Текст книги "Одна программная ошибка (СИ)"

Автор книги: Ольга Гоосен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Глава 28
Не игра

Демон, пожевывая былинку (где Рю её достал – так и осталось тайной), с философским скепсисом смотрел на меня, да и само лицо выражало все то превосходство, исходящее от гуру-мастера, стоявшего на н-ное количество ступеней выше, чем новичок.

Правда, стоило признать, парень стоял в этой позе не просто так, не для позирования.

– Вот скажи мне, Цу, ты в игру уже рубишься больше одного-двух дней, больше недели? – терпеливо начал выспрашивать он. Вопросы задавал исключительно риторические.

Я стояла рядом, буравя взглядом пол: стыдно было, хоть под землю провались (впрочем, последнего не надо – уже оказались у черта на куличках). И ведь Рю прав! Хоть и признать я могла это лишь с большим трудом: обидно, что опять, по доброй нашей традиции, виновата во всем я.

Не дождавшись ответа, демон продолжил:

– Мы с тобой уже в какие переделки не попадали, каких монстров не били...

–...И от каких только не убегали, – мрачно вставила я, за что тут же получила легкий подзатыльник – нельзя перебивать старших на полуслове. Особенно, если они заняты твоим воспитанием.

– А воз и ныне там, – печально вздохнул парень, а потом лирическая часть закончилась, и он грозно уставился на меня. – Какого фига ты до сих пор монстров боишься?

"И мне это говорит тот, кто так не хотел проваливаться в эту дыру..." – возмущения заставило меня подавиться воздухом, а заодно не сказать ничего лишнего: логика иной раз у нашего "мозгового центра" заставляет выпасть в осадок.

– Я понимаю: дизайн у них... Впечатляющий! – а глаза осторожно покосились в сторону недавно убиенного монструозуса, похожего на гибрид летучей мыши, муравьеда и акулы, побывавших предварительно в Чернобыле. Иначе нельзя было объяснить, откуда из таких далеко не самых пугающих на вид животных получилась такая страхолюдина, по которой горькими слезами плакала кунсткамера. Нам с Рю пришлось изрядно попотеть, чтобы уложить её – хоть и небольшая, но шустрая зараза! И когти у неё острые. Про зубы – вообще молчу, она мне чуть ухо не отгрызла. Спасибо демону, доброй душе, в этот-то миг он и отсек чудищу голову. Иначе быть мне первым одноухим эльфом... Не самое почетное звание. – Но тебе пора бы уже привыкнуть, собраться... Харе впадать в состояние столбняка при одном только взгляде на них!

"Другого бы на моем месте инфаркт хватил бы..." – высунется одна только морда этакой "красотки" в темном переулке, и привет праотцам можешь передать. Да и выскочила эта гадина из какого-то тупичка, где свила гнездышко (даже кладку нашли там, и, представив ещё с дюжину таких же чудищ, нам стало не по себе).

– Ты же у нас мистер Берсерк, тренируйся в имитации этого состоянии, впадении в слепой гнев... – но, задумавшись на секунду, Рю поправился. – Впрочем, не надо. Будь просто злым эльфом. Машина для убийств чужих и своих нам здесь не сдалась ни разу.

– Рю... – с укором в голосе произнес Дрон, сидевший рядом. – Перестань распекать нашего ушастика. Да, теряется при виде монстра... Но ведь ничего страшного не произошло.

Демон хмуро глянул на друга.

– Не каркай! – тон, каким говорил парень, походил на суеверный, точно мы не в компьютерной игре оказались, а во всамделишной сказке, где чудеса, где леший бродит, русалка на ветвях сидит... Хотя, это из другой оперы. – В этой локации все возможно. Не искушай судьбу, а то она решит, что ты бросаешь ей вызов.

– А раньше сам поперек батьки в пекло лез, – с ехидным смешком подметил ангел, с интересом оглядывая демона. – Хоть и не так много времени прошло с твоего выдворения, а ты изменился.

– Думал мало.

– Будто бы теперь много...

Теперь Рю пререкался по-дружески с Дроном, а я, улучив минутку, позволила себе рухнуть на пол – ноги больше не держали, да и вымоталась я, как и другие, изрядно.

По подземному лабиринту, каким оказались пещеры, мы бродили уже, черт знает, сколько времени, но то ли нам казалось, что время медленно тянется, то ли от волнения мы не могли уснуть, да и не сильно-то и хотелось. При всем желании вздремнуть пару часиков, каждый из нас подскакивал на ноги при малейшем шорохе: все-таки не хотелось заснуть в пещере, а проснуться в желудке у представителя местной фауны. И не было ничего удивительного в том, что глаза ни у кого просто не закрывались.

Ко мне подсела Рина, волновавшаяся о моем состоянии куда больше других: все-таки она единственная, кто знал, в какой именно переделке я застряла с самого первого своего появления в "Новом Герое".

– Держишься? – шепотом спросила подруга, приобняв меня за плечи.

– Можно и так сказать... – мрачно отозвалась я, подняв взгляд сначала на Рю, спорившего с нашим персональным магом, а потом посмотрела в сторону убиенного монстра. – Но кто-то меня точно доконает: либо Рю, либо монстры, и я почему-то склоняюсь к первому варианту.

Девушка молча меня выслушала, а потом, после секундной паузы, выдала:

– Предлагаю третий вариант: ты сама укатаешь Рю.

Мы прыснули от смеха, забывая на мгновение и том, где находимся, что ждет нас впереди, да и о проблемах в целом.

Все же невозможно все время быть серьезными.

– Ох, уж эти влюбленные голубки... – тоном старого, умудренного жизнью человека произнес Дрон. Я и Рина удивленно глянули на него, но тот никак пояснять своих слов не стал.

Зато Рю оказался куда красноречивее и понятнее.

– Влюбленным море по колено, – и тон говорил за него: "нашли время щебетать о своем, о радостном".

На душе сразу стало неуютно, но я отмахнулась: все-таки не стоит в такие моменты обращать на демона внимание – он просто мастер по порче настроения. Биовампир чертов. Будто специально делает.

Хотя нам и так тут задерживаться дольше не следовало: в этой локации монстры были "бродячими", без определенной привязки к месту, а это значило, что даже если мы заляжем на одном месте, то рано или поздно, кто-то придет нас "проведать".

И ведь монстры были как на подбор! Один прелестнее другого, хоть за голову хватайся: как такое вообще можно было выдумать?!

Но выбираться все-таки надо: не век же нам в этом подземелье сидеть?

***

Креяру оставалось только скрипеть зубами от своего бессилия: из десяти человек у него осталось четверо. Могло остаться ещё меньше, если б они не кинулись туда же, куда и их цель. Постепенно капитан отряда начинал понимать, что далеко не каждое сумасшествие покажется таким уж безумным, когда другого выхода нет.

Либо в пасть монстра, либо вниз...

По логике лучше пережить смерть от первого, чем пережить плавное превращение в фарш... Но, оказавшись лицом к лицу перед таким выбором, Креяр почему-то выбрал второе.

"Видимо, безумие заразно", – по-философски спокойно подумал парень, понимая, что это единственное, в чем он ещё может быть уверен: простая с виду миссия превращалась с завидной регулярностью то в комедию, то в трагедию.

– Ребят, вы как? – негромко позвал остальных капитан, оглядываясь по сторонам. Оставшиеся в его отряде тут же отозвались, не забыв добавить парочку витиеватых выражений в адрес беглецов: если бы не они, то отряд не понес бы такие потери.

Одно радовало – в игре смерть не настоящая.

"Но, в любом случае, у нас есть два варианта", – можно было, наплевав на потери, пойти дальше за Бешенным отрядом, а можно – вернуться обратно. Последнее куда разумнее: собрать отряд побольше, а потом спуститься сюда заново – шансы отловить бедовых ребят гораздо больше, чем впятером, да и от монстров было бы проще обороняться, особенно здесь. Начальство, конечно, будет ворчать: тормозите операцию, дескать, Главы долго ждать не могут...

"Однако лезть в чудовищную мясорубку самому и вести туда ещё кого-нибудь – последнее дело", – Креяр тяжело вздохнул: опять Бранс орать будет, что парень занимается таким ерундовым заданием чересчур долго, но гробить своих ребят ради нетерпеливого шефа – последнее дело, каким он хочет заниматься.

Взлохматив волосы, парень со скорбью посмотрел наверх, на зияющий над головой лаз, через который провалились сюда.

– Не быть мне ни генералом, ни большим начальником, – с насмешкой произнес капитан, кивая одному из парней лезть наверх. – Проверь, не ушел ли дарун. Только осторожнее. Сильно не высовывайся.

Парнишка кивнул и тут же, словно белка, зашустрил вверх по лазу. Но долго ждать его не пришлось, спустя минуты две юноша спрыгнул обратно, и лицо говорило за своего хозяина: ситуация не самая обнадеживающая.

– Все ещё буйствует?

– Хуже, – мрачно отозвался парень, покосившись на дыру над своей головой. – Он заснул у входа из лаза. Наружу, не разбудив его, не выбраться.

С тяжелым вздохом Креяр сел на ближайший камень и уперся подбородком в ладони: желаемое не всегда совместимо с реальностью, и это был как раз такой случай. И тут, хоть плачь, хоть вой, а делать нечего.

– Что ж... – капитан поднялся на ноги и отряхнулся. – Тогда продолжаем преследование...

"Раз ничего другого нам не остается".

***

– Цу, справа! – окрик Рю пришелся вовремя: тварь, похожая на разъевшегося кузнечика, а размером – со слоненка, чуть не вцепилась мне в плечо. Мне бы не поздоровилось, если бы я не успела разрубить его пополам. Благо, чтобы убить его, хватало и этого. Одно плохо: вязкая слизь, вонявшая как тухлое яйцо, настолько затрудняла движения, что могла бы использоваться вместо клея.

– Ну, и гадость! – и сейчас я вся была по уши в этой... субстанции.

Хотя кое-что радовало мою душу: я буду не одна!

Рю, встретивший первым атаку этих кузнечиков-переростков, выглядел немногим лучше, чем я, и вонял примерно так же.

А их, зараз, был целый рой/выводок/ватага/неважно, как это будет называться, проще выражаясь – много. Что тоже усложняло ситуацию: ты весь покрыт с головы до ног в клеящей вонючке, ты чувствуешь, как слипаются не только складки одежды и волосы, но даже ресницы и глаза, а в это время на тебя со всех сторон лезут эти... Насекомишки.

И мы с Рю дуэтом должны были от них отбиваться... Одно радовало: хоть за Рину с Дроном переживать не нужно – артефакты их, если что, защитят. Иначе нам бы пришлось разрываться между их защитой и уничтожением вылезшего монстрятника.

– Рю, в сторону! – успела крикнуть прежде, чем активировать боевой навык. Демон отскочил в сторону, открывая моим глазам быстро прущий на нас поток этой насекомовидной пакости. Нет, ребят, слово даю: как только выберемся отсюда, то я перейду на мирное существование. В топку все беды: хочешь решить проблемы – руби сразу узел! Хватит с меня таких развлечений! Хватит! Всему должен быть предел. И мой закончился давным-давно. – Клык дракона!

Удар смял большую часть "кузнечиков", из коридора потянуло тухлым душком, а задетый атакой потолок, начал осыпаться.

–...ваю мать! – выругался Рю, схватив оторопевшую меня за шкирку. – Валим ребята! Валим! Потолок сейчас обрушится!

И мы снова побежали, увязая в слизи, с трудом пробираясь вперед: труднее всех пришлось ангелу, его хламида напрочь увязала в клеящей массе. А за нашими спинами рушился коридор, нарастал гул, пол смачно хлюпал под ногами, под грудами камней.

И мы катастрофически не успевали.

Впереди ещё метра три – небольшое, казалось бы, расстояние, – но не сейчас: мы по колено утопали в воняющем "клее", Рина, как самая шустрая, пробиралась впереди нас, а мы с демоном тащили на себе Дрона, чье роскошное одеяние мага служило сейчас не хуже гири на ноге утопающего.

Демон отчаянно ругался, Дрон молчал, но побледневшее лицо говорило за него, а я могла только сиюминутно оглядываться, боясь, что нас вот-вот накроет грудой камней с потолка.

Обвал подбирался все ближе, все рушилось, склеивалось: скоро здесь вместо коридора появится цельная стена, толщиной черт-знает-сколько метров, а нас замурует заживо.

Каждый шаг давался с трудом: ноги увязали, сапоги вот-вот норовили соскочить, нас словно тянуло назад. Рина что-то испуганно кричала нам, махая рукой – из-за грохота за спиной не слышно.

А потом мой плащ придавило камнем. Застежка врезалась в горло, я судорожно попыталась её расстегнуть, но пальцы не слушались.

Рю, не заметив, тащил Дрона дальше, а я, испуганно захрипев, безуспешно дергала ворот. Совсем рядом со мной обрушился камень, поднимая ворох клейких брызг. Все лицо залила клейкая масса: невозможно было открыть глаза. Теперь я вообще ничего не видела, не могла ничего сказать: рот тоже склеило. Даже дышать было трудно: клей и туда норовил залезть. Я мычала, пытаясь докричаться, но разве расслышит кто-нибудь хоть что-то в таком гуле?

Снова что-то заворочалось над головой. Вниз полетел очередной кусок скалы – ещё миг и он проломил бы мне голову, только чудо, что я дергалась, спасло меня – камень рассек лоб, но и только.

Но везение не может быть вечным.

В ушах звенело от напряжения, руки и ноги холодели – голова кружилась, ещё немного и я рухну в обморок, а это значит...

– Чтоб тебя, Цу! Чтоб тебя! – яростно прокричал совсем рядом со мной Рю, и если бы я сейчас могла плакать, то плакала бы. – Чтоб тебя!

И, черт возьми, как же мне было приятно слышать, как он ругается, пускай ругается – я не против! Совершенно не против. Да пусть хоть уши откручивает с концами!

Парень разрезал мне ворот и, подхватив под плечом, кинулся со мной к выходу: он определенно использовал какой-то свой навык, иначе мы не могли так быстро выбраться наружу. Стоило нам выбраться из коридора, как – мне так показалось, – потолок с облегченным вздохом обрушился вниз.

И наступила тишина.

После грохочущей глыбы камней, поднимавшей шум не меньший, чем водопад, казалось, что в уши кто-то невидимый вставил затычки.

А я лежала и не могла поверить в то, что жива: я ощупывала лицо, покрывшееся корочкой как от высохшего клея, и боялась поверить в происходящее. Глаза горели – хотелось плакать, горло ныло – хотелось кричать.

Судорожно впиваясь в кожу, я стала отрывать прилипшую слизь, наплевав на боль, на выступавшую на царапинах кровь – лишь бы не чувствовать этого отвратительного чувства полной беспомощности.

Когда я попыталась отодрать корочку от глаз, то тут же получила по рукам.

– Вот идиот! Отвернуться только стоило! – хах, Рю, приятель, знал бы ты, как я рада тебя сейчас слышать! Как я рада уже тому, что ты просто на меня ругаешься. Чес, слово, с такими темпами я мазохистом стану. – Всю рожу расцарапал себе почем зря.

– Легко тебе говорить – не у тебя на лице эта пакость, – даже злиться не получалось: такая я чертовски счастливая. – Я, между прочим, ни черта не вижу!

Послышалось насмешливое фырканье – интересный звук.

– Терпи падаван, джедаем станешь, – на лицо полилась холодная вода, скорее всего, из фляжки Рю. – Сейчас она пропитается водой, тогда и снимем без риска для жизни.

Я невольно расхохоталась: скорее из-за нервов, нежели от сказанного демоном – до сих пор не верила, что жива. Но мне тут же поставили щелбан, приведший меня в рассудок.

– И харе дергаться, больной, а то врач тебе аппендицит по ошибке удалит.

***

Рина, наблюдавшая со стороны, только качала головой: Настю колотило после несостоявшейся смерти как припадочную, а у Рю руки дрожали так, что не оставалось сомнений – нервный срыв намечался не только у «утопавшего», но и у спасавшего.

Парень осторожно помогал снять присохшую слизь с лица эльфа, смачивая её водой, чтобы та лучше сошла. После же, когда с этой нехитрой операцией было покончено, демон отошел в сторону от Насти и уселся в углу мрачным изваянием самому себе, ничего не поясняя и не разъясняя.

Девушка, неуверенно оглянувшись на парня, подсела к подруге: та постепенно приходила в себя, хотя и нельзя было сказать, что хорошо: пальцы мелко подрагивали, а из глаз, хоть и без громких криков и истерик, катились слезы.

– Тише, тише, все закончилось, – Рина потрепала Настю по волосам: хоть та и выглядела сейчас как парень, но девушке казалось, что и из-под этой личины вот-вот да и выглянет короткий рыжий хвостик. – Все обошлось.

Она похлопала подругу по плечу и обняла, какое-то время Настя беззвучно плакала, а потом, с тихим всхлипом, уткнулась в плечо подруги.

– Поплачь, поплачь, станет легче... – успокаивала её девушка, заметив краем глаза, как Дрон, осторожно обойдя их, подсел к Рю, о чем-то его серьезно расспрашивая. И, судя по помрачневшему лицу демона, разговор был не из приятных.

"Ну, все-таки и он не каменный", – сказала про себя девушка, не обращая внимания на завязавшийся у парней разговор.

– Черт побери... – кому-нибудь со стороны могло показаться, что у парня заела эта фраза: он произносил её так часто и так постоянно, словно не ругался, а читал мантру. Его приятель с беспокойством посмотрел на него: не понравилось ему такое состояние Рю. Все-таки, ему другое поведение свойственно. Куда более безбашенное. Куда более рискованное. Нет места сожалению и нервам... А тут точно демона огрели пыльным мешком по голове.

– Вик, ты чего? – осторожно спросил Дрон, с беспокойством поглядывая на парня. Выглядел он не ахти: весь заляпанный засохшей слизью, в каменной крошке, в ссадинах и ушибах, но гораздо хуже физического было душевное состояние друга.

На вопрос Рю лишь коротко дернул головой.

Дело было не только в том, что Цу чуть не погиб, но и в том, как это чуть было не случилось.

Это ведь он купил экипировку эльфу, он купил это треклятый плащ! Думал, что с ним будет у Цу хоть какая-то защита от дождя, а на деле...

– Этот плащ его чуть не угробил, – мог бы – давно бы себе в волосы вцепился: ему уже не раз приходилось и в переделки попадать, и с героями драться, многих из них он отправлял на точку возрождения... Но тогда происходившее казалось глупой компьютерной игрой, имитировавшей человеческую жизнь. Всего лишь игра. Всего лишь.

Рю украдкой глянул на ревущего втихушку на плече у Робин эльфенка. Чувство обиды с новой силой кольнуло: нет, это уже далеко не игра. То, что по идее должно вызывать улыбку и смех, не выглядит так угрожающее, в нем нет страшных подземелий, где прячут монстров. В этом мире не должно быть слез.

Поэтому он и проглядел тот момент, когда игра стала второй реальностью для него.

А в реальности все гораздо страшнее, чем хотелось бы.

– Идемте, – глухо сказал юноша, с трудом поднимаясь на ноги. До сих пор трясло от пережитого: не успей он хоть на минуту. – Лучше поторопиться. Скоро здесь наверняка соберется новая порция монстров.

Лучница, баюкавшая в объятиях эльфа, внимательно посмотрела на демона, но во взгляде не было враждебности или скепсиса по поводу решений. Пожалуй, было сочувствие.

– И это говорит тот, кто на ногах держится лишь чудом, – и, помолчав немного, добавила. – Лучше посидим ещё пять минут. В себя прейдем. Ничего страшного за это время не случится, а нам всем нужно оправиться. Ты не исключение.

А в ушах у Рю звенело другое: "Ты тоже не исключение, Рю, и тебя тоже можно смять", – так говорил мир "Нового героя", которому не нравилось, что парнишка позволил себе поверить в то, что в этом мире может быть кто-то страшнее всех вместе взятых монстров.

Глава 29
Уколы совести

Выход в реал сопровождался страшной головной болью, и я, к сожалению, понимала, что дело вовсе не в долго пребывании в игре, а в том напряжении, в каком играла с ребятами этой ночью. До сих пор дышать удавалось с трудом – грудь словно стянули стальным обручем, – так страшно было оттого, что я чуть не умерла (хоть и понарошку).

Коснувшись пальцами до разгоряченных век, я с тихим стоном поднялась: эта игра меня когда-нибудь точно с ума сведет, если не сегодня ночью, то потом. Перепугалась я страшно – сил не было даже для того, чтобы шевелиться, а от меня ждут подвигов в духе похода в школу... И это только из-за сильных переживаний! Не хочу даже думать о том, что было бы в веке двадцать первом, когда техника лежала где-то на самом дне развития: я бы вообще походила на только-только оживленный труп! А так – только на болеющего человека.

Во всяком случае, когда я выползла на кухню за завтраком, мама поинтересовалась у меня, не подхватила ли я грипп или иную болячку. Промычав в ответ что-то невнятное, я села за стол и начала уплетать что-то твердое за обе щеки (то ли кусок хлеба, то ли кусок мяса – главное, что не тарелки). Да и в мыслях была просьба от всех души: не трогайте меня сейчас, я невменяема и временно опасна для общества.

Но мама, как серый кардинал нашей семьи, тут же полюбопытствовала:

– Милая, а у тебя сегодня первого урока нет?

Непонимающе заморгав, я проглотила еду, так и не поняв, что же ела.

– Нет, есть... А что?

– Просто уже время к девяти подходит, а ты все дома...

Сонливость ещё секунд двадцать не давала мне осознать смысл сказанных слов, а когда до мозга окольными путями дошла мысль мамы, то дремоту как рукой сняло. Подскочив в духе натренированной собаки, приученной брать след, я кинулась к часам в зале, где воочию увидела, как на голографическом циферблате-панели отображается "без пяти минут девять".

– Я проспала! – закричать не удалось, получился полухрип-полусип, как у существа на последнем издыхании.

И я бросилась собираться, и умудрилась-таки за три минуты быть в полной боевой готовности. Вылетая из квартиры, я услышала мамин оклик по поводу завтрака, но смысл не поняла – торопилась.

Благо, что автобус к остановке подошел быстро – не пришлось долго ждать, – только там и смогла отдышаться после внепланового забега. Какое-то время удивленно оглядывались на меня, не понимая, что заставило меня нестись так, точно за мной следом мчался монстр, чуть ли не хватавший за пятки.

Впрочем, время то ещё создание – любит и пошутить, и помучить.

Оглядевшись в поисках свободных мест, я, к своему удивлению, заметила до боли знакомую фигуру: эту черноволосую голову я узнаю из тысячи! Ни у кого в мире не мог быть второй такой ехидно-язвительный затылок, и, хоть убейте, сама не знаю, отчего он казался мне таким – там ведь ни глаз, ни рта, ни бровей не было, чтобы понять, какое у человека настроение или какой характер...

Правда сейчас мне показалось, что Вик – а ехал именно он, – сегодня не просто не в духе (тогда бы он пылал злобой и жаждой морального разрушения), а выбит из колеи – такого потерянного состояния я ни разу у него не видела, да я даже представить не могла, что Виктор, эта язва и мой персональный мучитель, может выглядеть так плачевно!

Черт возьми, да такими темпами я за него серьезно начну переживать! А, впрочем, уже начала, что таить...

Но опущенные плечи и голова не оставляли никакого сомнения – день у парня не задался с самого утра, а зная, что ему – да и нашему отряду, – пришлось сегодня пережить, то начнешь беспокоиться, не случилось ли чего непоправимого.

И, пока думала над тем, что же случилось с Виком, автобус подошел к остановке около нашей школы, и я, и Виктор буквально вывалились наружу – тогда-то он меня и заметил, и тоже приметил не совсем здоровое выражение лица.

– Заболела? – недоумение в голосе явно говорила: такого от меня он не ожидал.

Покачав головой, просто постучала пальцем по голове.

– Переволновалась, теперь голова и болит, – на эти слова Вик понимающе покачал головой и хотел было уже пойти дальше, вперед, когда я его перехватила встречным вопросом. – А ты что такой мрачный?

Парень, нахмурившись, недобро посмотрел на меня, но ничего объяснять не стал, лишь бросил фразу, что лучше бы нам поторопиться, пока мы не опоздали на второй урок.

Но от пары слов беспокойство не пройдет, а уж когда дело касается Рю – то есть Виктора, – то можно не сомневаться – с парнем происходило что-то серьезное.

***

Опоздание не прошло незамеченным: классрук – он как раз вел урок, – тут же устроил выволочку перед всем классом, опоздавшие, как-никак, но стоит отдать ему должное, в память о нашей недавней победе, когда мы невероятным образом смогли организовать выступление, бурчал лишь от силы минуты две и только для порядка.

Пока стояла у доски, смогла оглядеть класс в поиске Рины: она обнаружилась на последней парте с таким видом, будто она была умирающим человеком или только воскрешенным зомби – ещё одна жертва компьютерных онлайн-игр.

Стало как-то спокойнее – не мы одни с Виком от нервоза выглядим как полудохлые рыбы.

В остальном же наша школьная жизнь потянулась тем же чередом, точно давно заезженная пластинка – уроки, перемены, какие-то сторонние разговоры... Ничего особенного, а уж после ночных событий вся обыденная суета казалось какой-то пресной – точно ненастоящей, лишенной всякого смысла.

Время текло медленно, вгрызаясь в сознание – когда же наконец закончится этот скучный день?

Нахмурив лоб, я уткнулась лицом в парту, хотелось спать, да и голова болела страшно – то, что довелось мне, да и остальным, пережить в "Новом герое" совсем не походило на то, к чему мы привыкли в обычной жизни: азарт, опасность, страх, риск...

Забавно.

Пока играла, то думала над тем, как бы поскорее закончить игру, а сейчас, сидя и помирая с тоски на уроке, думаю только о том, как бы вернуться обратно, туда, в это чертово подземелье.

При мысли об игре, оглянулась на Виктора – он сидел черней тучи за своей партой с таким видом, будто любой человек, посмевший перейти какую-то невидимую границу между миром вне юноши и его личным пространством, подвергнется медленной и мучительной смерти. Даже мои идиоты-одноклассники из рядов хулиганов побаивались его задирать: чувствовали звериным нюхом, что даже самая невинная шутка, направленная на Вика, рискует встретить смертельный отпор.

"И все же, как муха его укусила?" – закусив губу, я осторожно поглядывала на парня, почему-то волнуясь. Он, конечно, всегда выглядит как на жизнь обиженный, но сейчас он будто бы... Удрученный?

От неожиданной идеи я потрясла головой: да уж! Ещё б сказала, что несчастный и обиженный! Это же Рю! Черт возьми, Рю! У него всегда что-то не так, не как у простых смертных... – не сомневаюсь, об остальных людях он думает именно так.

Однако...

"Я все-таки за него волнуюсь..." – мрачно упершись лицом в ладони, почувствовала, что голова моя вот-вот взорвется от перенапряжения: ещё бы, после ночи приключений в виртуальном мире мозг просто вскипал, а тут я ещё глубокими философскими размышлениями занялась, да ещё волнуюсь за самого язвительного и наглого субъекта в нашей команде.

Уже хотела побиться лбом об парту, чтоб в сознание прийти, как в мои плечи вцепились две небольшие стальные по хватке ладони. От неожиданности я резко оглянулась – за спиной стояла Рина и, несмотря на свой плачевный вид, хитро улыбалась – от одного взгляда на неё меня хватил озноб. Не знаю, что происходило в голове моей подруги, да и знать ни за что не хотелось – меньше знаешь, крепче спишь.

– Выйдем, поговорим? – доброжелательный тон, под которым спрятался непрямой приказ, заставил подняться на ноги и медленно, с негнущимися коленями, как у стойкого оловянного солдатика, пойти за ней следом, в коридор.

Отойдя от кабинета подальше, в район лестницы – мы как раз учились на последнем этаже, рядом с чердаком, где редко кто появлялся: ходили слухи, что там, на чердаке, живет завхоз, сошедший с ума, и нападает на школьников. Сказки, конечно, но места этого побаивались.

Оглядевшись на всякий случай, Рина тут же начала допрос с пристрастием.

– Чего у тебя вид такой, будто ты утопиться хочешь?! – с тихим рычанием произнесла она, заставив вжать голову в плечи. – И не делай вид, будто ты страус, который может воткнуть голову в песок и сделать вид, что ничего вокруг тебя не существует.

Молча уставившись в стену, я все же пыталась проигнорировать её вопрос, но чем дольше молчала, тем тяжелее становился взгляд подруги, направленный мне в голову (точно прицел винтовки – руку могу дать на отсечение). От вопроса простым молчанием не уйти – все равно, что сидеть рядом с гранатой с выдернутой чекой, закрыв глаза, в надежде, что авось пронесет, не взорвется.

– Ну? – Рина терпеливо ожидала моего ответа, и я с тяжелым вздохом опустила голову.

– За Вика волнуюсь... – девушка удивленно посмотрела на меня, а потом с тем же видом оглянулась на коридор, словно боясь, что нас могут подслушать – кому, вот вопрос, это надо? Секреты у нас не самые судьбоносные. Разве что в пределах моего микрокосмоса. – Он с самого утра плохо выглядит, будто случилось что-то.

Нахмурив брови, подруга задумчиво кивнула.

– А ты права... Наш Викуня сегодня что-то совсем не в духе – того и гляди, как и здесь демоном станет, – помолчав, она продолжила. – Ты сама его пыталась спросить? О том, что с ним такое?

– Ну, пыталась... Да, только из него даже одно слово и черт с трудом вытащит! – насупившись, пробурчала я, вспоминая разговор на остановке. Ведь мог бы хоть что-нибудь ответить! Нет, нужно сделать вид, что ему никто не нужен, а весь мир – прах на стопах его.

Сказанное заставило Рину странно на меня посмотреть, а потом, тихо хмыкнув, она предложила радикальные меры:

– Значит, возьмем нашего Строптивого в железные женские лапы – вместе может хоть что-нибудь да и узнаем.

***

Случай поговорить с Виктором представился нам довольно скоро: урок подходил к концу, когда пришел кто-то из учительской и сказал, что последних двух уроков не будет. Класс тут же радостно загалдел, благополучно сорвав оставшуюся часть занятия – плохо, конечно, но мне и Рине на руку.

Наши однокашники уже уходили, когда Вик, точно зомби, медленно собирал сумку, пытаясь сделать вид, что с ним все хорошо и он такой же злыдень-ехидень, что и всегда. Увы, но мы поддаваться обману не стали, тем более что точно знали – лицо парень может сделать какое угодно, даже самое ангельское (в чем я лично сомневаюсь), но вот что на душе...

Класс успел опустеть, лишь наша скромная троица осталась и, замерев точно каменные изваяния, не сводила друг с друга подозрительных взглядов.

– Чего? – хмуро поинтересовался Вик, оглядывая то меня, то Рину – ему не нравилось, что мы обступили его своеобразным полукругом.

Девушка, подбоченившись, тут же начала допрос:

– Да, вот, решили узнать, какая муха тебя сегодня так укусила, что весь мир для тебя стал противен.

– Будто он прекрасен... – с сарказмом выдал парень, пытаясь обойти мою подругу со стороны, но та, как опытный стратег, преградила дорогу к бегству.

– Не спорю, для тебя весь свет черный и гадкий... – в том же духе ответила ему Рина. – Но обычно у тебя лицо такое, будто ты плюешь на мир, а сегодня – будто он плюет на тебя.

Взгляд, которым юноша наградил её, говорил за него: не в то дело полезла Рина, не там начала проявлять интерес к жизни окружающих.

– Просто отвали.

Хоть я и стояла в стороне и не находила сил, чтобы хоть что-то весомое сказать, но неприязнь в голосе Вика заставила поежиться – не хотелось бы, чтобы парень вышел из себя. Интуиция подсказывала, что об этом и я, и Рина будем ещё долго сожалеть.