Текст книги "Калиостро. Великий маг или великий грешник"

Автор книги: Ольга Володарская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Виллермоз стал главным теоретиком и разработчиком "Исправленного шотландского устава". В новом уставе были задействованы элементы Устава рыцарей-масонов Избранных Коэнов Вселенной и были убраны любые упоминания о тамплиерах.

В 1782 году Виллермоз написал, что существуют три типа масонов-алхимиков:

– те, кто считает, что целью масонства является создание философского камня;

– те, кто ищет Панацею;

– те, кто ищет искусства Великого Делания, благодаря которому человек может обрести мудрость и навыки раннего христианства (к которым относил и себя).

Главные надежды по "очищению", то есть исправлению, реформированию и объединению масонства, возлагались на всеобщий масонский конвент, который было решено созвать в Вильгельмсбаде в июле 1782 года.

На великом конвенте в Вильгельмсбаде присутствовали 33 избранных делегата, представлявших наиболее авторитетные масонские ложи Европы. Конвент должен был дать ответы на самые злободневные вопросы масонского движения: что представляет собой масонство как таковое, являются ли масоны непосредственными преемниками ордена тамплиеров, разгромленного еще в XIV веке, должно ли признавать "Неведомых Высших", какова должна быть роль ордена в жизни государства, как должны строиться масонский обряд и масонская иерархия. На все эти вопросы конвент дал ответы, и его решения не потеряли своего значения до сегодняшнего дня. После этого конвента "Устав строгого наблюдения" прекратил свое существование, а "Исправленный шотландский устав" Виллермоза был утвержден и оформился окончательно.

Вот этого-то именитого масона пригласил к себе Калиостро сразу же по прибытии в Лион в октябре 1784 года, назвавшись графом Фениксом. Об этой встрече пишет в письме к одному из своих корреспондентов-масонов сам Виллермоз:

" Через день после прибытия графа Феникса мне сообщили, что сей человек ждет меня у себя; и хотя имя это было мне подозрительно, я к нему отправился. По его манере разговаривать и вести себя я тотчас догадался, что передо мной известный граф Калиостро, и тот тотчас подтвердил мою догадку. Он сказал мне, что решил отказаться от занятий медициной, ибо из-за него он повсюду наживает себе врагов. Отныне он будет заниматься исключительно делами масонскими и наставлять масонов, кои пройдут у него отбор, ибо только он обладал знаниями единственно истинного Египетского масонства, кое масонство позволяло трудиться во славу Великого Бога, для собственного счастья и для счастья своего ближнего".

Честолюбивый Виллермоз не потерпел конкурента в руководстве масонским движением в лице Калиостро, который сам претендовал на то, чтобы встать во главе движения и объединить европейское масонство на основе Египетского ритуала. Неудивительно, что после четырех встреч в течение одной недели и жарких теоретических споров о природе Христа и сути христианства, отношения двух лидеров окончились ссорой. Калиостро был вынужден распрощаться с мечтой о наставлении лично отобранных им лионских масонов и вернуться к излюбленному занятию – целительству. По слухам, именно в это время к нему тайно приезжал на консультацию престарелый герцог Ришелье, которому в то время исполнилось уже 88 лет, и Калиостро с помощью хитроумных механизмов показал старику в магическом зеркале его прошлое и будущее.

Впрочем, не все лионские масоны признавали верховенство Виллермоза. Одна из более чем двух десятков существовавших в этом городе лож, а именно мелкая и находившаяся в упадке ложа Sagesse (ложа Мудрости), пригласила Калиостро занять вакантное место верховного магистра, чем он с удовольствием воспользовался. Ложа была немедленно переименована в Побеждающую Мудрость (Sagesse Triomphante) и стала материнской ложей Египетского ритуала в Лионе. В своем составе новая ложа имела двенадцать членов-учредителей, тринадцатым был магистр. Новый Великий мастер ложи, суливший привести своих адептов к истинному свету, пообещал, что если на то будет воля Господа, он передаст ученикам свою власть над духами. А еще он обещал им двойное перерождение – физическое и нравственное; физическому обновлению способствовало найденное Великим Кофтой первове-щество и эликсир вечной молодости, а нравственному перерождению – пятиугольник, амулет, возвращающий человека к первоначальной невинности, утраченной по причине грехопадения Адама.

В основу ритуала ложи легла некогда найденная Калиостро в Лондоне рукопись Кофтона, которую магистр основательно переработал. Елена Морозова пишет: "По словам самою магистра, он удалил из ритуала суеверие и магию, иначе говоря, области нечистого знания. Единственную рукопись" Ритуала…" с собственной печатью зеленого воска граф передал ложе Побеждающей Мудрости. Манускрипт сей не сохранился, однако с него сделали две копии, по мнению Авена, весьма несовершенные, одна из которых утеряна, а другая передавалась из рук в руки и переписывалась, пока не попала к ученому М. Морисону; с его текста в 1845 году масон Гийерме тщательно снял еще одну копию, которая и была опубликована в наше время. Впрочем, пишут, что в Риме при аресте Калиостро" Ритуал…" нашли в его бумагах и "писан он на французском языке и так хорошо, что, верно, не сам Калиостро писал его. Надобно думать, что он изобрел только материю и поручил обработать оную какому-нибудь знающему человеку"". А еще некоторые исследователи жизни Калиостро полагают, что Кофтона никогда не существовало, как и его рукописи. Исследуя подпись ученика Калиостро из Лиона Сен-Костара, одного из возможных редакторов либо переписчиков «Ритуала…», М. Авен предположил, что небрежный курсив этой подписи (S. Costar) вполне может читаться как G. Coston (Cofton), что стало причиной ошибки: рукопись магистра, переписанную его учеником, приняли за оригинальный труд неведомого Кофтона. Тем более вводит в заблуждение сходство этой фамилии с титулом «Великий Кофта», то есть «Великий Конт», глава египетских масонов. Здесь много неясностей и путаницы, точно только одно: «Ритуал Египетского масонства», кто бы ни был его автором, редактором или переписчиком, дошел до наших дней через длинную череду копий, издан и ныне доступен всем желающим.

На основе устных наставлений мастера его добровольный секретарь Рей де Моранд составил свод правил для отбора кандидатов в египетские масоны, заповеди для трех ступеней чистого масонства: учеников, мастеров и подмастерьев, иерархию и регламент трудов членов ордена, а также разработал и представил братьям устав ложи Побеждающей Мудрости. Был составлен и патент на звание члена ложи со следующей вступительной формулой:

" Слава. Мудрость. Вечность. Добродеяние. Благоденствие.

Мы, Великий Кофта, учредитель и Великий Мастер высокого Египетского масонства во всех восточных и западных странах земли, объявляем всем тем, кто будет читать сие писание, что во время пребывания нашего в Лионе по желанию многих членов обыкновенного масонства, составлявших ложу Мудрости, и по власти, данной нам свыше, учредили мы на востоке сего города Египетскую ложу на вечные времена. Да будет оная главной ложей во всех восточных и западных землях под именем Побеждающей Мудрости; и жалуем Великим Мастером или Высокопочтенным брата NN, ритором NN, хранителем печати NN, главным надзирателем NN, и проч. Сим чиновникам даем мы право держать ложу, принимать учеников, товарищей и мастеров, иметь переписку со всеми масонами Египетского обряда, учреждать ложи и проч. Повелеваем им иметь попечение о строгом исполнении наших законов, нами подписанных и напечатанных; и каждого из братьев просим постоянно шествовать путем добродетели и добрыми поступками своими доказывать, что он знает цели нашего ордена. Сей патент подписали мы собственною рукою и запечатали печатью, данною нами сей матери-ложе, равно как и нашею масонскою светскою печатью. Дано на востоке Лиона".Но описанию В. Зотова, " на рамке этого патента изображены резанные на меди эмблемы масонства: трехугольники, семиугольники, лопатки. Компасы, ватерпасы, молотки, мертвыя головы, кубы отвесы, наугольники, феникс, глобус, храм и др. предметы и между ними масонския сентенции: Odi profanum vulgus et arceo. Petite et accipietis. Querite et invenietis. Pulsate et aperieturvobis. In constanti lobore opes и проч. Между этими девизами замечательнее всего были крест с буквами L. P. D. вокруг него. Калиостро не хотел сказать на допросе, что означают эти буквы. Теперь известно, что это начальныя слова фразы: «Lilium pedibus destrue» (Попирай лилии ногами)".

Тут необходимы некоторые пояснения. Все пять приведенных фраз являются общеизвестными крылатыми выражениями. Три из них: Petite et accipietis. Querite et invenietis. Pulsate et aperietur vobisпредставляют собой цитаты из Священного Писания – гл. 7, ст. 7–8 Евангелия от Матфея: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам», или по-церковнославянски: «Просите и дастся вамъ, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вамъ». Что касается первой фразы Odi profanum vulgus et arceo, то это цитата из «Од» Горация (III, 1,14), в переводе Н.С. Гинзбурга: «Противна чернь мне, чуждая тайн моих, Благоговейте молча…», или другие варианты дословного перевода: «Презираю и прочь гоню невежественную толпу», или «Я ненавижу непосвященную чернь и держу себя вдали от нее», или «Ненавижу непросвещенную толпу и избегаю ее». Что же касается последней, то в ней в передаче Зотова допущены две ошибки, правильно этот девиз пишется так: In constanti labore spesи переводится как «В постоянном труде надежда».

Относительно трех букв вокруг креста, значение которых Калиостро не хотел раскрывать, вместо него это сделал Эли-фас Леви, и его пояснение мы уже однажды цитировали в своем месте, сделаем это еще раз: " Буквы L.P.D.. сопровождающие эту фигуру, обзначают Свободу, Силу, Долг, а также Свет, Пропорцию, Сплоченность или Закон, Принцип, Право. Масоны изменили порядок букв на L.D.P. (Liberty de Penser) – свободу мысли. Для непосвященных эти буквы толковались как «Свобода Доступа» (Liberte de Passer). В сообщениях о преследовании Калиостро говорится, что его допрос вскрыл другое значение, латинское Lilia destrue pedibus: «Лилии попираются ногами». В поддержку этой версии можно привести масонскую медаль шестнадцатого или семнадцатого века, изображающую куст лилий, сраженных мечом, на котором написано: "Месть даст свой урожайV Другие авторы жизнеописаний Калиостро, отталкиваясь от версии Леви, дополняют его расшифровки: «Масоны изменили порядок букв на LDP, что обозначало Liberte de penser – „Свобода мыслить“, а для непосвященных: Liberte de passer – „Свобода перейти“, ибо, начертанные над изображением моста, они означали добровольный переход от Знания к Просветлению. А еще эти три буквы означали Lumiere, Proportion, Densite – „Свет, Пропорция, Сплоченность“; Loi, Principe et Droit – „Закон, Принцип, Право“, а также кредо божественного Парацельса: Libertas, Debitum, Potentia – „Свобода, Обязанность, Сила“».

Пишут, что этот патент был затем выгравирован в нескольких экземплярах на медных пластинах в обрамлении масонских символов и предназначался, по-видимому, для новых дочерних лож, которые должны были открываться в других городах. Пластины были найдены среди бумаг Калиостро при его аресте и конфискованы.

Негоциант Алкье предоставил помещения для проведения собраний и посвящений, члены ложи провели подписку и собрали средства на строительство храма Мудрости. Так как основатели ложи обладали внушительными состояниями (53 тысячи ливров годовой ренты – это было одно из непременных требований к кандидатам в члены ложи), они внесли по 600 ливров вступительного взноса и приступили к сооружению храма, постройка коего обошлась в 130 тысяч ливров. Таким образом, было сделано все для существования и функционирования материнской ложи ордена Египетского масонства. Вот только присутствовать лично на торжественном открытии храма, где бюст "божественного Калиостро" работы Гудона был установлен в специальной комнате для мастеров, Великий Кофта не смог: 27 января 1785 года он спешно отбыл из Лиона в Париж, как обычно, заставив всех теряться в догадках о причинах столь внезапного отъезда.

Глава одиннадцатая
ПОКОРЕНИЕ ПАРИЖА

Калиостро говорил на какой-то смеси языков, наполовину французской, наполовину итальянской, перемежая речь цитатами на арабском. Он говорил один и успевал коснуться двух десятков тем, придавая им звучание и подробности, кои устраивали только его. И он постоянно спрашивал, понятно ли всем, и все кивали, дабы убедить его. Говорил он, прибегая к жестам, и повышал голос. Но мог он и прервать речь и начать отпускать комплименты хозяйке дома или начинал любезничать и иронизировать. Так вел он себя и за столом. Говорил же он о созвездиях, о небе, о великом аркане, о Мемфисе, о иерофанте, о трансцендентной химии, о гигантах, об огромных животных, о городе в центре Африки, что в десять раз больше Парижа и где у него свои корреспонденты; о невежестве нашем, ибо мы об этом не знали, он же знал все досконально…

Жак Клод Беньо из Бар-сюр. Об о Калиостро в период его пребывания в Париже в 1785 году

Магистр явился в Париже 30 января 1785 года. В первое время по любезному приглашению кардинала Рогана он остановился в его дворце на улице Вьей-дю-Тампль, где ему уже довелось прожить пару недель в период врачевания принца Субиза. Вскоре граф поселился неподалеку от кардинала на окраине Парижа, на улице Сен-Клод, район Марэ, в особняке (он стоит до сих пор и значится под номером 30), расположенном в глубине глухого разросшегося сада.

Описание Калиострова дома приводит Юрий Каграманов: "В верхнем этаже дома была оборудована лаборатория с непременной алхимической печью. Маг обычно работал здесь по ночам, а запоздалый прохожий, оглядываясь на светившие сквозь ветки деревьев окна, суеверно крестился." Счастливцы", допущенные внутрь лаборатории, попадает в диковинную обстановку времен Парацельса и Фауста: батареи всевозможных эликсиров и бальзамов, пятиугольники и треугольники с мистическими знаками, чучела змей, какие-то вонючие снадобья, тут же буссоль и «дерево Дианы» (амальгама серебра и ртути, которой приписывалось целебное действие), светящиеся камни, о которые будто бы можно зажечь свечи, многочисленные" черные" книги и первая из них – «Изумрудная скрижаль» Гермеса Трисмегиста. Посреди всех этих редкостей высился огромный атанор (алхимическая печь), в жарком пламени которого при наличии воображения можно было увидеть таинственную пляшущую фигурку саламандры – девы-покровительницы алхимиков.

В нижнем этаже был зал для масонских собраний. Здесь преобладал небесно-астральный декор, развешаны были мечи и шпаги, расставлены молотки, кубы и наугольники, а также статуэтки Изиды и быка Аписа – приметы "египетского ритуала". Сюда стекались «вольные каменщики» – преимущественно в дорогих каретах, украшенных аристократическими гербами. Отсюда разносилось по округе вместе с ароматом за морских благовоний благостное пение, патетические анданте масонских гимнов и славословий.

Самые необычные вещи случались за стенами сей уединенной обители. Газеты сообщили, например, о фантастическом ужине на 13 персон, данном на улице Сен-Клод; сегодня мы назовем это сеансом массового гипноза. Шесть приглашенных гостей, среди которых были кардинал Роган и кто-то из родных братьев короля, то ли граф Прованский, то ли граф д'Артуа, "встретились" за столом с шестью знаменитыми покойниками, в частности Вольтером, Монтескье и Дидро (тринадцатым сотрапезником был Калиостро). Передавались даже подробности словесной пикировки, состоявшейся будто бы между двумя сторонами".

Парижское общество к сеансам массового гипноза и сомнамбулизма было уже подготовлено. Перед самым приездом Калиостро Париж покинул проживавший в этом городе с 1778 года Франц Антон Месмер, врачеватель из Германии, создатель собственной теории "животного магнетизма". Он учил, что в каждом теле присутствует особый элемент, некий универсальный флюид, который отвечает за здоровье организма; будучи направлен в больной орган, флюид исцеляет болезнь его, распределенный же равномерно, флюид лечит расстроенные нервы. Притянуть флюид в нужное место в организме врач брался с помощью магнита. Неудивительно, что на сеансах месмерова магнетизма, несмотря на высокую цену входного билета, не было недостатка в желающих исцелиться с помощью магнита, главным образом публика состояла из нервических субъектов и преимущественно дам. Полный курс "на дому", то есть на пансионе у целителя, стоил немалую сумму в 10 луидоров.

Современный американский историк Р. Дарнтон, исследовавший на французском материале роль науки в культуре того времени, пишет, что " читающая публика была тогда опьянена возможностями науки и в то же время сбита с толку. Не будучи в силах отличить реальное от воображаемого, она готова была уверовать в любой невидимый флюид, во всякую наукообразную гипотезу, которая, казалось, давала объяснение удивительным явлениям природы".

В 1783 году Месмер основал в Париже "Общество Всеобщей Гармонии" для желавших причаститься таинств универсального магнетизма, вступительный взнос в которое составлял уже 100 луидоров. Но богатых искателей чудесного это не оттолкнуло, и вскоре у месмерова "Общества" открылись филиалы в других французских городах – в частности, в тех самых Бордо и Лионе, где подвизался Калиостро, и эти филиалы отобрали у мага потенциальную аудиторию.

Но к моменту прибытия Калиостро в Париж опасный соперник уже удалился оттуда. Авторитетная королевская комиссия, в составе которой были знаменитый физик и посол Соединенных Штатов Америки Бенджамен Франклин, ученый-химик Лавуазье и доктор Гильотен, впоследствии печально известный своим изобретением, признала универсальный флюид химерой, существование которой не поддается чувственному познанию и обнаружению, и изобретателю теории магнетизма ничего не оставалось, как уехать из Парижа.

Еще до его отъезда, в ноябре 1784 года, филалеты (оккультная масонская секта "Друзья истины") намеревались пригласить на свою первую ассамблею Месмера и Калиостро, чтобы в рамках общемасонского конвента объединить французские масонские общества разных обрядов и направлений. Е.П. Блаватская пишет об этом «новом мистическом, а скорее, разношерстном братстве (ложе) Филалетов»: "Данная ложа, как это известно всем масонам, была церемониально установлена в Париже в 1773 году в Loge des Amis Reunis, основанной на принципах мартинизма, члены которой специально изучали оккультные науки. Материнская ложа была философской и теософской ложей, и потому Калиостро был прав в своем желании очистить ее потомка, ложу Филалета". Далее она цитирует из «Королевской масонской энциклопедии» сведения об этом конвенте: "15 февраля 1785 года ложа Филалета на торжественном заседании, в присутствии Савалетта де Ланжа, королевского казначея, банкира Тассина и королевского чиновника Тассиана, открыла братское собрание в Париже… Князья (русские, австрийские, и др.), церковники, советники, рыцари, финансисты, адвокаты, бароны, теософы, каноники, полковники, профессора магии, инженеры, писатели, доктора, купцы, почтмейстеры, герцоги, послы, хирурги, учителя языков, судебные исполнители, и, особенно, две лондонские знаменитости – Босье, купец, и Брукс – участвовали в этом собрании, и к ним можно добавить месье графа де Калиостро и Месмера, "изобретателя", как пишет о нем Тори ("Acta Latomorum" том 2, стр. 95), «учения о магнетизме». Без сомнения, это было собрание столь достойных людей, способных привести мир в порядок, какого никогда не видела Франция ни до, ни после того!"

Но сотрудничества с филалетами у Калиостро не сложилось, а вышел конфликт. Калиостро согласился участвовать в собраниях филалетов только при условии участия в них нескольких его адептов, в частности Лаборда, но конвент отказался. Отверг конвент и предложение магистра присоединиться к Египетскому ритуалу. И даже не пожелал направить трех своих членов в Лион, чтобы там они могли пройти посвящение в материнской ложе Египетского масонства. 10 марта 1785 года Калиостро направил филалетам письмо: "… Неведомый Великий магистр истинного масонства бросил свой взор на филалетианцев… Тронутый искренностью открытого признания их желаний, он соизволил простереть свою руку над ними и согласился пролить луч света в темноту их храма. Это есть желание неведомого гроссмейстера показать им существование единственного Бога – основы их веры; первоначальное достоинство человека; его силы и его предназначение… Показать, что они познают благодаря действиям и фактам, благодаря свидетельству органов чувств – БОГА, ЧЕЛОВЕКА и промежуточные духовные существа (принципы), находящиеся между ними; всему этому истинное масонство дает символические значения и указывает истинный путь. Пусть же филалеты примут учения этого истинного масонства, подчинятся правилам его высшего руководителя и примут его постановления. Но прежде всего да будет очищено Святилищ, и пусть филалеты знают, что свет может снизойти лишь на Храм Веры (основанной на знании), а не на Храм Скептицизма. Пусть они предадут огню бесполезные и ненужные залежи своих архивов; ибо лишь на руинах Храма Беспорядка может быть воздвигнут этот Храм Истины".

Блаватская, процитировав это письмо, поясняет: " Недовольство ложи было вызвано тем, что Калиостро, сперва предложивший взять на себя заботу о ней, отказался от своих предложений, так как «собрание» не приняло постановления о египетском ритуале, а также из-за того, что Филалеты не согласились предать огню свои архивы, – что было его sine qua поп [необходимым] условием".

С условиями и требованиями Калиостро перекликается и письмо из основанной им в Лионе материнской ложи Египетского ритуала, направленного филалетам:

"Во славу Господа,

Во имя и волею Великого мастера ордена

Ложа Побеждающей Мудрости, материнская ложа Египетского обряда, местопребывающая в Лионе,

Друзьям своим, собравшимся в Париже.

Привет, Сила и Счастье.

Дражайшие наши братья, есть масоны, коих еще ни один уголок на земле не являл вашим взорам; их братский голос обращается к вам: не ищите более. Мы видели непреложную истину, она восседала среди нас на обломках сомнений и систем. Вы увидите ее, дорогие наши братья, она придет в ваши мастерские, как только вы отбросите все ваши материалы, полезные только тем, что они подтолкнули вас к поиску истины. Лишь безумец строит планы на песке.

Согласитесь принять наш устав, составленный главой истинных масонов; пришлите нам депутатов, облеченных полномочиями, и мы исполним указания нашего Мастера и дадим им необходимые наставления.

Как бы нам хотелось в скором времени заключить вас в паши братские объятия! Если нам удастся разделить с вами ваше счастье, мы станем еще счастливее.

Наши искренние чувства и пожелания, преданные вам братья Сен-Костар и другие".

Когда же конвент не внял и этому, Великий Копт написал филалетам прощальное письмо с горькими упреками: «Мы предложили вам истину; вы пренебрегли ею. Мы предложили ее ради ее самой, и вы отвергли ее из-за любви к формальностям… Но что значит форма, когда нет сути? Можете ли вы возвыситься до (вашего) Бога и знания себя самих при помощи вашего секретаря и собрания?»

После создания Египетского ритуала Калиостро заявил, что, поскольку женщин допускали в древние Мистерии, нет никакой причины, почему бы не допускать их в современные ордена. Княгиня де Ламбаль благодарно приняла звание Хозяйки Чести его секретного общества, и на ее инициации присутствовали многие видные члены французского двора. Блистательность этого события привлекла внимание многих масонских лож в Париже. Их представители в искренней попытке понять масонские Мистерии выбрали ученого востоковеда, судью де Гебелина, в качестве своего представителя и пригласили графа де Калиостро принять участие в собрании, призванном прояснить многие важные вопросы относительно масонской философии. Граф принял предложение.

10 мая 1785 года Калиостро присутствовал на собрании, созванном для этих целей, и его власть и простота принесли ему расположение всех собравшихся. Лишь несколько слов было достаточно судье де Гебелину для того, чтобы понять, что он говорит не только с сотоварищем-исследователем, но и с человеком, неизмеримо его превосходящим. Калиостро выступал с речью, которая была столь неожиданной, столь отличной от того, что когда-либо слышала собравшаяся публика, что в изумлении она безмолствовала. Калиостро заявил, что Роза и Крест были древним и истинным символом Мистерий, и после краткого объяснения происхождения символизма перешел к рассмотрению символического значения букв, предсказывая в графической манере будущее Европы, не оставляя у собравшихся сомнения, что он обладает проницательностью и сверхъестественной силой. Любопытной комбинацией букв алфавита Калиостро предсказал ужасы надвигающейся революции и падения монархии, упоминая при этом судьбу различных членов королевской семьи. Он также предсказал пришествие Наполеона и возникновение Первой империи. Всё это он продемонстрировал для того, чтобы показать, чего можно достичь при помощи высшего знания.

Неудивительно, что все больше и больше знатных и богатых красавиц жаждали приобщиться к Египетскому масонству. При условии, что наберется 36 желающих, Серафина Калиостро была готова стать магистрессой парижской адоптивной ложи. Были объявлены благоговейно и единодушно одобренные условия приема: каждая кандидатка вносит в кассу 100 луидоров; в течение девяти дней воздерживается от общения с мужчинами; обязуется безоговорочно подчиняться приказам магистрессы, даже если покажется, что исполнение приказа причинит кандидатке вред. И наконец 7 августа 1785 года в просторном доме на улице Верт-Сент-Оноре состоялось открытие адоптивной ложи для дам.

Скульптурный портрет графа Калиостро

Популярность Калиостро возросла неслыханно. Его бюст в мраморе изваял сам великий скульптор Гудон. Каграманов пишет: " В столице Франции, даром что она была столицей Просвещения, мода на Калиостро была в разгаре. В витринах красовались его портреты и изваяния в мраморе и бронзе, на всех углах торговали табакерками, веерами, перстнями и прочей мелочью с его изображениями. Лубочный портрет, где он выряжен не то персом, не то турком, был снабжен такой велеречивой подписью: «Друг Человечества. Каждый его день отмечен новыми благодеяниями. Он продлевает жизнь, он помогает бедным. Его награда – счастье быть полезным». Творимые им «чудеса» стали предметом бесконечных пересудов; о них говорили в салонах и кофейнях, при дворе и в убогих трущобах".

И вдруг все кончилось самым неожиданным образом. 22 августа 1785 года парижане узнали ошеломляющую весть: граф Калиостро арестован и заточен в Бастилию. "В 8-м часов утра к нему нагрянула полиция: его ликеры, бальзамы, эликсиры были захвачены, бумаги опечатаны, а самого его повели пешком в тюрьму, только на половине дороги позволив сесть в фиакр. Шесть месяцев просидел взаперти бедный Калиостро, не видя никого, не призываемый к допросу. Тогдашнее правосудие не торопилось производить следствия и не церемонилось с заключенными в Бастилию. Жена Калиостро была также заключена в темницу. Магик был замешан в знаменитое дело об ожерелье, этом «величайшем обмане XVIII столетия», как его называет Карлейль", – пишет В. Зотов.

Так началась история с ожерельем, вылившаяся в самый громкий политический скандал предреволюционных лет во Франции.