Текст книги "Не друзья (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9

Я все ещё раздумываю над тем, стоит ли соглашаться на предложение Богдана. Нет ничего плохого в том, что я посижу, выпью и немного развеюсь, ведь правда? Я почти свободная женщина. Нас с Тимуром вот-вот разведут.

Утром я встречалась с адвокатом Тихомирова и осталась довольна результатом. Он не отшатнулся от меня как от прокажённой, едва я назвала фамилию мужа, и это уже хороший знак.

Убедив себя в том, что поехать в клуб всё же стоит, я тщательно собираюсь: делаю макияж и завиваю волосы в крупные локоны. Над платьем размышляю долго, потому что во мне борются две личности: одна ратует за короткое откровенное мини, а другая осуждает и предлагает выбрать наряд попроще.

Когда тебе с детства вбивают в голову, что выделяться из толпы и открывать части тела – постыдно и плохо, то потом очень и очень сложно перестроиться. Мне потребовалось немало времени. Отец умер шесть лет назад от сердечного приступа. Это случилось внезапно, во время работы. Я была в растерянности и не могла смириться с тем, что его больше нет. Да что там, я до сих пор в это не верю, даже когда приезжаю на кладбище и смотрю на памятник из чёрного мрамора с его портретом.

Поэтому я все ещё с опаской покупаю в магазинах открытые вещи. Их в моём гардеробе раз-два и обчёлся! И едва надеваю короткие шорты, мне кажется, что я слышу недовольный отцовский голос:

«Такие носят только легкодоступные женщины. Ты же не хочешь стать такой же, как и мать, Света?»

Вся моя жизнь с ним была построена на протесте. Я хотела отстоять свои права, но почти никогда не получалось. Отец был опытнее и мудрее. Знал, где нужно правильно на меня надавить. И я подчинялась, потому что не видела другого выхода.

Лёгкая шёлковая ткань непривычно облегает тело. Платье чёрного цвета чуть выше колен, с открытой спиной и тонкими бретелями. Я выбираю средний вариант – не мини и не макси. Смотрится стильно и эффектно. Под такое не надевают бюстгальтер.

Немного подумав, достаю из шкафа белый пиджак, чтобы не чувствовать себя скованно. Воспользовавшись любимым парфюмом, вызываю такси и еду по адресу, который эсэмэской прислал мне Богдан.

Ночной клуб под названием «Идол» оказывается вполне приличным заведением с жёстким дресс– и фейс-контролем. Здесь шумно, ярко и красиво. Удобные мягкие зоны, кальянная, бар и танцпол с неоновыми огнями. Зона отдыха наполнена тёплым, словно струящимся и в то же время приглушённым световым потоком.

Называю фамилию, после чего администратор проводит меня туда, где сидит Богдан со своими друзьями – двумя мужчинами и девушкой с рыжими волосами. Официантки, с которой я видела его накануне, здесь нет. Я почему-то была уверена, что Богдан и её пригласит.

Ребята смеются, пьют алкоголь и что-то активно обсуждают. Не буду ли я здесь лишней? Может, не стоило приезжать сюда вовсе?.. В момент, когда я раздумываю над тем, чтобы развернуться и сбежать, пока не поздно, Тихомиров замечает меня и, махнув рукой, приглашает присоединиться.

Я нервно сглатываю и, с трудом перебирая ногами, подхожу к столу. Очень сильно волнуюсь, когда на меня устремляются посторонние оценивающие взгляды, и теснее прижимаюсь к Богдану, будто он может защитить меня.

Девушку с огненными волосами зовут Злата. Она пришла сюда со своим мужем Олегом.

– Чёрт, я один здесь без пары! – возмущённо произносит мужчина в клетчатой рубашке с редким именем Иннокентий.

– Как один? Посмотри, сколько девушек на танцполе! – отвечает ему Злата. – Выбирай любую!

Я немного расслабляюсь и занимаю место рядом с Тихомировым.

– Коктейль какой будешь? – спрашивает он, подзывая официантку.

– М-м, сейчас посмотрю, что здесь есть.

Открыв барную карту, быстро прохожусь взглядом по названиям.

– Думаю, что точно не «Кровавую Мэри», – с усмешкой произносит Богдан.

– Эй! Ты обещал, что никогда не станешь об этом вспоминать!

– Прости, не удержался.

Я шутливо толкаю Богдана локтем, не в силах скрыть улыбку.

Это сейчас мне весело, а десять лет назад было совсем не до этого. Мы вместе с одноклассниками выбрались отдохнуть в какой-то отстойный клуб. Денег было мало, поэтому пили только «Кровавую Мэри» с водкой и томатным соком.

Не знаю, что было в моей голове и кто продавал алкоголь подросткам, но после второго меня понесло. Ох, как было плохо! Голова кружилась, я вообще ничего не соображала. Не помню, каким образом Тимур и Богдан доставили меня домой, но точно уверена, что по дороге меня нехило полоскало. Какой стыд я испытывала тогда перед ребятами – не передать словами! Моё счастье, что отца в тот вечер не было дома.

С тех пор томатный сок я на дух не переношу. Даже понюхав, испытываю тошноту.

Я выбираю джин-тоник и спустя несколько минут получаю заказ. Отпиваю глоток, ощущая непривычную лёгкость во всём теле.

Компания оказывается отличной! Зря я думала, что буду здесь лишней. В этот вечер мне весело так, как давно не было. Сослуживцы Богдана – замечательные ребята. Они шутят, вспоминая былые времена, а я смеюсь до колик в животе и проступивших слёз.

Выпитый алкоголь значительно повышает настроение, и я совсем не вспоминаю о том, что у меня вообще существуют какие-либо проблемы. Я живу здесь и сейчас, наслаждаясь моментом. Завтра будет по-другому, я в этом уверена.

– Отойдём в дамскую комнату? – предлагает чуть позже Злата.

Кивнув, поднимаюсь с места и снимаю пиджак, потому что мне невыносимо жарко. Оставив его на спинке дивана, замечаю внимательный взгляд Богдана. Улыбаюсь ему и подмигиваю в благодарность за то, что не дал окончательно расклеиться в одиночестве дома.

– Боже, я эти истории по десятому кругу слушаю, – возмущается Злата, припудривая лицо перед зеркалом.

– Правда? Часто встречаетесь?

Я ужасаюсь, когда вижу собственное отражение. Тушь немного потекла, а помады и вовсе не осталось. Зря я не взяла с собой косметику.

– Раз в год как минимум. И каждый раз одни и те же басни, только с новыми подробностями. Я уже не вникаю, где выдумка, а где правда.

– Мне весело, потому что я впервые слышу, – поясняю Злате. – Ребята с таким мастерством рассказывают, словно раньше в КВН выступали.

– Ничего, ещё успеет надоесть. Вы с Богданом давно вместе?

– Мы не пара, – отвечаю, почему-то покраснев при этом. – Просто я переживаю непростые времена, и он пригласил меня выпить и отвлечься.

Злата никак не комментирует мой ответ. Закончив приводить себя в порядок, предлагает вернуться за стол.

Диджей в этот момент ставит медленную мелодию, и откуда ни возьмись перед нами возникает Иннокентий. Он много выпил, поэтому идёт слегка покачивающейся походкой.

Взяв меня за руку, ведёт на танцпол. Я не отказываюсь, понимая, что этот человек не сделает мне ничего плохого. Он забавный и точно не маньяк. Остальное меня не интересует – я не собираюсь ни с кем заводить отношения.

Опустив ладонь на мою талию, Иннокентий ведёт в танце. Пытается флиртовать и отвешивает комплименты, но я сразу же пресекаю его шутливым тоном, сказав, что несвободна.

– Да вижу я, вижу, – произносит он. – Стоит и смотрит на нас коршуном.

– Кто? – обмираю я.

Первая мысль: Тимур здесь, но потом я понимаю, что это глупость. Мой муж не ходит по таким заведениям, а Тихомиров – я в этом уверена – не сказал бы ему, где мы находимся.

– Богдан. Кто же ещё?

Я поднимаю голову на второй этаж и встречаюсь взглядами с Тихомировым. Он стоит, облокотившись о перила, и смотрит прямо на нас с Иннокентием. Так серьёзно и пристально, что я немного теряюсь.

На нём чёрная рубашка и такого же цвета брюки, на запястье поблёскивают часы. Сильный, притягательный и мужественный. Женщины всегда обращают на него внимание. Этот вечер не стал исключением. Кажется, официантка пыталась подсунуть ему свой номер телефона.

– Ревну-у-ет, – тянет Иннокентий. – Отпустить тебя к нему?

– Н-не надо… – обескураженно отвечаю я.

– Свет, ты только мозги ему в этот раз не пудри, ладно? Он сказал, чтобы мы с Олегом не смели вспоминать, что ты не дождалась его из армии. И я не трогал эту тему. Проехали, забыли. Было и было. Он тебя до сих пор любит, и я уважаю его выбор…

– Что ты такое выдумываешь?! – Я останавливаюсь посреди танца и спешно убираю его руки со своей талии. – Мы с Богданом просто дружим.

– Свет, я же как лучше хочу! – возмущается он. – Ты обиделась, что ли?

Вскинув взгляд на второй этаж, замечаю, что Тихомирова возле перил уже нет. Ответив Иннокентию, что не в обиде, тороплюсь вернуться к столу.

Что за чушь он несёт? Много выпил? Почудилось? После меня у Богдана столько девушек было! Разных. Одна другой красивее! С чего он вообще взял, что Тихомиров меня любит?

Глава 10

Богдан

Света возвращается к столу через несколько минут. Я выдыхаю и делаю глоток виски. Привычка опекать её идёт ещё с детства. И усилилась сейчас, когда она выглядит максимально уязвимой и сломанной.

Следом за Светой тащится Иннокентий. Скалится, глядя на меня. Почему среди всех девушек он выбрал именно её? Казанова недоделанный.

– Не приставал? – спрашиваю, когда Света садится рядом и прижимается бедром.

– Ко мне попробуй пристань, – улыбается она, вскидывая озорной взгляд. – Покусаю!

Выпивка льётся рекой, все шутят и смеются. Никто даже не думает расходиться по домам, хотя время давно перевалило за полночь.

Злата подзывает официантку и предлагает Свете попробовать «Май Тай». Жена моего товарища обычно пьёт до хрена много, не каждый мужик может её переплюнуть. Даже собственный муж.

Светлячок соглашается, обхватив губами трубочку, втягивает в себя розовую жидкость. Весёлая, раскованная. Танцует на месте и поёт песни. Кажется, ей удалось расслабиться и забыться. Это ведь именно то, чего она так сильно хотела.

Вскоре они со Златой отправляются на танцпол. Идут, придерживая друг друга под руки. Девушки неплохо поладили, и меня это радует.

Мы с парнями обсуждаем работу, курим и выпиваем. Надо мной подшучивают, конечно. Все знают, кто такая Света, – я ведь все уши прожужжал им ещё в армии. Фотки показывал, довольный ходил. Наивный глупый пацанёнок. Позже с меня быстро сбили этот романтический флёр.

Проходит достаточно много времени, прежде чем я решаю спуститься на первый этаж, чтобы проверить, как там Света. Всё же я чувствую за неё ответственность. Это я её сюда пригласил, поэтому должен вернуть домой в целости и сохранности.

В толпе танцующих она заметно выделяется. Красивая, гибкая, изящная. Светлые волосы спадают на плечи, платье оголяет спину. Она такая худенькая и хрупкая, что видно рёбра. Но что удивительно, при её комплекции грудь далеко не маленькая. Хорошая упругая тройка.

Остановившись у бара, опускаю руки в карманы и, крепко сжав кулаки, жадно её рассматриваю. Пялюсь, цепляясь за каждое движение и эмоцию. Выпитый алкоголь всё же стирает границы и рамки. Так же прибавляет остроты тот факт, что Света вот-вот разводится. С моим другом. В идеале подождать бы, пока этот вопрос точно решится, но разве тут устоишь? Сейчас я почему-то не чувствую себя моральным уродом. Тимур сам виноват, что проебал своё счастье. Как можно было изменить такой, как она?

Света будто кожей ощущает, что я рядом, – оборачивается и краснеет. Улыбнувшись, начинает активнее танцевать. Для меня. И смотрит так притягательно. Глаза в глаза.

Она соблазнительно двигает бёдрами, гладит себя руками. Грудь покачивается в такт, и я не могу не думать о том, что хотел бы почувствовать её в своих ладонях. Кровь мгновенно приливает к паху, в висках пульсирует. Хочу. Пиздец как сильно хочу. Именно Свету, до неконтролируемой дрожи. Сейчас даже кажется, что продал бы душу дьяволу только за то, чтобы она уехала отсюда со мной.

Гладкая ткань платья облепляет тонкую талию и округлые ягодицы. Света прогибается в спине, провоцирует и искушает. Разве можно в этот момент реагировать на неё иначе? Ширинка натянута до предела. Я ведь далеко не железный.

Раздеваю её глазами, мысленно трахаю. Словно загипнотизированный стою, и больше никто, кроме неё, меня не интересует.

Закусив нижнюю губу, она манит к себе указательным пальцем. Хочет, чтобы вышел с ней на танцпол. Отрицательно мотаю головой, мол, не танцую. Света хмурится и, немного подумав, делает несколько шагов навстречу.

– Давай, Богдан… Немножечко, а?

Прижимается ко мне вплотную, задевает сосками и учащённо дышит, а затем разворачивается спиной и трётся ягодицами о мой пах. Обхватив её за талию, резко вжимаю в себя, чтобы осознала и почувствовала. Член нервно дёргается в штанах, ноет и умоляет о пощаде.

– Хорошо подумай, прежде чем что-то делать, Светлячок.

Она молчит и не шевелится, лишь даёт погладить себя по животу, не препятствуя, и будто обдумывает мои слова.

Я прекрасно понимаю, что являюсь для неё лишь таблеткой от сердечной боли. В паспорте всё ещё красуется штамп, она злится на Тимура за измену и, возможно, с моей помощью хочет ему отомстить. Я же не дурак, и её поведение вполне логично. Но вот странно, меня это ни капли не злит и не отталкивает.

Света разворачивает голову и, прижимаясь лопатками к моей груди, грустно смотрит. Облизывает губы и вдруг тянется за поцелуем. У меня сносит крышу от её сладкого запаха, который пропитал одежду, и приоткрытых, призывающих попробовать губ. Наклонившись, жадно её целую. Как будто наваждение, клянусь.

Мои руки всё ещё скользят по плоскому животу, поднимаются выше. Ладонь свободно сжимает грудь. Становится похер на людей, ошивающихся вокруг. И на её семейное положение тоже похер. Позже я объяснюсь с Тимуром, поговорю с ним по-мужски, чтобы отпустил. Он должен понять.

У Светлячка нежные губы – одно удовольствие целовать. Посасываю их, ласкаю языком тёплый влажный рот. Она запрокидывает руку на мою шею, ерошит пальчиками волосы на затылке и страстно отвечает. В висках не пульсирует, а оглушающе барабанит от похоти и наслаждения, не слышно даже музыку. Я давно хотел с ней всё это сделать. Ещё десять лет назад.

– Хочу тебя, – сообщаю, потираясь носом об её висок.

Собственный голос звучит сдавленно и хрипло, это единственное, что я могу сказать. Примитивно, прямо. Чёрт. На неё нельзя давить ни в коем случае. Вдруг передумает?

Света кивает и, повернувшись, обвивает мою шею руками. Не отрываясь от неё, свободной рукой вызываю такси и вбиваю свой адрес как конечную точку маршрута.

С парнями прощаюсь наспех, они у меня понимающие. Забрав Светин пиджак, возвращаюсь на первый этаж. Так быстро, словно она сможет от меня убежать. Но нет, стоит и ждёт.

Спустя несколько минут мы едем на заднем сиденье такси и продолжаем начатое. Мне всё ещё не верится – будто картинка из моих пошлых фантазий наконец ожила. Я целую жёстче, сильнее. Больше не боюсь, что испугаю своим напором. Пусть привыкает. Она тихо стонет и тянется за ласками.

В момент обоюдного сумасшествия я клянусь себе, что сделаю всё, чтобы она стала моей. Пусть пока я лишь её анестезия и единственный способ забыться.

Когда такси поворачивает к моему дому, ей на мобильный звонят. Достав телефон, Света хмурится. Звонок заканчивается, за ним следует ещё один. Она запрокидывает голову и учащённо дышит. Я догадываюсь, кто там такой настойчивый.

– Давай поговорю с ним? – тут же предлагаю.

– Не надо, Богдан, – мотает головой Света.

Она вскидывает взгляд, в глазах стоят слёзы. Твою мать. Умом понимаю, что всё. Конец. Приплыли. Но цепляюсь за последнюю соломинку.

– Боже… Что я делаю? Зря это всё… Я могу вернуться домой?

Может, я же не насильник.

Она сбрасывает вызов, но спустя несколько секунд на телефон приходит сообщение. Клянусь, не хочу читать, но взгляд выхватывает пылкие признания в любви от Тимура. Меня трясёт и лихорадит. Зря. Конечно, зря, Светлячок.

Ничего не отвечая, прошу водителя ехать в сторону центра.

Света смотрит на меня с благодарностью и продолжает сжимать телефон. Слёзы в её глазах почти высохли, и она будто протрезвела за эти пять минут. Кажется, даже отодвинулась немного.

Такси тормозит у подъезда, мы выходим на улицу. Она вертит головой по сторонам, думая, что Тимур поджидает её где-то поблизости.

– Прости… Прости меня, Богдан, – шумно вздыхает. – Я не могу.

Делаю вид, что понимаю. Киваю. На самом деле в голове такая каша, что хрен разберёшь. Стою как придурок и ощущаю, как внутри меня закипает кровь. Она всё ещё не определилась? Любит Тимура? Хочет простить? Я правда полный придурок. На хрена к ней полез? Знал ведь, что Света прилично выпила, и всё равно не устоял.

– Беги домой, – отвечаю ей. – Завтра на работу?

– Ага…

Она вновь бросается меня обнимать. Всхлипывает, дрожит. Всё вернулось на круги своя. Я во френдзоне.

– Ты правда не злишься? – спрашивает Света тихо. – Мне нравится так, как есть, понимаешь? Я совсем не готова к близости и отношениям.

– Понимаю, – отвечаю, сцепив зубы.

– Спасибо тебе, Богдан… Спасибо за то, что вытащил погулять. И за понимание тоже спасибо.

Она отрывается от меня и, посмотрев исподлобья, быстрым шагом направляется к подъездной двери.

Я стою под окнами её квартиры до тех пор, пока на третьем этаже не загорается свет. После этого со спокойной совестью сажусь в такси и, откинувшись на спинку сиденья, вновь называю свой адрес.

Глава 11

Света

Словно в насмешку, рано утром я получаю огромный букет цветов.

Алые розы, записку можно даже не читать. Я точно знаю, что это Тимур.

Наши отношения начались запланированно. Увы, не нами. После того как отец обнаружил в моём телефоне переписку с Богданом, меня посадили под домашний арест. Каждый шаг был под строгим контролем. Со стыдом вспоминаю, как отец потащил меня к гинекологу, чтобы проверить, насколько далеко у нас всё зашло. Вышла я оттуда пунцовая, сгорая от стыда и адского унижения, зато отец был вполне доволен полученным результатом.

Мне указали на будущего мужа. Вариант был не таким и плохим, потому что Тимура я знала с самого рождения, а он знал меня. Спустя короткий промежуток времени он позвал в кино. Это был не просто дружеский поход – мы должны были привыкать друг к другу. Так сказал отец, а я боялась его до дрожи и искреннее верила, что он всё ещё является угрозой для жизни и здоровья Тихомирова.

Отец не бросал слов на ветер: если кто-то переходил ему дорогу, он никогда и никого не щадил. В венах стыла кровь после его жестоких обещаний. Немудрено, что от такого человека, как он, после четырёх лет брака сбежала моя мать. Жаль, что меня она с собой взять не смогла.

Именно тогда я в полной мере осознала, что все шутки про жениха и невесту в детском возрасте были не шутками вовсе. Нас с Тимуром давно хотели поженить, чтобы скрепить удачный бизнес-союз. Нам оставалось только смириться и играть по чужим правилам.

Притирка шла долго. Я никак не могла настроиться на то, что свой в доску Тим станет моим мужем. Он, казалось, не испытывал по этому поводу никакого беспокойства. Мы на эту тему никогда не разговаривали. Я ему нравилась, а настоящие чувства… они должны были прийти чуточку позже. Привычка, привязанность, симпатия, уважение, благодарность… Ведь если совместить всё это в один коктейль, получится настоящая любовь… Или нет?

С Богданом мы встречаемся на следующий день после шумной вечеринки в «Идоле».

Он приезжает на объект, когда мы заканчиваем делать замеры. Настя приосанивается, расцветает и всячески пытается привлечь его внимание. Не знаю, что со мной, но как только Тихомиров отходит в сторонку переговорить по телефону, я строго-настрого запрещаю Насте с ним флиртовать. Грожу даже увольнением, хотя обычно я лояльный и мягкий руководитель.

Богдан общается со мной спокойным деловым тоном, никак не выдавая тот факт, что вчера мы чуть не перешагнули черту. Ещё бы – вокруг нас много людей, а Тихомиров как никто другой умеет держать себя в руках. Плохо получается лишь у меня. Я только и делаю, что отвожу взгляд и краснею, словно школьница. В голову лезут совершенно неуместные вопросы и догадки. Интересно, он бы потом пожалел о случившемся, если бы мы вдруг проснулись в одной постели?..

Я сглупила, знаю. Просто он так на меня смотрел! Как ни один другой мужчина в мире. Пожирал глазами, раздевал. Я просто хотела ощутить себя желанной. Предстоящий развод нехило ударил по моей самооценке. Я вдруг вспомнила все те горячие переписки, что были между нами с Богданом. Почувствовала влечение, химию, страсть. Распалилась. Захотела большего. Умом понимала, что не стоит, но алкоголь сделал своё дело.

Всё происходило будто в тумане: горячо, остро, откровенно и жадно. Меня тянуло к нему, в его руках я просто сгорала. Богдан был таким уверенным и сильным, что после поцелуя я согласилась поехать к нему домой.

Только потом, в автомобиле, когда раздался звонок от Тимура, я будто плашмя рухнула с высоты на землю. Тараканы в голове громко орали, что я поступаю ужасно и подло. Нам ведь ещё работать вместе, и не один месяц. Мы дружим и хорошо общаемся. Я всё ещё замужем, а у Тихомирова отношения с симпатичной и милой официанткой. Чем я лучше Олеси, которая крутила перед чужим мужем задом?

Очутившись дома, я долго приходила в себя. Алкоголь постепенно рассеивался, я трезвела и всё больше убеждалась в том, что поступила правильно. Утром, когда с трудом смотрела Богдану в глаза, окончательно это поняла. И конечно же, безумно завидовала его спокойствию и выдержке.

Спустя несколько дней адвокат сообщает, что документы в суде приняли, дело будет рассмотрено через две недели. Наилучший вариант – к этому времени мы с Тимуром приходим к взаимному согласию расторгнуть брак, и после первого заседания суд выдаст постановление о разводе. Если же муж откажется, нам могут дать срок для примирения – от одного до трёх месяцев. Это очень много…

В пятницу я вместе со свекровью выбираю подарок для малышки Камиллы. Она никак не комментирует наши с Тимуром отношения, больше не настаивает на прощении, но сообщает, что серьёзно с ним поговорила и обозначила: против правил играть нельзя. Он всё же мужчина, а я женщина и априори слабее.

Я искреннее благодарю Эмилию Альбертовну и почему-то верю, что во время детского праздника у нас с мужем не возникнет никаких проблем. Но всё оказывается немного иначе.

Первый годик Камиллы Айдаровы празднуют в тесном семейном кругу. К моей радости, здесь нет ни Олеси, ни её родителей. Всё скромно: человек тридцать родни. Я хотела поздравить малышку и уйти, но Лина, родная сестра Тимура, никак не желает меня отпускать.

Я занимаю место возле Эмилии Альбертовны, никто из гостей не задаёт бестактные вопросы, почему мой муж сидит на другом краю стола. Праздник получается тёплым и нежным. Мне удаётся потискать Камиллу и выпить за её здоровье два бокала вина.

Засобиравшись домой, выхожу на крыльцо и вызываю такси. Семья мужа стала мне очень близка. Я не могу сдержать слёз, когда думаю о том, что это последний праздник, куда меня пригласили.

– Как ты? – раздаётся за спиной знакомый голос.

Повернувшись, замечаю Тимура. Было бы даже удивительно, если бы он не подошёл.

Муж стильно одет, гладко выбрит, и только усталый взгляд и чуть осунувшееся лицо указывают на то, что у него не всё так радужно, как мне казалось.

– Спасибо за заботу, Тим, но было бы куда лучше, если бы ты сразу же согласился на развод.

– Забавляешься, Свет?

– Нисколечко.

– На всякий случай, чтобы ты не питала никаких надежд: я буду просить у судьи срок для примирения. Максимальный.

Я нервно сглатываю и до хруста сжимаю кулаки. Ну вот что он за человек такой? Неужели думает, что после увиденного я смогу хотя бы прикоснуться к нему, не говоря о том, чтобы лечь в одну постель.

– Зачем это тебе? – шиплю, разозлившись. – Тим, да во имя того, что у нас было, просто отпусти меня! Я ведь ничего не требую! Только оставь мне студию, и клянусь, я больше никогда тебя не побеспокою.

– Студию открывал я.

– На деньги моего отца!

– И как ты это докажешь? – Он щурится и, кажется, насмехается.

– Какая же ты сволочь, Тим! Мало того, что мне изменил, так ещё пытаешься отобрать последнее. Ты прекрасно знаешь, каких усилий мне стоило хотя бы чуточку раскрутить студию!

– Я хочу, чтобы всё было как прежде, Свет, – вздыхает Тимур. – Неужели ты этого не понимаешь?

– Как прежде уже никогда не будет, даже если ты угрозами заставишь меня жить вместе с тобой.

Он недовольно кривится и хватает меня за локоть. Встряхивает, пристально смотрит в глаза. Я боюсь его таким. Он кажется злым и агрессивным. В какой момент он стал совершенно другим? Или семи лет брака недостаточно, чтобы как следует узнать человека?

– Тогда скажи своему адвокату: пусть готовится к исковому заявлению о разделе имущества. Ты прекрасно знаешь, что у меня ничего твоего по документам нет.

– Ненавижу… – выдавливаю из себя.

Слёзы безостановочно катятся по щекам. Мне по-настоящему больно и обидно. За что он со мной так?

– Кстати, где ты адвоката нашла? – будто между прочим интересуется Тимур.

– Неважно.

Я резко выдёргиваю руку, поправляю костюм. Замечаю такси, которое подъезжает к центральному входу.

– Нет уж, ещё как важно. Тихомиров подсказал?

Он спрашивает это таким тоном, что по коже пробегает мерзкий холодок.

Отрицательно мотнув головой, я быстрой походкой направляюсь к машине. В висках барабанит от ужасающей мысли: он может разозлиться на Богдана и так же, как и мне, вставлять палки в колёса.

Вырисовывается ещё один несомненный плюс в том, что не зря я тогда остановилась…

* * *

– Я не могу-у, Свет! Сейчас повешусь, если эти двое не угомонятся!

– Ась, я немного дома уберусь и заеду к тебе, договорились? – успокаиваю сестру по телефону. – Отдашь мне мальчишек, я с ними прогуляюсь, а сама пока по магазинам прошвырнёшься.

– Тебе не сложно будет?

– Не волнуйся, я справлюсь!

Положив трубку, осматриваю фронт работы.

Сегодня у меня долгожданный выходной, планов никаких нет, а отцовская квартира давно требует тщательной уборки. Последние дни были очень насыщенными: я спешила скорее расправиться с заказами, домой приезжала только для того, чтобы поспать и принять душ.

Когда умер отец, Тимур настоял на том, чтобы впустить в квартиру жильцов. Я обратилась в агентство недвижимости, вручила им ключи и благополучно забыла о том, что здесь кто-то живёт. Деньги капали на счёт, оплата всегда приходила вовремя, по коммуналке тоже не было нареканий. Никаких просрочек и задолженностей. Вот только через время мне стали жаловаться соседи. Сначала ненавязчиво, а потом с требованиями немедленно решить вопрос с квартирантами.

Помню, я сорвалась тогда с работы и приехала на место. Ужаснулась, когда увидела, во что превратили отцовскую квартиру. За два месяца она изменилась до неузнаваемости и, конечно же, не в лучшую сторону. Комнаты пропахли сигаретным дымом, повсюду валялся мусор и пустые бутылки из-под алкоголя. Мои детские вещи ненужным хламом лежали на балконе, а на отцовские книги смело ставили еду и напитки чужие люди.

Я разорвала контракт с агентством, жильцов попросила съехать в кратчайшие сроки. Затем со слезами на глазах долго драила квартиру, чтобы вернуть ей прежний вид, к которому привыкла. Чтобы идеальный порядок, свежий запах, папины книги на полках и на стенах картины, которые я старательно писала в художке… Я не могла переступить через себя. Было неприятное ощущение, будто по моему детству потоптались в грязных ботинках. С тех пор здесь никто и никогда не жил.

Начав с уборки кухни, плавно перемещаюсь в спальню, а затем в гостиную. Вытираю запылившуюся мебель, мою окна и полы. Ремонт в квартире в последний раз делался очень давно, поэтому до сих пор живы воспоминания об отце. Кажется, что он вот-вот вернётся после работы и, окинув пристальным взглядом комнаты, скажет, что я плохо стараюсь. Я разозлюсь, швырну тряпку и уйду к себе в комнату. Грянет грандиозный скандал…

Не могу сказать, что у меня не было счастливых моментов в детстве. Были! Походы в цирк, зоопарк, поездки на дачу и море… Вот только по мере моего взросления мы с отцом всё больше отдалялись друг от друга. Он видел во мне мать, и это было камнем преткновения в наших непростых отношениях. Как сейчас помню: в девятом классе я записалась в парикмахерскую и покрасила свои от природы светлые волосы в иссиня-чёрный. И даже линзы заказала в оптике – карие.

Хотелось, чтобы папа перестал меня шпынять, как нашкодившего котёнка. Хотелось быть на него похожей. Отец, когда увидел меня после салона, лишь пренебрежительно скривил лицо и сказал, чтобы немедленно вернула свой прежний оттенок. Это было не так легко! И безумно дорого. А ещё волосы после всех этих манипуляций превратились в мочалку, и я потом долго их реабилитировала.

Открыв верхний шкаф, нахожу там старый альбом со своими фотографиями. Слёзы катятся по щекам, когда я вспоминаю забытые эпизоды из жизни. Сейчас они ярко оживают в моей памяти.

Я хочу отыскать единственное фото, где я чёрненькая. Глупая, наивная девчонка, которая верила, что смена имиджа хоть как-то поможет наладить отношения с родителем.

Улыбнувшись, нахожу на последней странице ту самую фотографию. Я сижу в парке на лавочке и пью из пластикового стаканчика лимонад. Рядом со мной Богдан, Тимур фотографирует. Как сейчас помню реакцию парней, едва я вышла из парикмахерской! У них глаза на лоб полезли. На мой вопрос: «Красиво?», хором ответили: «Да!» Им явно не понравилось, да и мне, откровенно говоря, с чёрным цветом волос было просто отвратительно… Бледная кожа выделялась особенно сильно, черты лица терялись. Но за то, что поддержали мою дурацкую затею, я была им безумно благодарна…

Богдан на фото такой смешной. Совсем мальчишка – ему всего четырнадцать. Свободная чёрная футболка, спортивные шорты и тот самый пристальный взгляд почти чёрных глаз. Смотрю на фото, и меня пробирает до мурашек. Как же здорово тогда было! Весело, легко, свободно. Мы дружили без какого-либо сексуального подтекста. Без поломанных судеб, разводов и угроз.

Пролистнув альбом, нахожу фото, где мы втроём. Смеёмся, сидя на траве. Это мы выбрались на пикник вместе с классом. И Тимур здесь совсем не тот, кого я знаю сейчас. Беззлобный мальчишка с добрым сердцем и открытой улыбкой. Кто бы сказал мне в тот период, что жизнь так круто перевернётся с ног на голову, я бы ни за что не поверила.