Текст книги "Выжить. Остаться собой (СИ)"

Автор книги: Ольга Кобзева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 25

– Незаконный вылов рыбы и охота без разрешения, – сухим тоном сообщил служащий. – Штраф составляет от трехсот до тысячи парисов при однократном нарушении. В вашем же случае речь идет о систематическом несоблюдении норм закона, поэтому я вынужден поместить вас под стражу до полной выплаты штрафа. Сумму штрафа назначит эфет Даорсах завтра, сегодня у него свободный день.

Невысокий, тщедушный мужчина в годах скучающе дал мне какую-то бумажку для ознакомления. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы удостовериться, местной грамоты я не знаю. Знаки для меня совершенно незнакомы, никакого узнавания, ни малейшего.

Хали Трис не оставил меня одну, войдя в кабинет клерка вместе со мной. Весь разговор страж стоял у стены, не вмешиваясь. Теперь же, уж не знаю, что он прочел по моему лицу, но мужчина приблизился. Осторожно взял у меня бумагу и ровным тоном стал зачитывать все, что на ней было написано.

Сглотнула, с благодарностью вслушиваясь в тихий голос. Да, мне вменяли незаконный вылов рыбы и охоту. Дура! – ругала себя потихоньку. Ну неужели так сложно было догадаться, что на подобные действия нужно получать разрешение и наверняка платить налоги!

Лепетать, что не знала о том, что незаконная охота и рыбалка запрещены не стала, радуясь, что Эрх не стал предъявлять обвинений в нападении на него. Пока не стал. Еще по дороге Трис шепнул мне, что поговорит с напарником, постарается убедить, что вышло недоразумение и злого умысла у меня не было. На въезде в город хали Трис, как главный в этой группе, отправил всех в лечебницу. Эрху вроде как нужно, а остальные для сопровождения. Меня же в городское управление сопроводил сам.

После того, как страж озвучил для меня обвинительный лист, поставила прямо по центру закорючку, не подпись, просто чиркнула что-то, потому что именно этого от меня и ждали.

Молча позволила сопроводить меня сначала в крохотный кабинет, где переписали все мои данные, с моих же, собственно, слов. Служащего интересовали имя рода, место рождения, имена родителей, место проживания, где училась, место работы, если оно есть. На каждое мое «не помню» служащий хмурился все больше, пока, наконец, не отбросил пишущий инструмент и не выскочил за дверь. Трис, снова молча подпиравший стену, тоже счастливым не выглядел. Мужчина еще больше посмурнел, нахмурился, но от вопросов воздержался.

Служащий довольно быстро вернулся вместе с двумя стражами, которые и препроводили меня в закрытое помещение с крохотным окошком под самым потолком, к слову, довольно низким. Камера была одиночной. Меня ждал тюфяк на полу и глиняная кружка воды. Котомка, которую успела собрать перед отъездом, осталась у меня. Вот и все богатство.

– Постойте! – бросилась к почти закрывшейся двери. – Я могу сообщить кому-то о том, где я?

– Вспомнила родных? – ухмыльнулся один из стражей. – Завтра у эфета Даорсаха сама спросишь.

И захлопнул дверь прямо у меня перед носом.

Присела прямо на пол, поджала ноги к груди и засопела, справляясь с эмоциями. Что, Олеська, расслабилась? – одернула мысленно сама себя. Думала все, жизнь налаживается? Нет, дорогая, за свое счастье и спокойствие еще стоит побороться!

– Дура! – ругала себя в очередной раз. – Ну неужели не могла сама сообразить, что на вылов рыбы и охоту на зверей требуется разрешение? Ну где это видано, что каждый может сколько угодно разорять леса и добывать бесконтрольно рыбу?

Но ведь никто не предупредил. Тот же Жарих… мог ведь сказать! Успокойся! – снова мысленно на себя прикрикнула. Парень-то тут при чем? Он вообще мог и не знать о таком запрете.

В крайней досаде стукнула кулаком в стену. Нужно продумать завтрашний разговор с неизвестным эфетом Даорсахом. Кто это вообще? Местный судья? Градоправитель?

Думай, Олеся, думай! Выходцев из Верхнего Предела в Ирании жалеют, особенно если речь о девушках. Женщинам из Острожья вырваться невероятно сложно, таких мало, можно попробовать сыграть на чувствах эфета. Лишь бы он оказался хоть чуть более сговорчивым, чем те стражи, с кем мне довелось сегодня общаться.

Трис… страж помог своей молчаливой поддержкой, простым присутствием на всех этапах обвинения. Не знаю почему, но я ждала, что и завтра при разговоре с эфетом он будет присутствовать. Есть ведь еще Эрх, – скрипнула зубами. За нападение на стража простым штрафом я не отделаюсь. Да и штраф… сумма, которую назвал служащий просто невероятно огромна. Так это за однократное нарушение, а у меня систематическое…

Интересно, как там Орхис? – про друга я ни на минуту не забывала, с ужасом боясь, что он может попытаться напасть на стражей. Может пострадать при этом. Господи, как же надоело бегать и прятаться! Как же хочется спокойствия. Обычной, самой простой жизни. Работа, учеба, мне ведь многого и не нужно. Даже о семье уже и не мечтаю. Хотя нет, мечтаю конечно, но как о чем-то далеком и несбыточном. Сейчас же первая забота – хоть немного освоиться, перестать постоянно бегать, опасаясь за свою жизнь и свободу.

Позавтракать мне сегодня не довелось, так что довольно скоро живот скрутило от голода. Принюхавшись к воде в кружке, с облегчением выпила, не обнаружив посторонних запахов и затхлости. Вода была самая обычная, холодная, вкусная. После нее есть захотела еще сильнее. Прижала колени к груди и постаралась переключиться. Мысли о еде не принесут ни сытости, ни спокойствия. С удивлением осознала, что вспоминаю Триса. Этот страж отнесся ко мне с пониманием, в этом все дело, – успокоила сама себя. А вот с чего Эрх так взъелся – вопрос. Думаю, у него что-то личное связано с Острожьем. Что-то, что он и перенес на меня. Но все равно, это ведь мужчина, не должен он был на незнакомую девушку выливать всю эту грязь, что бы там ни было!

От сидения на полу замерзла, ноги затекли. Поднялась, желая размяться. Походила. Обошла всю камеру, водя рукой по стенам. Низкий потолок не позволял вытянуть руки вверх, но и пригибаться не приходилось, собственно, и на том спасибо.

Через час или около того бессмысленных метаний снова задалась вопросом, будут ли кормить. Спустя еще пару часов сводящего с ума ожидания неизвестно чего, решилась постучать в дверь. Сначала просто рукой – никакой реакции. Тогда в ход пошли ноги – снова в ответ тишина.

– Эй! Меня кто-нибудь слышит? – перестала на время колотить в дверь, прислушиваясь. Никакой реакции!

Все, что оставалось – ждать и надеяться, что про меня не забыли. Но надолго терпения не хватило, уже спустя полчаса, а может и меньше, снова стала стучать в дверь. Я так разошлась, что снова почувствовала вибрацию в районе солнечного сплетения. Сначала там, но почти сразу вибрация стала расползаться по всему телу, словно разносимая током крови. Вытянув руки перед собой, принялась рассматривать разгорающиеся все ярче линии. Нет, теперь их никак нельзя было спутать с кровеносными сосудами. Больше всего они напоминали корни деревьев, оплетая мои руки по кругу. Не только руки. Ноги, грудь, живот – все было заплетено тонкими переплетающимися прожилками.

Вытянула ладони перед собой, распрямила пальцы, представила, что циниш перетекает в самый кончик каждого, к ногтю. Почти без удивления стала наблюдать, как медленно, неторопливо загораются золотом ногти. Войдя в раж, представила огонек на кончике каждого. Неспешно, словно нехотя, каждый мой ноготь стал напоминать маленький факел.

Подвигала ладонями, приближая к себе, отдаляя… Помахала, огоньки держались крепко, не срываясь вниз, на сырой земляной пол. Резко сжала ладони, глубоко вонзая ногти под кожу, а после расправила, держа раскрытыми перед собой. На моих ладонях плясало послушное пламя…

Глава 26

Сосредоточенная на новом для меня занятии едва не пропустила появление стражника. Хмурый молодой мужчина со скрипом отворил дверь, внося внутрь небольшую плошку с серым варевом. В другой руке у него был кувшин с водой. Оставил и то, и другое, бросил взгляд на поганое ведро, пока пустое и молча вышел.

Только сейчас обратила внимание, насколько в камере стало темно. Посмотрела на крохотное окошко под потолком – так и есть, уже почти ночь.

Серое варево, видимо, каша. Немного воды пришлось потратить на то, чтобы помыть руки, ну хоть слегка. Столовых приборов мне не принесли, есть неаппетитную субстанцию предстоит руками. Стараясь не морщиться ни от запаха, ни от вкуса, стала зачерпывать по небольшой щепоти холодной слизкой каши и отправлять в рот. На вкус было… съедобно, ну, если с натяжкой. Съела все, даже миску выскребла, если кормить меня станут лишь раз в день, разбрасываться калориями точно не стоит. Запила ужин водой и снова принялась за упражнения.

Самый большой страх – не справиться с пламенем. Боюсь, спасти меня не успеют. Да и сомневаюсь, что кто-то станет пытаться. Но огонь на ладони не обжигал, казался мягким, обволакивающим, родным. Словно часть меня, хотя, по сути, он и был частью меня. К середине ночи пламя оторвалось от ладони, упав на земляной пол. Стоило мне приказать ему погаснуть – это тут же произошло. Удобно, ничего не скажешь.

Ночью в камере стало гораздо холоднее. Окошко, пусть и маленькое, вполне пропускало посвежевший воздух внутрь. Рискнула разместить огненный шарик посреди небольшой комнаты, сама села рядом, протягивая к нему руки. Шарик грел совсем слабо. Тогда сосредоточилась и мысленно приказала ему стать жарче. Огонь тут же вспыхнул ярче, оставаясь тем же шариком, изменился лишь цвет. Жар тоже стал ощутимее. Теперь я согрелась и наконец-то перестала дрожать.

Во время тренировок я довольно часто проверяла, насколько поблекнут линии у меня на руках и как скоро это случится. Но даже теперь ничего подобного не произошло. Они словно даже стали ярче!

Рассматривая причудливый рисунок, стала проводить вдоль ярких линий пальцем, с удивлением замечая, что рисунок следует за моим касанием. То есть стоило мне сместиться с горящей под кожей линии, как она тут же перемещалась вслед за прикосновением. Ощущала я при этом легкую щекотку и ничего больше.

Очень хотелось лечь, но грязный сырой пол не привлекал в этом смысле, а про тюфяк и вовсе молчу. Тогда я решилась и вовсе на авантюру. Если бы не позднее время и серьезная усталость, даже не знаю, стала бы я так рисковать. В общем, я увеличила огонек до размеров моего тела, приказав ему при этом почти полностью утратить жар, оставить лишь самую малость. С небольшим опасением улеглась в мягкое пламя, приятно обволакивающее меня всю, даря ощущение невероятного тепла и заботы. Немного опасалась потерять контроль, но обволакивающее тепло довольно скоро заставило меня расслабиться и уснуть.

Проснулась от ощущения давящего взгляда. Открыла глаза – передо мной возвышался хали Трис. Мужчина выглядел недовольным по непонятным пока для меня причинам.

– Хали Трис, – села, только сейчас вспоминая свои вчерашние эксперименты. К слову, пламя так никуда и не делось, я спала на нем весь остаток ночи.

Мысленно приказала огню погаснуть, что тут же и произошло. Сразу стало холодно и неуютно, словно выбралась из-под одеяла в холодное утро.

– Иттани Ораш, – кивнул страж, – если я не ошибаюсь, вчера вы довольно убедительно заявляли, что не обучены владению и управлению первородным духом.

– Не обучена, – подтвердила и сегодня. Тяжело поднялась, чувствуя, что тело ломит, а голова тяжелая. – Хотите верьте, хотите нет, а сегодня у меня был первый опыт взаимодействия с циниш.

– Шакти, – поправил мужчина. – Циниш – лишь жидкость, она есть у многих, и лишь избранные Великой Матерью способны преобразовать ее в шакти.

– Что такое «шакти»? – нахмурилась. – Энергия? Огонь?

– Шакти – это состояние, иттани Ораш, в котором альшар способен управлять потоками вокруг него. Именно управление шакти позволяет нашим баракарам передвигаться в пучинах амутов. Именно шакти позволяет зажигать осветительные шары в наших домах, благодаря шакти добывают руду из подземных шахт… примеров множество. Странно, что вы продолжаете делать вид, что не осведомлены об этом.

– Ясно, – кивнула, хотя на самом деле не слишком поняла. Насчет неосведомленности и вовсе не стала комментировать, но вот прояснить кое-что все же решила. – В Жахжене у девушек скачивали циниш. То есть эту жидкость после можно использовать, верно? Тот, кто умеет преобразовывать ее в шакти, может использовать и чужую циниш? Это так?

Страж долго не отвечал, рассматривая меня с любопытством.

– Не совсем, но в целом верно, – все же уронил он. – Эфет Даорсах уже ожидает вас, иттани Ораш. Стоит поторопиться. Эфета никак нельзя назвать терпеливым хали.

– Эрх… он сообщил о нападении?

– Нет, и не станет! – резко ответил хали Трис.

Он ответил так уверенно, вскинулась, оценивающе глядя на мужчину.

– Что меня ждет? Какое решение примет эфет? – как бы ни храбрилась, а волновалась я знатно.

– Он наложит внушительный штраф, а до его полной выплаты вас ограничат в передвижениях.

– Как же я выплачу штраф, сидя взаперти? – по-моему, возмущение вполне справедливо.

– В таких случаях распродается имущество должника, – спокойно пояснил мужчина.

– Но у меня ничего нет, – совсем сникла. – Дом… только обрела и снова потеряю.

– Стоимость вашего дома намного, намного ниже предполагаемого штрафа, иттани, – констатировал страж. – Идемте, нам уже пора, – поторопил он.

– Минутку, – попросила, желая умыться и все же воспользоваться поганым ведром. – Вы не могли бы выйти ненадолго? Мне нужно несколько пар… Привести себя в порядок. Пожалуйста, – добавила, жалобно глядя на стража.

– Жду вас за дверью, – все же кивнул он, поворачиваясь спиной. Шаг – и он уже за пределами тесной каморки.

Эти несколько минут наедине с собой были нужны еще и для того, чтобы немного упорядочить мысли. Вчера мне казалось, что хали Трис словно на моей стороне? Но не выдаю ли я желаемое за действительное? Сегодня я в этом уже не уверена. Тряхнула головой. Ладно, следует поторопиться. Умылась, насколько это возможно в предложенных условиях, воспользовалась унизительным отхожим местом, пригладила волосы, и сама стукнула в дверь. Та ту же распахнулась, едва не ударив меня по носу.

Хали Трис этого словно и не заметил. Окинул меня беглым взглядом, посторонился, давая пройти. Здесь, в коридоре, страж был не один. У стены, со скучающим видом, привалился вчерашний стражник, молча принесший мне ужин. Он и сейчас не выглядел заинтересованным происходящим. Просто очередной рабочий день, просто очередная заключенная, которую ведут к эфету.

У меня же с каждым шагом все сильнее колотилось сердце, все сильнее ощущалась вибрация в груди, волнение нарастало, справиться с ним я была не в силах. Неизвестность всегда пугает. Да, я боялась и не стыжусь этого признать. Трис, словно заметив мое состояние, шагнул ближе и, не глядя, сжал мою ладонь. Просто сжал ладонь, но мне отчего-то стало легче, страх, конечно, не ушел полностью, но ощущение, что я совершенно одна отступило. Не решилась даже благодарно посмотреть на мужчину, просто продолжая шагать дальше по коридору.

Стоило впереди показаться выходу, Трис меня отпустил. Так же незаметно, как и брал за руку. Сразу почувствовала холод и одиночество, в тот миг стало неуютно и зябко. Передернула плечами, прогоняя непрошенное чувство. Я сильная, я справлюсь! Со всем справлюсь, чтобы меня ни ждало!

Глава 27

Эфет Даорсах – грузный мужчина в годах, со скучающим видом. Ждал он нас в кабинете на втором этаже. Трис вошел вместе со мной, молодой стражник остался подпирать дверь снаружи.

Огляделась. Кабинет явно рабочий. Об этом свидетельствует и массивный стол, занимающий едва ли не половину пространства, и куча бумаг повсюду. Сам эфет, когда мы вошли что-то торопливо писал. Ненадолго оторвался от бумаг, поднял голову, сделал знак Трису заходить и снова углубился в прерванное занятие. Сесть мне не предложили, так и стояла посреди кабинета, словно провинившаяся школьница. Однако возмущаться или привлекать внимание что-то не тянуло. Мужчина передо мной, хоть и был занят и совершенно не обращал на меня внимания, все же умудрялся подавлять. Одним своим присутствием, одним своим видом. Даже не знаю, как объяснить, да только больше всего сейчас, стоя перед ним навытяжку, мне хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда.

Несколько минут ожидания прошли, и эфет отложил бумаги в сторону, поднимаясь из-за стола. Массивная фигура мужчины, поначалу, пока он сидел, показавшаяся мне грузной, на самом деле оказалась просто крупной. Широкие плечи, широкая грудная клетка, массивные черты лица – все это, когда мужчина встал и выпрямился, еще и вкупе с его ростом заставляло меня чувствовать себя букашкой поблизости с ним. Даже Трис, бывший выше меня на голову казался рядом с эфетом мелковатым. Сглотнула, оборачиваясь на стража за спиной. По его лицу сложно было хоть что-то прочитать, казалось, он и вовсе не смотрит в мою сторону, разглядывая что-то на стене сбоку от себя.

– Итак, – прошелся по мне очередным взглядом эфет. – Нарушение охранных грамот, насколько мне сообщили, – сложив руки перед собой озвучил он. – Вам есть что сказать в свое оправдание?

– Есть, – робко подняла на него глаза. – Я не знала, что нарушаю закон.

– Как это? – мужчина выглядел искренне удивленным. – Не знали, что вылов морских гадов осуществляется только с разрешение управителя земель? Или не знали, что все звери в лесах Ирании принадлежат достопочтенному Альшару Парису хали Тьяру, нашему правителю? И незаконный их промысел, без разрешения местных властей карается и довольно строго?

– Не знала, – упрямо мотнула головой. – Я вообще ничего не знаю о местных законах и обычаях, – решила добавить, видя недоверчивый взгляд эфета.

– И как же так вышло, что уроженка Ирании не осведомлена о законах и обычаях своей Родины? – сложил руки на груди мужчина. – Вот тут у меня сказано, – эфет дотянулся и взял со стола голубоватый листок, – что вы родственница достопочтенного торговца, уважаемого Рамхана Арахара хали Ораш. Кем, кстати, вы ему приходитесь? – оторвавшись от бумаги, словно промежду прочим поинтересовался он.

– Другом, – буркнула, недовольная тем, куда зашел разговор. Вот только подставить хали Ораша и не хватало для полного счастья. Интересно, что ему будет, узнай эфет об обмане с документами? Ведь хали Ораш намеренно ввел в заблуждение служащих местной администрации, сообщив им недостоверные сведения. Оформил на меня подложные документы, переписал дом. А степень предполагаемого родства мы так и не обговорили.

– Поясните, – спокойно попросил эфет. – Судя по тому, что здесь сказано, – тряхнул бумагой, – вы с хали Орашем близкие кровники. Кто он вам? Брат? – и сам же недоверчиво махнул головой. – Отец?

– Эфет Даорсах, простите меня за отказ отвечать на ваши вопросы, но говорить о хали Ораше без его присутствия я категорически отказываюсь!

– Вот как? – вздернул бровь эфет. – Судя по вашему говору, манере держаться вы провели с бравинами не так много времени, – перевел он тему. – Сколько вы пробыли в Острожье, иттани Ораш?

– Не знаю, – хмыкнула. – Не могу ответить точно. Помню только последние несколько десятков восходов.

– Несколько десятков восходов… – нахмурился эфет. За спиной впервые услышала тихий выдох. Про Триса я и не забывала, но все это время он вел себя совершенно бесшумно, это первый раз, когда страж дал понять, что все еще в комнате. – Вы странно выражаетесь, – добавил эфет, откладывая бумагу обратно на стол. – Каждые десять восходов можно назвать декадой, а каждые десять декад периодом. Какой же период вы провели в Верхнем пределе, иттани Ораш?

– Несколько декад. Но это только тот период, что я помню.

Признаться, я не считала дни. Бывали моменты, когда и вовсе не до того было, поэтому ответить точнее не могла бы при всем желании.

– И что это значит? Чего же вы не помните? – эфет нахмурился еще сильнее.

– Несколько декад назад, эфет Даорсах, я пришла в себя в лагере, что носит название Жахжена. Участь моя была незавидна, – опустила глаза, вспоминая те первые дни. – По обрывкам разговоров я смогла понять, что сопротивлялась с момента попадания в лагерь, не подчинялась, пыталась убежать. Аравий, управляющий, перестарался, выкачивая из меня циниш, вследствие чего я едва не отправилась к Великой Матери. Меня выходила одна девушка, хотя никто уже не верил, что я очнусь. Однако это произошло. Очнувшись, я не помнила ничего ни о себе, ни о месте, где нахожусь. Ни даже о месте, где родилась или же о своих родных. Моя жизнь словно началась заново, эфет Даорсах.

– Трис? – бросил взгляд на стража эфет.

– Не лжет, – коротко ответил тот. Обернулась, удивленная.

– Вы знаете, когда человек лжет? – не удержалась от вопроса.

– Могу распознать явную ложь, – кивнул страж. – Ваш рассказ хоть и звучит невероятно, все же, скорее всего, правдив, иттани Ораш.

– Мне незачем лгать, – пробормотала, задетая его словами.

– И как же вам удалось выбраться из Жахжены? – вернул внимание к себе эфет. – Если вы попали туда против воли, значит, ваша свобода была ограничена. Или все же нет?

– Частично. Из Жахжены не так-то просто сбежать. Мне повезло, что я встретила Орхиса. Это он меня спас.

– А Орхис это ваш шэрх, верно?

– Да.

– И как же вы заставили его вас слушаться и выполнять приказы?

– Просьбы, – поправила мягко. – Орхис – мой друг. Я освободила его, он помог выбраться из Жахжены мне.

– Удивительно, – прицокнул эфет. – А вы с любым шэрхом можете… подружиться, иттани Ораш? Или только с одним конкретным?

– Не знаю, – честно призналась в ответ. – Мне не доводилось еще близко контактировать с другими шэрхами, поэтому мне сложно ответить на ваш вопрос.

– А если бы у вас появилась такая возможность? Рискнули бы?

– Наверное, – замялась. – Не уверена, но попробовать можно, почему нет?

– И где же ваш шэрх сейчас? – сменил тему эфет. – Мне доложили, что вы отказались отдавать его в труху, где за животным был бы присмотр и уход.

– Знаю я ваш уход, – буркнула, отворачиваясь. – Клюв завяжут, кормить-поить станут раз в несколько дней, никакой свободы. Орхис неопасен! Он подождет, пока я освобожусь и не станет в это время никому вредить, уверяю вас!

– Не уверен, что это произойдет скоро, – веско припечатал эфет. – Я о вашем освобождении, – пояснил мужчина. – Выдвинутые против вас обвинения слишком тяжелы, одним штрафом, боюсь, вы не отделаетесь, иттани Ораш. Но у вас есть шанс смягчить обвинение или даже и вовсе избавиться от наказания.

– И чего же вы от меня ждете? – нахмурилась.

– Хали Трис проводит вас в трапезную, – то ли предложил, то ли поставил перед фактом мужчина. – После мы отправимся в городскую труху. Если вы, конечно, не против, иттани Ораш, – саркастическая улыбка явно показала, что выбора у меня, по сути, нет. – По итогам посещения трухи и поговорим. Сейчас это просто не имеет смысла.

– Мне хотелось бы узнать, что меня ждет, – не двинулась с места. – Какое наказание или штраф?

– Так не терпится принять наказание? – усмехнулся эфет.

– Не терплю неопределенности, – пожала в ответ плечами.

– Нет, иттани Ораш, определенно, вы были в Острожье совсем недолго. С вашим характером долго вы там бы просто не протянули, – усмехнулся мужчина, жестом давая понять, что нам пора выметаться.