Текст книги "Доярка для босса с ребёнком (СИ)"

Автор книги: Ольга Коротаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 14

После его ответа, мне впервые в жизни хочется кого-то ударить.

Нет, конечно, я никогда бы не стала этого делать. Таир владелец дома, а нас с коровой, козами и Павлов Пузиковичем идти некуда. Но желание такое сильное, что даже мой привычный страх перед мужчинами отступает.

Впрочем, если оглянуться назад, то становится понятно, что Таир меня вообще не пугает. Во всяком случае, когда он вошёл в дом, я не кричала и не выпрыгивала в окна. Может, дело в том, что он – отец и рядом его дочь. А может в том, что как раз Ева вызывает у меня дикие опасения…

И такое же сильное сочувствие.

Чем-то мы похожи.

– Что, простите? – переспрашиваю Таира, надеясь, что его слова мне послышались. Оборачиваюсь, внимательно всматриваюсь в лицо мужчины. Он издевается? – О, боже… Как там дальше?

– Простите, – неожиданно тушуется тот и, опустив глаза, открывает пузырёк с перекисью водорода. – Не хотел вас обидеть.

– Да какие уж тут обиды? – саркастично хмыкаю я и властно (неожиданно для себя самой) требую: – Повторите!

Таир тяжело вздыхает и, наклоняя пузырёк над кусочком марли, неохотно бормочет:

– О, боже, я забыл на столе окорок…

– Вот! – едва не подскакиваю я и, нервно хохотнув, уточняю: – Чего мне обижаться? Вот скажи те! При взгляде на мой филей вы вспомнили об оставленной на кухне свинине!

– А лучше было бы, если вспомнил о включённом утюге? – возмущается Таир и предупреждает: – Будет немного больно.

Замираю, затаив дыхание в ожидании острой боли, но ничего не происходит. Не выдержав, уточняю:

– Вы передумали оказывать мне первую медицинскую помощь?

– Вообще-то, – с нажимом отвечает он, – рану я уже обработал. Вот пластырь!

И легонько шлёпает меня по попе.

– Что вы себе позволяете?

Подскочив, возмущённо смотрю на мужчину и одёргиваю окровавленное платье.

– Меньше, чем хотелось бы, – неожиданно отвечает Таир.

Взгляд его ныряет в моё декольте, и я ощущаю, что начинаю краснеть.

«Вот только не надо растекаться перед ним малиновым сиропом! – увещеваю себя. – Он не комплименты говорит, а хочет отвлечь от своей унизительной ассоциации с окороком!»

– Проголодались? – ехидно спрашиваю я и демонстративно поправляю платье на декольте. – Окорока у меня нет, но молока налью. Будете пить его вприглядку! В смысле, глядя на мой филей, представляйте, что едите свинину!

Таир улыбается и качает головой, а я ещё сильнее распаляюсь:

– Вам смешно? Да, я толстая, но это не значит, что буду терпеть ваши издёвки…

Осекаюсь и шире распахиваю глаза.

«Дея, это что-то новенькое, – мелькает мысль. – Ты и не станешь терпеть издёвок? Да ты только и делала, что их терпела, пока не…»

– Знаете, что действительно забавно? – посмеиваясь, уточняет Таир и, не дожидаясь ответа, продолжает: – Это мысленная цепочка, которая заставила меня вспомнить о продукте, который явно испортится в такую жару и будет неприятно пахнуть, когда мы вернёмся в город. Хотите знать, как именно я подумал о свинине? Только предупреждаю, что это вас шокирует!

Гордо выпрямляюсь и, не представляя, чем меня можно шокировать после сегодняшних событий, киваю:

– Говорите.

Таир бросает быстрый взгляд в сторону двери и, убедившись, что дочки нет рядом, подаётся ко мне и шепчет на ухо:

– Вы очень аппетитно смотритесь сзади. Уверен, вам часто это говорят. Ваша попа очень…

Он замолкает и возводит глаза к потолку, явно подбирая подходящий эпитет, а я вспоминаю, как дышать. Таир был прав, предположив, что правда меня шокирует.

Аппетитно смотрюсь сзади?

Я?!

Но рядом нет других женщин, и приходиться мириться с неожиданным мнением Таира.

– Мой отец говорил, что идеальная попа у женщины, это когда можно поставить бокал, и тот не упадёт, – отчаявшись найти сравнение (или не рискуя больше), рассказывает мужчина и ведёт рукой, обрисовывая мои округлости. – С точки зрения моего отца – вы идеал.

– А с вашей точки зрения? – с подозрением прищуриваюсь я.

Таир прячет улыбку в уголках губ, а потом продолжает объяснений, явно пропустив мой вопрос мимо ушей:

– Глядя на вас, я вспомнил о словах отца. Он мечтал, чтобы у мамы была такая крепкая попа, поэтому кормил её свининой. Не знаю, почему, не спрашивайте, но папа был уверен, что это поможет воплотить его мечту в жизнь. А после у меня перед внутренним взором появилась свинина, которую я планировал взять с собой. В машине есть холодильник. Но забыл на столе!

– Звучит правдиво, – бормочу я.

Испытываю нереальный кайф от того, что мне подарили такой замысловатый, но всё-таки комплимент. Но скрываю это, продолжая:

– Теперь можно спасти паука?

– Спасём его вместе? – протягивая руку, предлагает Таир.

Улыбаюсь и осторожно вкладываю ладонь, которую тут же собственнически сжимают сильные мужские пальцы. Но снова понимаю, что страха нет, а есть доверие. Откуда оно взялось? Я же этого человека впервые в жизни вижу! Неужели то, что он такой самоотверженный с дочерью, подкупает меня с потрохами?

– Вы хороший отец, – выпаливаю неожиданно для самой себя.

И тут раздаётся счастливый детский визг, и мы синхронно вздрагиваем. Поворачиваемся к окну, из которого видно, как Ева верхом на Мерседес резко скачет к единственной уцелевшей части забора, явно собираясь с разбегу преодолеть это препятствие.

Охнув, вскакиваю, а у Таира вырывается крепкое словцо.

– Му-у-у-у! – возомнив себя суперзвездой конкура, выдаёт моя тихая Мерседес и увеличивает скорость.

– Стой! – кричу я и несусь к выходу.

Таир обгоняет меня и придерживает дверь, чтобы мы не столкнулись, и я снова не поранилась, а потом устремляется вперёд со скоростью, достойной олимпийского чемпиона по спринту. Мне о таких сверхскоростях остаётся лишь мечтать, но я пытаюсь догнать хотя бы Павла Пузиковича!

– Ева, стой! – кричит Таир.

– Мерседес, тпру-у-у-у! – вторю я.

– Му-у-у-у! – несётся к забору корова.

– Впер-дин-цы! – раздаётся истошное вдалеке.

Снова гости пожаловали! Вовремя, блин.

– Ура-а-а! – визжит Ева, когда Мерседес пытается перепрыгнуть забор, но втыкается в него рогами и замирает. А девочка, не удержавшись, летит через забор, оглашая окрестности истошным: – Па-па-а-а!

Наверное, Таир – супермен! Иначе как объяснить, что он не только обогнал свихнувшуюся корову, перепрыгнул через забор, но и поймал ребёнка до того, как девочка упала?

Я перехожу на шаг, а потом и вовсе останавливаюсь. Погладив мычащую Мерседес, которая не может освободиться, сажусь прямо на землю и жалобно смотрю на Таира, который подходит к забору с той стороны.

– Это был чертовски длинный день, – говорю ему.

– Но самое ужасное, что он ещё не закончился, – вторит мужчина.

– Впер-дин-цы! – затихает вдали.

Глава 15

Вечером, когда мы с Таиром освободили корову, выгуляли козочек, спасли Павла Пузиковича от сердечного приступа, а Еву от самой себя, наступает тишина, подозрительно напоминающая затишье перед страшной бурей.

Ужин проходит без происшествий. Тарелки целы, каша съедена, и малышка Ева засыпает прямо за столом. Я стелю свежее бельё, пока Таир держит на руках сонную дочь. Девочка на фоне своего папы кажется такой крохой, что у меня от умиления замирает сердце.

Когда-то и я хотела родить ребёнка.

Но потом каждую менструацию встречала со слезами радости и благодарностью небесам…

«Нельзя, – осаживаю себя, обрезая воспоминания, как учила баба Поля. – Подумаю об этом как-нибудь потом».

То есть – никогда. Час за часом, день за днём, мудрость Пелагеи Гавриловны спасала меня от демонов прошлого, и я буду благодарна этой потрясающей женщине до конца своей жизни. А сейчас иду доить корову и коз, чтобы не видеть, как невероятный мужчина ласково укладывает спать свою дочь.

В сарае замираю при виде восстановленной перегородки.

– И когда успел? – поражаюсь, трогая её.

– Му-у-у, – жалуется Мерседес, и я спешу к своей кормилице.

Поглаживаю её бок:

– Да, нервный выдался день. Ты сегодня почувствовала себя скаковой лошадью. Надеюсь, молока от этого меньше не стало.

– Бе-е-е-е, – вторят козочки.

Я сочувствую и им:

– Вам тоже досталось? Не судите строго, девочка из городских. Животных видела только в мультиках, а о жизни в деревне знает по компьютерным играм. Уверена, что скоро Ева перестанет смотреть на вас, как на игрушки, и вы станет вам настоящим другом!

Подоив корову и коз, несу молоко в дом, чтобы сразу прокипятить. Таира нигде не видно, лишь Ева сладко посапывает на кровати. Замираю с двумя кружками в руках и несколько секунд любуюсь спящим ребёнком.

Сейчас, когда она не приносит этому миру разрушение, то кажется сошедшим с небес ангелочком. Тёмные мягкие волосы, пухлые щёчки и длинные густые реснички.

«Копия папы», – мелькает приятная мысль, и я невольно улыбаюсь.

Таир в моих глазах выглядит настоящим мужчиной и замечательным отцом. Для Евы искренним защитником и надёжной опорой. Какой у меня никогда не было. Наверное, даже с ужасающей способностью привносить хаос везде, где появляется, девочка ощущает себя за каменной стеной.

Вздыхаю и отвожу взгляд от спящей крошки, выхожу из дома и на миг замираю, вдыхая безмятежную свежесть вечернего воздуха. Успокаивающе стрекочут сверчки, пахнет разогретой за жаркий день травой, а лёгкий ветерок окутывает нотками дыма.

Наверное, кто-то из немногочисленных жителей деревни топит баню или сжигает отходы. А может, к кому-то приехали гости и решили пожарить мясо на мангале. Мысль о мясе навевает воспоминания о витиеватом комплименте Тира, и я снова улыбаюсь, а потом иду искать мужчину.

Обнаруживаю его у поваленного забора, который Таир пытается починить, и замираю, любуясь буграми мышц, переливающихся под блестящей от пота кожей. Таир без футболки, в одних шортах и за работой выглядит просто божественно!

«Он женат, Дея! – нехотя отвожу взгляд, мотаю головой и тихонько вздыхаю. – Нельзя быть таким привлекательным!»

Хочу уйти, чтобы не мешать Таиру, но мужчина замечает меня:

– Добродея?

Оборачиваюсь, но смотрю не на мужчину, а на молоток в его руке и смущённо бормочу:

– Молочка не хотите?

– Парного? – уточняет Таир и тут же с чувством выдыхает: – Обожаю парное молоко! От одного запаха балдею!

У меня вырывается нервный смешок, и мужчина интересуется:

– Моя любовь к молоку вас веселит?

Продолжая изучать новенький блестящий молоток, – Таир его с собой привёз? – мотаю головой и лепечу:

– Нет. Я тоже очень люблю молоко… Просто забавно слышать из ваших уст такие слова, как балдею.

– А что? – Таир опускает спасительный молоток на доски и направляется ко мне, приходится поднять взгляд на мужчину. – По вашему мнению, городские жители не произносят таких слов?

– Не в этом дело, – ловлю себя на желании отступить, потому как на меня надвигается такая концентрация тестостерона, что перехватывает дыхание. – Просто вы такой…

Осекаюсь и протягиваю ему одну из кружек.

– Какой такой? – принимая молоко, хитро прищуривается Таир.

– Богатый, – вырывается у меня.

Мужчина от души смеётся, и у меня сердце замирает, такой приятный у него смех. Успокоившись, Таир опускается на кривую лавочку и похлопывает, призывая меня сделать то же самое.

– Думаете, богатые люди как-то иначе изъясняются? – иронично уточняет он. – Спешу вас разочаровать. Деньги не способствуют расширению словарного запаса. И не избавляют от желания порой выразиться матом.

– Знаю, – невольно улыбаюсь, вспоминая, как мужчина ругнулся, увидев дочь, гарцующую верхом на корове. Опускаюсь на скамейку и, отпив молока, продолжаю: – Но всё равно странно слышать, что вы от чего-то балдеете. Но почему вам так нравится запах молока?

– Это же аромат детства, – нежно отвечает Таир, и у меня от его тона сердце пропускает удар.

А мужчина опускает голову и с наслаждением нюхает молоко, но вдруг хмурится и косится на меня:

– Оно что… Кипячёное?!

– Конечно, – киваю и, жмурясь от удовольствия, прихлёбываю снова, а потом удивлённо смотрю на мужчину: – Может, вам не нравится кипячёное?

Таир странно смотрит на меня и бормочет:

– Я не понимаю, зачем кипятить?

– Так вкуснее, – уверенно отвечаю я.

– Парное молоко самое вкусное и полезное, – авторитетно заявляет мужчина.

Но я отрицательно качаю головой и, подув на молоко, указываю на чашку:

– Смотрите! Видите образуется плёночка? Это самое вкусное, что есть в жизни!

Таир смотрит на меня с весёлым изумлением:

– Вам так сильно нравятся молочные пенки?

Смущённо киваю и, мечтательно вздохнув, делюсь своим мнением:

– Особенно в топлёном молоке! Но летом я его не делаю. И так работы много, а за ним следить нужно, пенки обминать. А ещё дрова колоть, печь топить. И так очень жарко! Я летом не топлю, а еду готовлю в духовке. Но в ней топлёное молоко так вкусно, как в печи, не получается.

Таир всё ещё пристально смотрит на меня, и мне от его близости становится трудно дышать. Не знаю, что у мужчины в голове. Чтобы не умереть от неловкости, осторожно слизываю вкуснейшую плёночку с поверхности молока и вдруг слышу, как Таир резко и шумно втягивает воздух носом.

Я испуганно втягиваю голову в плечи и осторожно уточняю:

– Что? Вам противно? Может, вы ненавидите пенки? Вы так странно на меня смотрите…

– Просто мне уже некоторое время очень хочется кое-что сделать, – хрипловато выдыхает мужчина и, отрывая жадный взгляд от моих губ, смотрит в глаза: – Позволите?

Глава 16

За один миг меня обуревает такая буря самых разнообразных чувств и желаний, что начинает кружиться голова. Мысли скачут, как козы по огороду!

Таир хочет меня поцеловать? Нет, нельзя! Он женат, у мужчины дочь. Я никогда не стану любовницей! Не спровоцирую измену… Но кто говорит про измену? Это просто поцелуй.

«Дея, поцелуй уже измена, – упрекаю себя за секундную слабость. – Даже то, что ты об этом думаешь, очень-очень плохо!»

– Нет, – твёрдо отвечаю я и решаю сразу прояснить свою позицию: – Вы женатый человек, Таир Натанович. В нескольких шагах от нас спит ваша дочь. Как вам не стыдно?

Мужчина хмыкает и хитро косится на меня, а потом шумно вздыхает и устремляет взгляд в тёмное небо:

– Действительно. Как мне не стыдно желать…

Он делает паузу, за которую у меня сердце начинает биться так быстро, что темнеет перед глазами. Таир меня хочет? Меня?! Вот такую «толстую корову»?

«Конечно, хочет! – начинаю паниковать, не зная, что предпринять. – Забыла, что видела, уцепившись за его штаны?»

Разве такое можно забыть? Всё мужское богатство до сих пор стоит перед внутренним взором! И неважно, почему Таир внезапно решил обратить внимание на простую деревенскую женщину. От скуки или в юности был влюблён в доярку. Такое вполне возможно, раз ему так нравится запах молока!

Всего несколько секунд, а я уже подвела доказательную базу и вынесла приговор. Если Таир предложит секс, то я немедленно дам ему…

«Пощёчину, – повторяю про себя. – Да-да! Именно пощёчину дам, а не то, что хотелось бы!»

–…Стереть ваши усики, – наконец, заканчивает фразу мужчина.

– Ч-что? – икаю от неожиданности и растерянно моргаю: – У меня нет усов!

Бог миловал. Хватит разрушительной силы, почище той, что обладает Ева, и лишнего веса. Ещё усов не хватало!

– От молока усики, – он постукивает пальцем по своей верхней губе. – Вот тут.

– А-а, – тяну и мгновенно тушуюсь от смущения. Желая провалиться сквозь землю, отворачиваюсь и вытираю рот. – Простите, Таир… Забудьте всё, что я сейчас вам наговорила. Мне так стыдно!

– Стыдно? – голос мужчины звучит удивлённо. – Почему?

Пожимаю плечами:

– Ну как же? – У меня вырывается нервный смешок: – Как вообще могла подумать, что вы захотите поцеловать такую, как я?

– Вообще-то я бы не отказался от поцелуя, – огорошивает Таир.

Я невольно оборачиваюсь и смотрю на него во все глаза:

– Почему?

Мужчина чуть подаётся ко мне, но от слов к делу не переходит, лишь поддразнивает, щекоча свежим дыханием мою кожу:

– Что же тут непонятного? Потому что вы мне понравились, Добродея, с первого взгляда!

Как ледяной душ, честное слово! Я иронично выгибаю бровь:

– Это было до того, как вы очки надели, или после?

Таир смеётся:

– Не верите мне?

– Ни капельки!

– Что же! – Он отставляет чашку и серьёзно смотрит на меня. – Вы не оставляете мне выбора. Придётся доказать!

– Нет! – вскакиваю я и отступаю от скамьи. – Нельзя! Вы женаты! У вас дочь!

– Добродея, – мужчина поднимается и забирает у меня чашку из рук. Оборачивается к скамейке и ставит рядом со своей чашкой и возвращается ко мне: – Я был женат, но теперь в разводе.

Серьёзно смотрит на меня:

– Теперь можно доказать свою симпатию к вам?

Я же стою, ошеломлённая новостью. В разводе?! Но как же Ева? Осталась с папой? Вспоминаю фото миловидной женщины, что стоит на заставке телефона девочки. Как та женщина могла уйти и бросить дочь? Или Таир отсудил ребёнка? Почему он вообще развёлся? Вопросы растут, как снежный ком, но я не озвучиваю ни единого. Глядя на мужчину, шепчу:

– Можно…

Когда Таир подаётся ко мне, сердце пропускает сразу несколько ударов, и я затаиваю дыхание в ожидании поцелуя. Лицо мужчины приближается, и у меня начинают дрожать колени, покалывает губы, в душе царит сумятица.

– Чтобы вы больше не сомневались, что нравитесь мне, – хрипловато говорит Таир и вместо губ тянется к моему уху: – Я помою посуду!

У меня вырывается разочарованный вздох, а мужчина смеётся и поднимает чашки со скамейки. Кивает в сторону сеновала:

– Ночь проведу там. А вы проследите, пожалуйста, за Евой.

И отправляется к умывальнику.

Я же стою, как пригвождённая к месту, осознавая, что едва не упала в объятия первого встречного. Таир не только не пугает меня. Он мне нравится. Очень нравится! И это большая проблема.

Глава 17

Конечно, влюбиться в такого, как Таир, очень легко. Он богатый, привлекательный, хозяйственный… В смысле, молоток умеет держать и даже моет посуду! Золото, а не мужик! Но мне стоит придушить зарождающееся чувство в зародыше.

Ворочаюсь с боку на бок. Сна ни в одном глазу! Посматриваю на темноту, разлившуюся за окном, прислушиваюсь к стрёкоту кузнечиков.

«Интересно, как он там? Не замёрз? Ночи нынче холодные…»

Мысли порхают вокруг Таира, как бабочки у огня. А рядом сопит малышка, такая спокойная, такая милая. Густые реснички подрагивают, губы шевелятся, будто во сне с кем-то разговаривает.

«Очень похожа на папу!»

Стискиваю зубы и смотрю в потолок.

«Опять думаю о Таире!»

Мне будет больно, и даже сейчас понимаю, что страдать я буду гораздо сильнее, чем от физической боли. Но так хочется просто упасть в любовь, как на сеновал, и насладиться… В смысле, чувством насладиться!

«Может, отнести ему ещё одно одеяло? – мучаюсь вопросами. И вдруг слышу стук капель по стеклу. – Дождь пошёл!»

Вскакиваю и, накинув старый плащ с капюшоном, сую ноги в калоши. Выхожу на крыльцо и понимаю, что начался настоящий ливень. А крыша на сеновале протекает!

Спускаюсь по ступенькам и шлёпаю по лужам. Вода уже заполнила дорожки между грядками. Мокрая трава холодит щиколотки.

Тяну на себя деревянную дверцу и замираю при виде Таира.

Мужчина раскинулся пятиконечной звездой, старое лоскутное одеяло сползло вниз, и моему взору открыто роскошное тело Таира. Он выглядит сытым хищником, и я чувствую себя добровольной жертвой, потому что хочется прилечь рядом, согреть его собой…

«То есть подарить ему душевное тепло!» – осаживаю себя.

Подхватив одеяло, накрываю мужчину, чтобы скрыть от себя потрясающее тело, а потом трясу за плечо и зову:

– Таир, идёмте в дом! На улице ливень, скоро здесь будет течь изо всех щелей…

– Так сильно тебе нравлюсь? – довольно улыбается он во сне.

Внезапно хватает меня за руку и притягивает к себе. Ахнув, я валюсь прямо на Таира, а он утыкается носом мне в ложбинку и бормочет:

– Мягкая... И безумно вкусно пахнешь!

– Таир! – возмущаюсь я и пытаюсь вырваться: – Я же вся мокрая!

– О-о-о, – не открывая глаз, жарко выдыхает он и улыбается во сне: – Так ты уже готова принять меня?

Сердце пропускает удар. Но я держусь из последних сил, хотя очень хочется воспользоваться ситуацией. Сколько у меня интима не было? Да столько не живут! Может, позволить себе разочек большой и чистой любви? Будет о чём вспомнить, когда приходят плохие мысли. Я почти сдаюсь, как отрезвляет мысль:

«Дея, а контрацепция у тебя есть?»

И резко тяну мужчину за ухо:

– Эй, ты! Проснись и пой!

– А-а-а! – Таир вскакивает и, сонно моргая, потирает покрасневшее ухо. – Спятила?!

Обида жжёт душу. Я похвалы достойна, раз не воспользовалась его прекрасным телом, а он…

– Ты всем женщинам во сне секс предлагаешь или только тем, от кого молоком пахнет? – любопытствую с сарказмом в голосе.

– Только тем, кто ко мне на сеновал приходит и сам в объятия бросается, – язвит в ответ Таир.

– Это ты меня к себе притянул, – возмущённо восклицаю я.

– А зачем соблазняла меня? – смотрит с укором. – Говорила, что течёшь…

– Я про крышу говорила! – перебиваю его и показываю наверх. – Сам смотри! Ливень идёт!

– Починить бы надо, – недовольно ворчит Таир и косится на мою грудь.

– Вот и почини, – запахиваюсь в объёмный плащ.

– Непременно, – обещает мужчина и, поднимаясь, подхватывает одеяло. – Похолодало. Пошли в дом, а то простудимся.

Подхватывает меня под локоть и выводит наружу. Держит над нашими головами одеяло и приказывает:

– Бежим!

Мы шлёпаем по лужам, и я чувствую боком тепло мужского тела, а в животе порхают бабочки. Не знаю, почему, но этот момент кажется мне таким романтичным! И мне будто снова восемнадцать, и не было боли и разочарований. И я снова готова поверить мужчине…

Как один день может перевернуть жизнь?

Наверное, Таир тоже обладает разрушительной силой. Только, в отличие от дочери, он ломает не вещи, а страхи. Крушит болезненные воспоминания одним своим присутствием, освобождая место для чего-то нового!