Текст книги "Погоня за мечтой (СИ)"

Автор книги: Ольга Резниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Ненасытно ухватившись зубами за бюстгальтер, задергал его из стороны в сторону и, игриво рыча, стянул с меня. Отбросил в сторону.

(невольно рассмеялась)

Вдруг страстно прижался губами к моей груди, короткие поцелуи – и нащупал мой сосок. Нежно втянул в себя и тут же коснулся языком. Нежные, отрывистые, дразнящие движения, а затем вдруг разъяренно сжал своими губами, щипая. Рука скользнула по моему животу и тут же сжала другую грудь. Невольно застонала.

Но Кайлу было мало… Он вновь и вновь впивался поцелуями мне в левую грудь, жадно посасывая, лаская мой торчащий сосок.

Не сдержалась. Не держалась! Дикий, страстный крик вырвался из меня наружу. Мой любимый возбужденно зарычал и еще сильнее меня сжал.

Вдруг, упираясь на локоть, Кайл немного приподнялся. Нехотя выпустив меня из ладони, скользнул вниз. Пальцы проворно щелкнули, расстегнув мне пуговицу, а затем и змейку…

Глаза в глаза. Все это время мы всматривались друг другу в глаза. Его взгляд переливался уймой эмоций, целым букетом переживаний. Казалось, он пытался уловить во мне хоть малейший намек на сопротивление, нежелание, испуг – и тут же отпрянет, как от кипятка.

Тяжело сглатывал, коротко, нервно дышал. Робость дрожала под лживой пеленой уверенности.

Еще секунды сомнений – и несмело стал стягивать с меня джинсы вместе с бельем…

Я невольно сжалась. Застыл, застыл, еще пристальней всматриваясь мне в глаза. Секунда «за» и «против», и тут же убрал руку.

Пристыжено опустил взгляд.

– Прости… Я… я увлекся.

Тяжело сглотнула.

– Я… я хочу, … просто,… мне страшно.

И снова взгляд выстрелил мне навстречу.

– Ты…?

– Да, это будет,… ты будешь мой… первый… – голос дрогнул в испуге, в волнении.

– Может,… тогда стоит… подождать, пока ты будешь готова?…

– Нет, – резко, звонко выкрикнула я, распугав шелест нашего шепота. – Я готова… Я хочу… этого… – задыхалась.

Секунды выжидающего взгляда… Сомнения, вопросы, … ответы…

Приподнялся, встав на колени. Схватил меня себе на руки.

Проворно вскочил на ноги и неспешно понес в соседнюю комнату.

Бережно положил на постель, а затем присел на корточки у кровати, у моих ног.

Ласково взяв меня за щиколотку, аккуратно стянул ботинок. Один… Затем и второй.

Опираясь руками на кровать, змейкой двигался надо мной, нежно, пристально всматриваясь в глаза.

Поравнялся со мной и на мгновение замер.

Робкий, сладкий поцелуй в губы…

… несмело перерастающий в напористый, властный.

Я ворвалась в рот Кайла своим языком, желая разозлить, раздразнить, сломать оковы смущения… его, свои…

Резко сжал мои бедра. Жадно втянув в себя мой язык, тут же прижался своим телом ко мне. Я чувствовала его, чувствовала всего… И я хотела его, безумно хотела…

Мои руки скользнули по нежной, бархатной коже, скользнули по спине и вдруг жадно сжались. От такого Кайл невольно застонал, выпуская из себя мой язык, и, сгорая от страсти, сходя с ума от желания, укусил меня за нижнюю губу.

Я инстинктивно выгнулась под ним, застонав в ответ.

Мой любимый взял меня за бедра и немного подвинул выше. Нырнул пальцами под ремень джинсов, нащупав резинку трусиков, схватил все в кучу и потянул вниз.

Подогнув под себя ноги, уцепившись в одежду руками, я помогла ему стянуть надоедливые вещи.

Вот и все.

Теперь я лежала под ним полностью голая…

Немного поежилась, осознавая этот факт, но вдруг страстный поцелуй в губы тут же лишил права на рассудок. Поплыла, растаяла…

Отдалась его воле…

Немного приподнявшись, расстегнул себе штаны и слегка их приспустил.

Я замерла.

Ласково обнял меня за бедро и немного отодвинул его в бок, раздвинув тем самым мне ноги. Тяжело сглотнула. А затем, глубоко вдохнув, пропустила между ними Кайла, дав возможность лечь на кровать, и тут же обняла ногами за пояс. И снова поцелуй в губы… И снова сводящий с ума язык ворвался мне рот, требуя свою пару…

Я ответила.

Коснулась кончиком своего языка его и игриво обвилась вокруг, скользнув по спирали…

Не отрываясь губами от моих уст, Кайл свободной рукой нежно погладил меня кончиками своих пальцев, провел по моей шее, коснулся плеча, бережно взял в свою ладонь мою грудь и властно ее сжал.

Губы все еще ласково касались моих, пульсируя в вальсе, срастаясь и вновь разрываясь для повторного «па».

Вдруг рука нехотя разжалась, скользнула по животу вниз, заставив невольно задрожать от волнения.

Короткое движение – и я почувствовала, как Кайл проворным, жадным рывком ворвался в меня. Невольно вскрикнула от боли и нервно сжала пальцы у него на спине, ущипнув до боли. Еще движение – и он вошел в меня целиком. Жадный стон вырвался из его груди, заставляя меня задохнуться от чувств… Неспешно вышел – и вновь втолкнулся в меня, даря невероятное удовольствие, смешанное с робкой болью.

Ласковый, короткий поцелуй в губы – и вновь резкое движение внутри меня… Не сдержалась от крика.

Я жадно вцепилась зубами ему в плечо, пытаясь удержать свое сознание еще в себе.

И вновь движение – и вновь завыла от удовольствия, моля о продолжении…

И снова поцелуй в губы. И снова резкий рывок, и снова блаженство…

Мир поплыл перед глазами,

…унося далеко от реальности.

Мы сливались в блаженстве, двигаясь в ритм биения сердца, в ритм возбужденных вдохов, и в такт надежд…

Я стала женщиной… Его женщиной.

Я счастлива, счастлива отдать ему всё,… отдать себя целиком.

Кайл благодарно выпивал меня целиком, боясь проронить хоть каплю.

Дикое удовольствие разрывало голову, душу. В глазах все плыло, смывалось, покрывалось яркими золотистыми звездочками. Мрак смешивался с темнотой в глазах, от кратковременных потерь сознания…

Я жадно стонала под ним, взывая никогда не отрываться от меня, моля не отпускать, не прекращать этой феерии…

Оставить мою сказку навсегда в реальности. Навсегда…

Взять меня навеки себе в душу, в сердце, в объятия – и никогда больше не отпускать.

Никогда…

Глава Двадцать Вторая

Мы лежали в постели, жадно обняв друг друга. Впивались ароматом, теплом, ласковым безумием.

– Я очень люблю тебя, очень, – едва слышно прошептал Кайл и поцеловал меня в плечо. Глубокий вдох – и еще крепче сжал в объятиях.

– Не бросай меня… никогда,… умоляю… – я понимала, что глупо такое просить, глупо даже надеяться, но, тем не менее, не сдержалась.

Скрипнула дверь в соседней комнате.

– Эй, ребята, вы где? – вежливо переспросил Мэт, хотя, наверняка, знал ответ.

Кайл нехотя натянул повыше одеяло, прикрывая все наши прелести, и лениво ответил:

– Да здесь мы… Здесь.

– Можно? – тут же послышалось за дверью.

– Можно…

Я стыдливо прижалась к своему Дейнли и уткнула нос в грудь, пряча лицо.

Скрипнула дверь. Робкий шаг ближе.

– Брат, – его голос болезненно дрогнул и тут же оборвался…

Кайл внезапно напрягся и застыл в ожидании.

Мое сердце испуганно ойкнуло.

Обернулась. Уставилась взглядом на гостя…

– Что случилось? – едва слышно отозвался Кайл.

– Плохи дела, очень плохи. Твой кипишь в Гранд Форксе нас выкрыл. Франческо понял, что мы его обдурили. Поверенные здесь. Малого взяли.

– Грэму звонил? – Дейнли расселся в постели. Бессознательно взъерошил волосы на затылке и замер в ожидании ответа.

Тяжелый вдох.

– Молчит.

Кайл напрягся. Секунда метающихся взглядов по комнате и, подхватив с пола свои брюки, достал телефон…

Длинные, жалящие гудки.

– Сам Дейнли звонит. Наверно жареным пахнет? – раздался громкий, грубый, басистый голос в трубке.

– Фран…

– Он самый. Ты думал, что самый умный? Я сомневался в своей легкой удаче, а потому держал уши востро. Как видишь, не зря.

– Не радуйся раньше времени.

– Да что я? Что я? Теперь все будет иначе. Искья, Италья, il mio amico[4]. Вас ждёт Кастелло Арагонезе. Чао.

Голос стих, поспешно сменившись короткими гудками.

Кайл застыл, замер.

В моей душе испуганно все сжалось.

Кто-то внутри стал упорно повторять ужасные слова.

Это конец…

… конец.

Вот и расплата пришла…

Я испуганно вслушивалась в тишину, молила хоть о малейшем намеке, что все будет хорошо…

Что мы справимся.

Что Кайл меня не бросит одну.

Молю…

– Ладно, – этот звук полоснул сердце тонким лезвием. Кровь предательски сбежалась на край… и вот-вот закапает в душу. – Мэт, забирай Майю и уезжай на Аляску. Вы должны прорваться.

– НЕТ!!! НЕТ!!! – завизжала я, жадно ухватившись ему за руки. Забыв стыд, забыв смущение, я прижалась грудью к его спине и едва слышно, безумно запричитала. – Умоляю, не бросай, умоляю, умоляю… Если любишь, не бросай меня. УМОЛЯЮ!!!

Слезы скатились с глаз, робко коснувшись его кожи. Кайл поежился, взволновано дрогнул, но не ответил.

Нервно проскрипел зубами. Тяжело сглотнул. Вдруг сорвался с кровати, вмиг натянул на себя свою одежду и тут же вылетел из комнаты.

Что? Что? ЧТО?

Нет. Нет! НЕТ!!!

Завизжало все внутри, ловя лишь размытый силуэт прошлого.

Бессознательно стащив на себя одеяло, заворачиваясь в него на ходу, я выбежала за ним. Но пусто…

Вернись…

Вернись!

Слышишь, ВЕРНИСЬ!

…Умоляю!

Даже прощального скрипа не уловила.

В комнате было пусто.

Словно все, что было…

… было лишь коротким зимним сном.

Бросилась к двери. Выскочила на улицу…

Пусто... Пусто. Лишь бледные лица мертвого леса мне ядовито улыбались, насмехались над глупыми мечтами.

Насмехались надо мной.

… вернись!

Робкий шаг вперед.

Босыми ногами по снегу.

Едва не запутываясь в одеяле, едва не падая, я рвалась куда-то вперед, в поисках прошлого… видения? Миража?

Сказки…

… вернись!

Еще шаг – и провалилась в снег…

Обреченно обвисла, уткнулась лицом в сугроб.

… вернись!

Дикие, жадные рыдания вырывались из моей груди, взывая, ненавидя, ПРОКЛИНАЯ небеса…

Холод, касаясь острыми концами своих снежинок, резал мое тело, врываясь в душу.

Горячие слезы скатывались с глаз и тут же обжигали мою кожу, обжигали все снаружи…

Обжигали – и тут же умирали.

… вернись!

Сумасшествие ворвалось в сознание, превращая тихий день в ночную пургу, в жалящую вьюгу.

… вернись!

Но лишь тишина в ответ ухмылялась.

Лишь…

…пустота.

Глава Двадцать Третья

***

Италия. Неаполитанский залив. Остров Искья.

Арагонский замок…

Этот невероятный комплекс замысловатых строений рос почти полтора тысячелетия, постепенно превращаясь из маленькой крепости Гиерона I Сиракузского в огромный замок-остров, вмещающий в себе некогда целый город, целый мир…

Вырываясь из рук одних властелинов и тут же попадая к другим, этот удивительный уголок природы, венец творений человеческих рук, успел побывать домом и римлянам, и грекам, и византийцам, и сарацинам, и немцам, и сицилийцам.

XIV век. Время новых надежд и новых скитаний…

Да то ли прихоть божья, то ли воля случая, но, казалось бы, навеки уснувший вулкан, вдруг оживает.

Гибнет целое поселение,… рушатся здания.

Вот он, бездушный конец?

Нет! История не прекращает на этом свой долгий путь. Беря начало еще в V веке до нашей эры, это удивительное место яростно борется за свое существование…

Новый век – новые почести. Короли Анжуйской династии превращают этот маленький островок в главное поселение Искьи. Некогда мертвое царство вновь оживает. На вершине скалы строиться новая крепость.

XV век… Альфонс I Арагонский. Отдавая приказ перестроить замок на вершине скалы, одновременно расширяя и укрепления по периметру острова, построить мост и туннель, он начинают новую эпоху в истории Замка…

Чего только не было с тех заветных пор, что только не пережили.

Некогда владения рода д’Авалоса, места порхания вольной музы самой Виттории Колонны[5], известной поэтессы и меценатки, в один миг превращаются в монастырь клариссинок, затворниц, истинно питающих свою духовность в молитве, бедности и смирении.

Время радушия и покоя.

Казалось, так будет всегда… Казалось, да не есть.

Род д’Авалос пресекся. Остров и крепость становятся собственностью королей из династии Бурбонов. Будучи владением французов, это место попадает под сильный обстрел английской эскадры. Разрушен собор.

Но мало на этом бед. Мало страданий…

Король Неаполя Мюрат закрывает монастырь. А Фердинанд I Бурбон выселяет со скалы последних 30 обитателей и превращает этот замок в тюрьму для особо опасных преступников.

Средина XIX века – на острове строится отдельная тюрьма для политических преступников…

Некогда убежище для духовности и радушия, а нынче – настоящий ад на земле.

Лишь после прибытия Гарибальди в Неаполь, тюрьма на острове закрывается.

А в начале XX века полностью заброшенная скала продается с аукциона в частные руки. Потомки купившего ее адвоката владеют островом и в наши дни[6]

)..

*** (Майя)

В глазах все мерцало яркими вспышками, пестрыми красками…

Волнами набегало помутнение. Смешивались звуки и тут же превращались в жалящую тишину.

Еще мгновение безумия – и вдруг оковы спадали, давая все ясно видеть и слышать.

Но едва делала жадный вдох сосредоточения и свободы, свободы от сумасшествия, как тут же окружающие запахи врывались внутрь меня, казалось, цепко вонзаясь когтями в душу и рьяно таща ее на себя. Тошнота сдавливала горло, лишая права на ясный рассудок.

Да и в помощь ей уже спешно мчала волна помутнения.

И снова все по кругу…

Едва шла вперед…

Ноги заплетались, тело дрожало от внутренних спазмов.

– Аккуратно, здесь бордюр, – заботливо прошептал Мэт, – вот, а теперь…

И вдруг какофония звуков взорвалась вокруг, лишая возможность расслышать продолжение.

Жадно уцепилась в руку и попыталась идти наощупь…

Еще шаги адских мучений – и наконец-то нырнули в туннель.

Тьма ласково обняла меня, заботливо скрыв от убийственных лучей солнца.

Глубокий вдох. И вот оно…

В глазах прояснилось. Рычание, крики, визг, клокотания стихли.

– Теперь легче?

– Да, – спешно ответила я.

– Теперь мы на Искье, так что больше такого не повториться. Здесь всё… по-другому.

– Нас встретят?

– Возможно…

– Уже встретили, – неожиданно за моей спиной раздался звонкий, ядовитый женский голос.

Испуганно обернулись.

Молодая девушка стояла почти вплотную ко мне, но ее дыхания я не замечала. Вампир?

Огромные, пушистые ресницы надменно взмахнули вверх.

Ехидно улыбнулась…

Милое ангельское личико.

… адские, черные, блестящие угли вместо глаз.

Я невольно поежилась.

– Виттория Колони, – любезно произнесла дьяволица и лживо улыбнулась. – С кем имею честь встретиться? – и, бессознательно вздернув кверху носом, гордо выпрямилась.

Удивительно, но ее грудь вздрагивала, наполняясь воздухом лишь перед тем, как выдавить из себя слово.

До этого в вампирах я такого не замечала. Лишь сон лишал их вздохов…

Кто она такая? Что она ТАКОЕ?

Высокая прическа из длинных, прямых, черных волос.

Длинное черное, пышное платье в стиле девятнадцатого века.

Глубокое декольте, пресеченное строгостью корсета. Длинные белые кружевные рукава.

Большие, выразительные, наведенные в черных тонах, глаза. Ярко алые губы.

Детское личико с глубокими ямочками при улыбке.

Вот это дьявольское существо сейчас стояло в шаге от меня, молчаливо требуя повиновения. Полного, безукоризненного, безоговорочного, унизительного…

– Майя Девю, – едва слышно прошептала я в ответ, не желая уже изначально ссориться с жителями Туманного Альбиона вампиров.

(отчаянно надеялась на чудо)

– Мэт Смит, – торопливо ответил и мой друг.

– О, сам Мэт Смит? Недостающая частичка нынче судимых «ТХПМ»?

– Да, – немного помедлив, все же ответил Таурс.

– А это – ваша спутница?

– Это – жена Дейнли, – спешно уточнил Мэт.

От таких слов я невольно вздрогнула.

Тоненькие смолянистые бровки дьяволицы удивленно выгнулись.

– Жена? Тогда почему обращенная только пару дней назад? Да и судя по моим данным, не самим Кайлом это сделано.

– Я ее обратил.

– Возлюбленная, значит, – тяжело вздохнула девушка и пристально уставилась мне в глаза. – Жена, говоришь… Эх, все меньше и меньше незараженных остается,... – печально скривилась, но вдруг мгновение, короткая мысль – и личико прояснело. – Но зато это весело. Не так ли?

Я знала это существо лишь минуту, а уже готова была поклясться, что она – сумасшедшая…

Невольно поежилась от страха.

Промолчали.

– Ладно, прошу следовать за мной. Думаю, к КАЗНИ успеете, – ядовито захихикало это существо и вмиг сорвалось с места.

«К казни?!! К казни?!!» – громом раздалось в моей голове, пробирая болью до последней клеточки.

Рванув вперед, дьяволица пронеслась по темному туннелю подобно ворону. Ни единого шороха, ни короткого удара каблуком.

Исчезла, подобно тени в полдень.

Вдруг из мрака отделилось четыре фигуры, четыре высоких плечистых вампира и тут же окружили нас.

Молчаливый приказ.

И как неповиноваться?

Все еще глотая ужас, сражаясь с ужасными словами этого сумасшедшего демона, я несмело шагнула вперед.

Ярд за ярдом, ярд за ярдом. Робко пробиралась вперед, едва замечая что-либо перед глазами.

И хоть теперь мое новое, уникальное зрение мрак развевало в прах, оставляя лишь серую пелену в занавески, от ужаса и переживаний я была слепа.

Около трети мили, с глупыми отверстиями для вентиляции и освещения, с несколькими, выходящими на склон, маленькими двориками, кишкообразный проход – и мы вшестером наконец-то выбрались на террасу.

Я уже ожидала новый удар солнечных лучей, гадкого помутнения «новообращенной», как секунды тикали, а солнце лишь ласково улыбалось мне, уже вовсе не пытаясь выдрать из меня душу.

«Здесь все… по-другому», – неожиданно всплыли в моей памяти слова Мэта.

Удивительно.

Впервые я смогла увидеть своим новым зрением солнце… Пульсирующее, живое, оно впервые не слепило меня, не лишало возможности заглянуть себе в глаза. Впервые идеальный дышащий шар дал заглянуть себе в душу.

Невольно замерла от восхищения.

– Еще успеешь нарадоваться прелестям упырского нутра. Не долго тебе страдать новообращенной. Как только вся твоя кровь уйдет, заменившись жертвенной, то домом для тебя станет вся земля, а не только Искья, – увлеченно прошептала Виттория и вмиг приблизилась ко мне. – Эх, как давно эти были мучения девственницы. Как давно это было со мной… А теперь я – чудовище, дикое, безумное чудовище, – печальный вдох, отчаянные глазки… Но вновь мгновение, короткая буйная мыслишка – и милая улыбка выскочила наружу. Еще секунда – и дико расхохоталась.

Я невольно попятилась.

Вдруг смех резко стих. И вновь печаль коснулась ангельского личика.

– Ты боишься меня? Боишься?

Тяжело сглотнула. Соврать?

Но ответ очевиден…

– Боюсь.

– Вот и я боюсь, – радушно пооткровенничала дьяволица и неспешно прошлась вперед.

– Но это – хорошо, хорошо… Очень хорошо, – неожиданно продолжила свою речь Виттория, а затем вновь злобно расхохоталась.

Увлеченный разворот на месте, закружилась, запорхала, умиленно всматриваясь в небо, а затем вдруг сорвалась на бег, скрываясь уже в другом узком проходе.

Я и Мэт спешно последовали за ней.

Две каменные стены уныло тянулись под небольшим наклоном вверх, казалось, искренне мечтая лишь об одном – наконец-то сомкнуться, встретиться, прижаться друг другу. Но,… видимо, напрасно.

Над нашими головами иногда появлялись небольшие мостики, соединяющие эти две стены в единую структуру. Маленькие навесные мостики, как залог того, что стены никогда, подобно волнам, не сойдутся, не столкнутся, не встретятся…

Короткие секунды сверхчеловеческого «шага» – и мы вышли к цвингеру. Мощная стена охватывала сам замок с трех сторон, а по углам ее – четыре круглые башни с зубцами.

Еще немного – и встали перед большими, тяжелыми воротами. Легкое, небрежное касание Виттории – и две половины разлетелись в стороны, подобно створкам на окнах. Внутренний двор. Вдоль длинной южной стены с внутренней стороны пристроено дополнительное здание, а с северной стороны жилые башни повисли прямо над пропастью.

На улице было пусто. Ни единой души…

В окнах – даже легкой тени обитателя.

Короткие, спешные шаги – и наконец-то ворвались в само сердце Искьи.

Арагонский замок…

Виттория замерла, поджидая нас у огромных, покрытых золотыми лианами, дверей.

– Вот и все, мои дорогие гости. Здесь я вынуждена вас покинуть. Да будет с вашим разумом солидарна Natura[7], – и на этих словах тут же исчезла. Даже с нынешним зрением, реакцией, восприятием я не смогла уловить это ее движение, миг, когда она растворилась.

Глубокий вдох, страх в кулак.

Мэт распахнул дверь – и мы вошли внутрь.

Огромная, просторная зала в форме сферы, со стеклянным, куполообразным потолком пестрела яркими пафосными красками, разрываясь между черными розами на багровых полотнах и ярко алыми, кровавыми вспышками, взрывами, всплесками огней на черных бархатных портьерах.

От дверей вела красная дорожка, к самому центру, где на невысоком подъеме, подобно алтарю, на ярко алом ковре стояло три огромных пурпурных кресла, а в них вальяжно развалилось три старика с бледной, целлофановой кожей и темными мешками под глазами.

У ног их сидели, видимо, верные жены и близкие советники, сидели приближенные и поверенные.

Чуть справа стоял небольшой бархатный диван черного цвета, а на нем,… на нем лежала та самая Виттория, которая нас встречала. Лишь только уже вместо черного атласа и белых кружев, ярко красное платье обнимало ее тоненькое, хрупкое тело леди. Лишь только длинные волнистые локоны черных волос, вместо высокой прически, уныло спускались, подобно рекам, по ее маленьким бледным плечикам. И когда она успела сменить свой образ?

Вампирша лежала на диване, не дыша. Глаза закрыты. Губы расслаблены, рот слегка приоткрыт.

Робкий шаг вперед – и я наконец-то смогла увидеть тех, на кого сейчас были обращены все взгляды.

Трое… Кайл, Шон и Грэм стояли перед «судьями» на коленях. Руки за спиной, головы невольно опущены вниз. Едва дышали.

Волнение?

Волнение…

Страх? Ужас?

Нет. Невольно расплылась моя радостная ухмылка.

На лицах ребят было все, кроме страха…

Обида, ненависть, интерес, насмешка, разочарование, уверенность, нахальность.

Но страха там и доли не видать.

Гордость не позволит. Нет.

Перед ними похаживал из стороны в сторону тот самый «главный», что меня и оставил в живых. Враг Кайла? Мой враг? Так это и есть этот Франческо?

НЕНАВИЖУ!

– Так вот, – неожиданно продолжил этот мерзкий ублюдок свою речь. – Дейнли, ты был пойман и приговорен. Ты был предан воле Сedrus ⁸ и погребен. Ты думал, попытка сбежать – твой самый лучший трюк за все свое существование? Прости, но глуп, кто допускал такую мысль, Ты – глуп! Переступить Закон Nature, переступить Закон Вампиров – подписать себе смертный приговор. Н-н-но даже на этом ты не остановился! Буквально месяц – и уже пятнадцать смертей. Да еще как! Снова резонанс на все Штаты. Я не вижу другого выхода, как предать poena capitis[9].

– Идея нарушить Закон – моя. Мои усилия. Я готов полностью нести ответственность за содеянное. Прошу снисхождения для тех, кого я втянул во все это.

– Ты согласен на смерть ради спасения остальных? – неожиданно раздался женский голос.

Виттория?

Все присутствующие с жадностью уставились на дьяволицу.

Ехидная ухмылка заплясала на ее лице.

Гробовая тишина. Я слышала, как глубоко вздохнул Кайл. Ответил:

– Да.

Вдруг вампирша сорвалась с дивана и вмиг пролетела расстояние, разделявшее их. Села на пол рядом с моим Дейнли и пристально уставилась в глаза.

– И ты даже не попытаешься вымолить для себя снисхождения?

– Нет.

– И даже ради твоей жены?

Кайл вздрогнул. Тяжело сглотнул.

Отчаянный взгляд уткнулся в пол.

У него нет жены…

Жена его давно умерла.

Печально заныла совесть внутри меня. Дура малохольная, о чем ты только мечтала, кода поверила в эти слова!

Нервно прикусила губу и опустила свой взгляд вниз. Майя, Майя…

– Я это делаю и ради нее.

– Интересно, интересно, – ядовито зашипела Виттория и вдруг, опершись руками в пол, поползла на четвереньках, выгибаясь кошкой, к крайнему из «подсудимых».

Шон.

– Милый мальчик, и ты готов принять такую жертву своего друга?

– Нет, – резко, твердо, жестко отрезал Бесенок и вызывающе ухмыльнулся. – Я с радостью готов принять ту же участь.

Дьяволица замерла на мгновение. Притихла. Затем вдруг быстро уселась на попу, вытянула в бок свою ножку и, эротически скользя по ней тоненькими пальчиками, приподняла полы платья аж до самого «постыдного». Буквально еще несколько дюймов – и показались кружева чулка. Еще чуть-чуть – и я увидела нож. Заткнутый за черной атласной ленточкой, на ее бедре висел деревянный клинок. Резкий рывок – и схватив его в ладонь, тут же прильнула к Шону, жадно выгнулась, извелась перед ним, подобно змее, чувственно скользя по его полуобнаженному торсу своей грудью, и вдруг резко отпрянула назад, отчаянный взмах – со всех сил ударила, вонзила ему нож в сердце.

Упал замертво, жадно выпучив глаза.

Инстинктивно мне захотелось тут же рвануть к нему на помощь, но едва я дернулась вперед, как жадная хватка Мэта пресекла эту попытку.

– Он жив, – едва слышно прошептал мне на ухо Таурс.

Виттория победно улыбнулась. Забравшись сверху на, казалось, мертвое тело Бесенка, она умостилась ему на колени. Короткий взгляд в стеклянные глаза – и тут же прильнула своими губами к его устам.

Я удивленно вздрогнула.

Дьяволица жадно облизала его губы, а затем неспешно выровнялась...

Каждый сейчас в этой комнате с жадностью ловил любое ее движение. Каждую ее эмоцию. Каждый властный взмах ее ресниц.

Девушка эротически выгнулась на своей жертве, а затем вдруг, схватившись правой рукой за рукоятку ножа, резко рванула его вверх.

Глубокий, жадный, звонкий вдох Шона – и парень моментально привстал, оторвавшись спиной от пола, но все еще удерживая у себя на руках сумасшедшую вампиршу.

Виттория ликующе ухмыльнулась. Рука дрогнула, приподняв вверх окровавленный нож, преподнесла его к своим губам и вдруг сексуально скользнула кончиком своего языка по лезвию, слизывая жертвенную кровь.

Я поежилась.

Мне показалось, или один из стариков в кресле напрягся. Ревность? Зависть? Отвращение?

– Думай, о чем говоришь, мальчик, – наконец-то изрекла дьяволица и язвительно ухмыльнулась.

Короткий вдох – и вдруг, резко выстрелив взглядом мне навстречу, произнесла:

– А ты? Ты готова принять?

Мгновение ока – и Виттория уже стояла у меня за спиной, жадно прижавшись своим телом ко мне.

Зашептала, зашипела на ухо.

– А, Майя?

Как по команде, все присутствующие обернулись к нам. Уставились своими холодными, голодными, гадкими взглядами.

Кайл… Первой его реакцией было удивление, а затем вдруг дикий ужас сковал его душу.

– НЕ ТРОГАЙ ЕЕ! – но буквально еще мгновение, и что-то уловив во мне, испуганно замер. Застыл, не дыша.

– Отчего же? – наивным голосом прошептала дьяволица и, обойдя меня справа, тут же уставилась мне в глаза. Рука, удерживающая нож, робко дрогнула. Растяжное движение – и коснулась лезвием моей щеки.

– Она здесь не причем, – горько прошептал Дейнли и скривился от боли.

– Позволь нам решать, – ехидно улыбнулась девушка и подошла ко мне еще ближе. – Так что, Майя. Какое твое слово?

Глубокий вдох.

Решение принято.

– Нет, конечно, – со вторым дыханием открылась моя смелость, храбрость. Вынырнуло наружу мое безумие… – Тем более, что это я виновата в том, что ваш Закон был нарушен. Это я отрыла ребят. Это я сломала ваши печати, пресекая наказание.

– Спасти мужа – благие рвения. Не так ли, ребята? – неожиданно заулыбалась Виттория и пафосно обернулась по сторонам, подталкивая тем самым зрителей на поддержку.

Присутствующие испуганно молчали.

Только мои друзья нервно переглянулись.

– Она не знала, что творила, – грубо рявкнул Кайл. – Она была далека от наших законов.

– Нет, это не так, – дерзко перебила его я, выкрикнула, намеренно пытаясь заглушить своим виском его слова. Неожиданно кто-то ударил меня сзади по ногам, от чего я невольно грохнулась на колени. Промолчала. Сдержалась. Глубокий вдох – и продолжила. – Не так. Я знала, что творю. Я нарочно ломала все, переступая через ваши законы. Виновата во всем я – и только. И я готова понести наказание. Готова умереть за это. Лишь только отпустите… их.

– НЕТ!– взбешенно завопил Кайл, и, было, уже дернулся на месте, желая меня остановить, убрать, спрятать, как вдруг из толпы тут же выскочило два вампира в черных мантиях и в мгновение ока, жадно прильнув к бунтовщику, вогнали в тело два деревянных кола.

Дейнли обреченно упал.

Я поежилась. Сердце испуганно ойкнуло.

Сдержалась.

Он жив. Жив!

А мне так будет легче.

– Так что, Франко, как тебе такая замена? Готов ты довольствоваться одной смертью? – ехидно улыбнулась и неспешно прошествовала от меня к своему диванчику. Устало присела на край. Милая улыбка – и вдруг разлеглась в нем, словно наконец-то смогла расслабиться после бурной вечеринки.

Что же она такое, кто она здесь такая, что позволяет себе такое поведение? Кто она для этих троих судей, что они терпят такую фривольность этой дамы? Пренебрежение и безумие?

Франческо немного помедлил с ответом, но все же наконец-то изрек:

– Думаю, что да.

Вдруг, как по команде ко мне подскочило все тех же двое стражников и, подхватив за руки, вытащили в центр залы.

Видимо, Мэт машинально дернулся, пытаясь меня защитить, потому что вдруг замертво упал на пол с колом в груди, не издав даже малейшего звука.

– Не трогай ее, – грубо рявкнул Грэм, – она здесь не причем. И Виттория это знает.

– Спроси ее, – спешно поддержал Бесенок.

Дьяволица ехидно улыбнулась, но промолчала.

Лишь на мгновение Франко застыл, лишь на мгновение бросил косой взгляд на вампиршу, но не получив подтверждения, как и ровным счетом и опровержения, тут же слегка кивнул головой в сторону своих «стражников».

В мгновение ока к ребятам подскочили вампиры и обездвижили, заткнули их приговоренным ударом кола в грудь.

Обвисли.

Упали… замертво.

Я поежилась.

Прощальный взгляд на Кайла.

Тяжелый вздох – и уставиться в глаза своему палачу.

Франко подошел ко мне ближе.

Как и в тот злополучный вечер, присел рядом на корточки и вкрадчиво, с ухмылкой на лице, прошептал:

– Твоя смерть не будет даром, милая. Пусть выжжет она огромную дыру внутри Дейнли, а уж потом, лет так через пятнадцать, я его окончательно прикончу. Этого не изменить, глупая девочка. Этого. не. изменить, – и на последнем слове резко поднял руку вверх и клацнул пальцами. – ЧЕТВЕРТОВАТЬ!

Этот звук ножом ударил мне в сердце. Поежилась, вздрогнула и приговорено замерла. В мгновение ока ко мне подлетело трое вампиров в красных атласных мантиях.

Схватив за руки, повалили на пол. Плюхнулась лицом в ковер. Руки развели в стороны.

Косой, жадный мой взгляд уловил, как взлетела секира Палача. Блеснули высверки в глазах смерти.

Дьявольский, смертельный визг, разрезая воздух – и вдруг резкая, ужасная боль. В глазах все дрогнуло,

… помутнело и

……….……….стемнело.

Глава Двадцать Четвертая

Дикий, цепенящий, жестокий, звонкий смех разразил мертвую тишину.

В мгновение я почувствовала чье-то прикосновение.

Инстинктивно раскрыла глаза.

Взгляд Виттории. Дьяволица всматривалась мне в душу, пробираясь своими чертовскими щупальцами взгляда в глаза.