Текст книги "Предназначены друг другу (СИ)"

Автор книги: Ольга Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Влад засмеялся:

– А как их раскусили?

– Да Римка позвонила мне и спросила, как долго их отпускаю. А тут и Валюша пришла. Я Валюшу и спросила, до скольких она на себя ответственность берет. Лапочка наша расшумелась, что с малышней не пойдет, что брать их не собиралась, над ней и так смеются, что она всегда с детьми возится, а еще на дискотеку приведет. А Ксюшка обняла её и что-то шептать. Та заулыбалась и говорит: "Ладно, только до десяти". Словом, мы решили их отпустить. Пусть попляшут. Да и светло еще в десять.

Зою прервал телефонный звонок. Это было Римма.

– Алло. Да, Римм, Владик разрешил до одиннадцати. Нет, на этот раз не договорились. Лопухнулся он малость. Не переживай, Валюшка все равно их живо в десять спровадит.

– Это точно, – согласился Владислав, слушая разговор Зои с невесткой. – Ну что, парни, прокатимся?

Мальчишки радостно загалдели, влезли в машину. Влад посадил Сережу за руль, сегодня его очередь рулить первым, на обратном пути они с Сашей поменяются местами, рулить будет другой брат.

Валюша.

Когда Валя училась в девятом классе, она начала серьезно дружить, увы, не с ровесником, не с парнишкой, который бы тоже еще учился в школе. Это был взрослый уже человек. На десять лет старше Вали. Зоя сначала запаниковала, когда узнала про эту дружбу. Только пока женщина не догадывалась, что избранником юной Валюши стал Валерий, сын Надежды Николаевны, дальней Зоиной родственницы, директора Кочетовской школы. Как уберечь девушку? Как объяснить все ей, чтобы не наделала глупостей, и при этом не обидеть, не оскорбить её первую любовь? Зоя ничего не могла придумать. Она попросила Владислава самому поговорить с дочерью. Тот позвал дочь и тут же смутился.

– Знаете, что, поговорите без меня, я лучше с малышами посижу, кажется, они дерутся, Ксюша с Шурочкой не справятся, – Владислав быстро ушел в другую комнату.

– Так, сбежал, – подумала Зоя.

Она какое-то время молчала. Потом спросила:

– Валя, извини меня, если вдруг обижу тебя. Когда-то я тебе рассказывала об особенностях женского организма. Нам теперь надо поговорить о том, как женщина становится матерью и о... предохранении.

– Мама Зоя, я даже не думаю обижаться, – ответила Валя. – Я знаю, ты переживаешь за меня. Мне не надо предохраняться. У нас с Валерой только дружба. Он хороший.

– С каким Валерой? Кто он?

– Валерик. Сын Надежды Николаевны. Мам Зой, правда, поверь мне, мы только дружим, – ласковая Валюшка обняла Зою. – Мама Зоя, я люблю тебя. Если ты очень расстраиваешься из-за нашей дружбы, я скажу Валерику, чтобы не приезжал ко мне. Я не буду дружить с ним больше. Скажу, что ты не разрешаешь.

– Где вы познакомились? – вздохнула Зоя.

Непосредственность девочки радовала и ставила в тупик. Как запретить эту дружбу?

– Еще в деревне. Знаешь, Валера думал, что я уже взрослая.

Карие, огромные глаза девушки смотрели на Зою. Дочь Влада превращалась в юную девушку и становилась с каждым днем красивее. Зоя вспомнила, как расстроилась мать, узнав о её детской любви к Владиславу. Мама тогда не сказала ничего, только погрустнела. Но Зоя чувствовала, что-то не то происходит в доме. Она стала скрывать свои чувства. А не мешали бы в детстве и юности Зое и Владу, может, не было бы всех этих ошибок. Зоя посмотрела на замершую в ожидании Валю. А ведь девочка влюбилась. Первая любовь! Как сейчас говорить, что рано еще, что её избранник не для неё, потому что старше намного.

– Знаешь что, дочка, я не буду тебе давать советов. Никаких. Поступай, как подсказывает сердечко, – сказала женщина. – Только прошу, не наделай глупостей. И давай я все-таки тебе расскажу о противозачаточных средствах.

– Мама Зоя, не надо, – попросила Валюша. – Зачем мне это? Я, наоборот, хочу ребеночка родить.

– Что? – Зоя никак не ожидала таких слов.

– Да ты не думай ничего такого. Я еще не скоро буду рожать. Валерик сказал, как мне исполнится восемнадцать, мы сразу поженимся. Мам Зой, вот тогда я сразу Валерику рожу ребеночка.

– Ох, Валюшка, и муть у тебя в еще голове, – вздохнула Зоя, сраженная логикой всеобщей любимицы. – Лучше бы об учебе думала. Опять за контрольную двойку принесла.

– Валерик тоже сказал, чтобы я хорошо училась. И еще, мам, – лицо девочки стало озабоченным, – он подарки мне дарит. Я не знаю, брать или нет?

– Какие подарки?

– Вот, колечко подарил. И деньги мне хотел дать. Он же работает. Но деньги я не взяла. А колечко вот оно.

Валюша протянула коробочку. На бархатной подушечке лежало золотое колечко с жемчужинкой.

– А что спрашивать, уже взяла, – ответила женщина.

– Я верну, мама Зоя, ты только не расстраивайся. Ты скажи, как надо поступать в таких случаях?

– Знаешь, Валюша, учись сама принимать правильные решения. И не только когда речь идет о подарках.

– Я поняла, поняла. Подарков брать не буду. И глупостей не наделаю, – заверила Валюша и неожиданно попросила: – Мам, а может, ты еще нам девочку родишь? Я люблю маленьких. Будет у нас вместо Аллочки.

Зоя засмеялась от неожиданного поворота мыслей девушки.

– Нет, уж, дочка. Ждите, когда сами будете рожать. Мне вполне вас хватит.

Валюша вздохнула: "А жаль!" – и пошла к девочкам, которые уже давно выставляли свои любопытные носики.

– Покажи, покажи колечко, – донесся из-за двери голосок Ксюши.

– А померить можно....

– Надо мне с Надеждой встретиться, – подумала Зоя. – А о предохранении я так и не поговорила...

Разговор с матерью Валерия немного успокоил Зою.

– Мой Валерка все никак не мог найти по сердцу девчонку, – говорила Надежда Николаевна. – Все жадные какие-то попадались. Им только деньги нужны. А ваша Валя – явление исключительное. Сама доброта и красота. Валера, как увидел, так и влюбился. Валя-то у вас крупная, высокая, вся в отца. А какая красивая! Валерка даже и подумать не мог, что она только в девятом классе. Я ему сказала: "Дружишь со школьницей, ты за неё и отвечаешь. Влюбился, жениться хочешь. Береги свою будущую жену, охраняй, расти сам". Насчет подарков тоже скажу. Пусть цветы да конфетки дарит. А колечко-то он к Восьмому марта покупал Валюше. Пусть уж останется...

– И пусть бережет Валюшку, ну ты поняла, в каком плане... – смутилась Зоя.

– Да он и так охраняет её, – сказала Надежда. – И об этом я ему сказала. Но если что произойдет, будем с тобой бабками, поможем растить... У тебя опыт большой...

– Сплюнь, – испугалась Зоя.

– А чего, – развеселилась неожиданно Надежда. – Я помню тебя и Владьку еще школьниками. Кто мог предположить, что у вас будет такая куча детей. А уж внука или внучку раз плюнуть вырастить.

Красавицу Валюшу выдали замуж в семнадцать лет. Причина была проста и вечна, как мир, – беременность. Владислав расстроился, испугался, что дочь повторяет судьбу матери. Зоя возразила:

– Нет, Владик, немного не так. Валюша наша влюблена по уши и о ребеночке мечтает с четырнадцати лет. А самое главное, Валера любит нашу девочку. Посмотри, он то погладит её, то обнимет. Светится весь. Я думаю, они будут счастливы.

– Любит, – согласился муж. – Еще бы! Такую красавицу отхватил! Хотя надо ему все-таки вставить, всю учебу сорвал девчонке.

– Наверно, Надежда уже вставила. Ну что, дедушка, будем ждать внука...

– Или внучку...

Молодых взяла в свой дом Надежда Николаевна. Валюша родила девочку. Назвала Аленкой.

Наследники.

После долгих поисков удалось выполнить посмертную просьбу Аделаиды Семеновны – разыскать наследников второго сына Григория Островецкого, что был рожден красавицей Лилианой, женой Ивана. Лиля назвала сына Александром. Мальчик взял лучшие черты внешности матери: темноволосый, с крупными карими глазами. Александр был очень хорош собою.

Красавица Лилиана замуж, казалось, выходила по любви. Жили они с Иваном хорошо. Но вот беда, не было у них детей. Желание иметь своего ребенка ни на минуту не покидало женщину, с годами становилось только сильнее.

– Как же я хочу сыночка, – говорила грустно она мужу. – Но почему так. Все мои подруги родили, и уже не по разу. Только я не слышу слова "мама".

Лилиана даже тайком ходила в церковь и молилась, просила Бога подарить ей малыша. Ведь Ваня был партийным работником, а она первой дамой области. Они должны быть атеистами. Как Лиля завидовала Аделаиде, когда та приехала с мужем и сыном, маленьким Владимиром. Лилиана возилась с малышом и готова была не отдавать часами ребенка матери. В глазах красивой женщины в эти дни поселилась тоска, граничащая с безумием. С Аделаидой женщина быстро подружилась. Ада была женщина с юморком, но на жизнь смотрела реально, она как-то и сказала то ли в шутку, то ли всерьез:

– Смотрю я на тебя, Лилиана, ты просто предназначена быть матерью, в тебе любви и нежности целые горы. А сколько терпения! Давай, Лилька, мы сами, по-бабски, решим твою проблему.

– Как так?

– Вот ты говоришь: у тебя и Ваньки все в порядке. А ребеночка нет и нет. Знаешь, так иногда бывает. Надо тебе, Лилька, просто-напросто сменить мужика, переспать с другим. Хотя бы разок. А лучше несколько раз. Чего ужасаешься, моя подруга так сделала. Съездила на юг. Теперь счастливая мамаша.

– А папаша? Муж её?

– Ничего. Обрадовался. Говорит всем, что это его ребенок. Подруга моя еще одного хочет родить. Опять на юг поедет... Давай, Лиль, и ты решись... А то еще руки на себя с тоски наложишь.

– Ну ты что? А с другой стороны, мы и так уже на юге. У Вани ответственная работа. Мне так нельзя. Мы здесь с Ваней на виду у всех.

– Тогда приезжай к нам на север. Знаешь, какие могучие мужички среди холода водятся. Богатыри! А женщин мало. А таких красавиц, как ты, вообще нет.

– Ну ты скажешь, – окончательно смутилась женщина. – С чужим мужчиной?

– Лиль, – в глазах Ады зажглась то ли усмешка, то ли решимость, – а я тебе на часок своего Гришку уступлю. А что? Все равно по бабам бегает. Он тебе мигом ребенка сделает. И не чужой! А личность с Ванькой у него одинаковая.

– Что ты говоришь? – даже испугалась Лилиана. – Ты же его жена.

– Ну и подумаешь. Уж сколько раз Гришка мне изменял! Я очередной ему скандал учиню, волос немного подергаю. А потом прощу.

– Ада!

– Шучу, шучу, – засмеялась Аделаида. – Хотя в каждой шутке есть доля истины. Мой Гришка ни одной юбки не пропускает. И на тебя масляными глазами смотрит. Да и с Ванькой у них одно лицо. Ванька ввек не догадается, когда ты принесешь ребеночка из роддома. Пусть хоть на мать, хоть на отца будет похожим... А у твоего Ваньки, точно, все в порядке по мужской части?

– Вроде в порядке, – ответила Лилиана. – Как твой Гриша, тоже порой увлекается другими дамами.

– Вот свинья, – вырвалось у Ады. – Тогда обязательно надо подумать над моими словами. Жалко мне тебя, Лилька!

Лилиана смущенно отмахнулась. А ведь выполнила свое обещание Ада, прислала в баню к женщине Григория. Лилиана сразу догадалась, что это не Иван, хоть и одинаковы были на лицо братья.

Аделаида и Григорий прожили все лето у них. Надо сказать, о случае в бане знали все, но каждый скрывал друг от друга. Лилиана от Ивана, Иван от Лилианы. Григорий от жены, Аделаида от мужа. Их история шла, как цепная реакция. Первой эта мысль пришла в голову Аделаиде. Ляпнула женщина и задумалась. Муж её, Гриша, гулял, как мартовский кот, но всегда возвращался к жене. Каялся, просил прощения. Ада прощала, она любила своего мужа, но страсти не было в женщине, холодновата была. Причина холодности крылась в том, что Ада рожала своего Вовку с большими осложнениями, еле спасли женщину, но матку удалили. Догадывался об этом Гриша или нет, Ада так и не узнала. Просто сказали Грише, что больше Аде рожать нельзя. Аделаида потерять мужа боялась. Научилась прощать его недолговечные связи. Порой даже посмеивалась и давала советы. Вот и сказала мужу вроде как в шутку:

– Гришка, ты уже и здесь подцепил бабу. Я это чувствую. Видела, вчера на пляже перемигивался с одной грудастой блондинкой.

Григорий обнял свою умную половину.

– Адка, ты все равно лучше. Сама знаешь, я брюнеток больше люблю. Я тебя ни на кого не променяю.

– Даже на такую красавицу, как Лилька? – закинула удочку жена.

– Даже на Лильку, – в глазах мужа промелькнуло сожаление.

– А тебе её не жаль?

– А почему я её жалеть должен?

– Да братец твой никак её ребеночка смастерить не может. Я так думаю: в нем причина. Мутный твой братец какой-то. Врет, что у него все в порядке. Слабоват, наверно!

– Не лезь ты в их дела.

– Я и не лезу. Я только счастья Лиле хочу. Нравится она мне. Хорошая баба. А какая несчастная!

– Я что-то не понимаю тебя, – прищурился Григорий.

– Гришунь, а ты бы пожалел по-мужски Лильку, сделал бы ей ребеночка, – выпалила Аделаида.

Гришка остолбенел на минуту, потом сказал:

– Ну ты даешь, женушка! Я, конечно, не святой, и Лилька мне нравится, но не до такой же степени я свинья. Я в доме брата. А ты – мне жена. Чего говоришь-то?

– И ты в отпуске, кроме жены никого не замечаешь, ну, например, вчера в магазине перемигивался с рыжей продавщицей, – язвительно отозвалась Ада. – И на рыбалку два дня назад не ездил? Без удочек?

Григорий примолк.

– Но ведь ты здесь, ты моя жена, ты об этом знаешь... Как я смогу?

– Понимаю, тебе легче, когда жена узнает после, – ответила Ада, – а еще лучше не узнает совсем. А ты мне не говори. Я и знать не буду.

– Но Ванька – брат.

– А мне Лильку жалко. Наложит еще на себя руки. Посмотри, как она с Вовкой возится! А с Ванькой сам разберешься. Хотя лучше и ему не говорить! Не собирается он, кстати, ни в какую командировку? Я бы в это время на экскурсию смоталась бы.

– Адка! Ты всерьез?

Вот после этого разговора с женой Григорий то ли в шутку, то ли всерьез и предложил брату свою помощь, сидя за столом наедине с ним, когда Иван выпил и признался, что детей нет из-за него, что Лилиана очень хочет ребеночка. "Хоть соседа об одолжении проси, – ляпнул пьяненький Иван. – Так Лилька ребеночка хочет!" Григорий и предложил Ваньке заменить его разочек. Ванька икнул, хлопнул полстакана водки и пьяным заплетающимся голосом признался, что и у него были такие мысли. А Григорий предложил и не напоминал. После этого разговора прошла неделя. Ада услышала про местную ворожею, что умеет лечить бесплодие, и стала уговаривать Лилю съездить к ней. Та отказалась. "Ваня рассердится", – так объяснила она. Аделаида сказала: "Тогда я сюда её привезу, скажем Ваньке, что это моя подруга. Пусть пошепчет над тобой". И уехала. Где-то задержалась... А Лилиана нянчилась с Вовкой, она с большим желанием осталась с мальчиком.

– Вань,– расплакалась она, уложив малыша спать, – я тоже хочу ребеночка, давай из детдома возьмем, раз у нас не получается ничего.

– Давай, – ответил муж. – Завтра все узнаю.

– Завтра выходной, – ответила жена.

В голове у Ивана пронеслась мысль: "Баню будем топить сегодня, париться! Адка уехала к какой-то подруге, а Гришка здесь!" И пошел растапливать баню. По пути о чем-то поговорил с братом. Григорий зашел в дом, пошутил с Лилей, посидел, поиграл с проснувшимся сыном и вдруг засобирался на рыбалку.

– Пойду, пока Адки нет, – сказал он. – А то она меня с ночевкой не пустит. А так вернется, а меня нет уже. Ворчи, не ворчи, дело сделано. Ребята, вы за Вовкой присмотрите?

– Конечно, – тут же откликнулась Лиля.

Григорий не пошел на рыбалку. Он сидел в густых кустах за домом и курил без конца. Там и нашел его Иван.

– Иди, Лиля в бане, она там одна. Вовку выкупала, отдала домработнице, сама в бане осталась. Иди быстрее, иди!

– Вань, а может, не надо, мы же братья?

– Я лучше буду племянника воспитывать, чем чужого ребенка. Своя все-таки кровь. Иди. А то Лилька просит в детдом съездить.

– Не пожалеешь?

– Нет.

Иван остался в кустах, потом ушел к соседу , и они там засели за бутылку. Григорий, надев футболку брата, направился в баню.

Лилиана сразу поняла – это не муж, когда Григорий обнял её и начал ласкать. Иван был совсем другой. Его прикосновения не вызывали у женщины дрожь в коленях и жар внизу живота. Лиля отпрянула в сторону.

– Мне уйти? – спросил Григорий, который все понял.

– Нет, – вырвалось против воли у Лилианы. – Но вдруг Иван зайдет?

– Не зайдет, – ответил Григорий. – Он к соседу пошел, я видел. Сказал мне, что надолго, чтобы я крикнул, когда баня освободится.

И Григорий шагнул к женщине. Шагнула и Лиля.

– Только ты ничего не скажешь Ивану, – сказала женщина. – Я его люблю.

– Ну и что, а я люблю свою Адку, – ответил Григорий и обнял женщину:

– Какая же ты красивая! – шептал он. – Ты – необычная женщина. Таких не бывает. Я просто сплю, и ты мне снишься, – а сам думал: – Я бы на месте Ваньки никому не позволил бы прикоснуться к тебе.

После Григорий сразу ушел. Возле кустов сидел пьяный уже Иван.

– Иди домой, – глухо сказал Григорий. – Я на рыбалку. Она ни о чем не догадалась. Знаешь, Ванька, я напьюсь сегодня. Вернусь в дупель пьяным. И тебе, и Адке легче в глаза смотреть будет. И Лиле тоже!

– Да ладно, – отозвался Иван. – Не переживай.

– Но все же я напьюсь.

– А я пойду еще добавлю. Чтобы ничего не помнить!

И Иван, и Григорий напились. Иван, чтобы Лиля ничего не заподозрила. А Григорий знал: не сможет забыть этой прекрасной женщины, она будет сниться ему долгими сибирскими ночами. Он готов был даже бросить свою Адку с Вовкой.

Лилиана вела себя так, словно ничего и не было. Вернулась поздним вечером Аделаида, посмотрела на мирно спящих братьев, поморщила нос от запаха перегара. "А ну их, пусть лежат, просыхают", – сказала она. Ада привезла женщину, которая умела ворожить и снимать порчу, лечила бесплодие. И пока мужчины спали, ворожея поколдовала над Лилианой и заявила, что ей надо по утрам в росе обмываться пять дней подряд, тогда она забеременеет. Аделаида заставила это делать Лилиану, и сама с ней каталась ранним утром по траве.

– Ада, ты тоже хочешь еще ребеночка? – спросила Лиля.

– Хочу, – честно сказала женщина. – Только у меня его не будет никогда больше. Вот так-то, Лилечка. Вырезали мне все. Еле спасли во время родов. Не женщина я больше. Оно я теперь. Гришка не знает. Да, ладно, у меня есть Вовка. А что с тобой катаюсь, так просто тебя караулю, а то мой Гришка и так на тебя туманными глазами смотрит, а если голую увидит, то прощай твоя честность мужу.

– А если Иван тебя увидит? – спросила Лиля. – Твоя честность не пострадает? Ты тоже красивая.

– Нет, они вдвоем не пойдут подглядывать. Кроме того, я Гришку люблю, и мне далеко до тебя. Не беспокойся за своего Ваньку.

Уехали Ада и Григорий из дома брата через два месяца. В последний день радостная Лилиана сказала о своей беременности. Иван обрадовался. Ада бросила мимолетный взгляд на мужа. Тот сидел, как ни в чем не бывало. Григорий нигде ни намеком, не жестом не проявил себя. Лишь подарил Лиле перед отъездом небольшой брусочек золота.

– На всякий случай, – пояснил он. – Для твоего ребенка. Все бывает в жизни. Ты, Вань, не ругайся. Золото – это надежно.

Точно такой же брусочек дал он и Ивану.

– Ох, Гришка, – сказал Иван, взяв золото, – завязывал бы ты со своими делишками.

– Когда-нибудь завяжу. Адка тоже ругается. Но в семье Островецких всегда умели делать деньги. Кстати, Вань, а где золото, что было у нашей мамы? Я имею в виду драгоценности.

– Вот оно, – Иван показал на свой большой дом. – Дом построил.

– А моя половина? – спросил Григорий. – Ты все истратил? Впрочем, не отвечай. Я не в претензии. Пообещай, если со мной что случится, ты должен об Аде и Вовке позаботиться. У них должен быть угол. А золота мне своего хватит.

Через несколько лет Григория арестовали. Золота не нашли. Ада утверждала, что Гришу ложно обвинили. Жила очень бедно. Иван забыл о семье брата. Но не тронула Аделаида этих золотых брусочков, что было у неё немало. И помнила слова мужа, сказанные во время последнего свидания в тюрьме:

– Одна половина твоя и Володьки, а вторую отдашь Лилиане и её сыну. Ивану ничего не говори про это золото.

– Значит, от тебя все-таки мальчишка у Лилианы? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла жена.

– От меня, – признался Григорий. – Осуждаешь?

– За что? Я сама все это придумала, Лильку уж очень было жалко. Так что себя надо осуждать.

Аделаида честно пыталась выполнить наказ мужа. Когда Григория не стало, его тело жена увезла в его родной городок, к неудовольствию Ивана, и там похоронила. Брат мужа явно дал понять, что не оставит Аду и её сына в своем доме. Ада и сама не стремилась. Но надо было сказать Лиле о золоте. Лилиана узнав о золоте, встала на колени перед Адой:

– Не надо, Адочка миленькая, мне золота. Только ничего Ивану не говори. Я всю жизнь боюсь, что он узнает, чей сын Сашенька. И так с сыном его мир не берет. Вот вырастет Саша, отдашь ему. Заодно и скажешь, кто его отец. Я не осмелюсь.

– Лиля, ты плохо живешь с Иваном? – тихо спросила Аделаида.

– Знаешь, Ада, я когда-то удивлялась тебе, что ты прощаешь своего Гришу, говоришь, что он всегда к тебе возвращается. Я бы тоже на это согласилась, если бы это был Григорий.

– Ты тоже любишь моего Гришу?

Молчание было ответом. Потом женщины обнялись и заплакали.

Долгие годы бедно жила Ада, не напоминая о себе семье Ивана. Изредка получала письмо от Лили. А потом они перестали приходить. Лишь спустя несколько лет Ада узнала о смерти Лилианы. Исчез, словно растворился и её единственный сын Александр Островецкий. Иван на письмо Ады ответил, что у него нет больше сына, в грубой форме потребовал, чтобы Ада больше не писала сюда. И Ада не стала этого делать.

Сашка Островецкий пошел темпераментом в родного отца Григория. Любил женщин, и женщины его любили. Но ни одна не трогала его душу. Мама всегда говорила сыну:

– Не спеши, сынок, есть на свете твоя половина. Встретишь, поймешь, тебе она предназначена.

Отец орал, требовал, чтобы сын вел себя приличнее. Сашка выслушивал очередную порцию брани и мечтал уйти из дома отца. Жалко было маму. Понимал уже взрослый парень, что родители несчастливы.

Своенравная Галина давно положила глаз на Сашку. Женился Сашка. А как ему было не жениться, если беременна была Галина. Её мать, приехавшая разбираться, быстро вспомнила, что Иван – партийный работник. Отец стукнул кулаком – женись. Ему не нужны были неприятности, и женился Сашка Островецкий. А мама была против. Она была права, счастья не было. Только из-за маленького Владика приходил к Галине Александр. А потом он встретил Инну. И ушел к ней. Галина не сдавалась. Отцу грозили неприятности. Вызвали на ковер Инну, угрожали, устроили пропажу медикаментов в медпункте, обещали женщину отдать под суд, отобрать дочь Зою, отправить девочку в детдом. Лилиана уладила эти неприятности, она добилась обещания от мужа, что не будет он больше тревожить сына.

– Да не сын он мне! – заорал взбешенный Иван. – Гришкин он сын. Все его выходки. Такой же бабник, как мой братец.

– Ты знал? – спросила Лиля.

– Знал, с первого момента знал. Это я Гришку к тебе в баню отправил, чтобы он тебя обрюхатил. Как же ты не различила, женушка? – ехидно ответил муж.

– Ты негодяй, – тихо ответила жена. – Но только зря думаешь, что я вас не различила. Очень хорошо различила. Далеко тебе до брата, Ваня, очень далеко. Я осталась с тобой, но Гришу всю жизнь помнила, каждую ночь вспоминала, каждый раз, когда ты спал в моей постели.

– Ненавижу, – крикнул Иван, – ненавижу! Тебя! Гришку! Сашку! Всех вас ненавижу!

– Ты всегда был плохим братом, ты ни разу не вспомнил, как живет Ада после смерти Гриши, не поинтересовался, как растет его сын.

– Я второго его идиота растил.

– Не смей так называть моего мальчика. И запомни! Ты больше не будешь ему мешать. Ты не тронешь его и Инну. Дело, сфабрикованное тобой, закроют. Маленькая Зоя останется с матерью. В противном случае все узнают, как партийный работник Иван Островецкий подложил свою жену под брата. Смеешься? Не поверят. Тогда я, Ваня, про золото скажу! Я вообще скажу, что все золото, что не нашли у Гриши, хранишь ты. И покажу брусочек, что дал мне Гриша на прощание.

– Ты не посмеешь!

– Посмею! – твердо ответила жена и вышла из комнаты. – И брусок золотой будет доказательством!

Взбешенный Иван тяжелыми шагами мерил комнату. Он уже как-то пытался забрать у жены этот золотой брусочек. Не дала. Иван и искал его тайком. Не нашел. Свой-то он давно сбыл. Потом Иван куда-то ушел. Домой не вернулся. Лилиана позвонила сыну. Александр быстро приехал. Лиля чувствовала себя уже плохо, но промолчала. Она только просила, чтобы Саша женился на Инне, если любит её. Александр уговаривал мать уйти с ними.

– Нет, – сказала она. – Здесь и мой дом. Пока я с Иваном, я не дам ему испортить твою жизнь. Вот, сынок, держи, – она протянула золотой брусочек. – Это для тебя. Не спрашивай, откуда у меня это. Найдешь пути перевести его в деньги. Будь счастлив. Ты должен быть счастливым. Не слушай Ивана, живи с Инной.

На другой день ссора Ивана и Лилианы продолжилась. Иван усиленно продолжал искать золотой брусок, вместо него нашел дарственную на дом. Да, его большой дом был оформлен на имя жены. А она оформила дарственную на имя маленького Владислава. Что только не выслушала Лилиана в тот вечер. Сердце заныло сильнее прежнего, начались головные боли. Женщина поднялась и ушла в свою комнату. Иван долго еще кричал, стучал к жене, та не открыла. Ссора их закончилась тяжелым сердечным приступом Лилианы. Иван не стал вызывать скорую помощь, ушел опять. Вернулся он уже тогда, когда приехавший по просьбе домработницы сын выбил дверь в комнату матери и сидел с ней в ожидании скорой помощи. Лилиана была еще жива. Она прошептала: " Хорошо, сынок, что ты пришел. Будь счастливым. Оставайся с Инной. Не повторяй моих ошибок. Я всю жизнь любила твоего отца. Слышишь, Саша, твоего отца. Только его".

Лилиана умерла. Стоящего тут же в комнате, у окна, отца словно громом поразили произнесенные женой слова, которая не смотрела в его сторону, а только слабеющими пальцами сжимала руку сына. Иван сгорбился и замолчал. Перед похоронами он сухо приказал сыну вернуться в его дом с Галиной и сыном. "Кому-то надо вести дом", – сказал он, про себя думая, как же сделать так, чтобы объявить дарственную недействительной. Александр ответил отказом. Инна и Зоя стали частью его жизни.

– Тогда уходи навсегда. Ты мне не сын, – угрюмо произнес отец, – твоя мать родила тебя не от меня. У меня не могло родиться такое чудовище. Ты позоришь мою фамилию.

– Кто мой отец? – спросил Александр.

– Брат мой, Гришка, преступник, вор, его в тюрьме зарезали. За его могилой все ухаживала Лилиана, – ответил отец.

– Мать похороним рядом с ним, – твердо сказал Александр.

– Нет, не позволю! – вскипел Иван. – Мой братец-кобель всю жизнь мне испортил. Пусть отдельно лежит от своих сучек.

– Не оскорбляй мою мать, – тихо сказал Александр. – Ты похоронишь её рядом с братом. Или я твоим вышестоящим инстанциям расскажу, что ты не оказал вовремя помощь умирающей жене, что я не твой сын. На похоронах я буду с Инной. Тебе придется потерпеть.

И ушел. После похорон Лилианы Иван и Александр больше не виделись.

Александр развелся с Галиной. Женился на Инне, которая оформила развод с Сергеем и вернула свою девичью фамилию – Королькова. Эту фамилию после регистрации брака взял и Александр. Он добился изменения не только фамилии, но и отчества, он стал Александром Григорьевичем Корольковым, удочерил Зою. Инна ему еще родила сына Андрея. Они все были Корольковы.

Нанятый детектив сообщил, что Иван вторично женился. Жена была намного моложе. Звали Вика. Иван умер совсем недавно. Его похоронили со всеми почестями, он много лет руководил городом. Могила отдельная. Так он сам приказал. А вот дом, в котором жил Иван, его вторая жена не может оформить на себя. Иван Островецкий, когда строил его, все оформил на свою первую жену. Когда начались у Ивана проблемы с сыном, то Лилиана успела сделать дарственную на маленького внука – на Владислава. Иван ничего не смог изменить. Просто заставил уехать Галину из этих краев и всю жизнь об этом молчал. Лишь после его смерти, когда вдова захотела оформить наследство на себя, выяснилось, что владелец этого дома Владислав Островецкий.

– Это ваша недвижимость, Владислав Сергеевич, – сказал детектив, заканчивая рассказ.

Владислав молчал.

– И вот еще, – добавил следователь. – Я был в том доме. Вдова выбрасывала ненужные вещи. Я кое-что забрал. Альбом. На всякий случай. Это альбом покойной Лилианы.

Зоя открыла альбом и первым делом увидела такое знакомое, такое родное лицо своих близнецов. Это был маленький Александр.

– Говорила же, на папу моего похожи наши мальчики, – воскликнула женщина и осеклась по привычке, глянув на отца.

По-доброму улыбнулся Сергей Петрович:

– Зато Ксюша вся в меня. И пусть Владька не утверждает, что она на него похожа. А это, смотрите, – он держал в руках черно-белое фото, – это наша Валюша.

На фото была молодая, ослепительно красивая Лилиана. На руках она держала ребенка. "Я самая счастливая мамочка на свете", – было там написано.

– А я все думаю, в кого наша Валюша уродилась такая красавица! – воскликнула Зоя.

– Дайте, дайте и нам посмотреть, – прибежали девочки.

А Владислав уже держал другую фотографию. Ксюша встала рядом с ним, прислонившись светлой головенкой:

– Ой, это бабушка Ада со своим дедушкой Гришей. Пап! А дедушка как на тебя похож! – воскликнула девочка.

Долго еще они смотрели старые черно-белые снимки, вглядываясь в лица далеких бабушек и дедушек.... Как хорошо, что нанятый Владиславом детектив привез этот альбом.

– Что же это получается, – сказала Зоя вечером мужу, когда уже все дети спали, а Сергей Петрович в своей комнате читал книгу. – Ты второй наследник золота Аделаиды Семеновны. И у тебя есть дом в далеком южном городке.

– Не совсем так, – ответил Владислав. – Я и брат твой Андрей – наследники. Он тоже внук Григория. А ты приемная дочь его сына Владислава. Ты тоже имеешь право на дом. Зоя, надо как-то все рассказать Андрею и Римме.

Римка и Андрей выслушали эту историю. Практичный ум Римки моментально схватил нужное.

– А золота много? Сколько в деньгах?

Владислав ответил.

– А что с южным домом будете делать?

– Наверно, продавать.

– И Андрюша тоже наследник?

– Да, – ответил Владислав, все еще не понимая, куда клонит Римка.

– А нельзя ли нам из его доли уплатить долг вам за дом?

– И за корову, – добавил Андрей.

– Зорьку мы вам подарили, – засмеялся Владислав.

– Нет, – ответил брат. – И вы поймете, почему я так говорю. Римма, принеси.

– Не надо, Андрюш, – жена брата была очень серьезна.

– Нет, надо. Зоя и Владислав тоже могли бы промолчать.

Римка вышла с какой-то тряпицей в руках, развернула. Все увидели небольшой брусочек золота.

– Откуда это? – спросила удивленная Зоя.

– Мама дала перед смертью, – ответил брат. – Она переживала, что дом на тебя записали, а мне ничего, вот и отдала нам это.