Текст книги "Одна программная ошибка (СИ)"

Автор книги: Ольга Гоосен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Глава 16
Подстава подается непосредственно перед едой

Знаете, с каждым прожитым днем все сильнее задумываюсь над тем, что, может, в гадалки пойти? Или на крайний случай в экстрасенсы. Почему? Потому что мое чутье на беды и прочую пакость если не феноменально, то велико.

Первое, что меня насторожило – затишье в пятницу, если не считать разговора с Риной и случайно подслушанных новостей у Виктора и Миши, то ничего более в тот день не произошло. К слову о пятнице, с Риной я так и не успела переговорить после уроков: её утащила учительница по танцам, если не ошибаюсь, у них там, то ли ансамбль, то ли группа, и они скоро выступают (отсюда никакой жалости к просьбам дать поговорить ещё пять минут). Созвониться у нас тоже не получилось, а потому я почти весь вечер пятницы и субботы просидела с книгой в руке.

Конечно, можно (и даже нужно) было зайти в "Нового героя" и разобраться с текущими проблемами, например, выбраться-таки из этой чертовой пустыни... Но как вспоминала, что там меня ожидал с распростертыми объятиями Рю, готового придушить меня за все то хорошее, что успела натворить (а списочек становился все длиннее и длиннее), и желание зайти в игру неизменно пропадало.

Но с другой стороны в этом был и положительный момент – не только за компьютером время стала проводить: пару новых книг прочла (чем была неизмеримо довольна). В школе тоже ничего особенного больше не происходило, было даже немного грустно... И боязно – что-то вот-вот должно было случиться.

Спокойная и мирная жизнь продержалась недолго, до вечера воскресенья – как прошел сам день, хоть убейте, не помню: почти все события прошли как бы мимо моего сознания. Но, в отличие от этого, хорошо помню вечер, который мне бы лучше забыть и не вспоминать, но чего не дано – того не дано.

Присев часов этак в восемь за стол, я минут пять медитировала над клавиатурой и верту-очками: передо мной стоял вопрос, играть или не играть? Совесть решительно шипела, что нужно – в конце концов, я сама втянула себя же в эти неприятности, да ещё и другие люди из-за меня пострадали (считай – Рю), а я, чуть что, сразу в позу рыбки – и в кусты, прятаться. Нет, товарищ, нет! Так дело не пойдет! Надо идти и принять свою дозу дегтя на сегодня (итак, считай два дня избегала лечебно-травмирующих процедур).

Но неизменное чувство самосохранения негромко, но весомо шептало, что эта доза негатива может стать для меня последней, особенно, если Рю будет в плохом настроении (хотя, когда оно у него бывает хорошим?!).

С печальным вздохом я отложила верту-очки в сторону, до лучших времен, если они когда-нибудь настанут. Свое сердце я на сегодня отдала новой книге, которую я давно (читай, незадолго до спора с Викой) заказала по интернету. Подхватив книгу, я ушла в зал, где сидели мои дорогие родители: папа смотрел новости, держа в руках какую-то книгу про евреев, а мама, поглядывая то на экран, то на отца, печально качала головой.

Папино отношение к евреям – это отдельная семейная история: мало того, что чуть что говорит, какие они, дескать, нехорошие люди, так ещё и всякого непонравившегося ему человека подозревает в дальнем родстве с этой нацией. И сколько мы с мамой не говорили ему, что это не этично, он от нас лишь отмахивался и говорил, что это он так в шутку высказывается. Нам оставалось лишь вздыхать: у нашего папы трудно понять, где начинается истина, а где кончается шутка.

–О! Опять про взятки чиновникам говорят! – громким, лихим голосом выдал папа, решительно указывая в сторону экрана, и там, действительно, опять обсуждали какой-то скандал и последовавший за ним судебный процесс, – развелось этаких товарищей в наше-то время... А все из-за чего? Из-за того, что все они – ЕВРЕИ!

Мама покачала головой, а я лишь протянула грустным, даже отчаявшимся голосом:

–Пап... ты всегда так говоришь, – присела рядом, открыв книгу уже где-то посередине, – тебя послушаешь, о чем-то нехорошем подумаешь.

Вот тут мой отец вздохнул полной грудью, да как подскочил на ноги – этак его пробрало, а главное непонятно, с чего...

–Ты только смотри-смотри! – с патетическим тоном, исполненным искренним патриотизмом, выдал мой папенька, грозя мне пальцем, – вот захватят всю нашу Русь-матушку, продадут её за гроши китайцам и иже с ними, а мы... А мы, наследники великой державы, будем влачить жалкое существование нахлебников и полурабов! Ой... Да что там... Мы сами себя продадим!

Одновременно с матерью мы закатили глаза: такие речи для нас не впервой, наш папа любит такие пафосные речи о любви к родине, о патриотизме. И в принципе он был прав, но то постоянство, с которым отец постоянно об этом твердил, просто напрочь отбивало любовь не только к этим разговорам, но и к самим предметам обсуждения.

–Дорогой, успокойся, – мягко погладив отца по руке, проговорила мама, успокаивая развоевавшегося главу семьи, – успокойся... Ничего мы против твоего патриотизма не имеем, но всего в меру, всего в меру.

Такими вот типично женскими, мирными уговорами папу успокоили и вернули в его обычное, будничное состояние, доброе, веселое, слегка хулиганское, а, вернувшись в свое прежнее амплуа, папенька ухватил меня за уши и принялся их дергать... Черт, от одного ушкодергателя сбежала к другому... Эх, что же жизнь такая пошла? Ни здесь, ни в виртуальности покоя нет – замучили!

–Только не уши, пап! – выворачиваясь из родительских объятий, пропищала я, – только не уши!

Отпустил меня отец если не с недовольством, то с большим разочарованием.

–Ну, что ж ты так, дочур... – обиженно проговорил папа, опуская руки, – я же тебе массаж сделать хотел! Для здоровья полезно!

От сказанного я невольно похолодела: в гробу я видела все эти оздоровительные процедуры! У папочки моего силушка, пусть и не богатырская, но с явной претензией на неё (и при этом он – скромный юрисконсульт, а не вышибала), а потому он своим массажем скорее не лечит, а калечит, и единственный человек, который может пережить его изуверства – моя мама... И то потому, что сама искушена во всяких экзотических лечениях (увлечение у неё это такое).

Папа счел мое молчание знаком одобрения: не возмущаюсь, значит одумалась, решила прислушаться ко гласу родителя, а потому вновь потянулся к моим ушкам.

И единственное, что спасло меня от столь подлого и неожиданного хода со стороны родителя – звонок телефона. Метнувшись к аппарату аки гепард или другое кошачье, я ускользнула от папиных ручек.

–Эх, вот хочешь добро сделать ребенку, а тот не ценит! – проговорил мне с пафосом папенька, качая головой, – как только закончишь говорить по телефону – мне его отдашь, я должен дяде Леше позвонить, обещал с ним на рыбалку сходить, а все никак не соберемся вместе. Ну, ты знаешь... Работа-работа.

Лишь кивнув, я взяла трубку и ушла на кухню: там тише всего, да и спокойнее там разговаривать.

–Алло, – осторожно спросила я, а с другого конца провода послышался голос классрука: уж кого-кого, а его я хотела последним услышать в воскресный вечер, да и мой внутренний датчик на неприятности настойчиво зашептал, что закончились мои счастливые каникулы без неприятностей, пришло время хлебнуть чарочку дегтя (как раз по ложечке с каждого часа скопилось).

–Анастасия, это Василий Дмитриевич вас беспокоит, – каким-то странным, чуть виноватым тоном проговорил мой классный руководитель, а я уже предчувствовала привкус больших неприятностей у себя на языке: иначе просто быть не может! Определенно что-то случилось! Вроде какого-нибудь обвала, касающегося добровольцев по мытью окон в пансионате для престарелых, сбора макулатуры или организации детских утренников (была у нас в школе и такая практика на добровольно-принудительных началах). И, разумеется, кто же должен стать тем активистом, который взвалит себе на плечи всю эту... Хм... Как же верней выразиться? Ерунду? Нет, просто гадость. И будет выгребать все на своем горбе.

–У нас тут проблема одна возникла... – неторопливо объяснял учитель, а обстановка все нагнеталась и нагнеталась, – фестиваль наш перенесли... К нам завтра приезжает мэр нашего города, хочет лично убедиться в перспективности нашей школы, а потому руководство школы решило перенести фестиваль на завтра, а отсюда у меня вопрос – у вас с Лезиным хоть что-то готово?

От новости я так и застыла с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом, а в голове бегали всякие разные нехорошие словечки, которые невольно напрашивались на ум в такой ситуации, но озвучить их я не могла по двум весомым причинам: а. я говорю по телефону с классруком, а он за такое по головке не погладит (разве что толстым и тяжелым журналом нашего класса, где половина оценок – тройки и двойки), б. рядом, в соседней комнате, находится моя мама, а у неё на такие вещи (читай, нецензурные слова) слух остро наточен – круче, чем у самого прокаченного эльфа, слышит на полуслове, а стреляет – на подлете и наповал.

Так что оставалось мне лишь молча открывать и закрывать рот. От безысходности.

–Алло? Анастасия, вы меня слышите? – взволнованно спросил у меня Василий Дмитриевич, а я лишь отстраненно ответила:

–Можно мне переговорить с Виктором?

Получив добро на звонок, я сползла вниз по стенке, не зная что делать: и правда, что? Завтра уже завтра, а у нас с Виком ничего нет! Более того, я за всей этой канителью, связанной с моими оговорками, совершенно забыла про этот проклятый фестиваль, своих проблем навалом. И, разумеется, у меня не было ни одной, даже самой захудалой идеи насчет "Прекрасных традиций". Спрашивается, как из этой ситуации выкарабкиваться?

"Чую, в одиночку я только паниковать и буду..." – поняла я это быстро, к счастью, – "а потому для начала нужно как-то связаться с Лезиным и сказать ему, в какую галошу нас обули. Думаю, он тоже порадуется".

Правда, я тут же осеклась: а как я ему позвоню-то? У меня его номера нет, да и зачем? Он мне не друг, не брат, не сват, не жених (на этом слове я мысленно перекрестилась – не приведи господи), а потому и звонить и разговаривать с ним мне не о чем.

Но тут моя совесть шевельнулась, оскалив свои мелкие, острые зубки, зашипев на ухо, что уж говорить нам с ним как раз есть о чем... Например, о том, что я уже не первый день достаю бедолагу и мучаю его морально, а тот, бедный, мается, меня в реале ищет – голову хочет себе на память оставить, как военный трофей.

Ладно, к чертям лирику, не будем думать над тем, что я в качестве Цу его достала до той, крайней степени, когда человек уже начинает записывать тебя в свой персональный списочек кровных врагов навеки.

"Стоп! Стоп-стоп-стоп...." – пока я душевно мучилась от скорой и, скорее всего, неприятной встречи с Виком, мой умишко (девичий, но оттого не менее полезный) подкинул мне одну идейку: мы же с Виктором обменялись номерами асек! – "я же с ним связаться смогу!"

И на этом я со всех ног побежала в сторону компьютера: пришло время сообщить моему товарищу по несчастью ещё одну пренеприятную новость...

И я не сорока, таскающая за собой на хвосте всякие гадости!

Я просто магнит для них!

***

Погода ясная. Небо – безоблачное, невероятно яркое. Красота! Словно на курорте. Но, увы, стоило опустить взгляд ниже, как становилось понятно, что это никакой не курорт, не пляж и не иное милое и приятное место, а жалкая, бесплодная пустыня, где вся красота – высокие барханы, да сухие кустики с деревцами.

Посреди этой "красоты" с видом мрачной терпеливости сидел демон с длинными черными волосами, сидел в позе "лотоса" – то есть со скрещенными ногами почти как индус, но в остальном на спокойных йогов он ничуть не походил. У юноши было недовольное лицо, да и вокруг витала аура если не маньяка-убийцы, то мстителя уж точно.

Вот уже третий день Виктор сидел, ожидая, когда же блудный эльф соизволит вернуться под крыло своего напарника (и получит при этом взбучку), а тот, чувствуя на расстоянии настроение парня, появляться не спешил... А так хотелось поговорить с этим вьюношей, ой как хотелось... Особенно насчет того, где же они могли встретиться в реале.

Но клёв шел плохо, если не вовсе отвратительно: время бежало, а эльф не появлялся, а тут ещё Дрон постоянно ошивался и проезжался по хребту бедолаги-демона своими ехидными шуточками насчет безутешного влюбленного, который ждет свою любовь несмотря ни на что. С тем же успехом ангела гоняли по пустыни, грозя расчленить и разбросать по разным частям локации.

Но с другой стороны – это хоть как-то занимало время ожидания, а после – вновь поза сидя и терпение, терпение, терпение...

Вот и сегодня, вместо того, чтобы уже выбраться из этой дыры, Вик прозябал на этом пустыре в ожидании, даже не заметил, как уснул. И проснулся только от какого-то странного пиликания, которое шло словно из головы. Поначалу закрались мысли о глюках, которые посетили его после продолжительного нахождения на солнце (кто знает создателей игры, вдруг им и такое извращенство над игроками в голову пришло), а потом, спустя пару минут, в пиликаньях Виктор узнал до боли знакомый сигнал о том, что ему через аську пришло сообщение.

"И кого потянуло пообщаться в такое время?!" – с недовольством подумал юноша покидая игру, хотя не хотел – вдруг как раз в это время "птичка" решит прилететь, а его, охотника, в это время на месте не будет.

Но ничего поделать Вик не мог: вдруг что-то срочное, а он тут в прятки с ненормальным ушастым играет.

Реальность его встретила экраном компьютера, где отображалось, что только что пришло сообщение от...

"Кудрявцевой?!" – нет, парень ещё не забыл, кому принадлежала эта фамилия, но забыл, что обещал ей подумать над идеей к фестивалю – настолько увлекся ловлей Цу. Потому совесть, доселе спящая, встрепенулась и ухмыльнулась: пришел её час! Ведь обещал девушке, что до воскресенья они подумают над идеями и предложениями, а дальше спишутся и обговорят их, на предмет лучшей.

Девушка, наверняка, на него рассчитывала, верила его слову, а он... Вместо дела одним только ушастым занимался. Дожили.

Юноша вновь натянул на глаза верту-очки и щелкнул на принятие сообщения с помощью приват-комнаты – в этом режиме можно не только писать друг другу, но и свободно разговаривать и видеть собеседника, как если бы он стоял рядом. Удобная вещь.

"Надо будет перед ней извиниться..." – подумал Вик, прежде чем оказался в виртуальной комнате, очень похожей на приемную, где стояло два белых дивана и журнальный столик между ними. Насти ещё не было: либо куда-то отошла, либо ещё не сообразила где он.

Облегченно выдохнув, Лезин присел на один из диванов и задумался: ему сейчас в темпе нужно думать хотя бы над какими-то наметками для фестиваля, чтобы совсем не пасть в глазах одноклассницы: матершиником он себя уже зарекомендовал, а вот как человеком слова – нет, а надо.

"Хорошо... что вообще можно отрекомендовать как традиции? И как все это подчеркнуть? И что выбрать?! Какую тему?!" – юноша закусил губу, рассуждая, – "какой исторический период лучше брать? Девятнадцатый век – век Пушкина? Восемнадцатый – век Петра? Двадцатый век с её Второй мировой?"

Но подумать над этими идеями дальше ему не дали: в комнате появилась Кудрявцева, и, судя по её лицу, у неё были не самые хорошие новости.

Внутренне Вик напрягся, готовясь к самому худшему.

–Виктор, у нас большие проблемы... – пробормотала Настя, а парень лишь покачал головой.

–Это и по твоему лицу видно : оно у тебя как у умертвия, – недовольно отозвался юноша, не желая выслушивать лишнего словоблудия, -говори сразу, что не так?

Девушка уже не побледнела, а чуток посинела, затаила дыхание, а потом на одном дыхании выдала:

–Фестиваль перенесли на завтра!

Вот тут Лезин порадовался, что заранее присел на диван, так как такой подставы со стороны школы он не ожидал... В прочем, подставу никогда не ожидаешь – она сама приходит и без приглашения.

–Ох, ты ж... – пробормотал Вик, сползая с дивана на пол, – ну, мы попали... У нас же ничего не готово!

Глава 17
Под знаком экспромта

Говорить, что мы вляпались по самые уши, необязательно – это и без слов понятно по нашим побледневшим и потерянным лицам.

Ладно бы мы хотя бы что-то придумали в виде идеи, но у нас даже этого не было! У меня потому, что я, расслабившись, совершенно забыла про наставление Лезина о том, что в воскресенье спишемся и обговорим обдуманные за четыре дня идеи, а сам Вик так увлекся охотой на меня-Цуёси, что тоже забыл про поручение, выданное нашим классруком. Так что столь плачевную ситуацию мы создали для себя сами: нечего было расслабляться и уповать на случай и великий русский "авось" – все равно не пронесет, а уткнется в не менее грандиозный "облом".

Вот и мы с этим "обломом" и поздоровались со всего размаху и лбом.

–М-да... – пробормотал Виктор, теребя волосы на затылке, – попали мы, так попали... На грязелечебные процедуры... Спрашивается, что нам делать? У тебя есть идеи?

Я лишь покачала головой с виноватым видом.

–Вот и у меня нет, – с кривой усмешкой проговорил парень, вставая на ноги, – а нам надо завтра представлять даже не идею, а уже все готовенькое...

Атмосфера все нагнеталась и нагнеталась: у нас обоих настроение было ниже среднего, да и ситуация к оптимизму не располагала. Лезин начал мерить виртуальную комнату шагами, а я, наоборот, присела на диван в задумчивости: нужно что-то быстро делать, пока не поздно, а вот что – вопрос на повестке.

С одной стороны, можно было бы устроить связанное с традиционными русскими ремеслами, вроде хохломской росписи или специфических древнерусских глиняных игрушек, но сразу же возникал вопрос – где их достать?! Заказывать голограмму уже поздно – не успеем, делать самим – тем более, так что этот вариант отпадает.

–Черт, интересно, у других классов такие же проблемы с этим фестивалем? – недовольно подумала я, и только потом поняла, что сказала свои мысли вслух – ко мне тут же кинулся Виктор и схватил меня за плечи, лицо у него почему-то просветлело – неужели решил, что если меня прибить, то все проблемы тут же решаться?

–Настя, ты – гений! – выдал к моему удивлению парень, а потом кинулся открывать дополнительное окно, прямо тут, в комнате, чтобы залезть в сеть и выяснить планы остальных классов. – Зачем мучиться от невозможности выбрать, когда можно узнать, что придумали остальные, чтобы заранее вычеркнуть использованных варианты? Это облегчает задачу, в которой нам предстоит копать!

Не буду врать, что я не была польщена его словами – не каждый день кто-то хвалит мои умственные способности, но вот определенную долю сомнений я испытывала: не зря Толкин писал в своем "Властелине Колец", что короткий путь всегда длиннее длинного – не бывает простых решений.

Тем временем Виктор открыл окошко и уже долго лазил по нашему школьному сайту, но если быть точнее, он просматривал форумы наших классов на предмет того, что те придумали и что сделали. Результаты были не воодушевляющими: большая часть у них была уже готова, да и направления, в которых работали классы, заставляли взгрустнуть: пушкинское время, время Петра Первого и Екатерины Второй, Двадцатый век и Вторая Мировая – все разобрали.

Единственное, что никого не заинтересовало – Русь века девятого, десятого... Как раз время Владимира Красного Солнышка, Вещего Олега, князя Игоря, княгини Ольги. Вроде бы все просто, а с другой стороны – как же нам в этом ключе показать "Прекрасные традиции" дошедшие до наших дней?!

–С девятнадцатого века решили взять литературу и стихи, с восемнадцатого – "окно в Европу" и общую направленность России, с двадцатого – силу нашей страны в войне против Гитлера... – бормотал себе под нос Вик, пытаясь найти выход, – а что брать нам? Древняя Русь – это уже понятно, а вот что там?! Что?! Иконопись? Не смешно, не воспримут всерьез. Ремесла? Тоже самое... Что ещё могло дожить до наших дней и не утратить своей значимости?!!

А ведь это время – время Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича, время сказок про Ивана Царевича и Василису Премудрую, Кощея Бессмертного и Змея Горыныча...

–Может, сказки? – отстраненно проговорила я, вспоминая время, когда мне мама на ночь рассказывала или читала все эти сказки, чтобы я уснула. Казалось бы, уже на дворе двадцать второй век, пора бы читать детям что-то более современное и новенькое вместо сказок про Ивана Царевича, но нет... Живут сказки!

В виртуальной комнате повисло молчание, Виктор перестал что-то бурчать себе под нос, более того, он посмотрел на меня как... Как на умного человека?

–Настя, ты сегодня в ударе, – с радостной улыбкой выдал юноша, хлопнув меня по плечу, а я опешила: не ожидала я увидеть радостного Лезина так скоро, – конечно же сказки! Вот уж что-что, а это своей актуальности с течением времени не утеряло! Отлично! Теперь нужно подумать, как нам эти самые сказки показать!

–Эм... – на этом запас моего источника гениальности иссяк, но судя по блестящим глазам Вика проснулся у него.

–...Например, можно показать какую-нибудь сценку или что-то около того, – юноша уже что-то печатал на форум нашего класса, – конечно, ничего феноменального мы сделать не успеем, но мы же не на Оскар претендуем. Кое-кто уже из класса согласился помочь...

–Я бы на твоем месте этим заверением не очень-то и доверяла бы.

–А я им и не доверяю полностью, – отозвался Виктор, – но должен же нам кто-то все-таки помочь, не поголовно же они свинки. Тем более, что для них представляется редкий случай прогулять школу по уважительной причине: подготовка к фестивалю.

–Сколько человек уже согласилось?

–Пятеро.

–Ладно. Люди есть... Но где мы костюмы найдем?! Не в магазине же купим! Там такого нет, да и у нас денег не так уж и много!

Мои слова не смутили юношу: тот уже все продумал, судя по лицу.

–Можем взять напрокат в театре – уж такие костюмы там наверняка найдутся! – с улыбкой выдал Лезин. – Завтра перед школой все встретимся недалеко от Драмы – чтобы сразу всем зайти за костюмами и подобрать их, а потом можно будет прийти в школу и разместиться в спортзале – все равно там никого не будет сегодня, и прорепетировать немного.

Немного помолчав, я спросила.

–Тебе не кажется, что все у нас выходит как-то просто? Слишком легко? – что-то мне не давало покоя, но мне бы хотелось, чтобы это была просто моя мнительность, нежели предчувствие – довольно с меня плохого, хочется лучика света в темном царстве.

–Может быть, – уже спокойнее отозвался Вик, задумываясь над моими словами. – Завтра посмотрим, что выйдет из нашей затеи.

–Пан или пропал?

–Вот именно, Настя, вот именно.

***

На форуме класса висело объявление, в котором Лезин и Кудрявцева просили помочь одноклассников в организации небольшого представления на фестиваль. И, в принципе, некоторые одноклассники, например, Даша Мозглякова, очень хотела поучаствовать в этом – интересно же! Потому согласилась она одной из первых и с нетерпением ждала завтра – определенно, понедельник обещал очень интересный день: полный открытий и веселья, может даже, их класс наконец-таки отличится, и руководитель перестанет их доставать своими замечаниями по поводу организации класса.

Но на следующее утро девушка почувствовала, что ей не охота ехать в сторону Драмматического театра, который был, пускай, и не так далеко от школы, но утро выдалось холодным, с моросящим дождичком – под таким ни идти, ни стоять спокойно нельзя: раздражает сильно... А ведь под ним придется стоять и остальных ждать...

К тому же девушка вспомнила, что сегодня у них первой парой алгебра, а на ней – контрольная, которую лучше не пропускать, а потом русский – там важная тема, без которой следующий урок превратиться в страшную пытку, а затем, последней, третьей парой будет физика, а учительница страшно злилась, когда кто-то из учащихся пропускал её предмет, могла даже специально двойку за пропуск поставить.

Нет, не получиться у неё помочь Лезину и Кудрявцевой... Хотелось бы, но она не может, ей нужно учиться, да и оценки у неё не самые лучшие. Лучше она не пойдет на встречу – с неё не убудет, там будет ещё четыре человека, кажись, её исчезновения и не заметят.,.

С такими мыслями она отправилась в школу, в глубине души Даша кусала себе локти: вот так вот подвести людей – это надо же так сподобиться! Единственное, что успокаивало девушку – в помощь Виктору и Насте должны были отправиться Женя, Стас, Ира и Влад – с ними ребята не пропадут, так что нечего расстраиваться...

Но перешагнув порог класса, девушка, к своему удивлению, встретилась со всеми четырьмя одноклассниками: те, к слову, были не менее поражены своей встречей.

–А вы что не пошли? – удивленно пробормотала Даша, оглядывая ребят, те сконфуженно отводили глаза.

–Подумали, что день напряженный, да и учительница по физике – зверь, лучше не пропускать...

Даше захотелось немедленно провалиться под землю – девушка прекрасно понимала, что такого выкрутаса им ни Виктор, ни Настя не простят. И самое обидное, уже ничего нельзя было сделать: прозвенел звонок на урок и все расселись по местам.

Присутствовали все, кроме Лезина и Кудрявцевой, те пропадали неизвестно где.

"Надеюсь, они оставят свою идею," – с надеждой подумала Даша, – "все равно ничего толкового они не успеют сделать, а уроки прогуляют – так вообще страшный нагоняй получат".

Но ни к концу первого урока, ни к концу третьей пары ребята так и не появились.

Одноклассники строили мрачные прогнозы.

***

Утро. Дождик моросит. Площадь перед театром. Настроение приближается по температуре к нулю по фаренгейту – это же надо было подкинуть такую свинью! Где с час, то есть с семи тридцати, мы стояли и ждали этих пятерых добровольцев, но те так и не появились, решив стать сразу же дезертирами.

Виктор, стряхивая с плеч дождевые капли, охарактеризовал ситуацию примерно так: "Из пяти человек пять отсутствуют", – самые мрачные наши прогнозы подтвердились: ребята нас дружно кинули (другого слова подобрать я не могу), оставив нас самих выбираться из бушующего моря под названием "неприятности".

–Все-таки хорошо живут некоторые! – со злостью в голосе бормотал Вик, оглядывая улицы зорким оком, – живут согласно принципу: "моя хата с краю – ничего не знаю и вообще, шли бы вы лесом!".

–Не заводись ты так, – честно попыталась успокоить парня, но тот настолько обиделся, что лишь сильнее распалялся.

–Не заводись?! Не заводись?! О! Как же это легко сказать! – Виктор в ярости размахивал руками, – между прочим, они сами вызвались нам помочь, да вот только запал их был короток – до первого дождичка.

С этими словами Вик насмешливо кивнул в сторону моросящего дождя, который постепенно усиливался к нашему неудовольствию.

–И теперь я просто не знаю, как нам выбираться из той выгребной ямы, в которую сами же по своему незнанию и залезли!

Я хотела сказать ему что-то успокаивающее, чтобы тот взял себя в руки и перестал разоряться на слова, лучше бы подумал над тем, что делать. Но прежде чем я открыла рот и издала хоть звук, нас окликнули до боли знакомые голоса.

–Вик, Настя, что вы здесь делаете?! – мы оглянулись, в нашу сторону бежали Миша и Кристина, – у вас же сейчас урок должен быть!

–У меня к вам аналогичный вопрос... – с какой-то шипящей интонацией издал Виктор, странно щуря глаза.

–Так у нас же нет первой пары! – с удивлением выдал парнишка, – я же тебе это уже давно говорил, что у нас по четным неделям в понедельник первой пары нет! Предлагал ещё, что если нужна будет помощь – только скажи, буду держать связь.

На этих словах Лезин и вовсе расправил крылья (если бы они у него, конечно, были), а потому с улыбкой полной светлой заботы и любви, заговорил.

–Миша... Кристина... – оба от его интонации вздрогнули: почувствовали, что влезли во что-то сомнительное, но поздно – Вик почувствовал добычу и уже никуда её не отпустит, – а нам как раз нужна чисто человеческая, дружеская помощь...

Миша невольно попятился при взгляде на друга.

–А...что случилось? – у альбиноса невольно задергалось веко.

–Видишь ли, друг мой, наши одноклассники нас дружно кинули, – с улыбкой выдал Виктор, надвигаясь на юношу, – а нам позарез нужны актеры для сценки... Но где их возьмешь? Не двоим же играть. Да и кого? Кощея и Ивана-царевича?

Миша перевел взгляд с Лезина на меня, а потом обратно, а Виктор продолжал разглагольствовать.

–Я-то может за Кощея ещё сойду... Но какой из неё Иван-царевич?! Не могу же я переодеть девушку так, чтобы все её считали парнем! А потому я тебя, друг, очень прошу – ВЫРУЧАЙ!

–Но мы же из разных классов, – тонко намекнул Миша, – не боишься, что запалят?

–Знаешь, мне все равно! Лишь бы совсем не опозориться с пустым листом!

–Ну... Я-то может и соглашусь... А Кристина?

Парни перевели взгляд на девушку, а та, встрепенувшись, выдала.

–А вы что, сомневаетесь?! – с лихой усмешкой выдала Кристя, – да мы теперь просто обязаны этим свинюшкам показать, каких классных людей они кинули в беде!

Виктор, услышав это, облегченно выдохнул и расплылся в улыбке, но не счастливой, а какой-то коварной...

Ох, чувствуя я печенкой, устроим мы школе День сказки...