибо, пан Коваль, вы, как всегда, были очень добры ко мне, но я, к сожалению, не смогу пойти на бал. Я действительно оборванка и мне просто нечего надеть, чтобы идти туда. Не станете же Вы и костюм для меня покупать? Кроме того, я давно не видела отца, а он очень болен. Мне будет лучше это рождество провести дома. Ещё раз благодарю Вас, но не стоит обо мне беспокоиться. Она взяла свои книги и со слезами на глазах вышла из столовой.

Сочельник

Худенькая, маленького роста девочка в синем коротеньком полупальто и бело-синем шарфе в шотландскую клетку медленно брела по замёрзшей улице. Рыжие замшевые ботинки с трикотажными отворотами были предназначены для более тёплой погоды и сейчас бессовестно скользили по обледеневшему асфальту. Недлинные пепельные локоны развевал промозглый ветер, а огромные оливковые глаза, с меняющимися оттенками цвета, уже успели высохнуть от слёз, и были наполнены странным сочетанием живого интереса к окружающему и чувством невыразимой тоски и одиночества. Маргарита медленно брела на железнодорожную станцию, вяло таща за собой старый светло-коричневый кожаный рюкзак.

Пустынный перрон казался больше, чем обычно, и ледяной ветер беспрепятственно гулял по нему. Руки девочки совсем замёрзли, и она  то и дело потирала их и согревала своим дыханием, пританцовывая на месте. Вскоре подошёл поезд, и Марго, войдя в вагон, уселась на свободное место у окна. Ехать ей было недалеко, и поэтому она не стала забираться вглубь вагона. За окном проносились празднично украшенные дома и унылые, чуть прикрытые снегом пустыри, над которыми низко-низко висело свинцовое небо. И только вездесущие вороны, да ещё чайки суетились над кучами мусора. «Вот и моя остановка» – подумала Маргарита и вышла на перрон.

Ветер стих, и даже выглянуло солнышко. Автобуса ждать не хотелось, тем более что пешком можно было дойти всего за каких-то двадцать минут, а в движении всё теплее. Она отправилась пешком. Она шла и думала о том, какой сегодня выдался на редкость неудачный день, но больше всего её огорчала мысль о Марке. Не успела она обрадоваться тому, что он сам познакомился с ней, как появилась эта папочкина дочка – Линдрес!

«Теперь, конечно, ему будет не до меня! – думала Марго. – Кто я такая? Жалкая оборванка, которой даже нечего надеть на бал и для которой выделяют бесплатные билеты, а другие девочки даже не хотят, чтобы я вообще там появлялась. А Вероника! Она такая красивая, богатая, воспитанная дочка мэра! Куда мне до неё! Наверное, у неё будет самое красивое платье на балу. Ну, хватит лить слёзы! Пора забыть Марка. Ведь он про тебя, глупенькая, наверное, уже и думать перестал рядом с Вероникой».

Так, размышляя, она шагала по дороге, то и дело пиная ногами камешки. Впереди показалась ослепительно белая башня маяка с примыкающим к ней домиком смотрителя. Маргарита зашагала быстрее. Возле дома Марианна вешала только что выстиранное бельё, которое парило на холодном воздухе. Её маленькие чудовища – сыновья – развлекались на берегу, швыряя мелкими камнями в чаек. Марианна подняла глаза и воскликнула:

– Бог мой! Она пешком пришла! Александр, иди скорее сюда! Брось ты свою машину, твоя дочь сама пришла домой!

С другой стороны дома появился отец Марго – Александр Лидо – и, увидев дочь, побежал ей навстречу. Марианна тоже бросила своё бельё и побежала к девочке, а мальчишки со всех ног помчались в дом.

– Дорогая, да ты же совсем холодная! – воскликнула Марианна, взяв руки Марго в свои. – Ты что совсем не соображаешь? Разве можно по такому холоду бродить пешком в такой лёгкой одежде? Заболеть хочешь? Посмотри, Александр, – обратилась она к подоспевшему мужу, – она словно ледышка!

Отец обнял и нежно поцеловал дочь, говоря:

– Доченька, Марианна права. Ты же можешь простудиться! Пойдём быстрее в дом, выпьешь горячего молока и бегом в ванну попариться.

Марианна осталась, чтобы развесить всё бельё, а Марго с отцом, обнявшись, пошли в дом. Выпив стакан молока, девочка поднялась к себе в комнату и, подойдя к двери, увидела висящую на дверной ручке дохлую крысу.

«Как же они мне надоели!» – подумала она и, аккуратно взяв крысу за хвост, пошла и положила её на пороге комнаты братьев.

После ванны она опустилась вниз, на кухню, где Марианна уже во всю колдовала над праздничным ужином.

– Ну, как, согрелась? – улыбаясь,  спросила она.

– Да. А что вы делаете?

– Я собираюсь печь яблочный пирог, не хочешь ли мне помочь?

– С удовольствием, – ответила Маргарита, и ей вдруг вспомнилось, что мама тоже всегда пекла яблочный пирог к рождеству.

– Там, в чулане стоит мешок яблок, – продолжала Марианна, – пойди, пожалуйста, и набери полную корзину, чтобы и для утки осталось.

Маргарита взяла корзину и отправилась в чулан. Было почти совсем темно. Свет не включался (наверное, перегорела лампочка), и Марго на ощупь стала набирать яблоки из мешка, всё время опасаясь прикоснуться к мышке, пауку или таракану. Вдруг она услышала уже знакомое тихое позвякивание, похожее на звон крошечных колокольчиков, и увидела, как в дальнем углу что-то сверкнуло и исчезло. Она долго всматривалась в темноту, но явление больше не повторилось.

«Странные вещи происходят со мной сегодня», – подумала она и понесла яблоки на кухню.

Ужин прошёл без особых происшествий, если не считать того, что всё та же дохлая крыса чуть было не отправилась на стол, увенчав собой пирог. После ужина и чая с пирогом под телевизор, возле ёлки, все дружно отправились спать. В доме было тихо. Все давно уже спали, но Марго никак не могла уснуть. Она сидела на подоконнике, обняв руками колени, и смотрела на море. К ночи ветер разогнал все тучи, и небо было ясным, как никогда. Крупные яркие звёзды мерцали на фоне тёмного небосвода и отражались в холодных водах. «Наверное, с высоты это смотрится ещё красивее», – подумала Маргарита, и тут ей в голову пришла одна странная мысль. Ведь она никогда не поднималась наверх башни ночью!

«Я сделаю это!» – сказала она себе мысленно. – Это же просто здорово в рождественскую ночь наблюдать за звёздами с маяка!

Чтобы не создавать лишнего шума поисками одежды в шкафу, она снова надела свою затёртую джинсовую юбку, старый серый свитер, ботинки, полупальто, клетчатый шарф и, бесшумно ступая, вышла из комнаты. В коридоре никого не было. Она быстро спустилась по лестнице и, пробежав по коридору, открыла дверь на лестницу в башню маяка. Осторожно ступая по старым, гнилым ступеням, она подошла к двери какого-то чуланчика, которая всегда была заперта. В этот момент какая-то тень пронеслась возле самого её носа, от неожиданности Марго отпрянула назад и …ввалилась в открывшуюся дверь чуланчика. От страха при падении она закрыла глаза, но стоило ей их открыть вновь, как золотое сияние окружило её, и со всех сторон зазвенели хрустальные колокольчики.

Глюк

– Рад приветствовать Вас, благородная госпожа, – послышался звонкий голосок из темноты, и в тусклом свете единственного крошечного окошечка появился худощавый молодой человек в коротких коричневых штанах, в зелёном жилете поверх широкой белой рубахи с закатанными почти до локтей рукавами и такой же зелёной маленькой остроносой шляпе с рыжим петушиным пером. Он сделал шаг навстречу Марго.

– Не приближайтесь ко мне, иначе я закричу, – испугано прошипела она.

– И это совсем напрасно! – ответил незнакомец. – Если Вы закричите, то перепугаете всех в доме, а я исчезну, и Вам никто не поверит, что Вы меня видели. Кроме того, Вы потеряете великолепную возможность излечить Вашего отца.

– Что вы знаете о моём отце? – с подозрением спросила Марго.

– Да много чего. Ну, например, то, что он болен душевно, и никто не может его исцелить, а ещё то, что заболел он сразу после смерти Вашей несчастной матушки, леди Евы, на которую Вы, прелестная госпожа, очень похожи, особенно Ваши оливковые, постоянно меняющие оттенки цвета глаза, как и у всех женщин из Вашего рода.

Маргарита онемела от неожиданности и изумлённо уставилась на странного гостя. Немного помолчав, она тихо спросила:

– Кто вы?

– Имею честь представиться, – чопорно произнёс он и отвесил Марго такой низкий поклон, что копна его соломенных волос чуть не коснулась пола, а золотые и хрустальные бубенчики, пришитые к штанам, жилету, воротнику, шляпе и даже высоким остроносым ботинкам, засияли и зазвенели тихим, нежным звоном. – Я – Глюк от Ундинов, главный концертмейстер Его Величества Пана XII, повелителя Ундинов, Наядов и Дриадов, властелина садов, пашен, лугов, виноградников, цветников и зелёных лесов.

– А что вы делаете здесь ночью? – прошептала полностью сбитая с толку Марго.

– Я пришёл за Вами, леди Моргана, – ответил незнакомец и снова поклонился.

– Меня зовут Маргарита.

– О, нет, прекрасная леди! – возразил он, – Вас назвали в честь Вашей покойной бабушки по материнской линии, а её звали Моргана.

– Да, меня действительно назвали в честь бабушки, но мою бабушку звали Маргарита.

– Это в Вашем мире её звали Маргарита, – продолжал настаивать Глюк, – а в том мире, откуда она пришла, её звали Моргана, следовательно, и Вас, благородная Госпожа, тоже зовут Моргана.

– И откуда вам только известны такие подробности из жизни моей семьи? – недоумевала Марго.

– О, прошу Вас, благородная Госпожа, – взмолился Глюк, – не обращайтесь ко мне на вы, ибо я сего не достоин! Зовите меня просто Глюк.

– Хорошо, – ответила она, – но, в таком случае, и ты, Глюк, зови меня просто Маргаритой или Марго, ну, если хочешь, то можешь и Морганой, только не причитай больше: «О, благородная Госпожа!» Идёт?

– Идёт! – радостно подпрыгнув на месте, воскликнул Глюк и зазвенел всеми бубенцами, сверкающими в лунном свете.

– Ну вот, – продолжала Марго, – теперь, когда мы разобрались с тем, кто же ты такой (хотя я, если честно, почти ничего не поняла из твоих слов, ну, да ладно) объясни мне, пожалуйста, чётко и ясно, что ты здесь делаешь?

– Я же сказал, что пришёл за Вами, то есть, за тобой.

– Что значит, пришёл за мной?

– То и значит, что мой король послал меня за Вами, а его об этом попросили леди из Замка Теней; они могут сделать лекарство, от которого твой отец моментально поправится.

– В самом деле? – удивилась Маргарита.

– Да, да! Совершенно точно!

– А что это за леди из Замка Теней и зачем им я?

– Я точно не знаю, но они приходятся тебе какими-то родственницами и послали за тобой, так как ты уже достаточно для этого выросла.

– Так почему они сами не явились сюда? – продолжала допытываться Маргарита.

– Они не могут. Они слишком далеко, и им нельзя.

«Очень интересно, – размышляла Марго, – если я им нужна, то могли бы и сами зайти, но только зачем я им? И потом, я никогда раньше не слышала ни о какой родне, ни о Замке Теней. Всё это очень подозрительно, но Глюк говорит, что они могут вылечить папу».

– А далеко ли ехать? – спросила она Глюка. – Я успею вернуться к утру, чтобы меня не кинулись?

– Сколько бы времени ты ни провела в нашем мире, вернешься ты обратно ещё до рассвета следующего утра. Так ты идёшь со мной или боишься?

– Я ничего не боюсь! – гордо вскинув голову, сказала Маргарита и, взяв Глюка за руку, добавила, – Пошли! Но если ты меня обманул, то мой бедный папочка умрёт от горя, но прежде я сама тебе голову оторву!

– Не беспокойся, я всегда говорю только правду. Там, в дальнем углу, стоит старый сундук. Пойди и открой его.

Глюк щёлкнул пальцами, и в его руке неожиданно появилась горящая свеча. В дальнем углу чулана действительно оказался большой пыльный сундук, закрытый на тяжёлый висячий замок. Маргарита обречённо посмотрела на него и взяла в руки, уже открыв рот для того, чтобы сообщить Глюку, что ничего не выйдет, как вдруг, стоило только ей прикоснуться к замку, он сам открылся.

– Что это значит? – воскликнула она.

– Это значит, что я не ошибся! – обрадовался Глюк. – Ты действительно из рода Морганы, вот и замок даже тебя узнал и сработал.

Маргарита бросила на него уничтожающий взгляд и открыла крышку сундука. Внутри было много всякой всячины. В основном старинные вещи: бинокль, компас, старые книги, тетради, канделябры, шкатулки, какие-то тазики, ржавый кортик, множество старинных медных монет, старая порванная одежда и даже допотопный радиоприёмник. Но главное сокровище сундука лежало почти на самом дне. Маргарита сразу же догадалась, что это и есть то, что нужно, будто бы сердце ей подсказало: «Смотри! Вот то, что ты ищешь!». В грязном холщовом мешке лежала толстая книга в красно-чёрном, в разводах, кожаном переплёте. Листы её, потемневшие от времени, слегка покоробились, и от этого книга словно бы «распухла». На красно-чёрной обложке золотом было вытеснено: «Scito te ipsum».

– А что это означает? – спросила Маргарита.

– Это латынь, – ответил Глюк. – Здесь написано: «Познай себя».

 Маргарита открыла книгу. Прочесть она так ничего и не смогла, так как книга была написана на незнакомом ей языке, но картинки были просто великолепные! Она с интересом принялась разглядывать одну из них, как внезапно почувствовала прикосновение Глюка.

– Ну, что, в путь? – подмигнул он ей и положил её и свою ладонь на картинку.

Пан XII

Они оказались в густом и тёмном лесу. Несмотря на время года, все деревья стояли в убранстве из свежей зелёной листвы, а травы и мхи испускали лёгкий туман, который, подсвечиваясь светом звёзд и Луны, слабо освещал лес.

– Вот незадача! – воскликнул Глюк. – Но надо же так попасть! Только я мог так промахнуться!

– Где мы? – спросила изумлённая Маргарита.

– В лесу Ундинов, где же ещё, – проворчал Глюк, – только вот приземлились мы на несколько миль дальше нужного места!

– И что же теперь делать? – испуганно спросила Марго.

– Как что? Идти пешком! – рявкнул Глюк. – Ночь то, хвала небесам, лунная, да и тепло, вроде бы. Пошли!

Он сломал себе ветку-посох и побрёл через бурелом и густые травы в туман. Маргарита решила последовать его примеру. Некоторое время они шли молча, нарушая тишину хрустом веток да чавканьем воды в лужах под ногами. Неожиданно Глюк остановился, стал прислушиваться и вглядываться в туман.

– Прячься! – громким шёпотом проговорил он, хватая Марго за руку и увлекая в близь лежащие кусты.

Они сидели, затаив дыхание, и вглядывались в туман. Теперь уже и Маргарита смогла различать глухие ритмичные звуки, идущие из какой-то невыразимой глубины. Звуки становились всё громче и отчётливее, и девочка стала понимать, что доносятся они из подножья огромного и, по-видимому, невероятно древнего дуба, который рос чуть в стороне. У самого основания дерева было очень большое дупло, намного выше человеческого роста. Звук доносился именно оттуда. Вдруг сильный порыв ветра вырвался из дупла, а за ним  вслед выскочил всадник на полном скаку. Он сидел на вороном коне, а сам был одет во всё чёрное. Смоляные волосы его, как шлейф развевались на ветру. На секунду приостановившись, всадник пришпорил коня и скрылся в тумане. Вскоре топот копыт его коня совсем стих.

Маргарита не на шутку испугалась и уже сильно пожалела, что послушалась этого странного ночного гостя и отправилась в этот таинственный, пугающий и совершенно чуждый ей мир. Но самое неприятное заключалось в том, что в глубине души, что-то ей подсказывало, что она ещё не раз пожалеет о своём неразумном поступке, но её размышления вновь прервал Глюк.

– Вот угораздило! До чего же я боюсь этих всадников!

– Кто это? – поинтересовалась Марго.

– Да кто их разберёт! – буркнул в ответ Глюк. – Знаю только, что эти цветные всадники как-то связаны со сменой дня и ночи. Я их, когда вижу, у меня мурашки по коже бегают. У нас они почти не появляются, но сейчас мы с тобой забрались слишком далеко, вот и нарвались! Ну, пойдём. Теперь они ещё до утра не объявятся.