Текст книги "Мираж - потерянная душа (СИ)"

Автор книги: Ольга Чумаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

  Вновь, в один прыжок, «хищник» оказался рядом. Девушка перевернулась на спину и рассмеялась. Испуг на его лице читался так явно.

  – Точно, летать я научусь быстрее, чем плавать, – сквозь смех выговорила Мира.

  Рад поднял девушку и положил в постель, осмотрев и ощупав её ноги и руки. Его прикосновения невольно щекотали и «нахалка» не сдерживала смех. Сломанных костей не наблюдалось. И он продолжил: прощупал суставы, останавливаясь на её шрамах. До этого он не прикасался к ней, только смотрел. (Ну, не считая когда перебинтовывал раны). Шрамы, шрамы¸ шрамы...

  – Не надо... – дёрнулась девушка, – тебе только псов массажировать.

  Вечер они провели достаточно забавно. Поужинали и поиграли в шахматы. И так и быть – отомстила: прошлась по его спине, сделала массаж. А на предложение «хищника» остаться на ночь, так как время было позднее, – отказалась.

  – Ни хочу тебе мешать, – заявила Мира, – закажи на завтрак себе «аппетитную пышечку» разрешаю понадкусывать.

  Не спалось: режим не совпадал с укладом местных. Полумрак царивший в ночное время в куполе был приятен. На постоянной мощности свет горел, только у ворот. Притягивал свет бродившую, или ворота... В жилых помещениях свет отключался на усмотрение хозяев. А в некоторых местах загорался автоматически – датчики движения. Побродив в парке, девушка села у пруда, в котором красиво располагались искусственные хрустальные лилии. По дну скользили рыбы.

  Как тиха была ночь. А какие были звёзды?! Она видела, сверкающие в глубине тёмного неба яркие звёзды. Высок свод купола, да и сам купол располагался на возвышенности, что позволяло сквозь пелену ветров видеть звёзды. Странно.

  Гибкие прутья под рукой, единственный доступный материал. Получилось несколько игрушек: рыбка, змея, прыгучая лягушка.

  Тяжело вздохнула «одинокая»; осмотрелась, как в диких болотах, не наблюдает ли за ней, кто ни будь, – попыталась почувствовать. Вроде нет. Коснулась воды и поверхность пруда заискрилась серебреными искрами, хрустальные цветы огибающие крутой обрыв отразили свечение, даже блёклые рыбки «превратились» в золотых.

  Это было прекрасное мягкое свечение. Оно продержится на поверхности всего несколько минут. Тайна.

  Браслет Мира скрыла, замотав его кожаным шнуром и застывшей рубиновой смолой. Если начнёт светиться. Ей не хотелось объяснять того, о чём сама практически ничего не знала. О чём не имеет точного понятия.

  Царившая тишина просилась в душу. Как хотелось жить. Только, как жить.

  Всё было спокойно, но девушка никак не могла сосредоточиться. В ней, в её внутреннем мире был хаос. Последнее время она никак не могла себя понять. Мира противоречила сама себе, боролась с собой. Хотелось танцевать, кружить в безудержном ритме музыки.

  Лёгкая музыка, сплетённая со звуками живой природы, протяжная, завывающая ветрами и манящая. И хрупкая девушка, скользящая и дикая.

  Как быть? что делать? Ворон думает о ней: ждёт, что она вернётся. И щенята, она чувствовала, что они звали её. Сердце разрывалось. Закрыв глаза, кружилась в она танце, словно лёгкое пёрышко, искрился пол вокруг неё, собиралась в вихри энергия.

  «Чёрный Ворон», знала Мираж, что ценой своей жизни будет он защищать её и её будущих детей. Он будет всем и всё в её жизни. Да, но Ворон очень молод, и главы его рода не допустят конфликта с другими родами. А она конфликт. Ворон пойдёт на конфликт ради неё. У «чёрных» её быстро вычислят: кто она, хотя...

  Ни один дом не может принять её, так как она уже имеет дом. Ни один род не может принять её, так как она сама глава рода. (Своего рода). Только, если кто ни будь возьмет её за муж, со скреплением и объединением родов.

  Разрывалась девушка, потому что чувствовала и другое – кровь. И «чёрная» кровь чувствовала её присутствие. Мира закрывала глаза, но видела. Засыпала, но бродила.

  Рад сидел, наблюдая за своей подопечной: изучал (и не он один).

  Освободившись от своих, теперь уже насущных обязанностей по куполу Мира нашла Рада на тренировке. 'Тягал' тяжеловес железо. В зале были и другие мужчины, поэтому девушка не стала ему мешать пошла дальше. Дальше было машинное отделение. Но там, было полно народу. Помявшись у входа – ушла. Малой спал, он лишь приподнял свою сытую морду при её появление и засопел. Девушка погладила его.

  – Всё хорошо, – сквозь нахлынувшую пелену слёз рассказывала девушка псу о своей жизни, – они все такие милые, а я не смогу быть такой. Я боюсь...

  Ноги привели к ближайшим наружным воротам. Распорядок смены караула и время на которое открывались каждые ворота она изучила ещё впервые дни.

  Стража даже не шевельнулась при её приближение. Один, правда, присвистнул (с тяжёлой поступью), но таким приказом можно было остановить только местных детей. А для этой «нахалке» – переступив псов, опустивших перед ней свои огромные морды она ушла.

  В завывание порывистого ветра слышался весёлый смех играющих подростков. Играли как парни, так и девушки. Играли в догонялки, как и ей захотелось сыграть с ними, как и ей хотелось быть просто одним из них – просто, ребёнком. Она давно не ребёнок. Время становления личности, когда девочке нужен был близкий родной человек, прошло. (Она и не заметила). Теперь ей нужен был любимый мужчина, родной, свой. Мужчина, к которому можно было прижаться и забыться. Рядом с которым она была бы уверенна, что всё будет хорошо. Да.

  Один из стражников вышел наружу. Мира почувствовала его взгляд, он следил за ней. Он, видимо, решил проследить за ней.

  Девушка осмотрелась, – не ошиблась. Это к ним (на их купол) она вышла с огненной долины держа на руках щенка.

  Надо же было сделать такой круг, ухмыльнулась девушка, чтобы вернуться. Значит – судьба. Судьба водила её всё вокруг, подводила тропы к этому поселению.

  С одной стороны купол был огорожен живой зелёной изгородью из ядовитого вьющего плюща. Другая сторона тонула в огненной долине. Ход был заказан.

  Только теперь девушка поняла, почему её не опекали строгим надзором, не посадили в клетку, не посадили на цепь. Просто, уйти от сюда: сбежать, надо очень постараться. К тому же без сапог, тёплой одежды и амуниции.

  Небо над огненной долиной раскрашивалось во все цвета радуги, переливалось, вспыхивало...

  Каменистая земля под ногами с каждым шагом становилась всё горячей, а она всё шла, что-то влекло, что-то звало туда. Да. До самой долины было ещё ох, как далеко. Зато от купола и от играющих, отошла прилично. Она взобралась на возвышенность, на самый большой валун и, достав свою скакалку, принялась прыгать.

  В куполе у неё было ощущение, что ей не хватает кислорода. Ей очень хотелось выйти подышать. Ком в груди не давал вздохнуть полной грудью, хотелось рыдать навзрыд. Рыдать себе не позволила. Нет.

  А ещё она что-то чувствовала там чуть-чуть дальше, чуть-чуть глубже. Там не только огонь и его жар, там было ещё что-то. Кто-то.

  Раду не сразу сообщили, что его «дикий зверёк» покинул купол. Только, когда девушка пересекла 'буёк'. Уходить глубоко в долину было опасно, выбросы газа могли убить. К выходу Рад прибежал. Стражник указал ему на мелькающий в дали силуэт.

  Надвигалась чёрная туча, наплывала.

  Время. Мира почувствовала, что пора. Молодежь давно притихла.

  Нет.

  Раскат грома ударил с такой силой, что девушке показалось, словно земля под ногами задрожала. Оглушило. Захотелось лечь на землю под давящей тяжестью. Ворота, буквально, захлопнулись за спиной.

  Кулак с треском ударил у её уха. Мира не испугалась, знала, что её встречает Рад. Догадывалась, что он разозлиться.

  Нежность с которой девушка посмотрела на него. Обезоружила...

  – Хочешь, я тебе станцую, – произнесла само очарование. Скользнули её заточенные когти по его руке, губы нежно коснулись кожи.

  Развернувшись, мужчина ушёл. Глупая, могла бы догадаться, что он переживает.

  Девушка села на пол и сняла подгоревшие сапожки. Подошва растрескалась.

  Всё будет хорошо!

  День тянулся долго, казалось, когда нечем было заняться. Хотя времени ей всегда было мало. Столько всего хотелось сделать, столько всего нужно было ещё узнать...

  Язык. Она начала привыкать к их языку. Узнавать их значения. Что-то уже понимала.

  В девичьем углу проводились уроки, их вели старшие женщины – солидные. Мире присутствовать никто не предлагал. Да и всё равно, она ничего бы не поняла. Молодых девушек-ярочек обучали как вести домашний быт, домашнее хозяйство. Учили как распределить своё время, чтобы не уставать, и как приводить себя в порядок. Как всегда быть готовой к любой ситуации. И ещё им объясняли как надо ни просто вести себя с взрослыми мужчинами, как надо к ним относиться.

  Много чего Мире было ни просто не понятно, не приемлемо её внутренним миром, её сознанием. Особенно возмутило, что женщинами в этом мире торговали. И они не возражали, даже, как ей показалось, они были рады, когда на них весили ценник. У всех была цена, даже у тех женщин что были законными жёнами. Правда, ярые мужчины очень-очень редко брали жён. Разбираться в тонкостях замужества Мира не собиралась. Ни захотела знать, что значит быть замужем за ярым, а зря...

  Между мужчинами она, правда, разобралась в строгой иерархией. Статус и ранг не передавались по наследству, их надо было заслужить – «заработать».

  Было и другое, недоступное её пониманию. Хотя, как могла судить молодая хищница, несмотря на такое, не очень хорошее положение женщин. Относились мужчины к ним не просто нежно. Они относились ко всем своим женщинам как к любимым сёстрам, матерям. И женщины нежили своих мужчин окружая теплом...

  Как во многое ещё нужно было вникнуть, как многое надо было понять и принять. Но её сознание упорствовало, крепок был в ней когда-то заложенный фундамент устройства мира.

  Уроки переходили в увлекательные игры, продолжаясь танцами. Мира сидела на полу у распахнутой на всю стену двери. Наблюдала, расшивая новые легкие сапожки, больше похожие на носочки. Хорошо, что многие предпочитали в куполе ходить босиком. Подходил вечер, уроки закончились.

  С одной из обучающих молодёжь женщин (не такая эта женщина была и взрослая, лет девятнадцати-двадцати) ходил и маленький ребёнок, лет трёх. Походив между потискавших её ярочек, она заметила незнакомку и взобралась к ней. Комод с интересными игрушками и украшениями привлёк любопытное внимание. Мира не стала мешать, даже когда с шумом на пол полетело разное...

  Звон привлёк внимание. К комнате сразу побежала молодая мама. Для яр она оказалась средненькой (даже ниже средненькой, практически одного с Мирой роста и вида, если не считать выступающих ушек) и в лице не оказалось ничего звериного. Обыкновенная милая фигура – тростинка. Только более светленькая (бледненькая) с длинной светлой косой и с жемчужными глазами. Смесок – человек. Может и не красавица. Но было в ней что-то такое светлое, что притягивало. Был в ней внутренний свет, такой тёплый, нежный. Кого-то бледная девушка напоминала своим видом. Эльф?! Точно!

  Две девушки, такие одинаковые, но такие разные: «вода и огонь» встретились взглядом.

  Мама добежала до комнаты и остановилась у входа. Она посмотрела на пришлую «нахалку», которая удостоила подбежавшую мимолётным взглядом. (Как ей показалось). Ребёнок сидел на полу в комнате и перебирал разные поделки зверья из крепкого рубинового материала и примеряя украшения. (Украшения Мира так же сделала себе сама, качественные, красивые). Этому она научилась из образовательных программ своего купола. Стрекозы, бабочки с прозрачными крылышками, букеты цветов из ярких кристаллов, красота. Падая, ничто не разбилось, ничто не причинило вред ребёнку. Мама подозвала малышку, и она нехотя подошла, прихватив приглянувшееся.

  Мира улыбалась из под спавших на лицо длинных и густых волос. Да её вообще прикрывали практически только волосы, коротенькие шортики с разрезами по бокам и коротенькая жилетка прошнурованная спереди, прикрывавшая только грудь, ещё 'корсет' и украшения.

  Первый раз в жизни Мира наблюдала, как уговаривает мама своего ребёнка положить на место чужое. Упрямство малышки понравилось. Понравился ребёнок, такой же беленький и светлый как мама. Безумно захотелось своего малыша, такого настырного и упрямого.

  Видимо, уговоры не помогли, девочка подбежала к сидевшей хозяйке предметов, лопоча на своём детском тарабарском языке, протягивая не вмещающееся прихваченное добро в маленьких ручках, то и дело падающее со звоном на пол. У мамы аж сердце защемило, от такого непристойного поведения дочери. Мира заметила, подобрала игрушки и положила их в имеющиеся карманы проказницы, улыбнулась.

  – Нравится бери, – ровным спокойным голосом произнесла Мира девочке и уже обращаясь к маме, – пускай возьмет.

  Не жалко, даже наоборот, было приятно, что кому-то её игрушки приглянулись. Жаль что сказать она это не могла, понадеялась, что хотя бы улыбку и спокойную интонацию они поймут правильно.

  Но вот что действительно Мира не ожидала, что ей ответят. Девочка сказала «спасибо тётя»...

  Видимо, лицо у Миры стало явно удивлённое. Молодая женщина настороженно произнесла несколько фраз на общем разговорном, но Мира не ответила, улыбнулась только, пожала плечами и продолжила своё занятие.

  Уходила молодая женщина оглядываясь, держа дочь на руках. А когда Мира нечаянно посмотрела вниз, обратила внимание, что «эльфийка» с серьёзным видом что-то выпытывает у сидевших кучками ярочек. Но девушки отрицательно махали головой. Нет.

  Такую настороженность и осторожность матери пытавшейся так настырно увести малышку с её комнаты Мира прочувствовала. Ей наверняка доложили о случившемся пару дней назад. Так, выходя от Рада она, можно сказать, случайно столкнулась с поднимавшейся к нему одинокой женщиной. Так удобно нёсшей перед собой поднос с холодным блюдом и игривым напитком. Женщина порхала по ступеням, её глаза блестели от предвкушения...

  Рад в очередной раз проигнорировал просьбу подопечной, вернуть ей вещи. Ну, что ж держи фашист гранату. Крышка с блюда взлетела вверх, а содержимое стекло по платью предвкушающей.

  Умная женщина не стала скандалить на ступенях хищного логова. Нет. Она подловила её одиноко сидящую в парке. Обширными жестами, неудовлетворёнными эмоциями, статная пыталась объяснить молоденькой девушке, что так нельзя. Тыкала в лицо «дикой» висячие украшения.

  Пыталась женщина объяснить нахалке, что 'ценник' на ней высокого качества. Что она способна подарить дому здоровых детей. И какая она умница, просто супер, в отношение с мужчинами. Мира понимала одно слово из десяти. И от такого сумбура ей стало невыносимо смешно. Безграничное терпение супер-женщины закончилось, перед кем она расстилается, взяла и плюнула она в девчонку. Достойно унизила и ушла.

  Убить потребовала тьма жертву. Крови...

  Рад обтирал кровь с прокушенного плеча и осматривал в зеркало спину. Хорошо она прошлась по ней своими острыми когтями. Только «шкура» у него оказалась прочнее. Три яркие полосы красовались на спине. «Что на неё нашло». Подкараулила «дикая киска», когда он возвращался с тренировки через дальний парк. Прыгнула на плечо словно зверь, укусила, оцарапала.

  «Хищник» инстинктивно сбросил девушку и отключил ещё до того как сообразил, что у «дикой» «приступ бешенства». Чёрным бездонным колодцем тянуло из её взгляда.

  Мира очнулась лёжа в кровати своего «каменного истукана». Первое, на что она обратила внимание – закрыты массивные двери. Хорошо, хоть стражу с двери сняли недавно.

  Почти целые сутки продержал он девушку в своей комнате, даже несмотря на то, что проснулась она в своём уме, хотя с чёрным взглядом. Вёл Рад себя, как будто ничего не произошло. Ни обращал внимание на её нервозность, перепады настроения. Он просто наблюдал за ней, всматривался в глаза, ждал. И кормил от души дико голодную. Прикармливал опасную «хищницу» с рук.

  Рад завёл журнал, в котором каждый день отмечал особенности её поведения, настроения. Пытался понять сможет ли вычислить когда «чёрная» кровь в опекаемой провоцирует всплеск агрессии, тьму в глазах, когда следует быть предельно внимательным. «Чёрные» говорили, что такое возможно. Рад пытался понять, «приступ бешенства» вызван у девушке только внешним раздражителем или есть ещё особенности психики. Так как есть два вида «диких»: дичалые и одичалые. Дичалые легко впадают в состояние безумной агрессии и выходят из него без осложнений в девяносто девять процентов случаев. Редко требуется «разумник» – своего рода врач, способный «настроить» и «отладить» такое состояние. Жил он у «чёрных» и знал с чем имеет дело. С одичалыми другая ситуация – берсерки всегда готовы биться до последнего вздоха с особой ожесточённостью. Возвращались такие обезумевшие домой на звериных инстинктах. Садили их в клетку и ждали, зачастую «возвращались» они сами. А если и «врач» не мог помочь, то...

  Соблазнительная, очаровательная, восхитительная и дикая. Оценивающе смотрел на растрёпанную девушку в своей постели «хищник».

  – Спросят скажи приревновала, – хихикнула милая «киска» изучая дело своих рук и зубов. (А в глубине души понимала, что это действительно так).

  Пытался Рад понять одно, а заметил кое-что другое – странную связь обладательницы чернеющих глаз и перепадов напряжения в куполе. Свет то мерк во всём куполе, то вспыхивал ослепляя, когда у Миры происходили резкие перепады настроения.

  -

  Слабость – откат после приступа. Но и приятная истома наполняла тело. Хотелось лежать и потягиваться, расправить... крылья.

  Мира поднялась, оделась и ушла, очень неприятно, когда при тебе о тебе разговаривают и тем более тычут в твою сторону пальцем.

Глава 5 (Экскурсовод)

  До ужина было ещё далеко, и Мира ушла вниз. Так и быть, пошла утолять «голод» любопытства. Искать приключения на одно соблазнительное место. Щенок устало сопел после пробежки с хозяином и на мамашу не реагировал. Сидела девушка как одичалый зверь в вольере и вела из него наблюдения. Дождалась, пока в машинном дворе рассосется народ, по крайне мере станет по свободнее. И тайком пробралась к уже знакомой крылатой модели.

  – Хороший выбор, – присел на корточки, чуть в стороне Седой, чем спалил её тайную вылазку, – надёжный, безотказный и долговечный двигатель. Устойчив к местной погоде, не прихотлив, лёгок в освоение.

  Опустил он что когда-то эти корабли использовались как спасательные челноки.

  – А мне казалось, что тяжёл и неповоротлив, – хмыкнула девушка, пряча свой румянец, – да энергии расходует будь здоров, хорошо если до ближайшего города дотянет при полной загрузке, в чём очень сомневаюсь. (Почему этот корабль в куполе один, спрашивать она не стала).

  «Седой хищник» улыбнулся красавице. «Да, улыбка у него завораживающая».

  Он знал русский, девушка умела поддержать разговор. И смотрела она на мужчину по-своем открыто. Повелитель уже и не мог вспомнить, когда в последний раз, так просто смотрели на него – просто. Ну, если не считать любимую маленькую внучку, но это не в счёт.

  Кто бы знал, как ей нравилось в машинном отделение. Как было хорошо, спокойно. Из глубин памяти всплывали воспоминания. Она любила проводить время в отцовском гараже. Её игрушками было всё что попадало в руки. Даже отцовский охотничий нож она наряжала куклой и играла.

  Прекрасная экскурсия, приятный хрустальный голос. Мира провела с Седым несколько часов. Да уж часов шесть. Прекрасно, но не настолько она наглая, чтобы лазить всю ночь с посторонним мужчиной. Вопросов он ей не задавал, просто шёл рядом с ней показывал, рассказывал, смотрел, наблюдал.

  Седой предложил подвезти её до ворот. Но девушка отказалась. Если бегом, то на ужин не опоздает. В девичник пришла только к утру. И её там поджидал сюрприз. «Эльфийка» сидела там в обнимку со статным мужчиной. Молодым и светлым, но в тоже время ярким и соблазнительно привлекательным. Малышка юлой крутилась возле родителей.

  То, что обратился он именно к ней, Мира не сомневалась. В девичнике наступила такая тишина, стих даже шорох шёлковых платьев. Любопытные «Варвары» навострили свои вздёрнутые к верху ушки.

  Ну, нет! Мира шла с утренней тренировки, пыльная, потная, не совсем голодная и не очень злая. Рад подарил ей замечательные сапожки и пояс сделанные своими руками и это после всего, что она ему сделала. Подарки оказались такими красивыми и удобными что отказаться просто не смогла.

  Зашла к себе в комнату. Разулась, сняла пояс, кое-какие украшения отцепила с волос, достала полотенце. Боковым зрением, следила за прошедшим за ней красавчиком, остановившемся на пороге. Малышка, видимо, только и ждала пока придёт Мира, чтобы без стеснения вцепится в очередную партию побрякушек. Но отец не позволил. Строго произнёс её имя, и девочка надув губки, встала возле него.

  – Здравствуй, пёрышко, – присев, поздоровалась Мира только с девочкой, протянув цветочек.

  Колокольчик с секретом был похож на погремушку, в нём в сцепленных маленьких, внутренних лепестках болтались по три светящихся камешка. Колокольчик красочно переливался. Глаза у ребёнка радостно заблестели, но брать игрушку не стала. Тоскливо посмотрела на отца.

  Поняла Мира, что брать подарки ей запретили. И то, что другие вещи вернутся на место, не сомневалась. Обидно...

  – Если папа разрешит, – посмотрела нахалка в бесцветные глаза мужчины.

  – Нет! – не заставил ждать ответа отец.

  – Папу надо слушаться, – улыбнулась Мира пытаясь сдержать слёзы и, повесив цветок на ближайший выступ, ушла в ванную.

  Нахлынуло что-то такое...

  -

  – Можно мне... – жалобно взмолилась Мира, выпрашивая отвёртку у Седого.

  Повелитель груды железа как раз занимался мелкой работой. Крутил, закручивал...

  Проверял он технику после того, как на ней позанимается молодежь. Да так, попутно что-то чинил.

  Каждый ярый мужчина обязан был разбираться в абсолютно разного рода технике с завязанными глазами. И мужчин учили конструировать то, что им может когда-нибудь пригодиться. Ведь кто знает, как у них может сложиться судьба, куда их закинет жизнь. Долгая жизнь. Разностороннее развитие в приоритете. Та же ситуация и с оружием.

  К Седому подошли. Для начала, молодые уважительно поприветствовали учителя. А повелитель удивился, что подошедшие даже не заметили что он не один. Девушка сидела рядом, чуть-чуть передвинувшись за железный край при приближение чужаков.

  О чём был разговор она не понимала, видела только, что протянули Седому какой-то предмет. В руки он его не взял. Но указал на загвоздку.

  – Двигаешься бесшумно, – одобрительно, не взглянув на вернувшуюся на своё место девушку, подметил Седой, – а танцуешь, наверное, ещё лучше?

  Мило смутившись, слегка улыбнувшись, пришлая отвела взгляд. Танцевала она, да было дело, правда, никто не говорил ей хорошо ли.

  Седой как раз пытался достать, дотянуться до прибора в глубине мотора, но рука у него никак не пролазила. Мира сняла с себя длинную тунику, под ним оказались шорты на ремне и обтягивающий верх топик из кожи мелких ящерок с пираньями пастями. (Так девушка отомстила им). Волосы были заплетены в тугую косу. Украшения вплетённые в волосы смотрелись мило. Лицо она перестала прятать под капюшоном. Поняла, что всё не так уж и плачевно.

  Осмотрел девушку повелитель. Оценил. «Повесил на неё ценник».

  – Руку положи на моё тело, – ухмыльнувшись, попросила она мужчину, дотянувшись до прибора, – я буду твоей левой рукой, на правую не рассчитываю...

  Они быстро освоились. Быстро притёрлись друг к другу. Седой научился с помощью прикосновений управлять её движениями. И девушка научилась чувствовать его.

  – Время сколько, – неожиданно, даже сама для себя опомнилась Мира. – Вот блин... опять опоздала. Извини...

  Девушка виновато улыбнулась. А так как его лицо было рядом. Вместо прощания поцеловала в щёку и убежала.

  Сбегала она к себе, приняла душ и переоделась. Нисколько не обращая внимания на смотревших за всеми её действиями ярочек. Они смотрели на неё с завистью: у неё прекрасный мужчина, к которому она бегает каждый вечер. И возвращается довольная.

  -

  Место вечерней кормёжки встретило тишиной. Рад не шевельнулся, когда она вошла. Он просто сидел в кресле и смотрел на неё. Мире вспомнилось «каменное изваяние» на огненном склоне, когда он со своим питомцем отсиживался раненный, ей тогда очень не хватало ощущения его эмоций. В его взгляде, она не почувствовала злости, обиды, упрёка. Хотя, он не был и отстраненным, отрешённым. Возникло желание приласкать его, погладить, пожалеть. Как раненного зверя.

  Подумала Мира о том, что он обиделся, она бы точно обиделась.

  А кулаки у него, вновь были разбиты. Мира опустила глаза, она не хотела усугублять и так сложные отношения своими слезами. Не хотела, чтобы он заметил, что она вот-вот заплачет. Он заметил, всё заметил.

  Рад уже объяснил девушке, что она находится под его защитой, покровительством. И некие действия. Что Мира последнее время начала применять. Ни к чему. Он решил, что она лаской и своим телом желает выпросить у него своё имущество. Нет.

  Он пробовал донести до её сознания, что не может позволить ей уйти одной, так как это самоубийство. Попробовал донести до её сознания, что так будет лучше. Но «дикарка» упрямствовала.

  Рад пытался договорится с ней по-хорошему. «Спрашивал» о пожеланиях. Особенно вечером после ужина, чем бы она хотела заняться, во что поиграть...

  – А можно сегодня я у тебя останусь, – спросила разрешения «зверюшка». (Она действительно, только сейчас поняла, что устала, вернувшиеся игрушки только усугубили всё), – отдохнуть хочу, помолчать.

  Долго лежали в постели. «Играли в молчанку» не отводя взгляд друг от друга. Раду это надоело и, отвернувшись, лёг. Не хватало испытать её на совместимость внутренней «связи». Нет.

  Стоило ему отвернуться, как девушка сразу прижалась к его спине, не понимала она, такую дикую необходимость чувствовать тепло, слышать биение его сердца.

  – Не разбивай больше кулаки, – шепнула ему сама нежность, – не стою я того.

  Уснула девушка на удивление быстро. Подождал мужчина ещё немного и перевернулся к ней лицом. Внюхался в запах её волос, кожи. Запах машинного двора (машинного масла) на ней ощущался уже давно. Но именно сегодня, что-то было ни так.

  Распущенные волосы в темноте отсвечивали, вокруг неё в самом воздухе сгущалась энергия. Энергия мира тянулась к ней. Искры скользили по кровати, прыгали и щипались как паразиты. Спать в таком было неприятно.

  -

  Рад прошёлся по машинному двору, пытаясь понять, что девушка могла здесь делать. В её пристрастиях ко всему механическому убедился. Различные механические заготовки разложенные у него по полу, для новой амуниции, Мира перекрутила уже по не сколько раз. Он видел, что ей нравилось делать разные игрушки, в основном зверей. Её самодельные украшения были красивы. Убедился в том, что они, действительно сделаны девушкой, по различным заготовкам. Но тут...

  *** По небу, меняя форму, летело серебряное облако. Каждая частица в нём было всем. Всеми чувствами одновременно и больше. Оно чувствовало, словно пропуская через себя всё. Но это казалось так мало. Облако искало...

  Без усилий преодолев притяжение очередной планеты «облако», словно вздохнуло. Вздохнуло тяжело, оглядев чёрные просторы космоса, мощь которого была ощутима и необъятна. Свет наплыл волной от очередной яркой звезды, отчего все процессы в каждой клеточке облачной субстанции пришли в движения.

  Сколько оказалось радости, сколько счастья. Как хотелось этим счастьем поделиться.

  ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО.

  По пути встретилось ещё одно «облако». Живая субстанция газа. Они поприветствовали друг друга. А по мере приближения, друг к другу. Они всё больше и больше узнавали друг о друге всё, всё, всё.***

  -

  Рад прошёлся по остатком поселения и вернулся в город под куполом. Всё здесь напоминало о прошлом, даже весёлый детский смех остался прежним. Её смех... Его, наверное, привлёк именно он. Такой звонкий как колокольчик. Они даже не были близки. Ходили взявшись за руки, и просто смотрели друг на друга, смотрели с нежностью с любовью. Рад был гостем, остановился отдохнуть на несколько дней. И эти несколько дней повлияли на всю его жизнь.

  Главы поселения отказался отпускать молоденькую девушку, рождённую в их доме, непонятно с кем. А за ту плату, что тогда мог предложить молодой и неопытный «свободный» ярый, повелевающей всем, сказал, что за это, он только крохотного ребёнка согласился бы отдать или голову приглянувшейся. Выбирай!

  Рад оставил залог и ушёл как можно быстрее не сообщив, чтобы официальный отказ ему в руки не успели вручить. Так что плата была учтена и принята.

  Вернуться Рад защитив свой «хищный» ранг. Поздно вернулся.

  Жуткий запах крови и горелого мяса чувствовался за несколько сот километров. Кровью пропиталась земля... дождь вспенивал кровавые лужи. Кучи перемешенных трупов были сложены у огненной долины. Яры, вары, смрады – все лежали рядом.

  Город был атакован смрадами. Твари прогрызали стены. Бой шёл сразу на нескольких уровнях. Сражались и женщины защищая свой дом, своё потомство, своих мужчин.

  То, что пережили оставшиеся в живых. Оставшиеся меньше одного процентов населения, было глубокой душевной болью, скорбью.

  А сколько было раненых, покалеченных, изувеченных. Скольких ещё предстояло «проводить в последний путь».

  Главный оставшийся в живых повелитель не церемонился, ни с чужими, ни со своими. Ему пришлось принимать решения. Помощи и, самое главное, лекарства на всех не хватило бы. Как не дели. Отвлекаясь на помощь одним безнадёжным, другие, чьё состояние было более удовлетворительное, умирали.

  Никто не встал на пути белоснежного повелителя, бурого от запёкшийся на нём крови, никто не помешал ему. Никто больше никогда, даже не обсуждал его решение.

  Глава добил большую половину тяжело раненых. Тела были сожжены в ближайших огненных гейзерах.

  «Охотники» как шакалы прилетели поживиться падалью. И они сторговались – сотня здоровых девушек, за один «свежий» труп яра. Таков был договор сделки. Так в куполе появилась сотня новых девушек – сто человек. Больше, даже мёртвых ярых, отдавать не стал. Эта сделка и так была унижением всего его рода. Только вот тут, он охотникам не договорил, девушку которую он отдал, кровным родством к его куполу не привязана. Смесок, брошенный ребёнок оной из сбежавшей откуда-то и куда-то чужой женщины. Ни роду, ни племени. Ничего.

  А сколько Рад наговорил главе дома. После никто и никогда не слышал его голоса. Только рык. Рад лишил себя речи.