Текст книги "Доярка для босса с ребёнком (СИ)"

Автор книги: Ольга Коротаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 29

Это настоящее сумасшествие – падать на спальный мешок в походной палатке. Особенно, если до тебя на этот мешок упал мужчина! Но сейчас мне плевать на условности. И на приличия. Даже на разумные доводы!

Я два года пряталась от людей, тщательно избегала мужчин, но когда появился именно этот, всё прошло. Конечно, Таир невероятен! Он привлекательный, зрелый, работящий и души не чает в дочке. А ещё ради неё он готов оставить городские джунгли и поселиться в деревеньке со странным названием «Вперёд».

Это ли не идеал настоящего мужчины?!

«И когда ещё подвернётся случай испытать настоящую любовь?»

Даже если не любовь, а всего лишь симпатию, я хочу это ощутить! Когда на тебя смотрят, как на красивую женщину. Когда от одного взгляда мужчины в груди начинается настоящий пожар. Когда не важно, что было до него, а есть лишь эти сильные руки и горячие ласки.

Я растекаюсь от каждого прикосновения Таира. Вижу, что ему нравится моё тело, и это чувство удивительное. Мужчина сжимает мои бёдра и смотрит снизу вверх:

– Какая на мне прекрасная наездница!

– Ой, прекрати, – смущаюсь я.

Но Таир продолжает. Он ведёт ладони вверх по бедру, и его руки скрываются под платьем. У меня перехватывает дыхание.

– Ты такая аппетитная, – едва не мурлычет мужчина и жадно смотрит на мои губы. – Так бы и съел!

– А ты, оказывается, настоящий хищник, – наклонившись, шепчу я. И посматриваю на вход в палатку: – Надо бы закрыться. Вдруг Ева в туалет пойдёт.

– Опусти молнию, – советует Таир.

Я тянусь, чтобы сделать это, как вдруг мужчина под мной начинает странно дёргаться. Опустив взгляд, я ужасаюсь:

– О, нет!

«Я ему грудью кислород перекрыла?»

Торопливо приподнимаюсь и подаюсь назад, а Таир судорожно втягивает ртом воздух. Я тушуюсь:

– Прости, я тебя едва не задушила.

– Уверяю, Дея, меня не так просто убить, – смеётся мужчина, а потом хитро подмигивает: – Даже если бы у тебя получилось, уверен, что умер бы самым счастливым человеком!

– Да что ты такое говоришь? – возмущаюсь я, но Таир перехватывает меня за талию и не вероятным усилием переворачивает, подминая под себя: – Ох!

Мужчина наклоняется к моему уху и шепчет:

– Почему ты думаешь, что я не справлюсь с настоящей женщиной?

– Ты? – дрожа, смотрю в его потемневшие глаза. – Точно справишься!

Улыбка тает на губах Таира.

– От тебя безумно приятно пахнет, Дея, – хрипло произносит мужчина.

А в следующий миг набрасывается на меня с яростными поцелуями. Таир так нетерпелив, будто женщины у него не было минимум год! У меня же мужчины не было никогда. Такого мужчины. Настоящего!

Он нежен со мной, пусть и чрезвычайно настойчив. Сжимает прелести аккуратно, будто я сделана из хрусталя, и это безумно заводит. Наверное, впервые за свою жизни я осознаю, что близость – это приятно, а не больно.

А потом меня накрывает чем-то совершенно крышесносным! Мы с Таиром будто кружимся в безумном вальсе где-то надо облаками. Голова кружится, на губах тают поцелуи слаще молочных пенок, а по телу пробегают электрические импульсы.

Со мной такого никогда не было!

И, не выдержав накала эмоций, я начинаю плакать.

Таир тут же замирает, смотрит почти с испугом:

– Только не говори, что ты девственница.

Глава 30

Такое услышать я точно не ожидаю. Кажется, я говорила Таиру, что у меня был муж. Говорила же? В любом случае его вопрос меня так смешит, что не сдерживаюсь и прыскаю в кулак. Вытирая слёзы, ехидно уточняю:

– В тридцать восемь? Такие девственницы ещё остались? Или ты думаешь, что раньше я не привлекла ни одного мужчину?

Таир отводит взгляд и тихо бормочет:

– Это всё на эмоциях. У меня от тебя знатно снесло крышу! – Хитро косится на меня: – А у тебя нет? Ты тоже глупости говорила.

– Когда это? – удивляюсь я.

– Когда предположила, что Ева в туалет пойдёт, – уже открыто смеётся он. – Или забыла, тчо в доме теперь биотуалет, а Еву до утра и пушкой не разбудишь?

– Забыла, – каюсь я.

– Думал, ты признаешься, что хотела закрыться со мной в палатке и соблазнить, – проводя пальцем по моему плечу, удручённо вздыхает Таир.

– И это тоже, – шепчу я.

И подаюсь к мужчине, на миг прижимаясь губами к его мускулистой шее. Кадык Таира дёргается, и я смелею. Опускаюсь ниже, оставляя влажную дорожку поцелуев на его широкой груди. Таир рвано вдыхает и откидывается на спину, предоставляя мне инициативу.

А я уже решила, что всё испортила слезами! Но нет, Таир не утратил интереса, лишь передаёт бразды правления мне. И это так заводит, ведь раньше мне всегда приходилось подчиняться, даже против собственной воли.

Такой жест окончательно располагает меня к этому потрясающему мужчине.

Вот только я стесняюсь своего тела.

– Закроешь глаза? – прошу Таира.

На губах его мелькает поистине дьявольская улыбка. Голос звучит хрипло:

– Хочу любоваться тобой.

– Снизу всё кажется ещё больше, – краснея, лепечу я.

– Вот именно, – он ласкает взглядом мои округлости.

Но я всё равно смущаюсь, поэтому тянусь к лампе, которая тускло освещает палатку изнутри и выключаю. А потом целую мужчину и обещаю:

– В следующий раз.

***

Утром просыпаюсь в тесных объятиях. Рука Таира собственнически стискивает мои округлости, а нога заброшена на моё бедро. На миг я замираю, наслаждаясь ощущением счастья, но потом слышу мычание Мерседес.

Пора спускаться с небес в сарай.

Осторожно отодвигаюсь от Таира, но тот хмурится во сне и, сильнее стискивая меня, рычит:

– Ещё одна ошибка и уволю!

Смеюсь и чмокаю мужчину в нос. Таир тут же расплывается в улыбке и бормочет:

– Молоком пахнет… М-м-м…

– Вот за ним я и пошла, – говорю ему. – Отпусти.

– Волшебные пенки, – слышу в ответ. – Так бредово, что даже мило.

– Эй! – прикладываю силу, чтобы освободиться, но не удаётся. – Таир, проснись!

Через полчаса понимаю, что дочка в папу. И что я попала в капкан. Таир сам не просыпается, и меня не отпускает! Приходится ждать, когда он выспится, но, стоит мне перестать вырываться, как мужчина переворачивается на другой бок и лепечет что-то о проверке новостроя.

Я же обрадованно вскакиваю и быстро одеваюсь, а потом выскальзываю из палатки. Бегу по росе к дому и заглядываю в дом. Убедившись, что Ева спит так же крепко, как отец, уже спокойнее беру вёдра и направляюсь в сарай.

– Вы мои хорошие, – глажу козочек, а потом иду к недовольно мычащей Мерседес. – Прости, что задержалась. Твоя хозяйка сегодня счастлива так, как… Никогда!

Глава 31

Но это оказывается лишь началом!

Дни мы проводим вместе, и каждый занимается своим делом: Ева рушит, Таир чинит, а я тихо наслаждаюсь неожиданным семейным уютом. Мне нравится просыпаться в объятиях невероятного мужчины. Готовить ему и малышке вкусные блюда из того, что сама вырастила в огороде. Наблюдать, как девочка играет с козочками, а её папа ловко работает молотком.

Таир починил и забор у дома, и заграждение на выгуле, а после принимается за дом.

– Крышу нужно перестелить, – сидя за столом, набрасывает список мужчина. – Окна поменять… Двери. В подвале слишком сыро. Осенью и весной там, наверное, стоит вода.

– Ты прав.

Я обминаю тесто для пирожков и тайком любуюсь его задумчивым лицом. Ева играет с паучком у окна. Павел Пузикович в итоге потерял свой дом и теперь живёт в банке, куда девочка собрала лучшие веточки и листочки. Радостно, что малышка увлеклась так, что забыла про игры в телефоне.

– Надо окружить дом дренажной канавой, – продолжая что-то записывать, бормочет мужчина. – Может, вырыть колодец во дворе? Должно снизить уровень грунтовых вод.

– Отличная мысль! – радуюсь я. – Не придётся ходить к общему колодцу. А ты ловко придумал про колодец. И руки у тебя из правильного места. Наверняка, и дом бы смог построить.

Таир поднимает голову и смотрит на меня с изумлением, а потом поворачивается к окну, из которого видны остатки дома бабы Поли.

– Верно… Проще построить дом заново, с водопроводом и канализацией.

Цепенею, не веря ушам:

– Ты действительно хочешь здесь жить?

Мужчина смотрит на меня снизу вверх:

– А ты не хочешь?

«Да кто меня спрашивает?» – теряюсь я.

И тут вмешивается Ева. Подбегает ко мне и обнимает:

– Живи с нами, тётя Дея! Я буду звать тебя мамой!

У меня дар речи отнимается. Погладив ребёнка по голове, только вздыхаю.

«Да я бы рада».

– Что скажешь? – хитро поглядывает на меня Таир.

– Э…

«Дразнит меня?»

Осторожно отвечаю:

– Я не против, если вы поселитесь рядом. Буду приносить вам свежее молоко. А ты Ева всегда можешь поиграть с Розочкой и Беляночкой. А иногда даже прокатиться на Мерседес!

– Хочу прямо сейчас! – восклицает девочка.

Я оставляю тесто подниматься, а сама веду её к выходу. Оглядываюсь у двери, но Таир на меня не смотрит. Взгляд направлен в экран телефона, губы сжаты в линию.

«Наверное, что-то по работе», – вздыхаю я и выхожу из домика.

Вечером, как Ева засыпает, мы с Таиром идём на нашу лавочку с кружками. В моей – кипячёное молоко, в его – парное. Стоит сесть, как мужчина сообщает деловым тоном:

– Мне нужно уехать на день или два.

– Плохие новости с работы? – волнуюсь я.

– Просто нужно моё присутствие на одном из объектов, – поясняет мужчина и разом осушает кружку.

Поднимается, и я тоже. Растерянно говорю:

– Раньше ты смаковал. Так сильно расстроен из-за объекта?

– Верно, – выдыхает мужчина и касается указательным пальцем моего лба. – Из-за вот этого объекта. Очень-очень расстроен!

– Из-за меня? – искренне удивляюсь я. – Но почему?

Таир наклоняется ко мне и спрашивает ледяным тоном, от которого по спине бегут мурашки:

– Я для тебя развлечение? Городской дурачок, который бесплатно забор поставит? С которым можно без обязательств в палатке покувыркаться?

– Зачем ты так? – моргаю, ощущая, как к глазам подступают слёзы. – Что я такого сделала?

– Отказалась жить с нами, – холодно припечатывает Таир.

– Но вы же пошутили! – всплеснув руками, восклицаю я. – Кто захочет жить с такой коровой, как я?

– Да прекрати уже! – рявкает мужчина, и я сжимаюсь от страха.

Отшатнувшись, запинаюсь за лавку и, выронив кружку, падаю… Ударилась бы головой о новый забор, но Таир бросается ко мне и я утыкаюсь в него. Мужчина же стонет от боли и, осев, кривится. Схватившись за плечо, морщится, а я пугаюсь ещё сильнее:

– Прости! Я такая неловкая! Как…

– Я в порядке! – перебивает Таир. Колет меня предупреждающим взглядом, и я прикусываю нижнюю губу. – Чтобы ты ни думала обо мне, скажу прямо. Я не трачу драгоценное время на случайные интрижки. Со дня, когда жена ушла, ты первая женщина, с которой я разделил постель.

Верю ему. Память услужливо подкидывает доказательство – картинку, когда я в его штаны случайно вцепилась. И то, что такая реакция у Таира случилась только на меня, бесконечно радует. Сажусь рядом, смотрю на палатку, в которой мы провели столько прекрасных ночей. Так мне проще продолжать.

Не глядя на мужчину, тихо говорю:

– Я объясню, почему так себя веду. Мне давно пора было рассказать, но это больно. Когда я была молодой и наивной, то вышла замуж за ветеринара, который приехал из города. Он был добр к животным, и меня это подкупило. Но со мной он обращался… Хуже.

Не могу подобрать другого слова. Таир хватает меня за руку и заставляет посмотреть на себя.

– Он бил тебя?!

Его взгляд темнеет, у кончиков губ появляются жёсткие складки. Не в силах говорить, я киваю и отворачиваюсь. Набравшись смелости, продолжаю:

– Никто не верил. Никто не мог помочь. Ведь он мой муж. Говорили, что я сама виновата, потому что ломаю всё, к чему прикасаюсь. Я думала, что живу в аду! Но однажды из города приехала женщина с ребёнком. Оказалось, наш брак не действительный. Это стало моим спасением! Тот человек уехал со своей семьёй в город…

Замолкаю, с ужасом вспоминая продолжение.

– Он вернулся? – тихо интересуется Таир.

Он берёт мою ладонь и ласково пожимает её, и это придаёт мне сил.

– Через пятнадцать лет, – шёпотом отвечаю я. – Тогда я поняла, что время моего замужества было почти сказкой.

– Что он с тобой сделал? – почти рычит Таир.

Поворачиваюсь к нему и признаюсь сквозь слёзы:

– Не смогу сказать этого вслух. Но тогда и начался настоящий ад.

Мужчина резко выдыхает и прижимает меня к себе, а я рыдаю в голос, изливая всю боль, что пришлось испытать. И впервые слёзы приносят облегчение. Может, потому, что я выплакалась именно Таиру?

Успокоившись, слушаю сильное биение сердца мужчины и ощущаю, что готова рассказать ему больше, чем кому бы то ни было. Открыть сердце и душу.

– Он обращался со мной, как с коровой, – тихим, бесцветным голосом говорю я. – Держал в хлеву, кормил из корыта…

Слова льются из меня сами, будто некто вскрыл старый нарыв, и возникает ощущение, что я говорю о ком-то другом. О женщине, которая умерла в том хлеву. Но я сбежала! Спряталась в другой деревне, у бабы Поли. Выжила. Более того. Смогла снова полюбить. Ведь я не открылась бы тому, к кому не испытывала сильных чувств.

– Я найду этого мерзавца, – в ярости цедит Таир и прижимает меня к себе ещё сильнее. – И когда найду… Тебе лучше не знать, что будет.

– Не надо, – обнимаю его в ответ. – Он давно в прошлом, а ты в настоящем… Вы в настоящем. С Евочкой! Я не отказываюсь жить с вами, Таир. Я очень-очень этого хочу! Но хочешь ли ты?..

– Дурочка, – он целует меня в висок. – Разве ещё не поняла? Я бизнесмен. Каждое моё слово – это твёрдый фундамент. Ты смело можешь положиться на меня!

– Тогда… – Отстраняюсь и, вытерев мокрые щёки, улыбаюсь Таиру. – Я согласна жить с вами. Нет… Буду счастлива!

– Значит, завтра утрясу вопрос с землёй и началом строительства, – деловито продолжает мужчина. – Скоро мы переедем в новый дом! А здесь поставим утеплённый сарай для скотины.

Дальше рассказывает о планах, а я тихо млею от счастья.

Это моя награда за то, что пережила в прошлом?

Глава 32

– Не хочу! – на всю улицу кричит Ева. – Не-е-е-т!

Таир поднял девочку очень рано, едва я успела подоить корову и коз, и малышка отчаянно сопротивляется возвращению в город. Она цепляется за перила крыльца, выкручивается из рук отца и пытается сбежать в колючие кусты крыжовника, чтобы Таир не достал дочь.

– Ненавижу садик! Не хочу! Нет! Пусти… Я слёмаю зябор!

Она снова начинает коверкать слова, и я не выдерживаю.

– Оставь Еву со мной, – предлагаю Таиру. – Если доверишь её мне, глаз не спущу.

– Хочу с тётей Деей! – тут же переобувается девочка. – С Мерседес, Розочкой и Беляночкой! Хочу остаться!

– Довольно! – рычит Таир и опускает девочку на ноги.

Ева тут же бежит ко мне и, с размаху уткнувшись в меня, обиженно смотрит на папу:

– Не люблю тебя. Люблю тётю!

– Ладно, ладно, – проведя пятернёй по густым волосам, сдаётся мужчина. – Оставайся. Но если Дея пожалуется на тебя…

– Не пожалюется, – зло выпаливает Ева.

Я цокаю языком и качаю головой. Девочка тут же исправляется:

– Не пожалуется! – мило улыбается она. – Обещаю!

– Если что потребуется, звони, – Таир подходит ко мне и касается щеки. – Привезу, что нужно.

Ева хихикает и отворачивается.

– Целуйтесь уже, – громко говорит она и, обернувшись, хитро смотрит на нас. – Как вчера!

Холодею, в панике вспоминая, когда и где девочка могла нас видеть. Таир наклоняется и шепчет:

– Когда молоко пили. Она в окно подсматривала.

– Не подсматривала! – возмущается ребёнок. – Я с Павлом Пузиковичем играла! А вы…

Осекается и, закрывая рот, опять хихикает.

– Ну, раз дочка разрешила… – громко говорит Таир и, наклонившись, касается моих губ своими. А потом смотрит в глаза: – До завтра. Не скучай.

– С Евой-то? – иронично выгибаю бровь.

Таир тихо смеётся и, выпрямившись, поворачивается к дочери:

– Будешь вести себя хорошо, куплю, что скажешь. Куклу? Приставку? Новый «айфон»?

– Братика, – неожиданно выпаливает девочка.

Мы с мужчиной столбенеем и переглядываемся. Таир поправляет воротник белоснежной рубашки и бормочет:

– Ничего себе заявление…

– Ты обещал! – выкрикивает Ева и топает. – Я буду хорошо себя вести.

– Понимаешь, милая, – осторожно вмешиваюсь я. – Братики в магазине не продаются. Их долго нужно ждать.

– Сколько? – живо интересуется малышка.

– Не меньше года, – поразмыслив, отвечаю ей.

– Я подожду, – милостиво соглашается девочка и толкает папу к машине: – Уезжай. Нам ещё скотину выгуливать!

– Такая деловая стала, – растерянно хмыкает Таир и, бросив на меня странный взгляд, уходит. – Постараюсь вернуться как можно быстрее.

– Не спеши, – машу ему вслед.

Мы с Евой наблюдаем, как Таир садится в «мерседес», и тот уезжает, поднимая пыль. А потом спешим к сараю. Нам действительно некогда скучать!

К обеду возвращается в дом, и малышка помогает мне готовить. После идём к колодцу, и, пока я набираю воду, девочка бегает и ловит мух. Сажает их в коробочку и поясняет:

– Павла Пузиковича тоже надо кормить.

Я подхватываю ручки вёдер, и мы возвращаемся, а по дороге встречаем женщину с соседней улицы. Она везёт тележку с пустыми вёдрами.

«Плохая примета», – мелькает в мыслях.

Но я в приметы не верю, это баба Поля так говорила, вот и отложилось.

Соседка умиляется при виде ребёнка:

– Какая красавица! Вся в маму!

– Это не… – начинаю я.

Но Ева перебивает:

– Да, я красивая! И мама у меня красивая!

Обнимает меня, и теперь язык не поворачивается объяснить, что девочка мне не дочь. А ещё не хочется этого делать, ведь так приятно ощутить себя мамой. Соседка смотрит на меня и обеспокоенно предупреждает:

– Ты дитё одну гулять не пускай. Ночью опять городские колесили на своём чёртовом драндулете. Орали, как резаные! А на конце улицы какой-то мужик поселился в пустующем доме. С виду вроде приличный, но кто его знает?

– Ева всегда со мной, – уверила я.

Но поблагодарила сердобольную женщину за предупреждение.

«Хорошо, что Таир починил наш забор!»

Решила запирать на ночь и дом, и сарай. На всякий случай.

Как чувствовала.

Глава 33

Вечером, уложив девочку, кипячу себе молока и выхожу с кружкой на крыльцо. Вокруг никого, и лишь кузнечики трещат, да вдали собака беспрестанно лает, будто дразнит кто. Но вот и она смолкает, и наступает тишина.

Раньше мне она нравилась, но теперь вдруг становится одиноко. И даже пенки не такие вкусные, как обычно. Хлебнув молока, я спускаюсь по ступенькам и подхожу к палатке. Потоптавшись рядом, двигаюсь дальше – к скамейке, где мы с Таиром болтали по вечерам.

Сажусь на неё и смотрю на полную луну.

– Так ярко.

Опустив голову, замечаю на скамье банку с листьями и веточками, – домик для Павла Пузиковича, – и беру её в свободную руку, пытаясь рассмотреть паучка.

– Не спишь? Вот и мне не спится. Я так привыкла к Таиру, что без него стало как-то пусто.

Вдруг раздался стук в калитку, и я радостно встрепенулась:

– Таир! – Вскочив, бегу, чтобы открыть мужчине. Но замедляюсь, понимая, что обе руки заняты. Сетую: – И зачем заперла? Сейчас, подожди!

Прижав банку под мышкой, отпираю калитку одной рукой и отступаю. Широко улыбаюсь мужчине:

– Я так ждала!..

Осекаюсь, понимая, что не было ни звука подъезжающего автомобиля, а калитка распахивается, и я вижу бывшего мужа. Сергей немного пополнел и сильнее облысел, но я сразу узнала его. И попятилась в панике.

– Вот и дождалась, – криво ухмыляется мужчина. – Забоя!

И, протянув ко мне руку, делает шаг вперёд. Взвизгнув, выплёскиваю ему в лицо молоко и, развернувшись, изо всех сил бегу к дому. Слышу мат, и от слов Сергея леденеет затылок. Взлетаю по лестнице и, ворвавшись в дом, дрожащими руками закрываю засов. А потом поворачиваю ключ и, прижавшись спиной к стене, стекаю на пол. Поставив банку с пауком рядом, пытаюсь сообразить, что делать.

Вызвать полицию? Бесполезно. Пока они сюда доберутся, спасать будет некого.

У меня до сих пор перед глазами страшное лицо бывшего, а в ушах звучит жуткий голос.

«Вот и дождалась».

Едва дышу, ощущая, как привычный ужас замораживает внутренности, но тут вспоминаю о Еве. За девочку боюсь сильнее, чем за себя, и это отрезвляет. Паника отступает, и я с трудом поднимаюсь:

– Надо позвонить Таиру.

Спешу к столу, где лежит сотовый Евы, набираю Таира, но его номер недоступен. Хочу поискать другой номер в телефоне девочки, как вдруг окно разлетается вдребезги, и на пол падает камень. Выронив смартфон, бегу к кроватке и подхватываю ребёнка на руки. Девочка спит крепко и не просыпается даже теперь, а я в страхе оборачиваюсь к окну.

– Жирная корова! – с матом через каждое слово орёт Сергей. – Дверь открыла, быро! Не то хуже будет. Ты меня знаешь!

Знаю, поэтому ни за что не открою. А забраться через окно сложно. Высоко расположено, и всё вокруг в осколках. Сергей умеет причинять боль, но сам её не терпит. А, значит, не полезет… Если не найдёт лестницу.

Надеждам моим не суждено сбыться, судя по шуму травы и стуку в стену, бывший находит лестницу. Будь я одна, забилась бы в уголок и плакала в ужасе, но на руках ребёнок, и я понимаю, что нельзя сдаваться.

Осторожно положив Еву, открываю погреб и оттаскиваю крышку, а потом подхватываю ребёнка и отступаю к двери. Прячусь за висящей одеждой и наблюдаю, как Сергей с руганью лезет в окно. В свете луны видно, что мужчина обмотал чем-то руки, чтобы не пораниться.

Спрыгнув на пол, Сергей тихо смеётся и, потирая руки, оглядывается в поисках меня:

– Давно я вымя не тискал… – Оступается и исчезает в дыре подвала: – А-а-а!

Не тратя времени, отпираю дверь и выбегаю с девочкой, а вслед несётся мат и страшные обещания:

– Урою, тварь!

Бегу к сараю и запираюсь внутри. Прячусь с Евой в самом дальнем углу и пытаюсь снова связаться с кем-нибудь, набирая все телефоны. Но экран мигает и темнеет. Ева играла и забыла поставить на зарядку.

– Пора доить корову, – слышу мерзкий голос и затаиваюсь.

Удар, и я вздрагиваю, а Мерседес шарахается в сторону, едва не снеся новенькую перегородку, ведь коровы очень пугливые. Второй, и дверь не выдерживает, слетает с петель.

– Му-у-у!

Мерседес в ужасе мчится вперёд, не разбирая дороги, перегородка вдребезги, а Сергей едва успевает отскочить с пути коровы и не оказаться под копытами. Смотрит на нас и жутко ухмыляется:

– Так вот почему ты сбежала? К ребёнку своему? От кого нагуляла, тварь?!

Сжав кулаки, движется на меня, но тут же замирает и пятится. Оказавшись на свободе из-за сломанной перегородки, перепуганные козы тоже побежали к выходу. От розочки Сергей уворачивается, а от Беляночки не успевает и получает удар рогами ниже пояса.

– Сцу-у-у-у… – хрипит и, сжимаясь, оседает на землю.

Пользуясь случаем, вскакиваю и бегу к выходу. На миг теряюсь, не зная, куда бежать. В дом? Не спрячешься. По улице? Догонит. Взгляд останавливается на тёмной громаде полуобвалившегося домика.