355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ольга Коротаева » Влюблен и очень опасен (СИ) » Текст книги (страница 1)
Влюблен и очень опасен (СИ)
  • Текст добавлен: 21 апреля 2019, 10:00

Текст книги "Влюблен и очень опасен (СИ)"


Автор книги: Ольга Коротаева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Ольга Коротаева
 Влюблен и очень опасен

ГЛАВА 1

– Привет, Ари!

Я обернулась и радостно помахала подруге. Диги подбежала и обхватила мои ладони, посмотрела на меня с откровенным восхищением:

– Какая же ты убийственная красотка! И это почему жуткое форменное платье тебе так идет? Цвет отвратительный, но твои глаза сверкают ярче сапфиров на его фоне. Это же магия, да? Ну, признайся… А волосы? Будто золото! Завидую… – Она приуныла. – Не то что я. Вся коричневая. Сливаюсь с формой как самое настоящее…

Она резко замолчала, а я подхватила:

– Как вкусная молочная шоколадка! Диги, зря себя ругаешь. Вот как Ланд на тебя посматривает, так и ест глазами.

Диги содрогнулась:

– Нельзя такое о драконах говорить, Ари. У меня же воображение… Сразу представила, как он меня живьем сжирает! Бр…

Я щелкнула по черному с серебристым отливом камушку на ее шее:

– А обсидиан на что? Никто тебя не сожрет!

А про себя добавила, что если сожрет, то несварение на неделю обеспечено. Подруга ухватилась за амулет и благодарно улыбнулась:

– Спасибо за чудесный камень, Ари! Действительно, хорошо помогает. И негатив экранирует, и учиться с каждым днем все больше хочется… – Она заметила рыжую голову нашей лучшей ученицы и помахала: – Эй, Тини! Дай домашку списать!

Я лишь хмыкнула: а то и заметно, как хочется! Так и знала, что нужен янтарь. Слабоват обсидиан для Диги… Но хоть защищает от ментальных атак. Очень уж чувствующие травы беззащитны в этом плане. Перебрала разноцветные камушки браслета и вздохнула: в дни Гекаты сила минералов слабеет. Кроме черных лунных, разумеется, но их я стараюсь не использовать, чтобы не показывать свою полную силу. Ни к чему это в таком заведении, как Стоунская академия. Моя задача – найти у драконов слабые места, а не демонстрировать способности, которые они так ищут в ведьмах.

Перегнулась через перила и, пытаясь высмотреть в толпе студентов копну каштановых волос подруги, сощурилась:

– Куда запропастилась моя шоколадка?

– Ари?

Я вздрогнула и сжала перила так яростно, что удивительно, как камень не раскрошился под моими пальцами. Ро Кунд собственной персоной! Сердце застучало, как бешеное, щеки полыхнули жаром так, что даже кончики ушей ожгло. Ненавижу его мелодичный голос, от которого млеют все девчата с драконьего курса. Да и с ведьминского, чего греха таить. Стоит за спиной, гад крылатый, ждет, когда повернусь. Ну что ему надо? Как мне посмотреть в его зеленые глаза и не выцарапать их?

С трудом совладав с собой, нацепила на лицо приветливую улыбку и медленно развернулась.

– Вам что-то нужно, парон Ро Кунд?

Лишь мой аметист на пальце знает, чего стоило проговорить это спокойным тоном. Знает, потому что мне пришлось втянуть в себя весь фиолет его магии для этого. Блондин в форменном зеленом камзоле с золотой вышивкой на груди белозубо улыбнулся и, лихорадочно перебирая длинными изящными пальцами маленькую бордовую коробочку, медленно опустился на одно колено.

– Тикин Ари Лэ! – торжественно проговорил он, и по моей колким льдом пробежались мурашки: это слово применяют при обращении к высокородной женщине из рода драконов! Так не принято разговаривать с ведьмой. Испуганно посмотрела на третьекурсника: точно задумал подлость! Парень нервно сглотнул и выдал: – Я вас люблю!

И протянул коробочку. Я отшатнулась так резко, словно внутри сидел особо редкий и очень ядовитый лейкопаутинный паук. Вполне возможно, так оно и было: драконы обожают подшучивать над ведьмами-первокурсницами.

Вокруг стало необычайно тихо. Казалось, даже никто не дышал. Ощущая на себе тяжелые завистливые и оценивающие взгляды, пыталась сообразить, как выпутаться из сложной и неприятной ситуации. Если приму дар, дракон встанет и рассмеется, надо мной просто будут потешаться. Даже если в коробке паук или чего похуже, успею доползти до целителя. Поймав блестящий взгляд круглых от изумления и ужаса карих глаз Диги, еще более уверилась в этом: подруга не бросит в беде, дотащит к Рокию.

А вот отказываться не следовало: драконы унижений не прощают. Ведьмы просто исчезают, и высокородные твари упиваются своей безнаказанностью. Во рту стало горько, на глаза навернулись слезы: кому знать об этом, как не мне? Последствия могут быть ужасными. Хвостатым дозволялось такое, что «милая» шутка над глупенькой первокурсницей, была сахарным цветочком на кровавом торте их жестокости.

Сжав челюсти, смело протянула рук и приняла коробочку. По толпе прокатился вздох: все ждали, когда я открою подарок, а мне очень хотелось отбросить его подальше. Судорожно втянув воздух, на мгновение прикрыла глаза и обратилась к агату, – его магия усилила природную способность сопротивляться болезням и ядам. Действие недолгое, поэтому тянуть нельзя: откинула крышечку и растерянно уставилась на массивное кольцо с черно-зеленым камнем. Сердце пропустило удар и понеслось вскачь.

– Туманный камень! – ахнула эффектная блондинка Коа, ее огромные глаза цвета небесной лазури еще больше расширились, а маленький ротик гадливо скривился: – Дарить такую редкость ведьме – кощунство!

Я осторожно вдохнула и затаила дыхание, словно это могло развеять иллюзию, но чудесный подарок не исчез. Состоящий из четырех минералов, по числу магических стихий, удивительный камень мог принести глубокое исцеление тому, кто знает, как с ним работать. А еще, если всматриваться в эти зеленые круги на черном фоне, можно увидеть то, что происходит очень далеко отсюда… Говорили, что может и перенести туда, но мне кажется, это сказки, которыми обрастает каждая редкость!

– Спасибо, – одними губами прошептала я.

Конечно, дракон может позволить себе подарить и не такое, – денег у них крылатые быки не клюют! – но этот камень совершенно особенный. От таких не отказываются, и Ро Кунд явно сделал ставку на это. По спине прокатилась ледяная волна: я только что приняла не только камень, но и чувства дракона! Согласилась встречаться с одним из тех, кого ненавижу больше всего!

Посмотрела на парня: открытая улыбка на нечеловечески-красивом лице белозубо сияла, радужка блестящих глаз меняла цвет ежесекундно, как у драконов бывает, когда их эмоциональный фон нестабилен. Надо же, как он взволнован! Может, не розыгрыш? Проверить можно лишь одним образом – пойти до конца. Я с усилием улыбнулась и, аккуратно раскачав, вытащила дужку из мягких объятий держателя, да надела кольцо на безымянный палец – село как влитое!

Ро Кунд поднялся с колен и, легко подхватив мою кисть, полюбовался своим подарком. Сердце заколотилось сильно и редко: оттого, что сейчас услышу, будет зависеть, шутка – это признание или же реальность. Только сейчас я осознала, насколько потрясающий шанс дарит мне злодейка-судьба! Если чувства дракона настоящие, смогу влезть в их магический мир. Узнать, почему погибли мои родители. Смогу отомстить!

Едва дыша, смотрела на четко очерченные темно-розовые губы Ро Кунда: да говори же!

* * *

Утренняя прохлада пробиралась под платье холодными противными пальцами, – эх, надо было накинуть платок! Подол уже намок от росы и неприятно хлопал по щиколоткам, тело содрогалось от озноба, даже зуб на зуб не попадал, но я уже видела вожделенную скалу Крыла. Острая и узкая, она напоминала огромный каменный парус, ну или крыло дракона, в честь которого ее и назвали. Но мне было невдомек, почему: крыло ведь не будет торчать из земли, без дракона, да еще и только одно. Это все романтически настроенные женщины Роукля, которым по ночам снятся нечеловечески-красивые лица драконов.

Но это все зря: пароны крайне редко обращают внимание на человеческих женщин. А если и посмотрят, не стоит растекаться у ног красавца липкой лужицей, а учитывать и возможность гастрономического интереса. Мясо оно мясо и есть. Тут мне немного повезло – на ведьм драконы как на мясо не смотрели. Зато видели в каждой рабыню, чьи способности можно без зазрения использовать – драконы твердо уверены, что служить им мечтает каждый.

Мой отец не мечтал, но порой приходилось. Магический дар в нем проявился очень ярко, Одхин был сильным слышащим камни, мне до уровня отца слушать и слушать. Но кое-что и я могла. Например, будучи у скалы Крыла в прошлый раз, распознала шепот апофиллита, который в наших краях трудно достать. Каким чудом этот красивый прозрачный минерал с четкими гранями и стеклянным блеском оказался в Роукле, трудно сказать, но заполучить его захотелось так сильно, что, наплевав на опасную близость с Туманной долиной, я направилась к скале Крыла сразу, как появилось время.

Подошла к скале и, закрыв глаза, прислушалась к множеству шепотков. Ощутив тот самый, который испытала в прошлый раз, тяжело вздохнула и посмотрела вверх, туда, где скала сужалась: похоже, что камень выпал из лап дракона и застрял в щели. Не хотелось бы лезть по отвесной каменной поверхности, другого выхода не было. Я сделаю все, что может хоть как-то облегчить страдания матери. Представила, как мама улыбается и любуется сиянием апофиллита, пока тот наполняет ее измученное болезнью тело чистой звенящей энергией, и отмела последние сомнения. Полезу!

С подолом, чтобы тот не мешался, пришлось повозиться: я протянула его между ног и заткнула за пояс, – получились своеобразные брюки, – привязала край посильнее, чтобы конструкция не развалилась в самый неподходящий момент, и подошла к скале. Ухватилась за выступ и, не обращая внимания на боль от впивающихся в ладони острых краев, подтянулась. Перебирая руками и ногами, поднималась все выше, – казавшаяся вертикальной скала все же имела небольшой уклон.

Звон апофиллита манил меня, как изнывающего от жажды притягивает журчание ручья. Я слышала камень четче и радовалась, что не придется лезть высоко. Обнаружив за выступом довольно большую, но незаметную снизу, щель в скале, облегченно выдохнула: вот где прячется желанная добыча! Ощутив под ногами твердую опору, привалилась спиной к скале и выдохнула. Посмотрела вниз и тихо рассмеялась: я лезла так долго, а оказалось, что земля совсем близко. Можно было бы даже спрыгнуть… но рисковать не буду. Если и не сломаю ничего, так точно ногу подверну! Так… камень!

Снова повернулась к щели и, прислушиваясь, осторожно протиснулась. Шепот. Очень тихий. Вздрогнула. Я, конечно, слышащая камни, но минералы еще никогда не говорили по-человечески!

– Помогите, – разобрала я и хмыкнула: да и о помощи не просили.

Может, прозрачному красавцу некомфортно так высоко над землей? Некоторые камни становятся сильнее, если их закапывать, некоторые, наоборот, от такой процедуры слабеют. Как на это реагирует апофиллит, я еще не знала. Вгляделась в темноту тени в глубине щели и прищурилась: где же спрятался этот разговорчивый товарищ?

Заметив движение, замерла, сердце пропустило удар и заколотилось о ребра так, что стало трудно дышать: что бы мне ни показалось, что бы странное ни слышалось порой, но минералы никогда не шевелятся! Испуганно вгляделась в темноту: для паука слишком большой. Могла ли змея забраться так высоко?

– Помогите…

Скорее выдох, чем просьба, словно говоривший находился на грани смерти. Едва сдержала крик: это человек! Попыталась протиснуться дальше, но, застряв, быстро проговорила:

– Кто вы? Что произошло? Сможете выбраться? Мне не пройти, здесь очень узко…

Прислушалась к тишине: может, показалось? И хмыкнула: два раза показалось? Нет, там точно кто-то есть! Вспомнила про апофиллит и воскликнула:

– Камень! Там где-то рядом с вами камень… Светлый такой, прозрачнее горного хрусталя! Он даже в темноте сильно блестит. Попытайтесь взять его, а постараюсь наполнить вас энергией. Даже если очень плохо – тянитесь! Это единственное, чем смогу помочь.

Закрыла глаза и настроилась на минерал: лишь бы некто в темноте нащупал камень! Ведь апофиллит сам ему в руки не прыгнет. Ждала мгновения, когда услышу соприкосновение и смогу попытаться «раскрыть» камень, чтобы энергия потекла к человеку. Ну же!

Миг, и пролился свет: работать с камнями на расстоянии я начала совсем недавно и не всегда продуктивно, поэтому надеялась, что мне удастся это сделать сейчас. Судя по всему, они оба совсем рядом, но чуть дальше, чем на расстоянии вытянутой руки от меня. Жаль, все, что ближе легко подвергается воздействию. Мелькнула мысль, каким на добать тощим, чтобы пролезть туда, куда я, – девушка весьма скромных размеров, – не протиснулась… Какая разница? Он в беде. Нельзя отвлекаться!

Сжала от напряжения челюсти, зубы скрипнули: отец всегда потешался над этой привычкой, говорил: «Тужься!», но я не сердилась. Знала, что папа имел в виду, что поток энергии не зависит от мышечных усилий, но поделать с собой ничего не могла. В итоге после каждого сеанса отползала в ванную и меняла одежду вплоть до белья!

– Мне лучше, – голос звучал отчетливее.

– Тогда вылезайте быстрее! – тут же отозвалась я. – Действие может быть кратковременным. – И предупредила: – Но камень держите крепко!

Сама начала отступать, чтобы дать дорогу неизвестному. Покосилась вниз: придется ли прыгать? Наверняка он не сможет сам спуститься…

– Ведьма?

Невольно вздрогнула: обычно так меня никто не называл. В устах людей это звучало как «целитель», и я еще не доросла… А драконы этим словом плевались, как проклятием. И это несмотря на то, что нанимали слышащих десятками! Сжала кулаки: никогда не соглашусь работать у этих снобов! Но неизвестный произнес это как-то непривычно, иначе…

– Эй, девушка! – голос прозвучал настойчивее: – Я здесь, внизу.

Опустила взгляд и, вздрогнув, едва не сорвалась со скалы. Передо мной стояло недоразумение: не выше моего пояса, тощий настолько, что мог бы посоревноваться с метлой за право влезть в забитый старьем сарайчик! Растрепанные волосы цвета соломы, огромные карие глаза и длинный острый нос не вызывали приязни, как и сероватая кожа существа. Больше всего «оно» напоминало сумасшедшую попытку магического скрещивания человека и палочника.

– Кто ты?

Он нахмурился и пристально посмотрел на меня: кажется, удивился.

– В жизни не видела фасма? А еще ведьма!

– Да не ведьма я, – раздражение пересилило и недоумение, и легкий испуг, – только учусь.

– Повезло, что у тебя хоть что-то получается, – хмыкнул фасм. Повертел перед своим острым носом большой сверкающий апофиллит и, глянув на меня исподлобья, тихо добавил: – И повезло, что дракон уронил пару камней…

Хотела спросить, что за дракон, как человечек пошатнулся и, едва не выронив камень, облокотился на меня. От неожиданности, я покачнулась и, вцепившись пальцами в скалу, обломала пару ногтей.

– Эй ты, кто бы ни был, держись крепче! – прорычала и с беспокойством посмотрела на сверкающий апофиллит в его безвольной руке: – И камень не урони. Он еще нужен.

Фасм едва заметно кивнул и, обхватив мою талию тонкими и жесткими, словно прутья, руками, прижался щекой к животу. Я, конечно, не об этом просила, но спорить не стала: видно, что действие потока заканчивается, и существо быстро слабеет. Посмотрела вниз: надо самой спускаться. Подергала руки фасма и, убедившись, что он держится достаточно крепко, осторожно полезла вниз.

Существо весило не больше, чем пресловутая палка, и особых неудобств не доставляло, но я нервничала каждый раз, когда слышала, как со скрипом трется о камни его жесткая блестящая кожа. Кто же такие фасмы? И почему этот конкретный индивид так удивился, что я о них не знаю?

Спустившись, откинула намокшие от пота волосы и осторожно расцепила руки существа, голова его безвольно покачнулась: кажется, фасм потерял сознание. Опустила пострадавшего на землю и, выудила из его длинных тонких, словно паучьи лапки, пальцев, светлый камень. Положила в карман, – я добыла его! – и внимательно осмотрела странный довесок к минералу.

Простые холщовые штаны фасма в темных пятнах, на свободной рубашке в районе пояса большие рваные дыры. Я осторожно приподняла клочья ткани и обомлела при виде широких ран на теле существа. Кровью меня не напугать, да и немного ее было на жесткой и гладкой, словно деревянной, коже, а вот частичка блестящего белоснежного ребра, что выглядывала из раны, вызвала дурноту.

– Что же с тобой приключилось? – ахнула я и, осторожно приподняв рубашку с другого бока, судорожно сглотнула при виде подобных же ран. По спине прокатилась ледяная волна, кожу на затылке стянуло от ужаса: – Это же… следы от когтей!

Сжалась и быстро посмотрела на небо, словно в ожидании, что с неба спустится страшное чудовище. Преображенных драконов в крылатом облике я часто видела вдалеке… А среди людей лицом к лицу встретила лишь однажды, еще ребенком, когда, играя на улице с приятелями, случайно испачкала грязью красивый наряд господина. Радужную ярость его изменившихся глаз мне не забыть никогда…

Фасм судорожно вздохнул, и на краю раны показалось несколько капелек крови. Что бы там ни произошло у этого существа с драконом, – почему крылатый ящер тащил его, словно добычу, в когтях? – я не могла его так оставить. Я же будущий целитель! Вздрогнула и, словно очнувшись, подскочила да, стянув нижнюю юбку, принялась рвать сухую часть ее на полосы. Осторожно обмотала тело теми лентами, которые были более-менее чистыми, да подняла фасма на руки.

– Ты не погибнешь, – пристально глядя на закрытые веки существа, сказала я. – Да, перед тобой лишь ученица, но мой папа – самый сильный слышащий камни на сотни километров вокруг! Он тебя в два счета на ноги поставит!

Надеясь, что мое обещание отец выполнит, побежала по едва заметной тропинке в направлении дома.

* * *

Комната, где отец проводил прием пациентов, была темна, в свете единственной свечи я едва различала на кушетке очертания неподвижного фасма. Вокруг поблескивали и переливались сиреневатые друзы халцедонов. Отец с суровым выражением лица тщательно, рану за раной, насыщал оздоровительной энергией камня.

– Плохо, – резюмировал он и, распрямившись, помассировал поясницу. – Пока неясно, сумеет ли тело использовать насыщение энергией.

– Он не выживет?

Я старалась говорить бесстрастно, – отец твердил, что целитель не имеет права проявлять сочувствие, поскольку жалость мешает концентрации, – но голос предательски дрогнул.

– Через несколько часов узнаем, – холодно ответил отец. Посмотрел на меня, и голос его немного смягчился: – Опоздай хоть на десять минут, я не стал бы и пытаться. Удивительной силы духа фасм! С такими ранами он давно должен быть мертв.

Я решила не рассказывать про апофиллит, который и спас жизнь существа, поскольку слышащий камни сразу бы отобрал минерал, а у меня на него другие планы, которые отец может и не одобрить. Одхин редко экспериментировал… То есть, никогда. Мне и так повезло, что в приемной целая какофония сильных камней, – тонкую энергетику трудно расслышать при таком напоре «земных» камней.

– Я к маме, – пятясь, буркнула я и выскочила из приемной.

Фасму не помочь, но могу насытить мамочку чистой звенящей энергией редкого минерала. Надеясь, что камень слегка восстановился после мощного выброса на Крыле, побежала в другую часть дома. В коридоре едва не сбила с ног Ноуса.

– Мама не спит? – спросила у старого слуги, тот морщинисто улыбнулся и покачал головой. Махнула рукой: – Я к ней!

Не дожидаясь кивка немого старика, побежала дальше. Нетерпеливо рванула дверь и замерла на пороге, любуясь лежащей на кровати женщиной. Вокруг ее тела одеяло прижато блестящими минералами. Мама выглядела как нежная хрупкая роза, которую положили на груду сокровищ.

– Какая же ты красивая! – ласково произнесла я. Закрыв дверь, подошла к кровати и, схватив расческу, провела щетиной по роскошным золотистым волосам: – Чистый шелк… А какая кожа! Эх, прогуляйся ты со мной по берегу реки хоть раз, все городские красотки от зависти бы удавились.

Положила расческу: Ноус уже тщательно расчесал ее волосы.

– Это ты красивая, – тепло ответила мама.

Она слабо приподняла руку, и я, опустившись на колени, порывисто схватила ее кисть: мама сегодня двигается лучше! Положила ладонь себе на голову и провела по волосам:

– Не чувствуешь? Как мочало! И почему мне недосталась твоя красота?

– Ты вылитая я в юности, – одними уголками губ улыбнулась мама и добавила: – Но почему платье в грязи?

– Прости-прости, – выдохнула я и, положив ее руку на кровать, выудила из кармана камень: – Смотри, что принесла. Это апофиллит! Тонкая звенящая энергия, прямо как ты. Если я права, то сможешь даже сесть! Сейчас и попробуем…

Отложила камень к другим и, закатав рукава, – скорее для собственной концентрации, чем для дела, – протянула ладони над кроватью.

– Стой, – прошептала мама. – Не надо. Ты выглядишь уставшей. Отдохни…

– Не могу ждать, – перебила я. – Не терпится попробовать! Знаешь, у меня сегодня получилось даже на расстоянии! Представляешь?!

Положила ладони на мамин живот и прикрыла веки. Камни, которые отец каждый день заботливо раскладывал вокруг любимой жены, были свежими и полными энергии, мне даже показалось, что я смогу взлететь, если сама глотну мощного сплетения энергии. Чистота апофиллита звенела и сверкала в этом изобилии так ярко, словно сила его возросла в окружении тщательно подобранных минералов. Хотя почему «словно»? Скорее всего, так оно и было. Приоткрыла глаза и с улыбкой посмотрела на мать:

– Чувствуешь?

– Дочка, – прошептала она. – Я же не слышащая. Ничего не чувствую.

– Прилив сил не ощущаешь? – от разочарования я заморгала часто-часто, голос задрожал: – Даже чуточку самочувствие не улучшилось?

Мама молча улыбалась, а я готова была разреветься на месте и не делала этого лишь потому, что мама расстроится, и ей может стать хуже.

– Ари?

Я развернулась и посмотрела на суровое лицо отца, заметила за его спиной бледного Ноуса и, поняв по живой мимике старика, что слышащий камни видел мою неудачную попытку: понурилась.

– Да, папа.

– Сходи к Голенам. Они просили, чтобы кто-нибудь забрал оплату за лечение их сына. Я не могу послать Ноуса, так как жду особого… гостя.

– Что за пациент? – оживилась я, поняв, что отец не собирается ругать ни за использование камня без его спроса, ни за неудачное насыщение мамы. – Могу помочь?

– Не доросла еще, – сухо отрезал он. – И переоденься. Что за вид? Завтра уже шестнадцать, а ведешь себя, как пацанка! Ты же красивая девушка.

Улыбнулась и, легко подбежав к отцу, нежно обняла его:

– Тоже тебя люблю! – Отстранилась и, широко улыбаясь, посмотрела в его живые смеющиеся глаза на привычно-суровом лице: – Умоюсь, переоденусь и сбегаю до Голенов…

– Сходишь, – холодно поправил отец и покачал головой: – Медленно и достойно. Так, словно тебе уже шестнадцать!

– Постараюсь изо всех сил, – рассмеялась я и подмигнула: – Но не обещаю, что получится! Ведь мне еще нет шестнадцати!

Пошла к выходу, где отчаянно жестикулировал Ноус: мол, давай я сбегаю!

– Нет, – не оборачиваясь, проговорил отец, прекрасно зная, что старик попытается меня подменить. – Сходит Ари. Я уже сказал, что ты мне нужен. Иди прибери приемную.

Я благодарно улыбнулась вздохнувшему старику за попытку избавить меня от не особо приятной миссии и вышла из комнаты.

– Лийи, тебе стоит подремать, – необычайно нежно проговорил отец.

– Я прекрасно выспалась, Одхин, – ответила мама. – Мне снился ты…

С улыбкой прислушиваясь к тихому воркованию родителей, я аккуратно прикрыла дверь.

– И чего ее прибирать? – проворчала, недовольная тем, что придется самой топать к родителям друга. Конечно, не секрет, что старшего сына Голенов, которого якобы «лечил» отец, прочат мне в мужья. – Там всегда чистота такая, что даже пыль на камни опасается садиться, чтобы не вызвать неудовольствие слышащего!

Ноус посмотрел на меня с радостным сочувствием: немоту старика с лихвой компенсировало необычайно подвижное лицо. С одной стороны, слуга явно жалеет, что меня так рано хотят выдать замуж, с другой – рад, что слушающую камни хоть кто-то согласился взять в жены. Вздохнула: а вот я бы лучше осталась незамужней, но переубедить отца нереально.

Умываясь, размышляла о потенциальном женихе: в детстве Шорт был озорным и веселым мальчишкой, вместе с которым мы ограбили не один сад! Да, те яблоки были кислыми до ломоты в зубах и слез на глазах, но мы с Шортом, не желая уступать друг другу первенство в дворовой компании, упрямо поглощали их килограммами! Год назад, когда другу детства исполнилось шестнадцать, он перестал бегать с приятелями, а погрузился в изучение основ ковроделия, чтобы перенять дело отца. За год парень изменился настолько, что и не узнать. Больше всего беспокоило, что Шорт совсем перестал улыбаться. Как мой папа…

Выбрав одно из своих лучших платьев, вздохнула и посмотрела на себя в зеркало. Усмехнулась: захотел жениться на мне. Нет… Захотел жениться на мне, несмотря на то, что я слышащая! Да, отец не распространяется о моем даре, но Шорту это прекрасно известно еще с пятилетнего возраста, когда я с помощью агата исцелила его разбитую коленку. Собственно, друг и стал моим первым пациентом: я так сильно испугалась вида крови и еще больше плачущего Шорта, что сама не поняла, как перекачала энергию из собственного кулона.

Затягивая жесткие шнурки на вышитом корсете, скривилась: намек отца совершенно ясен. Сначала он договорился о свадьбе, а теперь надо представиться родителям жениха. По правилам, меня должна была сопровождать мама, но… Вздохнула: сама схожу. Чего бояться? Не в первый раз общаюсь с родителями Шорта. План правильного поведения давно известен: восхититься ковром на стене, похвалить стряпню, и Голены будут довольны!

На настоящие кожаные туфельки, которые привез из столицы отец, я смотрела несколько минут. С ненавистью! Жесткие, да с каблуком, – в них было жутко неудобно. Зато приказ отца идти степенно, как невеста, выполнить смогу легко – в таких не побегаешь.

Кинула еще один взгляд в зеркало и улыбнулась почти незнакомой милой девушке в синем платье и знакомыми до боли растрепанными волосами. Скривилась: ну почему у меня не такие красивые локоны, как у мамы?! Схватила ленточку и, зажав ее в зубах, провела несколько раз щеткой по соломенной пакле, что росла на моей голове, да стянула в хвост. Завязав ленту, поправила бантик: сойдет!

Когда проходила мимо приемной, услышала шум: наверное, Ноус все же нашел что прибрать. Звук падения. Ой! Надеюсь, старый слуга не уронил какой-нибудь дорогой минерал? Впрочем, лучше не вмешиваться. Ноуса отец простит, а в то, что разбила камень не я – точно не поверит!

Выскочила на крыльцо, оглядела небольшой дворик, поправила пару сместившихся защитных камней, восстановила поток энергии вокруг дома, да пошла в направлении жилья Голенов. На углу желтого дома заметила двух тетушек, а потом услышала и их негромкий говор:

– За что купила, за то и продаю! Одхин будет служить парону Ро.

– Не может быть, – качала головой вторая. – Слышащий привязан к Роуклю сильнее, чем цепью. Лийи не проживет и недели, если он покинет ее. Удивительно, как проклятая сумела так долго протянуть, да еще родить…

Заметив меня, тетушка испуганно замолкла, а ее собеседница сделала вид, что ей срочно куда-то понадобилось бежать. Я лишь вздохнула: слухи – часть жизни слышащего. Эти хоть были похожи на правду… Кроме того, что мама проклята. Глупость! И не будет отец драконам служить… Приходилось, конечно, оказывать некоторые услуги, но на этом все. Кумушки правы: Одхин никогда не покинет Лийи!

Размышляя, завернула за угол и вышла на центральную улицу нашего городка. Здесь было шумно, как никогда: около большой телеги толпился народ, рыжеволосая крепко сбитая девушка раздавала всем желающим миниатюрные мешочки, а высокий худой мужчина с красноватой залысиной собирал деньги за товар.

– Почем сахар? – весело спросила я.

– Полдрахмы за мешочек! – бойко отозвалась девушка и зазывно улыбнулась: – Очень сладкий!

– Верю, – рассмеялась я. Вдруг захотелось принести родителям Шорта подарок. Раскрыла вышитый кошелечек и достала серебряную монету: – Два!

Получив покупку, медленно направилась дальше, как вдруг заметила нечто палкообразное под телегой. Заглянула и от удивления едва не выронила драгоценный сахар:

– Ты?!

Фасм посмотрел так затравленно, что я невольно улыбнулась:

– Рада, что тебе лучше! Но зачем сбежал? – Подмигнула: – Денег нет? Не переживай, отец часто лечит бесплатно. Вернись, ты еще очень слаб…

– Эй, с метлой на башке! Можешь я на минуту отвлечься от занимательной беседы с колесом?

Голос так и сочился липко-кислым сарказмом и мне совсем не понравился. Особенно то, что обращался именно ко мне. Неторопливо, – как учил отец, – поднялась и ответила в тон:

– Если только ненадолго. Мне попалось очень умное колесо, которое намного вежливее некоторых беспардонных типов…

Посмотрела в нечеловечески-красивое лицо незнакомца, и сердце мое пропустило пару ударов, а кожа щек потеряла чувствительность. Я знала, что это дракон! Откуда? Понятия не имею… Может то, что зеленая радужка его сияющих глаз на миг показалась мерцающей? Или я, словно силу камня, услышала мощь крылатого ящера? Покосилась на палкообразное существо под колесами, но фасм очень правдоподобно притворился частью телеги. Не знай я, что он внизу, и не заметила бы. Снова взволнованно посмотрела на дракона и, едва ощущая собственные губы, прошептала:

– Чем могу помочь… парон?

Он обеспокоенно огляделся и когда снова посмотрел на меня, глаза его уже были не зелеными, а переливались всеми цветами радуги. Нервно сглотнула: неужели умудрилась снова разозлить дракона? Но чем?! Впрочем, какая разница? Хвостатый все равно объяснять не станет… Если в первый раз меня спасло то, что я ребенок, сейчас все может закончится более печально. Только если успею сказать, что ведьма, избегу «наказания». Упрямо сжала челюсти: да ни за что!

– Знаешь, где живет слышащий Одхин Лэ?

Голос его перестал звенеть едким сарказмом, говорил парон тихо, словно опасаясь привлечь внимание. Удивилась: кого может бояться дракон? Но главное, что меня убивать тот не собирался. Ощутив себя более уверенно, выдохнула:

– Знаю.

Мужчина уставился выжидающе, а я не менее пристально разглядывала его: сначала он показался очень молодым, но теперь, различив тонкие едва заметные полосочки на коже там, где у людей обычно намечаются мимические морщинки, прикинула, что ему, должно быть, лет четыреста… Наверняка уже и внуки есть.

– И где же он живет? – не выдержал дракон.

Я иронично усмехнулась – какой нетерпеливый! – и, вскинув руку, указала направление:

– Видите желтый дом? Завернете за него и увидите, где живет слышащий. Не пропустите, там огромная вывеска!

Развела руки, показывая насколько огромная, а дракон, ни слова не говоря, направился в указанном направлении.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю