Текст книги "Калиостро. Великий маг или великий грешник"

Автор книги: Ольга Володарская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Четвертый Путь – Воды – считается скрытым. Он открывается только тем, кто прошел первые три Пути. Однако большинство знающих мистиков считают (и об этом же говорят некоторые древние легенды), что Путем Воды является Путь Сантьяго, пройденный в обратном направлении (из Сантьяго к Сен-Жан-Пьер-де-Пор). Этот путь дает способность сотворчества с Божеством и открывает весь последующий духовный путь человека – через века и вселенные.

Приведенный порядок путей (пика-креста-бубна-черва), если его нанести по сторонам света, образует знак молнии (восток-юг-север-запад) – огненного меча в руках херувима, охраняющего райский сад. Им можно разрубить незнание и открыть дорогу к познанию Всевышнего…. Второй Путь, которым представилась возможность пройти, был Путь Земной Власти, или Бубновый Путь… по Италии, который называют Путем Святого Апостола Фомы. Он имеет протяженность около 400 км и проходит по Италии через такие точки и города: храмы Рима – Неаполь – Амальфи – Салерно – Бари – Ланчано – Ортона – Лорето – Анкона – Римини – Болонья – Венеция – Флоренция – Рим – Ватикан – собор Святого Петра".

Не правда ли, указанные вехи этих священных путей напоминают те места, которые посещали супруги Джузеппе Бальзамо и Лоренца Феличиани, совершая паломничество или путешествуя?

В Неаполе Бальзамо встретился с дядюшкой Антонио Браконьери, тем самым, который в детстве определял его в учение и который представил ему Лоренцу. Дядюшка Антонио настоял, чтобы племянник съездил в Палермо и навестил семью. Он был уверен, что по прошествии нескольких лет никто бы не признал в хорошо одетом важном господине ловкого молодого человека, промышлявшего занятиями на грани дозволенного и вынужденного когда-то бежать из родного города, опасаясь преследований полиции.

Однако некогда одураченный и обворованный юнцом Джузеппе ювелир Марано сразу узнал своего обидчика и донес на него. Бальзамо схватили и посадили в тюрьму – надолго, как надеялся нанятый Марано адвокат. Помогла мужу верная Лоренца. Она настолько очаровала князя Пьетраперциа, что тот не только заставил власти выпустить Джузеппе, но и принудил Марано забрать иск. Джузеппе решил более не искушать судьбу и, заняв у семьи четырнадцать унций на неотложные расходы, вместе с Лоренцей срочно отбыл в Мессину. Семья – сестра и мать – долго будет помнить о долге Джузеппе и даже впоследствии попросит Гете напомнить о нем знаменитости…

Как и ранее, несколько лет назад, путь Джузеппе лежал через Мальту Он был уверен, что там его не забыли, и оказался прав: на Мальте его встретил старый товарищ, кавалер д’Аквино, сообщивший печальное известие, что гроссмейстера Пинто более нет в живых. Новым гроссмейстером стал Эммануил де Роган-Польдюк, родственник кардинала Рогана, того самого, кто впоследствии печально прославится в деле об ожерелье королевы. Как утверждают многие, новый гроссмейстер принял Бальзамо с распростертыми объятиями и даже пригласил к себе на ужин.

На Мальте Джузеппе вновь усердно предался занятиям алхимией, присовокупив к ним приготовление лекарств. Возможно, там он впервые всерьез попытался заняться лечением больных. И принял решение, что тех, кто не может платить, он станет лечить бесплатно. Ведь в случае успешного исцеления состоятельные пациенты сами щедро отблагодарят целителя.

На Мальте от кавалера д’Аквино Джузеппе ближе узнал об "учении древнего любомудрия и богомудрия, или науке свободных каменщиков". Это основанное в 1717 году и быстро ставшее популярным в XVIII веке учение привлекало и вельмож, и авантюристов, и буржуа, и ремесленников. Кто искал в нем смысла жизни и самостоятельного пути к вере и к постижению Высшего, а кто – средства свести знакомства с сильными мира сего и завязать полезные связи, ибо братья в масонстве равны "не зависимости от происхождения и богатства.

Кавалер д’Аквино принадлежал к масонской ложе, основанной на Мальте еще в 1738 году, и некоторые биографы Калиостро предполагают, что именно он там, на Мальте, привел Бальзамо в масоны. В таком случае дружеские отношения между плебеем Бальзамо и кавалером д’Аквино, братом вице-короля Сицилии, представителем одного из семи знатнейших родов Неаполитанского королевства, получают некое объяснение. Однако, скорее всего, вступление Бальзамо в братство вольных каменщиков произошло несколькими годами позже, в Лондоне.

Предполагается, что гроссмейстер Мальтийского ордена дал новому знакомому несколько поручений, а чтобы он мог их выполнить, снабдил его солидной суммой. К этому времени дела могущественного ордена шли неважно. Военная надобность в нем отпала, жаждущих вступить в ряды мальтийских рыцарей становилось все меньше, а освобождение от налогов, которым пользовались владения мальтийцев в разных государствах, все чаще вызывало недовольство правительств этих государств, и орденской казне постоянно грозило оскудение. Возможно, поэтому энергичный Бальзамо показался гроссмейстеру вполне подходящей кандидатурой для агента влияния. Выполнил ли данные ему поручения Джузеппе, неизвестно, однако в Англию он прибыл с весьма солидным кошельком.

Но не исключено, что деньги для путешествия Бальзамо раздобыл в Испании, куда он направился сразу после Мальты. Помимо Испании супруги Бальзамо, возможно, посетили также юг Франции, и везде Джузеппе обучал желающих алхимическим премудростям, составлял эликсиры, вызывал духов и предсказывал будущее.

Глава пятая
ВТОРОЙ ВОЯЖ В ЛОНДОН И РОЖДЕНИЕ ВЕЛИКОГО КОПТА

Его называли самозванцем и шарлатаном, его чудеса объявлялись фокусами, а его благородство подозревали в скрытой корысти.

Мэнли Палмер Хом

В 1776 году чета уехала в Лондон, один из главных центров европейского масонства, и там, сменив свое плебейское имя Бальзамо на аристократическое Калиостро, к которому к тому же он присовокупил графский титул, Джузеппе решил применить на практике добытые им оккультные и алхимические секреты. То ли июльским, то ли – по другим сведениям – декабрьским днем 1776 года дорожная карета с лакеями на запятках остановилась возле дома № 4 на Уэркоум-стрит (или Уайткомб-стрит) в Лондоне. В этот пустующий особняк, принадлежавший некоей мисс или миссис Джулиэтт, въехал новый постоялец с супругой: граф Алессандро Калиостро, он же итальянский полковник Пеллегрини на испанской службе, согласно имевшимся у него документам.

Как пишет публицист и исследователь Юрий Михайлович Каграманов в своем небольшом очерке 1979 года "Граф Калиостро (Из истории идеологии и культуры второй половины XVIII века)", " примерно с этого времени биография Калиостро уже может быть прослежена по более или менее достоверным документальным источникам. Согласно официальным записям, 12 апреля 1777 г. он вступил в масонскую ложу "Эсперанса", не обладавшую большим влиянием и состоящую в основном из выходцев из романских стран. Примерно в это же время он становится счастливым обладателем загадочной рукописи под названием "Описание обрядов египетского масонства", содержащей устав новой, небывалой доселе ложи, основанной на заветах Еноха и пророка Илии. К сожалению, оригинал был уничтожен вместе с другими принадлежавшими Калиостро бумагами после его ареста римской Инквизицией, если речь не идет, впрочем, о том же самом тексте, получившем впоследствии известность как «Пресвятая Тринософия»(этот труд был впервые опубликован в переводе на русский язык под заглавием «Святейшая Тринософия» в 1998 году – его начальные страницы процитированы в первой главе). В другом месте своей заметки исследователь продолжает " Лондонский «дебют» Калиостро окружен особенно густым туманом. Повествования об этом отрезке его карьеры вращаются вокруг двух сюжетов: во-первых, драгоценных камней и металлов и, во-вторых, лотереи. Ему будто бы удавалось угадывать заранее выигрышные номера лотереи, каковые он благоволил сообщать приближенным к нему или просто случившимся около него людям. Сам Калиостро представлял дело таким образом, что толпившиеся вокруг него корыстолюбцы только мешали его алхимически-каббалистическим изысканиям, умоляя его обращаться к сугубо практическим их приложениям. Достоверно во всех этих историях то, что они окончились судебным разбирательством: Калиостро был обвинен в магии и колдовстве, а также и в мошенничестве. Целая череда тяжб в общем завершилась в его пользу, и все же он предпочел не задерживаться более в Англии".

В изложении В. Зотова Бальзамо предстает попытавшимся одурачить честных и порядочных людей, но неудачливым авантюристом, который с трудом сумел выпутаться из неприятностей: "В 1776 году он явился опять в Лондоне и начал свои подвиги с того, что распустил слух, будто он владеет тайною, посредством некоторых каббалистических операций угадывать нумера, выходящие в лото и в лотерею. Нашлись весьма образованные люди, поверившие этому: в числе их были мистер Скотт и мисс Фрей. Сношения между ними кончились, однако, процессом. Они обвинили Бальзамо в том, что он похитил у них драгоценный браслет с бриллиантами, под предлогом, что возьмет у них этот браслет для того, чтобы посредством таинственных химических манипуляций увеличить вдвое вделанные в него бриллианты. Бальзамо был арестован, браслет у него найден, но он уверял, что получил драгоценность в подарок за то, что сообщил мисс Фрей цифры нумеров, выигравших ей в лотерею значительные суммы. Та в свою очередь представила свидетелей, подтверждавших ее показания. И Бальзамо, выпущенный между тем на свободу, со вносом залога, видя, что дело его принимает дурной оборот, бежал в Брюссель. В своих записках он, конечно, оправдывает себя в этом процессе и обвиняет не только противников, но свидетелей и судей".

В своей основанной на многочисленных иностранных источниках биографии Калиостро Елена Морозова сообщает любопытные детали этого лондонского визита графа. По ее сведениям, сняв квартиру "в доме номер четыре по Вайт-комб-стрит, возле Лестер-сквер, Бальзамо попросил домохозяйку миссис Джулиет найти ему секретаря, который бы одновременно исполнял обязанности переводчика, а его супруге – компаньонку. Хозяйка без промедления представила Лоренце некую миссис Блевари, уроженку Португалии, проживавшую в этом же доме; для Джузеппе она отыскала итальянца Доменико Аурелио Вителлины". Под пером Михаила Кузмина в его романе «Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро» встреча супругов Калиостро с этими персонажами приобрела весьма курьезные и комические черты: "Видя, что приезжие достаточно богаты и что Лоренца скучает и, может быть, желая пристроить своих знакомых, она предложит Калиостро взять себе секретаря и компаньонку супруге. У мисс Жульеты как раз была в виду подходящая пара: г-жа Блевари и синьор Вителлины. Первая была разорившейся португалкой, второй – проигравшимся любителем химии.

– Как раз для вас! – ораторствовала мисс Жульета. Мистрисс Блевари знает Лондон как свои пять пальцев и видела лучшие дни; это настоящая леди! Она вас не унизит своим обществом. Мистер Вителлины честнейший малый; он беден, это правда, но со всяким может случиться несчастье. Он хорошо пишет и, как и граф, интересуется химией. Он будет ван полезен, уверяю вас. Это доброе дело, поверьте. К тому же они ваши соотечественники.

Добрая мисс Жульета и португалку причислила к дочерям Италии. Хозяйка совершенно напрасно тратила свое красноречие, потому что граф и графиня ровно ничего не имели против ее протеже, и на следующее утро Лоренца, выйдя в залу, увидела сидевшими у дверей две странные фигуры. Графиня всплеснула руками и, воскликнув: «Вот так уроды!» не отвечая на низкие поклоны, бросилась за мужем.

Знавшая лучшие дни мистрисс Блевари оказалась маленьким, толстым, существом с усами, как у жандарма, черным, как нечищеный сапог, одетым в красную робу, зеленую шляпу и лиловые чулки. Ее толстые кривые ноги висели, не доходя до полу; от пудры, которая обильно осыпалась на ее выступающую грудь и почти так же выдающуюся спину, лицо ее казалось еще чернее и усы задорнее, пальцы были в кольцах с крупными цветными стеклами. Около нее еле сидела задыхающаяся толстая моська, высуня язык, раскорячив ноги и все время чихая. По другую сторону двери осторожно, согнувшись в три раза, сидел старик в зеленых очках и с зеленым козырьком над глазами. Он нюхал табак и тоже поминутно чихал, стараясь делать это не в раз с моськой.

Лоренца, введя Калиостро, снова всплеснула руками и села на диван от смеха. Уроды встали и низко поклонились. Графиня, преодолев смех, подбежала к мистрисс Блевари и быстро заговорила:

–  Никогда не снимайте этого платья, дорогая синьора, никогда. Мы так будем ездить по городу, и ваша душка мосенька с нами! Как ее зовут? Психея? Прекрасно! Мне будет казаться, что всегда карнавал! Иногда и синьор Вителлини будет нас сопровождать (тут любитель химии и Психея разом чихнули). Мы весь Лондон сведем с ума!

И она стала крутить португалку. Моська не двигалась вслед за ними, только чихала всякий раз, когда они кружились около нее. На следующее утро Вителлини перевез свой чемодан, а Блевари свой сак, где была испанская шаль, кастаньеты, две бутылки хереса, молитвенник и три рубашки, и семейство графа увеличилось двумя персонами, не считая Психеи".

Приезжий сначала назвался полковником Пеллегрини, но после вступления в масонскую ложу именовал себя графом Алессандро Калиостро. Ему минуло тридцать три года. Калиостро считал это мистическим знаком и был уверен, что здесь, в Лондоне, начинается его высокая миссия. Он представлялся чародеем, повелителем духов, алхимиком и каб-балистом, владевшим секретом изготовления золота и драгоценных камней, а также провидцем, которому открыты тайны будущего и прошлого. Кудесник оборудовал в задних комнатах своей квартиры на втором этаже особняка алхимическую лабораторию, уставленную диковинными сосудами, ступками для растирания, треножниками, змеевиками, перегонными кубами, сферами на ножках, черепами и прочими непременными атрибутами магии, заваленную загадочными ингредиентами для опытов, толстыми учеными фолиантами и трудами по каббалистике, окна которой были всегда завешаны плотными шторами, а в плавильной печи пылал негасимый огонь, и проводил там целые дни. Вскоре густой дым, валивший из трубы над домом, привлек внимание соседей, и пошли самые невероятные слухи о новых обитателях ранее пустовавшего жилища. Любопытствующие повалили валом, особенно когда прознали о необыкновенных талантах заезжего иностранца и его принадлежности к масонской ложе, где он достиг высоких ступеней посвящения. Он действительно с помощью неких астрологических таблиц и хитроумных расчетов сообщил несколько выигрышных номеров лотереи, и те, кто ими воспользовался, неплохо заработали. Не обошлось и без мошенников: рекомендованные итальянцем Вителлини мистер Скотт и его якобы жена мисс Мэри Фрай различными уловками сумели вытянуть у супругов немалые суммы, а затем в надежде присвоить чудодейственные алхимические препараты и секретные таблицы навели на семейство "магов и чернокнижников" полицию. Как настоящие провокаторы, Скотт и Фрай сначала под видом подарка и благодарности за угаданные в лотерею номера подбросили плохо переносившей лондонскую сырость Лоренце в шкатулке с лекарственными травами от кашля бриллиантовое ожерелье (или браслет?), затем заявили в полицию, что супруги Калиостро похитили у них драгоценности и не вернули взятые в долг деньги, а во время обыска, прокравшись в квартиру за спинами полицейских, подосланные Скоттом сообщники обчистили шкаф, где хранились самые ценные порошки, снадобья и бумаги графа, а также злополучная шкатулка. Графу пришлось несколько раз давать залог, чтобы его освободили из-под ареста, и в результате он угодил в долговую тюрьму, несмотря на заступничество начальника полицейского участка Саундерса, которому Калиостро презентовал трость с массивным бриллиантом в серебряном набалдашнике (которую он, впрочем, как утверждали злые языки, сам умыкнул у кого-то в Кадисе, или взялся перевезти владельцу в Лондон, да так и не передал по назначению, или не заплатил мастеру, у которого она была заказана…). Из тюрьмы спустя несколько месяцев его по поручению братьев-масонов вызволил ирландец О'Рейли, который нанял адвоката Слиндона, сумевшего добиться оправдания Калиостро – скорее всего, тот самый трактирщик, у которого собирались члены масонской ложи "Надежда" (именно так переводится "Эсперанса" на русский язык), куда вступил Калиостро в Лондоне.

Оказавшись на свободе в ноябре 1777 года, Калиостро остался без средств, без хранивших алхимические секреты фолиантов и таблиц, без магических порошков и снадобий. Рассеянно бродя по лавкам лондонских букинистов в поисках старинных трактатов по оккультным наукам, он случайно наткнулся на рукопись, принадлежавшую ранее ирландскому католическому священнику по имени Джордж Кофтон (или Костой, Гостон, Копстон – его фамилия была неразборчиво написана на связке бумаг, в которой находился и этот манускрипт). Труд сей, написанный, как предполагают большинство исследователей жизни Калиостро, скорее всего, по-французски, содержал в себе подробный устав, ритуал и таинства Египетского масонства, а также рецепт омоложения. Это была редкая удача, благодаря находке честолюбивый Калиостро мог сделаться основателем новой масонской школы и встать во главе целой сети лож в качестве магистра и Великого Копта (или Великого Кофты – по-французски Gran Cofto). Новая масонская система допускает учреждение женских лож, а его супруга Лоренца с новым именем Серафина прекрасно подойдет на роль магистрессы.

И Калиостро понял, что его час пробил. Во главе новой масонской школы он понесет свет высокой истины многочисленным ученикам и последователям. И полный радостных надежд, граф отправился в новый вояж по городам и весям Европы, объявившись по другую сторону Ла-Манша весной 1778 года уже в новой роли – в качестве верховного адепта нового учения.

В чем же состояла суть учрежденной Великим Кофтой масонской системы? Поскольку приобщенные к тайнам посвящепные масоны не разглашают своего учения, большинство профанов имеют о нем весьма искаженные и примитивные представления. Как нельзя лучше эти упрощенные понятия об учении, представлявшем собою "смесь средневековой магии и современного пиэтизма", изложил В. Зотов: "Яо этой теософской системе, развившейся из учения гностиков, мир находился под властью духов высшей или низшей организации, имеющих свою иерархию. Кроме этого полчища небесных сил, существуют другие, служащие злому началу и находящиеся в вечной борьбе с ангелами из-за душ человеческих. Посредством известных каббалистических и алхимических операций, формул и операции с крестом, треугольником и кругом, некоторые добродетельные, избранные провидением люди получили власть над этими духами, высших или низших ступеней, и могли, с их помощью, вызывать умерших, получали дар ясновидения и могли приготовлять первоначальное вещество, materiaprima, из которого произошли все предметы на земле, – последнее давалось, впрочем, в удел только лицам, достигшим высшей степени духовного совершенства. Они одни только могли превращать ртуть в твердое вещество, из которого получалось сначала серебро, потом золото. В него превращались и все прочие неблагородные металлы, с помощью materiaprima. К таким людям причислял себя Калиостро…"

В чем же, по Зотову, состояла цель овладения "древним египетским масонством, основанным Енохом и Илиею", которое проповедовал его верховный адепт – Великий Кофта? И как следовало достичь этой цели? "Последователям своим обещал он достижение физического и морального совершенства; но достигнуть его мужчина мог только после 50-ти лет, женщина – после 36-ти. Готовиться к возрождению надо было сорокадневным постом в уединении, начиная с майского полнолуния и принимая травы и капли, указанные Великим Кофтою. На 32-й день надо было пустить себе кровь: тогда начинались конвульсии, лихорадка, обмороки, выпадали волоса и зубы, сводило кожу – но все это появлялось вновь после принятия ванны с растворам materiaprima. Лет через 50 следовало повторять эту операцию, и тогда человек мог жить 5557 лет. Сам Калиостро уверял, что он жил еще во время Всемирного потопа и спасся вместе с Ноем в его ковчеге".

Несомненно, краткое изложение Зотова основано на описании деятельности Калиостро у Элифаса Леви в его трактате "История магии", книга VI "Магия и революция", глава II "Чудотворцы восемнадцатого столетия", где рецепт омоложения Великого Кофтье приведен более подробно: " Теперь обратимся к секрету физического перерождения, которого можно достичь, согласно оккультному предписанию Великого Копта, уединением на сорок дней, которое надо предпринимать каждые пятьдесят лет, начиная с майского полнолуния, в обществе только одного человека, исполненного веры. Сорок дней надо соблюдать пост, выпивая майскую росу, собранную с ростков пшеницы куском чистого белого полотна, и съедая молодые нежные травы. Еда должна начинаться со стакана росы и заканчиваться куском хлеба. На семнадцатый день надо сделать легкое кровопускание. После этого следует приготовить бальзам Азота и принимать его утром и вечером, начиная с дозы в шесть капель и увеличивая ежедневно на две капли, до конца тридцать второго дня. На рассвете следующего дня нужно снова сделать легкое кровопускание и затем лечь в постель до конца сорокового дня.

При первом пробуждении после кровопускания взять первую гранулу универсального лекарства. За трехчасовым обмороком последуют конвульсии, потливость и расстройство желудка, что потребует смены постели и белья. Здесь необходимо съесть кусок нежирного мяса с рисом, потом принять валериану, вербену, бальзам. На следующий день принять вторую гранулу универсального лекарства в сочетании с серным золотом. На следующий день принять теплую ванну. На тридцать шестой день выпить стакан египетского вина, а на тридцать седьмой день принять третью и последнюю гранулу. Последует продолжительный сон, во время которого обновятся волосы, зубы, ногти и кожа. На тридцать восьмой день принять еще одну теплую ванну с ароматическими травами из числа тех, которые употреблялись в пишу. На тридцать девятый день принять десять капель эликсира Ахарата в двух ложках красного вина. Процедуры заканчиваются на сороковой день, и старый человек будет возвращен в молодость".

Ахарат – это тайное имя Калиостро, которое Элифас Леви разъясняет для непосвященных: " Имя Ахарат, которое носил Калиостро, записанное каббалистически: АН, AR,AT, означает тройной союз: АТ – союз принципа и начала, AR – союз жизни и вечности и АН – союз конца и абсолютного синтеза".

Кто не захочет жить бесконечно долго, как библейский Мафусаил, обретая при этом молодость через каждые пятьдесят лет? Если же процедура омоложения, паче чаяния, не принесет желаемого результата, это могло бы объясняться тем, что испытуемый не соблюдал со всем тщанием предписанных рекомендаций, не очистил надлежащим образом не только тело, но и душу, и не достиг тем самым требуемого для возрождения к новой жизни и молодости духовного совершенства.

Восторженные поклонники и доверчивые последователи не замедлили сыскаться. Сначала в Бельгии, в Брюсселе, куда перво-наперво прибыли граф Калиостро и Серафина, и Льеже, затем в Голландии, в Амстердаме и в Гааге, где им удалось основать первую адоптивную ложу Египетского масонства, куда принимали и мужчин, и женщин, и в княжествах Германии, особенно склонной к мистицизму и вере в чудеса.

В течение всего 1778 года чета Калиостро колесила по немецким землям, побывав во Франкфурте-на-Майне. Нюрнберге. Берлине, Лейпциге, Кёнигсберге и других малых и больших городах. В те годы в Германии подвизалось множество духовидцев, чревовещателей и оккультистов, а также в изобилии действовали масонские ложи разных школ и направлений, занимавшиеся поисками философского камня и высшего смысла бытия, и другие тайные общества и секты. Среди последних упомянем масонский орден "Строгое наблюдение" (иногда его название переводят как "Строгое послушание") барона фон Хунда и ложу иллюминатов. Много позже враги Калиостро припишут ему тесную связь и с теми, и с другими, более того, будут утверждать, что Калиостро является учеником (или даже слугой-камердинером) графа Сен-Жермена, который будто бы во время встречи в Гольштейне провел обряд посвящения Калиостро и его супруги Лоренцы, будут постоянно приписывать Калиостро "заслуги" Сен-Жермена, а то и просто отождествлять их друг с другом. Все эти утверждения не выдерживают критики. Сен-Жермен и Калиостро встречались только в воображении самозваного "маркиза" де Люше, написавшего памфлет о якобы имевшей место встрече двух адептов в Алтоне (ныне это пригород Гамбурга, а в те времена столица княжества Гольштейн). Позднее он и сам вскользь и неохотно в этом признался: "о такой встрече нет никаких рекордов, и такое приключение имело место лишь в романе, но, надо полагать, роман основан на реальных фактах". Этот самый де Люше с 1777 года и до 1785 года состоял на службе в качестве камергера, библиотекаря и устроителя представлений в Касселе у Фридриха II, ландграфа Гессен-Кассельского. Ландграф был отцом князя Карла Гессенского, во владениях которого проживал граф Сен-Жермен с октября 1778 года и до самой своей смерти в Эккернфёрде 27 февраля 1784 года.

Анонимный – вышедший без указания имени автора – труд "маркиза" де Люше "Правдивые мемуары о жизни графа Калиостро", где он решил изобразить встречу графа Сен-Жермена и Калиостро, появился в Берлине в 1785 году, когда имя Калиостро было у всех на устах в связи с делом об "оже релье де Рогана". "Массовик-затейник" из Касселя нащупал "золотую жилу": благодаря его измышлениям очень многие поверили в эту встречу, а теперь, "за давностью веков", и вовсе считается, что это истинная правда, запечатленная пером современника. Вот этот рассказ, приведенный французским исследователем эзотеризма Патриком Ривьером в его книге "Тайны и мистерии оккультизма: Сен-Жермен и Калиостро": "Встреча была назначена глубокой ночью на два часа. Когда пришло время, граф Калиостро и его супруга, облачившись в белые туники, опоясанные кушаками цвета утренней зари, прибыли в замок. Подъемный мост опустился, и шестиногий человек в длинном сером рубище провел их в плохо освещенную залу. Вдруг две большие двери распахнулись, и их взорам открылся храм, сияющий тысячей свечей. На алтаре сидел граф Сен-Жермен; у его ног два прислужника держали в руках золотые курильницы, откуда струились тонкие, но не приторнодурманящие ароматы. На груди бога (?) горела ослепительным блеском пластина с бриллиантами. Какой-то белый полупрозрачный силуэт держал в руках сосуд, на котором можно было прочесть «Эликсир бессмертия». Чуть дальше величественная фигура прогуливалась перед огромным зеркалом, над которым виднелась надпись «Хранилище заблудших душ».

Гробовое молчание царило внутри этой священной ограды; и в то же время слышался голос, потом еще голоса, которые вопрошали: "Кто вы? Откуда вы? Чего хотите вы?"

Тогда граф Калиостро и графиня пали ниц, и, после продолжительного молчания, Калиостро, встав, произнес: "Я пришел, дабы воззвать к богу (?) верующих, к сыну природы, к отцу истины; я пришел с просьбой открыть мне одну из 14 700 тайн, которыми он обладает, я пришел, чтобы стать его рабом, его апостолом, его мучеником.

Бог ничего не ответил; но после долгого молчания раздался голос, который спросил: "Чего хочет подруга твоих долгих странствий?"

Лоренца ответила: «Повиноваться и служить».

И тогда на смену сиянию света пришел сумрак, шум сменил тишину, страх – доверие, смятение – надежду, и пронзительный угрожающий голос произнес: ’Торе тому, кто не выдержит испытаний! "

Супругов разлучили, чтобы подвергнуть каждого соответствующим испытаниям. Испытания Лоренцы походили на те искушения, которым она подвергла позднее своих тридцать шесть учеников в храме на Зеленой улице. Лоренца была заперта в кабинете наедине с худым, бледным, кривляющимся человеком, который принялся рассказывать ей о своих удачах и читать ей письма великих королей. А закончил он тем, что попросил у нее бриллианты, которые украшали ее голову: Лоренца их поспешно отдала. Тогда на смену первому явился второй мужчина; у него было очень красивое лицо, выразительные глаза и речь, полная соблазна. Но Лоренца была насмешлива и проявила восхитительную нечувствительность к его чарам. Потерпев поражение, новый экзаменатор удалился, оставив ей пергаментное «свидетельство о стойкости»

Тогда она была препровождена в просторное подземелье, где стала зрительницей ужасающего спектакля: двое мужчин, сидящих на цепи, женщины, которых били хлыстом, палачи, которые рубили головы, приговоренные, которые пили свою смерть из кубков с ядом, раскаленные клейма, позорные столбы. "Мы, – сказал голос, – жертвы собственных добродетелей. Вот как люди, счастью которых мы посвятили свои жизни, платят нам за наши таланты и благодеяния".

Но ни это зрелище, ни эти слова не привели Лоренцу в смятение, и это было ее второе испытание.

Испытания Калиостро были исключительно морального плана, и он с честью вышел из них.

Приведенные обратно в храм, супруги были уведомлены, что будут допущены к божественным таинствам. Там некий человек в длинном плаще первым взял слово и сказал:" Знайте, что великий секрет нашего искусства управлять людьми и что единственное средство достижения этого состоит в том, чтобы никогда не говорить им правду. Не следуйте требованиям здравого смысла, не считайтесь с доводами рассудка, смело совершайте самые невероятные нелепости. И когда вы почувствуете, что все основные ваши принципы поколеблены, остановитесь, отступите и пускайтесь путешествовать по свету; вы убедитесь, что самые нелепые сумасбродства становятся там объектом поклонения… Могилой святого Медара заменена тень святого Петра, лохань Месмера заняла место купели мудреца из Назарета; помните, что первейшая движущая сила природы, политики и общества – воспроизведение себе подобных, что заветная мечта смертных – стать бессмертными, узнать будущее – в то время как они и настоящего толком не знают – и быть духовными, хотя сами они и все, что их окружает, суть материя".

Это свидетельство, каким бы фантастичным оно ни казалось на первый взгляд, и вопреки тому, что его историческая невозможность была доказана доктором Марком Авеном, не так уж абсурдно. Даже если не воспринимать буквально утверждения маркиза де Люше, ненависть которого к графу Сен-Жермену хорошо известна, не очевидно ли, что речь здесь идет о ритуальном «посвящении», носящем несомненно" символический " характер?"