Текст книги "Беременная от моего сына (СИ)"
Автор книги: Ольга Джокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Глава 10
Настя.
Когда Артур покидает мою комнату, дышать становится проще и легче. В воздухе все ещё витает запах его терпкого парфюма и нашего напряженного разговора. Я делаю глубокий вдох-выдох и обессиленно опускаюсь на кровать. Такое ощущение, что я тяжело работала в три смены, а не общалась с мужчиной. Поправочка, красивым мужчиной. Внутри меня происходят довольно смешанные чувства – я злюсь, недоумеваю и … немножечко, буквально самую малость, радуюсь тому, что кому-то в этом мире есть до меня дело.
В комнату без стука заходит соседка по комнате. Я тут же отворачиваюсь лицом к стенке и делаю вид, что сплю. Знаю, что её, как и всех остальных девчонок, интересует кто это был и зачем ко мне приходил. Но, так как разговаривать я сейчас не намерена, притвориться сонной – самый лучший для меня вариант.
– Спишь? – спрашивает соседка и для правдоподобности я начинаю ещё громче сопеть. – Дурой будешь, Насть. Полной дурой.
Сильнее зажмуриваю глаза, чтобы не разреветься. Я сильная, я со всем справлюсь сама. А Снежа просто не знает, о чем говорит, ситуации нашей не знает. В ногах валяется конверт, оставленный Артуром, в голове – полнейший кавардак и даже сынок внутри меня, который обычно поддерживает мамочку во всех решениях, сейчас отчего-то замолкает.
Гаснет свет, слышится топот и громкий скрип соседского дивана.
– Насть, дурой будешь, если не переедешь к нему. Зуб даю, – зевает Снежана и поняв, что я не собираюсь вести с ней задушевный разговор, тут же засыпает.
Проходит несколько часов, а я по-прежнему не могу уснуть. И это не только потому, что соседка по комнате громко храпит. Я пялюсь в потолок, до шеи закутавшись в теплый плед, потому что градус в квартире начинает снижаться. К тому же, из окна, которое находится прямо возле моего спального места, продувает ветер. Я пытаюсь считать слоников и единорогов, но тщетно.
«….Подумай сейчас о нём и его благополучии. До утра подумай», – в голове то и дело проносятся слова Артура, усложняя непосильную для меня задачу – спокойно и с чистой совестью уснуть.
Ближе к утру мне удается принять взвешенное решение, после которого я наконец закрываю глаза и проваливаюсь в сон.
Утром меня будит громкий стук в дверь. Соседка по комнате перестает храпеть и накрывает голову подушкой. В комнате ещё холоднее, чем ночью, поэтому выползать из-под одеяла мне совсем не хочется. Но я всё же откидываю его в сторону, надеваю поверх ночной сорочки теплый халат и подхожу к двери.
Открыв дверь, замираю. Даже несмотря на то, что Артур предупреждал – Максим теперь будет активно участвовать в нашей с ребёнком жизни, мои глаза отказываются всему этому верить. Я давно вычеркнула его из собственного сердца. Махом стёрла все обиды и непонимания. Никакой здравой логике не поддавалось то, как резко он пропал из моей жизни после первого же секса, но я нашла в себе силы, чтобы простить его. Пусть даже прощения он никогда и не просил.
Но, отчего-то, сердце все равно пропускает несколько глухих ударов, особенно когда Макс поднимает на меня свои глаза и смотрит в упор. Глаза у него голубые, цвета неба, совершенно не похожи на глаза Артура. У отца Макса взгляд суровый, словно у матёрого волка, радужки карие, которые в зависимости от настроения становятся темнее. Мысленно удивляюсь, как за такой короткий срок знакомства я смогла всё это запомнить и отметить.
Максим даже не пытается мне улыбнуться – стоит, сложив руки на груди и прожигает меня недоброжелательным взглядом.
– У тебя есть пять минут, чтобы собрать свои вещи, – будто по сигналу ему на телефон приходит сообщение, раздаваясь громкой рок-мелодией по всей квартире. – Хм, весело. Жить будешь в одном подъезде с моим отцом, только этажом ниже.
Отчего-то от этой новости моментально пересыхает в горле. Может быть, данное решение я приняла слишком скоропалительно? Но нет же, целую ночь маялась и не могла уснуть. Взглянула ещё раз на комнатушку, где похрапывала Снежана, обвела глазами скромный ремонт, окно, которое несмотря на то, что я утеплила его газетами, всё равно здорово сквозило. Дурой буду, да, если останусь.
– Я уже почти готова, Максим. Подожди, пожалуйста, за дверью, – произношу негромким голосом, потому что соседка по комнате начинает недовольно ворочаться.
Макс кивает и закрывает за собой дверь. Из вещей у меня всего две дорожные сумки, одна из которых принадлежит моему будущему малышу. Там полно всяких слипов, мелких штанишек, кофточек и миниатюрных шапочек. Там полно подгузников, бутылочек и пустышек. И каждый раз, когда я украдкой рассматриваю все свои покупки, мне кажется, что я не справлюсь с таким мелким крохой. Но потом отмахиваюсь от этой мысли, и не позволяю себе раскисать. Если не я, то кто?
Макс подхватывает мои сумки в коридоре. Терпеливо ждёт, пока я напялю на себя зимние сапожки с моим-то животом, а потом начинает раздраженно и часто дышать, когда я добираюсь до куртки и пытаюсь застегнуть её в области талии. С каждым днём малыш внутри меня растет не по дням, а по часам и логично же, что вещи становятся мне малы.
– Скоро ты? Мне на репетицию пора, – шипит Макс, подгоняя.
Я понимаю его и тут же краснею от того, что заставляю его ждать. С молнией мне справится удается, но есть ещё кое-что без чего я не могу уехать.
– Одну секунду подождешь? Я с девчонками попрощаюсь.
Максим не выдерживает и с грохотом открывает входную дверь, которая ударяется о стену. Он оказывается на лестничной площадке, вызывает лифт, крушит всё на своем пути, поэтому, чтобы не злить его ещё больше, я быстро забегаю на кухню и прощаюсь с девчонками. Они вполне искреннее верят в то, что отныне у меня всё будет хорошо. А я не верю, нет. Сомневаюсь в том, что долго так протяну, что не сбегу на следующий же день обратно, поэтому на всякий случай прошу их попридержать для меня место.
Макс ведёт машину молча. Несколько раз отвечает на телефонные звонки и недовольным голосом отвечает, что скоро будет. Я бешу его. Ребёнок внутри меня тоже. Ведь если бы нас не было, ему не пришлось бы откладывать важную для него репетицию, не пришлось бы идти на поводу у отца и возиться со мной. Максим ещё больше раздражается, когда мы встаем в пробку. В этот момент я утыкаюсь в окно и молюсь о том, чтобы мы как можно скорее добрались к месту назначения, чтобы Максим больше не нервничал и успел на свою важную репетицию.
Когда пробка рассасывается он гонит свой автомобиль на максимально допустимой скорости, заставив меня вжаться в кожаное сиденье автомобиля. И теперь я уже молюсь о другом – чтобы на заснеженных дорогах мы не врезались во что-нибудь и не разбились. Не за себя молюсь и даже не за Макса. За ребёнка, который ещё не появился на свет и не увидел жизни.
Охранник элитного жилого комплекса открывает для нас ворота и Макс с ревом заезжает на территорию. Резко притормаживает у знакомого мне подъезда, идёт к багажнику и достает оттуда мои сумки. Я выбираюсь из автомобиля, придерживая ладонью низ живота и немею от страха, потому что из подъезда, прямо к нам, выходит Артур.
Его карие глаза бегло осматривают меня и мой слегка выпуклый живот, заставляя моё тело покрыться липким потом, несмотря на морозный утренний день. В этот же момент Макс с грохотом опускает мои сумки на пол и также, как и я, удивляется, когда видит отца.
– Пап? Ты тут что делаешь? – спрашивает удивленным голосом Максим.
– Решил лично проконтролировать, как качественно ты выполняешь задание, Макс. Всё в норме, Настя? – обращается уже ко мне.
Говорить не могу, сглотнуть колючий ком, мешающий мне в горле – тоже, поэтому просто киваю.
– Свободен, Макс. Можешь ехать на свою репетицию, – с этими словами Артур без особых усилий подхватывает мои сумки и направляется в подъезд.
А мне ничего не остается делать, как отправиться следом за ним.
Глава 11
Настя.
Кабина лифта совершенно не тесная. Наоборот, самая просторная, какую я только встречала в своей жизни, но на одной территории с отцом Макса, в окружении множества зеркал, от которых невозможно спрятаться, мне слишком мало здесь места. Мы едем мучительно долго и минутная поездка больше похожа на мою личную пытку. Чтобы не смотреть на Артура, опускаю глаза в пол, чувствую его взгляд на себе и выбегаю из кабины первой, едва дверца лифта открывается на нужном нам этаже.
Два оборота ключа, и мы попадаем в квартиру. Я позволяю себе на секунду замереть от восторга – сделать глубокий вдох-выдох и широко раскрыть рот от удивления. Мы с сыном правда будем жить здесь? Я никогда не испытывала нищеты – моя семья была среднего достатка. Мать – трудилась медсестрой в поликлинике, отец – работал инженером на заводе. У нас был собственный просторный дом, которым вся наша семья гордилась. Отец выстроил его, когда мне было пять. С деревянной винтовой лестницей, камином и выбеленными потолками. Но привычный отчий дом, который остался далеко в Иркутске, к сожалению, и близко не стоял рядом с квартирой, которую арендовал Артур.
Я снимаю с себя ботинки и, ступая по пушистому ворсистому ковру, прохожу в гостиную. Словно под гипнозом делаю шаги к высокому панорамному окну, открываю плотные гардины и, кажется, перестаю дышать. За окном ярко светит солнце, ослепляя глаза. Я жмурюсь, прикрываю их ладонью и наблюдаю за прекрасным видом. Здесь вся Москва, как на ладони. Чтобы не завизжать от эмоций и не показаться совсем уж восторженной дурочкой, закусываю нижнюю губу и подавляю в себе радостный стон.
– Настя, – слышу голос позади себя, резко поворачиваюсь назад, делаю шаг навстречу и, всё ещё ослепленная солнцем, утыкаюсь носом во что-то твёрдое.
Судя по терпкому аромату с лёгкой горчинкой, я нахожусь в опасной близости с Артуром. В нулевой близости, потому что даже под пуловером, я чувствую жар его крепкого тела. Испуганно поднимаю глаза вверх, концентрируя внимание на его серьезном лице и испуганно отступаю назад с пунцовыми от стыда щеками. Отец Макса держит в ладонях связку ключей, и он искал меня всего лишь для того, чтобы отдать её мне.
– Всё нормально? – вскидывает чёрные брови. – Я хотел отдать ключи, потому что уже тороплюсь на работу.
Забираю у него связку, задевая подушечками пальцев его грубую кожу ладоней, и ощущаю при этом легкий электрический разряд по всему телу.
– Спасибо, Артур, – киваю в знак благодарности и радуюсь тому, что наше напряженное общение на этом пока закончится.
– По любым вопросам, пока меня нет, ты можешь обращаться к Максу. Он снимет трубку каждый раз, когда ты только позвонишь. И так же с радостью примчит к тебе на помощь, так часто, как только потребуется.
Насчёт последнего я совсем не уверена, потому что после нашей сегодняшней встречи с Максимом мне показалось, что я его как минимум бешу. Не хотелось бы нарваться на его гнев ещё раз. Но на всякий случай я отвечаю Артуру, что всё поняла. Так и остаюсь стоять в прихожей, наблюдая за тем, как его мощная и пугающая фигура скрывается в прихожей и только после щелчка закрываемой двери, выхожу следом за ним. О том, что Артур был здесь несколько секунд напоминает аромат его парфюма. Подхожу к двери, дергаю задвижку и замечаю на тумбе лежащий пухлый конверт. Внутри него – деньги. Очень много денег. Я, конечно, догадываюсь, что Артур оставил их специально для меня, но мысленно клянусь себе, что прикоснусь к этим бумажкам только тогда, когда действительно буду остро в этом нуждаться.
***
– Когда ты пригласишь меня в гости? – спрашивает Анька. – Живешь там целую неделю, а я так и не побывала у тебя в апартаментах. Где справедливость?
– Ань, на следующей неделе обязательно, – спешу переодеть передник, потому что из-за сильного снегопада чуть не опоздала на рабочую смену.
К счастью, Олеся Максимовна тоже пока не приехала. Наверняка застряла где-нибудь в пробке и сейчас злится, что не может никого из нас проконтролировать.
– Расскажи, как там отец Макса? – Анька задумчиво подпирает голову рукой и смотрит на меня помутневшими зрачками. – Часто наведывается к тебе в гости?
– Что? Нет! Нет, конечно! – щеки тут же горят, словно меня поймали за чем-то постыдным. – Мы практически не видимся с ним.
Говорю подруге чистую правду. Все вопросы и правда стал решать Максим. Он появляется в моей квартире каждый день – притаскивает пакеты с продуктами, довозит до работы и часто успевает забрать. Мы почти не разговариваем с ним, да и, честно говоря, я понимаю, что в том настроении, котором приезжает Макс, его лучше не трогать. Я догадываюсь, что всё это делается только с подачи Артура, поэтому не хочу усугублять ситуацию между ними и нами.
Сегодня утром я сказала Максиму, что со всем справлюсь сама. Что, если он волнуется о том, как отреагирует на его неявку отец, я могу соврать и сказать, что он по-прежнему бывает у меня каждый день. Что отвозит на работу, исправно забирает и пачками таскает продукты. И только после этого, сегодняшним утром, Макс оттаивает. Довозит меня до работы, покупает на заправке горячий шоколад, булочку с корицей и даже желает хорошего дня.
– Ясно-о-о, – протяжно отвечает Анька. – Папаша решил проучить сыночка. Что же, правильно делает. С таким уродом только жёсткими методами…
Слышится громкий цокот каблуков и все мы дружно поднимаемся со своих мест, начиная рьяно протирать столы. Олеся Максимовна появляется в ресторане с часовым опозданием. Запыхавшаяся, недовольная, со взъерошенными волосами. Она окидывает каждого из нас пристальным взглядом и дольше остальных задерживает свой взгляд на мне, а точнее на моем округлившемся животе.
Анька говорит, что со спины совсем не видно, что я беременна, а спереди похоже, будто я максимум на четвертом месяце беременности, либо просто переела. Я не поправилась, лицо не покрылось пигментными пятнами, давление в норме, а шейка матки отлично выдерживает нагрузки. Иногда мне кажется, что я смогла бы проработать здесь до самых родов – настолько мне в кайф то, что я делаю.
– Интенсивнее, интенсивнее! – злобно выкрикивает начальница и проходит мимо нас.
Фух, кажется пронесло.
Рабочий день начинается по обычаю спокойно, а ближе к обеду в ресторан вваливает целая толпа посетителей. Мы бегаем от столика к столику, разносим заказы, улыбаемся каждому из них. За дальним столом сидит важный клиент – он явно торопится и просит принести мне заказ как можно скорее. Я ставлю на разнос, заказанный им суп из морепродуктов и чай с десертом, и толкнув ногой дверь, выхожу в полный зал.
Ловко лавирую между столиками, но, когда до клиента остается каких-нибудь пять метров, неожиданно сталкиваюсь с официантом по имени Марк, чувствуя, как разнос и всё его содержимое летит на пол. С грохотом, брызгами супа на посетителей. Под недовольный взгляд заказчика и жжение руки от кипятка. В зале воцаряется недолгое молчание, прерываемое стуком каблуков.
– Прошу прощения, я сейчас принесу новый заказ, – произношу, запинаясь перед клиентом.
За всю мою практику официантки такое со мной происходит впервые. Так, чтобы на глазах посетителей и коллег.
– Не стоит, девушка, – отвечает, пожав губы клиент, – на этом моё знакомство с вашим рестораном окончено.
Олеся Максимовна пытается сгладить ситуацию, пообещав бесплатный обед в качестве компенсации, но клиент слишком торопится, чтобы слушать её. Он покидает зал твёрдой походкой, а я плетусь следом за начальницей в её кабинет.
– Настя, я предупреждала тебя. Это была последняя твоя выходка, – произносит Олеся Максимовна, барабаня острыми ногтями по столу. – Говорила я тебе – иди в декрет, детка.
– Мы столкнулись и беременность здесь совершенно ни при чем, – отвечаю, едва сдерживая слёзы.
Сидеть в её кабинете под строгие нравоучения некомфортно. Я чувствую себя особо опасной преступницей, где за беременность меня порицают и осуждают, а за малейшую провинность – чуть ли не казнят.
– Нет, даже не проси меня, Настя! – взмахивает руками Олеся Максимовна. – Снимай униформу, забирай свои вещи и марш отсюда.
Я на секунду забываю о том, что только что лишилась любимой работы, потому что понимаю, что денег мне тоже не видать.
– Простите, в прошлый раз Вы выплатили мне не всю сумму. К тому же, за текущий период тоже не было выплат, – шмыгаю носом и часто моргаю глазами, чтобы предотвратить выступившие слёзы.
– Я сказала: Пошла вон отсюда! – шипит начальница с силой стукнув по рабочему столу ладонью.
Мне кажется, что о моём позорном увольнении теперь знают все, судя по тому, как сочувственно меня провожают взглядами коллеги и гости. Анька увязывается за мной, помогает собрать личные вещи и вызывает такси, пообещав, что утешать приедет только завтра.
Я выхожу на улицу с каким-то полным опустошением внутри. Забираюсь на заднее сиденье такси, диктую нужный адрес и прикрываю глаза от неожиданно накатившей на меня усталости. Руку сильно жжет и я хаотично вспоминаю, есть ли у меня дома что-нибудь из лекарств, чтобы убрать волдыри и неприятные болезненные ощущения. Обхватываю себя руками за плечи, поддаюсь нахлынувшим эмоциям и, впервые за время своей беременности, хочу вновь оказаться в детстве, где не было проблем и волнений. Открываю заплаканные глаза только тогда, когда водитель подвозит меня к дому.
Расплачиваюсь деньгами, выбираюсь из заднего сиденья и делаю несколько шагов в сторону подъезда. Ноги ватные, почти не слушаются меня. Я мечтаю о горячем чае и таблетке обезбаливающего, поэтому не сразу понимаю, что меня окликают по имени. Вздрагиваю, когда слышу за своей спиной твёрдый, чуть хрипловатый голос, и словно прирастаю к месту, когда осознаю, что ко мне приближается Артур. А я заплаканная, меня привез домой совершенно не Макс, поэтому придется искусно врать, прикрывая обожженую руку. К тому же, настроение такое, что впору убивать, а не улыбаться.
Глава 12
Артур.
Алла трещит без умолка практически всю дорогу – то, что нужно, чтобы разгрузить мозги после рабочего дня. В её болтовню я не вникаю. Смотрю на дорогу, думаю о том, что самый крупный наш проект надо бы закончить к Новому году, чтобы с чистой совестью отдохнуть. После завершения работ можно полететь на Мальдивы, или Бали. Выключить телефон и забыться.
– Артур, мне что-то планировать на Новый год или я смогу справить его с тобой? – кокетливо спрашивает Алла, склонив голову набок.
– Пока не планируй, – бросаю коротко. – Я что-нибудь придумаю.
Рука Аллы опускается на моё колено, а затем плавно поднимается вверх. Негромкий ласковый голос шепчет на ухо всякие пошлости, заставляя меня прибавить скорость, чтобы не трахнуть её прямо в машине. Обычно наши встречи проходят один раз в неделю и сегодня именно тот самый день, когда я сумел вырваться с работы пораньше.
Алла почти идеальная женщина – она всегда тонко улавливает мой настрой: когда нужно – замолкает; когда чувствует, что я не в духе – отступает; когда понимает, что я настроен на секс – делает всё, чтобы качественно меня удовлетворить. Она могла бы стать хорошей женой для меня, только вот жениться я никогда не собирался. К счастью, Алла из той категории женщин, которые никогда этого не требуют.
Я въезжаю на территорию комплекса, собираюсь свернуть в сторону подземной парковки, как вдруг вижу подъехавшее к подъезду такси. Из него выходит Настя, придерживая ладонью почти незаметный живот. Мне бы проехать дальше, ведь я сделал всё, что мог – подтолкнул немного Макса, пусть и не совсем честным путём. И теперь Настя и их совместный ребёнок – только лишь его забота. Но девушка выглядит такой расстроенной, что я неожиданно для самого себя притормаживаю.
– Посиди в машине, я сейчас подойду, – откидываю ладонь Аллы в сторону, открываю дверцу и выхожу из машины.
Делаю несколько шагов навстречу девушке, утопая в нерасчищенном снегу, окрикиваю Настю и встречаюсь с ней взглядами.
– Добрый вечер, Артур, – произносит девушка дрогнувшим голосом.
Прячет глаза вниз, делает вид, что ищет ключи в сумочке, но я всё равно замечаю, что она плакала. Честно говоря, я терпеть не могу женские слёзы, но так как Настя делает это не так театрально, как другие женщины, пытаясь их скрыть, мне правда хочется ей помочь.
– Где Макс? – спрашиваю строго.
Я же просил сына приглядывать за ней, взамен на его дорогие совсем недетские прихоти. Максим честно заверил меня, что попытается сделать всё, что в его силах, а теперь получается, что он обманул меня. Наверное, слишком поздно применять к нему воспитательные меры – мальчишка вырос, фундамент заложен, но положительных результатов не наблюдается. Хреновый из меня отец всё же.
– Максим здесь ни при чем, – заверяет меня Настя. – Я не предупредила его, что вернусь с работы пораньше.
– Что-то случилось?
– Нет, все в порядке, – произносит Настя, пытаясь натянуть на симпатичное лицо подобие улыбки.
Получается, честно говоря, не очень. Её глаза красные от слёз, веки чуть припухли.
– Послушай, Насть, я могу сейчас позвонить Олесе Протасовой и выяснить, что произошло у вас в коллективе, но давай лучше ты расскажешь мне всё сама?
На лице девушки проскальзывает заметный испуг. Никак не получается у меня с ней помягче. Зелёные глазища с длинными черными ресницами несколько раз подряд моргают, глядя на меня. Настя закусывает нижнюю губу и дает себе несколько секунд на размышления. Девочка наверняка чувствует, что я не шучу. Если её обидел не Макс, значит кто-то на работе, в коллективе.
– Меня уволили сегодня, – вновь опускает глаза вниз и всхлипывает.
– За что? – хмурюсь. – Насколько я знаю, беременных увольнять нельзя.
– Я не была трудоустроена официально, – произносит негромко Настя. – Поэтому меня можно.
– Хм, значит уволили. Заработную плату хоть выплатили?
Настя отрицательно мотает головой и сильнее кутается в пушистый шарф. На руках те же самые дурацкие варежки с цветочками, которые делают её ещё на несколько лет младше, чем она есть. Из автомобиля уверенной походкой выходит Алла. Я узнаю её повадки хищницы: чуть прищуренные оценивающие глаза, соблазнительные покачивания бедрами, надменный взгляд. Она часто делает так, когда видит на своей территории чужачку. Разница только в том, что Настя – беременна от моего сына, да и самой Алле, я не принадлежу. И мы оба хорошо об этом знаем.
– Артур, ты скоро? Я уже заждалась! – звучит капризный голос. – Здравствуйте, девушка, – уже обращается к Насте.
– Здравствуйте.
Я достаю из кармана связку ключей и протягиваю её Алле. Обычно она ведёт себя деликатнее, без проявлений ревности и собственничества. Возможно, после сегодняшней стычки я ещё раз обговорю и ограничу наши с ней отношения.
– Поднимайся в квартиру и закажи ужин.
Алла не спорит – ещё раз смотрит на смущенную Настю и проходит мимо нас цокая по вычищенным ступеням каблуками.
– Кажется, ты замерзла, – произношу, оглядывая дрожащую Настю. – Давай поговорим у тебя в квартире?
***
Я очень сильно злюсь, когда понимаю, что работа в ресторане была важна для девушки. Негодую, когда понимаю, что причина увольнения – сущий пустяк и только лишь повод избавиться от беременной сотрудницы. Она рассказывает мне обо всём сбивчиво, немного волнуясь, поэтому когда Настя уходит в спальню, чтобы переодеться, я достаю мобильный и набираю номер Олеси. Она узнает меня сразу же. Молча выслушивает претензии и долго напряженно молчит.
– Приедешь к девочке лично и попросишь вернуться на работу, – говорю в трубку негромко. – Скажешь, что была не права, что сожалеешь о содеянном. Официально трудоустроишь, с полным соцпакетом.
– Поняла тебя, Артур, – отвечает Олеся, тяжело вздохнув.
– Если Настя захочет простить тебя и вернуться, то поставь её в щадящий для беременной график. Часа три, не больше. Без тяжестей, ночных смен и капризных клиентов.
Мы ещё несколько минут оговариваем условия, с которыми бывшая жена Протасова беспрекословно соглашается. А всё потому, что знает – со мной шутить не стоит и мои угрозы насчёт налоговой и трудовой инспекции не просто угрозы. Если она надумает меня ослушаться, они перейдут в активные действия.
Настя возвращается в комнату, когда я кладу трубку. В последний момент успеваю набрать сообщение Максу, в котором прошу заехать ко мне сегодня, чтобы поговорить.
На девушке простое голубое платье, которое обтягивает её худенькую беременную фигуру. Светлые волнистые волосы распущены по плечам, на чистом, без макияжа лице, больше не видно красных пятен от слёз.
– Артур, я могу предложить Вам чай? – спрашивает девушка. – У меня есть один особенный: из сбора трав для успокоения нервной системы, который собирала лично моя бабушка в настоящем экологически чистом лесу.
– Считаешь, что у меня проблемы с нервной системой? – слегка усмехаюсь, когда девушка подходит к плите.
– Что Вы, Артур, – её пухлые губы растягиваются в открытой улыбке, а на щеках алеет румянец. – Чай действительно очень вкусный и полезный. А я всего лишь хотела Вас угостить.
Я почему-то киваю и не раздумывая соглашаюсь, хотя дома меня ждёт Алла, готовая на всё и изысканный итальянский ужин, выбранный по её изумительному вкусу. Вместо этого я смотрю за тем, как Настя забавно суетится на кухне и, помимо чая, начинает искать дедушкин пчелиный мёд и собственноручно приготовленный тыквенный пирог. Когда чашка чая на блюдце опускается прямо передо мной, я замечаю на руке Насти ожог. Он небольшой, но свежий. На покрасневшей воспаленной коже даже выступили волдыри. Она пытается одёрнуть руку и скрыть от меня след, но я перехватываю Настю за кисть руки и не отпускаю до тех пор, пока не убеждаюсь в том, что ей не требуется помощь медиков. К счастью, с таким ожогом я справлюсь собственными силами.
– У тебя есть аптечка?
– Только для малыша, – признается Настя, закусывая нижнюю губу.
Девушка находится достаточно близко ко мне. А я сижу за барной стойкой, касаюсь коленом её бедра и всё ещё держу за руку. От Насти приятно пахнет: ванилью и корицей. Запах, который действует на меня похлеще всякого афродизиака, судя по ощутимо затвердевшей ширинке. Тряхнув головой отпускаю руку девушки и поднимаюсь с места. Нужно срочно сходить в аптеку по лекарства, а ещё немного освежить свою больную голову.
– Скоро буду, – хлопаю дверью, оказываюсь в подъезде и, не дожидаясь лифта, сбегаю по ступеням вниз.
На улице хорошо и прохладно – градусов десять, не меньше. Под мою расстёгнутую настежь куртку пробирается морозный ветер. Это помогает немного остыть и не думать о том, что только что, несколько минут назад, у меня встал член на беременную девушку от моего сына. Ей двадцать, а мне почти сорок. Она носит под сердцем ребёнка Макса и хотеть её в моём случае уж совсем не здраво.
Я захожу в ближайшую аптеку и мысленно пытаюсь оправдать себя за временный порыв. У меня неделю не было секса. Нет, мало похоже на полноценное оправдание для взрослого мужика. Просто Настя… она симпатичная девушка, как не крути, хоть и беременная.
Я возвращаюсь в квартиру через полчаса. Вешаю куртку, снимаю обувь. Прошу Настю потерпеть и вновь чувствую её тонкую ладонь в своей огромной ручище. Почти спокойно наношу на руку мазь, которую посоветовали в аптеке и плавными движениями втираю её в свежий ожог. Всё же придется натравить на Олесю все перечисленные инстанции – из ряда вон плохо обращаются они с сотрудниками. Нужно было ещё на месте оказать девочке медицинскую помощь.
– Не больно? – спрашиваю Настю хриплым голосом.
Потому что, чёрт возьми, у меня опять на неё стоит. Потому что она опять опасно близко, от неё пахнет ванилью, веет спокойствием и особой нежностью, хотя Настя для этого совсем уж ничего не делает. И хотя я пытаюсь оказывать первую медицинскую помощь качественно, никак не могу сосредоточиться на чем-то другом и переключиться. В паху сильно пульсирует и кажется, что ширинка вот-вот лопнет от возбуждения. Следом за мазью я перебинтовываю руку – действую аккуратно, но быстро, чтобы поскорее отсюда уйти. Устрою хорошую взбучку Максу, пусть сам этими делами занимается.
– Не больно, – отвечает Настя, глядя мне в глаза. – Спасибо за помощь, Артур. Уже всё хорошо.
Делаю глубокий вдох и отхожу от неё на безопасное расстояние, оставляя нетронутым чай, мёд и тыквенный пирог. К чёрту.
Когда открываю дверь своей квартиры, то тут же в прихожей натыкаюсь на полуобнаженную Аллу. Умная, опытная, сексуальная. В красивом красном белье, которое просвечивает темные возбужденные соски и прямоугольную полоску волос внизу живота. Я бросаю куртку в сторону и, развернув Аллу к стенке, расстегиваю ширинку. Её тело идеально – тонкие изгибы, третий размер груди, упругая задница, которую я сильно сминаю пальцами… вот только какого хрена, трахая идеальную её, я думаю о девочке, которая живёт снизу?
