Текст книги "Кто сверху? (СИ)"
Автор книги: Ольга Джокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Глава 11
Он опирается руками о стену и дышит мне прямо в лицо. Глаза полыхают огнем, и кажется, что над нами сейчас грянет гром.
– Не надейся – больше не попрошу. Никогда, – шиплю в ответ.
Спустя несколько секунд Воронов остывает и произносит более мягче:
– Я хочу воспитывать этого ребенка, Федотова. Хочу наблюдать каждую гребанную секунду, как моя точная копия растет, развивается, улыбается, агукает, ходит, бегает. Я хочу видеть это каждый вечер, каждые выходные и все свое свободное время.
Я замолкаю и тихо вздыхаю. Все это сложнее, чем я себе представляла. И я даже понимаю переживания Дани на этот счет, но от своего ребенка тоже не могу отказаться. Все получилось глупо, непросто, сложно. И нам нужно остыть, прежде чем делать скоропостижные выводы.
– Выходи за меня, Федотова, – произносит хриплым голосом Даня.
Его лицо так близко, что мы на секунду соприкасается кончиками носа. Я открываю рот от неожиданности, отхожу дальше и касаюсь спиной холодной стены, которая хоть на секунду остужает тот пожар, который творится у меня внутри.
– Ты совсем спятил, да? – начинаю заикаться и вздрагиваю, когда чувствую горячее дыхание Даниила на своем виске.
– Помню-помню, брак для тебя это сродни смертной казни, и я признаться сам не в восторге. Но мы сделаем это не по-настоящему, – произносит так тихо, что я напрягаю слух, прислушиваясь к его словам. – Поженимся, переедешь ко мне, будем жить и воспитывать ребенка вместе. На равных правах. Как семья.
– Ты точно спятил… – произношу я, все еще не осознавая всю абсурдность ситуации.
– Да нет же, послушай. В мои планы тоже не входила женитьба, семья и обязательства, но…
Он берет меня за руку, усаживает на диван и куда-то уходит. Возвращается со стаканом воды и заставляет меня пить мелкими глотками. Это успокаивает, но я все еще перевариваю смысл сказанных им слов.
– У нас будет не совсем обычная семья. Свободные отношения, равноправие, дружба! Семья по дружбе. Ну а что?
Я готовлюсь сказать огромную речь, посвященную придуманному им бреду, но выдавливаю из себя лишь часть.
– Я встречаюсь с Андреем! Он сказал, что будет со мной и дальше…
– Да встречайтесь, ради Бога! Кто тебе запрещает? – в голосе Дани столько новых оттенков эмоций, что я не сразу въезжаю.
– Кажется из-за беременности я стала немного тупой и сейчас ничего не понимаю. Я буду твоей женой, но смогу встречаться с кем угодно? И ты тоже?
– Именно! Федотова, ну ты же все равно не собиралась жить со своим Андреем. Несколько встреч в неделю, совместные поездки в отпуск, походы в театр и на этом всё.
Самое странное, что он прав. Я все равно не собиралась строить серьезные отношения с кем-либо… Тогда почему бы не ответить согласием на его предложение? Но я нахожу новые и новые доводы, чтобы понять для себя всю задумку друга.
– А если я полюблю кого-нибудь и захочу создать с ним настоящую семью? Это в принципе нонсенс, но мне кажется, что в этой жизни я больше ничему не удивлюсь.
Даня садится рядом, обхватывает меня за плечи и чуть улыбаясь произносит:
– Если ты полюбишь кого-нибудь я отпущу тебя, правда. А сейчас давай просто попробуем создать видимость полноценной нормальной семьи ради нашего ребенка, где есть мама и папа. Которые любят и которые рядом…
Подавив в себе чертовы слезы, я сухо киваю, соглашаясь на его предложение. Я сама росла без отца и, хотя делала вид, что мне по барабану, где бродит мой биоматериал, но ночами плакала в подушку и страстно желала, чтобы однажды он появился в моей жизни.
Данька делает для меня апельсиновый фрэш, заставляет выпить его и дальнейшее наше общение входит в прежнюю колею – с шутками и подколами. Когда я сонная опускаюсь на свою кровать, слышу уверенный голос Дани, который говорит, что завтра утром за мной приедет машина.
– Какая машина? – зеваю и чувствую, как усталость забирает меня в царство Морфея.
– Грузовая. Которая перевезет твои вещи в мой дом.
Я хочу что-то возразить в ответ, но сил больше нет, и я замолкаю. А Воронов просто накрывает меня пледом и выключает свет.
Глава 12
Переезд запланирован на воскресное утро – единственный выходной, который есть у Дани. С утра пораньше в моей любимой квартире орудует целая бригада, которая самостоятельно пакует выбранные вещи и сносит в грузовой автомобиль – мне нужно только тыкать пальчиком на предметы и покрикивать на неаккуратных рабочих, которые как мне кажется, хотят разрушить мою квартиру и дорогие предметы интерьера.
Даня совершенно прав – если я хочу выносить здорового ребенка, то мне нужен свежий воздух, пешие прогулки и здоровый сон без головных болей от окружающего шума. Мой доктор, с которым я разговаривала утром, привел неоспоримые доводы за переезд. Даже если он был подкуплен самым Вороновым, то это ничуть не меняло моего решения.
Прошло чуть больше тридцати часов, как я узнала о своей беременности. Тридцать часов, которые полностью перевернули мою устоявшуюся жизнь, планы, идеи, мысли и кругозор. Я даже подписалась сегодня на инстамаму, которая доходчиво объясняет как вести себя с новорожденными.
И я все чаще смотрюсь в зеркало на свой плоский живот, недоуменно размышляя, как туда может поместиться трёхкилограммовый ребенок? Конечно, от мыслей, что мое всегда идеальное тело вскоре изменится и станет похоже на вздувшийся шарик, бросает в дрожь. В топку годы работы в тренажерном зале и встречи с диетологом.
– Ты готова? – спрашивает Даня, когда заходит в полупустую квартиру.
– Да. Сейчас только попрощаюсь со своей удобной кроваткой, джакузи, мягкими ворсистыми коврами и готова, – для наигранности всхлипываю.
– Прекрати, Федотова. Неужели ты думаешь, что я живу в хижине без удобств? – он обхватывает меня за плечи и ведет в сторону выхода.
Дом Воронова расположен в коттеджном поселке за тридцать километров от Москвы. Он купил его в прошлом году, променяв городскую квартиру на свежий воздух, пусть и вдали от центра. До сих пор я все находила отмазки, чтобы не приезжать на новоселье и чаще сама приглашала Воронова к себе в гости.
Странно, но на меня не нападает уныние, горечь или страх. Я отношусь к переезду как к приятному путешествию. Временному. Ненастоящему. Когда ворота открываются, и мы въезжаем на территорию, я трогаю Даню за руку и сообщаю ему, что каждый вечер мы будем гулять по вон той тропинке, ведущей в лес. Он едва заметно кивает, и я верю, что так и будет.
Поместье господина Воронова довольно внушительных размеров – два этажа, большой балкон (где совершенно точно я буду сидеть тихими летними вечерами и читать книгу, качая в люльке нашего младенца), просторная терраса, несколько гектаров зеленой территории с цветами, деревьями и красивыми кустарниками. Мне хочется снять обувь и пройтись босиком по идеально выстриженной травке, что, впрочем, я и делаю.
Снимаю с себя туфли на твердом устойчивом каблуке и осторожно ступаю босыми ногами по траве, которая приятно щекочет ступни. Воистину дитя каменных джунглей!
– Только не говори, что у тебя еще и бассейн есть, Даня.
– На заднем дворе, – на лице Даниила проскальзывает тень улыбки, когда он смотрит на меня.
– Ну вообще! Круть, правда. Зря я ломалась, дружище. Если еще и моя личная комната будет в персиковых тонах – ты никогда в жизни не выгонишь меня из своего дома.
Комната не в персиковых тонах, а в благородных бежевых, но это не мешает восторгаться собственной комнатой, которая угодила привередливой мне. Касаюсь пальцами крепкой массивной мебели и недоумеваю, почему я никогда не соглашалась приезжать к нему в гости? Возможно я сейчас под действием гормонов, но здесь правда чудесно… Воздух особенный, вид из окна – закачаешься. Тихо, спокойно и даже слышно пение птиц.
Заваливаюсь на мягкий матрас, который прогибается под весом моего тела, и хочу ущипнуть себя за руку – неужели я правда согласилась на авантюру придуманную Даней? Бред какой-то, но пока мне нравится.
Глава 13
Прошло 7 месяцев.
– Ой, Диан, я тут такую коляску увидела – закачаешься! – восклицает Алина. – Муфточка, зонтик, дышащий чехол и подсветка для ребенка в ночное время! Хочешь, это будет подарком от нашей семьи на выписку новорожденного?
Никогда и подумать не могла, что буду слушать этот бред сумасшедших про прививки, прикорм, колики и массажи. А теперь чуть ли не с блокнотом записываю что и за чем идет, потому что оказалось – познать радость материнства это целая наука. И я конечно же ничерта в ней не смыслю.
Единственный и последний раз, когда я держала на руках настоящего ребенка, закончился тем, что младенец обкакался в моих руках, пусть даже и в подгузнике. Вонь была такой несносной, что казалось намертво осталась на моем красивом вечернем платье, которое я вскоре выбросила на помойку. Надеюсь, что Воронов не шутил, когда уверял меня в своих познаниях по мытью детских поп.
Алина умолкает и делает заказ – алкогольный коктейль Мохито. Виновато смотрит на меня и гладит по толстой отекшей руке.
– Прости, что соблазняю, но мне срочно нужно выпить – муж впервые за полгода остался с ребенком посидеть. Ну ты потом поймешь каково это, со временем, не сразу.
– Не думаю, – качаю головой. – Боюсь Даниил не будет выпускать ребенка из рук. У него уже грандиозные планы…
Алина машет рукой в мою сторону и закатывает глаза.
– Ха! Все они так говорят, милая, – смеется в ответ и поправляет прическу. – А потом домой не загонишь и ребенка не всучишь без скандала.
Я пожимаю плечами и смотрю на стрелки часов. У меня сегодня запланирована встреча с Андреем и до нее осталось ровно три часа, которые я могу посвятить бесполезной болтовне о детях и мужьях.
Общение с противоположным полом всегда давалось мне легче, чем с женщинами. Но Алина это исключение – это подруга со школьной скамьи, связь с которой я не могла прервать. Хотя бы потому, что она единственная кто меня терпит все эти годы. А я часто бываю совершенно несносной.
– Как у вас дела с Даней…? – спрашивает вкрадчивым голосом пытливая подруга.
– В каком смысле? – делаю вид, что не понимаю о чем она.
– Ну… каково это жить вместе, но как друзья? Вы по-прежнему потрахиваетесь?
Алина цепляется в меня мертвой хваткой и кажется не отпустит до тех пор, пока я не отвечу на интересующие ее вопросы.
– Какой секс? У меня угроза прерывания на протяжении всей беременности. Сейчас давление шпарит и до родов стоит запрет на сексуальную жизнь. А Даня… он приезжает поздно, уезжает рано и я целыми днями предоставлена самой себе.
Хотя попробуй, объясни это моему организму… Я сейчас похожа на запущенную атомную бомбу, которая может рвануть в любой момент. Да и кто меня захочет такую – толстую, отекшую, с огромным животом и заплывшим телом.
Официально – я бегемотиха. И я могу себя совершенно точно оправдать за то, что никогда не хотела иметь детей. Иногда мне хочется дать заднюю и найти суррогатную мать, которой пересадят в матку нашего ребенка и она спокойно доносит его и благополучно родит. Она, а не я. Потому что это мой страх номер один.
– Ну тебе понятно, что нельзя трахаться, а Данька поди не железный, – язвит Алина.
Хочется огреть ее чем-то тяжелым и закончить допрос, но я воспитываю в себе терпимость к людям, даже таким как подруга, поэтому растягиваю губы в улыбке и спокойно отвечаю.
– Мы с Даней условились, что никто ни с кем не спит, пока не родится ребенок и мне официально не разрешат вступить в интимную связь.
Наша условленность была обговорена еще тогда, когда меня в первый раз увезли на сохранение с кровотечением и ошарашили тем, что в ближайшие месяцы мне строжайше запрещено вести половую жизнь.
Учитывая то, что без секса я не могу продержаться и недели, для меня это было концом света. Я рыдала в одиночной больничной палате частной клиники, куда поместил меня Воронов и не могла смирится с тем, что теперь мое тело мне вовсе не принадлежит и не я диктую правила. Это как-то странно и непривычно. Раньше я эгоистично жила для себя, делала все, что заблагорассудится, а теперь от моих поступков зависит жизнь, которая развивается внутри меня.
Даня утешал, как мог, и чтобы мне не было обидно – он поклялся, что все эти месяцы тоже будет вести монашеский образ жизни.
Я отрываюсь от воспоминаний и делаю глоток теплого чая.
– Ну а Андрей-то чё? Тоже блюдет верность? – не отступает подруга.
– А вот тут не знаю, – равнодушно отвечаю я. – Но мы регулярно созваниваемся и встречаемся. Иногда мне кажется, что он ждет моих родов больше меня самой.
Андрей абсолютно адекватно воспринял известие о том, что я переезжаю жить к отцу своего ребенка. Понял и принял мое решение и поверил, что я делаю это исключительно ради дела. Мечта, а не мужчина. Взрослый, разумный, понимающий…
– Завидую я тебе, подруга… Столько мужиков отхватила. Не то, что мой Ванька, герой-любовник недоделанный.
Следом я выслушиваю очередной рассказ о муже Алины и начинаю периодически зевать от скуки.
Глава 14
Даниил.
В кабинет едва слышно стучит помощница.
– Даниил Владимирович, к Вам пришли. Впустить?
Отрываюсь от рабочего процесса, захлопнув крышку ноутбука и потирая глаза от усталости. Надо сделать перерыв, а еще лучше заставить себя купить очки.
– Иван Мамонтов, – помощница театрально закатывает глаза. – Он мне жуть как надоел в приемной.
– Запускай, Лиля, – усмехаюсь, не понимая, что можно сделать такого, чтобы надоесть спокойной и уравновешенной девушке.
Этот жук наверняка соблазнял новенькую помощницу, которую я принял на работу буквально в прошлом месяце. Молодая, зелёная, вчерашняя студентка, но довольно исполнительная и понимающая. Лиля была воплощением идеала женщины для таких как Мамонтов. Во-первых, она была натуральной блондинкой, во-вторых у нее была красивая стройная фигура и симпатичное личико, и я уверен, что этот он как минимум только что приглашал ее на свидание, умолчав о своем семейном положении.
– Здорова дружище! – Мамонтов появляется на пороге, раскинув руки в стороны и усаживается в кресло напротив меня. – Как жизнь семейная?
Это единственный вопрос, который тревожит Ивана с тех пор как мы начали жить с Федотовой под одной крышей. Хотя, это она пока Федотова. Буквально на днях я хочу расписаться с моей дорогой подругой и дать ей и ребёнку которого она вынашивает свою фамилию – Воронов. Все формальности с моим прошлым улажены – осталось дело за малым – затащить Федотову в камеру пыток (читай – ЗАГС).
А Мамонтов все ждет подвоха и того момента, когда я начну жаловаться ему на свою несчастную жизнь женатого человека.
– Все хорошо, Иван. Ты поржать ко мне пришел или по делу?
Ванька берет с рабочего стола подставку для ручек привезенную из Германии и делает вид, что внимательно изучает ее.
– Мне нужна твоя помощь.
– Кто бы сомневался, – откидываюсь на спинку кожаного кресла и готовлюсь внимательно слушать товарища.
Ваня послабляет черный тонкий галстук на своей шее, проводит пятерней по волосам и расплывается в улыбке.
– У меня очень и очень выигрышное дельце. От тебя требуется всего лишь предоставить транспорт. Если дело выгорит – получишь прибыль наравне со мной.
– Берешь меня в бизнес-партнеры? – усмехаюсь я.
– А то!
Мы битый час разговариваем о предстоящей сделке, и я не говорю Мамонтову ни да, ни нет. Оставляю вопрос открытым до того момента, пока я не посовещаюсь со своим юристом. Телефонный звонок нарушает наш разговор, но не ответить я не могу, потому что на другом конце провода та, которая носит под сердцем моего ребенка.
– Привет, милая!
– Здравствуй, дорогой, – мы часто включаемся в игру, представляя, что мы обычная семейная пара. – Воронов, меня сегодня не жди и не забирай – у меня ужин в ресторане с Андреем.
– Хорошо, тогда я пропущу бокальчик пива с другом. Надеюсь, ты не надумаешь рожать именно сегодня.
– Не дождешься. Я все еще… боюсь и надеюсь, что наш Птенчик посидит в животе минимум три недели, пока психолог не поставит мои мозги на место.
Диана до дрожи в коленках боится рожать. Недавно она умоляла меня пересадить ребенка суррогатной маме, только бы ее вагина осталась нетронутой. Затем размышляла о возможностях кесарева сечения, но вовремя остановилась, потому что вспомнила – после него остается некрасивый шрам. А еще раньше проклинала меня за то, что мужчины не могут вынашивать детей и такую участь она с радостью предоставила бы мне.
– Бог мой, смелая Федотова чего-то боится? Не узнаю тебя.
– Не сомневалась, что ты «поддержишь».
Диана отключается, не договорив до конца и это вполне в ее духе – вот так посреди разговора бросить трубку. Последнее время она стала чересчур эмоциональна. Даже слишком.
Мамонтов по имени Ваня чешет бороду и качает головой.
– Да у вас прямо семейная идиллия! Никакого мозгоклюйства, никаких претензий и ссор. Мне бы так, а то жена напрочь мозг выносит. Сегодня сидел полдня с ребенком, а ей все не так! Приехала и наорала за то, что я держал ребенка в обкаканном памперсе целый день и дал взрослый обед вместо супа из брокколи. Но это же жуть как невкусно! Я пожалел несчастную дочку и сунул ей в руку окорочок. Кажется, ей понравилось.
По окончанию рабочего дня мы выходим из офиса и направляемся в бар под названием «Ракета». Скромное заведение с тихой музыкой, полумраком и доброй сотней офисных работников, которые в вечер пятницы сняли свои удавки, строгие пиджачки и приготовились распивать алкогольные напитки. Садимся у барной стойки, чтобы далеко не отходить, заказываем по бокалу пива и разговариваем о делах житейских.
Иван Иванович Мамонтов – мой давний друг и товарищ. Настолько давний, что давнее только (нет, не мамонты) – Диана Федотова. На самом деле мы вместе учились в школе, вместе поступили в один и тот же вуз и почему-то до сих пор дружим несмотря на то, что совершенно не подходим по характеру и часто я убить готов приставучего товарища, дабы не видеть и не слышать.
Иван Иванович у нас женат. На школьной подруге Алине, которая вот уже тринадцать лет клюет по чайной ложечке мозг мужа. Впрочем, есть за что. Иван Иванович полигамен. Настолько, что изменил своей жене еще на свадьбе во время торжественного банкета с одной из официанток.
– Достала меня Алина. По самые помидоры. Кислорода рядом с ней не хватает, погибаю я понимаешь?
Отрицательно мотаю головой и допиваю пиво. Несмотря на то, что Ди обещала не рожать сегодня верить ей на слово не могу. Сейчас каждый день как на пороховой бочке. А я не хочу, чтобы мой ребенок, едва оказавшись в этом бренном мире, вдохнул запах отцовского перегара и посмотрел в его окосевшие глаза.
– Да что я тебе рассказываю? У вас с Федотовой все равно ненастоящие семейные отношения и ты не поймешь меня. Семейная жизнь – это болото, в котором непроизвольно вязнешь с каждым годом глубже и глубже.
Возвращаюсь домой ближе к полуночи, но Дианы дома еще нет. Опускаюсь на диван в гостиной, включаю телевизор фоном. На экране развлекательное шоу и первое время я даже вникаю в суть и смеюсь. А затем почему-то вдруг представляю, что Ди начинает рожать прямо в ресторане, а Андрей как истинный джентльмен и самый лучший мужчина в мире едет вместе с Федотовой в клинику и присутствует при родах моегоребенка.
От злости сводит зубы. Надеюсь это просто разыгралось мое больное воображение и этот мудак привезет Федотову в целости и сохранности домой. Тянусь к телефону и набираю номер Дианы, но абонент недоступен.
Когда слышу звук мотора у своего дома успокаиваюсь и прихожу в себя. Все хорошо – Федотова на месте, ребенок тоже, а Андрей всего лишь сводил поужинать мою почти жену. Выхожу на теплую летнюю веранду, опускаю руки в карманы и ощущаю себя папочкой, который ждет со свидания блудную дочь. Даже усмехаюсь про себя, ровно до тех пор, пока не замечаю, как этот урод тянет к Ди свои сложенные в трубочку губы и кулаки сами собой непроизвольно сжимаются, несмотря на то, что Федотова уворачивается и подставляет ему свою щеку.
Глава 15
Диана.
Я приезжаю к ресторану на воде под названием «Понтон» ровно в назначенное время. Неоновые огни ярко светятся при входе. Вокруг пахнет пафосом, деньгами, весельем – все как я люблю. Именно поэтому я сама изъявила инициативу поужинать здесь. Андрей, завидев меня на парковке подбегает, чтобы помочь выбраться из автомобиля. Целует мою руку и скользит голубыми глазами по моей округлившейся талии.
В последний раз мы виделись… около трех недель назад – до того момента, как Андрей улетел в Мюнхен на конференцию. Он вообще не сидит на месте и постоянно учится чему-то новому, что весьма похвально. Так вот, с того момента объем моей талии увеличился примерно на шесть сантиметров.
– Ты… хорошо выглядишь, Дина!
В одном несчастном предложения звучат сразу два красных сигнала для меня. И я мысленно помечаю их у себя в голове. Раньше десять таких сигналов означало, что стоит прервать общение с данным человеком. Но сейчас… я беременна, чёрт возьми, и это означает что я долгое-долгое время не смогу встретить достойного партнера.
Первый сигнал от Андрея Смирнова – это мое имя, которое можно было давно запомнить за то время, что мы знакомы. Второй сигнал – это комплимент «хорошо выглядишь». Хорошо это как? На троечку? На три с минусом? Но я делаю вид, что удовлетворена встречей и натянуто улыбаюсь.
Внутри ресторана довольно живо – много красивых дам в сопровождении ярких мужчин в дорогих костюмах. И мой мужчина тоже яркий и красивый… А рядом с ним я – огромная бегемотиха, которую не спасает даже платье от Диор.
Надеюсь у меня на лбу не написано, что я беременна не от Андрея?
Мы садимся за дальний столик у окна и делаем заказ. К сожалению, из-за сильных отеков у меня очень и очень ограниченный рацион. Поэтому я часто испытываю чувство голода и сейчас, когда в меню столько вкусного разнообразия, я не выдерживаю и заказываю салат, говядину с овощами, творожный десерт, мороженое и сок.
– Как ты? – спрашивает Андрей, откладывая меню в сторону.
Сказать сейчас, что паршиво? Что у меня на животе появилось целых две растяжки? Что я набрала восемнадцать лишних килограмм, а мое психическое состояние на самой высокой отметке? Сказать, что у меня в животе поселился активный ребенок, который лупит изо всех сил по внутренним органам без пощады? Думаю, не стоит. Конечно же, я понимаю, что нормального мужчину это отпугнет, поэтому вру, что у меня все отлично и я порхаю как бабочка двадцать четыре часа в сутки.
С детства не люблю казаться слабой. Помню, упаду на асфальте сбив коленки и ладошки, но до последнего держу себя в руках и не реву. Воспитательница просит – поплачь, детка, если больно. А я никогда не позволяю себе этого делать, проглатывая боль на глазах у посторонних.
Нам приносят заказ, и я чувствую, что сейчас опустошу не только свою тарелку, но и тарелку своего спутника. Говядина пахнет так божественно, словно до того как ее приготовили она паслась на альпийских лугах и питалась исключительно свежей травкой с каплями росы. О, иди сюда родная… Проглатываю один кусочек, второй, третий, пробую салат с перепелиными яйцами и понимаю, что мне мало и мало.
– У тебя такой аппетит хороший, – произносит Андрей, обнажая белоснежные зубы.
Вилка выпадает у меня из рук, я громко закашливаюсь, а кусок говядины никак не желает проглатываться.
– Просто стейк очень вкусный и сочный… – едва нахожу в себе силы, чтобы ответить, а не нагрубить.
Но получается что-то вроде оправдания с моей стороны. Андрей улыбается шире и пытается перевести все в шутку, но противные комплексы начинают нещадно душить меня изнутри. По меркам врачей я набрала много. На целых три килограмма выше нормы и мне кажется, что до стройной красивой лани мне придется пахать и пахать.
– Как там говорят – будущая мама должна есть за двоих? – он смеется с собственной шутки, вот только мне совершенно не весело.
Несмотря на громкое протяжное урчание в животе, к еде я больше не притрагиваюсь и сдерживаю слезы, которые накатывают на глаза с каждой новой появившейся в ресторане барышней. Я замечаю, что Андрей заинтересованно смотрит на них, но делаю вид, что этого не замечаю. Так ведь поступают мудрые женщины?
Мне хочется уйти отсюда и растворится где-нибудь по дороге домой. Я больше не интересна мужчинам – мой страшный кошмар воплотился наяву.
