Текст книги "Мираж - потерянная душа (СИ)"

Автор книги: Ольга Чумаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

  -

  Хотелось есть, пить. Не успев до конца проснуться, испуг пронзил всё тело. Он... почувствовала звериная сущность каменного воина.

  Инстинкты самозащиты сработали, но не инстинкты самосохранения: зверёк, на четвереньках кинулся, спасаясь в гейзеры, в огненные гейзеры. Мужчина про себя улыбнулся, понимая, что был прав, на всякий пожарный случай привязав её за ногу. Верёвка натянулась. ВСЁ...

  «Зверёк» зашипел, развернулся и сел, исподлобья оценивая своё положение, сложившуюся ситуацию.

  Ярый наблюдал «притворившись» каменным изваянием. Находившийся при ней топор, ножи, самодельное копьё и лук, лежали рядом с ним. Он ждал, что девушка одумается и, подойдёт проявит уважение, поздоровается, но нахалка, осмотревшись, развернулась к нему спиной, тем самым высказав своё возмущение к нему. Да, его ещё ни когда, так не оскорбляли, тем более кто...

  Если посмотреть на знаки топора, то она из дома черного камня. Но это не её топор, он знал кому он принадлежит, лично был знаком с хозяином.

  Ослабить железные путы девушка даже и не пыталась, села на камень болтая ножкой. Изучала. «Ага, с металлическим вьюном знакома». Вьюн без замков, принимал любую форму, заданную хозяином. Знала, что нужен специальный ключ, с специальной настройкой электромагнитного импульса.

  Поняв, что так просто не освободиться. Освободиться могла, но сбежать, от этого хищника... решила, пока оставить эту попытку. Подумать. Второй конец был привязан к копью и вбит между камнями, рядом с «истуканом» неподвижным, и от этого более страшным.

  Так они просидели несколько часов. Терпения и времени у обоих было предостаточно. Если бы очень ни хотелось есть. Ярый догадывался о её желаниях. Он кинул ей кусочек сушенного, скорее вяленого, мяса, чем не намеренно взбесил.

  «Я тебе прикормлю собачонку», встал «дикий зверёк» и подошёл к куску.

  Остальное, произошло за малую долю секунды. Вызывающе ухмыльнулась нахалка и ногой запустила кусок в ближайший гейзер. Всё. Ярый не выдержал хамства, и уже стоял рядом с твёрдым намерением отправить её следом. Только, на лице зверька блеснула уж очень знакомая детская улыбка. Одним движением он сдёрнул с неё маску. ОНА...

  – Привет, – поздоровалась с мужчиной, дерзкая девушка, – давай, как раньше, разойдёмся по-хорошему. Я тебя не видела, ты меня. Ты меня ни трогаешь, я не натравливаю на тебя зверьё.

  Последнее она зря сказала, резанув по хищному, мужскому эго. Хотя, если честно девушка блефовала, она не собиралась на него никого натравливать.

  Он узнал в ней ребёнка, того взъерошенного из ящика, внутренне удивившись, что она всё ещё жива. Подросла, подтянулась, вытянулась, но это была она. Где-то внутри, в душе, он обрадовался, что она выжила. Виделось ему часто во снах, как уходит ребёнок в обнимку с псом.

  Ярый вернулся на покинутое место, сел и застыл. Ему сейчас трудно было даже думать, резкие движения вызывали боль.

  Девушка заметила ранения, и амуниция была разорвана. Он стоял над раненым щенком, когда со спины на него бросился смрад-ищейка, глубоко тварь вонзила ему в плечо свой боковой клык (бивень), попыталась острыми зубьями перегрызть ему шею. Невольная улыбка коснулась лица девушки, оценив могучую спину. Такую шею трудно перегрызть, даже смрадам. За что тварь и поплатилась, лишившись головы.

  Воин расценил её улыбку усмешкой над ним. Представил, как будет снимать с неё кожу... живьём.

  Обоим нужно было время, и девушка устроилась удобнее, поближе к раненому питомцу. Раны не могли ждать её настроения, их надо было обработать. Надо было. Она разделась, нет, костюм она не снимала, по возможности, как можно меньше выставляя напоказ своё тело.

  Костюм из тонкого и эластичного материала покрывала её тело. Словно девушка одела на себя, вторую кожу. Ярый заметил, встань она на четвереньки, побеги по звериному, даже он не срезу распознал бы в ней человека, как понял, снималась верхняя шкурка (обманка) легко. Отпадала, как хвост у ящерицы, – предусмотрительно. Схвати он её за шкурку, или ещё кто, у неё был бы шанс вырваться, оставив в зубах хищника, только шкуру. Костюм похож на его амуницию с вставками. Довольно не плохо он был сработан, опытный воин ни мог не подметить. А под ним, мужчина подозревал, что может скрываться под одеждой. Под ним, много что скрывалось, и не только оружие.

  Правда, на ней были ещё и мягкие прошнурованные сапожки и широкий пояс, скрывающий под собой пару плоских пластин и родной ножичек. То, что у неё припрятано какое-никакое оружие, он не сомневался. Достаточно, было разглядеть острые когти в перчатках, заточенные под небольшие крюки, чтобы было ловчее лазить по стволам и скалам. И такие же, шипы на сапожках. Как она его ими не ударила...

  Ярый воин смотрел на неё, читал по показавшимся из под одежды шрамам, читал её жизнь как книгу. Остальное, всё он оценил так себе. Не удивительно, что от неё избавились. Хотя и фигурка была достаточно аккуратная, с привлекательными окружностями и в нужных местах. Просто, он был нормальный мужчина, которому нравятся осознанно зрелые женщины. А перед ним была даже ещё не девушка, а молоденькая девчонка, скорее всего лет пятнадцати-шестнадцати. Хотя, воин подметил, что выглядит она старше, и если бы не их встреча, то решил бы, что девушка зрелая. То, что эта девчонка до сих пор ребёнок, он в этом убедился, наблюдая за её поведением.

  Последствия «бурной ночи» в объятиях плюща, были не страшны: только множество не глубоких царапин, которые она обработала припасённой про запас мазью. О которой узнала от программы в куполе. И сама её сделала.

  Воин, как и тогда, был при полной экипировке: хороший, плотный, с бронированными вставками костюм смотрелся фантастической смесью чего-то старинного, рыцарского и современного. На сапоги, перчатки, и пояс она посмотрела с нескрываемым восхищением. И естественно на шлем. Шлем соединялся с туловищем в области плеч. Несмотря на свою громоздкость, он не стеснял движения хозяина, поверни тот голову хоть на триста градусов.

  При нём было лёгкое копьё с длинным железным наконечником больше напоминавший меч. На копье так же присутствовали знаки, кто он, что, сколько ходил на охоту, скольким тварям снёс голову. Было при нём и два ножа: добротные, сломать такие не хватит и силы троих мужчин, пара украшенная выжженными белыми пантерами с обоих сторон, а в глазах пантер искрился рубиновый свет. И небольшой топор, больше требующийся для разделывания голов. Топор тоже был украшен животными. И всё...

  Этот воин специализируется на ближнем бое, поняла девушка. Она улыбнулась, грозен воин способный напасть на стаю смрад. Это, когда в стае от шести-восьми тварей средней величины и пара крупных ищеек с длинным роговыми наростами по бокам пасти, с ядовитым жалом на хвосте и хитрых.

  В нижнем мире можно было использовать ещё лук со стрелами. Лука девушка не заметила, хотя в таких густых зарослях его было бы трудно использовать. Видимо, у воина был свой подход к охоте. Здесь тварей надо было подпустить, как можно ближе. Никакого огнестрельного оружия при мужчине не было и быть не могло. Исходившие газы недр и газовые облака легко воспламенялись. Так что, один выстрел может боком себе выйти.

  По-новому девушка взглянула на «рыцаря». С уважением. Считала информацию, кто он, что, к какому роду принадлежит. В другой ситуации, она бы им восхищалась. Но не сейчас. Сейчас она была голодна, и очень зла.

  – Извинятся не буду, – вот и заговорил «зверёныш» на русском, надеясь, что он понимает. Нет, не надеясь, ей было безразлично, почти. – Отпусти меня. Отпусти... я, как понимаю, ты ещё поохотиться собираетесь, а я вам абсолютно ни к чему, и буду мешать.

  Воин понял, что мешать она будет намеренно.

  Девушка сидела на камне, к нему спиной. Чувствовала его взгляд, его каменный, совершенно не холодный, а тёплый и уверенный взгляд сильного мужчины. Нет. Не собирался он её опускать, она чувствовала.

  Движения девушке были резки, быстры, грациозны. Небольшой импульс из браслета ослабил оковы и, стремительно, преодолев выжженную площадку, она скрылась в спасительной чёрной зелени. Лишь когда живот начало скручивать от нестерпимой боли она позволила себе оглянуться, погони не было. Мозг требовал насыщения, тело требовало отдыха. Руки и ноги, словно одеревенели, не желали слушаться, кололо в груди. А чувства... странные и непонятные, жалости и сострадания, тянули её назад. «Он ранен, они ранены...»

  Ярый сильней прислонился к камню спиной, прижав рану, чтобы ни бежала кровь, надеясь, что так она заживёт быстрее. Дотянуться, чтобы обработать рану, не мог. Жизненно важные органы не задеты, а значит, не было нужды использовать отработку – обработанную вакцину из железы смрад. Использовать её в малом промежутки времени или часто, не рекомендовалось, нельзя было. Да и количество такого было ограничено, надо было подумать о завтрашнем дне.

  Бегство нахалки его удивило, появилось любопытство, как она расслабила оковы. Бежать за ней, он и не думал, у него другие задачи. Решил, что если будет время, после... поохотится на эту дерзкую мелочь.

  Жажда отступила, а вот с едой было напряжённо. После нашествия смрад живность 'вымерла'. Припомнился вяленый кусочек мяса...

  Тяжело вздохнув, девушка умылась из холодного родника, потёрла виски. Её вторая шкурка с небольшим рюкзачком остались там, возле хищника. Там были припасы, да и топор, что она нашла вбитым в ствол, лишаться не хотелось. Хорошо бы попытаться вернуть и ножи, которые она зачем-то прихватила из своего дома. Своей красотой ритуальные ножи превосходил все, что она видела. Идеальное равновесие, ручка украшенная резьбой и драгоценностями, а какие зубья. Красной гравировкой по черному металлу, до острия тянулись волны огня.

  Она вернулась, остановившись напротив. Их разделяли, какие-то сто метров.

  Теперь на суровом лице воина, под тёмным шлемом, появилась хищная ухмылка. Вот, немного терпения, и не надо ни за кем бегать, он догадывался, зачем она вернулась, – одежда и оружие.

  Не долго, она испытывала его терпение.

  Аккуратно девушка преодолела разделяющую их площадку. То, что она была готова в любой момент броситься в бегство, хищник видел. Видел каждое движение, торможение, дыхание.

  – Мне нужно знать, понимаешь ты меня или нет, – обратилась нахалка к воину, разговаривающая на родном русском языке. (Шевельнула девушка кистью руки, ладонью показывая жест, да, нет).

  Да, шевельнул своей огромной лапой хищник.

  – Я думаю, между нами произошло недоразумение. Ты меня напугал, а я не знаю, что ожидать? что тебе надо? Зачем ты на меня напал? Привязал? Голова мне не нужна, ни пропадать же добру. А я... просто так получилось. Я сейчас заберу свои вещи и уйду.

  Ярый сидел так же, подперев своей широкой спиной камень. Ему сейчас даже шевелиться не хотелось. Ей показалось, что он её вообще не слышит, тяжёлый ком подступил к горлу, в глазах сверкнули слёзы. Чтобы скрыть непонятно откуда нахлынувшее, она резко развернулась и подошла к своим вещам. Её состояние не скрылось от мужчины. Он ждал, пока она соберёт вещи. Он ещё думал, стоит ли её останавливать. И в правду, зачем она ему сдалась. Отобранное оружие лежало у него под рукой. За оружием, хозяин явится к нему сам, тогда он задаст ему несколько вопросов. Ему, а не ей.

  Порывшись в своём рюкзаке, девушка вернулась с небольшим свёртком и фляжкой. В свёртке оказались нить с иголкой, стерильной тканью и липучими листьями вместо пластыря.

  – Разрешишь, – поинтересовалась девушка, – клянусь не причинить тебе вреда. Что его голова ей тоже не нужна, было написано у неё на лбу.

  Клятва ярых, значила многое. Просто так, вот так, её не произносили. Она давалась однажды и не нарушалась уже никогда.

  Но клятва этой... что стоила? Проверить?

  Позволил воин снять с себя амуницию, заметив, с какой лёгкостью, она это делала, аккуратно стянула присохшую к телу рубаху. Он послушно повернулся к ней спиной, не проронил ни звука, когда она промывала, обрабатывала, стягивала и зашивала рану. Прикладывала стерильную ткань и фиксировала её липучими листами.

  Выполнял он её просьбы послушно, а думал, что надо бы задать ей пару вопросов. Узнать о её покровителе. Кто-то же научил её языку жестов и оказывать медицинскую помощь, кто-то использовал её. И с какой целью? На охоте, эту можно было использовать, только как приманку.

  А девушка, тем временем убежала с его рубахой к ближайшему ручью. Проследил раненый направление. Вернулась быстро, с более-менее чистой рубахой (кровь отстирала) и села латать.

  Амуницию он ей не доверил. Сам стянул разрыв кожаным шнуром.

  Уходить она не торопилась, к холодному оружию не приближалась. Даже не смотрела в его сторону. Ярый решил, что она решила усыпить его внимание, чтобы незаметно стащить его. Нет, не дело девушке бегать по лесам с оружием. Пускай только появится покровитель, его же ножами, на ремни...

  С неделю, они точно провели на этом огненном месте. Девушка каждый день меняла ему повязку. Еды он ей больше не кидал, не давал. И она не просила. Она ловила неосторожную мелкую живность, змей, ящериц, пробегавших в поле её досягаемости. Поджаривала их над огнём.

  И щенок быстро поправлялся. На обоих (яре и варе) раны затягивались, как на собаке. Ещё пару дней, разминал воин своё плечо, и можно выдвигаться.

  Он за всё время не произнёс ни слово. Она знала почему, прочитав и это по знакам: он прошел один обряд, намеренно лишив себя речи. Причин поступить так, никто и ни когда не афишировал.

  Ярые могли устанавливать очень сильную связь. Не совсем телепатическую, а больше, если можно её так назвать, эмоциональную, но для такого нужен физический контакт, а если добавить ещё и зрительный «контакт», то это будет «звено» – связь с самим разумом (сущностью). Тут надо подметить, что связь устанавливалась не со всеми, не по желанию. Сознание некоторых молчало.

  Телепатическую связь, так же можно было установить, только таких ярых было очень-очень мало. Таких одарённых на всей планете, можно было по пальцам одной руки пересчитать, перечислить поимённо.

  Было ещё в такой связи некий момент, если сознание не отвечает, а его принуждают откликнуться, связь влияет на сосуды головного мозга и можно серьёзно пострадать. Даже умереть.

  Странно, но этим двоим не нужна была ни человеческая речь, ни телепатическая связь. Девчонка чувствовала 'своего рыцаря', как и он её. Распознавала она нотки негодования, даже в неподвижно сидевшем мужчине. В глухом его рычание понимала: какой шаг право, а где, возможно, «расстрел»...

  Ощущение, что она знает этого грозного хищника всю жизнь. Вот что ей не хватало. ДА. Чувства, что она не одинока в этом большом и грозном мире.

Глава 6 (Приманка)

  Шли долго, шли вглубь, что радовало нахалку. С каждым днём, она была ближе и ближе к своим диким псам. Потом, улыбка исчезла на её лице, остался лишь оскал, когда они свернули прямиком в сторону болотных топей, обширных и бесконечных. Прямиком к тварям...

  Царство вечных туманов встретило их, лишь изредка наплывала фиолетовая дымка, подкрадывалась, словно хищный зверь. Одолевала холодная сырость.

  Девушка держалась неподалеку. Ярый наблюдал, он видел её хищную ухмылку. Улыбалась она, вглядываясь в невидимую даль, в бесконечное пространство.

  «Не надейся, глупая», – думал мужчина, что ухмыляется она чувствуя близость своего хозяина, он не допустит, чтобы на него напали исподтишка.

  Пока им было по пути, девушка не очень стремилась скрыться. Она забавлялась, словно маленький ребёнок, проверяя рамки дозволенного. Рамки она глубоко ощущала. Но теперь...

  Некоторое время назад этот холодный изверг подвесил её на дереве, вниз головой, метра на три от поверхности, ну, и до ствола на таком же уровне. И ушёл, издав рык.

  Приманка. Что-то прорычало в сознание. Она для него приманка или ещё для кого? В глубине зарослей, но уже ближе, что-то прорычало – мурлыкнуло. Хищный воин рядом догадалась, понимая, что он наблюдает...

  В непроглядных чёрных зарослях почувствовалось движение. «Зверёныш» притих. Почувствовала на себе хищный взгляд голодного зверья. Не одного... как осторожно принюхиваются, оскаливаются.

  Нападение было быстрым, стремительным. Она не видела, но услышала его. Услышала, как на уровне её лица клацнули челюсти. Тело отреагировало быстрее...

  Мгновение, и она уже сидит на стволе, за который и была привязана. Только, дальше, он предусмотрел: ей некуда было отступать. Девушка сидела на гладком покатом стволе, а по нему уже карабкалась очаровательная и грациозная, похожая на пантеру молодая хищница. Две кисы, такие похожие на те, что она видела выгравированных на ноже 'хищника'.

  Ярый хищник, привязав ребёнка к дереву, натравив на неё молодых кис, хотел проверить, чем и как быстро она ослабит его магнитные путы. Может ему повезёт и эта позовёт на помощь своего хозяина. Её ухмылки, обращённые в ночную пустоту, туда, где слышался далёкий вой вар. Там он – «зверь». Не могло же это быть только её забавой, её хорошим настроением. Он видел, что она порывалась ответить.

  Порывалась, да! Но боялась, что прибежит Кутя, и ярому на этот раз не поздоровится.

  На стволе, друг против друга, стояли две молодые хищницы: одна вооружённая крепкими когтями и клыками, другая, – взяла в руки верёвку... ту, которой была привязана. Прыгнули они одновременно. Прыгнули неопытные хищницы и опутанные одной верёвкой соскользнули вниз. Повисли.

  Девчонка просто прижималась к своей сопернице, чтобы ни попасть под её острые когти. Петля попала точно на шею и сжималась всё сильнее под их тяжестью. Вторая каска, ждала свою сестрёнку внизу, а услышав, как та заскулила и захрипела, закрутилась юлой, скуля, нервно похлопывала хвостом по запавшим бокам.

  Сердце стучалось у её уха. Жизнь... страх. Чувствовала она свой страх. Жалость комом подступила к горлу, сдавила грудную клетку.

  Больно, как больно... умирать.

  Воин, точно не ожидал того, что произошло. Девчонка вскарабкалась на ствол подтянув за собой, примерно, сто килограммовую тушу хищницы и сняв с неё петлю, подтолкнула ещё ни очухавшуюся к земле. Та съехала, как с горки.

  Коснувшись земли, «киса» поднялась на трясущиеся лапы и, вновь обратившись к несостоявшейся добычи, оскалилась. Зверёк в девчонке, рыкнул в ответ. Ещё несколько секунд хищницы испытывали друг друга взглядом. Они всё выясняли и, будто поставив точку, издав глухой рык, чёрная «киска» грациозно скрылись. ВСЁ.

  «Каменный истукан» не заставил себя долго ждать. Он, как ни в чём не бывало, пришёл и молча, отцепив свою верёвку, пошёл дальше. Взглядом, которым девушка одарила его, он не пожелал бы встретиться даже заклятому врагу. Нет. Он прочувствовал затылком, как работает закон сохранения нерушимой клятвы. «Почувствовал скрежет когтей по металлическому замку данной клятвы».

  Что-то злющее, опасное, почувствовал он в хрупком существе. И вести себя ему приходилось с ней настороженно. Пожалел, что тогда, при первой встречи, позволил ей уйти. Правда, что было бы тогда, уже точно никто не знал, строить догадки ни хотелось.

  Ярый не понимал, почему она не ведёт себя так, как нормальная девушка. Почему она ни плачет, ни просит, ни кричит. Она ведёт себя как зверёныш, как хищник...

  Он, конечно, мог задать ей вопросы, написав их на земле. Но догадывался, что она ни захочет, по крайне мере пока, не будет на них отвечать.

  Подготовил «зверь» её хорошо! Хищником, язык не поворачивался, назвать того, кто охотился на своих сородичей, посылая вперёд такую приманку в виде хрупкой и беззащитной девушке.

  Нет, оскорблять своё самолюбие пыткой такой, было ниже достоинства. А вот, как он будет допрашивать того, посмевшего так оскорбить реликвию древних, отдав ножи жрицы в руки этой...

  Хотя, в его размышлениях были не состыковки.

  Время шло. Частые дожди привели к разливу, половодью. Болото поднялось, растеклось. И туманы с фиолетовой дымкой растянулись на огромные расстояния. Воин и так зашёл в нехоженые места. Всё, дальше ход был заказан.

  Озябнув от холода и сырости, девушка укрывалась, свернувшись калачикам, под огромной головой пса. «Каменный» больше ни трогал её, не отгонял от своего питомца. Но прислушивался к её дыханию, немного переживая, что девушка может заболеть, простыть. И в какой-то момент, он перестал её «держать», она вольна уйти. О чём он ей и «сказал». А она сделала вид, что нее расслышала.

  Девчонка не могла подолгу сидеть на одном месте. Особенно, когда гремел гром и била молния. Она, то прыгала, используя лиану как скакалку, то затаившись висела на ветви. Ей постоянно нужно было чем-то занимать себя. Даже присев, она находила себе занятие – играла с псом в шашки и шахматы. Делая ход за двоих. Как-то ярый не выдержал, подошёл и сделал ход. Всё, больше он не позволил себе отвлекаться.

  Только однажды, под утро, температура опустилась так резко, что девочка, отсыпавшаяся в самодельном «гнезде-укрытие», не проснулась.

  Чутьё заставило ярого вытащить «зверька» из её укрытия. Но она уже не реагировала. Единственное, что он мог сделать, чтобы быстро отогреть её, это распахнуть амуницию и прижать к себе, согреть своим теплом.

  – Красиво, – ели слышно произнесла проснувшаяся (отогревшаяся), открыв глаза.

  Под амуницией была рубаха, немного из грубоватой на вид ткани, но очень красиво выбитая и вышитая. Такое ощущение, что она специально ждала подходящего момента, чтобы сказать об этом. И только сейчас не сдержалась в своих эмоциях. Девушка поёжилась, сильнее вжавшись в его тело, чувствуя, что он вот-вот отлучит её от такого тёплого и уютного места. Она не намеренно вслушивалась в биение его сердца, внюхиваясь в его запах.

  Он сам был странным...

  В ночной мгле шевелился туман. На огромных ветвях дерева вслушиваясь в тишину сидели три абсолютно разных существа. Три существа связанные одной судьбой.

  Ничего не было видно, но... зверёк в девочке почувствовал. Почувствовала она стаю смрад вышедшую на охоту. Ей ни хотелось больше встречаться с ними. Ни хотелось идти дальше. Но и молчать она не могла...

Глава 7 (Путь мёртвых)

  – Ты идёшь по старому пути мёртвых, он уже несколько сезонов как не используется, – шёпотом произнесла девушка, как бы про себя.

  Путём мёртвых, ярые назвали тропу, по которой смрады выходили из своих болот.

  Воин не пошевелился. Он знал, примерно лет сто назад, он был здесь. Первый и единственный раз. Мало кто рисковал подойти ближе. Мало кто возвращался, мало...

  Предложить мужчине проводить его... к смерти, девушка не решилась. Нет. Вряд ли, он ей бы поверил – послушался.

  – Ну, что тогда сидим, – возмутилась девушка, – пошли, разомнёмся.

  Не успел он ничего сказать, как нахалка запрыгнув на его пса и скрылась в тумане. Его приказ питомцу: вернуться, также исчез в пустоте. Нет, из глубины послышался рык: пёс звал хозяина...

  Девушка держалась так, чтобы мужчина не терял их из вида. Шли несколько часов, шли крадучись, шли осторожно. Если честно, всё это время, хищный воин наблюдал за ней. Он не верил, что она могла знать местность. Ему просто было интересно, – любопытно. Копьё у него было наготове, теперь, предполагал он, рука у него не дрогнет. Нет. Вот, чуть-чуть ближе...

  Где-то вдалеке слышались приближающиеся раскаты грома. Порывистый ветер всё сильнее раскачивал макушки великих деревьев у самой границы, грозясь спуститься ниже, коснуться болотной жижи.

  Путники держались границы, старались не выходить на болота. Девчонка шла не оглядываясь, но часто останавливаясь. Неба не было видно, ничего не было видно. Останавливалась она, чтобы прикоснуться то к дереву, то к земле, то к камню, то просто слушала мир. Да.

  Она и вправду знала, где проходила тропа смрад, знала, как обойти её стороной.

  Пёс подал знак – смрады. Если честно, воин даже растерялся. Он как раз настиг их. Она даже ни разу не оглянулась, не взглянула на него. Остановилась в тот момент, когда пёс подал знак. Воин не знал, как ему дальше быть с ней, как поступить. Но она подсказала.

  – Тебе дальше нельзя, тропа извилистая, а дно покрыто чёрной смолой и сейчас оно под водой, нужно быть предельно осторожным и держаться немного левее, там скальные выступы, как лезвие острое, дальше, если ты оступишься, тебя оно не выдержит и пса зазря погубишь. И ветви здесь тонкие. Одна из троп в этом сезоне проходила чуть дальше. Я помогу тебе, сослужу роль приманки, ещё раз. Попробую привлечь одну группу, отвлеку их, поведу. Вы только не прозевайте. Вон там, – указала направление девчонка с взглядом хищного зверя, – небольшая поляна, ветер разгонит там неприятный туман, у вас будет немного времени. Они большим количеством не побегут Если побегут значит, кого-то сами втопчут в трясину, главное будьте внимательны, я не могу сказать, сколько их будет...

  Ярый молчал. Он никак не мог понять, зачем это ей. Заморосил дождь, девчонка раскрыла лицо, взглянув куда-то сквозь пространство. И сверкнула молния, отразившись в её глазах пламенем, на мгновение осветив её мокрое от дождя лицо. Как ярко блеснули ужасные шрамы на её прекрасном лице, только сейчас он заметил, что она очень красива... действительно красива.

  Нет, молнией мелькнула мысль в голове мужчины, что перед ним ни ребёнок, не девушка – хищница.

  – Только, – шепнула молодая, слизав языком дождь со своих, как прекрасный цветок, сочных губ, – не спрашивай, зачем мне это. Сама не знаю. Но ножи ты мне вернёшь. Оставишь их на том огненном островке.

  Они оба прекрасно понимали, что ещё неизвестно, кто на кого поохотиться. Они не могли знать, на чьей стороне будет удача.

  Неожиданно, она развернулась и быстро подошла к мужчине. Ей хватило одного мгновения, чтобы встав на его железный наколенник (так как она ему макушкой, даже до сердца не доставала) одним движением открыла лицевую часть его шлема и обняв, поцеловала в заросшую щёку. Тьма не дала рассмотреть его, даже увидеть его глаз. Она и не пыталась... остальные действия она прокрутила в обратном направление и вернулось на прежнее место.

  Улыбнувшись тьме, попрощавшись жестом древних ярых: до скорого. Хищница скользнула в темноту, в ТЬМУ.

  Ярый подождал, пока она не исчезла, растворилась в кромешной мгле. Так быстро и так стремительно, что позавидовать мог бы и сам. Почему-то захотелось, чтобы она обманула его, убежала, и никогда больше не попадалась на его пути. Нет. Она делает это, чтобы вернуть себе дорогое оружие, что-то ему это не очень верилось. Она не выкрала его, хочет, чтобы он сам отдал его. Зачем?

  Он почувствовал, как вздрогнуло её тело, когда обняла. Он догадался, что она еле сдержалась, чтобы не зарыдать. Сердце в его груди вздрогнуло. Он ещё долго чувствовал прикосновение её влажных губ, к своей заросшей щеке. И он злился. Злился, потому что не остановил её, и не знал, будет ли это – «до скорого». Она с ним попрощалась...

  Ветер доносил до него обрывки песен. Она пела на древнем языке ярых, теперь он хорошо слышал, пела последнюю предсмертную песнь. Не в силах ничего изменить, он бежал к ней.

  «Уходи, уходи, уходи...»

  – Всё выше, и выше, и выше, – подбадривала себя девушка, напевая разные песни, стараясь не думать, что она делает. Старалась вообще не думать.

  Ветер предательски помогал, подталкивая в пасть к тварям. Она нащупала среди хлипкого месива каменистое дно уходившее далеко вглубь болота. Про выступы, хорошо, успела сообщить своему истукану, главное, чтобы он, пока не подошёл близко, чуть попозже.

  Тучи, чёрными волнами наплыв, заволокли небо. Раскаты грома оглушали, заглушая её голос. Молнии на миг, вырывались в этот тёмный мир, освещая ей дорогу к бездне...

  Как бешено билось сердце в груди, угрожая вот-вот выскочить, выпорхнуть, сломать свой каменный панцирь и...

  И замерев, на мгновение, вглядевшись в сверкнувшую вдалеке молнию, девчонка рванула. Одновременно рванули, на мгновение замерев, и девочка, и смрады.

  «Демоны рванули за заблудшей душой».

  Сколько их, какое разделяет расстояние, – не сейчас. Что-то надломилось в её душе за то время, что она провела рядом с ярым. В груди скребло так, что от боли хотелось выть. Она больше не может так жить. НЕТ. И убежденна была в одном, если она здесь, значит так надо, и она должна помочь ему, раз свела судьба на одну тропу. Так и быть, сегодня решится ВСЁ.

  Как бы не была быстра молодая хищница, другие хищники были куда быстрее, проворнее, выносливее. Это была их стихия. Это был их мир. Да.

  Нет, сейчас она была не хищницей, она была загнанным зверьком. «Зверёк» начал оступаться, проваливаться в чёрную жижу, то ветка гнилая приостановит её, то наступит нечаянно на змею, то поскользнется и, ударяясь, полетит вниз. Но девушка тут же кидалась дальше. Пробегая просвет, на который она указывала воину, девчонка выкрикнула:

  – До скорого, – сквозь оглушающий гром пролетело прощание, на древнем священном языке ярых.

  Погоня за ней длилась не долго, но ей казалось, что прошла целая вечность. Она чувствовала, что ещё чуть-чуть и всё, – просто замертво рухнет, сгорит как свеча.

  Всё...

  Быстро закончились спасительные вершины деревьев. Когда же перед ней открылась поляна ядовитой растительности, загнанная не смогла свернуть, девушка всё прекрасно понимала. Она улыбнулась, всё-таки где-то в глубине душе, не теряя надежду. «Надежда умирает последней».

  Что произошло на лугу, она так и не узнала. Ни сколько удалось пробежать по нему, да и вообще. Лишь темнота. Темнота мягко придавила её к земле, отключив сознание. Всё.

  Растительность отреагировали на движение, выпустив в воздух фейерверк жал насыщенных ядом...

  Темнота, тишина, умиротворение...

Глава 8 (Остров смерти)

  Что-то (кто-то) нежно коснулся головы, – погладил. Девушка почувствовала прикосновение... «Вставай стрекоза». Понимала, что почудился ей голос отца, но...

  Глаза открыл не ребёнок, не девушка. Больше не было человека. Это был взгляд хищного зверя. Но сознанию и осознанию, понадобилось ещё какое-то время. Жгучая, пронизывающая боль, как всегда, оказалось первым вернувшимся из глубины чувством. Только, ей было не до боли, сколько могли видеть глаза, перед ней было поле, кишащее несколькими сотнями голов смрад. Если бы только это, остров был будто из костей, да ещё переплетённый плотоядной растительностью. Туши, разных видов животных, кровавыми свалками лежали повсюду. И она была мелким камешком в этой гниющей пирамиде.

  Девушка видела, как один из простых рабочих смрад принёсший тушу, неосмотрительно встал между едой. Не разбираясь, тёмный смрад ночи – третий (скорее четвёртый) вид злобных тварей, выпрыгнул из воды и перегрыз того надвое. Видимо, догадалась девушка у ночного ни так давно, как и у лягушонка, отросли задние лапки, они ещё не совсем выросли, а передние только намечались. Быстро голодный поглотил своего кормильца.