Текст книги "Доярка для босса с ребёнком (СИ)"

Автор книги: Ольга Коротаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 18

После ночных похождений я засыпаю без задних ног, о чём узнаю уже поздним утром, когда открываю глаза и не понимаю, что происходит. Стоит такой гвалт! Гудки машин, крики людей, мычание коровы, блеяние коз и лай собаки.

– Городские опять дурят? – приподнимаюсь и первым делом смотрю на Еву.

Малышка на шум не реагирует, продолжает сладко посапывать. Наверное, умаялась вчера. Разрушение много сил требует! И эмоций немало получила, вот и отсыпается. Смотрю на пол, где ночью разместила её отца, и качаю головой. Одеяло в стороне, а мужчина опять раскинулся в позе звезды, радуя глаз совершенным телом.

– Да он издевается! Сколько хоть времени?

Глянув на часы, охаю и подскакиваю с кровати.

Неудивительно, что Мерседес мычит! Её уже давно подоить надо. Но на улицу выходить боязно. Эти городские совсем отмороженные встречаются. Поэтому открываю сундук и достаю пугач, который ещё мужу бабы Поли принадлежал. Так, на всякий случай.

Приоткрываю дверь и замираю от удивления.

На дороге стоит грузовик, рядом внедорожник, вокруг машин бегают какие-то люди, вытаскивают доски, брёвна и ящики. А к крыльцу приближается дама с собачкой. Женщина худенькая и в очках, а собака огромная и лохматая.

– Гав! – приветствует меня псина.

Подскакиваю от неожиданности и выставляю пугач:

– Не подходите! Кто вы и что вам нужно?

Дама, к слову, и глазом не ведёт. Поправляет очки одной ругой, другой легко удерживая собаку на поводке, деловито уточняет.

– Таир Натанович ещё спит? Не сомневаюсь. Он сова. А вы, я полагаю, жаворонок?

– Я человек, – представляюсь странной даме: – Добродея Степановна Полёвкина.

– А я секретарь Таира Натановича, – спокойно отвечает она. – Мария Альбертовна. Можно просто Мария.

– Хорошо, просто Мария, – убираю пугач и киваю на грузовик – Что это значит?

– Таир Натанович не предупредил? – она выгибает бровь и достаёт телефон. Показывает мне сообщение: – Приказано привести материал для ремонта дома и забора, а так же совершить несколько покупок. Портативный душ, биотуалет, бассейн и надувные матрасы. Распишитесь!

– Зачем? – настораживаюсь я.

Однажды беспечно поставленная подпись сломала мне жизнь, и я не планировала больше так ошибаться.

– Не будить же Таира Натановича? – возмущается Мария. – А ждать, когда он проснётся, у меня нет времени. Это босс в отпуске, а я работаю! И так пришлось использовать личное время, чтобы привезти необходимое. Вот здесь галочка!

Она указывает на строчку «принял», и я сдаюсь. Не потому, что проникаюсь сочувствием к деловой женщине. Мерседес уж больно жалобно мычит.

– Я тоже не балду пинать собираюсь, – поставив подпись, сухо сообщаю Марии и иду к сараю. – У меня скотина не доена!

Стоит открыть дверь, как пёс Марии внезапно срывается с места и, обогнав меня, врывается внутрь сарая.

– Барон, ко мне! – кричит секретарь.

– Мерседес, нет! – вторю я.

Моя корова очень спокойная, но вот есть у неё пунктик. Не любит она собак! Потому и не завожу пса для охраны.

– Гав! – здоровается будущий коврик.

– Му-у-у! – звереет Мерседес.

– Бе-е-е! – прилипли к стеночке козы.

Собаку спасает чудо. Иначе как назвать то, что вчера Ева сломала хлипкую перегородку, а Таир поставил новую? Не будь её, глупый пёс попал бы под копыта. А новая напор Мерседес, достойный быка на корриде, выдерживает. Схватив поводок, я вытаскиваю дурного питомца из сарая и захлопываю дверь.

– Корова ненавидит собак, – передаю поводок побледневшей Марии.

– Я догадалась. Спасибо, что спасли Барона, Добродея Степановна! Передайте Таиру Натановичу, что ему нужно подписать документы.

– Давайте, – протягиваю руку.

– Что давать? – не понимает женщина.

– Документы, которые нужно подписать, – нетерпеливо продолжаю я. – Сами же просили их передать! И поскорее, а то мне корову нужно успокоить и подоить.

– Просто скажите ему это, – снисходительно улыбается Мария. – Таир Натанович подпишет их электронно.

– Тогда пошлите ему сообщение, – недовольно ворчу я. – А у меня корова, и она электронно не подоится. Городские!

Захожу в сарай и закрываю дверь изнутри. Успокаиваю Мерседес и подхватываю ведро. Пока дою, прислушиваюсь к звукам извне. Собака больше не лает, а голоса постепенно стихают, раздаётся звук отъезжающих машин, и вскоре рёв моторов тает вдали.

Остаётся лишь мерный звук струй, льющихся в ведро.

Так успокаивает!

– Умница моя, – поглаживаю бок Мерседес и поворачиваюсь к козочкам: – Теперь ваша очередь.

Дверь приоткрывается, и появляется любопытная мордашка Евы:

– Можно войти?

– Му-у-у, – пятится Мерседес.

Кажется, теперь у моей бедной коровы боязнь не только собак, но и детей.

Глава 19

Прижимая палец к губам и шепчу:

– Только тихонько. Хорошо?

– Я травку принесля, – показывает девочка. – Хочу покормить Мерсердес.

– Она оценит, – с сомнением отвечаю, глядя на корову, которая вращает глазом и переступает с ноги на ногу. – Но давай чуть позже? Мне ещё козочек нужно подоить.

– А можно мне? – неожиданно спрашивает Ева.

– Не побоишься? – не верю я.

– Не-а! – девочка мотает головой и гордо выпячивает грудь: – Я смеляя!

– Отчаянно смелая, я бы сказала, – бормочу, но подзываю ребёнка, хлопая по маленькой табуретке. – Садись сюда. Покажу, как нужно. Главное, всё нужно делать аккуратно, чтобы не сделать козочке больно. Как будто поглаживаешь котёнка, но при этом пальцами сдавливаешь и ведёшь…

– Если сдавливать котёнка, он оцарапает! – деловито заявляет Ева.

– Коза не царапает, она бодает, – смеюсь я и показываю, как доить. – И она не слабый котёнок, так что давить можно. Дай свои ручки, а покажу.

Прижимаю пальцы девочки к вымени и мягко веду, чтобы появилась струйка молока.

– Вот так. А теперь попробуй сама.

Девочка пыхтит, старается, но струйка у неё тонюсенькая, а иногда молоко просто капает. Я поправляю, учу дальше, и Ева слушается. В этот миг меня пронзает острое желание стать мамой такой же чудесной (и чуточку непредсказуемой) девочки. Даже дыхание перехватывает!

– Вы тут? – В сарай заглядывает Таир и при виде дочери замирает в изумлении: – Ева?

– Папа, я добываю молёко! – с восторгом сообщает девочка.

Беляночка испуганно стрижёт ушами, но стоит, так как я её успокаиваю поглаживанием, а вот Мерседес тревожно мычит, не зная, что ожидать от ребёнка. Я тоже не знаю, но мне хочется думать только о хорошем. Например, о том, как мы с Таиром вчера вечером пили молоко.

– О, это парное? – заметив ведро, мужчина входит в сарай, и становится совсем тесно. – Можно?

– Но оно… – начинаю я, но осекаюсь, вспомнив слова Таира. Он любит именно парное, и я киваю. Скрепя сердце, отвечаю: – Конечно, можно.

– Ева, хочешь? – предлагает мужчина дочери.

– Она же ребёнок! – тут же тревожусь я. – А вдруг заболеет? Я, конечно, свою скотину обрабатываю, но мало ли какие бактерии в молоко попали? Я не могу взять на себя такую ответственность, Таир Натанович!

– Хорошо-хорошо, – смеётся он и выставляет ладони. – Буду пить только я. Вообще-то вы правы, и риск есть. Но, поверьте, это не самая большая опасность в жизни.

– Ну… Да, – невольно соглашаюсь, вздрагивая от одного воспоминания о вчерашних приключениях девочки. – Но всё же…

– К тому в парном молоке содержится очень ценный белок лактоферрин, – лекторским тоном перебивает мужчина. – Через четыре часа молоко уже не будет таким полезным.

Подняв ведро, начинает пить прямо из него. Я конечно, обрабатываю всю посуду, но всё равно не могу на это спокойно смотреть. Ворчу:

– Хоть бы в стакан налили…

– А вы, оказывается, перфекционистка, Добродея Степановна! – отставляя ведро, смеётся мужчина.

У меня ёкает в груди при виде белых «усиков» на его верхней губе. Да, в такого мужчину сложно не влюбиться, но я очень стараюсь. Отвернувшись, осторожно отодвигаю Еву и начинаю быстро доить козочку.

– А вы, оказывается, маг, – ворчу себе под нос.

– Маг? – весело удивляется Таир. – Почему?

– К вам секретарь приезжала, – ворчливо поясняю я. – Просто Мария! Сказала, что нужно документы подписать, но ничего не передала. Мол, подпишите виртуально. Как, если не магией?

– Электронной подписью, – хмыкает мужчина и спохватывается: – Значит, она всё привезла?

– Ага, я расписалась в получении, – косо посматриваю на него и ехидно добавляю: – Ручкой, а не магией. Надеюсь, не пожалею об этом.

– Вы не присмотрите за Евой? – деловито интересуется Таир. – Я подпишу документы, а потом займусь забором, который сломал.

– Я слёмаля! – неожиданно признаётся ребёнок и смотрит на меня исподлобья. – Извините.

– Спасибо, что сказала правду, – хвалю девочку и, проводив Таира взглядом, перехожу к Розочке. – А как так получилось, расскажешь?

– Я просто потрогаля, – она надувает губки. – Но вы не поверите!

– Верю, – подмигиваю ей.

– Почему? – искренне удивляется ребёнок.

Вздыхаю и смотрю на Еву:

– Рассказать тебе одну страшную историю?

– Обожаю страшные истории! – радуется малышка.

Я отмечаю, что чаще она коверкает звуки при папе, а когда его нет, говорит чисто.

Глава 20

Дою Розочку и одновременно начинаю рассказ:

– Жила-была одна девушка. Простая и доверчивая, она работала дояркой на маленькой ферме. Однажды на ферме появился новый ветеринар. Он был добрым и привлекательным, как настоящий принц…

– Он переоделся, как в сказке о Свинопасе? – встрепенувшись, радостно уточняет Ева. – Моя любимая книжка!

Смотрит на меня с такой мольбой, что у меня не хватает духу возразить. Улыбаюсь ребёнку и киваю:

– Ветеринар действительно оказался не таким, как думала девушка. Но выяснилось это после того, как они поженились. Добрый ветеринар превратился в чудовище, и с того дня доярку будто прокляли. К чему она прикасалась, тут же приходило в негодность.

– Как у меня? – замирает девочка и часто-часто хлопает ресничками.

– Очень похоже, – вздыхаю я и аккуратно вынимаю наполненное ведёрко из-под Розочки. – Но когда доярка сбежала и попала к очень доброй старушке, проклятие спало…

– Старушка оказалась волшебницей? – с придыханием уточнила Ева.

– Да, – наклонившись, прошептала я. – И у неё были волшебные звери. Когда доярка начала за ними ухаживать, злая сила исчезла.

– Я тоже! – нетерпеливо вскакивает девочка. – Тоже хочу ухаживать! Научишь меня?

– Конечно, – погладив ребёнка по голове, я осторожно продолжаю: – Но чтобы проклятие спало, нужно знать, кто его наложил. Когда с тобой начали происходить плохие вещи?

Глаза малышки наполняются слезами, губки дрожат, но Ева через силу произносит:

– Когда мама ушла…

Втягиваю воздух и задерживаю дыхание, так сильно сочувствую девочке. Всё оказывается просто – малышка пытается привлечь внимание, чувствуя себя брошенной. Потому и слова при папе коверкает. Должно быть, ей сильно не хватает мамы.

– Знаешь, что это? – я показываю на ведёрко.

– Молоко, – бурчит девочка. – Что же ещё?

– Это волшебное молоко, – подмигиваю я. – Потому что его надоила ты. С небольшой моей помощью! Теперь мы прокипятим его, и волшебное молоко превратится в зелье, избавляющее от проклятия. Идём?

Протягиваю руку, и ребёнок доверчиво хватается за неё.

Мы выходим из сарайки, и я замираю в немом изумлении при виде большой палатки с пологом, которая стоит на лужайке перед домом. Таир заколачивает колышек и натягивает тросик, а потом замечает нас. Выпрямившись, весело поясняет:

– Теперь я не буду стеснять вас, Добродея. Буду ночевать в палатке!

– Вы уже подписали документы? – зачем-то уточняю я, пытаясь скрыть разочарование.

Мне понравилось ощущение безопасности, которое возникло, когда Таир спал в доме.

– Дело нескольких секунд, – отмахивается он и поднимает с земли складной стол. – Хотите, я приготовлю завтрак? Мария привезла полуфабрикаты…

– Зачем вам полуфабрикаты? – удивляюсь я и обвожу рукой свой огород. – Вот же зелень, огурцы, помидоры. Ягоды! Ешьте, что хотите.

Мужчина пожимает плечами:

– Я хотел помочь.

– Свари зелье! – вдруг приказывает дочь Таира.

Он хитро усмехается и скрещивает руки на широкой груди:

– Ты тоже теперь думаешь, что папа маг?

Ева мотает головой и указывает на ведёрко с молоком.

– Вольшебное молёко избавит меня от проклятия, и я больше ничего не смлёмаю!

Мужчина вопросительно посматривает на меня, и я уверенно добавляю:

– Верно. Всё дело в чудесной пенке. Она даже избавит Еву от дефектов речи, и ваша дочь будет говорить чисто и красиво.

– Чудесная пенка? – иронично повторяет Таир.

Я торопливо прикладываю палец к губам, пока девочка не видит, и качаю головой. Мол, не нужно рушить мой план. Поддержите игру!

Глава 21

Умоляюще складываю ладони, и отец Евы с усмешкой продолжает:

– Вот оно что! А я думал, откуда у меня столько силы появилось? А это Добродея вчера угостила меня волшебным молоком с чудесными пенками!

– Давайте сделаем зелье вместе, – предлагаю я и благодарно улыбаюсь мужчине. – А потом я научу Еву ухаживать за козочками и коровой.

– А я займусь забором, – соглашается Таир.

Мы входим в дом, где я разжигаю комфорку и ставлю на плитку кастрюльку. Прокипятив часть молока, разливаю по чашкам. Ева забирается с ногами на стул и с любопытством разглядывает наше «зелье».

Я дую на молоко и слизываю образующуюся плёнку. Таир едва заметно кривится – видно, что мужчина не разделяет моей любви к пенкам, но из желания помочь дочке всё же действует по моему примеру. Ева копирует все действия отца, и смотреть на это очень забавно.

– Кстати, – обращаюсь к девочке, – если увидишь что-то любопытное, сначала покажи мне или папе. И вместе мы справимся с проклятием!

Ева кивает и, услышав мычание Мерседес, поворачивается к окну и замечает банку на подоконнике. Вскакивает с места и бежит к ней:

– Паучёчек! Ты нашёлься!

– Его зовут Павел Пузикович, – знакомлю девочку со своим старым знакомым. – Утром я нашла его на огороде и пока посадила в банку. Потом отнесу в туалет, где он живёт. Только не нашёлься, а нашёлся. Попробуй сказать правильно, чтобы чудесная пенка тебе помогла.

– На-шёл-ся! – старательно выговаривает Ева и берёт банку. – Можно я его отнесу?

Она идёт к выходу, а Таир не выдерживает и, наклонившись, шепчет мне на ухо:

– Что за проклятие вы придумали?

Когда его дыхание касается меня, по телу бегут мурашки. Подавив желание придвинуться ближе, негромко отвечаю:

– Предположила, что Ева заметила прогнившее бревно, потому и забор обрушился, едва она его коснулась. И перегородка в сарае упала, когда девочка нашла её слабое место.

– Об этом я и сам догадался, – сощуривается мужчина, и вокруг его глаз собираются морщинки-лучики. У меня ёкает в груди от привлекательности Таира. – Но зачем вы придумали какое-то там проклятие? К слову, я в такие вещи не верю.

– Хотела помочь, – пожимаю плечами и смотрю в окно, как девочка несёт банку к туалету. – Когда-то мне так же помогла Пелагея Гавриловна. Меня обвиняли, что я порчу всё одним своим присутствием, обзывали неуклюжей коровой…

Осекаюсь, осознав, что рассказываю Таиру самое сокровенное, и слова льются так легко, будто я очень сильно доверяю этому человеку. Но при этом становится стыдно, и я поспешно отвожу взгляд:

– Бабушка Поля сказала, что всё это из-за проклятия. Мол, нужно завести настоящую корову, И всё пройдёт. Уже потом я поняла, что никакого проклятия нет, а исцелилась я любимым делом. Я ведь простая доярка! И мне нравится возиться со скотиной, ухаживать за ней. Когда вернулась к своей работе, то постепенно исцелилась и стала счастливой.

Таир смотрит на меня так, что сердце замирает от страха, что мужчина спросит о прошлом. Но отец Евы садится рядом со мной и неожиданно говорит:

– Бабушка Поля действительно была необыкновенным человеком. Я не верю в проклятия, хотя каждый день приходится слышать что-то подобное из-за проблем с Евой. Но когда мы впервые приехали сюда, был готов поступиться принципами.

Я затаиваю дыхание, неожиданно получая ответ на своё откровение. Стараюсь даже не моргать, чтобы не спугнуть невероятный момент единений душ, который ощущаю сейчас. Мы сидим так близко! Плечом я касаюсь руки мужчины, и кажется, что кожа в этом месте пылает.

Таир тихо продолжает:

– Моя дочь родилась раньше срока и всё время плакала. Ничего не помогало, ни лекарства, ни врачи. Жена была истощена морально и физически, поэтому я ухватился за просьбу друга и под предлогом помощи старушке, чей дом пришёл в негодность, вывез семью на природу. Стоило Пелагее Гавриловне взять на руки Еву, она тут же замолчала. И пока жили в деревне, почти не плакала.

Я не шевелилась, впитывая каждое слово, а Таир поворачивается ко мне и дёргает уголком губ:

– Но наш брак эта короткая передышка всё равно не спасла. Часто я думаю о том, что стоило оставить бизнес и поселиться в этой деревеньке. Тогда мама Евы бы не бросила нас? Как вы думаете?

Глава 22

Вот что на такое ответить?

Мне было невдомёк, как вообще можно было бросить такого потрясающего мужчину. А уж как оставить настолько очаровательную дочурку, и вовсе не понимала. Я бы…

«Но ты не знаешь, что у них на самом деле произошло, – осаживаю себя, не допуская плохих мыслей. – К тому же, я не имею права её судить. Я сама сбежала!»

Смотрю на мужчину и рассказываю:

– Бабушка Поля часто повторяла, что жизнь человека зависит от того, о чём он думает. Если голова полна страхов, сожалений и уныния, то человек будет несчастен, какой бы красивой ни казалась окружающим его жизнь.

Таир хмурится, но не перебивает, слушает внимательно, и я продолжаю:

– Не достаточно жить в роскошном особняке, ездить на шикарной машине и сорить деньгами, чтобы быть счастливым. Уверена, вы и сами это знаете. Но если соблюдать гигиену мыслей, то можно радоваться каждому дню даже в старом домике на окраине деревушке «Вперёд».

Мужчина смотрит снисходительно:

– Хороший выход из деликатной ситуации – говорить странные вещи. Впрочем, это я вам поставил в неловкое положение. Простите!

Коротко усмехаюсь и поясняю:

– Я хочу сказать, что неважно, остались ли вы в городе или переехали сюда. Если человек несчастен, он будет страдать, куда бы ни приехал. Я прошла через это. Но слова бабы Поли меня исцелили. Думаю, если бы ваша супруга прислушалась к ним, ей бы тоже помогло.

– Хм, – Таир наблюдает, как его дочь возвращается в дом и понижает голос: – Прошу, ничего не говорите Еве. Мы избегаем разговоров о её маме.

Мне вспоминается, как девочка со слезами на глазах призналась, что несчастья начали её преследовать с момента, когда ушла мама, и я шепчу:

– Может, зря? Кажется, Еве необходимо пообщаться на эту тему.

– Не думаю, – холодно отрезает Таир.

Вот умеет! Как саблей махнул, и сразу отбил всё желание лезть в чужие дела. Видно, что бизнесмен. Наверное, у него все сотрудники по струнке ходят. Но мне почему-то становится обидно, ведь Таир сам задал мне щекотливый вопрос.

– Ева, – поднимаюсь и иду к девочке, которая вбежала в дом. – Нам нужно выпасти коз и корову. Ты со мной?

– Да! – радуется ребёнок.

Я беру её за руку и веду к сарайчику. Рассказываю, как нужно ухаживать за скотиной, как и чем обрабатывать, но тут же добавляю, что сделаю это сама. Малышка провожает меня к колодцу, а потом чашкой наливает воду в поильники.

– Воду нужно подливать два раза в день, – сообщаю ей, – особенно это важно летом. Козочкам нужен выгул, для этого у них есть лужайка за домом. Она обнесена забором, чтобы скотину не напугали собаки…

«Или городские чудики! Но этих забор не всегда останавливает. Особенно старый и подгнивший».

– Таир, а вы можете потом починить забор в поле? – оборачиваюсь к мужчине и замираю, едва дыша.

Он снова снял футболку и, склонившись над досками, перебирал их. Мышцы на его спине перекатывались под оливковой от загара кожей. Интересно, где он загорал? На Карибах или в солярии?

«Он другого поля ягода, – снова напоминаю себе. – Не влюбляйся ещё сильнее!»

Таир выпрямляется, поднимая доску, и смотрит на меня:

– Добродея, составьте список того, что нужно починить. Так будет проще и эффективнее!

– Список, список… – шепчу себе под нос. – Сразу видно, бизнесмен. Мне и простого обещания бы хватило.

– А можно я прокачусь на корове? – громко спрашивает Ева.

– Нет! – вскрикиваем мы с Таиром.

– Му-у-у! – отшатывается Мерседес, и я успокаивающе хлопаю её по боку.

– Прости, что громко! – Обращаюсь к девочке: – Коровы не любят громких звуков. Пугаются и могут побежать, не разбирая дороги. Это опасно и для Мерседес, и для тебя. Поэтому сначала нужно научиться обращаться со скотиной, выстроить доверительные отношения, а уже потом заниматься дрессировкой.

– Говорите так, будто корову действительно можно объездить, – смеётся Таир.

– Вообще-то можно, – с вызовом отвечаю ему. – Хотите, продемонстрирую?

– А? – у папы и дочки приоткрываются рты.

А я забираюсь верхом на Мерседес и показываю на тропинку, ведущую к выгулу:

– Пошли туда, милая!

И корова смирно топает в указанном направлении.

Таир катается на мерседесе, а я на Мерседес.

Мы не пара, даже если ему нравится, как от меня пахнет.