Текст книги "Беременная от моего сына (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 44

Артур.

– Звоню напомнить, что у нас с тобой сегодня встреча в клинике, – тараторит в трубку Алла.

– Я помню, но спасибо за то, что выступила в роли будильника.

Продираю глаза и подтягиваюсь на кровати, взглянув на часы понимаю, что уже семь утра. Отмечаю, что другая половина моей кровати сиротливо пустует. Честно говоря, так крепко спал, что даже не слышал, когда Настя проснулась и ушла.

Алла недовольно хмыкает, но трубку не кладёт.

– Заедешь за мной сегодня? Чувствую себя неважно. Токсикоз – вещь, знаешь ли, коварная.

– Я вызову тебе такси, – ощупываю ещё теплую постель, где спала Настя и сминаю простыни в руке.

Кажется, от них всё еще пахнет ванилью.

– Послушай, это же тебе нужно, ведь так? – Алла старается держать себя в руках, но в её голосе всё отчетливее проскальзывают истеричные нотки. – Именно твоей была идея провести ДНК-тест. Я предпочла бы остаться дома и дальше блевать над унитазом, но теперь вынуждена ехать в другую часть города по твоей милости.

Выключаю телефон и бросаю его на подушку. Собираюсь подняться с кровати, но дверь в мою спальню приоткрывается и на пороге показывается Настя. В симпатичном спальном комплекте из шёлка, который подчёркивает её длинные ноги и худощавую фигуру. Сквозь тонкую ткань майки просвечиваются соски, а мой член под одеялом при этом тут же занимает боевую позицию.

Лицо Насти выглядит озадаченным, но зелёные глаза мгновенно загораются, когда наши с ней взгляды пересекаются. Обычно я скуп на комплименты, но она – особенный случай. Девочка, которая вскружила голову и многое заставила делать впервые.

– Ты очень красивая, Насть.

На её скулах просвечивается румянец, а губы растягиваются в широкой открытой улыбке. Мне нравится, когда она улыбается. И хочется, чтобы делала она это куда чаще.

– Спасибо, Артур. Ты тоже… тоже очень красивый.

Она невесомо ступает по полу и, преодолев короткое расстояние между нами, ложиться рядом на кровать. Ровно там, где уснула прошлой ночью.

– Ходила кормить Алёшку, – произносит негромким голосом. – Золотой ребёнок – поел и тут же уснул.

– Отличный, согласен, – киваю в ответ.

Разговоры о нём мне с каждым днем воспринимать всё сложнее. Я люблю этого славного малого и даже несколько раз менял ему подгузники. Балдею, когда он с радостью идёт ко мне на руки и внимательно за мной наблюдает. Но есть то, что невероятно меня гложет – мой статус по отношению к нему.

Словно почувствовав, что внутреннее я напрягаюсь, Настя пододвигается ближе и, заглянув в мои глаза, осторожно и неторопливо касается губами моих губ. Они у неё мягкие и чувственные, а целует она так охрененно, что я не сдерживаюсь. Обхватываю ладонью её шею и прижимаю к себе ближе, ощущая, как в меня упирается её грудь. Лямка шелковой майки сползает вниз и оголяет острые тонкие плечи. Хрупкая и нежная, она переплетает свой острый язычок с моим и вызывает у меня внутри целый ураган эмоций. Не помню, чтобы хотел кого-то так же сильно, как её.

Мои ладони опускаются на её ягодицы и слегка сжимают их, пальцы пробираются под короткие просторные шортики с удовольствием обнаруживая, что на Насте нет белья. От слова совсем.

– Хочу тебя сверху, – проговариваю ей в губы.

Настя ничего не отвечает, только загадочно улыбается в ответ и срывает у меня в голове стоп-кран. Приподнять её хрупкое невесомое тело не составляет особой сложности. Через секунду Настя уже сидит на мне и, скрестив руки, снимает с себя майку. Её оголенная грудь покачивается прямо перед моим лицом, и я не могу сдержаться, чтобы не коснуться её губами, задевая розовые аккуратные соски языком.

На вкус её кожа такая же сладкая и нежная, как она сама. И, кажется, Насте нравятся, когда я втягиваю в себя поочередно один и другой сосок, потому что она запускает свои пальцы в мои волосы и выгибает спину, поддаваясь мне навстречу.

Ласкать её утром, когда комната залита ярким солнечным светом, мне нравится даже чуточку больше, чем ночью. Я отчётливо вижу каждую родинку на её теле и каждый совершенный изгиб. Она тихо постанывает и ёрзает на мне бёдрами.

– Знаешь, я могла бы прогулять сегодня пары и остаться с тобой чуточку дольше. Если ты конечно никуда не спешишь… – произносит после громкого вздоха.

– Плохая девочка. Прогуливать нехорошо, – прохожусь пальцами по её позвоночнику и опускаю ладони ей на талию, готовый стянуть с неё короткие шортики.

Тут же хочу ответить, что да, конечно же, я никуда не спешу, но перед глазами всплывает сердитый образ беременной Аллы. Твою мать! Через полтора часа мы встречаемся в клинике Ионина.

– Прости, малышка, я бы с радостью задержался с тобой подольше, но мне нужно ехать. Есть одно важное дело, которое не терпит отлагательств. А вот вечером я весь твой.

Настя на секунду отстраняется от меня и смотрит слегка одурманенным взглядом. Зелёные глаза блестят, губы красные и горят, потому что она только кусала их зубами, приглушая шумные стоны. Я убираю назад её светлые волосы, касаюсь тонкой изящной шеи руками и трогаю большим пальцем раскрасневшиеся губы. Она коротко целует мою ладонь и прикрывает глаза.

– Ты едешь к ней? – вопрос из её губ звучит больше как утверждение.

Её тело заметно напрягается, руки безвольно опадают вдоль талии. Она открывает глаза и отводит их в сторону, будто бы заранее зная ответ.

Врать я не умею и не люблю, а начинать отношения со лжи для меня равносильно краху. Несмотря на то, что я действительно хотел уберечь Настю от всего происходящего в моей жизни, коротко киваю в ответ.

– Так и знала, – вздыхает она и собирается сползти с меня.

Я перехватываю ладонями её бедра, слегка сжимаю и не даю ей уйти.

– Может для начала выслушаешь?

Настя намеренно отводит глаза в сторону, чтобы не показать мне своё волнение.

– Артур, она ждёт от тебя ребёнка и… любит тебя, – всегда звонкий голос Насти сейчас непривычно дрожит и слабеет.

– Не буду спрашивать откуда ты обо всём узнала, потому что и так понимаю это. Женщины бывают коварны, Настя. Взрослые, умные и хитрые женщины. Информацию, которую ты получила от третьих заинтересованных лиц нужно тщательно проверить, прежде чем сдаваться и становиться матерью Терезой.

Настя медленно поворачивает голову в мою сторону и заставляет себя посмотреть мне в глаза.

– В своё оправдание скажу, что всё связанное с Аллой было до того, как я окончательно понял, что хочу быть с тобой.

Мне хочется, чтобы сейчас она перестала плакать. Но мне так же хочется, чтобы Настя знала правду, что на самом деле является причиной сегодняшнего отъезда к ней.

– Мы едем в клинику для того, чтобы сдать анализ на отцовство, – продолжаю разговор. – У меня возникли некие сомнения по этому поводу.

– Но теоретически, ты можешь быть отцом её ребенка, – произносит Настя.

– Я узнаю это через три дня. Именно столько выполняется срочный анализ.

– Я с ума сойду за эти три дня.

– А я вместе с тобой, хочешь?

Её кожа покрывается мелкими мурашками и не реагировать на услышанное становится для неё все сложнее. Она сама мать крошечного младенца, поэтому воспринимает зарождение новой жизни как что-то особенное и сокровенное. И сейчас Настя в глубоких сомнениях: она готова пожертвовать своим собственным счастьем ради счастья других, а это не есть правильным.

– В любом случае результат ничего не меняет, Насть. Совсем ничего. Для нас с тобой.

К моменту, когда я надеваю на себя верхнюю одежду, Настя уходит в комнату Алёшки. Он плакал, поэтому она, бросив свой недоеденный завтрак, рванула к нему. Я не жду, что она станет меня провожать, поэтому, взяв ключи от автомобиля и бумажник, открываю дверной замок и переступаю порог квартиры.

– Если всё остается в силе по поводу сегодняшнего вечера… – поворачиваю голову назад и замечаю стоящую в прихожей Настю, которая обнимает себя руками за плечи. – … Я буду очень сильно тебя ждать.

– Всё в силе, Насть. Можешь в этом не сомневаться.

Глава 45

Артур.

Я приезжаю в клинику за несколько минут до начала встречи. Алла уже ждет внутри. Сидит на мягких кожаных диванах у стойки регистрации и, увидев меня, тут же поднимается с места, поправляя свой безупречный наряд. Я отмечаю про себя, что за те дни, что мы не виделись, она скинула несколько килограмм веса. Её привычная одежда теперь бесформенно болтается на её фигуре. Да и в целом Алла выглядит несколько иначе: болезненный тон кожи и круги под глазами.

– Здравствуй, Артур, – сухо здоровается и после моего кивка направляется следом за мной по больничному коридору.

Я люблю решать проблемы по мере их поступления. Обычно не загадываю далеко наперед, не пытаюсь угадать, что будет дальше и не тороплю события, но в случае с Аллой давно и в мельчайших деталях продумал, как всё будет происходить, если ребёнок которого она носит внутри, окажется действительно моим.

Жаль только, что свой статус адекватной женщины в моих глазах Алла сегодня потеряла. Всегда считал, что она умеет достойно принимать удар и никогда не решится на нечестную игру. Но Алла удивила, потому что решила устранить более неопытную соперницу не совсем честным путём. Этим поступком она моментально срезала денежную компенсацию, которую я по собственной инициативе планировал выделять для её же содержания на время декрета. Она об этом обязательно узнает, но позже. Сейчас не хочу вести разговоры о нашем призрачном будущем, которого ещё для нас нет.

Мы одновременно заходим в манипуляционную и сдаем анализ крови из вены. Я контролирую Аллу, она – испепеляет взглядом меня. Медсестра записывает мой номер и сообщает, что, как только будут готовы результаты, сообщение придет на мобильный телефон.

После вполне мирного прощания с Аллой, я направляюсь в сторону офиса, но неожиданно понимаю, что не там я должен быть. Сейчас будет правильным увидеть её. Впервые сбросить с себя всю работу, переложив на зама, расслабиться и выдохнуть. Знаю, что Настя в этот момент сложно переносит неоднозначную тему с Аллой и наверняка сейчас слишком загоняет себя, поэтому хочу разбавить её депрессивный настрой своим присутствием.

Сворачиваю в противоположную сторону, выруливаю на проспект Вернадского и беру телефон из приборной панели.

– Да, Артур, – Настя отвечает шепотом, возможно потому что как раз сейчас сидит на занятиях.

– Кажется, утром от тебя звучало предложение прогулять пары? Я уже жду тебя у центрального входа.

– Ты сумасшедший, – тихонько смеется в трубку Настя.

Проходит несколько минут, прежде чем она появляется на улице. В строгой чёрной юбке-карандаш и бежевой блузе с высоким воротником. Миниатюрная и нежная. Она накидывает на себя куртку и, быстро перебирая ногами, приближается к моей машине.

– Я не видела тебя всего несколько часов, а уже успела соскучиться, – её губы с вишневым привкусом помады нежно касаются моих.

Кладу руки на её тонкую талию и прижимаю к себе.

– Здесь где-нибудь можно пообедать? – спрашиваю, когда мы отлипаем друг от друга и прерываем поцелуй.

– Да, конечно! Есть отличное кафе под названием «Дорадо». Я могла бы угостить тебя рыбным супом. Ты же любишь рыбу, если я не ошибаюсь?

– Просто обожаю, Насть. Просто обожаю.

***

– Зачем пришёл? – спрашивает недружелюбным тоном Макс, когда я переступаю порог его квартиры.

Прошло уже несколько дней с тех пор как мы повздорили. Сегодня мне удалось закончить работу пораньше и захотелось одним выстрелом убить двух зайцев – поскорее приехать домой к Насте и Алёшке и ненадолго заскочить на переговоры с Максом.

У него в квартире пахнет сигаретами и сырной пиццей, которую ему доставили незадолго до моего прихода. Здесь по-прежнему царит творческий хаос, поэтому я с трудом нахожу свободное место на диване, чтобы присесть. Максим волочится за мной следом и, судя по интонации его голоса, он явно недоволен моим приходом к нему.

– Поговорить хотел. По-взрослому, серьезно, – отвечаю, откинувшись на спинку дивана. – Или ты собрался всю жизнь в молчанку играть?

– Мы не понимаем друг друга, – бубнит себе под нос сын.

– Так давай понимать, искать компромисс, решать что-то. Ситуация сама по себе не разрешится, если мы с тобой не поговорим.

Максим открывает жестяную банку кока-колы и осушает её залпом. Совсем ещё мальчишка, думающий только о себе и собственных амбициях.

– Окей, валяй, – соглашается сын.

– Предположим, я дам тебе необходимую сумму для поездки в Штаты. Ты начнешь там свою карьеру, будешь выступать, сниматься в клипах, ездить на гастроли. Как будет расти без тебя твой сын, ты думал об этом? Думал о том, как будет справляться Настя, ведь родительские обязанности вы должны делить поровну. Ты точно такой же родитель, как и она, Максим.

Макс напряженно сопит. Проводит пятерней по густым волосам и задумчиво чешет затылок.

– Я не знаю.

– Достойный ответ. И очень взрослый, – качаю головой и в очередной раз корю себя за то, что где-то его упустил, где-то не додал, проворонил. – Я правда пытаюсь войти в твою ситуацию, но мне нужны аргументированные ответы о будущем, которое ты для себя видишь.

– Когда-то давно ты сказал мне, что я должен поступать так, чтобы мой сын мной гордился. Музыка – моё всё. Однажды Алёшка будет мной гордится, вот увидишь. Когда я стану легендой и буду звучать из каждого динамика мира.

– Что отвечать Насте, когда Алёшка подрастёт и станет интересоваться, где же пропадает его папа?

Кажется, сыну не нравится наш разговор. Он вскакивает с места и с силой бьет ногой стоящий поблизости деревянный стул. Тот с грохотом валится на пол, но успокоиться ему всё равно не помогает.

– Не моё это всё, понимаешь?! Это ты вынудил меня помогать Насте и сыну. А я задыхаюсь от всех этих пелёнок, присыпок и подгузников. Я никогда не хотел детей!

Его лицо мгновенно краснеет от громкого крика. Макс даёт себе несколько секунд отдышаться и продолжает:

– Ты же хочешь быть рядом с Настей? Вот и будь, пап. Воспитывай моего сына как своего! Дай ему то, что не додал мне когда-то! Ты можешь усыновить его, в конце концов.

– Это заманчивая идея, Макс, – произношу ему в ответ. – А сам-то как? Совесть мучить не будет? Через три, пять, десять лет? Когда твоя певчая карьера закончится, и однажды ты захочешь вернуться?

– Приди на мой концерт, пап. На финальное выступление приди. Посмотри, как я дышу этим, как выкладываюсь и впахиваю, чтобы работать лучше с каждым днём. Моя карьера никогда не закончится, если ты дашь мне один только на это шанс.

Я выхожу из его квартиры озадачившись ещё больше, чем до прихода к нему. С одной стороны, я частично принимаю его решение, а с другой – не пожалеет ли он об этом когда-нибудь?

Глава 46

Настя.

– Переоденешь Алёшку? Он, кажется, срыгнул, – прошу у Артура, собираясь на прогулку.

И так каждый раз. Не успеваем мы выйти на улицу, как сын то испачкает одежду, то сделает свои грязные делишки в подгузник. В такие моменты, обычно, у меня опускаются руки, потому что приходится заново раздевать Алёшку и себя и все это дело исправлять. Но, к счастью, сегодняшний выходной день Артур целиком посвятил нам и есть шанс, что с меня не сойдет семь потов, прежде чем я соберусь на прогулку.

– Без проблем, Насть, – он прижимает к себе малыша и направляется в детскую.

Порой мне кажется, что Артур делает всё гораздо лучше меня, несмотря на то, что он мужчина и никогда не нянчился с младенцами. Его действия уверенные и чёткие, а сын в его руках почти никогда не плачет. Чего только стоит сегодняшняя ночь, когда я безуспешно пыталась успокоить Алёшку, но стоило только войти в комнату Артуру, как он тут же успокоился и уснул у него на руках. Мистика, не иначе.

Нам удается выбраться на прогулку ближе к обеду. На улице тает снег и ярко слепит солнышко, намекая о скором приближении весны. Артур медленно катит коляску по аллее вдоль дома, а я иду рядом со своими мужчинами и пытаюсь скрыть довольную до ушей улыбку.

– Пап! Пап, подожди, – слышу позади голос Максима и резко притормаживаю.

Отношения отца и сына складываются всё ещё неоднозначно, и я постоянно ощущаю за собой огромную вину. Надеюсь только, что Максим простит нам наше счастье и не станет долго злится на отца.

Артур притормаживает тоже, но коляску продолжает качать взад-вперед. Он давно в курсе, что Алёшка тут же заплачет, если её остановить. А Максим этого, увы, не знает. Он многого не знает о сыне.

– Здравствуй, – кивает Артур. – Ты что-то хотел?

И тут я замечаю, как Максим смотрит на нас. Волчком, недовольно и где-то даже не тая злобы. До меня начинает медленно доходить смысл происходящего – Максим банально ревнует отца. Ко мне и к Алёшке. Ревнует, потому что в свой редкий выходной день Артур предпочёл нас. Ревнует, потому что понимает – отныне мы такие же близкие люди для него, как и он. Мне становится некомфортно под его взглядом, и я отвожу глаза в сторону.

– Я думал мы отойдем, чтобы поговорить, – произносит нетерпеливо Максим.

Чувствую себя лишней, беру у Артура коляску и отъезжаю немного поодаль. Дальше уже находится проезжая часть и отходить мне некуда, поэтому волей-неволей в мои уши долетает часть разговора между отцом и сыном.

– Сегодня финал моего конкурса, я говорил тебе, – начинает издалека Максим. – Мы с ребятами выступим на большой сцене, где будет присутствовать иностранные гости в жури. Мне… чёрт, пап, мне нужно знать ответ в случае, если я выиграю.

– Разве ты до сих пор не знаешь его, Максим?

– Знаю. Я только не знаю, даешь ли ты добро.

– И финансы.

– И финансы, – соглашается Максим.

– Делай так, как считаешь нужным Макс. Прими решение самостоятельно, потому что я не хочу быть всю жизнь виноватым, запрещая тебе что-то.

Они несколько секунд молчат. Видимо каждому из них нужно время, чтобы понять друг друга и простить.

– Ты придешь на выступление? Я забронирую билет и буду ждать тебя.

– Два билета, Макс. Два. Я приду с Настей.

***

Я достаю из шкафа длинное платье в пол, заплетаю волосы в высокий хвост и наношу на лицо немного макияжа. Максим пригласил своего отца на финальный концерт, который решит его дальнейшую участь в нашей с сыном жизни. Меня не звал, но Артур сам решил, что пойдет туда только со мной. Мне будет действительно жаль, если Макс уедет в Штаты, выбрав карьеру, а не сына, но ничего поделать с этим я не смогу – он свободный человек и вправе сам решать, что ему делать со своей жизнью.

Немного туши, румян и блеска для губ. Я отхожу от зеркала, прокручиваюсь вокруг своей оси и остаюсь довольна собой как никогда. Платье купил для меня Артур и не прогадал с размером – оно отлично сидит на мне и подчеркивает достоинства моей фигуры.

– Развлекайтесь и не торопитесь домой, – произносит няня, провожая меня с Алёшкой до порога.

– Мы не задержимся надолго, – благодарно улыбаюсь ей. – Часа на три, примерно.

Спускаюсь на первый этаж, толкаю подъездную дверь и ловлю на себе взгляд карих глаз. Артур стоит возле автомобиля и, сунув руки в карманы брюк, неотрывно смотрит на меня. Я сильнее кутаюсь в куртку. Чувствую себя немного неуютно, потому что никогда раньше не носила таких нарядов. Вдруг, я выгляжу смешно?

– Тебе идёт, – произносит коротко Артур, пока я ступаю на высоких каблуках по растаявшему снегу.

Два коротких слова заставляют меня улыбнуться.

– Спасибо. Мне пока ещё непривычно.

Тону в снегу, поэтому Артур делает несколько шагов ко мне навстречу и подает руку, не давая мне упасть. Его ладонь теплая и немного шероховатая, держит меня крепко и уверенно, пока мы идём к машине.

В салоне комфортно, пахнет терпким парфюмом Артура и едва слышно играет музыка. По мере того как быстро мы приближаемся к залу, где будет выступать Максим, моё волнение только усиливается.

– Есть шанс, что Максим покинет Россию, заключив контракт с известной звукозаписывающей компанией, – начинает Артур. – Я сомневаюсь, что он будет приезжать сюда. От слова совсем.

Киваю и устремляю взгляд на дорогу. Осталось совсем немного до конечной точки.

– Мне жаль, что удалось именно так воспитать сына, – лицо Артура становится серьезным и хмурым. – Но у него пока напрочь атрофировано чувство ответственности.

– Брось, Артур. Всё это время ты показывал ему достойный пример для подражания своими поступками, – пытаюсь подбодрить своего мужчину. – И ты точно не виноват в том, что произошло между нами.

– Кажется, это здесь. Мы приехали, – произносит Артур, останавливая машину.

В зале собралось много людей. Наши места находятся в первых рядах и я могу с точностью видеть всё, что происходит на сцене. Рядом с нами сидит то самоё суровое жури, которое должно определить победителя. А ещё то, как мы четверо, включая Алёшку, будем жить дальше.

Максим выступает последним. Он и его группа буквально подрывают зал своими голосами и музыкой. Слышится свист, аплодисменты, крики. У меня бегут мурашки по коже, когда Максим поёт песню, правильно вытягивая все ноты. Чистое и талантливое выступление настоящего музыканта.

Артур серьезен как никогда. Кажется, что ни один мускул на его лице не двинулся за время исполнения. Я кладу ладонь на его руку и слегка сжимаю, словно подбадривая. Он не обязан испытывать вину. Он должен им гордиться.

После того как жюри берёт небольшую паузу на обсуждение результатов, меня саму начинает заметно потряхивать. Иностранный гость, который представляет звукозаписывающую компанию поднимается по ступеням на сцену, берёт в руки микрофон и объявляет результаты:

– Путём сложного отбора в несколько этапов мы определились с победителем, который получит контракт с нашей студией. Это группа «One second before» из Москвы.

До меня не сразу доходит смысл происходящего. Только потом, когда я вижу на сцене Макса, подпрыгивающего на месте, моё лицо заливают слёзы. Чувствую себя точно так же паршиво, как и тогда, когда впервые узнала о своей беременности и лишилась поддержки Максима.

В голове пульсирует одна только мысль – у Алёшки не будет отца. Он больше не нужен ему.