Текст книги "Выжить. Остаться собой (СИ)"

Автор книги: Ольга Кобзева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 10

– И верно, девка! – выпалил мужчина, с недоумением меня разглядывая. – А я думал, уж на старости глаза подводить стали. В чащу зачем забралась? Да вырядилась так? – он окинул меня вполне очевидным жестом.

Молчала, не понимая, как реагировать на неожиданную встречу. Что говорить? Ищут ли меня или это просто случайный прохожий? Ага, – хмыкнула мысленно. Случайный, в лесу.

– Скудоумная, что ли? – мужик шагнул ближе. – Говорить-то умеешь?

Отступила невольно.

– Умею. Не ожидала никого тут встретить, вот и растерялась.

– Ты что же, ирашка, что ли?

– Кто? – и правда не поняла.

– Ирашка, – повторил мужчина. – Только они такие белые, – пояснил.

– Не знаю. Не помню ничего, – замотала головой.

– А тут как очутилась? Воршиков зачем столько набрала? – махнул на мой урожай. – Словно шэрха кормить собралась! – рассмеялся собственной шутке.

– А мне их есть можно? Не отравлюсь?

– Ну ты, девка, даешь! – даже смеяться перестал. – Разве ж можно в лесу не пойми что собирать? Человеку можно воршики есть, только животом маяться будешь после. Их альшарам дают, кто циниш потратил много, и шэрхам перед дальним перелетом.

– Извините, мне пора, – стала отступать энергичнее, вспоминая, где могла слышать слово «шэрх». А ведь точно слышала.

Мужчина не отставал.

– Как тебя зовут хоть? – мужчина не отставал.

– Асана. Зачем вы за мной идете?

– Как зачем? Одну тебя в лесу оставить, что ли? Бардарик мой с той стороны на берегу стоит, вдвоем уместимся. Отвезу тебя на землю, сходим в управу, опекуна тебе найдем. А нет, так у меня поживешь пока.

Остановилась, обдумывая.

– Я не одна, – призналась честно. – Меня друг ждет, он ранен.

– Что ж ты молчишь? Вот девки! – прицокнул. – Знахарь я, другу твоему помогу. Где он? Далеко?

– На берегу. За теми деревьями.

Какое-то время шли молча. Я немного заплутала и так вышло, что мы вышли к месту вчерашней схватки. Поверженный саблезуб так и лежал, издавая чудовищную вонь.

– Стой, девка! – мужчина меня даже за плечо схватил. Обошел, подходя ближе к поверженному зверю. Осмотрел его. – Шэрх, – издал с ужасом. – Никак дикий, неприрученный. Или вырвался у кого.

Мужчина выглядел испуганным не на шутку.

– Это шэрх? – кивнула на мертвого хищника.

Мужчина перевел на меня недоуменный взгляд.

– Это дшатр. Неужто не знаешь? Идем скорее к твоему другу. Коли не повезет нам шэрха встретить, то уж не спасемся.

Кажется, я начала догадываться, кого он шэрхом называет. Вскоре мы подошли к укрытию. Орхис затаился, скрытый зарослями, напоминающими ивняк. Друг проснулся и теперь настороженно следил за нашим приближением. Мужчина, думаю, птеродактиля еще попросту не заметил, потому что шагал уверенно и бесстрашно.

– Стойте, – обернулась к нему. – Мой друг… он не человек. Бояться не стоит. Если вы не замышляете дурного, он вас не тронет.

– Не человек говоришь? Зверушка, что ль, какая? – усмехнулся знахарь. И тут Орхис поднялся на задние лапы, показываясь в полный рост.

– Орхис, спокойно, – подошла ближе, кладя раскрытую ладонь на опущенный лоб птеродактиля. – Этот мужчина знахарь, пусть он твою лапу посмотрит, – попросила, нежно поглаживая мягкие перышки одной рукой, вторая так и держала подол с ягодами. – Вы ведь его шэрхом назвали? – обернулась к белому как мел мужчине.

– Он у тебя прирученный, что ли? – едва слышно выдавил он. – А пасть почему не завязала?

– Вы себе сначала намордник наденьте! – рассердилась я. – Как же ему есть, пить с завязанной пастью, по-вашему?

– Так а если плюнет? Ты дшатра не видела, что ли?

– Видела. Орхис защищался, он ни на кого первым не нападал. Эти ягоды точно ему не навредят?

– Воршики-то? Да как же они навредят, если специально их для шэрхов выращивают?

– Будешь? – протянула другу, настороженно разглядывающему чужака, горсть ягод.

Съел, собирая с ладошки по одной, осторожно, не желая навредить. Сама проглотила с десяток ягодок, на вкус оказавшихся неимоверно горькими. Скривилась, но съела. Не знаю, что за зверь эта их циниш, но ее с меня скачивали, это мне известно наверняка, так что восполнить не помешает. Остальные ягодки скормила Орхису.

– Посмотрите его лапу? Дшатр повредил вчера, я как смогла перевязала, но не уверена, что все правильно сделала.

– Я бы посмотрел, – мужчина так и стоял на одном месте, даже дыша через раз, как мне кажется. – Да только подпустит ли?

– Подходите к нам, – позвала, мысленно прося Орхиса довериться знахарю. – Вас как зовут-то?

– Эльсинор я, – мужчина приближался ну просто крохотными шажками.

– Да вы не бойтесь, Эльсинор, – попыталась подбодрить. – Орхис вас не тронет.

– Откуда знаешь, что не тронет? Сам сказал?

– Сам и сказал, – подтвердила ошарашенному мужчине. – Давай лапу, – попросила Орхиса, сама протягивая поврежденную конечность в сторону знахаря. – Это я ветку примотала, чтобы перелом не двигался. Размотать?

– Размотай, – кивнул он. – Глянуть надобно. Перелом сама сложила? – Эльсинор весь покрылся испариной, кожа мужчины побледнела едва ли не до синевы, но он все же нашел в себе мужество осмотреть лапу смирно стоящего Орхиса.

– Сама.

– Молодец, верно кость собрала. У шэрхов быстро все зарастает, а после воршиков и того скорее должно. Но напрягать лапу нельзя. Покой еще несколько дней обязателен. В крови он весь, – заметил знахарь. – Еще раны серьезные имеются?

– Нет. Все, что нашла, я обработала. Это больше не его кровь, а того дшатра.

– Держи ветку, обратно примотаю, – попросил Эльсинор. – Воршиков еще бы набрать. Взрослому шэрху их много нужно, а уж после кровопотери особенно. Жди тут, сам наберу схожу. Давно вы в лесу-то живете?

– Со вчерашнего дня, – ответила напрягшись, и Орхис это сразу почувствовал. Глаза птеродактиля сузились, он издал тихий, но тем не менее угрожающий клекот. Эльсинор аж отпрыгнул от нас.

– Эй, ты чего? Не хочешь рассказывать, так и не надо. Так просто спросил, мне ваши тайны неинтересны. Только не след девке в лесу сидеть. Дом у меня недалеко. Один живу, места хватит. Поспать где есть, да и на стол соберу. Во дворе загон большой, раньше оречи были, теперь пустой стоит, так что и шэрха твоего пристроим. Решайте пока, а я схожу за воршиками. Корзины, жалко, не взял, ну да наберу сколь унести сумею. Жди, девка, не вздумай убегать, дурного ничего не замышляю, не о чем переживать.

– Зачем я вам? – спросила уже в спину уходящего мужчины. – Еще и с шэрхом.

– Дочка у меня три оборота как сгинула, – буркнул Эльсинор. – А что с шэрхом… так прирученный же.

Глава 11

– Точно со мной на бардарике не хочешь?

– Вы, главное, дорогу показывайте, – еще раз попросила я. – А мы с Орхисом следом.

Эльсинор занял место в небольшой самоходной лодке, нагруженной какими-то мешками. С удивлением следила, как лодка, стоило мужчине занять свое место, поплыла сама собой, без каких-либо усилий с его стороны.

Мне снова пришлось усесться на спину своего друга. Переживала, как бы ему не навредить, но Орхис ни за что не хотел отпускать меня с Эльсинором, даже начал проявлять агрессию, стоило мужчине попытаться настоять.

– Никогда не видел такой преданности шэрхов, – удивленно заметил тогда Эльсинор, прежде чем в свой бардарик забраться.

Орхис летел тяжело, следуя за нашим новым знакомым. Мужчина обогнул берег, двигаясь на восток. Проплыл несколько километров и пристал в итоге у пологого склона небольшой возвышенности. Немного вдалеке отчетливо просматривались низкие постройки. Эльсинор выбрался из лодки, вытащил объемные мешки и махнул нам.

Орхис тяжело опустился на землю, стараясь не тревожить поврежденную лапу. Опустил шею, чтобы я могла спуститься.

– Ты как? – погладила шэрха по лбу. – Лапа болит?

В ответ получила волну тепла. Мне кажется, Орхису после желтых ягодок получше – сил прибавилось, взбодрился.

Эльсинор поднимался в гору, таща два, судя по натужному сопению, тяжелых мешка. Орхис поначалу шагал следом, изредка что-то покрякивая, но спустя пару минут в два широких шага догнал мужчину и клювом выхватил один из мешков, удерживая за горловину. Эльсинор от неожиданности остановился, обернулся, сглотнул при виде птеродактиля.

– Он просто хочет помочь, – вмешалась я в борьбу взглядов.

– Ладно, – настороженно кивнул мужчина, перехватывая оставшийся мешок.

Мы взобрались на пригорок, миновали несколько ветхих, полуразрушенных домов, скорее всего, пустующих и вскоре подошли к одноэтажному дому. Небольшому, вместо окон проемы, но стены все на месте. Как и дверь. За основным домом виднелась вытянутая постройка, крытая высохшими связками длинной травы. Постройка была не одна. За ней виднелись еще две, поменьше. Никакого забора вокруг. Деревьев и прочей растительности тоже почти нет, думаю, из-за почвы – темный песок и камни.

Эльсинор уверенно подошел к дому, оставляя мешок у стены. Распахнул незапертую дверь, приглашая меня внутрь.

– Шэрх твой в оречник может пройти. Там, за домом, – махнул на самый большой сарай. – Воды сейчас согрею – искупаешься хоть. Голодная, небось?

Стоило мне шагнуть к дому, путь преградило крыло Орхиса и тихий клекот.

– Что? – не поняла я. – Не хочешь, чтобы я туда шла? С тобой пойти? Эльсинор, я с Орхисом в оречнике устроюсь, – повернулась к хозяину.

– Как знаешь, – потемнел лицом мужчина, нахмурился, но спорить не стал. – Идем, провожу.

Оречник – длинный, плохо вычищенный темный сарай без окон, с местами прохудившейся крышей. Ну и запах… соответствующий. Пока шли по двору заметила некрупных птичек с яркими длинными перьями, свободно шастающих от одного сарайчика к другому. Как ни странно, несмотря на отсутствие забора, птички не разбегались. Для них, прямо в песок было закопано что-то типа корыта с водой, вытянутой формы. Птички там с удовольствием плескались время от времени. Другие копались в песке, даже находили что-то съестное.

Одну Орхис сцапал. Эльсинор не видел, шел впереди, но словно почувствовал, а может услышал придушенный писк пожираемой птички. Но когда обернулся, Орхис на хозяина посмотрел честными глазами, разве что ресницами не похлопал и то, уверена, только потому что нет у него ресниц.

– Ты что творишь? – ткнула птеродактиля незаметно в бок. – Хочешь снова в лесу ночевать?

Друг сделал глотательное движение, отправляя несчастную в пищевод и пошел дальше, как ни в чем не бывало.

– Шэрху охотиться нужно, – отступая от входа в оречник, сообщил Эльсинор. – На голушках он долго не протянет. Да и что они ему? Так, на один зуб. Для тебя лидяшку сварю, приходи в дом, как освоишься. Да и… это, нечего тебе в оречнике делать. Приходи, в общем, – махнул и пошел к дому, оставляя нас с Орхисом вдвоем.

В первый день мы с Орхисом отсыпались. Нервное напряжение, не отпускающее в последнее время, наконец-то отступило, наступил откат, а вместе с ним и сонливость. С весельем смотрела, как высокий, крупный птеродактиль, пригнув шею и максимально сложив крылья буквально заползает в сарай. Пусть и большой, но все же малоподходящий для такого крупного зверя. Однако ни оставить меня одну, ни обоим остаться под открытым небом Орхис не позволил. Спали в обнимку. Друг принял максимально удобную в стесненных условиях позу, а я пристроилась к его мягкому боку.

В тот же вечер Эльсинор, не дождавшись моего прихода, принес густую овощную похлебку прямо в сарай. Для Орхиса у мужчины, кроме воды, ничего не было, лишь еще раз посоветовал отправить шэрха на охоту.

Эльсинор оказался так добр, что даже нашел для меня кое-какие вещи, принадлежавшие раньше его дочери, среди которых, к сожалению, не было обуви. Все еще босая, бросила тоскливый взгляд на ступни. Кожа на них загрубела, местами потрескалась. Никогда прежде мне не приходилось столько ходить босиком. Счастье уже, что не наступила ни на что достаточно острое или ядовитое!

О своей семье Эльсинор не распространялся, а я и не расспрашивала. Своих проблем хватает, к чему мне еще и его?

Орхис выздоравливал стремительно, с каждым часом ему становилось лучше, сил прибавлялось. Отоспавшись, выбрались наружу. Я, жмурясь от яркого солнца, Орхис – с удовольствием расправляя крылья. Птеродактиль выглядел очень счастливым, что больше не нужно гнуть шею и складываться пополам. Даже рассмеялась, глядя на его довольную морду и слушая тихий клекот.

Неожиданно Орхис схватил меня за шиворот и забросил на спину, даже ойкнуть не успела! Друг, уже размявшийся немного, широко расправил крылья и стремительно взлетел. Мелькнула мысль, что неплохо бы предупредить Эльсинора, мелькнула и пропала, снесенная порывом ветра, бьющего в лицо. Схватилась покрепче, прижимая голову вниз и просто отдалась полету. Думаю, со временем такой способ передвижения мне может даже понравиться.

Шэрх отправился к морю. Поняв, что задумал этот… птиц, отчаянно закричала и застучала по мягкому боку ступнями.

– Нет, нет, Орхис, я не хочу! Только не со мной!

В момент, когда птеродактиль приближался с большой скоростью к воде мне оставалось лишь зажмуриться и вдохнуть поглубже. Издав громкий крик, от которого мои глаза сами собой распахнулись, Орхис мягко вошел в воду. Успела заметить косяк пестрых рыбок, который мы буквально разрезали собой. Птеродактиль проплыл немного, схватил прямо под водой довольно крупную рыбину и тут же вынырнул. Стала судорожно хватать воздух открытым ртом, не в силах надышаться. И пусть погружение было кратковременным, от страха и неожиданности руки свело судорогой, так крепко я их сжала, а горло сдавило спазмом.

Я, в отличие от птеродактиля, очень даже промокала. Но не это меня волновало в данный момент, а то, что Орхис, очевидно, готовился к еще одному погружению. Рыбину он проглотил, я даже не уловила жевательных движений, просто целиком заглотил.

Кричать не стала, делая глубокие вдохи, готовясь снова оказаться под водой.

Круг над водой – и новое погружение. Глаза не закрывала, хотя и было страшновато. За последние дни я научилась доверять своему новому другу. Не сделает он ничего, что мне навредит, но все же такая вот рыбалка без предупреждения – не то, чем я хотела бы заняться с утра. Да и держаться за шею птеродактиля под водой было непросто, боялась, что руки соскользнут, а пальцы ослабнут. Как только Орхис схватил следующую рыбину, еще крупнее предыдущей, тут же вынырнул.

– Йу-ху! – позволила себе победный клич, настолько меня переполняли эмоции.

Эту рыбу есть не стал, неся трепыхающуюся тушку в пасти. Шэрх широкими взмахами возвращался к дому Эльсинора.

Друг уже снижался, когда заметила внизу людей. Несколько мужчин неспешно шли по берегу, но стоило им завидеть нас с Орхисом, тут же бросились врассыпную в поисках укрытия. Мысленно попросила прощения у неизвестных за то, что напугала. Надеюсь, среди них нет сердечников.

Хозяин ждал у сарая. Следил за нашим приближением, стоя недвижно. Орхис за что-то невзлюбил Эльсинора, это было для меня очевидно. Перед приземлением птеродактиль сделал широкий круг, словно демонстрируя себя во всей красе. Рыбу швырнул под ноги мужчины, издав сразу после громкий крик.

Опустился на землю, не опуская при этом шею, не позволяя мне спуститься, лишь сверлил Эльсинора пристальным взглядом.

Дотянувшись, опустила раскрытую ладонь на лоб друга. От него явственно исходила угроза. Угроза, направленная в сторону Эльсинора.

Орхис расправил крылья, забил ими, снова издавая жуткий крик. Раззявил пасть, демонстрируя ряды острых зубов. Мужчина продолжал стоять недвижно, не желая провоцировать шэрха на атаку. Я, со своей стороны, тоже старалась погасить вспышку агрессии, успокаивающе поглаживая Орхиса по голове.

Наконец, птеродактиль отступил на несколько шагов и снова взлетел. Даже не представляю, чем вызвана такая реакция друга, ведь Эльсинор не сделал ни ему, ни мне ничего плохого. Эта рыбина, что шэрх бросил к ногам мужчины, друг словно откупался за помощь, словно не хотел быть обязанным, не хотел оставаться в долгу.

– Давай посмотрим город, – предложила я, ухватываясь поудобнее.

Ветер растрепал мои волосы, практически высохшие за время полета, с одежды перестало течь. Я бы сейчас предпочла переодеться и поесть, но другу стоит остыть, не то быть беде.

Дом Эльсинора расположился на окраине, вокруг только заброшенные хижины и пустырь. Думаю, бывают периоды, когда вода разливается, достигая домов, что и прогнало с этого места других жителей. Но не Эльсинора, он остался.

Сам город раскинулся чуть дальше. Никаких стен вокруг. Хаотично разбросанные строения, на окраине совсем низкие, чаще всего в окружении посевов, ближе к центру постройки теснятся, становясь где-то даже двухэтажными. Орхис летел довольно высоко, рассмотреть что-то подробно у меня не вышло. Решила прийти в город чуть позже. Прогуляюсь, осмотрюсь. В любом случае, нужно как-то устраиваться.

А Орхис летел все дальше. Вскоре стало ясно, что мы на острове. Большом, густонаселенном, но все же острове. Пролетев весь город насквозь, с другой стороны заметила множество кораблей и лодок. Порт. Здесь сновало особенно много людей. Вьючные животные, довольно странные, с длинными, вытянутыми шеями, повозки, мешки, крики, гомон, суета. При виде шэрха в небе люди начинали волноваться, искать укрытие. Думаю, меня на спине Орхиса попросту не видно, вот они и думают, что шэрх дикий, тем более что Орхис не стеснялся время от времени издавать жуткие крики. Но это лишь мои догадки, отчего местные на самом деле волнуются мне неизвестно.

Вернувшись обратно к Эльсинору, чувствовала себя немного виноватой. Даже решила провести с Орхисом воспитательную беседу на тему верного тона в общении с приютившим нас мужчиной.

Хозяин был во дворе, насыпал корм мелким птичкам. Те сбились стайкой вокруг него, самые наглые даже запрыгивали в мешок, из которого Эльсинор брал золотистое зерно.

Орхис важно прошествовал к сараю, позволив мне спуститься лишь у самого входа. Проходя мимо хозяина даже головы в его сторону не повернул, а вот я, спустившись, сразу же направилась к мужчине.

Он встретил вопросительным взглядом.

– Голодная? – поинтересовался коротко.

– Есть немного, – смущенно признала. – Эльсинор, я хотела извиниться за поведение Орхиса. Вы на него внимания не обращайте, не знаю я почему он вредничает, – виновато пожала плечами. – Думаю, привыкнет и перестанет. Я вам очень благодарна за приют, еду и доброе отношение.

– Пустое, – отмахнулся мужчина. Выражение его лица в этот момент меня насторожило, что-то мелькнуло на миг и пропало. Вина? Сожаление?

– Ты, девочка, даже не представляешь, какая редкость, что шэрх с тобой так дружелюбен, – отвлек мое внимание Эльсинор. – Шэрхов только сильнейшие альшары заводят, те, что с ними справиться могут. Только они. И то связь их на силе и страхе основывается. Тебя же шэрх, похоже, птенцом признал, вот и оберегает. А ко мне ревнует будто бы, но то только мои догадки, наверняка только зверь твой знает.

Глава 12

– Тебе бы руки прикрыть, – засмущавшись, добавил Эльсинор, указывая на мои предплечья. После полета золотистая нить рядом с венами стала особенно яркой, не заметить ее было просто невозможно. – АльшарИ, если узнают, что ничейная и выкрасть могут.

– Эльсинор, – прокашлялась. – Эльсинор, я… хочу вас попросить. Видите ли, я… совершенно не помню, ни кто я, ни откуда, да ничего не помню! Имя мне сообщили, приняла на веру, вот и вам сказала, – взмахнула руками в волнении.

Подбирать слова было непросто. Сообщать о себе правду я, конечно же, не планирую, но и помощь этого неравнодушного мужчины совсем не помешает. Он – ценный источник знаний, грех таким не воспользоваться.

Эльсинор смотрел на меня со смесью жалости и непонимания.

– Идем в дом, девочка, – отставляя мешок в сторону, позвал он. – Не стоит тебе меня бояться, дочку ты мне напоминаешь, не соврал в том. Только моя Акана была живой, общительной, что ее и сгубило в итоге, – поджал мужчина губы.

– Что с ней… случилось? Где ваша дочь?

– Идем в дом, – с нажимом повторил Эльсинор.

Оглянулась. Орхис выглядывал из сарая, с неодобрением поглядывая на руку Эльсинора, которой он взял меня под локоток. Послала другу воздушный поцелуй и ободряющую улыбку, беззвучно прося не хулиганить. Нам с Эльсинором нужно поговорить, это не может ждать.

Дом мужчины внутри оказался таким же маленьким, каким и казался снаружи. Одна комната. Тут все – и тюфяк прямо на полу, и стол низкий, и печь у стены. Во дворе у Эльсинора тоже печь есть, я видела, но готовить он предпочитал в доме. Так что сейчас в крохотном помещении царила удушающая жара. Даже отсутствие стекол не спасало, ведь и на улице жарко было не меньше.

Однако не стала ничего по этому поводу говорить, молча усаживаясь на плетеную циновку прямо на пол. С благодарностью приняла глиняную чашку с остывшим напитком. Эльсинор поставил на низкий столик ветхую корзинку со странными изделиями. Никогда таких не видела. Не из муки. Что-то темное, сухое, в руках рассыпается. Пахнет… – принюхалась, – пахнет вкусно. Решилась откусить.

– Ммм, вкусно, – прожевав, не удержалась от возгласа. – Что это, Эльсинор?

– Бадярики, – недоуменно ответил мужчина. – Неужто не пробовала никогда?

Испуганно подняла на него глаза.

– Мне кажется, нет, – ответила уклончиво. – Или просто не помню. А из чего они? Почему такие темные?

– Так из бадярки же. Рыбаки сетями вытягивают, да продают. Торговцы после сушат, мельчат. А из мельчи уже бадярики пекут.

Из водорослей, значит. Скорее всего, не только вкусно, но еще и полезно. Водоросли много йода содержат, насколько я знаю, еще микроэлементы всякие. В общем, я со спокойной совестью потянулась за еще одним бадяриком.

– Ну, рассказывай, – поторопил Эльсинор.

– Вы знаете, что за лагерь там, за морем? – махнула рукой в неопределенном направлении. – Жахжена, слышали?

– Морем? – нахмурился мужчина. – За Большой Водой Жахжена, – уточнил он – Как же не слышать, самый большой, поди, во всем Верхнем Пределе, все о нем знают.

– А как девушки туда попадают знаете?

– По воде, – развел руками Эльсинор. – Иначе только на шэрхах можно, но на них только альшары летают. Простых девок водой доставляют, после пешком или на крэках, у кого есть.

Замолчала, обдумывая. Не туда разговор зашел. Моргнула, формулируя следующий вопрос.

– Я имела в виду, не как они оказываются в лагере, а кто решает, что им нужно там быть, – уточнила осторожно.

– Так управляющий Жахженой и решает, – поднял брови Эльсинор.

А я стала понимать, что чего-то не понимаю.

– Управляющий Жахженой насильно туда девушек забирает…

– Да с чего ему насильно их забирать? – рассмеялся Эльсинор, перебивая. – Сами поди и просятся!

– Не все. Меня вот, например, никто не спрашивал, когда туда волок! А после на цепи держал, голодом морил и другие всякие издевательства придумывал, – разгорячилась, вспоминая.

– Необычная ты, потому и скрали. Еще и альшарИ, сразу видно, – пожал плечами мужчина.

– Что значит это слово – «альшарИ», – внимание невольно переключилось. – Вы уже не первый раз меня так называете, а я не помню его значения.

– Даже этого не помнишь? – слишком очевидно усомнился в моих словах Эльсинор.

– Ничего не помню, – буркнула неохотно. Никогда не любила врать, а тут приходится. – Говорила же, даже собственное имя мне подсказали.

– АльшарИ – одаренная Великой Матерью, значит. Циниш, значит, в твоем теле вырабатывается, – пояснил, но понятнее не стало. Эльсинор, видимо, заметил это по моему лицу, потому что продолжил. – Циниш, – тронул осторожно мою руку с золотистыми прожилками. – Чистая энергия. Мужи – альшары ею управлять учатся с самого рождения, а девы – альшарИ отдают, как скопится. Не часто, потому как если не тратить, то и вырабатывается медленно.

– А почему девушки одаренные не обучаются управлять энергией? – задала, по-моему, вполне закономерный вопрос, на что Эльсинор заразительно расхохотался.

– Да кто ж их учить-то будет? Девка на что нужна? Чтобы сына мужчине родить, дом содержать, за скотиной приглядывать.

– Допустим, – сцепила зубы, чтобы не начать спорить. – А для чего циниш сцеживают?

– Неужто и правда ничего не помнишь? А как же дом освещать без циниш-то? Как бадарка по воде пойдет? Как зерно мельчить? Дом отапливать? Везде циниш нужна!

– То есть эту энергию используют после? Заправляют ею привычные вещи?

– Вот смотри, – Эльсинор покопался в мешке и достал небольшой кругляш. Положил мне на ладонь. Куда-то ткнул, кругляш стал светиться. – Светляк это, ночью зажгу и сразу словно светило вышло. Почти разрядился уже, но еще на несколько перемен хватит.

– И как вы его заряжаете?

– В город еду. К мастеру. Он и заряжает.

– К одаренному?

– Нет, конечно! Ну какой альшар станет светляки заряжать? С этим любой справится. Накопитель в мастерской стоит. К тому накопителю мой светляк подсасывается и набирается циниш до следующего раза, вот и вся премудрость.

– Ваша дочь тоже была одаренной?

– Нет, – посмурнел Эльсинор. – Не была. Не так часто альшарИ на свет появляются.

– В Жахжене было много одаренных, – вспомнила разговоры про то, что циниш там вроде регулярно сцеживали.

– Много не много, то мне не ведомо. От альшарИ и дитя можно одаренного получить, потому они там и собираются. А так встретить одаренную шанс невелик. А альшарИ с белой кожей я и вовсе вижу впервые.

– Я и сама вижу, что сильно отличаюсь от местных. Думаю, я не из этих мест. Как вы думаете, где может быть моя Родина?

– За водой, видимо. Не видал я еще таких диковинных, как ты, лукавить не стану. Еще и чтобы шэрха приручила, – прицокнул. – И говоришь складно, словно ученая. Но ежели в Жахжене была, значит не так все просто. Прятали тебя там? – отрицательно мотнула головой. – Значит, не боялся халишер Тарскони, что искать тебя станут. Купил, стало быть, а может за долги отдали.

– Вы его знаете? Хозяина Жахжены.

– А кто ж его не знает? Знаю, конечно. Не лично, таких знакомств у меня нет, но халишер Тарскони – сильный альшар, все о нем слышали.

– Вы выдадите меня? – замерла в ожидании ответа.

– Вот еще! – ответил слишком быстро, притом отводя глаза. – Сказал же, дочку мне напоминаешь. Живи покуда. А вот шэрх у тебя приметный, у кого увела?

– У Аравия, – пришлось признаться. – Он в лагере всем заправляет.

– Искать станет. Если не тебя, так шэрха. Очень они дорогие. Тяжело такого зверя приручить.

– Он плохо с ним обращался. Голодом морил, пасть завязывал, на цепи держал.

– Все так шэрхов содержат. Думаешь, они слушаются без зипуна?

– Зипун – это такая палка с острым концом?

– Палка, – усмехнулся Эльсинор. – Зипун тоже циниш заряжается. Шэрха коли таким тронуть, даже лапы отняться ненадолго могут. Сильно бьет. Мужчину с одного удара насмерть убьет, а уж девку и подавно.

– Вот с таким зипуном Тарскони к своему шэрху подходил, чтобы покормить. А Аравий за несколько дней даже воды Орхису не дал, боялся, видимо, ему пасть развязывать.

– В городе есть труха, куда шэрхов на кормежку приводят, не каждый сам за своим зверем ухаживает. Зипун тоже не дает уверенности, что все пройдет гладко. В трухе сильные альшары работают, точно справятся, если шэрх дурить начнет. Может Аравий в трухе зверя своего кормил, откуда тебе знать?

– Много шэрхов в городе живет? – сменила тему. – В небе не видно никого.

– Где ж много? – усмехнулся Эльсинор. – У градоправителя, да у начальника стражи. А больше ни у кого и нет. А так если халишер какой прилетает иногда.

– Но у Тарскони и Аравия точно есть шэрхи. А еще в Жахжену прилетали люди на шэрхах, – вспомнила я.

– Жахжена – отдельное поселение. Туда только по воде можно добраться или по небу. По небу-то всяко скорее выйдет, вот и нанимают шэрхов для перелета. Но то только самым знатным доступно, дорого очень.

– А этот город как называется? – махнула, указывая направление.

– Остров это. Лаора, – терпеливо отвечал Эльсинор.

– А страна?

– Острожье или Верхний Предел. Эришат – главный город, там управитель всего Острожья живет. С Эришатом мосты наведены, там и торговля самая знатная. – Замолчал ненадолго, словно размышляя. – На ирашку ты вроде похожа, сам не видел, но слышал о таких. В Острожье жара весь оборот стоит, а в Ирании сказывают, бывает, с неба вода замерзшая сыпется. И белым-бело все тогда, вот и люди белые, будто замерзшие.