Текст книги "Дневник Влада Жирковийского(СИ)"

Автор книги: Ольга Мяхар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Пятница.

Нашел свой список незаконченных дел. Надо бы завершить начатое. На боевые искусства, что ли, походить. Чего зря киснуть в четырёх стенах? Странно, правда, что все еще не дает о себе знать жуткая болезнь. Но в моем случае расстраиваться не стоит. Каждый день – уже подарок.

Суббота.

Нашел в интернете любопытный клуб. Прошвырнулся по магазинам, чувствуя себя при этом графом Дракулой, впервые вылезшим на свет божий после сорокалетней спячки. Тому в свое время помогла кровь девственницы. Мне бы помог валидол, корвалол и кофе побольше. Купил костюм для боевых искусств: белый халатик и панталоны до пят. Долго крутился, мерил, просил другую расцветку, остановился на фиолетовой.

Понедельник

18:15

Состоялся долгий и важный разговор с тренером. Меня спросили: что именно я жду от занятий. Ответ в стиле "нереальной крутизны" он попросил не озвучивать. Продолжаю многозначительно молчать, пытаясь придумать что-то еще.

20:01

Заползаю в раздевалку, в целом слегка в себе разочарованный. Данных у меня нет. Я хиловат, слабоват и отличаюсь отсутствием боевого духа. Все это было высказано мне в лицо, невзирая на татуировку и обиженный взгляд. С занятий не выгнали, но и надежд на меня не возлагают. Что обидно. Я-то всегда ощущал в себе талант к чему-то великому и нереальному. Просто шансов не было показать. Да и скромный я по жизни... эх. Ладно. Ну его, это кунг-фу. Пойду на бокс.

Четверг.

Бокс не для меня. Там какие-то звери бегаю по рингу в поисках: кому бы выбить зубы. Тренер даже поговорить со мной не успел: я удрал раньше.

И мне не стыдно! В отличие от некоторых, меня оделили мозгами, которых хватило, чтобы не лезть куда не надо.

Пятница.

Карате. В ушах слегка звенит. Все орут "кий-яааа!" и повторяют одно и тоже раз по тридцать. В целом скучновато. Да и группа полудетская. Нет, все не то. Может, пойти поучиться ножи метать?

Суббота.

Вышел из спортзала, забыв снять кимоно и, наступив на ногу какому-то придурку, рявкнул "Отвали, не видишь сенсей идет"? Что обидно: придурку было едва ли больше 12, но в челюсть пяткой он засветил с первого раза. Никогда еще не чувствовал такой боли.

Тем же вечером вставил себе новые передние зубы. Пока на присосках. (Новой боли я б не выдержал.)

Вторник.

09:51

Решил сделал пирсинг, чтобы доказать: боли нет.

15:32

Боль есть. И сейчас она грызет обе брови, ноздрю и пупок. Давно грызет, сильно. Сижу на диване с котом. Плачусь в мягкую шерстку. Пирсинг снял.

Среда.

Пошел в стрип-бар. Жаль не уточнил адрес по интернету и шел, по сути, наобум. Оказалось это бар для голубых. Прямо черная полоса какая-то...

Удрать не дали. На меня повелось сразу трое, один из которых признался в глубокой симпатии. И что самое обидное – я видел его на занятии боксом, где зачем-то оставил свой настоящий адрес и телефон.

Не решаюсь отказать в жесткой форме и слинять. А он прижимается все теснее... и подливает мартини в бокал.

...

Зубы выпали изо рта прямо в мартини. Тихо булькнув посреди какофонии рока. Ко мне уже не так тесно прижимаются, изучая мартини.

Смущенно улыбаюсь, достаю зубы и вставляю обратно.

– Не обращай внимания, красота требует жертв, к примеру, три операции по смене пола.

– Сколько? – недоверчиво.

– Был не уверен.

– А... эээ... ну, красота не главное.

Киваю, вспоминая татуировку в форме черепа, и продолжаю разговор:

– Ну что мы все обо мне, да обо мне. Расскажи о себе. У тебя есть СПИД?

Ухажер поперхнулся водкой, не сразу сориентировавшись.

– Нет, а что?

– Да так. А ВИЧ?

– Нет.

– Это хорошо. Хватит с нас и оного такого уникального. – Хмыкаю я, причмокивая присоской. Зубы пари этом ходили из стороны в сторону, чуть приподнимая губу и буквально гипнотизируя парня.

– А мама у тебя есть? – продолжаю я допрос.

– Да.

– Далеко?

– В... другом городе.

– А у меня тут где-то бегает... тоже пол сменила и просила никому об этом не рассказывать.

Наблюдаю с каким напряжением ухажер изучает посетителей бара. Никогда бы не подумал, что флирт – это так интересно.

– Странный ты. Я, пожалуй, пойду. – Вставая.

– Как, уже? Вот так бросаешь? – цепляясь за волосатую руку.

– Да... я, ты прости, но... короче, у меня куча дел.

И меня бросили всего в растрепанных чувствах и с чужими часами в руке. Часы, кстати, получились незапланированно. Можно сказать, сами сползли.

Четверг.

От тоски решился на крайние меры. Наклеил восковые полоски подмышки. Сижу, жду, когда воск остынет. Передо мной две белые дорожки символизируют героин. В дверь постучали и вошли. Опять я забыл ее закрыть.

– Что делаешь? – Спросил до боли знакомый голос. Поднимаю голову и изучаю похудевшего давно не бритого Славу с черной книгой под мышкой.

– Эпиляцию.

– А герыч где взял?

– Это мука.

Слава хмыкнул и, сгоняв на кухню, вернулся с пивом и куском вчерашней пиццы. Кстати, для справки, ролы – вкуснее.

– Ну, давай. – Удобно устраиваясь у стены напротив.

– Что?

– Рви. – С кривой усмешкой садиста.

– Ну-ну. Самому-то слабо.

Слава сразу набычился. Видать, нервная вышла неделя.

– А ну повтори!

– Да, пожалуйста: самому слабо. – Ощупывая подмышки и понимая, что воск остыл, а значит обратного пути нет.

– Да я такое в жизни вытворял – тебе и не снилось.

Хмыкнув, киваю на еще горячий воск в баночке и полоски рядом. Слава, толи пьяный, толи просто на эмоциях, но на провокацию почему-то повелся. И через пять минут мы уже оба сидели с поднятыми руками и напряженными физиономиями.

– Давай. – Кивнули мне.

– Ты первый.

– Да, пожалуйста. – Хлебнув пива и, демонстрируя спокойствие самурая, парень поднял руку и, не глядя, дернул за полоску что есть сил.

...

Полоска отошла. Волосы тоже.

Крик Славы заставил кота взлететь по шторе под потолок и рухнуть обратно.

Сижу, приглаживаю волосы, одновременно прочищая правое ухо. Выпученные глаза парня мне не нравятся. Такое чувство, словно его не проэпилировали, а кастрировали. Причем неожиданно так. Без предупреждения. Молча встаю и выхожу из комнаты.

– Стой. – Хрипло. Вслед. – Ты куда?

– В ванну за ножницами. Нахрен мне такая мужественность.

Хорошо, что я поставил новую дверь на ванну. У Славки нрав буйный. Но новый замок все же выдержал и друг ограничился матюками в коридоре, отходя от пережитого.

21:18

Как оказалось, Слава не смог просто переехать. Он переезжал несколько раз, и на каждом новом месте его подстерегали неприятности. Причем сам он до конца игнорировал тот факт, что сама судьба против его отъезда, и готов был поверить во все: в случайный пожар, взрыв газового баллона, землетрясение, по ошибке вызванных санитаров и даже атаку террористов! За последние несколько дней его квартиры горели, осыпались, в них проваливался пол, потолок, или оба сразу. Один раз подъемный кран по ошибке снес стену в гостинной, перепутав жилое и нежилое здание, как раз ориентированное под снос. Перед Славой извинились, распили полбутылки водки, пообещали все возместить и ограбили довольного, но пьяного квартиросъемщика до трусов и цепочки с крестиком. Последнюю, видимо, трогать не решились – рука не поднялась.

Также к Славе с завидным постоянством шли алкоголики, воры, бывшие зеки и прочие криминальные личности, то и дело, путая его квартиру с кучей других адресов по всему городу. Но добил полтергейст. Который стал жить на его кухне, стучать по ночам дверцами шкафов, выбрасывать посуду и таскать по ночам за ногу по всей комнате, невзирая на проклятия, стрельбу из пистолета и налетов амона, вызванного перепуганными соседями.

Сижу, слушаю трагическую историю последних пары месяцев, пью щедро предложенное пиво.

– А... ты уверен, что все это означает тот факт, что ты должен вернуться ко мне?

– Еще раз намекнешь на голубизну и можешь заказывать присоску на всю челюсть.

– Заметил? – Широко улыбаясь.

– Я не слепой. Где так приложили?

– Решил стать боксером.

– Интересно. Покажешь тот удар?

– Боюсь именно тот, которым мне выбили три зуба – показать не смогу. Он был смазанным. А остальные я выучить просто не успел, решив, что бокс не для меня.

– Ясно. Пиво еще есть?

– Перехожу на трезвый образ жизни.

– И нюхаешь муку?

– Всегда было интересно попробовать.

– Ну-ну. Короче, я уже второй день живу в старой квартире под твоей. У семьи, которую я туда подсел, жизнь тоже не задалась, и мы махнулись жилплощадями. Уже второй день ни они, ни я не наблюдаем ничего сверхъестественного и живем довольно мирно. Правда, спать я стал беспокойно и не так много, как хотелось бы.

– Зато теперь понятно чего ты такой нервный.

– Короче. – мне всунули знакомую книгу в руки. – либо ты меня расколдовываешь, маг хренов, либо понятие "боль " обретет для тебя новый смысл.

Тихо вздыхаю и принимаю потрёпанный томик. Ну, в конце концов, я и сам хотел еще разок что-нибудь из нее попробовать. Да и все мои идеи кончились... так может оно и к лучшему? Чем сидеть, нюхать муку и скромно дожидаться смерти с эпилированными подмышками – лучше еще разок ударить адреналином по нервам. Ато надпочечники что-то заскучали.

Понедельник.

12:01

Все в жизни когда-нибудь кончается. Закончилось и мое время. То есть... не то, чтобы я умер. Или перестал мыслить позитивно. Просто этим утром я просто не смог встать с кровати. Слабость накатывала волнами, в голове гудело, перед глазами мелькали алые мушки и меня тошнило. Сильно тошнило. Только вот сесть и доползти до фаянсового друга казалось настолько нереальным подвигом, что проще было сжать зубы и стараться дышать как можно глубже. Мне и раньше было не то, чтобы совсем волшебно: то и дело появлялись синяки на разных частях тела, ломило кости, бросало в жар... но все терпимо, все в пределах нормы. И я упорно не замечал. А вот теперь...

Часы тихо тикают над головой, отмечая ход времени. Сколько осталось? День? Два? Неделя? Глаза не открыть – свет режет и заставляет смаргивать слезу. Неужели это конец? Вот так просто. Лег спать – проснулся, умер...

– Влад. – Тихий голос у правого уха заставил съежиться. Он звал откуда-то издалека. Настолько издалека, что казалось, даже жизнь замирает рассеянными секундами, не рискуя вслушиваться в зловещий шорох.

– Влад.

– Уходи. Мое время еще не пришло.

Но голос не соглашался.

– Пришло. Вставай.

– Нет. Я еще и не жил толком. Не хочу умирать. У меня планы, у меня кот... Мне еще его пристроить надо. – Смаргивая слезы.

– Кот?

– Кот. – С нажимом.

– Влад, ты охренел? Вставай, говорю. Третий час. Мне на встречу надо!

– На какую? – Представляя себе деловую смерть с косой, прихорашивающуюся у зеркала и страшно опаздывающую в целом. А тут еще я ерепенюсь и помирать не хочу. А там может принц! На белом коне, с бензопилой наперевес.

– На обычную.

Меня сдернули на пол и больно об него ударили.

– Ой. Нэ надо. Я... я не хочу умирать.

– От литра водки еще никто не умирал.

– Какая водка? У меня рак. Лейкоз. Я страшно болен, и мне очень плохо.

– Еще бы. Ты вчера не только напился, но еще и дебош устроил.

– Я? – пытаясь открыть глаза и сфокусировать взгляд.

– Ты. Сначала ты выскочил на балкон и застрелил соседского пуделя-инвалида, ковыляющего по двору в поисках кустика. Потом выбил дверь соседям и бегал за ними по квартире с топором, убеждая несчастных, что просто ищешь полтергейста. После бросил котом в бригаду скорой психиатрической помощи. И, как акт протеста – поджег квартиру, пока они тебя ловили.

– Свою? – с ужасом.

– Мою. – Мрачно. – От санитаров ты у меня прятался, вот и поджог случайно.

– А... а сейчас я где?

– У себя. Уцелевшие вещи я перенес к тебе. В том числе часы с кукушкой.

– Аа... – судорожно соображая и не понимая, почему я не могу открыть глаза, – А почему ты не злишься?

– Злюсь. Но когда я вчера рванул к тебе объяснять, как ты не прав – меня повязала бригада в белых халатах и, не разобравшись, отвезла в дурку. Там меня чем-то обкололи. И когда Колян сумел-таки выбить мне свободу... настроение было ровное, спокойное и безмятежное. Не поверишь, я тебя теперь почти люблю, хоть и понимаю, что это временно. Так что... готовься.

– К чему? – Сумев-таки открыть один глаз и изучая им линолеум.

– К вечеру. Буду тебя убивать в особо извращенной форме. С ребятами. Как раз медикаменты выветрятся, и я вспомню, что в сгоревшей квартире остался Рекс.

Я похолодел.

– Ты про Монстра?

– Нет. Про попугая. А ведь он только-только начал выговаривать свое первое слово. "Пожар". Говорят, так его и орал до самой смерти.

Послышался вздох, скрип ножек стула и топот уходящих ног. Потом дверь захлопнулась, и я остался один в пустой квартире, лежа на полу и постепенно понимая: то, что я принял за агонию – всего лишь тяжелое похмелье.

13:44

Изучаю свою рожу в зеркале. Опухший череп с красными глазами и вставшими дыбом волосами удручал... у ног терся кот, от которого несло гарью. Правый его бок почернел и зиял проплешинами. На левом шерсть кудрявилась. Дог лежал у входной двери и на наши действия не реагировал, дожидаясь хозяина. Ну, хоть не пострадал и то ладно.

– Что, рыжий, хреново?

– Мау.

– Ты хоть ел?

– Мау-маууу!!

– И я не ел. А пил?

– Уааау!!!

– И я не пил. А так хочется.

Понедельник

15:02

Почему всегда так получается? Хочешь как лучше... нет, не так. Всю жизнь мне нужно было не так уж много: крыша над головой, немного денег на еду, пиво, кот и девушка рядом, готовая терпеть меня таким, какой я есть. Я никогда не мечтал об огромных яхтах или небоскребах. Я вообще не так уж закомплексован. Не хотел и дорогую одежду, поездки на Карибы, изучение культуры западных стран путем посещения дорогущих отелей с золотой картой... все это можно посмотреть в интернете, в телевизоре, прочитать в журналах или книгах, в конце концов. Нет. Это не для меня. Теплый очаг, уют и покой... возможно, я старомоден, но когда абсолютно точно знаешь, что не доживешь до конца года, именно эти вещи (уют и покой) почему-то кажутся самыми важными.

И вот теперь у меня много денег. Столько, что я могу позволить себе джакузи, заполненную шампанским, питание в самых дорогих ресторанах и все в этом духе... Но зачем? В ресторан с котом не пустят, а без него мне будет одиноко. В кино... есть интернет. Любые фильмы планеты доступны онлайн. Ну и я никогда не понимал эти ванные из шампанского. Это все равно, что залезть в сироп, предварительно натеревшись спиртом. Кое-где щиплет, ты весь липкий и тебе холодно. А пить то, в чем сидишь, пардон, пятой точкой, мне лично не хочется.

Тогда почему так? Почему какой-нибудь олигарх, сломавший кучу судеб и буквально купающийся в роскоши, живет себе долго и счастливо. А мне поставили диагноз "не операбельно"? Чем я провинился? Кого так обидел? Или это такая странная любовь высших сил, спешащих выкосить все лучшее в мире, дабы никто больше не страдал и не маялся. А там, за чертой, будет мне вечная жизнь и личное благо.

Сижу на кухне, потягиваю водку и изучаю небритый череп, отражающийся в самоваре напротив. Красавец... надо бы голову побрить и вообще побриться. Хотя, а смысл? Все равно идеалом для дам я больше никогда не стану, а по интернету можно заказывать товары даже сидя в одних трусах со стоящим дыбом ирокезом...

Так гадко на душе. И что самое обидное: понимаю, что ничего сделать уже нельзя. Даже если я буду каждый день напиваться до бесчувствия, ходить на бокс, тусоваться с дорогими женщинами, бегать по клубам и колоть наркотики... это будет просто угар. Угар, в котором я изо всех сил буду стараться забыть обо всем, даже о том, как меня зовут. А в итоге меня найдут в каком-нибудь подъезде... или в лесу. Может и на мосту. Я буду мертв, они составят протокол. Возможно, меня даже похоронят. Хотя, скорей всего просто кремируют, подождав какое-то время: не заявит ли кто в розыск неизвестный труп. Квартиру заберет государство, деньги его служащие, кот помрет где-нибудь в подворотне. И... все. На этом точка. И зная все это, понимая... буквально ощущая кожей... я не хочу. Не хочу срываться и впадать в безумие. Не так уж много осталось. Просто надо пристроить кота, успокоиться и постараться быть эти последние недели настолько счастливым, насколько это возможно. Потому что если уж я не смогу позаботиться о себе... этого не сможет никто.

Роняю голову на скрещенные руки и закрываю глаза. Мне плохо. Опять. Тошнота, слабость. Температура... но все это можно игнорировать.

Пока.

15:41

Подключил лоток для кота. И теперь слушаю песенку "Jingle Bells" каждый раз, как тот сходит в туалет. Раздражает страшно. Но либо это, либо "Я тебя никогда не забуду", несущееся вслед уходящему коту.

16:21

Покопался в настройках лотка. Теперь после посещения его котом на всю квартиру орет рамштайн свою легендарную "Mutter" (припев). Кот, когда это грянуло в первый раз, настолько испугался, что, не успев покинуть лоток, сходил еще раз. "Mutter" грянула второй раз, заставив животное забиться под диван. Довольно соплю, чувствую себя хакером и гением одновременно.

18:54

Лениво перелистываю древние страницы, изучая рисунки в книге. Даже и не знаю... проклятиям тут посвящена целая глава. Но в ней в основном говорится о том, как наложить, а не снять. Хотя... если выпить кровь петуха на заре, стоя одной ногой на свежей могиле, а второй на надгробии пожилого девственника... или я что-то не так понял? Надо будет предложить Владу. Уверен он с энтузиазмом будет искать это надгробие. Ну, или грохнет какого-нибудь... девственника, устроит пышные похороны с дружками и будет ему и надгробие и свежая могила. Брр...

19:32

Я нашел еще один способ снять проклятие! Как раз когда доставили продукты, заказанные в местном гипермаркете. Сижу среди пакетов, бутылок, яиц и прочего, перелистываю книгу при свете новенькой настольной лампы и стараюсь краем глаза контролировать кота, с энтузиазмом изучающего колбасные "ряды". Монстр все также сидит у двери, не реагируя ни на что и ни на кого. Его даже лоток не отвлек от ожидания хозяина. Предатель! А ведь еще совсем недавно он шел со мной рядом по подворотням и дарил ощущение полной свободы от криминального мира подъездов...

Итак! Чтобы снять проклятие, необходимы следующие условия:

– Полночь

– Полнолуние

– Проклятое болото (приятно, что не кладбище)

– Пол литра крови лягушек.

– Лягушачья икра.

– Голова убийцы.

– Глаз насильника.

– Язык извращенца...

Дальше читать не хотелось. Где я ему выкопаю убийцу-насильника, да еще и с уклоном в изврат. Товар штучный, дефицитный, пугливый. Таких менты всю жизнь ищут и не находят. Следователи по ночам грезят. Генералы загадывают как подарок на день рождения, завернутый в приговор с пожизненным. А ту я такой наглый вышел и потребовал. Нда. Листаем дальше.

21:18

Если выпить пол литра водки из пупка петуха... а у петухов бывает пупок? А куда водку заливать? Да еще и поллитра. Не уверен, что птица выдержит, да и я, кстати, тоже. И вообще надо заканчивать с пьянством. Пьянству бой!

К концу книги я нашел море рецептов по снятию порчи, сглаза, проклятий и прочего... И, блин, один другого веселей. Я уже даже знаю, какой зачитаю Владу. Ему гарантированно понравится и, надеюсь, он пойдет до конца. А я все запишу на видеокамеру.

22:32

Мрачный Слава сидит на кухне и слушает рецепт, который я взахлеб зачитываю в пятый раз, делая ударение на особо животрепещущих местах:

– Дабы снять проклятие необходимо: раздеться догола, выйти в полночь на перекресток семи дорог, закопать в центре свой палец и громко прокричать три раза: "Уйди проказа, сгинь нечистый, спасусь от сглаза, буду чистый!". После чего вытащить из сумки петуха и заставить того кукарекнуть в сторону каждой дороги, прогоняя порчу по всем 7 направлениям, дабы та запуталась и не нашла пути обратно. Петуха до наступления ночи зажарить и съесть сердце. И тогда сглаз во веки вечные покинет несчастного и будет ему счастье.

Довольно изучаю кислое лицо Славки.

– Петуха? – мрачно уточнил он.

– А?

– Сглаз покинет петуха? Я в конце не понял.

Перечитываю текст.

– А, нет. Тебя. У петуха все грустно заканчивается.

– А попроще ничего не нашел? И почему я должен стоять голый с воткнутым в землю пальцем? Да еще и с петухом, беснующимся в сумке.

– Не хочешь – есть другие варианты. Про девственника я тебе уже зачитывал.

– Такая редкость, как престарелый девственник, больше не встречается. Народ развращенный пошел. Разве что в дурдоме сыщем. Но забираться ночью в дурку с топором, замышляя убийство несчастного психа... Я похож на зверя?

– Нет, конечно. – Улыбаюсь и потираю фингал под глазом. Глаз, кстати, уже заплыл, но я страшно счастлив, что на этом мое наказание за сожжение квартиры закончилось. Видимо, Славе дали очень мощные антидепрессанты, замешав их на успокоительном. – Ну, тогда болото.

– Издеваешься? Да если я такого маньяка сыщу – за мной вся ментура год гоняться будет, мечтая отобрать раритет обратно.

– А если с мухоморами? Там вообще ничего делать не надо. Просто приготовить все правильно и съесть.

Слава чуть позеленел. Изучаю заново ингредиенты. Нда. Полкило живых тараканов – удручает, но не пугает. А вот моча самца лягушки – это уже фантастика.

– Ладно. Поехали.

– Куда?

– В деревню за петухом, куда еще?

– А... я тебе зачем? – бросая взгляд на окно, за которым была темень.

– Будешь главным магом. Мало ли – у меня так круто колдовать не получится. А у тебя неплохая результативность.

– А еще аргументы есть?

Слава молча достал из-за пояса ствол и положил на стол. Так же молча встаю, уже натягивая куртку. Мне жить осталось немного и... как-то сильно не хочется укорачивать срок до пяти минут.

22:43

Изучаю новую машину Славы, которую тот купил только сегодня. У меня нет слов, зато я понял почему отделался фингалом. Уж больно хорошее у парня настроение.

Огромная, мощная с надписью Jeep на капоте, она радовала взгляд не только габаритами, но и черным, глубоким цветом, оттеняемым по бокам языками пламени, умело прорисованными на крыльях.

– Вах! – сказал я, не найдя больше слов.

Слава довольно улыбнулся и открыл дверь, с удобством устраиваясь за рулем. Спешу сесть на соседнее кресло, уже позабыв все свои страхи и недовольство по поводу затеваемого мероприятия. В конце концов, я не только выложу в инстаграмм фотку Славы, стоящего с голым задом на перекрестке раком (а иначе как он палец в землю воткнет?) но и покатаюсь на классной тачке. О которой, наверное, всегда мечтал. Вот вижу ее. И... Мля, кожаный салон, саббуферы, навигатор, иллюминация... Я люблю эту машину! И готов хоть сейчас предложить ей руку, сердце и прочие органы на сохранение. Уверен, она оставит их в целости и сохранности.

23:18

Громкий рок вышибает барабанные перепонки. Ветер дует сразу отовсюду, так как окна опущены на максимум. Сердце мечется по грудной клетке, бешено стуча о ребра, а доза адреналина давно превысила допустимый предел. Сижу, вжимаясь в кресло на скорости 280, и с ужасом смотрю на дорогу, буквально влетающую под колеса автомобиля. Периодически мы куда-то взлетаем, потом падаем, выруливаем на встречку, уворачиваемся от камазов и вообще делаем все возможное, чтобы до петуха дело не дошло.

– Ну, как тебе? – крикнул Слава, отворачиваясь от дороги и уделяя мне ненужное внимание.

Бурно жестикулирую, умоляя вернуть взгляд на дорогу. Голос пропал минуты две назад – я, кажется, его сорвал.

– Машина – зверь! А какой звук!

Киваю, в упор глядя на приближающуюся Оку. Машинка отчаянно виляла из стороны в сторону, мечтая не столкнуться с нами, пока Слава, плюнув на дорогу, показывал мне всю прелесть приборной панели.

В последнюю секунду я с визгом: "Ока!!" – ткнул пальцем на дорогу. Водитель последней, видимо, сдался и шел на таран, надеясь, что свернём все-таки мы. Наше вихляние он понял превратно: над ним решили поиздеваться до мокрых штанов.

Слава понял все за долю секунду. Помню, как мимо окна медленно проплыла синяя рама с красным, взъерошенным мужиком, рот которого был безобразно раззявлен в молчаливом крике. Нас вынесло на обочину, взвизгнули тормоза, машину закрутило. Я, кажется, молился, прижимая к груди рюкзак, пока меня швыряло из стороны в сторону на ремнях безопасности. Славка рычал сквозь сжатые зубы. Но таки вырулил! И мы остановились в каких-то сантиметрах от высокого раскидистого дуба, протаранить который просто бы не смогли.

Стоим, тяжело дышим. Медленно открываю не заплывший глаз и пытаюсь понять: жив я или уже нет.

– Вашу ж мать! – рявкнул Слава и рывком открыл дверь, вылетая из машины.

Медленно поворачиваю голову и смотрю на лес, вырастающий в полуметре от нас единой стеной. Сразу подумалось о том, сколько ж гробов может получиться из этих деревьев. Стало жаль кота... осиротел бы ни за что: один, запертый в квартире, среди пакетов с продуктами... Ну, неделю бы продержался – факт, под рамштайн лотка.

Дверь снова открылась, Слава сел обратно, поднял какой-то кнопкой все окна и опустил защелку, блокировав замки.

– Ч...что с-случ-чилос-сь? – Заикаясь, уточнил я, заново пытаясь научиться пользоваться губами.

– Водитель Оки идет.

Мне стало смешно. Уж больно боевой вид у Славы был еще минут назад. А теперь заперся, словно напроказничавший школьник. Поворачиваюсь к дороге, и... улыбка медленно сползает с губ. Такое ощущение, словно из маленькой, габаритной машинки вылез медведь: огромный, волосатый, разъяренный, с винтовкой в руке.

– Валим. – Просипел я.

Слава молча поворачивал ключ в зажигании, мотор столь же молча реагировал на его попытки.

– Слав, он рядом.

– Да не сипи ты над ухом! – Вновь и вновь проворачивая ключ.

– Слав.

– Что?! – Рявкнул друг, выдирая рукав куртки, в который я вцепился.

Указываю пальцем на стекло рядом с ним. Парень повернул голову и посмотрел в дуло ружья, упирающегося в хрупкую преграду.

– Выходи! – Прорычал водитель Оки с налитыми кровью глазами.

Слава скрипнул зубами и потянулся к двери. Взвизгнув, хватаю его за руку, не давая сделать смертельную ошибку. К сожалению, Слава сильнее, а я ослаблен болезнью. Меня стряхнули, словно гусеницу и молча вышли из машины.

Закрыв глаза руками, слушаю вопли, звуки ударов, мат и хруст чего-то, подозрительно напоминающего кость. Кто-то взвыл, потом упал. Послышался звук выстрела. И все стихло...

Дверь открылась. Я скорчился на сидении, жалея, что столько всего еще не успел в своей недолгой и такой неинтересной до недавних пор жизни.

– Ружье.

– Н-не убивайте. – Хрипло, сотрясаясь от крупной дрожи.

– Ружье возьми!

Поднимаю голову и смотрю на покрытого ссадинами и кровоподтеками Славу, куртка которого зияла двумя свежими прорехами. Рядом с машиной валялся в отрубе медведь, раскинув руки и являя собой весьма мирную, я бы даже сказал, идеалистическую картину.

– Ааа....?

– Поехали.

Сжимаю винтовку, уперев ее прикладом в пол и зачем-то поставив между ног. Дверь хлопнула, и мы тронулись.

Господи, хоть бы нам не встретился гаишник.

Вторник

00:00

Лазаем по деревне в поисках петуха. Точнее, лазаю я, ибо Слава не в духе. Мне дали винтовку и сказали, что на все про все у меня есть 10 минут, а то порчу сначала будем снимать именно с меня.

00:12

Я нашел, я нашел! Прижимаю к груди облезлого Петю, подобранного у одного из заборов. Видимо, ходил во сне, уснул и упал с штакетины. Но он дышит! И даже пытался меня укусить. Правда как-то слабо и неубедительно, но факт остается фактом. Вслед мне несется лай собак, беснующихся за оградами. Довольно улыбаюсь, чувствуя себя победителем.

00:14

Слава с недоверием изучает полудохлую птицу, пока я сипло его убеждаю в том, что экземпляр хоть и неприглядный, зато наверняка голосистый и артачиться не будет.

– А он вообще живой? – удерживая пернатое за правую ногу и пристально глядя ему в глаза... полузакрытые.

– Да! Он даже кусался!

– Тогда пусть кукарекнет. Если не кукарекнет – петухом сделаю тебя.

Мне вручили птицу. Пожимаю плечами и с силой дую в клюв. Та резко оживает, начинает кусаться, вырываться. Довольно улыбаюсь и, схватив Петю за лапы, несу в машину.

– Ты куда?

– Ща увидишь.

Там, включив свет, демонстративно, накрываю петуха курткой на заднем сидении, жду, и снова открываю. На светлой коже салона остались следы испуга птицы и пара тройка отметин от острых когтей.

Слава медленно зверел у меня за спиной, изучая подпорченный декор.

– Ща, погоди. Ща все будет.

Снова накрываю птицу курткой, уже на минуту. Над плечом тихо объясняют что именно со мной сделают если петух не кукарекнет. Тот изо всех сил вырывается, пытаясь бороться с обстоятельствами.

– Итак. Сейчас кукарекнет. – Хриплю я, поправляя куртку.

– С чего ты взял?

– Старый дедовский метод. Тут светло. У него инстинкт.

– А чем я на перекрестке ему светить буду? Голым задом?

– Только вставь туда фонарик.

– Тебе жить надоело? – сжимая холодные пальцы на моем горле.

– Прости... пере-борщил.

– Снимай давай куртку!

Киваю и осторожно убираю последнюю. Петух кое-как встал, подслеповато сощурился, взъерошил хохолок и ка-ак кукарекнет! У меня аж ухо заложило. Вздрогнув, я шагнул назад, едва не упав на Славу. Петя, увидев в этом руку провидения, рванул из машины и, свалившись в грязь, бодро драпанул в сторону деревни.

Оттолкнув меня, за ним побежал Слава. Молча смотрю им вслед, страшно жалея о том, что не умею водить машину. Вот сейчас бы я накатался. А за Славой вернулся б утром.

00:53

Едем по трассе. Петух плотно спелёнут в мою куртку и в данный момент лежит у меня на коленях. Грязный, мокрый и сильно злой Слава едет по указаниям навигатора в направлении единственного на всю область перекрестка трех дорог и четырех тропинок.

– Слав... ты только не волнуйся.

– Что?

– Ну... я просто хотел сказать... ты крут.

– Заткнись. – Сжимая руль так, словно это было чье-то горло.

– Псих, конечно, но крутой. А как ты того медведя завалил! И как только он в Оку-то влез?

Белый цвет пальцев начал сменяться на более привычный бежевый. Парень понемногу отходил от пережитого. Краем глаза изучаю дыру на штанине водителя. Петух все же перемахнул через родной забор. И прыгнувшего следом Славу радостно встретил молодой ротвейлер, даже не надеявшийся на такой подарок. Как парень выбрался, да еще и умудрился петуха прихватить – не знаю. Но лай ротвейлера еще долго несся вслед, наравне с гомоном других собак. При этом в окнах горел свет, где-то мелькали люди. Местами с вилами. Но нас, к счастью, никто остановить так и не успел.

– А как машину водишь! Вот кому-то просто дано! В крови это. Выжимать газ, почти не глядя на дорогу. Ловить ветер в лицо и быть свободным, как этот ветер.

На губах парня появилась едва заметная усмешка. Радостно ее изучаю, надеясь на то, что сумел достучаться.

– А главное – ты очень добрый. И вообще мой самый лучший друг.

– У меня нет друзей.

– А у меня есть. Ты!

На меня бросили подозрительный взгляд. Перебор? Да вроде нет пока.