Текст книги "Не друзья (СИ)"
Автор книги: Ольга Джокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Глава 47
Богдан
Одним из самых предательских чувств, которые испытывает человек, является чувство ожидания. Рисуя в своей голове картину будущего, мы не всегда задумываемся над тем, насколько это будущее нам подходит. Многого не учитываем, когда чего-то хотим, поэтому, получив желаемое, не обретаем полноценного счастья. В лучшем случае на короткое время нам становится хорошо, но потом мы чувствуем дискомфорт и разочарование.
Раньше думал, что я на всё готов, лишь бы Света была со мной, рядом. При любых раскладах. Несерьёзные отношения? Секс без обязательств? Окей, согласен. Поначалу меня всё устраивало, но человеку всегда мало. Я почувствовал неудовлетворённость, стал ненасытным, нетерпимым. Так уж устроены люди. Будь всего достаточно – мы бы частично или полностью потеряли интерес к жизни.
Казалось, я горел заживо в ту ночь, когда Света осталась ночевать с Тимуром. Не понимал, какого чёрта происходит? Где логика? Какой в этом смысл? Помирились? Правда, что ли? Вернувшись домой, много курил. Спать не хотелось вовсе, потому что я знал, что едва закрою глаза, как тут же стану представлять их вместе.
А потом она приехала. Я видел растерянность в её глазах, сходил с ума от разъедающей внутренности ревности. Не понимал, какого чёрта не я? Почему каждый раз он? Решение уйти созрело именно в ту ночь. Я понял, что если не сделаю этого, то вконец свихнусь. Без неё было трудно, но вместе с ней – ещё сложнее.
Мы со Светой не виделись три недели. Много. Пиздец как много. Мне не хотелось на неё давить. Хотелось, чтобы она сама всё для себя решила. Чтобы меня выбрала осознанно и обдуманно. Понимал, что всё может повернуться не в мою пользу, и морально был к этому готов. Много работал – почти сутками. Чуть позже поехал к сыну. Провёл с ним три замечательных дня. За это время мы ещё больше сблизились.
– …Дивеевым многие недовольны, но ничего не поделать, – продолжает разговор Серёга. – Приходится подстраиваться под новую систему. На прошлой неделе имел честь пообщаться с ним лично. Что я могу сказать – мерзкий тип. Неприятный, липкий. Ему сложно угодить.
– Можно сказать, случилось чудо, Тихомиров, что стройку тебе таки разморозили, – поддакивает Денис.
Я киваю, неотрывно глядя на дверь. В зал заходит Света. Красивая, нежная, как с картинки. В красном платье, с распущенными волосами. В левой половине груди нещадно жжёт. Знал ли я, что она здесь будет? Знал, конечно. Знал, что развелась, что свободна. Что съехала с дачи, живёт в отцовской квартире. Знал, что тоже много работает. Слишком много. Наверное, именно поэтому и приехал. На хрен мне не сдалась эта встреча.
Замерев на месте, Света смотрит на меня и облизывает губы. Шепчет: «Привет».
Рассматриваю её. Жадно, открыто. Наверное, сколько бы времени ни прошло, я всегда буду пялиться на неё, словно школьник, страдающий спермотоксикозом.
К Свете тут же подлетает Ирка Некрасова. Радостно приветствует и обнимает. Они перебрасываются парой фраз и уходят вглубь зала.
Только после этого я включаюсь в разговор с парнями. С трудом, но пытаюсь вникнуть в суть. Да, добиться разморозки объекта было сложно. Дело продвигалось с натяжкой. А затем резко, в один момент, всё получилось. Я сам не успел опомниться, как так вышло.
– Пойдём за стол, – произносит Серёга. – Сейчас ведущий будет что-то вещать.
Мы занимаем свои места. Света сидит далеко, мне её отсюда не видно, поэтому в целом неинтересно, что вокруг происходит.
Тосты звучат один за другим. Половину присутствующих я совершенно не помню. Изменились, выросли, стали совсем чужими.
Серёге весело, он обожает шумные гулянки. Только повод дай. Денис скучает и достаёт меня вопросами. Айдаров тоже рядом – сидит напротив. Много пьёт и делает вид, что меня не существует. После смерти отца Тимур смиреннее стал. Мы серьёзно переговорили сегодня. Вряд ли сможем общаться так хорошо, как раньше, но по крайней мере, врагами не останемся. Он даже заикнулся про совместный проект сетевых ресторанов быстрого питания.
Чуть позже половина бывших одноклассников выходит на танцпол. Я поднимаюсь с места, иду в холл. Набираю номер Сони, управляющей. Сегодня в отель должны заселиться важные гости. Я хочу убедиться, что мои подчинённые не налажали. Соня отчитывается и успокаивает. Утверждает, что всё в норме: гости заняли свои номера и остались довольны.
Вернувшись в зал, сразу же замечаю Свету среди толпы. Она танцует вместе с девчонками, прикрыв глаза. Весёлая, раскованная, покачивает бёдрами в такт музыке. Я любуюсь ею. При всей моей внешней сдержанности внутри такой ураган эмоций, что сложно говорить и двигаться. Хочется в охапку её схватить и утащить к себе.
В какой-то момент к ней сзади подходит Толик Терентьев и кладёт руки на талию. В голове громким сигналом срабатывает: «Моё! Не трогать!». Сцепив пальцы в кулаки, я стою на месте и наблюдаю, как он что-то шепчет Свете на ухо. Привычка контролировать её так и осталась, будто Света всё ещё маленькая и нуждается во мне.
Она открывает глаза, резко отталкивает Терентьева. Тот непонимающе смотрит на неё, но, к счастью, не спорит. Качнув головой и вскинув руки вверх, отступает назад, будто сдаваясь. Переключается на других девушек.
Света поправляет платье, обхватывает себя за плечи и перестаёт танцевать. Обводит взглядом присутствующих и останавливается на мне. Улыбается, смущённо краснеет. И, двинувшись с места, делает шаги в мою сторону.
– Одинокая девушка скучает, – произносит дрожащим голосом. – Потанцуете со мной?
– Я не танцую, – сообщаю вполне дружелюбно. – Это к Толику Терентьеву.
Подмигнув, разворачиваюсь и пробираюсь сквозь толпу людей на верхний этаж. Ощущаю, как меня дёргают за рукав рубашки. Я оборачиваюсь и усмехаюсь. Света стоит за моей спиной и смотрит так, будто в душу заглядывает.
– Я с тобой хочу танцевать. Медленная, Богдан.
Шумно вздохнув, позволяю вывести себя на танцпол. Играет какая-то дико популярная песня – я часто слышу её, когда еду за рулём.
Света обнимает меня за шею, прижимается. Пахнет волшебно. Маленькая, хрупкая, ниже почти на голову. Опускаю одну руку ей на талию, а в другую беру тонкую ладошку и веду в танце.
– Не игнорируй меня больше, иначе я… – Света осекается и замолкает.
– Иначе что?
– Иначе я буду настойчивее. Мне сложно даются первые шаги.
– Я заметил.
– Заметил и никак мне не помог? – раздражённо спрашивает Света. – Разве так себя ведут? Какой же ты… упрямый, несносный, слепой осёл!
Я улыбаюсь и целую её в макушку. Нравится она мне. Вся. И характер её переменчивый, и то, как сильно сейчас волнуется.
– Разве ты не видел? Разве не замечал?.. Боже, да я безумно по тебе соскучилась!
– Я тоже.
Света всхлипывает, утыкается лицом в мою грудь, острыми ноготками то гладит, то царапает шею.
– Дурак… Давай уедем отсюда? Мне не надо всё это…
Спустя пять минут мы едем на такси в сторону моей квартиры. Потому что так проще и ближе. Света быстро целует меня в щёку. Я обхватываю ладонью её затылок и, поймав губы, целую глубже.
Она тихонько стонет, ерошит мои волосы на затылке. Возбуждённая, дрожащая. Отстранившись, смотрю в блестящие зелёные глаза.
– Не хочу больше без тебя. Никогда. Мне было так плохо, когда ты ушёл. И так больно. Я не хотела тебя обидеть, слышишь? Не хотела…
Я обнимаю Свету крепко-крепко, с радостью отмечая, что такси почти у моего дома. В городе пусто, нет пробок, поэтому мы добрались быстро.
Расплатившись по счётчику, поднимаемся в лифте на нужный этаж. Всё это время Света разговаривает. Рассказывает о том, как невыносимо было жить в отцовской квартире. Что ей снились кошмары и что она пыталась представить рядом с собой кого-то другого, но так и не смогла.
Мы начинаем жадно целовать друг друга в прихожей, едва прикрыв за собой дверь. Подхватив Свету под ягодицы, я усаживаю её на тумбу. Она расстёгивает пуговицы на моей рубашке, вновь говорит и говорит. Затем гладит ладонями плечи, грудь и живот. Видно, что соскучилась. Я тоже. Очень. Каждый сантиметр её кожи готов зацеловать.
– Скажи, что ты всё ещё любишь меня, – просит Света, снимая бретельки платья. – Пожалуйста, скажи, потому что я тоже тебя люблю.
– Всё ещё люблю, – усмехаюсь, целуя её в висок. – Это, кажется, не лечится.
Она заметно расслабляется, разводит ноги в стороны.
Я достаю презерватив, тяну вниз молнию на брюках.
– Помнишь, ты спрашивал… – заикаясь, говорит Света. – Задавал вопрос. Так вот, я хочу детей конкретно от тебя. Таких же упрямых, красивых и черноглазых. Очень-очень много.
Её признания вышибают воздух из лёгких. Я тоже всего этого хочу. Так сильно, как ни с кем и никогда.
Поняв намёк, вхожу в неё без защиты. Внутри тесно и влажно. Я двигаюсь быстро, размашисто. Накрываю губами нежно-розовый сосок, облизываю, посасываю. Кайфую, когда Света выгибается и просит ещё. А затем так сильно к себе прижимаю, что кажется, ещё чуть-чуть и сделаю ей больно. Мы шепчем друг другу признания, целуемся ненасытно, будто пьяные. Оставляем отметки друг на друге, сходим с ума одновременно.
Света сильно меня сжимает, кончая. Дрожит, ловит губами губы. Нуждается только во мне. Теперь без сомнений.
Глава 48
Света
Каждое утро теперь по-настоящему доброе.
Я просыпаюсь ещё до восхода солнца, ощущая тёплое дыхание в области затылка. Тяжёлая рука по-хозяйски прижимает меня к горячему телу. Из-за этого жарко и сложно дышать, но я ни за что не стану возмущаться. Не теперь. Хочу ценить каждый совместный миг. Так правильно. Так идеально.
Прикрыв глаза, отрывками вспоминаю нашу первую ночь после примирения. Мы занимались сексом до полного изнеможения, а потом ещё долго-долго лежали в объятиях друг друга и просто молчали. Первым не выдержал Богдан. Спросил, выйду ли я за него замуж. Я рассмеялась, но не потому, что было смешно. Шоковое состояние, не могла в это поверить. Богдан подколол, что это по-дружески, я поддержала и ответила, что да, ничего серьёзного. А потом смех прекратился, и я осознала, что происходит.
Неужели Тихомиров правда так сильно меня любит? Настолько, что хочет сделать своей женой? Во мне нет ничего особенного. Обычная, такая же, как и все. А у Богдана столько девушек было! Взять хотя бы последнюю… Официантка из ресторана при отеле. Молодая, симпатичная, словно куколка. Почему у них не сложилось? Сомнения, одни сомнения… Они настойчиво, словно коршуны, атаковали мою голову, но взгляду Богдана, в котором были любовь и обожание, удалось их отпугнуть. Я тут же согласилась, потому что хочу этого – быть его женой.
Сердце ударяется о грудную клетку, а затем часто-часто бьётся. Не могу поверить в происходящее. В школьном возрасте я часто представляла себя женой Тихомирова. Это казалось чем-то несбыточным – просто фантазии юной девчонки. Богдан долго не выдавал своей симпатии. До нашего первого поцелуя в ночном клубе я даже подумать не могла, что ему нравлюсь! Он со всей серьёзностью относился к репетиторству. Занимался со мной алгеброй и геометрией, безумно сложный материал. А после поил чаем, кормил бутербродами и провожал домой…
– Проснулась? – Богдан неожиданно целует меня в плечо, прерывая воспоминания.
– Да. Доброе утро.
– Доброе.
Он продолжает осыпать меня поцелуями, заставляя кожу покрыться мелкими мурашками. Шею, плечо, за ушком. Довольно зажмуриваюсь, ложусь на спину и нахожу губами его губы. Тёплые, требовательные, умелые.
Богдан поднимается на локтях, разводит коленом мои ноги и опускается сверху. Я любуюсь чертами его лица, довольно касаюсь кончиками пальцев колючей щетины. Не знаю, что ждёт нас дальше, но то, что происходит сейчас мне безумно нравится.
Он входит резко, заставляя меня застонать в голос. Смотрит прямо в глаза, на губах ни тени улыбки. Двигается быстро, сильно, сдавливая пальцами бёдра. Ненасытный, голодный. Он будто не может на меня насмотреться. Не может поверить, что я здесь, с ним, под ним. Вся как на ладони открытая. Только для него одного. Так же влюблённо смотрю и получаю удовольствие от нашей близости.
Я встаю с постели, накидываю на тело шёлковый халат и направляюсь в душ. У Богдана симпатичная холостяцкая квартира, и мы живём в ней чуть больше месяца. Три комнаты, просторная кухня и две ванные. Дизайн выполнен в стиле лофт. На мой скромный вкус, здесь немного не хватает уюта, но это дело времени. Я уже заказала симпатичные занавески на кухню и мягкий пушистый ковёр в спальню.
Тихомиров занялся строительством второго этажа дачи, планирует вскоре полностью закончить. У него грандиозные планы. Во всём. Свадьба, путешествия, дети…
А ещё он хочет пригласить Сашку погостить у нас на осенних каникулах. Я волнуюсь, как мальчик воспримет меня, но Богдан утешает и говорит, что такая, как я, не может не понравиться. У его сына отличный вкус. Как у отца.
Мы завтракаем, долго целуемся в прихожей. Знаем, что увидимся уже вечером, но никак не можем друг друга отпустить.
– Что приготовить на ужин? – спрашиваю Богдана. – Я заеду после работы в супермаркет.
– Давай в ресторане перекусим?
– Меня долго уговаривать не нужно, – усмехаюсь я. – В ресторане так в ресторане.
В офисе «Креатива» сегодня новый клиент. Он приезжает в конце дня и сообщает, что от Аллы Владимировны. Показывает планировку квартиры, которая пока на этапе строительства, и рассказывает о предпочтениях. Внешне строгий и сдержанный. Его сложно разговорить.
– Это подарок для младшей дочери, – поясняет он. – Алла сказала, что вы попадаете чётко в цель, поэтому я и обратился к вам.
– Дочь чем-то увлекается? Расскажите немного о ней.
– Симочке скоро исполнится двадцать, – тут же расплывается в улыбке суровый бизнесмен. – Нежная, добрая и ласковая девочка. Слушает «Арию», «Агату Кристи» и Земфиру. Обожает рисовать и помогает бездомным животным.
Я всегда восхищаюсь родителями, которые не скупятся на похвалу и с обожанием рассказывают о собственных детях. И хотя совершенно не знаю девочку Симу, но почему-то с упоением слушаю, какая она прекрасная и неповторимая.
Нас прерывает телефонный звонок. Я смотрю на экран, прошу клиента подождать буквально минутку и снимаю трубку. Звонят из агентства и сообщают, что отцовскую квартиру хотят купить те люди, которые приходили на обзор на прошлой неделе. Отклика на жильё было так мало, что мне пришлось снизить цену.
Завершив рабочий день, я еду в центр. Агент по недвижимости вместе с молодой семьёй проходят за мной в квартиру и ещё раз тщательно осматривают все комнаты.
– Решено! – сообщает парень. – Мы берём. Да, Злат?
– Да, квартира нам подходит. В самом центре! Рядом школы, сады, поликлиника. Всё в пешей доступности. Даже удивительно, что вы решились продать её.
Я сообщаю, что выхожу замуж и жить здесь не планирую. Честно говоря, после того как я переехала к Богдану, возвращаться сюда не хотелось ни за какие коврижки. Нет никаких подводных камней в самом факте продажи, кроме моих личных переживаний. Но им знать об этом не обязательно.
Будущие покупатели уходят, и я остаюсь в квартире одна. Обвожу взглядом уже неновую мебель, захожу в кабинет отца. Тяжело здесь. Так сильно, что в груди давит.
Достав телефон, набираю Богдана.
– На правах невесты я могу попросить своего жениха об одолжении?
– На правах моей невесты – всё что угодно, – усмехается он. – Сейчас буду.
Тихомиров приезжает спустя десять минут. Проходит в квартиру, застаёт меня сидящей на диване со старым, потрёпанным блокнотом. Этой мой личный дневник. Я часто писала в него свои детские размышления. Сейчас вот перечитала, всплакнула и… почти отпустила прошлое.
– Представляешь, квартиру наконец-то покупают, – сообщаю Богдану. – Я собрала личные вещи своего отца и хотела попросить тебя сделать так, чтобы они исчезли. Сожги их, пожалуйста. Я не смогу.
Поднимаюсь с дивана, а Богдан подходит ближе и обнимает меня за талию.
– Грустишь, Светлячок?
– Нет. Скорее, испытываю облегчение. В этой квартире столько всего происходило… нехорошего. Он ломал меня. Порой слишком жестоко. Ему казалось, что так лучше. При том, что детство оставило в памяти массу положительных моментов, отец никогда не был для меня близким человеком.
Тихомиров касается моего лица, убирает за ухо выбившуюся прядь волос. Уткнувшись ему в грудь, тяжело вдыхаю. Богдан внимательно слушает всё, что я говорю. А я никому, клянусь, никогда не рассказывала о том, что на самом деле происходило в нашей семье.
– В этом блокноте вся моя жизнь. Самые яркие моменты. Вот его я, пожалуй, заберу с собой. В нём искренняя девочка Света. Написано немного наивно, но перечитывать довольно забавно. Здесь о том, как я получила первую двойку по алгебре. Как чудесно провела время в Ялте у тётки. Как с тобой первый раз поцеловалась и была самой счастливой…
Богдан усмехается и поглаживает меня по спине.
– Твои проводы в армию. Я приехала домой и долго плакала. Это последняя запись. Больше я писать о личном не решалась, потому что, как оказалось, отец тщательно контролировал все мои действия. Он нашу с тобой переписку в телефоне увидел. Был жуткий скандал. Я знаю, что сейчас это уже не имеет никакого значения, но тогда его слова многое перевернули в моей жизни.
– Продолжай, – просит Богдан, когда я замолкаю.
– Отец сказал, что ни за что не позволит нам быть вместе. Угрожал, что расправится с тобой, сделает инвалидом. Я испугалась и пошла у него на поводу.
Тихомиров обхватывает ладонями моё лицо и со всей нежностью целует в губы. Солёные слёзы катятся по щекам и ощущаются на языке.
Богдан присутствовал на моей свадьбе с Тимуром. Видел меня в белом платье и желал долгих лет счастливой семейной жизни. Я не могла смотреть ему в глаза. Слушала бархатный пленяющий голос, ощущала, как предательский румянец заливает не только лицо, но даже шею и грудь. Умом понимала, что он не обижается и, возможно, даже не вспоминает о нашем поцелуе и просьбе ждать его из армии, но перестать корить себя за тот поступок не могла. Долгое время.
– Ни хрена себе методы у твоего отца, – несдержанно ругается Тихомиров. – Я не знал.
– Мы с тобой толком не общались после этого. По крайней мере, один на один.
Он шумно вздыхает. Смотрит в глаза серьёзно и прямо.
– Ты права, Светлячок, теперь это не имеет никакого значения. Отца больше нет в живых, он не станет тебе угрожать. Больше никто не станет, я не позволю… Десять лет прошло. Много.
– Угу.
– Но впереди у нас знаешь сколько всего? Ты себе представить не можешь.
– Расскажешь? – спрашиваю я, прекратив наконец-то плакать.
Улыбаюсь сквозь слёзы, тесно прижимаясь к самому лучшему и любимому мужчине на свете.
– Расскажу и покажу. Ты не пожалеешь о том, что выбрала меня.
– Я знаю. Сердцем чувствую.
Эпилог
Света
– Поздравляю с открытием! – произносит Ася. – Чудесный отель! Мы с мальчишками уже все успели осмотреть.
– Спасибо, – улыбаюсь в ответ. – Мы старались.
«Мы» это я и Богдан. Муж вложился на максимум. А я, спроектировав проект, управляла всем процессом оформления интерьера, начиная с отделки стен заканчивая размещением мебели. Получилось даже лучше, чем мы себе представляли.
«Грин Хаус» соответствует своему названию, потому что его территория буквально утопает в зелени. Современные номера, ресторан с европейской кухней, круглосуточный бар и открытый бассейн. Сюда вложено столько работы, что даже не верится – мы можем принимать гостей. Наконец-то!
В просторном зале уже собралась толпа приглашённых, официанты с трудом успевают разносить напитки. Я улыбаюсь и приветствую каждого, кто встретится на пути. Не обхожу стороной и Аллу Владимировну вместе с мужем. Они ненадолго, но все же заехали поздравить. И это приятно. Такие знакомства нам нужны.
Нахожу глазами мужа, непроизвольно улыбаюсь и ощущаю как накопившееся за день напряжение бесследно улетучивается. Сердце сжимается и учащенно бьётся, потому что Богдан тоже замечает меня. Задорно подмигивает, делая глоток виски и продолжает разговаривать с тучным седовласым мужчиной. Не отвлекаю его, лишь машу в ответ. У нас ещё будет время, чтобы поговорить и побыть наедине. Хотя, признаюсь, в последнее время Богдан слишком часто пропадал на работе, и мы почти не виделись. Мне его сильно не хватало.
– Свет! Света-а, – тянет меня за рукав платья Сашка. – Папу не видела?
– Папа занят разговором с нашим мэром. Я могу тебе помочь?
– У меня телефон разрядился, а я обещал писать маме каждый час.
Закатив глаза, достаю из сумочки портативное зарядное устройство. Ох уж эти подростки! Сутками напролёт сидят в телефонах, а потом удивляются, что мобильные так быстро разряжаются.
– Вау! Спасибо! – радуется Сашка.
– Не за что. Хочешь я наберу твою маму и скажу, что всё в порядке?
Парень задумчиво кивает и ускользает из зала, по дороге подключая мобильный телефон к аккумулятору.
Нам удалось выстроить адекватные здоровые отношения. Не сразу, конечно. Оказалось, что для этого не стоило распинаться и лезть из кожи вон. Достаточно было быть собой. Спокойно сказать мальчику, что не планирую забирать у него папу. Нужно было успокоить, убедить. Сашка не только внешне, но и по характеру безумно похож на отца. Временами слишком упрямый, часто сам себе на уме, но добрый и искренний мальчишка.
С его мамой, Кариной, у нас нейтральные отношения. Она долго не отпускала сына к нам в гости. Решилась лишь год назад, когда я лежала на сохранении. Перед этим мы планировали проведать Сашу, но поездку пришлось отложить. У меня обнаружили угрозу прерывания беременности. Богдан не хотел оставлять меня, потому что жизнь нашей малышки висела на волоске. Волновалась не только я, но и муж.
Беременность не наступала почти год после свадьбы, но мы не унывали. Много работали и путешествовали. Успели побывать во Франции, Хорватии и Доминикане. Было страшно, что я не смогу подарить мужу малыша, но чудо случилось. Я увидела две полоски на тесте, когда перестала зацикливаться на этом.
Богдан обрисовал своей бывшей всю ситуацию, попросил отпустить сына к нам в город. Карина долго сомневалась и неожиданно позвонила мне. Я пообещала, что никогда не обижу её ребёнка. Стану для него другом, но не матерью. Не стану пытаться занять её место. Она поверила и привезла сына лично.
Сашка тогда провёл у нас почти месяц. Они с Тихомировым сдружились ещё больше. Я не могла нарадоваться, глядя на них. Именно в тот период Саша стал называть Богдана не просто по имени, а папой.
Салютую бокалом вина основательнице кризисного центра помощи женщинам и детям. Часть отцовских денег я пожертвовала именно туда. Улыбаюсь фотографу, который снимал нашу свадьбу, адвокату и известному городскому деятелю. Среди гостей на открытии отеля собралась вся местная элита. Не хватает только семьи Айдаровых. Они частые завсегдатаи подобных мероприятий, но совместно с Богданом мы решили, что Тимуру здесь не место.
Мы не остались заклятыми врагами, если встречаемся, то можем перекинуться парой ничего не значащих фраз.
Айдаров женился полтора года назад. На простой официантке по имени Яся. Она работала в отеле у Богдана, а затем познакомилась с Тимуром, забеременела и ушла в декрет. Знаю, что Эмилия Альбертовна была категорически против девушки. Пыталась мне жаловаться по телефону, но я быстро пресекла это… Молодая, без высшего образования, без роду и племени. Бывшая свекровь хотела вразумить сына, но Тимур отстоял свой выбор. Совсем недавно у них с Ясей родился сын. Он буквально на полгода старше нашей с Богданом дочери.
Телефонный звонок отвлекает меня от разговора с гостями. Я прошу прощения, отхожу немного в сторону и снимаю трубку.
– Да, Лидия Степановна.
– Уля уже проснулась и требует маму.
– Бегу!
Позабыв обо всём, быстрой походкой направляюсь к номеру, где все это время спала моя малышка. Мать Богдана помогала за ней приглядывать.
Первое время мне было немного удивительно, что Лидия Степановна почти не лезла в нашу с Тихомировым семейную жизнь, не пыталась дать совет и не приезжала в гости без приглашения. Но потом я даже привыкла и мне понравилось!
Истошный детский плач слышу ещё в коридоре. Почти бегу к своей малышке. Толкаю дверь от себя, облегченно вздыхаю. Моя девочка не скучала. Её развлекала и бабушка, и тётка.
– Такая она у вас громкая, – шутливо возмущается сестра Богдана. – У меня в ушах звенит.
– Да, Уля умеет, – усмехаюсь я и, подойдя ближе, беру на руки дочь.
Она мгновенно перестает плакать, почувствовав материнское тепло. Прижимается ко мне, всхлипывает. Нежная, солнечная девочка. Она так на меня похожа! Когда смотрю на Ульяну, то будто себя вижу. От Богдана ей досталась только форма губ.
– Всё, всё… Мама рядом. Кушать хочешь?
Сев в кресло, снимаю тонкие бретели платья и расстегиваю бюстгальтер для кормления. Дочь тут же захватывает губами сосок и начинает жадно сосать.
Все присутствующие в комнате будто перестают существовать для меня. Я смотрю только на Улю. На длинные реснички с капельками слёз, на курносый носик, на крошечные пальчики, которые касаются моей кожи. Сердце будто увеличивается в размерах и давит на грудную клетку.
Резкий щелчок двери заставляет меня оторваться от разглядывания дочери. Только сейчас замечаю, что свекровь вместе с Сашей ушли. Теперь здесь только мы. Наша семья – я, Ульяна и Богдан.
Муж проходит по комнате и приседает перед нами на корточки. Целует в макушку Ульяну и кладёт ладони на мои бёдра. Я в который раз осознаю, что по-настоящему счастлива. Абсолютно. Вопреки.
У нас за плечами большой жизненный опыт. У каждого свой. У меня вынужденный брак, у него взрослый сын, которого он долго не имел возможности воспитывать. С каждым прожитым днём вместе с Тихомировым я убеждалась в том, что сейчас всё происходит так как должно быть. Не раньше и не позже. Зрело, по-взрослому, вовремя.
– Соскучился, – признается Богдан. – Прости, что в последнее время много пропадал на работе.
– Всё хорошо. После открытия отеля станет чуточку больше свободного времени. Ты же знаешь…
– Знаю. Поедем куда-нибудь отдохнуть?
– Ты меня опередил, – усмехаюсь я. – Вчера просматривала отели в Греции. И даже поговорила с Кариной на эту тему. Она отпустит Сашку.
Ульянка выпускает сосок, крепко засыпая на моих руках. Богдан забирает у меня малышку и, ещё раз нежно коснувшись сладкой щечки губами, опускает дочь в кроватку.
Я поправляю бюстгальтер и платье. Встаю с кресла и подхожу к мужу, положив ладони ему на грудь.
– Я говорил, что ты у меня самая лучшая? – спрашивает серьезно Богдан.
Пульс частит, когда он смотрит на меня именно так. Боже, я безумно люблю его. Казалось бы, разве можно любить мужчину ещё больше? С каждым днём я убеждаюсь, что да.
– Сотню раз говорил. Но скажи ещё.
– Ты у меня самая лучшая. Замечательная жена, мать моего ребёнка, подруга, компаньон. Я люблю тебя. Очень сильно.
– И я тебя.
Во мне слишком сильно бушуют гормоны после рождения дочери. Я стала такой сентиментальной! Поэтому слезы собираются в уголках глаз и начинают катиться по щекам. Богдан нежно вытирает их кончиками пальцев, а затем накрывает губами мои губы и целует чувственно, переворачивая всё внутри вверх дном…
Где-то в зале раздается громкий голос ведущего, заставив меня вздрогнуть. Я будто пробуждаюсь. У Тихомирова такой важный день, открытие нового детища! А он здесь, с нами…
– Беги, тебя уже все ищут, наверное.
– Встретимся вечером, – улыбается он.
– Ага, в нашей спальне. Я купила такой обалденный комплект белья! Хочу свести тебя с ума.
– Каждый день сводишь. Ты сейчас договоришься, что торжественный вечер придется закончить раньше запланированного.
– Не надо, – смеюсь в ответ. – Потерпим, да?
Богдан кивает, направляется к двери. Я так горжусь им. Тем, чего он достиг. Помню его совсем мальчишкой без богатых родителей и связей. Простым, добродушным, моим другом.
Уложив спать дочку, мы до сих пор можем рубиться в приставку и болтать обо всем на свете часами напролёт. Оказывается, супруги тоже могут быть друзьями.
Я смотрю ему в спину и любуюсь им. Теперь это не мальчишка. Высокий, широкоплечий, красивый мужчина. Мой. Самый родной.
