Текст книги "Замуж за криминального авторитета (СИ)"
Автор книги: Ольга Джокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Глава 13.
***
– Давид Ильдарович уже уехал? – спрашиваю дрогнувшим голосом у Раисы.
На обеденном столе стоит мой завтрак: блинчики с фруктами и чай. Рот моментально наполняется слюной, а желудок начинает настойчиво урчать.
– Да, рано утром, – отвечает помощница по дому.
Натянуто улыбаюсь ей и сажусь за стол.
Вчерашней ночью я долго не могла уснуть. Всё ворочалась и прислушивалась к малейшему шороху внизу. Ждала, что Давид сорвётся и уедет. Он был так зол после моего отказа! Ему нужно было куда-то девать свою энергию и возбуждение, и я так боялась, что взамен мне он предпочтёт другую. Но этого, к счастью, не произошло. Юсупов уехал только утром и скорее всего на работу. Так рано, что я ещё спала и ничего не слышала.
После завтрака поднимаюсь в свою комнату и, достав из коробки новый мобильный телефон, наконец включаю его. Номер лучшей подруги Сашки знаю на память. А ещё номер Женьки, но он больше не понадобится мне.
– Слушаю, – звучит мелодичный голос подруги.
– Саш, это я.
– Катя! Твою мать, Катя, где ты пропадала?! – кричит в трубку подруга, проклиная меня и не подбирая выражений. – Я все больницы и все морги обзвонила!
– Прости, за это время столько всего случилось.
– Где ты? Диктуй адрес, я приеду, – просит она. – Домой к вам заезжала – пусто, никого. Соседи ничего не видели и не слышали.
– Саш, я не могу сейчас с тобой встретиться. Хотя очень сильно хочу.
Сашка не просто подруга для меня. Родственная душа, с которой я могла бы найти своё утешение. Но Давид ясно дал понять, что покидать территорию его особняка мне нельзя. До тех пор, пока все не утрясется. Как долго будет длиться моё заточение не знаю, да и он, наверное, тоже. Если не хочу вновь попасть в лапы похитителей, то мне придется смириться с его указаниями и сидеть дома столько, сколько он того попросит.
Я коротко пересказываю подруге тот день, когда закончила смену. Она периодически охает, плачет, причитает. Была бы рядом – обязательно меня обняла и утешила. Мы прощаемся на странной ноте. Я вроде бы все высказала, что накопилось внутри меня, но легче от этого не стало.
После разговора с Сашкой набираю номер администратора Коли. Оправдываюсь перед ним почему не вышла на смену и сообщаю, что временно не смогу у них работать.
– Я знаю, Кать. За тебя уже замолвили слово, – отвечает вполне дружелюбным тоном, что на него совершенно не похоже.
Скорее всего, это Давид постарался.
Кладу трубку и оставшуюся часть дня маюсь от безделья. Думаю о том, что, если так и дальше будет продолжаться, я просто деградирую в этом доме. Раиса неохотно, но начинает подпускать меня к кухне и саду. Даёт чистить овощи и вручает большие садовые ножницы, чтобы я срезала пожелтевшие листья на кустарниках.
Давид в этот вечер не появляется. Наверное, это из-за меня, ведь я не смогла дать ему того, чего он хотел, но Раиса и Таня успокаивают и рассказывают, что для Юсупова это является нормой. Он никогда не предупреждает о задержках и может пропадать днями.
В этот момент в моей душе творится настоящий кавардак. Меня бросает из крайности в крайность. Кажется, что после той ночи, когда я оттолкнула Давида своими словами он передумал держать меня в женах и сейчас договаривается с бандитами об обмене.
Я ведь была готова к нашей близости! Правда была. Вернувшись к себе в комнату, мне пришлось менять нижнее белье, потому что оно промокло насквозь. От его близости, запаха и мужской силы. Но где-то глубоко в подсознании неосознанно засела мысль, что интим это грязно и плохо. Это случилось из-за Марата.
После такой крайности я одергиваю себя. Думаю о том, что Юсупов всё же человек слова несмотря на то, что тесно связан с криминалом. Он не вернет меня в тот ад, просто не сможет. И в моих силах исправить взаимоотношения между нами, когда он вернется.
***
– Нет, я не верю в то, что Женьку убили, – произносит в трубку Сашка.
Я сижу в гостиной поджав под себя ноги и долго болтаю с подругой.
Весь сегодняшний день я провела на иголках и бросалась к окну по каждому шороху в надежде увидеть там Давида. Не спасало ни общество Раисы, ни Тани, хотя они оказались очень милыми и приветливыми и много со мной общались.
Просто мне вдруг остро стало не хватать самого Юсупова. Его пристального взгляда и хрипловатого голоса. И внутреннего спокойствия, которое передавалось и мне.
– Ты давишь на больную мозоль.
– Прости, я не хотела. Давай поговорим о чем-то другом?
– Хорошо, – соглашаюсь с ней.
Образ брата всё ещё преследует меня. Особенно тогда, когда я думаю о пытках, которыми его довели до смерти. Ему, должно быть, было больно и очень-очень страшно, как и мне тогда.
– Давид все такой же красивый и угрюмый как раньше?
– Он не угрюмый! Просто серьезный, – слегка улыбаюсь. – Но красивый, этого не отнять.
На душе скребут кошки от одной только мысли, что эту ночь мой красивый муж провёл с другой. Если бы Давид только вернулся… только приехал ко мне… клянусь, я попыталась бы всё исправить. И поделилась бы с ним тем, что меня гложет.
Я слышу шум мотора и резко поднимаюсь с места. Подбегаю к окну, едва не роняя телефон и вижу чёрный внедорожник Юсупова. Он вернулся!
– Саш, я перезвоню, – быстро сбиваю вызов, бросаю телефон на тумбу и поправляю волосы.
Внутри меня всё покрывается ледяной коркой, когда я замечаю, что автомобиль на самом деле не один. Юсупов приехал с высоким светловолосым мужчиной. Радует только то, что это блондин не из тех, кто держал меня в плену, но расслабиться всё равно не выходит. Зачем же Давид привез его?
Не зная куда себя деть от волнения сажусь на диван. Томительно ожидание заставляет моё сердце громко забиться в грудной клетке. И когда кажется, что я вот-вот рехнусь от страха, дверь в дом открывается и Юсупов, в компании блондина, проходит в гостиную.
Язык прилипает к нёбу, когда я встречаюсь с его серьезным взглядом без капли тепла. Давид не рассматривает меня долго и пристально, как делал это раньше. Кивает в сторону второго этажа и командует:
– Поднимись ко мне в кабинет, Катя. Нужно поговорить.
Глава 14.
***
– Поднимись ко мне в кабинет, Катя. Нужно поговорить.
При одном только взгляде на Давида я понимаю, что соскучилась. Сердце наливается приятным теплом, дыхание спирает и становится неровным.
Я вообще достаточно быстро привыкаю к людям и сложно отвыкаю. Помню, когда мне было восемь, в наш детский дом пришла работать молодая воспитательница. Она была доброй и веселой и почему-то среди всех воспитанников выделяла именно меня. Украдкой дарила шоколадки, заплетала косы и несколько раз забирала к себе в гости. Она жила одна – без мужа и детей. Хотела удочерить меня, но ей отказали, а вскоре после этого она уволилась. Несколько раз приезжала проведать меня, но её поездки становились всё реже и реже, а потом и вовсе прекратились. Помню, мне было невыносимо думать о том, что раз ей не дали удочерить меня, она взяла себе другую девочку. Лучше и послушнее меня. Я тяжело переживала нашу разлуку.
– Хорошо, Давид, – киваю мужу.
Поднимаюсь с дивана и ощущаю на себе заинтересованный взгляд блондина. Мне не хочется, чтобы он на меня смотрел. Сегодня я наряжалась специально для мужа. Ровно уложила волосы феном, выбрала одно из самых красивых платьев с рюшами и даже сделала легкий макияж.
Хочется скрестить на груди руки и запретить его серым неприятным глазам скользить по моему телу.
Блондин резко поворачивается на сто восемьдесят градусов и направляется по лестнице вслед за Юсуповым. Выжидаю минуту и следую за ними. Мне страшно. Зачем этот человек появился в доме Давида? Зачем так внимательно смотрел на меня, будто оценивал? Неужели Юсупов передумал и решил отдать меня ему? Если бы вернуть время назад, я бы попробовала всё исправить. Но сейчас уже поздно, наверное, и от меня мало что зависит.
– Присядь, – Юсупов кивает на диван, когда оказываюсь в его кабинете и я послушно занимаю указанное место.
Складываю ладони на коленях и жду свой приговор.
– Мне нужно, чтобы ты сейчас собралась и вспомнила, кому и когда передавала послания от брата, – произносит Давид серьезным тоном, останавливаясь напротив меня.
Шумно выдыхаю воздух и почему-то начинаю улыбаться. Я просто испугалась, что наша с ним семейная жизнь закончится так и не успев начаться.
Юсупов опирается бедрами о стол, особенно раздраженно послабляет галстук на шее. Я смотрю в его глаза и понимаю, что он чертовски устал. А тут ещё я со своими проблемами.
– Первый раз было приблизительно месяц назад, – облизываю пересохшие губы, опускаю глаза в пол и напряженно вспоминаю, раз для него это важно и имеет значение. – С кем? Он не представлялся. Поздоровался, забрал у меня конверт и растворился в толпе.
– Каждый раз это был один и тот же человек? – неожиданно подает голос блондин.
Голос у него скрипучий и неприятный. Совсем не такой как у Давида.
– Нет, – мотаю головой. – Иногда забирал один, иногда другой.
– Имена можешь назвать? Описать внешность?
Блондин напирает на меня и раздраженно цокает языком, когда я слишком долго молчу.
– Темные короткостриженые волосы, ровный нос и зелёные глаза. Это у первого.
– Пиздец какой-то! – раздражается блондин. – Мне нужны особые приметы, а не описание внешности половины города!
– Не дави на неё, Семён, – повышает голос Юсупов. – Она нихрена не знала!
Мне становится зябко несмотря на то, что градус раздражения и злости между нами повышается. Семён начинает мерить комнату шагами.
– Не знала она, – бормочет себе под нос. – Я выйду, мне нужно позвонить.
Его тяжелые шаги перестают действовать на нервы, когда скрываются за дверью кабинета.
Мы остаемся с Юсуповым вдвоем. Он почти не смотрит на меня. Хлопает по карманам ладонями в поисках пачки сигарет. Достает зажигалку, подкуривает, выпускает сизый дым.
Ощущаю как слёзы подбираются к глазам. Нервы в последнее время совсем на пределе. Часто моргаю, чтобы предотвратить их появление, но у меня не выходит. Быстрыми дорожками слёзы стекают по щекам, капают на платье и оставляют на нём влажные следы.
Давид делает несколько шагов ко мне, резко берет за локоть и рывком поднимает с дивана.
– Он больше не станет на тебя давить, слышишь меня?
Муж нависает надо мной нерушимой скалой. Большой, высокий, сильный. Терпкий аромат его парфюма перемешан с запахом табака. Юсупов берет меня за подбородок, заставляет посмотреть ему в глаза. Из-за слёз его силуэт нечёткий и расплывается.
– Успокойся, слышишь? – голос твёрдый, без капли жалости.
– Прости, – вытираю тыльной стороной ладони слёзы. – Я боялась, что ты отдашь меня ему.
Он тяжело и устало вздыхает. Тушит окурок в пепельнице.
– Глупая.
Неожиданно мягко касается моего виска, и я вздрагиваю. Не потому, что мне неприятны его касания, как раз-таки наоборот. Он убирает светлые пряди волос за уши, обхватывает ладонями лицо и внимательно смотрит.
– Зачем мне отдавать тебя Семёну?
Его глаза такие глубокие и красивые, что, кажется, я прямо сейчас в них утону.
Между бровей залегла глубокая складка, он слегка склонил голову набок.
– Не знаю… я не знаю…, – заикаюсь. – Просто подумала, что после того, как… после того как у нас не получилось, ты не захочешь себе такую дефектную жену.
Давид устало качает головой, и я вижу, что слегка усмехается. Это уже хорошо – он не злится на меня.
– И правда глупая, – подытоживает.
Убирает от меня руки, заходит за письменный стол и достает откуда-то непочатую бутылку воды. Открывает крышку, вновь возвращается и протягивает мне.
– Пей.
Его невозможно ослушаться. Я делаю мелкие глотки и постепенно успокаиваюсь. Конечно же, он не собирался меня отдавать. Давид не такой. Он просто хотел поговорить, а я сочинила себе наихудшие сценарии из возможных. Как я вообще могла усомниться в нем? Разве он давал когда-либо повод?
– Сейчас скажу Семёну, чтобы не возвращался, – произносит Юсупов, направляясь к двери.
Он понял, что разговора не выйдет и мне становится так жаль, что я не смогла ему ничем помочь.
– Подожди! – выкрикиваю.
Юсупов застывает у двери и поворачивается в мою сторону.
– У одного мужчины из тех, с кем я встречалась, было уродливое родимое пятно на шее. В виде кляксы.
Давид уходит. Ждать его мне приходится долго. Кажется, они с Семеном ругаются и разговаривают на повышенных тонах, но я даже не пытаюсь подслушать что происходит внизу. Просто теперь наверняка знаю, что Давид защитит меня ото всех и заслонит собой. Я могу быть уверена в нём.
Он возвращается в кабинет злой и раздраженный. На улице слышится шум мотора, видно сверкающие фары. Семён уезжает из особняка, так и не добившись от меня никакой информации. Я бы и рада помочь Юсупову, но правда ничего не знаю.
Давид подходит к окну, ищет в карманах пачку сигарет, но она лежит на столе. Я забираю её и подношу ему. Вкладываю в большую ладонь мужа, несколько секунд стою рядом, а затем опускаюсь перед ним на колени.
Юсупов удивленно вскидывает брови, смотрит на меня сверху вниз.
– Что ты делаешь, Катя?
– Хочу сделать тебе приятно, – дрожащими руками щёлкаю пряжкой ремня, расстегиваю ширинку. – Не хочу, чтобы ты уходил от меня к другим.
Давид часто и глубоко дышит. Я вижу, как вздымается его грудь и расширяются ноздри.
– И я хотела бы пояснить по поводу того, почему не смогла переступить с тобой черту.
Он молчит, а значит я могу говорить дальше. Юсупов обязательно выслушает и поймет. Он умный и мудрый. Гораздо опытнее меня.
– Тогда в подвале… Марат… он распускал свои руки. И любое упоминание об интиме вызывает у меня панический страх. Ты совершенно ни при чем. Я... постараюсь преодолеть этот страх вместе с тобой.
Юсупов кивает, а я спускаю его боксёры вниз, обнажая возбужденный налитый кровью орган. Он большой, с крупными вздутыми венами и я понимаю, что совершенно не знаю, что мне делать с ним дальше. Приходится действовать инстиктивно и наощупь.
– Я убью его, – произносит сдавленным голосом Давид, когда я слизываю выступившую каплю смазки на головке его вздыбленного члена.
Юсупов опускает свою ладонь на мой затылок и с шумом втягивает воздух сквозь зубы.
Я ему верю. Каждому его слову верю.
Глава 15.
***
Ощущаю во рту приторно-сладковатый вкус, который на удивление не вызывает отторжения или тошноту.
Давид всегда порождает во мне только приятные эмоции, которые раньше я ни с кем не испытывала. Сердце заходится в бешенном ритме, кончики пальцев приятно покалывает, а мысли путаются и не желают складываться в предложения и слова, когда я нахожусь с ним рядом.
Мне хочется, чтобы ситуация с моим братом разрешилась. Хочется, чтобы Юсупов помог и уберёг, но… Я как-то мысленно оттягиваю тот момент, когда все закончится и мы оба станем свободными. Не знаю как Давид, но я уже не хочу представлять, как однажды вновь вернусь в свою жизнь без него. Поэтому сейчас не хочу терять ни секунды, проведенные с ним.
– Скажи, если я что-то сделаю не так, – слегка отстраняюсь и поглаживаю каменный член ладонью по всей длине.
У него мягкая бархатная кожа и выпуклые вены. И ласкать его руками мне уже нравится.
Юсупов удовлетворённо кивает и смотрит на меня снизу-вверх затуманенным взглядом. Сейчас цвет его глаз разобрать невозможно – они чёрные, порочные и манящие.
– Пока всё правильно, Катя, – хриплым голосом отвечает он.
Обхватываю его у основания губами и поддаюсь вперед. Вкус освежающего геля для душа с нотами цитрусовых и его естественный запах. Рот мгновенно наполняется слюной. Идеальный баланс, мой личный рай.
Давид нежно поглаживает меня по волосам и глухо дышит, а я, словно ласковая кошечка, льну к нему сильнее и почти урчу от приятных прикосновений.
Юсупов помогает подобрать мне темп. Сама я не справляюсь и немного теряюсь. Помогаю себе рукой, потому что взять его на всю длину не могу – слишком большой. Приятное тепло плавно растекается по телу и концентрируется внизу живота. Я нервно ёрзаю и сдвигаю ноги вместе, потому что одновременно стыжусь и пугаюсь своего желания.
Комнату заполняют влажные звуки и моё сбившиеся дыхание. Периодически Юсупов оттягивает меня за волосы назад, даёт отдышаться и жадно ухватить ртом воздух. А затем вновь продолжает. Колени немеют, между ног всё горит адским пламенем. Кажется, я потеряла счёт времени.
Давид осторожно убирает руку с моих волос, скользит по шее, задевает позвонки. Его шероховатая грубая ладонь на удивление нежно касается кожи и я думаю о том, что в этот момент, должно быть, смогла бы подпустить его к себе ближе, наплевав на то, что несколько дней назад испытывала к сексу и касаниям мужчин стойкое отвращение.
Он не Марат. Юсупов никогда не сделает мне больно.
Я хочу своего мужа и сейчас облизываю его член с особым возбуждением, справиться с которым мне не под силу. Разум туманится, я опускаю свободную ладонь под юбку и одним лишь прикосновением к пульсирующему клитору, сквозь кружева трусиков, заставляю своё тело забиться в экстазе.
Перед глазами темнеет, я будто прыгаю с обрыва в море удовольствия. Ничего не вижу, ничего не слышу, только бесконечное тепло заполняющее моё тело.
– На меня смотри, – не просит, а приказывает Юсупов.
Поднимаю глаза с каплями влаги на ресницах. Смотрю как Давид с остервенением толкается в мой рот, удерживая за шею и тихо ругаясь. Я ощущаю, как увеличивается и пульсирует его член во мне. Провожу рукой по чёрной дорожке волос на его животе, поднимаюсь выше и впитываю жар его тела кончиками пальцев.
Терпкое горячее семя оказывается у меня во рту. Так по-взрослому грязно, интимно и… так, чёрт возьми, хорошо. Моё тело всё ещё слабое, я упираюсь ладонями в его бедра и с трудом глотаю вязкую жидкость. Сама же хотела его. Захлебываюсь, запрокидываю голову назад и ощущаю как Давид подхватывает меня за локоть и поднимает с колен. Сама не могу. Меня всё ещё штормит и качает после происходящего.
Юсупов защёлкивает пряжку ремня, застегивает ширинку. Смотрит на меня пристально, чуть прищурившись. Жалеет? Понравилось? Надеюсь, что да. Я правда старалась.
Вытираю тыльной стороной ладони слюну и остатки его спермы. Слышу звонок мобильного телефона на столе и только сейчас понимаю, что он звонит уже второй раз подряд, но только мы не слышали его. Были увлечены друг другом.
Юсупов подходит к рабочему столу, смотрит на экран телефона и тут же снимает трубку.
Долго и внимательно слушает, сильнее хмурится и я не знаю, оставаться ли мне на месте, случайно подслушивая или лучше уйти?
– Где это произошло? – спрашивает на повышенных тонах.
Подпрыгиваю на месте от испуга, поправляю задравшееся донельзя платье и кусаю губы.
– Твою мать, сейчас еду! – произносит Давид собеседнику.
Я понимаю, что случилось нечто ужасное, потому что Юсупов бросает телефон в карман пиджака, хватает ключи от автомобиля и переводит свой взгляд на меня. Глаза выглядят дикими и каким-то болезненными. От минувшей порочности и вожделения не осталось и следа.
– Что-то случилось? – спрашиваю его с опаской.
Мне не хочется, чтобы Давид опять уезжал. Не хочется, чтобы оставлял меня одну. Он ведь только недавно вернулся ко мне.
– Семёна нашли мертвым в десяти километрах от дома, – бросает Юсупов.
– Он попал в аварию? – спрашиваю натянутым голосом.
– Нет, Катя, – качает головой Давид. – Его подстрелили.
Обнимаю себя руками за плечи и ёжусь. В последнее время вокруг меня так много смертей, что становится дурно. Совпадение это или случайность? Очень надеюсь, что последнее.
У книги появился буктрейлер) вкладка рядом с аннотацией)
Глава 16.
***
Я сижу у окна третий час подряд. Глаза слипаются, мышцы болят от застывшей однообразной позы, но я всё равно не могу заставить себя встать и лечь в кровать. Всё боюсь, что просплю приезд Давида.
Теперь до меня начинает медленно доходить смысл сказанных им слов о семье и детях. У него банально не будет на это времени, а опасность будет преследовать по пятам не только его самого, но и его детей и возможно даже внуков.
Веки слипаются, я опираю голову о стену. Вздрагиваю, когда начинаю погружаться в сон. Всё же поднимаюсь с подоконника и ложусь на кровать. Мягкий матрас пружинит подо мной и будто обволакивает тело. Это совсем не тот старый диванчик в нашей хрущевской квартире, который достался от старых хозяев и скрипел при малейшем движении.
Едва закрываю глаза, как моментально засыпаю. Хочу, чтобы мне приснилсяон. Я даже душ не принимала, чтобы его запах подольше остался на моих волосах и теле. Сон вязкий, длинный, чёрный. В нём много крови, темноты, отчаянья и моих криков. И жалобный взгляд брата, который просит по-человечески его похоронить.
Я открываю веки и часто дышу. Кажется, что в последнем эпизоде за мной гнались бандиты и тоже хотели убить. А я бежала и бежала к Давиду в надежде спастись. Чувство вины за смерть родного человека грузом висит на моей душе. Чувствую себя виноватой? Да, наверное. Я могла бы поговорить откровенно с Женей, попросить не лезть туда, куда не следует, чтобы нам обеим не пришлось за это платить.
На часах четыре часа утра. Вернулся ли Давид? Я спала так крепко, что могла не услышать. Меня мучает жажда, поэтому я откидываю одеяло и бесшумно опускаю ноги на пол.
Спустившись на кухню, беру с собой бутылку воды. За окном мелькает свет фар и слышится шум двигателя. Сердце пускается вскачь, когда я вижу за окном силуэт Давида. Он вернулся.
Юсупов выглядит дико уставшим и измученным. Это читается по его глазам и походке. Плечи опущены, дыхание глубокое и шумное. Не знаю, кем был для него Семён, но, наверное, они неплохо общались, раз Давид ему доверял и просил разобраться в ситуации с моим братом. А ещё они повздорили перед отъездом Семёна. Из-за меня.
– Я думал ты спишь, – Юсупов поднимает на меня свой взгляд.
Тяжелый и словно пустой. Мне хочется подойти к нему и прикоснуться. Провести кончиками пальцев по его губам, задеть колючую щетину на лице и поцеловать шею. Не знаю только нужно ли ему моё утешение прямо сейчас.
– Уснёшь тут, – пытаюсь улыбнуться Юсупову, но получается натянуто и слабо.
Давид снимает с себя пиджак, бросает его на спинку кожаного дивана и только сейчас я замечаю у него кобуру. Он носит с собой оружие и это нормально, наверное. Ева сказала, что наши мужчины играют во взрослые игры. И игрушки у них тоже взрослые.
Поймав мой настороженный взгляд Давид молча снимает с себя кобуру. Осторожно кладёт её на диван и направляется на кухню мимо меня.
– Ты хочешь пить? – спрашиваю его. – Я взяла воду. Вот, возьми.
Юсупов останавливается, берёт протянутую мной бутылку и, открыв крышку, жадно присасывается к ней губами. Он выпивает её до дна. До последней капли.
В этот момент что-то внутри меня окончательно ломается. Его близость действует на меня странным образом. Наплевав на гордость и смятение я несмело преодолеваю расстояние между нами и, встав на носочки, обвиваю его шею руками. Не хочу, чтобы наш брак был формальным. Хочу, чтобы с ним было раз и навсегда. С ним любым. Даже таким, когда от него пахнет кровью, опасностью и смертью.
Он не отталкивает меня и спустя минуту осторожно касается ладонью моих волос и устало гладит меня. Его мышцы напряжены, в каждом его жесте чувствуется тяжесть и боль. Давиду нужно отдохнуть, а я обнимала бы его вечность, вдыхая запах кожи и пропитываясь им. Мне хочется быть личной отдушиной Юсупова после сложностей и потерь, чтобы он всегда знал, что я буду преданно ждать его дома, где бы он ни был и чтобы он не совершил.
– Семён был твоим другом? – спрашиваю шёпотом.
Отстраняюсь от него, хотя очень этого не хочу.
– Он часто помогал мне, – нехотя отвечает Давид.
– Это случилось из-за Жени? Что мой брат сделал такого ужасного?
Мне бы отпустить мужа, чтобы отдохнул, но вопросы сами просятся наружу. Он пропадает по несколько дней подряд, а мне банально хочется с ним поговорить.
– Я пока только и делаю, что пытаюсь понять это, – отвечает Юсупов. – Женя создал мощный конфликт между двумя крупными группировками в городе. Хотел усидеть на двух стульях, да не смог. Его схватили раньше, чем он довёл задуманное до конца.
Слышать из уст Давида о том, что мой брат – плохой человек тоже самое, что получить вердикт от мирового судьи. Обжалованию не подлежит, хотя мне и больно.
– Не понимаю только, зачем он тебя, дурочку, в это вплёл. Неужели не понимал, что с тобой могут сделать?
Вопрос Юсупова риторический и ответа на него не существует. Мне бы хотелось винить брата в случившемся, да только я не могу. Верю, что у него были причины так поступить.
Он оплачивал моё образование, из кожи вон лез, чтобы я ни в чем не нуждалась и заменил мне отца и мать. Прошлым летом оплатил мою с Сашкой путёвку на море. Мы здорово отдохнули в Сочи, а на текущий год Женя обещал, что мы улетим в Турцию, да не сбылось.
– Тебе нужно поспать, – шумно вздыхаю.
Давид кивает и направляется к лестнице. Берется рукой за перила, делает несколько тяжелых шагов.
– Подожди, пожалуйста! – выкрикиваю ему в спину.
Подбегаю к нему ближе, встаю на носочки и быстро целую в губы. Спонтанный порыв, прихоть, которую сдержать не сумела. Его губы теплые и жесткие. С привкусом табака и мяты.
Глаза Давида становятся чуточку теплее. Ну или мне очень-очень хочется, чтобы так было. Он плавно проводит пальцами по моим щекам и скулам, и я опять его целую, только теперь уже в руку.
– Ты сильно повзрослела, Катя, – произносит хрипло.
Резко прерывает прикосновения и проходит мимо меня по направлению к своей спальне.
