Текст книги "Беременная от моего сына (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 22

Настя.

– Алло, зайчонок, ты как? – спрашивает мама, когда я занимаю очередь в женской консультации.

Прозвище "зайчонок" прицепилось ко мне с детства. И пусть я давно не маленькая девочка, но слышать его все так же приятно и тепло на душе.

– Все нормально, мам.

– Ты там хорошо ешь? Не похудела?

Я слегка улыбаюсь и касаюсь затылком холодной стены. Мама такая мама. Надеюсь, что я буду такой же заботливой родительницей своему сыну.

– Я хорошо питаюсь, мама. Не волнуйся за меня.

– Как тут не волноваться? Ты не приехала на Новый год, хотя всегда приезжаешь! Ты не приехала на Рождество, хотя это один из твоих самых любимых праздников. Я видела Аню, и она сказала мне…

Сердце в грудной клетке начинает стучать учащенно и громко, потому что я опасаюсь за то, что мою конфиденциальную информацию выдала лучшая и единственная подруга.

– … и она сказала мне, что ты слишком много работаешь! Непозволительно много! – возмущается мама.

Нет, Аня бы не смогла. Выдыхаю и смотрю на стрелки часов, которые идут неумолимо быстро. После сегодняшнего приема мне нужно успеть на работу к двенадцати. Хотелось бы попасть туда вовремя, чтобы избежать неприятностей в виде Олеси Максимовны.

– Я люблю свою работу.

– Ты поехала в Москву, чтобы учиться!

– Но ты этого не хотела, мама.

Она тяжело вздыхает и молчит. Как раз в этот самый момент из кабинета выходит пожилая медсестра в белоснежном халате и громко озвучивает мою фамилию.

– Морозова, на прием!

Я киваю и закрываю ладонью динамик, но бесполезно. Она всё услышала.

– Настя, ты что в больнице? Тебе плохо, деточка? Объясни мне, что случилось?

– Банальная простуда, – так и не решаюсь сказать маме правду. – Я потом тебе перезвоню, ладно?

Быстро отключаю телефон и кладу его в карман толстовки. Толкнув дверь оказываюсь в кабинете, где в углу стоит железное кресло. Почему-то очень пугающее на вид. Беременная девушка, которая была в очереди передо мной спешно натягивает на себя белье и колготки. Забирает свою карту, прощается и выскальзывает из кабинета.

– Морозова Анастасия?

– Да, я.

– Ложитесь на кушетку, – произносит акушер-гинеколог.

В этот раз прием ведет другой врач – женщина старше пятидесяти с кудрявыми выбеленными волосами. Я послушно ложусь на кушетку и жду, пока она подойдет ко мне с деревянной трубкой. Склонившись над акушерским стетоскопом, она напряженно слушает сердцебиение ребёнка. Хмурится и заставляет меня начать волноваться.

– Поднимайся.

– С ребёнком всё нормально? – спрашиваю я.

– Нормально.

Затем идут стандартные процедуры взвешивания и измерения давления. Доктор листает мою карту и недовольно цокая языком сообщает, что у меня пропущен третий скрининг.

– Морозова-Морозова… Марш в кабинет УЗИ! Может успеешь ещё сегодня.

– Послушайте, а может в другой день? – смотрю на часы и понимаю, что я могу смело опоздать на работу, особенно если в очереди передо мной будет много людей.

– Бегом на УЗИ! – не желает слушать доктор.

К счастью, в кабинет я попадаю почти сразу же. Чувствую, как холодный гель касается тела, как доктор сосредоточенно водит датчиком по моему животу и диктует какие-то цифры медсестре. Ничего не понимаю, но молюсь о том, чтобы всё было хорошо.

– Шейка укорочена и раскрытие есть, – сообщает узист, протягивая мне салфетку.

– Это плохо? – настораживаюсь и пытаюсь вспомнить всё, что я читала раньше в медицинских статьях об укороченной шейке.

Но тело медленно обволакивает паника и страх, и я не могу нормально соображать и думать. Понимаю только то, что хорошего здесь ничего быть не может – моему сыну грозит опасность. Все мои страхи насчет опоздания на работу моментально развеиваются. Не существует больше ничего вокруг кроме крошечного человечка, жизнь которого, возможно, находится под угрозой.

– Это тебе твой гинеколог расскажет. Своё дело я уже сделала.

Придерживая ладонью живот осторожно ступаю по больничному коридору. Боюсь за то, что любое моё неверное движение сможет навредить сыночку.

– Давай сюда УЗИ, – акушер-гинеколог вытирает губы салфеткой, отставляет лоток с едой и чашку с чаем. – Так-с, что тут у нас? О, милочка, так тебя срочно в роддом нужно оформлять. Раскрытие ого-го, не дай Бог преждевременно родишь – ребёнок может калекой остаться.

У меня на голове в прямом смысле шевелятся волосы. Словно услышав, что речь идёт о нём, сынок в животе начинает настойчиво толкаться. Я успокаиваю его, шепчу едва слышно, что обязательно его сохраню.

– Деньги с собой есть? – спрашивает врач. – Там лекарства нужно будет купить и системы для капельниц.

– Есть немного.

– Позвони кому, может подвезут. И да, вещи пусть соберут твои. Постельное белье там, посуду.

Дрожащими руками выуживаю из кармана телефон и набираю номер Макса. Готовлюсь к ожиданию ответа, но вместо длинных гудков слышу только то, что абонент находится вне зоны доступа. Пока доктор заполняет бумаги для стационара судорожно соображаю, кому ещё могу набрать. Анька! Она снимает трубку сразу же. Выслушивает меня, записывает адрес больницы и коротко сообщает, что приедет так скоро, как сможет отпустить её Олеся Максимовна.

Меня кладут на каталку и везут по больничным коридорам. Поднимают на третий этаж, где находится отделение патологии беременных. Я кладу руку на свой небольшой живот и глажу сквозь него пятку сыночка.

– Потерпи мой хороший, потерпи. Совсем скоро всё станет как и прежде. Всё обязательно будет хорошо.

Закрываю глаза, чувствуя как по щекам катятся слёзы и молюсь только о том, чтобы помощь нам оказали быстро и своевременно.

Глава 23

Артур.

Я не большой любитель рыбы, но за текущий месяц бывал в рыбном ресторане на Тверском бульваре уже несколько раз. Вот и сегодня неформальная встреча с будущими инвесторами назначена в «Волне».

В зале много людей, тихо играет ненавязчивая музыка. Я непроизвольно оглядываюсь по сторонам и ищу глазами Настю. Не знаю зачем, ведь я видел её сегодня утром, когда она садилась в автомобиль Макса. Сын, кажется, держится пока молодцом. Надеюсь, что дальше именно так и будет. Я больше не лезу к нему с советами и стараюсь реже появляться в их с Настей жизни.

Олег Николаевич, наш будущий инвестор, рассказывает о том, как начинал свою карьеру с нуля в конце девяностых. Он вообще любит рассказывать о себе, и я ему в этом не мешаю. Порой мне кажется, что половина его историй вымышлены, но всё равно слушаю. В конце концов, именно он собрался вкладывать свои деньги в наш новый проект.

– А ты, Артур, как давно на строительном рынке? – спрашивает Олег Николаевич, делая глоток воды без газа.

Прощупывает почву, всё правильно. Но я-то знаю, что всю нужную информацию обо мне и моей компании он уже давно собрал. Впрочем, как и я о нём. Именно поэтому и согласился на его встречу – меня всё устроило. Насчет моей компании у меня совесть чиста, не подкопаешься. Начинал я хоть и не масштабно, но красиво.

Ненадолго отвлекаюсь, потому что вижу, как к нашему столику направляется рыжая, подруга Насти. Выглядит взвинченной и нервной, при виде меня едва заметно вздрагивает.

– Здравствуйте! Приветствую вас в ресторане «Волна», – произносит наигранно-веселым голосом. – Меня зовут Аня и я буду обслуживать ваш столик. Можете пока ознакомиться с меню, – она осекается и переводит свои карие глаза на меня.

Хочет что-то сказать? Хмурюсь и не свожу с неё взгляда.

Олег Николаевич открывает предложенное меню и, надев очки на переносицу, начинает его изучать:

– Девушка, подскажите, пожалуйста, а обожжённый тунец подается с гарниром или без?

– Тунец подается с овощами и ореховым соусом, – рыжая вновь находит меня взглядом и нервно закусывает губу.

– А осьминог?

– Со сладким перцем, хумусом и воздушным нутом, – отчеканивает подруга Насти.

– Хорошо, я подумаю, – кивает Олег Николаевич. – Подойдете немного позже.

– Артур… Извините, можно Вас на одну минуту? – не выдерживает рыжая.

Поднимаюсь с места под заинтересованный взгляд инвестора и направляюсь следом за девушкой. Мы останавливаемся неподалеку – у высокой ёлки в центре зала.

– Что-то случилось?

– Настя попала в больницу, – тут же выпаливает рыжая. – Она звонила мне и просила привезти медикаменты и вещи, но я не смогла. Не смогла потому, что Олеся Максимовна не отпустила меня со смены пораньше. Я хотела кого-нибудь попросить, а тут встретила Вас и подумала…

– Где она? – перебиваю её взволнованную речь.

– В пятьдесят второй больнице.

– А Макс?

– Он не отвечает, – пожимает плечами рыжая.

– Хорошо, я сейчас еду. Скинь мне на номер список нужных лекарств, – достаю из кармана визитку и протягиваю рыжей.

Она кивает и остается стоять на месте, а я подхожу к столику, где сидит Олег Николаевич и сообщаю ему, что вынужден покинуть его компанию.

– Ужин за мой счёт, – виновато развожу руками и прощаюсь до следующего раза у меня в офисе.

Жаль, что пришлось прервать начавшийся разговор с инвестором. И будет ещё больше жаль, если в мой офис после этого он не приедет. Но почему-то сейчас я думаю только о том, что Настя осталась совсем одна и на данный момент ей нужна моя помощь.

Когда выруливаю из парковки, набираю номер Макса. Рыжая не соврала, он и правда находится вне зоны доступа сети. Надеюсь, что у него есть действительно важна причина, чтобы ходить с выключенным телефоном в то время, пока мать его ребёнка ждёт от него поддержки. Я на секунду задумываюсь, почему волнуюсь сейчас? Потому что ребёнок, который находится внутри Насти мне не чужой или потому что сама Настя мне небезразлична? Тряхнув головой запрещаю себе об этом думать, потому что, во-первых, это не совсем удачный момент, во-вторых, никаким образом не касается ситуации.

Рыжая не подводит и спустя несколько минут скидывает на телефон все нужные данные, в том числе и название отделения, в котором лежит Настя, а также этаж и номер палаты. Я заезжаю в ближайшую аптеку и покупаю там необходимые медикаменты. Решаю, что вещи обязательно привезу ей чуть позже, а сейчас хочу убедиться в том, что с ней и ребёнком всё в порядке.

Поднимаюсь на нужный этаж и прохожу в отделение под недовольное ворчание санитарок. Обстановка здесь, мягко говоря, удручающая, впрочем, как и во многих государственных больницах. Надеюсь только на то, что специалисты здесь компетентные, а лечение проводится своевременно.

– Вы к кому? – прямо передо мной неожиданно возникает медработник, преграждая дорогу.

– Морозова Настя у вас в отделении находится?

– У меня, – гордо вскидывает подбородок доктор. – Поступила к нам сегодня.

– Как она?

Я предпочёл бы спросить об этом лично у Насти, но раз лечащий врач Насти здесь, то выслушаю в первую очередь её.

– Тяжелый случай, – вздыхает доктор. – Мы, конечно же, попытаемся сделать всё, что сможем, но…

– Сколько? – грубо перебиваю её.

– Мы можем поговорить об этом в моем кабинете, – женщина улыбается во весь рот.

– Только после того, как я лично увижу Настю, – отодвигаю её в сторону и прохожу в палату номер восемь.

Первое, что бросается мне в глаза – заплаканное лицо Насти. Она лежит с прикрытыми глазами на старой пружинистой кровати. В левой её руке торчит катетер, к которому присоединена капельница, в правой она сжимает телефон. Когда слышит посторонний шум, распахивает свои зелёные глаза и смотрит на меня с недоумением.

– Ты как?

– Нормально, – отвечает пересохшими губами.

Облизывает их и пытается приподняться на локтях.

– Лежи. Тебе, наверное, нельзя подниматься, – прохожу по палате.

Она слушается меня, кивает и вновь опадает на подушку. Незаметно утирает пальцами вновь выступившие слезы и шмыгает носом. В этот момент чувствую, что внутри меня все переворачивается вверх дном. Я хочу только одного, чтобы эта девочка перестала наконец плакать.

Сажусь на край кровати и беру её ладонь, из которой выскользывает телефон, в свою руку. Она у неё хрупкая и холодная и я сжимаю её крепче, чтобы согреть. Настя лежит на бесцветном постельном белье и, кажется, наконец-то перестает плакать.

– Расскажи мне, как ты хочешь его назвать? – спрашиваю негромко.

Настя недолго хмурит свои светлые брови, а затем отвечает:

– Алексеем.

– Хорошее имя, – соглашаюсь с ней. – Алексей, Лёшка.

Её губы трогает едва заметная улыбка. Настя расслабляется и окончательно перестает плакать. Мы преимущественно молчим, я все так же держу её руку и жду, пока закончится капельница.

Мне хочется заключить её в свои объятия и поклясться, что я многое сделаю для того, чтобы у неё и ребёнка всё было хорошо, но вместо этого выпускаю её руку из своей руки и ненадолго выхожу из палаты.

В коридоре достаю телефон и набираю номер старого знакомого. Когда-то давно, лет пятнадцать назад, моя компания выстроила его клинику с хорошей при этом скидкой.

– Алло, Вадим. Примешь? – Без вопросов, – отвечает, выслушав меня. – Сейчас пришлю автомобиль.

Настя. Несколько часов до.

В смотровой холодно, потому что несколько секунд назад окна здесь были распахнуты настежь. Я оглядываюсь по сторонам и нахожу кушетку. Сажусь на неё и жду пока придет заведующая отделением. Она появляется спустя несколько минут. Худощавая, с высокой короткой причёской и алой помадой на тонких губах.

– Ты почему ещё не разделась? – бросает на меня короткий взгляд.

Я послушно снимаю с себя вещи и складываю их на кушетке. Забираюсь на кресло и чувствую, что дрожу от страха и холода. Живот ходит ходуном: за последний час сынок был особо активным и толкался значительно чаще обычного. Срок хоть и не маленький, но рожать ещё слишком рано. Нам продержаться бы минимум месяц.

Врач начинает проводить осмотр, от которого я ползу вверх по креслу. Больно, неприятно и просто до слёз.

– А ты что хотела? Рожать думаешь не больно? – усмехается заведующая.

Я не боюсь боли, опасаюсь только за то, чтобы с ребёнком моим было всё хорошо и ему никто не навредил. Когда доктор достает из меня окровавленные перчатки, я едва не теряю сознание. Мамочки, как так получилось? Ведь было же всё хорошо и последний осмотр, который проходил около двух недель назад тому подтверждение. Почему за такой короткий срок всё вдруг кардинально изменилось, а перчатки врача испачканы кровью?

– Открытие на два пальца, матка в тонусе. Звони родственникам или мужу, пусть привозят медикаменты. Будем капать.

– У меня нет мужа и родственников, – остаюсь лежать на кресле под пытливым взглядом её серых глаз. – Подруга сможет приехать, но немного позже.

– И чем мне прикажете тебя лечить? – она стаскивает с себя перчатки и бросает их в урну. – Господи, откуда же вы дурочки такие беретесь? Государство в новом году ещё не выделило нам запасы медикаментов, как вы не понимаете! Старые запасы кончились, новых нет! Ну нет их! Называется, делай что хочешь, Вера Ивановна…

Я поднимаюсь с кресла и подхожу к своим вещам, начиная одеваться. Кожа покрылась мурашками, меня все ещё знобит.

– Иди в палату, – бросает мне. – И жди свою подругу.

Глотая слёзы, надеваю на себя одежду. Придерживаю живот ладонью и волочусь на выход. Едва оказываюсь за пределами смотровой, как попадаю в руки медсестре. Она заботливо берёт меня под локоть и проводит до палаты.

– Что же ты сама тут разгуливаешь? Нельзя тебе самой, деточка. Нельзя.

Она и правда помогает мне дойти. Укладывает на кровать, накрывает колючим одеялом и просит санитарку постелить мне бельё. От медсестры веет теплотой и заботой и с её позитивным настроем становится не так уж и страшно.

– Тебе лекарства привезут?

– Да, но позже, – оправдываюсь я.

– Хорошо, я пока поставлю свои, но ты обязательно верни потом, ладно? – спрашивает шёпотом. – Не то Вера Ивановна меня убьет.

Я согласно киваю и жду, пока медсестра появляется в палате со штативом в руках. На нем три флакона с лекарствами, а спустя несколько секунд в моей вене красуется катетер, который устанавливают только с третьей попытки, исколов все вены.

– Худенькая ты, вен почти не видно, – сокрушается медсестра.

После того как лекарства начинают попадать в мой организм, я начинаю остро ощущать, как на меня накатывает усталость. Прикрываю глаза, а открываю их только тогда, когда в палату заходит… Артур.

Я не задаю вопросы откуда он обо мне узнал. Просто знаю и чувствую, что он априори мне нужен. Его сильная рука касается моей, а его спокойствие и уверенность передаются по венам и растекается по каждой клеточке моего тела.

– Мы сейчас уедем отсюда, Настя. В хорошую частную клинику уедем. С твоего согласия, конечно, – произносит он.

Хочется ответить, что за ним хоть на край света, потому что я доверяю ему как самой себе, но вместо этого только беззвучно киваю.

Глава 24

Артур.

– Я точно попала в больницу? – спрашивает Настя, оглядываясь по сторонам. – Такое ощущение, что на курорт.

Её умение радоваться мелочам даже в такой непростой для неё ситуации вызывает у меня улыбку. Храбрая маленькая девочка, которая ради спасения своего ребёнка стерпит и выдержит многое.

– Спасибо… огромное, Артур. Я даже не знаю, как отблагодарить тебя за то, что ты для меня делаешь, – произносит растерянно.

– Ты главное поправляйся. И ребёнка своего береги, – поднимаюсь с кресла и направляюсь на выход из палаты. – Я поеду, пожалуй. Макс, надеюсь, в скором времени появится в сети и тут же к тебе заедет.

– Это вовсе не обязательно.

– Это не обсуждается, Настя. Это и его ребёнок тоже, – застываю в дверном проёме и смотрю в её широко распахнутые зелёные глаза, которые почему-то вызывают одно только желание – оберегать.

Сую руки в карманы брюк и с силой сжимаю их в кулаки. Порой мне кажется, что я делаю что-то не так. Возможно, зря заставляю и направляю Макса. Видно же, что ему не до ребёнка и Насти – он повёрнутый на музыке чувак и грезит только большой сценой, клипами и славой. Просто вся проблема в том, что его родительские обязанности никто не отменял. Нужно было думать раньше, до того, как к девочке этой прикоснулся.

Настя согласно кивает и опускает голову на подушку. Молча провожает меня взглядом за порог палаты и тяжело вздыхает, когда я плотно закрываю за собой дверь. Перед тем как уехать, я решаю зайти поздороваться к Вадиму Ионину, в чьей клинике сейчас находится на лечении Настя.

Мы знакомы с ним ещё со школы. Вадим учился на три года младше, но это не мешало нам хорошо с ним дружить. После моего совершеннолетия наши дороги ненадолго разошлись – я поступил в строительный, Вадим чуть позже в медицинский. Пересеклись тогда, когда моя строительная компания только начала развиваться. По старой дружбе я сделал Ионину приличную скидку, Вадим же пообещал, что в долгу никогда не останется. Видимо этот момент как раз настал. Сейчас мне требуется его помощь.

– Да-да, войдите, – слышу знакомый голос за дверью с табличкой «Главный врач».

Толкаю дверь от себя и оказываюсь в светлом стерильном кабинете. В центре комнаты стоит письменный стол из светлого дерева, а в высоком кресле из кожи восседает Вадим в медицинском халате и с очками в золотистой оправе на переносице. Он почти не изменился с тех пор как мы виделись в последний раз, разве что волос на голове стало меньше.

– Садись, Артур. Рад тебя видеть, – Ионин приподнимается с места и крепко пожимает мою руку. – Жаль только, что при таких вот обстоятельствах.

Сажусь в кресло напротив и слышу входящее сообщение, которое приходит на мой мобильный. Мельком взглянув на экран понимаю, что это Макс наконец-таки появился в сети. Быстро набираю ему сообщение с адресом и приказываю быть здесь немедленно.

– Я разговаривал с лечащим врачом Насти, – начинает Вадим и я блокирую телефон, чтобы не отвлекаться. – Он вкратце обрисовал мне ситуацию, и я могу заверить тебя в том, что мы сделаем всё что в наших силах и даже больше. У нас большой опыт в ведении сложных беременностей. Скажу так, что сохраняли и не таких.

– Спасибо, Вадим. Счёт только передашь лично мне. Насте не обязательно знать во сколько обходится лечение.

Вадим понимающе кивает и заверяет меня в том, что лечение будет стоить сущие копейки в связи со скидкой, которую он мне любезно предоставит. Постепенно мы перескакиваем на другие темы. Ионин рассказывает о себе и о том, что давно и счастливо женат. Воспитывает двоих дочерей и вот совсем недавно завёл собаку.

– Тебя можно заочно поздравить? – спрашивает Вадим, отпивая глоток свежезаваренного кофе, которое принесла его помощница.

– С чем? – удивленно вскидываю брови.

– Ну как же. Ты скоро станешь отцом, если я правильно понял? – серые глаза Вадима внимательно всматриваются в моё лицо.

– Что? Чёрт, нет, – смеюсь, запрокинув голову. – Настя беременна от Макса, моего сына.

– Не знал, что у тебя есть сын, – озадаченно произносит Ионин. – Всегда думал, что ты сам по себе, эдакий волк-одиночка.

Я почему-то долго не перестаю улыбаться, не понимая как другу детства пришло в голову то, что Настя беременна от меня. Я никогда больше не собирался становиться отцом. Тем более в сорок, тем более тогда, когда моя холостяцкая беззаботная жизнь меня более чем устраивает.

– Это долгая история, Вадим, но Макс появился в моей жизни относительно недавно. Ему двадцать, и он студент. Безумно обожает музыку и, кажется, никак не может смирится с тем, что скоро станет отцом, поэтому часто приходится напоминать ему о своих обязанностях.

– Ясно, – откашливается Вадим и отставляет пустую чашку в сторону. – Прости, я неправильно понял насчёт тебя и Морозовой. Сейчас, знаешь ли, никого большой разницей в возрасте не смутишь.

Я выхожу из его кабинета только спустя полчаса. Сразу же достаю телефон и набираю Максу. Спустя несколько длинных гудков слышу его взволнованный голос.

– Да, пап.

– Где ты, мать твою, пропадаешь весь день?

– Мы с ребятами записали новую бомбовую песню, которая должна занять одно из призовых мест. В случае выигрыша нам светит контракт на пять лет…

– Настя в больнице, – перебиваю её. – И ты, а не я, должен быть сейчас рядом с ней.

– Хорошо… Хорошо, пап, не кипятись. Я уже подъезжаю. Мы просто заработались, и я не видел, что мобильный вырубился, – спешно оправдывается сын.

Он появляется в холле больницы спустя несколько минут. Волосы взъерошены, кожаная куртка расстёгнута настежь. Зато в руке висит пакет, доверху наполненный мандаринами. Молодец, парень. Исправляется и старается. Возможно, не всё так безнадёжно, как я думал.

– Она находится на третьем этаже. Палата номер три.

– Ага, ладно, – кивает сын. – Ты это… не хочешь со мной к ней подняться?

– Нет, Макс. Дальше уж сам давай, – похлопываю его по плечу и разворачиваю в сторону лестничного пролёта.