Текст книги "Секретарь в переплёте (СИ)"

Автор книги: Ольга Арунд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 17

– Я нашёл, – не обращая внимания на наши лица, продолжает Дальский как ни в чём не бывало. – Случайно наткнулся на кофейню, где варят прекрасный кофе. Рядом с цирком, только с обслуживанием там беда.

– А ты можешь оказаться где-то случайно? – хмыкает Крамель, впрочем, не ожидая ответа. – Как отдыхается?

– Нормально, – ровно отзывается Зара и недовольно осматривает жениха. Крамель, кстати, очень странно смотрится в кроссовках, шортах и футболке. Конечно, странно для меня, Подозреваю, что Зару не смутило бы даже приди он голый. – А вот где был ты?

– Бегал, – неожиданно весело фыркает тот и прямо-таки наслаждается выражением наших лиц. Наших с Зарой, Дальский и вида не подаёт, что помнит давнее интернетное издевательство над известной рекламой. – Между прочим, я задержался стараниями Ольги Александровны.

– А я-то тут причём?! – Меня разом отпускает история с их усыновление, а Крамель пододвигает себе кресло от соседнего незанятого стола.

– При всём, – он делает глоток из чашки Зары и вместо ожидаемого недовольства, под моим ироничным взглядом, та двигает ему тарелку с нетронутым пирожным. – Вчера вечером мне позвонил известный нам всем Новиков из «Нимбуса» и сообщил, что не сможет привезти заказанную систему седьмого числа.

– Что значит не сможет? – мгновенно теряю я голос. Плевать на непонятные неуставные отношения между нашей развесёлой компанией, но работа остаётся работой. Которую я должна выполнить качественно и в срок! – Валерий Олегович обещал…

– Валерий Олегович очень извинялся, если вам от этого станет легче, – насмешничает Крамель.

Пока он наслаждается кофе и пирожным я всё больше нервничаю. Ехать к Новикову второй раз? А смысл? Вряд ли он меня забыл и его отказ означает только то, что мне жутко не везёт. Неужели, правда, придётся признаваться Крамелю в проигрыше? И плевать, что увольнять меня он не собирается, для меня это стало делом чести.

Я замечаю, что нервно барабаню пальцем по столу только когда Дальский накрывает мою ладонь. Перед всеми желающими полюбоваться на это умилительное зрелище. И я вижу как высоко взлетает бровь у жующего Крамеля.

– Легче мне не станет, но чем тогда я-то виновата? – ехидничаю я.

Ехидству способствует ещё и то, что я представляю как мы вчетвером выглядим со стороны. Очень так по-домашнему, практически семейно, хотя тому клубку взаимоотношений, в который я влезла по самые уши, позавидовали бы и в серпентарии.

– А в том, незаменимая наша Ольга Александровна, – Крамель подаётся вперёд, – что Новиков не мог вас подвести и очень просил встретить грузчиков сегодня. Я вам больше скажу, ради вас он увеличил их число вдвое, чтобы успеть выгрузиться хотя бы до обеда.

И, довольный эффектом, Крамель откидывается на спинку кресла под недоверчивым взглядом Зары. Я так вообще не могу произнести ни слова, ожидая, что сейчас откуда-нибудь выстрелят хлопушки, а официантки прокричат: «Розыгрыш!»

– Подождите, – внезапно осознаю я, выдёргивая ладонь из-под чересчур сжавшихся пальцев Дальского, – вы хотите сказать, что вместо свалки мусора у меня там теперь свалка баллонов в мой рост?! Их же должно быть около сорока штук!

– Оля! – Зара со смехом закрывает глаза ладонью, даже Крамель меняется в лице.

– Сорок три, если точнее, – отзывается он, судя по взгляду, ожидая, что я сейчас брошусь в город наводить порядки.

Сорок три баллона! С меня ростом и такие, что я едва смогу обхватить их руками! Если Крамель не додумался расставить их по хранилищу, а складировал у входа, я его прибью! А Заре найду умного, красивого, богатого и психически-устойчивого мужа. Возможно, даже армянина.

– С-спасибо! – выдыхаю я и откидываюсь на спинку кресла, сложив руки на груди.

– Всегда подозревал, что благодарности в вас столько же, сколько и стремления к соблюдению субординации.

Меня даже его сарказм не волнует. Все мои мысли там – в несчастных семистах квадратных метрах. Конечно, делая заказ, я прикидывала примерное расположение системы, но были пара спорных моментов, которые я надеялась обсудить до установки. И «до» это значило ещё раз съездить в «Нимбус» и поговорить с главным инженером, хотя проще было бы вызвать его к себе.

– А рабочие всё ещё на Ленина? – интересуюсь я, поднимая глаза на Крамеля.

– Заканчивают, – недовольно подтверждает он. – Даже не рассчитывайте, я не стану рисковать их жизнями ради вашей прихоти.

– А своей станете? – хмыкаю я. – Потому что если баллоны стоят там же, где до этого валялись документы…

– Нас зовут, – и я бы не отреагировала, но Дальский касается моей руки, отводя её от лица. Да, придумывая план мести Крамелю, я снова забыла про свою дурную привычку.

– Кого нас? – хлопаю я глазами, но Дальский уже поднимает меня с кресла и, приобнимая за талию, уводит от стола. – И что это было?

– Идём гулять? – улыбается Дальский, беря меня за руку.

– А как же массовики-затейники, отрабатывающие полученный от Сухорукова гонорар?

– Как-нибудь без нас развлекутся, – он уводит меня на одну из дорожек, уходящих в хвойные лес.

Солнце уже прорывается сквозь верхушки могучих сосен, но это не мешает наслаждаться свежим сосновым воздухом. Тенистая прохлада заставляет дышать полной грудью, а шныряющие рядом белки задуматься, не прикармливает ли их персонал «Амариллиса».

– Я одна тут впервые? – спрашиваю я, увидев куда он меня привёл.

– Тебя это расстраивает? – Дальский садится на подвесные деревянные качели и утягивает меня за собой.

– Меня расстраивают стоящие непонятно как сорок три баллона, – вздыхаю я, спиной облокачиваясь на его грудь.

Правильно, неправильно – какая разница, если в руках бывшего начальства не хочется никуда бежать. Достаточно вот так сидеть, легко покачиваясь, слушая шум летнего леса и не думать. Даже злополучные баллоны отступают на задний план.

– Тебе прислать рабочих? – тихий смешок шевелит волосы у виска.

– Обойдусь, – я откидываю голову на его плечо.

Небо раскрашено тёмным узором сосновых веток.

– О чём думаешь?

– О превратностях судьбы. – Выпрямившись, я разворачиваюсь лицом к нему. – Иначе откуда всё это? – его забавляет, когда я указываю на него.

– Когда ты ушла, выбесив своей выходкой, – Дальский берёт мою ладонь и не спеша перебирает пальцы, – я долго злился, пока не понял, что ищу тебя взглядом каждый раз, как захожу в приёмную. Никто не смотрел на меня упрямыми синими глазами и стало скучно.

– Зато сейчас весело, – качаю я головой.

– Оль, я даже представить не мог, что ты устроишься к Владу! – веселеет он, привлекая меня ближе. – Тот твой монолог я не забуду никогда.

– Сложно было подать голос?

– Шутишь? Меня парализовало, когда вместо тихого исполнительного секретаря в кабинет Влада ворвалась Немезида с горящими глазами, и без малейшего страха отчитала собственного начальника.

– Я никого не отчитывала, – хмыкаю я, задумчиво убирая иголку с ворота его футболки.

– Ещё как отчитала, – Дальский приподнимает моё лицо за подбородок, – даже мне стало страшно.

– Вот это точно враки. – Чувствуя, как его ладонь лаской проходит по позвоночнику, я перестаю сдерживаться, легко касаясь упрямого подбородка и сильной шеи.

И снова я на его коленях, и снова взгляд – глаза в глаза.

– Я приехала сюда на корпоратив, а не налаживать личную жизнь, – с улыбкой напоминаю я, меньше всего ожидая, что он поднимется со мной на руках.

– Значит, идём на корпоратив.

Захлопнув дверь своей квартиры, я скидываю босоножки и с удовольствием заваливаюсь на диван.

Активный отдых это, конечно, прекрасно, но только в строго дозированных количествах. Тем более, что мои активности с приходом ночи только начинались. Нет, я подозревала, что любовник из Дальского не хуже, чем управленец, но не планировала проверять это на себе.

Только какие могут быть планы, когда от одного его взгляда у меня в голове замыкают все контакты. И уже не важно что такого случилось в соседней вселенной, заставив изрядно содрогнуться эту. Так, что наши параллельные прямые встряхнуло и завязало в узел.

И внезапно оказывается, что эти пять лет меня пугал не Дальский, а то, что могло произойти, приди ему мысль показать, что от ледышки в нём только цвет глаз. И твёрдость намерений, последние двое суток направленных только на одно. Чтобы я назвала его по имени.

И не то чтобы это у него не получалось… Дальский сам не подозревал насколько близко был к цели. В те мгновения, когда всё, что я могла, это выгибаться ему навстречу, сминая белоснежные простыни его люкса. Тогда, когда мы танцевали и я не могла оторваться от, ещё совсем недавно бесстрастных, глаз. Тогда, когда он обнимал со спины, укутывая в плотное одеяло защищённости даже от самой себя.

Вот только он был прав – я не проигрываю. Даже в такой мелочи.

Звонок сотового заставляет с кряхтением подняться и вернуться к сумке.

– Ты жива ещё, моя старушка? – трубка отзывается ироничным голосом сестры.

– Жив и я. Привет тебе, привет! – Решив разобрать сумку позже, я иду в кухню ставить чайник. – Ника что, в садике Есенина учит?

– Пока нет, но ты наверняка пропустишь и это, – хмыкает Саша. – Оль, ты вроде работу поменяла, а проблемы остались теми же.

– Знаю. – Мне нечего ей предложить, кроме тяжёлого вздоха. – Вот такая у меня невезуха.

– Да уж, – я, словно наяву, вижу как она кривит вздёрнутый нос. – Приедешь в следующие выходные?

– Конечно, – я сажусь на табурет и прислоняюсь затылком к прохладной стене. – Есть пожелания по подарку?

– Как обычно, – ровно отзывается она, – главное, чтобы ты приехала. Одна будешь?

Прикрытые было глаза широко распахиваются, но этого, Саша, конечно не видит. Ей надо было в гадалки идти.

– С чего вопрос? – Учитывая, что она задаёт его впервые.

– Да не с чего, – вздыхает Саша, – просто показалось.

Послышалось, показалось, случайно получилось – девиз моей сестры во всём, что не касается медицины. И ведь срабатывает!

– Не знаю, Саш. – Также, как и планы Дальского относительно моей персоны. – Пока не могу тебе ничего сказать.

– Ты серьёзно?! Оль, у тебя кто-то появился?

Знать бы ещё самой ответ на этот невообразимо сложный вопрос.

– Не знаю, Саша, ничего ещё не знаю, – повторяю я и наблюдаю как руки покрываются мурашками от одного воспоминания о Том-Кого-Пока-Нельзя-Называть.

– В любом случае, я всегда тебя жду, – после недолгого молчания отзывается она. – Всегда, Оль. Я… Не забывай, пожалуйста, что и здесь твой дом.

– Саша? – не понимаю я что происходит. И пугаюсь, услышав в трубке тихий всхлип. И это моя сестра! Хирург с десятилетним стажем.

– Просто… – Она выдерживает паузу, а после говорит уже обычным голосом: – Я сегодня вспомнила родителей. Да много чего вспомнила, откровенно говоря. Знаешь, я часто вела себя не так и говорила не то, но… Я всё равно тебя люблю. Даже когда ты работаешь без выходных, сбегаешь с наших дней рождений и отказываешься меня понимать.

– Взаимно, Саш. – Одинокая слезинка неожиданно сбегает по щеке и я стираю её тыльной стороной ладони. – Я тоже тебя люблю.

Почему-то становится легче. И уже не так важна ссора на родительских похоронах. Неважно, что она отстроила ту самую дачу, до которой они не доехали. Всё неважно, кроме того, что она просто есть.

– Но я всё равно прибью тебя, если ты не приедешь! – шмыгнув носом, предупреждает Саша и смеётся.

– Я не пропущу твой день рождения, не переживай, – тепло улыбаюсь я потолку.

– Это ты переживай, – фыркает она. – Твой через выходные и мстя моя будет жестокой.

– Уже боюсь, – хмыкаю я. – Как, вообще, у вас дела?

– Ника на больничном с бабушкой, я всё также режу людей, а Ден бесится и отправляет меня в консультанты. Всё как обычно. А ты?

– На больничный мне нельзя, резать людей тоже не дают, да и беситься некому, – смеюсь я в ответ. – Так что неплохо.

– Приезжай, Оль. – становится серьёзной она. – Приезжай и отметим как в старые добрые.

– Это с песнями, плясками и пьяными слезами?

– Угадала. Так что, до выходных?

– До выходных, Саш.

Кажется, одно только знакомство с Зарой ставит жизни окружающих её людей в правильное русло. Вот и мы, без подготовки и белого флага, прекратили семилетнюю холодную войну. Я скучала по такой своей сестре и сделаю всё, чтобы больше её не терять.

– Знаете что, Влад Викторович?..

И снова я врываюсь в его кабинет, только в этот раз быстро замолкаю. Потому что вижу, как Зара ему что-то показывает в свадебном журнале и тот согласно кивает. Крамель! Соглашается с Зарой!

Подняв на меня ироничный взгляд, он вздыхает. Потом переводит его на Зару, снова на меня, и вздыхает ещё тяжелее.

– Влад и на «ты», – наконец, изрекает он то, отчего я саркастически заламываю бровь. – Что на этот раз?

Наверное, я должна была сбиться с мысли. Возможно, даже смутиться, но…

– Идём, я покажу, – с раздражённым прищуром зову я начальство и у него просто не остаётся выбора. – Вот это что? – Стоит нам зайти в архив, как я раздражённо указываю в сторону стоящих у стены баллонов.

– Ваша… твоя противопожарная система, – скривившись, отзывается он, в то время как Зара уже понимает что к чему и маскирует смех кашлем. – Ты сама говорила, что отобрала документы на уничтожение. Там и поставили баллоны, чтобы не мешали.

– А это что? – Ещё один взмах, теперь в сторону противоположной стены, где стоит неаккуратная гора из дел.

– Тоже на сжигание, – Влад мрачнеет на глазах.

– И что заставило тебя, Влад Викторович, выбрать именно левую стену? – продолжаю я издевательства над начальством.

– Интуиция.

– Так она не сработала, – торжественно усмехаюсь я, – потому что этими баллонами вы загородили мне последние неразобранные документы. И теперь меня точно не волнует кто, где и какой ремонт заканчивает – баллоны нужно перенести. Хотя бы половину, чтобы у меня был доступ к томам!

– Хорошо, – неожиданно соглашается он, хотя веселья это ему не добавляет.

Видимо, лежащая на его плече, ладонь Зары благотворно воздействует на мозг.

– Прекрасно, – я скрещиваю на груди руки. – Где ещё двадцать четыре баллона?

– В дальнем конце прохода между первым и вторым стеллажом.

Подготовился, молодец! Вот только…

– Влад Викторович, – тяжёло вздыхаю я, уже даже не злясь, – в следующий раз либо зови меня на разгрузку, либо, хотя бы, звони по видеосвязи. Потому что как раз там стоят самые востребованные вашими операционистами кассовые документы.

– У них в круглосуточном доступе электронная база, – недовольно отзывается Крамель.

– Как показала практика, она имеет привычку ломаться, а с моим везением сделает это именно сейчас. И тогда я буду ночевать под твоей дверью, но заставлю вызвать сюда рабочих.

– Оль, может обойдётся ещё? – кусая губы, чтобы сдержать улыбку, надеется Зара.

– Не с этим архивом, Зар, не с этим архивом, – качаю я головой.

Глава 18

Естественно, ничего не обходится.

За час до обеда приходит знакомая уже Ольга из операционного, снова с перебоями в базе и с запросом одного из вкладчиков. И договариваться с Крамелем идёт уже Зара, потому что со мной его не спасло бы ни «Влад», ни «ты».

– Оля, ты здесь?

– Здесь, – со вздохом отзываюсь я, ставлю тома на место и выхожу из прохода навстречу Дальскому.

Попытка добраться до нужных документов через обратную сторону стеллажей не прошла и мне очень хочется надеяться, что их вечно ломающаяся база заработает быстрее, чем Крамель вызовет мне рабочих.

– Идём обедать? – с улыбкой на губах предлагает Дальский.

Представив, как выгляжу с растрёпанным хвостом, в одежде, покрытой бумажной трухой, я стягиваю с волос резинку.

– Я не могу, Крамель должен вызвать мне рабочих.

– У них обед, – качает головой он, – и вряд ли они помчаться выполнять указания Влада, какими бы срочными они не были.

– Иногда мне кажется, что в этом банке работаю я одна, – раздражённо стряхивая пыль с плеч, я иду к компьютеру.

– В «Олд-Арне» результативно работала тоже только ты, – Дальский перехватывает меня на полпути.

– А ты? – обнимая его за шею, я склоняю голову набок.

– И я.

Стыдно сказать, но я снова теряю связь с реальностью. Качественно так теряю, едва ли осознавая себя сидящей на собственном столе. Да что за?.. Мне не восемнадцать, чтобы сходить с ума по красивому и богатому мужику! Точнее, мне не восемнадцать, чтобы это были основные причины для влюблённости.

Влюблённости?

А ведь так и есть. Беда, конечно, но такая, какой не хочется противиться. Стоит подумать на досуге, когда он у меня будет, насколько серьёзно мне хочется влипать во всё это. И насколько серьёзно планирует влипнуть он.

А пока меня очень устраивают жадные ладони, проникнувшие под футболку, и такие же поцелуи. Похоже, что из нас двоих он проголодался больше.

– Обед. – Напоминаю я, уперевшись ладонями ему в грудь.

– Обед, – эхом отзывается Дальский, блуждая по мне отсутствующим взглядом. Осознаёт. Длинно выдыхает и одним движением ладони приглаживает волосы. – Поехали.

– Куда?

– Ты же хотела в «Белого кролика», – улыбается Дальский, пока я закрываю архив.

– В этом? – Мой красноречивый жест обводит кроссовки, джинсы и футболку. – Ни за что.

– Тогда парк и мороженое?

Эта альтернатива нравится мне больше ещё и тем, что обед не резиновый, а парк под боком. Поэтому я позволяю ему увлечь меня к лифту, чтобы, словно влюблённая парочка, выйти из банка держась за руки.

Главная аллея Южного дендрария предоставлят гораздо больший выбор, чем бутылочная газировка и мороженое, поэтому я беру сэндвич и какой-то фруктовый смузи, а Дальский ограничивается любимым эспрессо. И честно молчит, пока я обедаю, рассматривая гуляющих и, через одного, узнавая своих коллег. Один из бонусов беготни по «Рейве» – теперь я знаю в лицо очень многих.

– Идём? – Остаётся полчаса до конца обеда, когда он поднимается, предлагая мне руку.

– Ты не собираешься в отпуск? – интересуюсь я, стоит нам свернуть на одну из не особо популярных тропинок.

– Снова хочешь выгнать меня из города? – весело прищуривается Дальский, как никогда становясь похожим на брата.

– Нет, удивляюсь твоему безделью, – отобрав руку, я сажусь на стоящую в тени скамейку. «Амариллис», конечно, не сравнится с городским дендрарием, но и здесь можно приятно провести время.

– А ты планируешь отпуск? – со смешинками в глазах спрашивает он, садясь рядом.

– Даже не думай, – качаю я головой.

– Почему? – продолжает забавляться Дальский.

– Почему я не поеду с тобой в отпуск? Да хотя бы потому, что ты мой начальник.

– Бывший, – веселится Дальский и аргументы тают, а я едва не урчу, когда его ладонь зарывается в мои волосы. – Ты ведь сама этого хотела.

– Я увольнялась не для того, чтобы с тобой переспать, – выдыхаю я, сама придвигаясь ближе. Или мне это кажется?

– Уверена? – слышится его насмешливый шёпот совсем рядом и я уже ни в чём не уверена.

Может, и правда меня доконала не круглосуточная работа, а чувство неприятного ожидания где-то глубоко внутри? Или не ожидания, а тягучего неудовлетворённого желания?

Бред!

Ни разу за свою бытность секретарём я даже не собиралась представлять как, вместо подписания бумаг, Дальский уверенно берёт меня за руку, устраивает на столе и… Зря, очень зря я об этом думаю! Потому что Дальский, сидящий передо мной, не чета Дальскому из моих мыслей. Этот довольнее, опаснее и желаннее.

– Мне не шестнадцать, чтобы целоваться на парковой скамейке.

Гордясь собой за непомерно длинную, в настоящих условиях, фразу, я отстраняюсь, откидывась на спинку, закидываю ногу на ногу и занимаю руки чем-то безопасным. Недопитым смузи, например.

И мне бы радоваться собственной выдержке, но, враз ставшее неуютным, взаимное молчание напрягает.

– В субботу я еду на день рождения сестры, – сообщаю я, не отрывая взгляда от стакана.

Только вот Дальский не собирается мне помогать, хотя наверняка догадывается что именно я планирую ему предложить. Мстит за скамейку?

– Ты можешь поехать со мной, – я поворачиваю голову, – если хочешь.

– Оль, ты даже по имени меня назвать не можешь, – криво улыбается он.

– Там я постоянно буду использовать твоё имя, – я копирую его улыбку, отказываясь признать, что расстроилась. – Вы с ней тёзки.

– Я должен уехать на выходные, – без особого сожаления отвечает тот, кто только что намекал на совместный отпуск.

– Хорошо, – деланно безразлично пожимаю я плечами и встаю. – Мне пора возвращаться.

Прощание у банка выходит скомканным. И даже не потому, что я всё-таки ощущаю себя виноватой. Мы слишком плохо друг друга знаем, и плевать, что пять лет проработали бок о бок. Это не то. А секс – не повод даже для знакомства, каким бы сумасшедшим он ни был.

Но, по крайней мере, мне не придётся шокировать сестру своим первым официальным ухажёром. В суматохе я как-то подзабыла её заочное отношение к Дальскому, в конце концов даже обрадовавшись его делам.

Очередной рабочий день заканчивается позже обычного, зато до дома я добираюсь без пробок. Но, стоит мне переступить порог квартиры и в вечерней тишине раздаётся звонок мобильного.

– Оль, ты дома?

– Только зашла, – честно отвечаю я Игорю, зажав телефон между ухом и плечом, чтобы расстегнуть замок на босоножках.

– Иду к тебе, – предупреждает деликатный Игорь и отключается.

Не удивлюсь, если в следующий раз он обойдётся даже без звонка. Этого мало, чтобы меня смутить, но достаточно, чтобы оставить голодной, потому что в его присутствии вежливая я снова обойдусь одним чаем.

Какой-то тяжёлый стук в дверь выдёргивает меня из ванной, где я едва успеваю нацепить короткое домашнее платье.

– Чего не звонишь? – распахиваю я дверь и удивлённо отступаю. – Что это?

– Это тебе. – Игорь впихивает мне в руки три розы и, скинув кроссовки, сам несёт две, ещё пышущие жаром, плоские коробки в кухню. – Я ведь так тебя и не отблагодарил за Катю.

– Достаточно было предъявить её Анне Петровне, – фыркаю я и прохожу вслед за ним.

Аромат пиццы мгновенно заполняет маленькую кухню и мой живот начинает страдальчески и, главное, громко жаловаться на отсутствие регулярного питания.

– Так и думал, что ты опять голодная, – как-то по-отечески недовольно качает головой он и сам ставит чайник на плиту.

Боже мой, не зря ли я собственными руками пристроила такой, неожиданно ценный, экземпляр? В качестве аргумента в сознании мгновенно всплывают особо впечатляющие моменты проведённых с Дальским ночей. И тело протестует дружескому ужину с Игорем, предлагая позвонить тому, с кем будет гораздо занимательнее.

Вот только «я должен уехать на выходные» заставляет проснуться чисто женскую обиду.

– Ты мой спаситель! – искренне восторгаюсь я, ставя цветы в воду.

Очередной дверной звонок прерывает историю о том, как Игорь прибился к шайке каких-то безумных байкеров, а я начинаю подумывать, не отключить ли его вовсе.

– Снова Анна Николаевна? – смеётся Игорь.

– Вряд ли после прошлого раза она захочет со мной общаться, – весело хмыкнув, я, не смотря, открываю дверь.

И знакомые ладони ложатся на талию, а твёрдые губы сметают даже самое малейшее сопротивление. Его невозможно не узнать, как невозможно забыть первый поцелуй, первый секс и первое безумие. Такое как сейчас.

Потому что я отвечаю ему со всей злостью, что целый день сбивала с мыслей. Заставляла возвращаться к той скамейке в парке и тысячи раз переигрывать наш разговор. Я кусаю его за губу, даже не думая извиняться, а Дальский легко тянет за распущенные волосы, заставляя запрокинуть назад голову. Пылающий лёд в его глазах и бушующий океан в моих.

И именно этот момент выбирает Игорь, чтобы заявить о себе.

– Слайс пиццы – так себе еда, – с притворным вздохом он обходит нас по широкой дуге, насколько это возможно в моих квадратных метрах, и в секунду обувается. – Её бы покормить нормально, а то в чём только душа держится…

Игорь выходит, аккуратно захлопнув за собой дверь, а мы возвращаемся друг к другу.

– Заботливый, – хрипло отзывается Дальский, – даже слишком.

– Я подарила ему фею, – я пытаюсь отстраниться, но попробуй сделать это, когда тебя держат в стальных тисках. – Что ты здесь делаешь?

– Везу тебя нормально ужинать. – Долгий, но уже спокойный поцелуй заставляет крепче обнять его за шею. – Одевайся, Оль. В этот раз отказаться точно не получится.