Текст книги "Мираж - потерянная душа (СИ)"

Автор книги: Ольга Чумаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

ЧАСТЬ 1 Хищный мир

  Темнота. Тишина. Умиротворение. И больше нет ничего. Никого. Ничто не существует. Никто. Тьма как любящая мать, нежно обнимает своё единственное дитя.

  – Спи...

  Само Я – растворяется. И Ты являешь собой пустоту, темноту – Тьму.

  Тьму вязкую бездонную безвольную.

  Солнечные зайчики скользнули по поверхности. Скользнули, как сваркой, резанув черноту.

  Нет...

  Тьма недовольно зашипела.

   Солнечные зайчики образовали водоворот и устремились в глубину, то погружаясь, то стремительно уносясь ввысь. Играют. Раздражают. Манят. «С нами, – догоняй».

  НЕТ...

  Звуки... Через толстый слой вязкой темноты пробилось журчанье. Журчит. Журчит где-то рядом. Совсем рядом вода.

  Запахи... раздражают своей приторностью, – влекут.

   НЕТ...

  Однотонность быстро начинает надоедать. Раздражение отступает, уступая место упрямому любопытству.

  Вынырнуть? Туда. Да!

  Ресницы вздрогнули, вспорхнули, и яркий луч сверкнул золотой искрой, отразившись, словно в зеркале, в бездне глаз.

  Всё будет хорошо!

  Да!

Глава 1 «Зверёныш»

  Существо затаилось, вслушиваясь в ощущения, почти остановив своё дыхание – сердце.

  Ветер усиливался, всё сильнее раскачивая ящик, подвешенный на отвесной скале. Удивительно, но свет солнца всё равно попадал в щель, затянутую морозным инеем, даже через висевшую пелену пыли. Иней испарялся улетучиваясь с дыханием, с жизнью.

  -

  Старенькая машина, не выдержав непроходимого сибирского леса, сдалась: в радиаторе закипела вода.

  – Там родник, – показала девочка отцу в сторону болотистой местности.

  – Чтоб я тебя слышал!– протянул мужчина тяжелое железное ведро.

  Бежала она по осеннему лесу, напевая весёлую детскую песенку. Он слышал. Дочь скрылась в зарослях высокого папоротника, с лёгкостью пробежав над болотной жижей по поваленным стволам деревьев.

  Перекрестил он её мысленно, «шуструю стрекозу», – открыл паривший капот. Мужчина был старше средних лет и годился ребёнку, скорее в дедушки. Не знавшие так и говорили. «Какая хорошенькая внучка». Почти половину своей жизни он проработал егерем. Почти. Другая сторона его жизни была известна лишь единицам.

  Ребёнок остановился у родника, вздохнув полной грудью. В лесу хорошо, спокойно! Она чувствовала природу – жизнь. Но сегодня что-то не так. Отмахнулась она от своих ощущений. Неестественная тишина «давила» своей пустотой.

  Вот уже сутки отец какой-то угрюмый, задумчивый. Дочь заметила состояние родного человека и пыталась отвлечь его пустыми разговорами и весёлыми песнями от навалившихся переживаний. Несколько дней в их области бушевали лесные пожары, а вчера пожары не просто добрались до их границ, на их глазах сгорела деревня, без жертв не обошлось.

  -

  Существо осмотрелось. Никого. Не было тех – чужих, хотя... Эта незнакомая планета пугала не меньше.

  Доски поддавались плохо, но поддавались. Щепочка за щепочкой, окровавленными когтями и маленьким складным ножичком, существо стремилось выбраться из своей тесной клетки. Туда, к свету, к СВОБОДЕ.

  -

  Резкий порыв ветра, волной прошелся по макушкам деревьев. Девочка прислушалась, улыбнувшись клочку неба над головой, улыбнувшись себе, своим страхам. На мгновение воображение обрисовало дракона, запутавшегося крыльями в макушках деревьев. Сухие сучья с треском полетели на землю. Упали.

  Отражение мило улыбалось: наблюдая, как крупные капли крови растворяются в прозрачной воде. Зажав нос, девочка машинально зачерпнула полное ведро и побежала к машине. Такие неприятности у неё случались редко, но случались, так что она их не боялась. Куда хуже, когда такое происходило в музыкальной школе или на занятиях лёгкой атлетикой.

  После того, как ей исполнилось восемь – жизнь стала подчиняться строгому графику, расписанному между тремя школами: средней, музыкальной и спортивной. Отец всё реже брал её с собой не только в дальние поездки, но и в простые объезды территорий, даже на выходных, что воспринималось с сожалением и пониманием.

  Возвращалась она тем же путём, но без песни, не обращая внимание на тяжесть. Заметив чужих людей, девочка замедлила ход, рассматривая происходящее у машины.

  Отец разговаривал с двумя мужчинами. И что-то было не так. Интуиция подсказывала, что это не грибники и не охотники. ДРУГИЕ. Повышенный тон разговора скорее чувствовала. Притаилась.

  Всё остальное произошло быстро – очень быстро. Тот, кто попытался взять отца за плечо упал на землю без чувств, и второму он не по зубам. Дочь даже не сомневалась. Отец для неё идеал. Она не раз была свидетелем, как растаскивал он поваленные в лесу деревья расчищая дорогу, словно огромный медведь. А по утрам, когда она была маленькая, он брал её себе на плечи и бегал по лесным дорогам, которые шли прямо к их дому расположенному на краю небольшого города.

  К машине, в вразвалочку, подходили ещё двое чужих крепких молодых мужчин. До неё донеслись обрывки речи. «Убрать». Как они не заметили ребёнка? Железное ведро разбилось на голове одного из подходивших. Брызги воды вперемешку с кровью, фейерверком разлетелись от головы недруга...

  Ребёнок замер. Больше она ничего не могла сделать. Появление пятого, она пропустила. Мгновение позволило ей поймать взгляд отца. Он даже не успел выкрикнуть ей – беги. Налетевший «ветер» с болью вырвал сознание из маленького хрупкого тела и погрузил в темноту.

  -

  Отшлифованную ветрами скалу огибала лоза. Щель позволила дотянуться до ягоды, похожей на подсохший финик. То, что он ядовит, если его неправильно съесть, она знала. Просто, хотелось перебить вкус «чужой» крови.

  -

  Сознание плыло выхватывая из памяти, и так маленькой жизни, воспоминания. Только радость (так она думала) окружала её. Только забота отца.

  Сколько помнила себя, они жили вдвоём. Не родным отцом, и она это знала. Если он и уезжал, по работе, то оставлял её своим хорошим знакомым, в той деревне, пожилым людям. Звала она их дедушка и бабушка. И они относились к ней, как к своей родной внучке.

  Очнулась, но не подала вида. Не шевельнулась, чтобы не получить очередной удар. Ударов не боялась, она уже ни чувствовала боли. Не хотелось, снова потерять сознание.

  Земля. Лежала на голой земле свернувшись, как котёнок в клубок, в луже собственной крови. Пытаясь понять, что происходит? Попыталась девочка сосредоточиться, собрав волю, чувства. Понимая, что находится в огромном ангаре или складе. Понимая, что находится не одна. Отец рядом! И чужих было человек семь-восемь, хотя...

  'Безликий Бог' – узнала знакомого. Мгновенная радость так же быстро сменилась – паникой. Это он был причиной случившемуся. Она так думала.

  Откуда только взялась злоба. Ярость, на мгновение вспыхнула ярким пламенем опалив душу, и проснулась Тьма в глубине почерневших глаз. Всё плыло как в тумане. Не помня себя, девочка беспрепятственно преодолела расстояние, примерно в полсотни метров и прокусив острыми зубами знакомому человеку руку, выхватила у него из-за пояса тяжёлый охотничий нож. Странный нож с чёрным лезвием. Это был красивый чёрный метал с резными кровавыми узорами, языки пламени на лезвие воспламенились и потянулись к детской руке. Он излучал нового хозяина, она почувствовала, словно неведомый и невиданный грозный зверь принюхивается к ней...

  Вновь этот «ветер» плотной ощутимой энергии, девочка напряглась – сгруппировалась. Вовремя. Отбросило её в сторону (ветром сдуло), как только она попыталась нанести удар, подкинув высоко над головами присутствующих.

  Странно..., страха в душе не было...

  Пока летела, успела осмотреться. Чужих с «Безликим Богом» и вправду оказалось восемь. Если считать лежавший с разбитой головой труп. Самый высокий и мощный держал отца приколов копьём к деревянной стене ящика. В полёте, она сумела изловчиться и запустить в обидчика добытым оружием. Расстояние было приличное, а бросок недостаточно сильный, но нож долетел легонько чиркнув того по чёрной броне.

  Приземлился ребёнок в руки к Безликому, он поймал и поставил её на ноги. Какой у него был спокойный вид, почему-то врезалась в память его улыбка – успокаивающая, добрая, родная.

  – Зачем? – задала она единственный вопрос. Только, за этим вопросом её взгляд потребовал несколько десятков ответов.

  Отвечать малышке, естественно, никто и не собирался. Не сегодня. Нет.

  Его дочь Блуждающая... скользящая как и он. Невероятно, и глаза...

  Безликий заботливо убрав с лица ребёнка прилипшие пряди волос, погладил свою кровиночку по голове. Осматривая лицо: разодранная кровавая полоса тянулась по лбу к виску, один глаз заплыл, на щеке вздутая синюшная гематома.

  Внутри у Безликого всё кипело. Он дал пустяковое задание. Всего лишь сходить за маленькой десятилетней девочкой. Первая группа должна была забрать и увести её. Вторая – убрать егеря, за заслуги так и быть, быстро. А тут, мало того что ребёнок всё увидел, ещё и урон нанесли, и так глупо потеряли одного. Кто-то должен понести наказание.

  Безликий – высокий худощавый мужчина со строгими немного угловатыми чертами лица и глубоко посаженными ледяными глазами, достал другой не большой нож и провёл остриём по вспухшему лицу ребёнка, выпуская уже начавшую запекаться кровь. Девочка даже не вздрогнула. Казалось, она не чувствует боли. В больших тёмных глазах ещё вчера он наблюдал мерцающий весёлый огонь. Словно, звёзды резвились в её душе, отражаясь в чёрном небосводе глаз. Недавно, её глаза были более светлыми, или светло карими с золотым отливом, или тигриными с рыжим огоньком обрамлённые чёрным. Теперь они напоминали чёрную тучу, под длинными, застывшими бархатными ресницами. А внешностью она напоминала ему, свою погибшую маму – красивой была девушка.

  Нет. Бросилась малышка к отцу, что было сил выкрикнув «папа». Бросилась почувствовав, что он покидает этот мир, покидает её.

  Да. Безликий не ошибся, она видит. На мгновение, ему показалось, что у него сжалось сердце. Давно его так не злили, а может это не злость.

  Великан – присутствующие были как на подбор, все около двух метров, но этот был куда выше, он вырвал своё копьё и пошёл за хозяином, по пути поймав на мгновенье, взгляд Тьмы. Взгляд, горящий звериной злобой. Горящий ярким пламенем в черной бездне. И она, «поймала» его взгляд, запечатлела судьба их души.

  – Папа... – дотронулся ребёнок до мёртвого тела и притих.

  Пошатнулся мир под ногами и крошась на мелкие кусочки, начал рассыпаться, исчезать в пустоте – во ТЬМЕ. Её взгляд провалился в темноту – увяз.

  – В ящик её, и посылкой домой, – дал последнее распоряжение Безликий.

  -

  Надвигалась ночь. Существо проводило взглядом солнце, проглядывающее через пелену из пыли, опустившееся в черную пасть.

  Стемнело быстро, но непроглядная тьма была осязаема: леденящими кровь криками, мелькающими чёрными тенями и сверкающими в темноте глазами.

  Не стихающий ветер гудел, шумел, переворачивал мелкие камни волоча их по земле, с силой бросал деревянный ящик о камни.

  Существо чувствовало, что за ней наблюдают. Она чувствовала движение в темноте. Чувствовала, как внюхиваются разного рода зверьё в манящий запах её крови.

  Понимала, – надо торопиться...

  Доска поддалась, отогнулась, позволив разогнуть затёкшие ноги. Но щель была всё-же мала, чтобы выбраться целиком.

  -

  Ребёнка грубо бросили в маленький ящик, где она ели поместилась поджав ноги. Тот, кто заколачивал крышку пытался забить гвозди ей в голову...

  «Злится», искренне пожалела она, «чужого», всё глубже погружаясь в расплывающуюся вязкую тьму. Это он ударил её ногой в лесу, намеренно бил в голову втаптывая в сырую землю. Гематома, что разрезал Безликий, тоже его рук дело. Она знала кто он – вспомнила – БРАТ.

  Казалось, она была далеко от всего что происходит снаружи тесного мира. Только, понимание того, что произошло в тот день, пришло гораздо позже.

  Гораздо позже узнала она, как поступает «Безликий охотник» со своими детьми не справившимися с его поручениями, а значит – не достойными...

  Погружённая в себя она не видела, как тут же в ангаре были казнены и закопаны ещё три брата.

  -

  Сквозь гул ветра послышался визг, писк и звуки близкой борьбы, что заставило насторожиться и вжаться в единственное укрытие, в свой ящик. Тишина наступила так же мгновенно. Прямо под ней, сквозь подвывающий ветер, послышалась тяжёлая поступь и приглушённое частое дыхание.

  Ночь была долгой: тихо-тихо сидела она, крепко сжимая в руках выломанную доску с гвоздём. В том, что совсем близко залёг опасный зверь, которому не составит труда выцарапать её из темницы – не сомневалась.

  Холодало. Скоро рассвет, выдохнуло существо пары тёплого дыхания и, слегка оттолкнувшись доской, осмотрелась.

  -

  Она попала домой. Вернее, попала совершенно в другое место, но всё-таки ДОМОЙ. Девочка слышала грохот разгружающихся и сгружающихся предметов, ящиков, скрежет железа. Слышала, как брат, узнав что кто-то летит к хищным, вызвался, а скорее напросился полететь с ними.

  Охотники? хищники? не по назначению использовались эти названия, но кто они?

  Всю дорогу брат рассказывал что ждёт её, нет-нет нанося по ящику удар за ударом. Он рассказывал, предвкушая её близкую смерть, рассказывал, надеясь, что она всё же увидит солнце хищного мира.

  Дорога была достаточно долгой, а брат не замолкал. Может он врал ей, но в последствие, она выживала опираясь на его рассказы, смутно припоминая всё.

  – Отец тебе больше не поможет, – злобно прошептал брат. (Девочка почувствовала, как на его лице появилась жестокая усмешка), – может он и безликий повелитель мира, но здесь и сейчас решаю я...

  Ребёнок лежал в ящике, ни разу не проронив ни звука. Лежал, но это не было шоком. Нет.

  Не дождётесь! Она вспомнила огромное просторное помещение, светлое настолько, что казалось, свет исходит отовсюду и отражается от всего. По огромному помещению бегал маленький ребёнок, а за ним, играя в догонялки, бежал ОН. Это был – брат, что с таким наслаждением обрекает сейчас на смерть маленькую сестру.

  -

  Глаза привыкшие к ночной тьме рассмотрели отлёживающегося неподалёку зверя. Это был дикий пёс хищной планеты – вар.

  В душе полегчало, его она не боялась. Странно, но сознание вырвало из потухших уголков памяти образ пса, что-то подобное она видела. Да! Могучий зверь напоминал медведя. (Очень далёко напоминал). Зверь лежал и смотрел на неё.

  Шикнуло существо из ящика, обращаясь к дикому псу. Зверь приподнял морду, внюхался и недовольно фыркнув, решил удалиться. Не далеко он ушёл. Существо видело, как пёс насторожился и немного прижавшись к земле отступил к только что покинутому месту. Вернулся он и опять посмотрел на ящик. Что-то фыркнул, как показалось обращаясь к ней.

  Светало. Порывистый ветер разрывал пелену, позволив рассмотреть солнечный свет наплывающий волной, но ей было не до красоты, не до восхищения: показались те, от кого тайком отступал такой могучий зверь.

  Показались не высокие, до полуметра в длину, ящерки с пираньями пастями. И на ящерок они походили частично, так, стая мелких злобных голодных тварей. Они мелькали в темноте, показываясь лишь на краткий миг и уносились с ветром. Невозможно было рассмотреть откуда прилетит опасность. Они были частью бушующего ветра, частью этого мира.

  Прошлого не существует...

  Наступал новый день. Начиналась новая жизнь. Новая...

  Всё будет хорошо!

  Да.

  Пёс попытался отсидеться, подождать пока ящерки пробегут мимо, но те, скорее всего, уловили запах крови чуть ни насквозь пропитавшей ящик шли прямиком к ним. Окружая его (их). Зверь приготовился к обороне, прикрыв тыл скалой.

  Существо в ящике невольно упрекнуло себя за ночное бездействие. Фыркнуло само на себя. На свою беспомощность.

  Ящеры заметив раненного зверя моментально набросились на него. Если бы не толстая кожа пса, то мелкие твари своими острыми пастями сожрали бы его живьём. но после ночного боя, пёс получил серьёзные травмы. Большая потеря крови ослабила его, и ящерки это чувствовали. Иначе они бы не решились напасть никаким количеством на этого хозяина пустоши. Твари били в открытые раны...

  – Кутя, пёсик ко мне, место, – посочувствовав, девочка позвала зверя.

  Прятаться было уже бесполезно: её учуяли, заметили. Теперь и её жизнь висела на волоске. (На тонкой верёвке).

  Пытаясь хоть немного отвлечь от пиршества ящеров, она застучала, забила по скале своей палкой.

  – Твари прожорливые, – вырвалась у неё ругань и гортанное рычание, – сюда давай, сюда... место... – указала псу, постукиванием, на развилку чуть выше ящика.

  До развилки она дотягивалась и раньше, взяла оттуда кусок сухой грязи вперемешку со звериной шерстью и мелкими остатками растительности. И в самый холод закрывала этим щель в ящике, своё окно в мир.

  Как не странно, зверь понял, – послушался. Несколько рывков, и он оказался наверху. Пытавшихся взобраться следом за ним ящеров девочка сбивала, так как могла. Сбивала, помогая зверю отбиваться: где палкой, где ногой, где своим ящиком.

  Солнце медленно катилось к полудню, а ящерам было хоть бы что. Их становилось всё больше и больше. По крайне мере, так казалось ей.

  Скорость и реакция обороняющихся желала лучшего – они выдыхались. Ящеры нет-нет доставали своими пастями скрывающуюся «зверюшку», даже через узкую щель, прилично расцарапав ей руки, особенно ноги. Одного ящера она так пристукнула, что он повис, глубоко вонзив острые зубы в колено.

  В какой-то момент всё стихло. Не издав даже шороха, зверьё растворились в пыльном облаке. Всё.

  Просидев в замешательстве, лишь минуту, переведя дух, девочка решила, как можно быстрее выбраться: очень не хотелось издохнуть в клетке. Хотелось свободы. ДА.

  Она даже не подумала, ЧТО могло спугнуть их, или КТО. И только теперь, успокоившись, с интересом посмотрела на зверя. Пёс нагрёб чёрные листья, чудом застрявшие в расщелине и выкатавшись в них, улёгся положив массивную голову на скрещенные передние когтистые лапы. Он пытался отдышаться, его шатало.

  Вар – дикий зверь, хищник, в широкой плечистой холке чуть больше метра. Если бы ни его массивность, он чем-то бы напомнил медведя, только с поджарым брюхом. Огромные мясисто-мускулистые передние лапы не шли в сравнениях ни с одним животным. Бронированная голова крепилась к короткой массивной шеи и почти всегда была ниже холки. Приплюснутая, широкая пасть смотрелась совсем ни злобно, конечно, если он не зевал и не скалился. Ноздри нервно подёргивались: открываясь и закрываясь, как у морского котика.

  – Привет, Кутя! – поздоровалось девочка со зверем, протянув к нему окровавленную руку.

  Пёс пошевелил своими короткими ушами. Густая, длинная шерсть, лишь на холке время от времени ощетинивалась, как у дикобраза, и сходила на нет, к концам тела, так что необычно и нелепо смотрелся короткий крысиный хвост.

  Разобрать клеймо, которое хозяева ставили своим ручным любимцам в основном на лоб не представлялось возможным. Шкуру пса покрывали многочисленные шрамы.

  Где и что болит, девочка даже не думала. Огнём горело всё тело. Горела рана на ноге, где до сих пор висела оглушённая сухопутная пиранья.

  Не без усилий, сжав свою пасть, она разжала челюсти твари.

  – Мне бы такую, – с завистью, оценила ряд острых зубов.

  Ящер шевельнулся, ни сколько не думая, девочка перегрызла ей хребет.

  Покусанную тушку, оставив себе голову, она кинула псу. Тот мгновенно проглотил её. А как приятен оказался хруст костей ящерки в пасти пса, как приятно он врезался вслух.

  Работа пошла быстрее, ещё как быстрее. Острые зубы ящерки работала как пила по дереву. Ещё одна доска подалась...

  Сколько прошло дней пребывания в ящике, она точно не знала. Но не думала, что больше пяти: раны медленно, но затягивались.

  СВОБОДА.

  Цепляясь, выкарабкалось из ящика нечто ужасное, чужой воздух не причинял неудобства. Видимо, за некоторое время пребывания в ящике, организм успел приспособиться. До земли было метра три, и чтоб не упасть она подтянулась к развилке с хищником, уцепившись за лозу – повисла. Подтягиваясь нечаянно коснулась его морды. И, как бы извиняясь, шикнула. В ответ раздалось мурлыканье.

  Пёс обнюхал свалившееся под ноги «чудо» – фыркнул.

  – Так ты ни Кутя, а Мурзик, – и как котёнка, за ушком почесала могучего зверя, – мы с тобой одной крови!

  Не было в ней страха к этому могучему дикому зверю. К зверю не было! Нет. Она чувствовала, что он не испытывает к ней агрессии, не рычит и не ощетинивается на её прикосновения. Наоборот он относился к ней как к детёнышу, своему зверёнышу.

  Девочка оторвала от лозы чёрные длинные листья липнувшие к телу как пластырь. Обмоталась ими скрыв открытые раны.

  -

  Возня привлекла другого рода хищника. Ярый (местный, если так можно выразиться абориген) с своим ручным псом. Подошли они как раз к пиршеству.

  Воин немного понаблюдал за ситуацией и издав свист, спугнул тварей. Ему было любопытно: что за существо находилось в ящике, что за зверёк. И чей пёс вёл охрану, чьё клеймо на его лбу. Время шло, а хозяин не появлялся. Никто, не отвечал на призыв, на рык, на свист.

  Заметив, как из ящика что-то показалось, он подошёл ближе...

  -

  Дикий пёс резко привстал, поджав уши оскалился. Вставая, задел ребёнка и та соскользнув, все же мягко приземлилась на каменистую почву похожую на гальку.

  Напротив друг друга стояли девочка лет десяти-одиннадцати и огромный, больше двух с половиной метров, железный воин. В прекрасной амуниции с бронированными вставками и красивом шлеме. Такой современный рыцарь. Его глаз она не видела. Кроме чёрного плотного костюма она вообще ничего не видела.

  Ребёнок стоял, также осматривая появившихся. Словно призраки, те очутились перед ней. Ждали они чего-то друг от друга. Она поймала себя на мысли, что если бы раньше увидела такого. Раньше, до того, когда она видела подобного без брони, что убил её отца. Она бы смотрела на него с восхищением, но не теперь.

  Стоять ей было трудно, неприятно бил по телу ветер, видимость достигала не больше десяти метров, мелкие камешки то и дело пытались угодить прямиком в глаза, а так, как упала с «фиником» в руке, то демонстративно, целиком затолкала его себе в рот.

  Воин осмотрел: растрёпанный и грязный, точнее весь в крови, но все же это был ребёнок. Девочка! Человек.

  Откуда? да ещё с варом. И смотрело это «чудо» на него без страха. Наоборот, «зверёк» смотрел даже с каким-то холодным безразличием, пренебрежением, презрением.

  Не обращая внимание на бронированного гиганта, игнорируя его, ребёнок осмотрелся и пошёл к чёрным зубьям торчащих гор.

  Болело и горело у неё всё, приложенные к ранам листья причиняли ещё больше боли – жгли. И долгое нахождение в тесном пространстве и полученные травмы сказались на состояние – резкий порыв ветра сбил ребёнка с ног. Пёс воина отреагировал мгновенно, он схватил неопознанного зверька за руку, потащил к хозяину.

  Щёлкали, скрипели по браслету зубы пса и, чтобы так их и зафиксировать, чтобы он не прокусил, или вообще не откусил руку, девочка вцепилась в его язык. Больше от страха, чем от желания причинить боль. Как пёс заскулил, запищал, закрутился юлой.

  Хозяин дал команду и заставил своего пса застыть, заодно и висевшего "дикого зверька'. Со скалы донёсся угрожающий рык дикого пса. Теперь ярый рассмотрел кто перед ним...

  Хищный зверь вступился за ребёнка, словно за своего детёныша. Возможно, в расщелине некоторое время назад находилась его самка с щенятами и тот клочок шерсти, которым девочка затыкала щель в своем ящике, содержал их запах. Возможно в МИРЕ многое. А вот истинные причины известны только богу.

  Ощетинившись, оскалившись, спрыгнул с дерева дикий пёс, что девочка окрестила Кутей и угрожающе направился к великану. Воин достал длинное копьё. Приготовился...

  – Нет, – выкрикнул ребёнок, – Кутя сидеть, место.

  И дикий пёс остановился, послушался приказа. Он остановился, но угрожающий оскал застыл на его морде. Ручной пёс воина для Кути, был что щенок, и если бы ни страшные раны на теле хищника, не поздоровалось, наверное, и хищному-воину.

  – Так нельзя, не честно, он же ранен, – с упрёком взглянула малышка в глаза великана. Туда, где они должны были быть. – Не тронь его, пожалуйста. (Попросить за себя, ребёнку даже на ум не пришло. Не пришло на ум, даже то, что местный мог и не понимать её).

  Ярко сверкнул клинок копья, девочка боковым зрением заметила блик и одарила «рыцаря» улыбкой. Искренней, детской улыбкой. Клинок вздрогнул и вонзился в землю у её головы.

  Поднялась раненная не без усилий, тяжело было заставить не желавшее подчиняться тело, тяжело было сделать первый шаг.

  Провожая взглядом две пошатывающиеся фигуры, даже не оглянувшихся, не убедившихся в своей безопасности, ярый пожелал им быстрой смерти. Догадок у него было несколько, одна из них – «охотники». Не далеко, была посадочная полоса. Осмотрев верёвку и ящик, он в этом убедился, от древесины ящика исходил терпкий запах сосны. Такого дерева не было здесь, на их Хищной планете.

  Смущало его странное чувство. Махнув головой, воин попытался стряхнуть невидимое сомнение. Почему ребёнок здесь с псом, почему она так на него смотрела.

  По закону, он должен был доставить ребёнка в ближайший купол, для выяснения всех вопросов. А дальше, что с ребёнком будет дальше, кто его знает. Знать он не хотел. Нет. Он никому ни чего не должен.

  Ярый воин крепче сжал в кулаке копьё и, погладив своего любимца, пошёл своей дорогой. Своей.

  Он прекрасно оценил состояние ребёнка. Слишком много на ней было ран, слишком много крови. Долго она не проживёт, возможно заражение крови, скорее всего. Нет, – растерзают хищники, возможно, сам дикий пёс её и загрызёт.

  К тому же, ягода что она съела в необработанном виде ядовита, смертельно ядовита. Один каат взрослого мужчину может свалить, а ребёнка... Нет, ничего личного.

  Он хотел избавить ребёнка от мучений. Не смог... Он – хищный воин, а не убийца.

  Нет, ещё больше не желал он идти в ближайшее поселение.

  Они разошлись. У каждого была своя дорога. Только вот у судьбы были другие планы. Планы на жизнь.

  Планы у каждого на жизнь свои. Все МЫ думаем, что являемся хозяевами своей судьбы. И хозяевами многих других судеб.

  Думаем, что всё мы можем решить, со всеми невзгодами справимся, со всеми кто нам мешает справимся.

  От рождения до смерти, каждый проходит свой путь. ПУТЬ...

  Рождаемся мы уже со своим внутренним миром, в каждом существе свой космос, в каждом...

  Родители расписывают планы над только что родившимися детьми. Они подрастут, пойдут в школу. И ещё тогда, особенно мама, думает, в каком костюме будет на выпускном её сын, в каком платье будет дочь. Подсчитает годы, когда сыну надо будет пойти в армию. Предположит куда отправит поступить дочь, какая у неё будет профессия...

  А свадьбы, свадьбам быть. Пускай только кто ни будь, в тот момент скажет матери, что всё будет не так... нет.

  И будет новая жизнь. Каждый новый день принесёт только лучшее. Да.

  Невидимая нить судьбы связывает жизни, разные жизни, разных чужих людей. Связывает так, что в мире, во внутреннем космосе души загорается огонь – новая звезда.

  -

  Долго ещё воин никак не мог избавиться от странного гнетущего чувства. Долго виделось ему, как девочка с золотыми глазами, обнимая огромного зверя за шею, уходит с ним под своды чёрных гор.

  Когда-то он слышал о псах, что подчинялись женщинам. Но никогда не видел, чтобы псы слушались детей, тем более людей.

Глава 2 (Хищный мир)

  Радостная улыбка скользнула под маской – каат. Ветер подхватил лёгкое гибкое тело и бросил на острые скалы. Рывок, прыжок и она достигла желаемой цели, приземлилась с парочкой подсушенных фруктов. Чуть позже, скрывшись в норе от завывающего ветра, играющего с камешками, девочка разделала ягоду, сняв с них кожуру и свернув ядовитой смолой внутрь. На будущее...

  Это был её стратегический запас обезболивающего. Единственное лекарство, что она могла себе позволить в этом мире.

  В таком свёрнутом виде кожуру она могла разжёвывать до нескольких дней. В зависимости от тяжести полученных травм. Только поэтому такое постепенное всасывание и не убило её в первый день на Хищной планете. Жалела она лишь о том, что попадался он редко, и то, только вне свода чёрных гор, на самой границе. Где по острым, как бритва, краям чёрных осколков видно как разрывается ветер. Где любое неловкое движение и ты лишь ВЕТЕР! Да.

  Как для ребёнка прошло время на Хищной планете, где её название являет саму суть. Кишащую хищными тварями, да ещё кровожадными ящерами и разного рода зверьём. Описать такое невозможно. Слишком много в этом мире было тварей жаждущих крови.

  Она училась. Училась быть внимательной. Училась быть резвой. Училась выживать. Училась быть ни жертвой, а охотницей – хищницей.

  Долгий путь прошла она с варом. Пёс вёл её, вёл вглубь, всё дальше и дальше от местной цивилизации, от населения, от 'людей'.

  В пути, под такой охраной, ребёнок чувствовал себя в безопасности. Когда пёс, после удачной охоты, засыпал. А засыпал он на несколько дней. Она не могла сидеть на месте.

  Девочка наблюдала, как охотятся другие хищники. Наблюдая, изучала их повадки, высматривала их слабые места. Даже пыталась охотиться самостоятельно.

  Ещё, она научилась молча терпеть пронизывающую всё существо – боль.

  Без прекрасного, тоже не проходило. Окружали её удивительной красоты цветы. И невероятные ползучие твари, милые и очаровательные в своей стихии. Особенно, ей нравились пауки и маленькие ящерки похожие на драконов, не то, что с пираньями пастями, эти уцепившись за её палец не причиняли боли.

  Не раз пересекались пути дикой парочки с местными великанами, появлялись они из ниоткуда, словно призрачные рыцари, и растворялись в густом тумане зачастую сопровождавшемся ураганной мглой. Иногда, они проходили чуть не в метре от притаившейся девочки, но эти встречи были в основном там... наверху, в Мире Бушующих Ветров. В основном это были одинокие охотники не интересующиеся дикими псами. Тем более дикими самцами вар, одиночками. Самок выслеживали частенько, отнимая у них потомство, пополняя ряды своих выдрессированных любимцев. Поэтому, натыкаясь на свежие следы дикого хищника, ярые их обходили. Многие звери их обходили...

  Разглядеть рядом с могучим хищником, опытным и чутким, маленького человеческого ребёнка надо было постараться. Да и девочка оказалась способной.

  Вот и ещё двое, любопытство потянуло ребёнка за охотником. Скорее хищным воином, так назывался ранг охотника, чья работа заключалась в добычи железы смрад. Такой ранг давался уже после третьего сезона благополучной охоты. Ярый воин со своим охотничьим псом пробирались по краю чёрной горы, они давно миновали границу из густого тумана, который словно заколдованный висел над пропастью. Углубляясь в царство более свирепых хищников.